№ 3

«Красиво! – любовался я своей работой, – Питер Клас бы меня похвалил, если бы увидел эту прекрасную композицию. Не зря я ананас купил. Но нужно еще каких-нибудь фруктов, а то жиденько как-то». Подошел, поменял немного положение фруктов, отошел, еще полюбовался…

Затем вооружился ведром и шваброй с тряпкой – и пошел шуровать. Из-под кровати выгреб два непарных носка и пустую бутылку от шампанского. Искренне удивился, так как забыл когда такое пил.

Ванной и туалету тоже внимание уделил: все вымыл в самых труднодоступных местах.

Вспомнил про давно завершившуюся стирку – принялся развешивать шмотки.

Завозился, увлекся, потерял счет времени, не чувствовал ни усталости, ни голода…

***

Примерно в семь вечера зазвонил мобильник. То была Ася.

– Да, Ася, слушаю, – ответил я запыхавшийся.

– Привет.

– Привет. Ну что? Как там?

– Все, – произнесла она и заплакала.

Я молчал, давая ей возможность выплакаться и самостоятельно успокоиться. Спустя несколько минут услышал, как она высморкалась вдалеке, отложив, видимо, телефон в сторонку, затем снова прозвучал ее голос:

– Извини… Все нормально прошло. Прах только сразу не хотели отдавать, сказали вначале, что не раньше понедельника. Пришлось заплатить дополнительно и подождать часа полтора. Но все сделали. Да, и еще тетка моя… ну, то есть, жена папиного двоюродного брата, сильно возмущалась.

– Почему возмущалась? – спросил я, дождавшись, пока Ася еще раз высморкается.

– Ну, с ее слов, усопшего сжигать не по-христиански…

– Ясно… А прах куда? Так, как твой отец и хотел?

– Да, к маме… Не знаю, как с памятником только быть. Предложили на имеющемся сделать дополнительную гравировку – место позволяет. Нужно только узнать, можно ли так. Технически-то можно, только, вдруг есть какие-то каноны, правила, этические нормы… Да даже с логической точки зрения: получается, что папу похоронили под надгробьем, который, в некотором смысле, он сам и поставил; то есть, захоронен он будет под памятником, который сам себе воздвиг. Понимаешь?

«Я памятник себе воздвиг…», – промелькнуло в голове.

– Понимаю. Лично я не вижу здесь ничего такого страшного, – ответил я, – Но вообще-то я в этих делах не разбираюсь…

– Понятно… Чем занимаешься?

– Да вот, уборку затеял… – смущенно ответил я.

– Молодец. Гостей, может, ждешь? – уже веселым ехидным голоском поинтересовалась она.

«Да, Ася, опять твои шарики за ролики…» – проскочила мысль.

– Ага.

– Много гостей? – продолжала ехидничать Ася.

– Да, тринадцать путан на путаномобиле вот-вот должны приехать, – ляпнул я фигню какую-то.

Но Ася рассмеялась.

– Почему именно тринадцать? – сквозь смех продолжала она, – Это же плохое число! Не повезет же!

– Так мы же не в казино собрались играть, – постно аргументировал я.

– Ну, тогда да… Можете в волейбол сыграть: шесть на шесть и одна в запасе.

«…Или в баскетбол – позабрасывать спортивный снаряд в кольцо; можно и в бильярд по очереди – позагонять шары в лузы, а потом уже и в карты – в пьяницу на выбывание…» – думал я, но вслух, естественно, такого не сказал.

– Ну так как? – не дождавшись моей реплики спросила Ася, – Все в силе? Послезавтра приедешь? Не передумал?

– Кто – я?! Естественно не передумал. Даже сомнений не возникало. Все в силе, как и договаривались.

– Это хорошо… Ладно тогда, Сережа, тут уже Ксюша пришла, в домофон тарабанит. Завтра еще созвонимся, отдыхай.

– Ты тоже. Набирай в любое время. Ах да, и Ксюше привет передавай…

Попрощались в ускоренном темпе. Не прошло и пяти минут, как она перезвонила.

– Алло? – ответил я на звонок недоумевая.

– Сергей, самое важное забыла, – сходу начала она серьезным тоном, – Заболтал ты меня совсем… У меня к тебе был один вопрос, но теперь уже два…

– Ну? – кое о чем уже догадывался я.

– Так. Во-первых: как выглядит путаномобиль?

– Ну, он такой… розовый,… с башенкой в форме… – кхе-кхе! – на крыше…

«Блин, нужно было сказать, что он бело-синий, с мигалкой и надписью «Милиция», – поздно сообразил я.

– Ясно, я так и представляла, – с трудом сохраняя серьезность, продолжала Ася, – Второй вопрос: ты ничего у меня дома не забывал?

– Ты о чем? – изобразил я удивление.

– Ну, в постельных принадлежностях… – уже совсем серьезно начала Ася меня пытать.

– Нет, – не сдавался я, – Может, это Маркиз?

– Сергей, хватит во всем обвинять Маркиза! А вообще, я не шучу. Это лишнее, так нельзя! – набросилась она на меня.

Я тяжело вдохнул, сдался:

– Ася, так надо. Так принято…

– Сергей, так много не принято! Даже мои родственнички, от всей семьи, оставили в четыре раза меньше! Ты знаешь, что ты один денег дал столько же, сколько Ксюша от себя и Глеба?.. Ой, извини, Ксюш… – последнее было адресовано уже присутствовавшей там Ксении.

– Ася, мне не жалко, честно, – растеряно отбивался я, – Раз оставил столько, значил было из чего…

– Ладно, что с тобой поделаешь? Все, пока!

Она бросила трубку. Еще через две минуты опять перезвонила:

– Да, слуша… – не успел я ответить, как Ася меня перебила:

– Представляешь, ты Ксюше понравился! Она почти влюбилась!

Тут же на другом конце началась возня, шум, слышался Асин смех и Ксюшина ругань. Мне тоже моментально стало весело. Потом вдруг звук стал громче, но изменилась тональность, предположил, что была включена громкая связь.

– Алло, ты тут еще? – спросила Ася, задыхаясь от смеха. Ксения там продолжала что-то бубнить на заднем фоне, я даже некоторые слова мог разобрать.

– Да, тут, – ответил я, – Передай Ксении, что мне это очень приятно, и даже на Глебчика я был бы готов закрыть глаза, но, к сожалению, буквально две недели назад, я вступил в рыцарский орден Госпитальеров и дал обет безбрачия. Так что – увы!

Они там вдвоем взорвались со смеху, моя догадка о том, что Ася перевела свой телефон в режим громкой связи, подтвердилась.

Немного успокоившись, она вдруг спросила:

– А какой у тебя размер обуви?

– Сорок пятый, – удивленно, ответил я, – А что такое?

– Да так, ничего. Все, пока! – и она опять бросила трубку.

Больше не перезванивала.

Я присел, задумался: «И причем тут может быть размер моей обуви?» В силу своей пошлости и распущенности, вспомнил, что вроде как некоторые считают, будто есть прямопропорциональная зависимость между размером стопы у мужчины и размером его полового органа (допускаю, что так и есть, но наверняка не могу знать), подумал, что это был какой-то стеб с их стороны, основанный на этой теории. Тупица.

«Итак, – мысленно произнес я, – Сего дня, двадцать второго сентября две тысячи семнадцатого года, прах Бориса Владимировича Лихтаровича был предан огню, а затем земле».

Заболел желудок – хронический гастрит напомнил о себе.

«Ладно, на балконе завтра порядок наведу, а сегодня – срочно поесть и спать».

***

Спал хорошо – кошмары не мучили. Утром проснулся полностью отдохнувшим.

Стандартные процедуры, сигарета натощак, легкий завтрак, кофе, продолжение уборки.

На балконе был бетонный пол, застеленный старым, подранным и прожженным в нескольких местах, линолеумом. Решил, что голый бетон лучше. Кое-как линолеум вытянул оттуда, скрутил, накинул на плечи куртку, всунул босые ноги в ботинки – и вынес его к мусорным контейнерам у подъезда. Обратно на лифте поднимался в компании с толстой пожилой теткой – соседкой по лестничной площадке. Поздоровался с ней, хотя обычно с соседями не здороваюсь, так как, во-первых, часто задумчивый бываю и не всегда замечаю их, а во-вторых – они меня бесят; думаю, это взаимно. К слову, соседка в ответ также поздоровалась, но с удивлением, и отстранилась от меня подальше, насколько ей позволяла это сделать фигура и ограниченное пространство лифта.

С балкона выгреб еще некоторое количество пустых бутылок – отправил к предыдущим в мусоропровод. Вымел пепел, несколько бычков, с десяток мертвых насекомых, в основном ос. Еще собрал большой мешок разного мусора и хлама…

Управился, пошел в магазин.

Купил кое-чего из еды, фрукты, виноград, конфеты, две бутылки разного вина – сладкого красного и белого сухого, шесть баночек безалкогольного пива. Безалкогольное пиво, к слову, тоже впервые в жизни покупал. Отнес все домой, сообразил, что неплохо было бы иметь и резиновые сапоги, пошел снова.

Кроме сапог, приобрел еще термос и налобный фонарь.

К обеду уже был дома. Около получаса блуждал по квартире – любовался результатами проделанной работы.

Появилась идея приготовить какое-нибудь изысканное блюдо. Вот только готовить я никогда не умел и не любил, поэтому почти сразу отказался от этой задумки. Решил ограничиться гречневой кашей с сосисками (любимые макароны закончились, купить их почему-то забыл, хоть и собирался). Пообедал.

Расположился за компьютером, приступил к поиску информации о староверах, несколько часов ее изучал. Ничего, что могло бы быть полезным не нашел, только зря время потратил.

Вечером позвонила Ася.

– Привет, как дела? – бодро спросила она.

– Привет, нормально. А ты там как?

– Тоже все нормально. Только скучно. Ксюша недавно по делам отъехала, через час где-то вернется. Уже выдала ей комплект ключей от квартиры, она обещала не реже, чем через день заезжать, чтоб кормить Маркиза, чистить его лоток и поливать цветы. Я уверена, что она справится.

– Не волнуешься, что Ксюша и Глебчик твою квартиру в место для любовных утех превратят?

– Нет, – ответила Ася, – Нисколько. Да даже если и превратят, то на здоровье – лишь бы порядок соблюдали. А ты что – ревнуешь?

– Конечно, – ответил я, хотел как-нибудь пошутить, но ничего не придумал.

– Во сколько завтра приедешь? – спросила Ася.

– Рано. Часам к семи. Чтоб до восьми утра из Минска уже выехать.

– Значит, мне сегодня надо будет лечь пораньше. Кстати, как там путаны твои? Уже уехали?

– Да, помогли уборку доделать, съели все запасы макарон – и укатили.

Ася хихикнула.

– Чем сейчас занимаешься? – спросила она.

– Да вот, постирал утром свой гусарский мундир, – глупо отшутился я, – Уже высох, сейчас гладить буду.

– Не, ну я ж серьезно! – протянула Ася.

– Просто бесцельно барахтаюсь во всемирной паутине. До этого читал про староверов, – честно ответил я.

– Нашел что-нибудь важное?

– Не знаю, наверное, нет.

– Я, кстати, тоже про них читала, – сообщила Ася, – Те, что обитали в Спаси, вроде как дырниками были.

– Это те, что в дырку в стене на восток молятся, да? – уточнил я.

– Да, – подтвердила Ася.

– Я про них как раз уже прочел, вроде они безобидные были. Ну, если не учитывать, что считали всех остальных слугами Антихриста, еретиками и безбожниками… Кстати, насколько я понял, число девять вроде как для них особого смысла не несет. По крайней мере, про это не нашел ничего.

– Ну да, я тоже не встречала. Кстати, надо будет еще и про язычников наших информацию поискать…

– Поищу, – согласился я, – Благо, в интернете все, что угодно найти можно…

Поболтали мы еще о чем-то минут пятнадцать, затем распрощались.

Я же действительно принялся читать про белорусских язычников. Перелопатил уйму сайтов и тоже ничего важного из прочитанного не вынес.

Около полуночи лег спать, поставив будильник на полпятого утра. Уснуть не мог очень долго, так как волновался перед предстоящей поездкой.

Глава седьмая

Выехал в полшестого. Двигался неспешно, очень внимательно. В Минске, кстати, по городу перемещаются значительно быстрее, нежели в Борисове, я же полз с привычной для себя скоростью в сорок, на нервное мигание фарами тянущихся за мною автомобилей, старался не обращать внимания. Но к оговоренным семи часам уже был у подъезда Асиного дома, обошлось без неприятностей.

Сразу позвонил ей по мобильному, чтоб убедиться, что она не проспала. Все нормально, Ася сразу же взяла трубку, сообщила, что уже ждет меня и даже сама собиралась мне звонить, но медлила, так как не хотела от дороги отвлекать.

Я, еще только подойдя к подъезду, почувствовал страх – некий мистико-психический – как в последнюю проведенную там ночь, когда меня мучили галлюцинации. Вначале страх был легкий, но, по мере приближения к Асиной квартире на третьем этаже, страх усиливался.

«Бояться нечего, – успокаивал я себя, – Просто это место ассоциируется у меня с этим состоянием».

Встретила Ася меня на этот раз без объятий, вид у нее был озадаченный.

– Случилось что-то? – спросил я.

– Не, все нормально, – вроде искренне ответила она, улыбнулась, – Просто боюсь что-то забыть. Зайди пока, поздоровайся с Ксюшей…

Ксюша сама вышла из кухни.

– Доброе утро, Сергей, – поздоровалась она, и тут же обратилась к подруге, не дождавшись ответа на приветствие: – Я Глебу уже позвонила, он минут через двадцать будет. Нужно его подождать, он сумки вынести поможет…

– Да зачем? Я бы сейчас сам, за два-три захода…– всполошился я, так как не желал светить перед Глебом своим Пассатом, тем более на фоне его внедорожника; ну и вообще, сбежать оттуда хотелось поскорее почему-то.

– Зачем за два-три, если можно за один? – вмешалась Ася, – Подождем, кофе попьем на дорожку…

Сдался, последовал за ними на кухню. Ася принялась заваривать кофе, я уселся за стол, Ксения тоже – напротив меня.

– Ася мне толком ничего не говорит, – начала Ксюша, – Какой у вас план действий?

– Сейчас в магазин заедем, шашлычка, водочки, винишка возьмем, – начал я зачем-то придуриваться, может, чтоб от страха отвлечь самого себя, – Махнем куда-нибудь на Минское море…

Ася хихикнула, возясь с чашками, Ксюша нахмурила лохматые брови.

– Я серьезно спрашиваю, – стояла на своем Ксения.

– Так и я не шучу. Кстати, Ксения! А езжайте-ка с нами! – продолжал я нести чушь с серьезным лицом, – Палатка, вроде как, трехместная… А за Маркизом Глебчик присмотрит…

– А как же твой обет безбрачия? – смеясь, спросила Ася у меня.

– Так для этого же вовсе не обязательно вступать в брак! – аргументировал я.

Ася поперхнулась от смеха, закашлялась.

– Сергей! – воскликнула Ксюша злобным тоном, но на какую-то долю секунды улыбка пробежала по ее лицу, – Мне вас ударить чем-нибудь хочется, честное слово! Вообще, вам точно тридцать пять?

– Тридцать четыре, – поправил я, – А что такое?

– Просто кажется, что вам лет на тридцать меньше! – раздраженно восклицала Ксюша, – Вы хоть понимаете, куда вы едете? Определились, где жить будете? В палатке? А сколько времени это все займет? Ориентировочно хотя бы?..

– Тихо, Ксюш, остынь, – подошла Ася, поставила на стол чашки с кофе и обратилась снова ко мне: – Сережа, не обращай внимания на Ксюшу, это она просто ревнует.

– Иди в жопу, Аська, – пробормотала она в ответ и демонстративно отвернула лицо к стене. Ася посмеивалась.

Я следил за Ксенией, подозревал, что в целом злится она не всерьез. Через десяток секунд Ксюша глянула на меня искоса, наши взгляды встретились – и я ей зачем-то подмигнул. Она попыталась сдержаться, но не смогла – прыснула со смеха.

«Нет, – подумал я, – Все-таки, по-настоящему злится. Только злящегося человека так легко бывает рассмешить».

…Раздался звонок домофона – Глеб приехал. Через минуту он уже был на пороге квартиры. Я вскочил, поздоровался с ним уже по традиции кивком головы.

«И сильно ли ты тут нам помочь сможешь, дрыщ? – думал я, глядя на него, – Ты ж вряд ли и двадцать кило с места сдвинешь не надорвавшись!..»

Я только в левую руку ничего не смог взять из-за неисправных сухожилий, а так обвешался по максимуму грузом, больше, чтоб повыделываться перед молодежью; девчонкам и Глебу осталось две нетяжелые сумки на троих. Одну взял Глеб, другую Ася; Ксюша, без видимого смущения, осталась с пустыми руками. К слову, в прошлый мой приезд вещей подготовлено было значительно меньше, то есть, Ася еще чего-то насобирала в дорогу.

«Эх, – размышлял я, – Хорошо, что у меня «Пасацік-універсальчык⁴» – в девястые мечта любого усатого белоруса в кепке. Сколько там, интересно, мешков бульбы влезает? Десять, наверное, со свистом… Не, не десять – однозначно больше…»

– Где твоя машина? – спросила Ася, когда мы вышли из подъезда.

– А вон! – кивнул я в направлении своего белого Пассата, стоявшего напротив; а прямо за ним, словно специально, чтоб создать контраст, был припаркован темно-синий Рэндж Ровер Глебчика.

Кое-как доплелся на дрожащих от физического напряжения ногах до своего корыта, скинул груз, открыл багажник, начал укладывать вещи. Успел мимоходом заметить, что Ксюша пренебрежительно скривила губы, а Глеб выпрямился, гордо выпучил грудь, показалось, что даже вырос на пару сантиметров.

– Вот, кстати, молодежь! – решил я замаскировать собственное смущение, – Это и есть настоящий автомобиль, неумирающая классика, стальной конь! Это вам не современный алюминиево-пластмассовый ширпотреб, который даже не ржавеет. Этот и ржавеет, и дымит… А главное преимущество данного чуда техники – практичность. Например, его можно не заправлять, а просто каждый раз, когда топливо заканчивается – покупать новый, с полным баком. Ремонтировать его вообще не нужно – просто выбрасываешь сломавшуюся деталь – и дальше едешь. Если ехать отказывается – опять-таки, выбрасываешь целиком и покупаешь новый. Между прочим, существует старинное белорусское поверье, что подобный аппарат способен исцелять практически от любых хворей своим выхлопом…

В общем, развеселил я молодежь. Особенно Глеба моя тирада впечатлила.

– Не, кроме шуток, – впервые Глебчик при мне больше двух слов произнес подряд, – Отличный аппарат. Ему бы тюнинг серьезный… Я на похожем ездил, когда водить учился. Но там поновее был: этот третьего поколения, а я на четвертом гонял…»

«Вот сучоныш! – разозлился я, – Уколол-таки меня, гад мелкий. Да только в тачках ты ни хрена не шаришь, дружочек: это – второе поколение! Как его с третьим можно спутать-то вообще?..»

– Ну все, ребятки, – обратилась Ася к своим друзьям, когда я уже уложил все вещи, – Мы поехали. Ксюша, звони, если что. Я тоже буду позванивать…

– Каждый день, – вставила Ксения, – Утром и вечером. И сейчас, когда приедете, отзвонись.

– Хорошо, Ксюшка, не волнуйся, – произнесла Ася и обняла подругу, через паузу добавила, – И не ревнуй уж так сильно…

– Отстань от меня, коза! – отпихнула Ксюша Асю, фыркнула злобно, но потом заулыбалась; я обратил внимание на Глеба: его глазки нервно забегали в разные стороны в недоумении. Я был доволен.

Все, наконец-то распрощались, Ася начала дергать за ручку пассажирской двери – дверь не открывалась.

– Подожди, – прервал я ее, – Сейчас изнутри открою. Замок не работает…

***

В Борисов я ехал увереннее, но все равно старался больше девяноста не разгоняться. Асю, видимо, убаюкала моя неспешная езда, она дремала большую часть пути. В Жодино очнулась, завертела головой в разные стороны.

– Уже Борисов, да? – спросила она.

– Не, еще минут двадцать пути. Это Жодино. Скоро завод БелАЗ будет. Видела его когда-нибудь?

– Нет, не приходилось…

Я решил свернуть к памятнику – самосвалу, установленному на пьедестале. Очень он ее впечатлил, как ни странно, Ася даже вышла из машины, попросила, чтобы я ее сфотографировал на его фоне.

– А в Борисове какие достопримечательности есть? – спросила она меня, когда мы продолжили путь.

– Надо подумать, сразу не скажу. А ты экскурсию хочешь?

– Неплохо было бы…

– Обязательно проведу, – пообещал я, – Но только не сегодня, так как нужно подготовиться к завтрашней поездке как следует. Кроме того, я практически не спал этой ночью; тут, думаю, хоть бы до дома доехать без происшествий…

Доехали. Ася попросила открыть багажник и взять с собой одну сумку. Я так и сделал. Зашли в подъезд, в лифте опять столкнулся все с той же толстой соседкой. Поздоровался с ней, она со мной, стала искоса на Асю посматривать, изучать.

«Думает, что это очередная моя блядь», – догадался я, и сразу же еще больше возненавидел ту мерзкую бабищу.

– Ну вот, Ася, мы и на месте, – произнес я уже в прихожей, – Раздевайся, заходи, чувствуй себя как дома. Обстановка тут у меня холостяцкая, спартанская. Можно сказать, даже аскетическая. Но уж как есть. Кстати,… по поводу «есть»: ты хочешь есть?

– Не отказалась бы… – произнесла она, разглядывая мое жилье.

Не спеша разулась, сняла верхнюю одежду, принялась расхаживать по квартире, изучать.

– Прикольно у тебя, – вынесла вердикт Ася, – Книг столько много… Скажи, а в какую комнату ты меня поселишь?

– Выбирай сама, – ответил я, – Где тебе удобнее. Для меня тут как таковой личной комнаты нет. Спальня – это вроде как мой кабинет, гостиная – комната для отдыха. Ночую в любой, в зависимости от настроения.

«…Или степени опьянения», – проскочило в голове.

– Хорошо, тогда давай я у тебя в кабинете расположусь.

Она вернулась в прихожую, достала из принесенной мною сумки другую – поменьше, удалилась с нею в спальню.

– Подожди пару минут, – попросила она, – Я только переоденусь в домашнее и Ксюше отзвонюсь. Да, и не вздумай подглядывать!

«Эх, Ася! – подумал я, – В моем-то возрасте, да с моим опытом, подглядывать уже неинтересно. Потрогать – еще куда ни шло».

Через десять минут Ася пришла на кухню, уже облаченная в трикотажные брюки и олимпийку серого цвета, в тапочках; из прихожей она притащила основную, бо́льшую сумку, водрузила ее на табурет.

– Ого, ничего себе! – увидела она вазу с фруктами на столе, – Это то, что путаны не доели?

– Да, предпочли макароны почему-то, весь запас уничтожили… – ответил я.

Ася хихикнула, полезла в сумку, достала оттуда несколько упаковок макарон.

– Это Ксюша для тебя купила вчера, – сообщила Ася, – По моей просьбе, правда. Но просьбу эту она выполнила с большим удовольствием и искренне любя, даже не сомневайся в этом.

Я улыбнулся, покачал головой.

– И это же еще не все! – торжественно заявила она, и принялась выкладывать на стол остальное содержимое сумки, параллельно комментируя: – Так, ну вот, сосиски – это от меня лично, консервы – тоже, молоко, томатная паста, и вот это вот; о, конфеточки! Конфетки сюда же, это… не, это не то… Ага, вот оно! Бухлишко!

И Ася выставила на стол большую прямоугольную бутылку вискаря.

– Это очень здорово, конечно, – пробормотал я, растерянно озирая образовавшуюся на столе огромную груду еды, стараясь не смотреть на бутылку, – Но нам завтра ехать, мне за руль, так что, я лучше воздержусь от употребления спиртного.

– Как хочешь… – спокойно ответила она, – Вообще-то, это как бы тебе подарок, я и не планировала, что оно на сегодня. Имеешь право этим распоряжаться как угодно, можешь и сам, без меня. Путан пригласишь…

– Понял, – отреагировал я, – Спасибо, так и поступлю. А пока что уберу.

Убрал. А вместо виски достал две бутылки вина, поставил на стол со словами:

– Вот! Я тоже немного подготовился. Это тебе. Любое из двух на выбор, или обе сразу.

– Ну… от такого я не откажусь, пожалуй, – приняла Ася.

– Ты уж извини, что вино – кумыса в магазине не нашел… – не смог я удержаться, чтоб не подтрунить над ней, хоть и зарекался больше не шутить над ее этническим происхождением.

– Ах ты, злодей! – наигранно воскликнула Ася, и снова принялась рыться в сумке, приговаривая: – Ну ничего, сейчас я отомщу, и за этот раз, и за ту твою выходку… Вот тебе!

И она вытащила из сумки обувную коробку.

– И что это? – растерянно глядел я, то на Асю, то на протянутый мне предмет; чувствовал, как кровь прилила к щекам.

– Открой и примерь, – спокойно ответила она.

– Так… так-так, – не находил я слов, застыл на месте, было крайне неловко. Осознание того, что я покраснел, заставило, кажется, раскраснеться еще больше.

– Ну, Сережа, – начала она примирительно, видя мое смущение, – Не обижайся. Я просто хотела хоть как-то тебя отблагодарить. Обидеть мысли не было…

– Но ты это сделала, – еле выговорил я.

– А ты, думаешь, меня не обидел? – возмутилась Ася, – Когда деньги мне подбросил? Ты понимаешь, что заставил чувствовать меня еще сильнее обязанной тебе? Уж лучше бы в руки тогда отдал – я бы хоть имела возможность их не принять!..

– Да ты уже потратила на меня больше, чем я тебе тогда подбросил, – смущенно пробубнил я себе под нос, – Ладно, вижу, бесполезно спорить. При случае сочтемся…

«Бля, вот это характер», – думал я, освобождая от упаковки обувь.

– Ну как? – спросила Ася, когда я натянул-таки ботинки, встал, потопал в них.

– Вроде все хорошо, – ответил я, – Спасибо, Ася…

– Те дырявые свои не выкидывай пока что, – посоветовала она, – Починишь еще, с виду они не сильно страшные.

– Да, так и сделаю, – согласился, стягивая обновку с ног.

– Сережа, так мы вроде как поесть собирались.

– Ах да, точно! – опомнился я и полез в холодильник, – Гречневую кашу будешь?

– Не, что-то не хочется, – скривилась Ася, – Давай, может, спагетти сварим? И я болоньезе могу приготовить, винишко откроем заодно, а?

– Болоньезе? Это что-то из среднеазиатской кухни, да? – захотелось в очередной раз уколоть ее в отместку за только что перенесенное унижение.

– Да, – с серьезным выражением ответила Ася, – Еще во времена Золотой орды, мои предки заправляли им манты…

***

Откупорил белое вино, нашел бокал, наполнил его, подал Асе. Предложил ей помощь в готовке, она согласилась, поручила почистить лук и чеснок, и все мелко нарезать. Сама же принялась разогревать сковороду на плите, попивая вино из хрустального бокала, сделанного, между прочим, когда-то в Борисове.

«Вот же, блин! – думал я, проливая слезы над луком, – На хрена это все? Залили б майонезом или кетчупом, или и тем, и другим – не хуже бы вышло…»

– У тебя блендер есть? – спросила Ася.

– Нет.

– Плохо. Ну ладно, обойдемся. Получится слегка упрощенный вариант. Нужно было тебе блендер подарить…

«Нахера мне этот блендер? – промелькнула мысль, – Майонез с кетчупом взбивать? Или пиво с водкой?..»

– Я вот думаю, – размышляла Ася вслух, обжаривая уже нарезанный мною лук с чесноком, – Нужно будет обязательно временное жилье там найти – или в Спаси, или в Курганах. Может, домик какой-нибудь за недорого снять получится…

«Так, интересно, на кого же финансовые расходы лягут? – задал я мысленно вопрос, нарезая томаты, – Как мне кажется, она меня нищебродом считает, плюс ко всему, не захочет быть обязанной мне в чем-либо, поэтому, вполне вероятно, что захочет взять все денежные расходы на себя, тем самым унизив меня окончательно…»

– Предлагаю с завтрашнего дня начать вести совместный бюджет, расходы делить пополам, чтоб никому обидно или неловко не было, – ответила Ася на мой мысленный вопрос, в который раз такое произошло – я уже сбился со счета.

Вдруг опять возник тот же самый страх, такой, как я чувствовал у нее дома. Постарался загнать его обратно вовнутрь, думать о другом.

– Я отпускные получила, – сообщила она, – Так что, если вдруг ты не готов прямо сейчас к тратам – позже возместишь свою долю…

– Ну, Ася, – возмутился я, – Совсем ты обо мне плохого мнения. Не такой уж я нищий, как тебе думается. Только нужно будет в банк заскочить – деньги на рубли обменять. Кстати, до какого числа отпуск у тебя?

– Двадцать третьего на работу – почти через месяц. Надеюсь, времени нам хватит.

Ася принялась обжаривать мясной фарш (и его она привезла с собой), периодически делая по крохотному глоточку вина из бокала.

«Интересно, это ж нужно такую железную выдержку иметь, чтоб пить настолько мелкими глотками, – размышлял я, измельчая зелень, – Я бы уже, наверное, бутылку осушил целиком, и вторую наполовину, и был бы уже морально готов приняться за вискарь. А она все еще первый бокал смакует. И вообще, что мы с этой всей едой делать собираемся? Завтра ж уезжать. Тут же и скоропортящиеся продукты присутствуют…»

– Все, что не съедим – с собой заберем, – опять Ася продемонстрировала способность к телепатии, – Надеюсь, холодильник там, где нам придется жить, будет. А если нет, то ничего страшного: думаю, скоропортящееся успеем съесть, до того, как оно придет в негодность. В конце концов, тут не так уж и много…

***

Наконец, соус болоньезе был готов. Шеф-повар Ася не до конца оказалась довольна конечным результатом, так как по рецепту все следовало дополнительно измельчить блендером, без этого, якобы, соус получился неправильной консистенции. Мне, откровенно говоря, было похрен.

Предложил перекочевать вместе с кухонным столом в гостиную, к моей гордости – огромному телевизору. Стоил телик, помню, приличных денег; даже люди побогаче меня засомневались бы в необходимости такой покупки. Не знаю, зачем я его приобрел, но тогда уж очень захотелось обзавестись такой, по сути, бесполезной, вещью. Не, ну на нем, конечно же, снукер и передачи про животных смотреть значительно приятнее, чем на стареньком пузатом, давно отправленном к мусорным бакам у подъезда.

Ася согласилась на мое предложение, помогла мне стол перетащить, поставили его у дивана. Расположились. Я включил старую французскую комедию из восьмидесятых годов.

– Ну как тебе? – спросила Ася, когда я, наконец, попробовал макароны с соусом.

– Отлично! – сообщил я, – И соус, и макароны. Особенно, макароны.

– Ты сегодня странный, злой какой-то, – спокойно заметила Ася, – Неужели, я тебя так сильно обидела?

– Ты про боты, что мне подарила? – уточнил я, – Нет, не сильно. Просто не выспался, не обращай внимания.

«А вообще, кто бы говорил! – возмущался я мысленно, – Ох, как она мне сегодня неприятна: то витает где-то в облаках, то унижает меня, то деятельная такая, командует постоянно, винище хлещет!.. Я сам так хочу…»

– Я сегодня тоже сама ни своя, – призналась Ася, – Страшно мне очень. Даже боюсь представить, что нас там ждет…

«Как что? Ничего нас там, скорее всего, не ждет. Съездим, посмотрим, ни хрена не найдем – и уедем».

Я долил в опустевший Асин бокал еще вина, сам принялся за безалкогольное пиво. Уставился в экран телевизора.

– Не люблю я этих актеров, – заявила Ася, – Особенно кучерявого, не помню как его… Может, другое что-нибудь посмотрим?

– А мне нравится, – возразил я, но решил уступить: – Ладно, поищу что-нибудь другое, так уж и быть…

После второго бокала у Аси появился характерный румянец, она раскрепостилась, стала похожей на ту Асю, которая мне так нравилась: принялась болтать, шутить, смеяться. Тем самым и меня взбодрила. Я тоже ей что-то плел глупое, плоско шутил, дурачился. Вдруг загудел мой телефон, я взял его в руку (он лежал рядом на столе), посмотрел на экран.

– Какой-то неизвестный номер, странно, – удивился я, но принял входящий звонок, – Алло?

– Сергей? – услышал на том конце знакомый женский голосок, сразу понял, что это Ксения.

– Так точно, – ответил я. Взглянул на Асю: она сидела близко – неприлично близко, я даже чувствовал исходящее тепло от ее тела – и она вполне могла расслышать, кто мне звонит.

– Это Ксения, не удивляйтесь. Не знаю, говорила вам Ася или забыла сказать, но я попросила у нее ваш номер на всякий случай, в том числе, чтобы периодически вам звонить и держать на контроле…