000
ОтложитьЧитал
– Мы проверили эту девицу. На всех камерах наблюдения её лицо словно размыто.
– Чип?
– Если только что-то совсем новое. Размыто странно ― то одни черты проявляются, то другие. Из особых примет ― рост средний, волосы рыжие, глаза зелёные. Охранник долго пытался вспомнить что-то ещё, но всё без толку.
– Тупик.
Зазвонил телефон. Выслушав и бросив короткое: «Сейчас будем», Алекс махнул рукой сержанту и, подхватив поводок Лаки, направился в сторону своей машины.
***
Салон «Гезария Андромеды» находилась в подвальном помещении старого завода. Ворота во внутренний двор были распахнуты и их сторожил полицейский в чёрной форме и защитном шлеме. Он помахал рукой Алексу и пропустил машину.
Внутреннее убранство «Гезария» больше походило на низкопробный бордель, чем на виртуальный кинотеатр. Посетителей согнали в большой зал, сотрудников в другой. Лакки, которого Алекс не решился оставить в машине, начал взволнованно принюхиваться, как только они вошли. К ним подбежал запыхавшийся сержант и, отсалютовав, доложил.
– На нижнем уровне нашли подопытных. Уже вызвали бригаду медиком… Пять бригад.
– Его нашли?
– Нет…
Вдоль стен на койках лежали люди в одинаковых белых рубашках. Капитан Густов оказался тут как тут и принялся разбирать бумаги.
– Как интересненько, ― протянул он. ― Вы только посмотрите, старший инспектор. Этакая находка тянет на пару-тройку десятков лет особо строгого. Когда медики подъедут, сверху можно будет приплюсовать ещё десяточку за хранение.
Алекс забрал протянутые бумаги. Вообще головная компания «Андромеда» ничем противозаконным не занималась ― записывали и продавали сны. Любой желающий мог к ним прийти и за небольшую плату поспать, позволив записать сон. Однако сны обывателей были скучны, неинтересны и коротки. «Андромеде» подавай всяких психов или нариков. Таких было много, но недостаточно.
– Они даже не прятались. Вот смотрите, ― Густав подошёл к одной из коек и активировал на браслете женщины её личную карточку и сравнил её с полицейской базой на своём планшете. ― Кассирша в гипермаркете «Нон-стоп». Замужем, трое детей, ипотека, два кредита. Какой из неё нарик? А веществ в её крови столько, что мама не горюй. Вот приходит такая в «Андромеду» её усыпляю и сюда в «Гезарию Андромеды». Здесь уже накачивают, для стимуляции, а наверху устроили нелегальные просмотры всякого триппа.
– А по моему делу?
Густав пожал плечами.
– Ищем.
Чип памяти нашёл Лакки. Он лежал в здоровенной корзине биоотходов. К засохшей на биопластике крови прилипли чёрные волоски. Алекс подключил чип к своему планшету, но испытал только разочарование ― чип был пуст, несмотря на то, что биометрические данные стереть так и не смогли.
– Мы его найдём, Алекс, ― тихо прошептал Густав на ухо и ушёл опрашивать и оформлять причастных.
Лакки коротко лизнул руку и вопросительно заглянул в глаза.
***
Фильм про пса Барби закончился и Кюнт включил новости. Ему раньше и в голову не приходило, что можно просто посмотреть новости ― возможно кто-то его всё таки ищет.
– Вчера вечером полиции удалось задержать группу лиц, незаконно удерживающих ни в чём неповинных граждан. Им принудительно вводились сильно действующие вещества. Сейчас все пострадавшие находятся в больнице, а в компании «Андромеда» ведутся аресты. Если вы стали жертвой этой компании, просим обратиться по телефону на экране или позвоните в полицию. Премьер-министр Роберт Лайнел уже сообщил, что лечение всех пострадавших будет за счёт арестованных средств «Андромеды».
Следом были яркие кадры, на которых, заломив руки, вели всех причастных. Камера успела захватить большую лохматую белую собаку с коричневыми пятнами. Она тяжело дышала, вывалив язык, огляделась, а затем припустилась куда-то в темноту.
Проектор щёлкнул, фыркнул и осветил противоположную стену белым шумом.
– Вот так то.
У шерифа был набор красок, при помощи которых Кюнту удалось разрисовать обратную сторону одной из афиш. На следующее утро на дверях кинотеатра висело объявление о ретроспективном показе фильмов начала века и расписание на ближайший месяц.
Может быть Кюнт и не какой-то там руководитель охраны труда, но с голоду он подыхать не намерен. Прохожие останавливались, разглядывали афишу и шли дальше. Весь день был потрачен на уборку зала, калибровку экрана и починку кресел. К счастью, самой большой проблемой была пыль. Вечером перед входом скопились значительная толпа. Они проходили внутрь, оглядываясь, и каждый интересовался, действительно ли сегодня будут показывать «Прощание с Африкой» или это очередной документальный бред.
Кюнт поднялся в проекторную и запустил фильм. Довольный собой он уселся на стул рядом с окошком и с наслаждением вытянул ноги. Может быть он был вот таким вот оператором в кинотеатре?
Часть 7. Глас радио глаголит истину
Мы все этого хотим Сэм – знать что настоящее, а что нет. Я вижу людей, которые погружены в свои мечты, потому что они ничего не чувствуют. Они живы? … Если ты можешь чувствовать – значит ты жив, но если не можешь – значит нет.
Телесериал «Жизнь на Марсе»
Как это было не странно, но со временем Кюнт перестал испытывать тревогу. Его немногочисленные воспоминания легко укладывались в пару страниц и представляли собой сюрреалистические картины, между которыми он никак не мог найти связи. Его новая жизнь превратилась в упорядоченную череду достаточно позитивных событий, которые омрачались лишь посещением Кавана. Кюнт приходил к нему и читал вслух книги. Медди этому не противилась, но её дружелюбность пропала окончательно. Доктор Дарлинг сомневался, что больной что-то слышит, но Кюнт упорно делал это каждый день в обед.
Вечером он возвращался в участок, где вкушал чашечку кофе вместе с шерифом Джонсом. Иногда к кофе прилагались пироги старушки Брегит.
Так прошли три недели. Кюнт настолько влился в монотонное течение времени, что не сразу осознал всю нелепость события, случившегося с ним как-то вечером.
Он сидел в своей камере и рисовал в блокноте портрет матери. У него не очень хорошо получалось, но требовалось как-то закрепить свои воспоминания. По радио крутили аудиоспектакль криминального жанра, в смысл которого Кюнт даже не вслушивался. Девушку звали Мадлен. Её собеседника Асо.
Асо: Ты слишком самоуверенна, девочка. Что тебе даст это?
Мадлен: Чистое удовлетворение.
Асо: И всё? Я мог бы понять, если бы ты попросила выкуп, но просто вот так…
Мадлен: Мне не нужен выкуп. Деньги уже бесполезны. Этот человек должен быть наказан за глупость и жадность.
Асо (вздыхая): Ты считаешь, что он чему-то научится?
(долгое молчание и оркестровая музыка)
Мадлен: Нет.
Кюнт не придал значение этому диалогу, но по странному стечению обстоятельств он ему запомнился.
Следующее событие произошло несколькими днями позже на показе фильма «Один за всю планету». Это была классическая картина космического приключения, где земляне спасали планету ценой неимоверных усилий. Кюнт, как всегда, сидел в операторской и смотрел фильм вместе с остальными. Он на мгновение отвлёкся, а когда вернулся на место, то на экране стояли двое: рыжеволосая девушка, лицо которой скрывала тень и невысокий мужчина-азиат в зелёном медицинском халате.
– Он открыл глаза, ― сказал мужчина голосом Асо.
– И что? ― ответила девушка.
– Ты думаешь он в сознании?
– Нет. Это просто рефлекс.
Асо, а это был несомненно он, поднял к глазам планшет и несколько раз ткнул в него пальцем.
– Ты не хочешь всё прекратить прямо сейчас?
– Нет. Он должен быть наказан.
Кюнт подскочил к терминалу, но когда поднял глаза этих двоих уже не было и фильм шёл своим чередом, где челкон «Победа», преодолевая притяжение планеты, улетал к звёздам.
***
Каван всё так же ни на что не реагировал. В этот раз Кюнт выбрал старую историю про полёт на другую планету, где миром и людьми управлял совет и где людей подчиняли ментальными машинами. Странная история, со странным концом.
Доктор Дарлинг ругал кого-то в коридоре за невнимательность к документам.
– Есть большая разница между ноль пятью миллиграммами и пятью. Если этому человеку вколоть такое количество он умрёт! Будьте внимательны с документами.
Это высказывание доктора Дарлинга никак не выходило из головы Кюнта до самого вечера, а затем он вспомнил короткий эпизод.
Перед ним лежали бумаги ― какой-то отчёт. Сильно болела голова, словно с похмелья. Строчки разбегались и не было ни единого шанса уловить смысл написанного.
– Вы подпишите, а мы потом сами, ― говорил кто-то рядом. ― Тут и так всё ясно, видите? Этот недоумок не проверил свой костюм перед выходом. В камере давление другое, ну и порвался костюмчик-то. Вот видите, он даже подпись поставил о проверке.
Кюнт наблюдал за тем, как его рука ухватилась за ручку и медленно движется в сторону листа. Он хотел крикнуть, остановить себя, но не было никакой возможности это сделать. Рука медленно вывела подпись. Бумаги быстренько забрали, но Кюнт был уверен, что это сделали специально.
Он даже не прочёл, что подписывает.
Всё было неправильно, нереально.
Он не должен был ставить свою подпись
***
– Он подписал их? ― уточнил Алекс, разглядывая копии бланков.
– Подписал, ― кивнул капитан Густав. ― И в компенсации тоже он отказал.
– Где этот, ― Алекс прочитал имя потерпевшего. ― Каван О’Нил.
– Как где? Где и положено ― в больнице святого Патрика.
– И он не делал попыток сбежать?
Капитан коротко рассмеялся:
– Да что ты, старший инспектор, куда он сбежит ― радиация на нём ни одного живого места не оставила.
Алекс приблизил снимок женщины, устроившей скандал у клуба. Её лицо было размыто, но…
– Что-нибудь узнали о его дочери?
Густав потыкал в свой планшет и удовлетворённо крякнул:
– Да тут мало чего интересного. Мадлен О’Нил. Двадцать четыре. Закончила колледж в Оклахоме. Юрист. Вчера уволилась из конторы братьев Колибовски… Собственно, она подавала жалобу в прокуратуру, охрану труда, профсоюз и ещё с десяток разных ведомств.
– И?
– И тишина. «Корпатка Прайс» это тебе не зловонная дыра в промзоне. Это двадцать процентов экономики нашей страны. Что будем делать старший инспектор?
Алекс погладил Лакки по голове и усмехнулся:
– Будем искать эту Мадлен О’Нил. Что-то мне подсказывает, Густав, мы имеем дело не просто с похищением. Смекаешь?
– Не очень. С вымогательством?
– Да. Поставь у больницы наблюдение ― она там точно появится. А как найдёте, поговорим.
Часть 8. Что будет после нас?
Дорогой мой, работать надо только в рабочее время. Оно ведь так и называется – «рабочее».
К/ф «Доживём до понедельника»
Адам Мур жил в Олд-Мексика всю свою жизнь. Его отец сколотил состояние на эксклюзивной продаже ультра сладкой кукурузы для компании «Попкорн-лав». Адам же не был из тех детей, что мотают наследство, как можно было бы подумать на первый взгляд ― ему принадлежали все плантации к югу от Роузвелл. Тем не менее ходили слухи, что дела он вёл нечисто, но точных доказательств не было, как и потерпевших.
Кюнт столкнулся с ним случайно, шёл по улице, а тот его окликнул. Адам сидел в припаркованном кабриолете и махал рукой. Рядом с ним сидела его девушка Диана. Она заинтересованно разглядывала Кюнта.
– Это же ты тот неизвестный, которого нашли за городом? ― спросил Адам.
– Я, ― кивнул Кюнт.
– Что планируешь делать?
– Ещё не знаю. Пока устроился в музей, а там посмотрим. Может быть уеду.
– Мы тоже планируем уехать куда-нибудь в Олд-Йорк. Вот Адам завершит свои дела и мы отправимся, ― улыбнулась Диана. ― На сайте я нашла такую квартиру, просто чудо.
Кюнт подумал, что отъезд его самого будет не столько радостным. У него не было достаточно денег, чтобы снять какое-нибудь жильё, купить билет на автобус или, тем более, машину. В каком-то смысле он застрял в Роузвелл.
***
Доктор Дарлинг внимательно выслушал описание тех событий, что произошли с Кюнтом: диалог по радио и странные кадры во время кинопоказа.
– Я схожу с ума?
– Что вы. Совсем нет. Вы мыслите крайне трезво. Возможно, это всего лишь проекция переживаний о произошедшем с Каваном на реальный мир. Такое случается.
– Я думал, что было бы неплохо уехать.
– И почему?
Кюнт поёрзал на стуле, не совсем чётко понимая причину своих стремлений.
– Я приношу людям несчастья. Это неправильно. Медди едва со мной разговаривает. Пусть и косвенно, но я виноват в том, что случилось с Каваном. Мне неловко встречать её на улице. Это первая причина. Вторая же состоит в том, что здесь у меня нет возможностей узнать больше о своём прошлом.
– Но вам что-то мешает это сделать.
– Да. По дороге сюда я встретил Адама Мура. Он собирается уезжать в Олд-Йорк. До этого момента я не задумывался, что у меня даже нет денег на билет. А ведь билет это лишь малая часть всего переезда.
– Вот видите. Вы спрашиваете сходите ли вы с ума, но сейчас мыслите вполне разумно ― вам всего лишь нужно заработать денег.
– Верно. Осталось найти где это сделать.
– Давайте вернёмся к Кавану, ― доктор Дарлинг поправил очки и взял в руки журнал. ― Вы сказали, что чувствуете за собой вину.
– Верно.
– Расскажите поподробнее.
***
После разговора с доктором Дарлингом Кюнт испытывал неясную тревогу. Его даже немного подташнивало от осознания собственной беспомощности. Он всё же заставил себя немного посидеть с Каваном и почитал ему газету. Как и прежде, тот был безучастен к происходящему вокруг. В коридоре Кюнт столкнулся с Медди. Она была крайне раздражена и смотрела на него с едва скрываемой злостью:
– Я всё понять не могу, ― сказала она без приветствия. ― Ты вот ходишь сюда, ходишь… Зачем?
Кюнт немного растерялся от такой прямолинейности, но ответил так же честно:
– Я не знаю что ещё могу сделать. Мне кажется, что он меня слышит. Конечно я не знал твоего отца так же хорошо…
– Ты никого из нас не знал, ― скривилась девушка. ― Не приходи больше.
Она обошла Кюнта, но тот схватил её за локоть останавливая.
– Постой. Мне очень жаль, что так произошло, но Каван знал, что провод оголён. Я его предупредил. Он мог дождаться меня и…
– Хватит! Ты обещал помочь, а вместо этого не пришёл. Бросил его одного. Больше не приходи.
Она сбросила его руку и быстро пошла по коридору. От резкого движения с её головы слетела заколка и рыжие волосы Медди волной рассыпались по плечам.
***
После обеда в кинотеатр заявился Адам Мур. Он подошёл к прилавку и легко облокотился на него. На губах играла лёгкая улыбка. Он внимательно посмотрел на Кюнта.
– У меня есть к тебе деловое предложение, ― без прелюдий начал он.
– Какое?
– Очень выгодное. И ты подзаработаешь, да и я тоже. Ты же понимаешь, что Чарли Дик не самый разумный человек, а ты очень хорошо придумал с этим кинотеатром. Все местные в полном восторге. Даже удивительно, почему я не догадался сделать этого раньше.
– Я пока не очень понимаю о чём ты говоришь.
– Я говорю о том, что ты мог бы помочь мне приобрести это убогое заведение и сделать из него нормальный кинотеатр. Пока Безумный Чарли в отъезде.
Кюнт встал со своего места и вышел из-за прилавка.
– Меня это мало интересует. Да и без владельца здания такое провернуть нельзя.
– Брось. У тебя есть ключи от всех комнат, а найти где лежат документы дело одного вечера. Чарли не такой умный, чтобы прятать их.
Кюнт подошёл к двери и открыл её, указав Адаму на выход:
– Повторюсь ― меня это не интересует.
Мур скривился.
– Хорошие деньги теряешь.
– Хорошие. Давай двигай, пока я шерифа не позвал.
– Ха, нашёл чем пугать. Но ты ещё пожалеешь об этом решении.
О том, как именно он об этом пожалеет, Кюнт узнал чуть позже. Он как всегда закрыл все двери, посчитал кассу и отправился к шерифу на уже ставшую ритуалом чашечку кофе.
Его ударили сзади. Хорошо так, с размаху. Не было никаких шансов устоять на ногах. А затем били ногами ― методично, сопровождая удары проникновенными речами о том, что нехорошо отказывать порядочным людям. Когда всё прекратилось, невидимый в темноте человек наклонился, видимо желая обыскать карманы. Послышалась стрельба и разъярённый крик шерифа Джонса. Это было последнее, что Кюнт запомнил, прежде чем потерять сознание.
***
Алекс был у себя дома. Лаки вполне неплохо обжился на новом месте и теперь считал диван в гостинной своей личной кроватью, иногда позволяя хозяину квартиры присесть на краешек. Не то, чтобы Алекс любил собак, но именно этому готов был уступить даже собственную кровать, если он пожелает. Именно Лаки в задворках старого завода нашёл одежду и документы своего хозяина. Их отправили на экспертизу, но Алекс был совершенно уверен ― эксперты что-то да найдут.
Щёлкнул дверной замок. Из коридора послышалось шуршание пакетов, а следом шаги. Агата вошла в гостинную, осмотрелась, недовольно поморщилась при виде собаки и только после этого подошла к Алексу. Она коротко поцеловала его.
– Я думал ты не придёшь.
– Я решила, что неправильно так долго обижаться, ― улыбнулась Агата и бросила взгляд на стол. ― Тебе не кажется, что все эти поиски… Я не хочу сказать бесполезны, но… Найти человека в Нью-Йорке всё равно, что искать иголку в стогу сена. К тому же прошло уже сколько… Две недели? Три?
– Девятнадцать дней.
– Вот-вот. Алекс, ты в отпуске, ― она присела на край стола и заглянула ему в глаза. ― Мы же хотели провести время вместе.
– Он мой друг.
– Друг? Если помнишь, при последней вашей встрече он сломал тебе нос!
– А я свернул ему скулу.
– И всё же! Он сам не захотел продолжить общение и теперь ты, как преданный щенок, ходишь за ним.
– Он всегда мне помогал.
– Но это не значит, что теперь ты обязан положить всего себя на это дело. Неужели ты последний инспектор в департаменте? Алекс, мы же хотели поехать в Рио, погулять по пляжу, обсудить свадьбу. Неужели ты забыл? ― Её голос сделался мягким, затягивающим. ― Я понимаю, он твой друг. Но ваши отношения давно в прошлом. Ты попытался его вытащить и что вышло? Даже близкие родственники обходили его стороной. Может быть он сейчас в каком-нибудь притоне глотает «Шторм». Не стоит тратить жизнь на людей, которые этого не ценят.