Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины

Посвящается Умуту…

© Nemesis Kitap, 2020

© Deniz Şimşek, 2020

© Ткаченко П., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Информация об авторе

Доктор Дениз Шимшек

Окончил старшую школу «Анатолийский лицей имени Тургута Озала». Поступил на медицинский факультет университета имени Аднана Мендереса, успешно завершил обучение и получил звание врача. Получил специализацию врача-психиатра на кафедре психиатрии в университете Памуккале. В дальнейшем проходил семинары по набирающей популярность теме связи психологии и физиологии кишечника. Кроме того, участвовал в тренингах по когнитивно-поведенческой терапии, изучал основанные на ней способы гипноза. В работе с пациентами, помимо психодинамических и базовых психических, использует холистический подход, основанный на работе с несколькими взаимосвязанными базовыми процессами и системами организма одновременно – пищеварением, питанием, обменом веществ, гормональным балансом, метилированием и воспалением. Неоднократно выступал на конференциях и симпозиумах с докладами о своем подходе и на связанные с ним темы.

Введение

“В период перехода от одного подхода к лечению к другому эта книга – луч надежды для тех, кто ищет путь в потемках”.

Готовы ли вы признаться, что большая часть ваших знаний о здоровье – заблуждения и иллюзии? Если нет, не тратьте время на чтение, продолжайте принимать комплексы витаминов, которые рекламируют по телевизору, и запишите телефон хирурга, улыбающегося с огромного баннера в центре города, обещая за неделю избавить вас от ожирения. Если же ваш ответ «да», нам с вами предстоит длинный и трудный путь. Но разве путь развития бывает легким? Никогда.

Это путь знаний и путь осознанности. Он для тех, кто готов сбросить гипнотические оковы и бросить вызов рекламным иллюзиям, для тех, кто ломает границы и выходит за рамки сегодняшнего дня, это путь отважных и ответственных. Книга, которую вы держите в руках, не только о здоровье и исцелении, но и о поиске себя. Она для тех, кто хочет нести свет. Будьте готовы! Вы многое узнаете, многое изменится. Не забывайте: получив знания, вы ответственны за их дальнейшее распространение, вы можете усилить волну осознанности. Если каждый научившийся расскажет окружающим о том, что узнал, круг осознанности будет расширяться, и те, кто ищет исцеления, смогут его получить.

Последние шесть лет, то есть с тех пор как я впервые понял, что болезнь нужно рассматривать как целостное явление, я чаще всего слышал одну и ту же фразу: «Неужели действительно возможно, чтобы болезнь, которую называли неизлечимой, с которой я живу много лет, которая превращала каждый мой день в испытание, отступила так быстро? Почему же уважаемые специалисты, лечившие меня раньше, ничего не могли сделать?» Ответить коротко не получится. Мне самому понадобилось время на осознание того, что многочисленные проблемы со здоровьем, которые серьезно мешали мне жить во время учебы на медицинском факультете, а затем в ординатуре по психиатрии (аллергия, регулярные ОРВИ, хроническая усталость, расстройство желудка, периодически усиливающаяся тревожность и проблемы с концентрацией внимания), не может излечить ни один из моих уважаемых мудрых учителей. В словах «уважаемые и мудрые» нет иронии – я действительно так к ним отношусь и всегда относился. Итак, мне пришлось признать, что отличные врачи, открытые новому, работающие день и ночь, с величайшим мастерством внедряя в медицину новейшие технологии и методы, бессильны вылечить мои болячки. Дело было не в том, что им не хватало знаний, таланта или упорства, – требовалась новая точка зрения. Это осознание удивило и обеспокоило меня. И я ощутил ужасную беспомощность. Мне предстоял долгий путь: нужно было перестать заучивать известное, оценить заново все, что я знал и чему годами учился. Это было непросто. Но, как и вы, я выбрал «красную пилюлю» и, отбросив сомнения, ступил на путь осознанности, который, надеюсь, захватит вас по мере чтения так же, как и меня.

Каждый врач руководствуется благими намерениями, и в процессе лечения его главная цель – повысить качество вашей жизни, оказать поддержку и помощь в решении ваших проблем. В том смысле, что когда врач ставит диагноз, основываясь на своих знаниях и ваших жалобах в текущий момент, и рекомендует лечение, он поступает правильно с точки зрения знакомого пути. Со мной было так же: аллергический ринит есть, СРК (синдром раздраженного кишечника) есть, рефлюкс и тревожное расстройство есть. Значит, нужно наблюдаться у оториноларинголога, терапевта и психиатра, принимать антигистаминные препараты – от аллергии, препарат, подавляющий секрецию желудочной кислоты, – от кислотного рефлюкса, препарат, подавляющий обратный захват серотонина, – для регуляции работы кишечника и снижения тревоги. Справляться с тревогой я пытался очень долго, разными способами. Использовал все препараты, кроме серотонинергических, повсюду носил их с собой. Будучи врачом, я, конечно, получал поддержку друзей-коллег, отличных экспертов по моим заболеваниям. Но в конце концов понял, что не замечаю разницы в способах лечения разных специалистов, – менялись лишь действующие вещества и названия препаратов. Все это было краткосрочным лечением, направленным на снятие симптомов. А ведь я был врачом, имел доступ ко всем самым новым и прогрессивным методам лечения, но результат каждый раз был один и тот же: большое жирное НИЧЕГО, если не считать коротких периодов улучшения, когда боль отступала. Но болезнь каждый раз возвращалась, не вылеченная до конца. Почему же? Дело в том, что современной медицине мало что известно о явлениях, которые, по-видимому, лежат в основе моих хронических хворей, – непереносимость гистамина, СИБР, проницаемый кишечник, нарушения метилирования, сбои в работе гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси. Как раз о них пойдет речь в разных разделах этой книги. Именно эти процессы и явления, ускользающие от глаз современной медицины, помогли мне разобраться со своим здоровьем. Вероятно, вы удивлены, но поверьте, по мере чтения вы увидите новые связи, разгадаете тайны человеческого тела, и ваше удивление будет только расти. Как и желание учиться дальше.

Разве мои болячки были исключительными и редкими? Вовсе нет! Каждому из нас достаточно просто приглядеться к своему ближайшему окружению. Сколько в нем тех, кто хронически принимает лекарства, регулярно наблюдается у врачей, испытывает проблемы с энергией или концентрацией внимания, с трудом встает по утрам, проводит большую часть жизни в тревоге, возбуждении, тоске, имеет хроническую аллергию, рефлюкс, проблемы с кишечником, которые даже не воспринимает как болезни? Если уж на то пошло, то куда сложнее найти абсолютно здорового человека. Но это нам, пожалуй, и не нужно. Сейчас я назову самую важную причину, по которой взялся писать эту книгу. Я хочу, чтобы она стала для вас руководством, помогла, опираясь на полностью научные основания, раскрыть потенциал вашего тела, разума и души. Мы с вами встретились на этом пути как ищущие себя, как путники, идущие одной тропой.

В современной медицине, когда человек заболевает, его принимает врач той специальности, к которой относится его недуг. Специалист выслушивает жалобы, проводит осмотр, назначает и анализирует обследования, затем, основываясь на том, что узнал, ставит диагноз и начинает лечение. Самая большая проблема этого метода, которому следуют из лучших побуждений, – повышенный риск возникновения на фоне такого лечения заболеваний, вызванных нераспознанными глубинными нарушениями. Если представить человека в виде дерева, то основа общепринятого метода – подрезка кроны для лечения болезней ветвей и листьев без оглядки на ущерб, который в процессе наносят стволу, корням и другим ветвям. Так лечат части, а не целое. Однако видимые признаки заболеваний всегда связаны с проблемами глубоко в корнях. Корни, скрывающие и порождающие основные проблемы человеческого организма, – это процессы, формирующие целостную систему BİRİM – пищеварение, воспаление, психическое развитие, обмен веществ и метилирование^[1].

Чтобы успешно излечить болезни, которые кажутся неизлечимыми, нужно изменить взгляд на природу человека. Основной подход, используемый сегодня в медицине, разделяет не только организм пациента на области, но и врача и пациента. С одной стороны оказываются пациенты, которые, подчиняясь системе, наблюдаются по каждой проблеме у отдельного специалиста, не могут исцелиться и чувствуют себя несчастными и беспомощными. С другой – врачи, которые не чувствуют удовлетворения, если не удается помочь, страдают от чувства неполноценности, ведущего прямиком к профессиональному выгоранию. Как врач, неоднократно испытывавший описанные эмоции, я считаю, что вывести меня и моих пациентов из этого порочного круга может обмен опытом, способный принести пользу и врачам, и больным, и всем, кто пытается лучше понять себя и свой организм. Эта книга – обобщение всего, чему я научился на многочисленных тренингах, тысяч прочитанных статей, десятков книг, курсов и встреч по холистической медицине, которые я посетил в качестве тренера, множества пациентов, за которыми я следил, и долгих лет упорной работы и размышлений.

“Болезнь – не наказание, посланное небом, чтобы заточить вас в клетку и сделать несчастным навеки. Каждая болезнь – это послание. Так ваше тело пытается привлечь к себе внимание. Ваш кишечник, клетки, гены, митохондрии и все химические вещества в вашем теле, и самое главное – душа – на вашей стороне. Купировать симптомы – все равно что, не дослушав, запереть в темницу гонца, посланного с важной вестью. Будете игнорировать послания тела – оно увеличит громкость и интенсивность своих призывов”.

 

Итак, единственная задача болезни – привлечение внимания. Что стоит за этим сообщением? Это мягкий намек или отчаянный крик о помощи? Моя книга поможет вам найти ответы. Ее название по-турецки означает «единство». Она о целостности человека – от самой маленькой клетки до свойств души. Но, конечно, нам не удастся увидеть целое, не изучив его части. Именно этим мы займемся в каждом из разделов книги.

• Психика (путь к самому себе, поиск цели своего существования в оттенках эмоций и размышлениях о прошлом, настоящем и будущем).

• Кишечник и пищеварение (место обитания триллионов микроорганизмов. Основа иммунной системы).

• Воспаление (реакция иммунной системы, лежащая в основе большинства хронических заболеваний).

• Инсулинорезистентность, функции щитовидной железы, гормональный баланс, гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая ось (ГГН) – митохондрии и метаболический статус.

• Метилирование, биохимический баланс (цепочки реакций, происходящих в организме каждую секунду. Эпигенетика и необходимые витамины и минералы).

Все эти темы глубоко и тесно связаны друг с другом, а кроме того, каждая имеет влияние на всю систему целиком. В последние годы наука выдвинула две концепции, способные перевернуть наш взгляд на медицину, – ланиакея^[2] и коннектом^[3]. Основа обоих понятий – связь, и пока даже математика не может до конца ее обосновать. Ни одна клетка, нейрон, человек, мир или планета, исследованные отдельно, независимо от системы, не могут дать нам реальных ответов. В этой книге я стремлюсь осознать математику связей, охватить и душу, и сознание.

Однако сколько ни рассуждай о высоких материях, обычно мы продолжаем жить и жаловаться на свои болезни, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся, как часть нормы. Медицина следует общепринятому подходу, убирая мелкие симптомы медикаментозно или игнорируя жалобы вовсе, если медикаментозное лечение не требуется, жалобы не имеют существенного значения или не указывают на серьезное заболевание. Тогда наступает подавление – пациент принимает ситуацию, пытаясь убедить себя, что все в порядке, пока система здравоохранения беспомощно игнорирует очевидные трудности.

Моя книга посвящена в том числе личному внутреннему путешествию и вопросам: «Кто я, какова цель моего существования, что произошло бы, если бы меня не было, какова мотивация, лежащая в основе моего самого важного выбора?» Смелость спрашивать у себя подобное, сохранять решимость, несмотря на боль, которую могут принести ответы, – ключ к настоящему здоровью. От единства внутреннего к целостности внутри мира.

Часть первая
Начало пути

Я учился в средней школе, когда семья переехала из Сиваса в один из районов Малатьи. Чтобы попасть на занятия, приходилось каждое утро полтора часа ехать на автобусе, а затем около получаса идти пешком.

В солнечные весенние дни это было не так уж сложно, но вот в зимние месяцы я всю дорогу чувствовал, как руки и лицо режет ледяной снег. Мама каждый день вставала около четырех часов утра, чтобы приготовить мне завтрак. Он был для меня, как бензин для машины. Каждое утро я ел деревенские яйца, сыр, мед и масло. Кроме плотного завтрака, единственным способом пройти этот длинный путь, несмотря на лютый холод, было очень сосредоточенное размышление о чем-нибудь. Пытаясь забыть про мороз, я воображал, как работаю врачом в городке на берегу Эгейского моря, как после работы иду в кафе, наслаждаясь солнечным деньком, представлял разговоры, которые я там веду, близкие отношения, выражение счастья на лицах людей, которых я слушаю и исцеляю. В течение полутора лет я отправлялся в путь в пять утра с этими мечтами. Уверен, что эта мотивация была одним из главных факторов, благодаря которым мне удалось поступить в медицинский институт. По окончании учебы я сдал экзамен и поступил в ординатуру по психиатрии.

После пяти лет учебы и практики пришло время принять участие в распределении для получения специальности. Мы называли этот этап «лотерея обязательной службы», и, как следует из названия, от участия в ней нельзя отказаться. В случае отказа полученный с таким трудом диплом врача оказывается в министерстве здравоохранения вне вашей досягаемости. Перед самым распределением студентам необходимо высказать свои предпочтения: выбрать из предложенных вариантов. Период выбора – время бурного обмена идеями с друзьями-врачами, обсуждений в разных группах в интернете и попыток получить от более опытных коллег информацию о городах, в которых они работают. Конечно, впечатления каждого весьма субъективны, но все же это идеальный вариант, чтобы получить представление о незнакомом месте. И понять, что предпочтет большинство. В том году, о котором я веду речь, наши варианты были следующими: Ширнак, Хаккяри, Эрзурум, Ван… Конечно, каждому мила его родина и везде свои красоты, но мне хотелось попасть в прибрежный городок в Эгейском регионе, о котором я мечтал еще в школе. Можете представить мое разочарование при виде списка городов того года^[4].

Я пообщался со знакомыми из разных городов. Коллега, с которым я познакомился через школьного друга, работал в Ване и стал поклонником этого города, который не был ему родным. Хвалебные отзывы о тамошних красотах превратили меня в почетного ванийца еще до того, как я туда отправился. Где позавтракать, куда обязательно сходить, где лучшие пляжи, насколько гостеприимны местные жители, – благодаря его рассказам мой выбор стал очевиден. Я очень хотел попасть в Ван.

Когда предпочтения были высказаны, потянулось напряженное ожидание. Нелегко дожидаться известий о том, в каком климате, регионе, городе тебе предстоит провести следующие пятьсот пятьдесят дней. Я помню день объявления результатов, как будто это было вчера. Я находился в Фетхие. Сначала телефон взорвался сообщениями – все писали друг другу, что результаты опубликованы. Повторяя про себя: «Пусть это будет Ван, пусть будет Ван…», – я зашел на страницу итогов и увидел слова: «Дениз Шимшек – Ванская региональная учебно-научная больница». Я был на седьмом небе от счастья, хотя вместо желанных для всех Эрзурума, Коньи, Ширнака, Хаккяри, Юксека мне попался Ван. Город, поездки в который я с нетерпением ждал уже несколько месяцев и где имел хотя бы нескольких знакомых.

Мой друг по университету, Дервиш, тоже был направлен в Ван в качестве анестезиолога. Так мы стали попутчиками. И в последующие годы часто вместе возвращались на время отпуска в родной город. Дервиш почти всегда радостен и весел, не беспокоится о мелочах. Я всегда им восхищался.

Когда мы были студентами, наши преподаватели говорили: «Дружба, которую вы заводите в университете и потом на стажировке, – это совершенно разные вещи», – но мы не принимали их слова всерьез.

Я понял, насколько они были правы, благодаря Озгюру, который принял нас с Дервишем у себя во время нашего первого визита в Ван. Озгюр был гинекологом, мы проходили ординатуру в одной и той же больнице в Денизли. Его дом был прямо напротив больницы, где он работал, и почти все его соседи были врачами. Не знаю, потому ли, что мы были приезжими, или из-за общего ощущения восторга и ужаса перед незнакомым городом, но дружеские узы, которые связали нас, были особенными. Мы продолжаем общаться после отъезда из Вана, вспоминая тепло и крепкую дружбу тех дней.

По пути в Ван я беспокоился о больнице, в которой мне предстояло работать. Мне представлялась развалюха с оборудованием, установленным еще в прошлом тысячелетии. Я был молодым врачом-идеалистом, полным решимости попытаться помочь людям даже в невозможных условиях, но все равно очень боялся. Друзья рассказывали мне, каким старым было здание больницы, так что я готовился к худшему.

Утром первого дня проснулся с волнением: теперь я специалист и сам отвечаю за своих пациентов. Совсем не помню, как добирался до больницы в тот день, зато отчетливо – шок, который испытал, увидев ее. Совершенно новое здание не имело ничего общего с руинами, которые я себе навоображал. Клиника походила на только что построенный пятизвездочный отель. От столовой до палат для пациентов, от кабинетов до операционных – все было невероятно качественным. Мне повезло начать работать в крупнейшем учебно-научном госпитале региона.

Хотя оборудование соответствовало европейским стандартам, разница в условиях работы бросалась в глаза с первого же дня. Плотность пациентов была просто невероятной. Если в Денизли вы принимаете пациента в среднем каждые двадцать минут, то в Ване у вас есть лишь от трех до пяти минут. Каждый день только один я принимал по 70–80 человек. Вы не ослышались. В городе не было отдельного психиатрического отделения для военных, так что количество экспертиз, направленных от военных, за несколько дней перевалило за сотню. Психиатров в больнице было шестеро, и все были примерно в одинаковых условиях. В региональную больницу города Ван стекались пациенты со всей области. Большинство из тех, кто попадал к нам, обращались с жалобами на боли в спине, мышцах и суставах, а также на подавленное и тревожное настроение. За три-пять минут мы успевали только назначить прием антидепрессантов, скорректировать дозу, добавить новое лекарство или принять решение о смене препарата.

В первые дни я уходил из больницы одним из последних. Меня тормозил недостаток опыта и чувство неполноценности. За спиной уже не было преподавателя, который мог проконсультировать или дать совет в любой момент. Со временем я стал увереннее в себе и научился более точно распределять время.

После адаптации число пациентов еще больше увеличилось, потому что мой стиль общения с пациентами передавался из уст в уста, и каждый довольный пациент на следующий день приводил кого-нибудь из родственников. Начало этой цепочке положила моя самая первая пациентка, пришедшая в день моего вступления в должность. Это была женщина тридцати пяти лет, не умевшая выражать гнев, сдерживавшая эмоции и потому страдавшая от психосоматических болей (в основе которых лежали психологические факторы). Замужем, двое детей. В течение многих лет она не могла избавиться от болей в шее, спине и суставах, поскольку источник проблемы не ограничивался только воспалительным процессом. Тело вело себя так, потому что пациентка не осознавала своего эмоционального состояния. Оно реализовывало эмоции, которым женщина не давала выхода, в виде боли. Она приехала с мужем, потому что единственное место, где он мог ее сопровождать, – это больница, и единственная ситуация, на которую он обратил внимание, – болезнь. Только так женщина могла выразить желание быть признанной и потребность в эмоциональной близости. Она не научилась распознавать свои эмоциональные потребности и выражать их словами, потому что мужчина, с которым ей довелось жить, и сам никогда не произносил ничего подобного.

Я принял пациентку и попросил ее супруга подождать. Она не совсем четко говорила по-турецки, но мы справились^[5]. Во многом общение зависит от цели и настроя. Она была готова объяснять, а я – понимать. Благодаря медикаментозному лечению и психотерапии пациентка вскоре стала поправляться.

Однако главная причина, положившая начало выздоровлению, заключалась в том, что появился человек, который пытался ее понять, признавал ее существование. Кто-то выслушал ее, увидел, отреагировал на ее слова и попытался улучшить ее самочувствие, – вот основные факторы, благодаря которым ей стало лучше. Почти восемьдесят процентов моих пациентов в Ване составляли женщины, и большинство из них приходили с похожими жалобами.

“Схожую статистику обсуждали все мои знакомые. Тела́ женщин, чьи голоса, жалобы и крики не слышны, чей язык уже потерял надежду, каким-то образом обрели голос”.

Для исцеления человеку необходима близость. Мы пытаемся создать это чувство всю жизнь, выстроить связь, которую мы помним с раннего детства, – с матерью или человеком, который заботится о нас. Очень важно устанавливать такую связь в отношениях с пациентами. Одной из областей, в которой я чувствовал себя успешным во время работы в Ване, было создание этой связи. За три-пять минут, отведенных на прием, сделать это было практически невозможно, но у меня получалось. Сначала пришлось преодолеть языковой барьер. Мне помогал секретарь. Позже пятнадцать-двадцать слов, которые я выучил по-курдски, в сочетании с моим стремлением понять собеседника помогли более эффективно общаться с пациентами. Когда они понимали, что я желаю их выздоровления и буду поддерживать их до конца, начинался процесс исцеления.

Два месяца спустя после переезда в Ван я все еще жил в доме Озгюра. Пора было перестать злоупотреблять его гостеприимством и обзавестись собственным жильем. В незнакомом городе, который я пока только открывал для себя, часть меня не хотела уезжать из уже изученного дома, с которым я был связан прошлым, и даже мысль об этом вызывала мышечную боль в спине. Когда я поступил в начальную школу, то чувствовал себя незащищенным ребенком, который не хотел покидать безопасное пространство возле матери, и мысль о том, чтобы попасть в незнакомую, небезопасную среду школы, вызывала боль в животе. Даже будучи очень успешным врачом, инженером или бизнесменом, человек не перестает бояться одиночества, несчастья или неадекватности. Возможно, в этом бессознательном процессе и кроются недостатки, которые я обнаруживал в и без того небольшом количестве домов, сдаваемых в аренду. Один был многоэтажным, и я засомневался, является ли он сейсмоустойчивым, другой – слишком маленьким, третий стоял очень близко к месту периодических волнений^[6], и я опасался, что жить в нем рискованно. Наверное, никто не мог этого знать, но мое чрезмерное стремление все контролировать подпитывало тревожность.

Незнакомый город, новые люди, больница, где я не чувствовал себя в безопасности, дороги… Я снова заново родился. Земля могла содрогнуться, в городе – разверзнуться хаос, я мог пострадать от того, что не мог предсказать. Мозг постоянно сочинял сценарии и разыгрывал меня. Я нашел четвертый вариант съемного жилья в Ване. Семиэтажное здание в центре города, на краю одной из самых оживленных улиц, населенной в основном преподавателями и студентами. Дом показался мне теплым и безопасным даже до того, как я его увидел. Конечно, тогда мне было никак не догадаться, что его колонны были подпилены, чтобы расширить вход, и что это здание рухнет одним из первых во время сильного Ванского землетрясения сорок пять дней спустя.

Тогда я отказался от идеи снять дом, потому что домоправительница заставила нас ждать целый час, и к моему обычному тревожному состоянию добавилось чувство неуверенности. Я рад, что сдался, ведь иначе моя жена, ребенок и я могли бы оказаться на четвертом этаже здания, где в результате землетрясения погибли около тридцати человек.

Наконец я нашел дом, «твердо стоящий на ногах», и поселился в нем с семьей. Слухов о землетрясениях в Ване не было, но я все равно изучил все – от расположения дома до уровня его безопасности, от соседей до состояния грунта, даже качество бетона. Поиск жилья значительно задержали моя склонность все контролировать, осторожность и чрезмерное внимание к деталям. Кроме того, вероятно, мне жаль было расставаться с чувством защищенности, которое я испытывал в компании Озгюра, или страх взять на себя ответственность за жену и ребенка, которые переехали бы ко мне в этот город, где я не чувствовал себя своим и где я время от времени испытывал сильный страх. Возможно, это был отголосок страха, передававшегося из поколения в поколение от моих предков, в генах которых сохранилась память о землетрясениях, которые они пережили давным-давно.

“Процессы, происходящие вне нашего сознания, которые мы практически не осознаем, например, истории, наследуемые телом и передаваемые эмоциями, играют ведущую роль во всех механизмах принятия решений”.

Единственное объяснение, которое я дал тогда своим друзьям, которые не понимали, зачем я ищу сейсмостойкий дом, и которое я считал логичным, было следующим: «Ван – сейсмоопасная зона, надо быть осторожным».