Игрушка

§§§

– Ну и горазд же ты дрыхнуть, Серега! – сказал сам себе Сергей, глядя на круглые часы, висящие на фонарном столбе.

Он проспал до полудня. И спал бы дальше, если бы его не разбудила Князева-старшая, заскочившая домой в обеденный перерыв.

Ленинград начала шестидесятых… Боже, как давно это было! Лето, солнце, горячий асфальт и никаких автомобильных пробок.

Ноги сами несли Сергея на родной Васильевский остров. По Невскому, через Дворцовый мост на Стрелку, а затем по Большому проспекту на Гаванскую улицу.

Запахи детства! Может быть, кому-то эти ароматы казались неимоверной вонью, но только не Сергею. Приятные, щемящие, одурманивающие, навивающие давно забытое. Запахов на Васильевском хватало – кожевенный завод на Косой линии испускал их великое множество.

Сергей не менее часа простоял в маленьком садике, расположенном во внутреннем дворе дома. Дома, куда его, маленького и беспомощного, завернутого в ватное одеяло, принесли однажды морозным февралем. Он с нежностью смотрел в окно комнаты на первом этаже, где прожил первые восемь лет своей жизни. Сквозь неплотно задернутые занавески виднелся оранжевый абажур, подвешенный к лепнине потолка. Там, за этими занавесками жил Петр Иванович Бакетов – молодой неженатый двадцатичетырехлетний инженер. И если бы он сейчас выглянул в окно, то ни за что бы не догадался, что стоящий во дворе человек в коричневом костюме со старым рюкзаком на плече – его будущий сын.

Неприятная волна страха мурашками пробежала по спине. Сергей уже успел привыкнуть к своему новому дару и научился контролировать свои ощущения. Он больше не пугался враждебных взглядов в спину. Сергей прикрыл глаза и посмотрел назад. К тем двоим, что шли за ним от самой Лиговки, присоединился третий. Они стояли за кустами метрах в пятидесяти у Сергея за спиной. Все трое о чем-то переговаривались и кивали в сторону Сергея.

Сергею стало гадко и противно. Он еще раз взглянул на родное окно, повернулся и зашагал прочь из дворика.

Линии горизонта не существовало. Определить, где кончается море и начинается небо, было невозможно. Далеко-далеко, то ли в небе, то ли в море в бледно-голубой дали плавал остров Кронштадт. Водная гладь, подернутая легкой зыбью, казалась чуть наклоненной в сторону наблюдателя. Как на ладони, были видны игрушечные лодочки, черная широкая баржа, нагруженная песком и монотонно гудящий грейдер, углубляющий фарватер.

Гавань… Сергей стоял у самой кромки воды. Море ласково лизало его ботинки. Еще не построены гигантские выставочные павильоны, не закатана в асфальт набережная. Гостиницы “Прибалтийская” нет даже в проекте. Есть только уходящий в море старый причал с черными чугунными тумбами да светло-желтый мелкий песок под ногами, перемешанный с коричневыми кусочками сухого тростника.

Двое мальчишек лет двенадцати с мокрыми волосами, в прилипших к телу трусах пытались согреться у маленького костра. Костер больше дымил, чем горел – топливом ему служили сухие обломки тростника, вынесенные морем на берег. Глядя на гусиную кожу и посиневшие спины можно было с уверенностью сказать, что ребята провели в воде не меньше часа.

Сергей огляделся по сторонам, поднял несколько щепок, пустую папиросную коробку и подошел к костру.

– Как водичка? – спросил он вместо приветствия.

– Теплая, – стуча зубами, отозвался один из купальщиков.

– Это заметно, – усмехнулся Сергей и, присев на корточки, осторожно подложил в еле теплящийся костер щепки и пустую пачку из-под папирос. Огонь пыхнул и синей волной побежал по поверхности бумажной коробки.

«…Тот был умней, кто свой огонь сберег…» – в голове у Сергея завертелась мелодия популярной песни группы “Машина времени”. Сергей сидел на корточках и смотрел на разгорающийся огонь. «…Еще не все разрешено…» – мелодия не отставала. Один из мальчишек присел напротив Сергея и протянул открытые ладони к огню. Сергей собрался что-то спросить у сидящего напротив дрожащего существа, просто так, чтобы поддержать разговор, но тут его внимание привлек идущий вдоль берега молодой человек – лет двадцати или чуть старше, высокий, худой, белобрысый, в голубой рубашке с длинными рукавами и застегнутом наглухо вороте, жеваных коричневых брюках с вытянутыми коленками, в сандалетах на босую ногу. Походка у человека была странная, прихрамывающая. Он слегка приволакивал левую ногу, цепляя сандалем песок.

Человек, тихонько насвистывая какую-то грустную мелодию, проковылял в нескольких метрах от Сергея, не обратив никакого внимания ни на дымящий костер, ни на людей вокруг костра. Сергей проводил взглядом нескладную долговязую фигуру.

«Странный какой-то, – рассеяно подумал Сергей. – Прошел мимо и даже ни на кого не взглянул. Свистит что-то себе под нос. Свистит?..»

И тут Сергея как током ударило. Он быстро поднялся с корточек, резко цыкнул на расшалившихся мальчишек, и прислушался. Без всякого сомнения – хромой насвистывал мелодию песни «Костер»! Ту самую мелодию, что вертелась у Сергея в голове.

«Значит, этот хромоножка наш костер все-таки заметил, – мелькнула совершенно идиотская мысль. Сергей тряхнул головой: – Господи, о чем это я! Заметил, не заметил… Ведь этой мелодии пока не существует. Андрей Макаревич напишет свой «Костер» только через много лет. А может, это другая мелодия, просто очень похожая на “Костер”?»

Сергей догнал хромого паренька и схватил его за рукав рубашки. Хромой остановился и удивленно уставился на Сергея.

– Еще не жаль огня?.. – медленно, с вопросительной интонацией, проговорил Сергей, глядя в серые глаза незнакомца.

– …И Бог хранит меня, – незнакомец правильно закончил строчку припева и удивленно захлопал глазами.

– Тысяча девятьсот девяносто шестой? – осипшим голосом спросил Сергей.

Незнакомец сглотнул и утвердительно качнул головой. Похоже, от неожиданности он потерял дар речи.

Они сидели на скамейке в Василеостровском саду. Хромого звали Андреем. Как выяснилось, Андрей понятия не имеет, каким образом он оказался отброшенным на тридцать шесть лет назад во времени.

– Господи! Просто чудо, что я вас встретил! – Андрей взъерошил пальцами свои льняные волосы. – Еще немного – и я бы точно сошел с ума!

– Мы же договорились – на «ты», – напомнил Сергей.

– Да, да, конечно, – рассеяно подтвердил Андрей.

Сергею пришлось рассказать Андрею все по порядку – и про злополучную канаву, и про блуждание по “неправильному” лесу, и про удивительный серебряный луч, и о разговоре в ресторане. Новый знакомый поминутно охал, ахал, вскакивал со скамейки и в волнении всклокочивал и без того растрепанные волосы.

– Конец света! Ну надо же! – Андрей сокрушенно качал головой. – Значит, вы… э… простите, ты разговаривал с самим Господом Богом!? С ума сойти можно!

– Ну, не совсем с самим, – уточнил Сергей. – С его посланцем.

Сергей рассказал и о складе немецкого оружия, и о золоте, и о своих соглядатаях (две малиновые фигуры дефилировали по аллее за спиной на протяжении всего разговора). Умолчал он только о своем задании – сорвать космический полет. Почему он так поступил, Сергей и сам толком не понимал. Он решил отложить этот разговор на потом. Стыдно как-то было признаться практически незнакомому человеку, что собираешься помешать своей Родине стать первой в мире страной, запустившей человека в космос.

– Похоже, что и со мной у НЕГО осечка вышла, – задумчиво проговорил Андрей, когда Сергей закончил свой рассказ. – Только со мной никто не разговаривал и коньяком не поил. А луч я, наверное, проспал.

С Андреем, по его словам, приключилось следующее: в понедельник, 5 августа 1996 года Андрей в обеденный перерыв выскочил на полчасика позагорать и искупаться на пляж у Петропавловской крепости – благо пляж находился в пяти минутах ходьбы от его работы. И то ли он на солнце перегрелся, то ли съел что-то не то, но стало ему вдруг нехорошо и он не заметил, как отключился – то ли уснул, то ли сознание потерял. А когда пришел в себя, то сразу даже и не понял, что произошло. Удивился только, что провалялся на пляже до позднего вечера и что никто из загорающих даже не поинтересовался, почему человек, лежащий на полотенце, в течение многих часов ни разу не пошевелился. Но потом подумал, что и сам, наверное, не обратил бы внимания на такого загорающего – может разморило, и заснул человек. Красноватое солнце висело над самыми крышами домов. Часов у Андрея с собой не было, но и без них было ясно, что на работу идти уже поздно. Но самое противное заключалось в том, что Андрей выскочил на пляж без копейки в кармане. Пиджак, ботинки, бумажник, паспорт остались на его рабочем месте. Андрей отправился на пляж в рубашке и сменных сандалях на босу ногу. До дома надо было ехать на метро, куда, естественно, без денег не сунешься. Андрей тяжело вздохнул и потащился на работу. Он решил попытаться уговорить охранника впустить его на завод (Андрей работал инженером в конструкторском бюро) или, на худой конец, попробовать занять у охранника денег, чтоб добраться до дома. Какого же было его удивление, когда на месте шестиэтажного здания из стекла и бетона, где размещался их институтский корпус и заводоуправление, Андрей обнаружил кирпичный забор, за которым виднелись старые корпуса цехов завода. В полном смятении, отказываясь воспринимать происходящее, Андрей побежал по переулку вдоль забора к старой проходной. Проходная оказалась на месте, но надпись над воротами проходной окончательно выбила Андрея из колеи. Из надписи следовало, что за забором вовсе не его, Андрея, родной “Электроприбор”, куда он пришел два года назад по распределению, а какая-то контора под названием “Механический завод”. Не веря своим глазам и не понимая, что вокруг происходит, Андрей ввалился в проходную и стал допытываться у полусонной охранницы, почему переименовали завод и зачем снесли здание института. С точки зрения охранницы, вел он себя, как самый настоящий псих. Поэтому она пригрозила Андрею, что если он сейчас же не уберется, она вызовет милицию. Совершенно ошалевший, Андрей выскочил из проходной.

«Домой, скорее домой! У меня, наверное, временное помутнение рассудка. Конечно, это совсем не наш завод! Посплю, завтра утром встану, и все будет в порядке – вертелась в голове спасительная мысль. – На работе, конечно, шею мне намылят. Несомненно, намылят! И будут, в общем-то, абсолютно правы – исчез с обеда, никого не предупредил, пиджак на стуле висеть оставил – думай, что хочешь.»

Андрей решил прорваться в метро бесплатно. Но когда он подошел к тому месту, где с утра стояла станция метро “Выборгская”, то с удивлением обнаружил, что никакого метро нет и в помине.

«Наверное, я на пляже схлопотал солнечный удар. И в результате забыл, где метро находится, – решил Андрей. – Но, черт меня возьми, я готов поклясться чем угодно, что станция “Выборгская”, сколько себя помню, стояла именно на этом месте. Да, плохи мои дела. Если к утру голова не пройдет, пойду сдаваться врачам».

– Извините, – обратился он к проходившей мимо женщине. – Не подскажите – станция метро “Выборгская”?

– Какая станция? – не поняла женщина.

– “Выборгская”.

– Вы что-то путаете, молодой человек. Вы, наверное, приезжий, да? – высказала предположение женщина. – В Ленинграде нет станции метро с таким названием. А если вам в метро попасть надо, то ближайшая станция – на Финляндском вокзале. Вон трамвайная остановка. Сядете на любой трамвай. Остановки четыре или пять в ту сторону. В трамвае подскажут, где выходить.

«Почему Финляндский? А куда же подевалась “Выборгская”? – удивился Андрей. – Господи, что же произошло, пока я на пляже валялся. Ничего не понимаю. Просто фантастика какая-то!»

На трамвайной остановке не было ни души. Трамваев тоже пока не наблюдалось. Андрей подошел к стенду с газетами. Взгляд его рассеяно заскользил по газетным полосам. “В ЦК КПСС”… “Трудовой почин нефтяников Баку”… “На целинных просторах”… Газета “Правда”. Вторник, 2 августа.

«Странно, – подумал Андрей. – Сегодня пятое. Газета старая, от второго числа. Висит уже четвертый день. Почему-то новую не приклеили… Вторник? Но в августе еще не было ни одного вторника! Месяц начался с четверга и завтра – шестое августа, вторник. Что за ерунда!»

Андрей взглянул на газету и прочитал: “Правда”. Вторник, 2 августа, 1960 года”. Потребовалось некоторое время, пока до него дошел смысл прочитанного. Убеждая себя, что это всего лишь досадная опечатка, Андрей с замиранием сердца подошел к стенду с “Известиями” и прочитал:

“2 августа, 1960 года”.

У него закружилась голова и предательски подогнулись колени. Кое-как он дотащился до ближайшей скамейки и плюхнулся на нее.

– Какой сегодня год? – спросил он у проходившего мимо седоволосого старика.

– Простите, не расслышал, что вы говорите? – старик остановился и, слегка наклонившись, чуть повернул голову, подставив Андрею левое ухо.

– Год сейчас какой, дедушка! – почти выкрикнул Андрей.

Старик обиженно поджал губы, повернулся и пошел, бормоча себе под нос что-то на счет современной молодежи, пьянства и неуважения к старшим.

Андрей просидел на скамейке до темноты, тупо уставившись ничего не видящим взглядом куда-то в пространство и тихо бормоча себе под нос:

– Вторник… Тысяча девятьсот шестидесятый… Конечно, нет здесь никакого метро…

Редкие прохожие бросали на него удивленные взгляды.

Бессонную ночь он провел, сидя на жесткой скамейке в зале ожидания Финляндского вокзала. И к утру окончательно уверовал, что сошел с ума. Размышляя всю ночь, Андрей пришел к выводу, что вся его «настоящая» жизнь – выдумка его больного воображения. Он даже стал сомневаться, действительно ли его зовут Андреем.

«Наверное, я потерял память, – решил Андрей. – А мой мозг, чтобы заполнить пустоту, выдумал историю об инженере из 1996 года. Да как складно выдумал! Кто же я на самом деле такой? Где мой дом? Кто мои родители? «

Карманы его брюк оказались совершенно пусты – ни денег, ни документов, ни одной бумажки. Когда первые лучи солнца забрезжили сквозь пыльные окна вокзала, Андрей встал и направился к выходу.

«Все, иду сдаваться в сумасшедший дом! – решил Андрей. – Может, там знают, кто я такой».

– Если бы я тебя на берегу не встретил, вернее ты меня не остановил, остаток жизни я, скорее всего, провел бы в психлечебнице. – Андрей сокрушенно покачал головой. – Я ведь на «Пряжку» шел.

– Да, просто удивительно, что мы встретились в многомиллионном городе, – Сергей достал из кармана пиджака пачку папирос и кивком предложил Андрею.

– Я не курю, – Андрей отрицательно покачал головой.

– Тебе везет, – сказал Сергей, прикуривая от спички. – А я без курева не могу. В лесу, когда сигареты у меня промокли, я душу готов был продать за курево. Вот и сейчас – папиросы на исходе – а денег нет. Да и подкрепиться бы не плохо. Я то хоть позавтракал – спасибо добрым людям – накормили, а ты, наверное, просто с голоду помираешь.

– Да, есть, конечно, охота, – Андрей проглотил слюну.

Сергей встал со скамейки и закинул за плечи рюкзак:

– Деньги мы как-нибудь раздобудем – попробуем продать золотые монеты. Но сначала надо попытаться избавиться от “хвоста”, – и Сергей, не поворачивая головы, выразительно повел глазами.

Они шли по Малому проспекту в сторону Невы. За ними неотступно на приличном расстоянии следовали двое.

– Смотри, Андрей, сейчас вон к той остановке подъедет троллейбус, – сказал Сергей. – Те двое, что следят за нами, не догадываются, что я их давно засек. Если сейчас рвануть и прыгнуть в троллейбус, они не успеют добежать – слишком далеко они от нас держатся. Сможешь добежать?

– Смогу, – уверенно ответил Андрей. – Ты не смотри, что я хромой. Бегаю я быстро.

– Тогда на счет «три», – коротко сказал Сергей.

Когда троллейбус подошел к остановке, Сергей скомандовал: «Три!» и рванулся вперед. Андрей бежал рядом и не отставал ни на шаг. Они вскочили в троллейбус последними, двери захлопнулись, и машина медленно тронулась вперед. Сергей, переведя дух, прислонился спиной к заднему стеклу и шепнул Андрею:

– Не смотри назад. На всякий случай. Пусть думают, что мы вовсе не от них убегали, а просто решили успеть на этот троллейбус.

Народу в троллейбусе было мало.

– Во, заметались! – удовлетворенно сказал Сергей. – Не ожидали от нас такого подвоха.

– Ты их что, затылком видишь? – удивился Андрей.

– Вроде того. Потом объясню. Вот черт, они пытаются машину остановить! – Сергей с досады хлопнул кулаком по металлическому поручню.

– Ну вот, добегались, – Андрей тяжело вздохнул.

– Не торопись сдаваться, Андрюха! – Сергей легонько толкнул своего спутника локтем в бок. – Мы еще с тобой побегаем.

Андрей, стоявший спиной к заднему стеклу, вопросительно посмотрел на Сергея.

– Не остановилась машина, – объяснил Сергей.

Троллейбус повернул к Смоленскому кладбищу. Сергей не успел заметить, удалось ли их преследователям остановить следующую машину, но и так было ясно, что из троллейбуса надо сматываться как можно быстрей. Сергей подтолкнул Андрея к дверям:

– Сейчас выскакиваем и ходу в ближайший двор. Надеюсь, он проходным окажется.

– Ну, кажется, оторвались, – Сергей остановился, перевел дух и поправил сползшую лямку рюкзака. – Ты как? Нормально?

– Нормально, – отозвался запыхавшийся Андрей.

Выскочив из троллейбуса, они пробежали несколько проходных дворов, вылетели на 19 линию, снова нырнули в какую-то подворотню, гулко пронеслись через узкий двор-колодец и остановились под аркой, выходящей на Большой проспект.

– Надо убираться отсюда как можно скорей и как можно дальше, – Сергей осторожно выглянул из подворотни и быстро огляделся по сторонам. – Нам надо на ту сторону проспекта перебраться. Тут как раз напротив автобусная остановка. Автобус, пожалуй, лучше здесь покараулить – на другой стороне подходящей подворотни я не вижу.

Ждать пришлось не долго. Допотопный автобус, надсадно гудя, показался в конце проспекта. Когда он стал подруливать к остановке, Сергей с Андреем выскочили из подворотни и, перебежав улицу, вскочили в заднюю дверь автобуса.

– Приготовьте билетики.

Автобус подходил к Кировскому проспекту. Народу набилось много. Билеты проверяли в начале салона.

– Вот только контролеров нам и не хватало для полного счастья, – в полголоса сказал Сергей. – Давай, двигай к выходу. Только не суетись.

Они протиснулись к задним дверям, и вышли на очередной остановке.

– Слушай, Андрей, ты случайно не знаешь, где у нас в городе скупки были? – спросил Сергей, поправляя помятый в давке пиджак.

– Какие скупки?

– Ну скупки, где золото принимают, – пояснил Сергей.

Андрей ненадолго задумался, а потом отрицательно покачал головой:

– Не, не знаю. Никогда золото не сдавал. Да и вряд ли они сейчас находятся там же, где и в наше время. Давай спросим кого-нибудь.

– Ну, давай, – без особого энтузиазма согласился Сергей и огляделся по сторонам. Около парадной стояла пожилая женщина и качала низенькую детскую коляску салатного цвета.

– Извините, не подскажите, где здесь по близости скупку найти можно? – обратился Сергей к женщине.

– Скупка? Так вон рядышком, за углом, – женщина махнула рукой. – На Бармалеевой.

Скупка располагалась в небольшом помещении на первом этаже. Она напомнила Сергею их институтскую кассу, с той только разницей, что в глухой стене вместо одного полукруглого окошка было проделано три. У каждого окошка стояла небольшая очередь – где три человека, где четыре. Сергей обратил внимание, что у всех требовали паспорта.

Можно ли сдавать золотые николаевские червонцы, не является ли это криминалом, Сергей не знал. На стене, выкрашенной ядовитой зеленой краской, висела огромная инструкция. Сергей углубился в ее изучение.

– Продаете что-нибудь? – послышался сзади тихий голос.

Сергей оглянулся. За его спиной стоял мужчина примерно его возраста, одетый в черный костюм и белую рубашку с узким галстуком. В руках мужчина держал широкополую фетровую шляпу. Мужчина делал вид, что изучает инструкцию и не смотрел на Сергея. И Сергей решил рискнуть. Он повернул голову к инструкции и тихо сказал:

– Да.

– Что? – еле слышно спросил незнакомец.

– Царские червонцы.

– Через пару минут на углу Бармалеевой и Щерса, – тихо сказал мужчина и исчез в дверях.

Сергей пробежал глазами инструкцию и нашел то, что искал – закупочные цены на золото разных проб. Цены, по понятиям Сергея, оказались смехотворно малы.

Андрей ждал его на улице.

– Ну, как? – спросил он.

– Да пока никак, – ответил Сергей. – Ты видел, передо мной из дверей вышел мужик в черном костюме?

– Видел. А что?

– Куда он пошел?

– Туда, – Андрей кивнул головой. – А кто он?

– Скорее всего, перекупщик, – Сергей посмотрел в направлении, куда показал Андрей. – Он сам ко мне подошел, когда я читал инструкцию на стенде. Спросил, не хочу ли я что-нибудь продать.

– Ну, а ты?

– Решил рискнуть. Сказал ему, что у меня золотые червонцы. В скупке, похоже, только ювелирные украшения принимают. Я точно не знаю, но помнится мне, что при коммунистах запрещалось иметь николаевские золотые монеты. Кажется, они подлежали обязательной сдаче государству. Бесплатно. А за сокрытие – тюрьма. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.

Сергей посторонился, пропуская в скупку крупную дородную даму средних лет:

– Пошли. Мужик сказал, что будет ждать меня на углу Бармалеевой и Щерса.

До перекрестка Бармалеевой и Щерса было рукой подать. Ширина тротуара не позволяла идти рядом. Сергей шел первым. За ним, чуть сзади и с боку, хромал Андрей.

– Послушай, а почему ты сказал: “при коммунистах”? – неожиданно спросил Андрей.

Сергей, не останавливаясь, пояснил:

– Я имел в виду период до 1992 года. Пока еще существовал Советский Союз.

– Как это “существовал Советский Союз”? – Андрей даже остановился.

Остановился и Сергей:

– Да ты что, Андрюха? Тебя из какого года сюда выдернули?

– Из того же, что и тебя – из 1996.

– И ты хочешь сказать, что в твоем 1996 еще существовала сверхдержава с гордым именем Союз Советских Социалистических Республик?

– Конечно! А как же иначе!

– Очень интересно! Ладно, сейчас некогда, потом поговорим. Пошли. Золотник, наверное, заждался уже.

Они вышли на перекресток Бармалеева со Щерсом. Мужчины в черном костюме на углу не оказалось.

– Вон он, на скамейке в садике, – сказал Андрей.

Сергей с Андреем перешли через дорогу.

– Это мой приятель, – Сергей кивнул на Андрея.

– Садитесь, показывайте, что у вас, – мужчина подвинулся на самый край скамейки.

«Опасается, что мы усядемся с двух сторон от него» – догадался Сергей.

– Вот, – Сергей вынул из кармана одну монету и сел рядом с мужчиной. Андрей пристроился на скамейке около Сергея.

– Сколько хотите? – спросил мужчина, внимательно осмотрев монету со всех сторон.

– Смотря сколько штук вы возьмете, – Сергей заранее подготовил такой ответ.

– А сколько вы можете предложить?

– Сейчас – пять, а вообще – много, – Сергей вынул из кармана еще четыре монеты.

– Много – это сколько, – поинтересовался незнакомец, беря у Сергея с ладони еще одну монету.

– Это зависит от того, как договоримся, – уклончиво ответил Сергей. – По четыреста за штуку – пойдет?

– Да вы что, граждане! Четыреста рублей! Это по восемьдесят за грамм, – мужик вернул Сергею монеты. – Не! Ищите другого покупателя.

– Вашу цену назовите, – спокойно сказал Сергей.

– Ну, не знаю. Пять монет… По триста двадцать я бы у вас взял, – мужчина произнес это таким тоном, будто делал Сергею огромное одолжение.

Сергей вздохнул и поднялся со скамейки.

– Придется искать другого покупателя, – Сергей кивнул Андрею. – Пошли отсюда.

– Подождите, так дела не делаются, – засуетился мужчина.

Сергей с Андреем, собравшиеся было уходить, остановились.

– Триста сорок за монету, – сказал мужчина.

– Андрюша, – обратился Сергей к своему приятелю. – Нас обижают.

– Сколько же вы хотите? – спросил мужчина.

– Я уже сказал, сколько, – ответил Сергей.

– Присядьте, – человек в черном костюме подвинулся на самый край скамейки. Было не понятно, как он вообще сидит и не падает.

После долгих препирательств сошлись на трестах шестидесяти рублях за штуку. Незнакомец уже вытащил бумажник, но тут Сергея ударила в бок привычная волна страха.

– Черт побери! Как же они нас нашли? – вырвалось у Сергея.

– Что такое? – мужчина застыл с бумажником в правой руке.

– Видите, вон там справа от нас, метрах в пятидесяти, женщина в коричневом пиджаке и мужик в плаще? У телефонной будки, – Сергей повернулся к незнакомцу. – Они следят за нами. Я считал, что мы от них еще на Васильевском оторвались. Не понимаю, как им удалось опять на нас выйти.

– А кто они? – спросил мужчина.

– Точно не скажу, но, скорее всего это КГБ.

– Да с чего вы взяли, что они за вами следят?

– Потому что я вижу. Затылком вижу, – Сергей похлопал себя ладонью по затылку. – Дар у меня такой. Я ауру, свечение то есть, вижу вокруг человека. Если человек нейтральный, обо мне даже не думает – я вокруг него ничего не вижу. Если за моей спиной друг – я вижу вокруг него бледное зеленое облако. А когда свечение малиновое или красное, как сейчас, значит за спиной у меня – враг.

– Замечательно! Так, все. Вы меня не видели и я вас не знаю. Только КГБ мне еще не хватало, – мужчина попытался встать.

– Подождите, – остановил его Сергей. – Стоит вам только завернуть за угол, как они вас схватят. Видимо, они поверили, что мы бежали на троллейбус, а вовсе не от них. Иначе уже сейчас бы арестовали. Они ходят за мной вторые сутки. Пока вы с нами, они вас не тронут.

– Да плевать я хотел! Сами с ними разбирайтесь, а меня в эти дела не впутывайте, – мужчина в черном костюме вновь попытался встать. – Против меня у них ничего нет.

– Подождите, – Сергей удержал его за рукав. – Вы спрашивали, сколько у меня монет. Отвечаю – вечером могу предложить пятьсот штук. И я готов отдать их по триста рублей за штуку.

– Пятьсот! – человек в черном костюме даже присвистнул. – По триста?

– Угу.

– Так, – мужчина задумался на несколько секунд, а потом встал со скамейки. – Пошли за мной.

– Куда? – спросил Сергей.

– Куда, куда, – передразнил его незнакомец. – Отрываться будем от ваших шпиков. Ох, и вляпаюсь я с вами в историю!

Они шли по улице Щерса. Впереди – мужчина в черном костюме, за ним – Сергей со своим спутником, а чуть дальше, сохраняя дистанцию в пятьдесят метров, – женщина в коричневом пиджаке и мужчина в светлом плаще. Пройдя два перекрестка, золотник, не говоря ни слова, завернул в одну из парадных. Сергей с Андреем последовали за ним. Быстро поднявшись на третий этаж, мужчина позвонил в один из многочисленных звонков на двери квартиры №8. Внизу скрипнула дверь и на лестнице послышались осторожные шаги. Мужчина в нетерпении еще пару раз нажал кнопку звонка. Никто не отзывался. Шаги приближались.

– Кто там, – донесся, наконец, из-за двери мужской голос.

– Семен, открой быстрей. Это я, Паша, – тихо сказал мужчина, анькуясь к самой двери.

Лязгнул замок, и дверь стала открываться. Мужчина не стал дожидаться, когда она полностью откроется и, рывком распахнув дверь, влетел в квартиру. Следом за ним ввалились Сергей с Андреем.

– Закрывай быстрее! – мужчина, назвавшийся Пашей, подтолкнул открывшего им квартиру человека в тельняшке к входной двери. – Черный ход открыт?

– Открыт, – сиплым голосом ответил хозяин квартиры, щелкая замком.

– В общем так, Семен, – мужчина ткнул его пальцем в грудь. – Ты нас не видел, ты нас не знаешь, к тебе ни кто не заходил. Понял?

– Ясное дело.

– Пошли, – мужчина кивнул головой Сергею.

Быстрым шагом они прошли по длинному извилистому коридору со множеством дверей по обоим сторонам и оказались на громадной кухне. Мужчина уверенно повернул налево, где между двумя газовыми плитами виднелась обшарпанная узкая дверь. Он дернул за ручку и кивнул головой своим спутникам, пропуская их вперед себя.

– Наверх, по лестнице, – тихо сказал мужчина, когда Сергей с Андреем протискивались в узкий дверной проем.

Пятый этаж оказался последним.

– Куда дальше? – спросил Сергей.

– Вон в ту дверь, на чердак, – показал мужчина.

– На ней замок, – возразил Сергей.

– Это одна видимость, а не замок, – пояснил их проводник. – Открывайте.

Сергей отворил скрипучую дверь чердака. В нос ему ударили запахи пыли, кошачьей мочи и голубиных перьев. В первый момент Сергею показалось, что за дверью – абсолютная темнота. Сергей оглянулся и вопросительно посмотрел на мужчину.

– Давайте за мной, – их проводник уверенно шагнул в темноту. – Под ноги смотрите и голову берегите. И дверь за собой закройте.

Андрей, вытянув вперед правую руку, исчез в дверном проеме. Сергей шагнул за ним следом. Он прикрыл за собой жалобно скрипнувшую дверь и остановился. Постепенно глаза привыкли к темноте. Если бы не маленькое полукруглое окошко под крышей, на чердаке вообще бы невозможно было что-либо рассмотреть. В полумраке виднелись деревянные стропила покатой крыши. Параллельно им на полу, засыпанном угольным шлаком, лежали балки из круглых бревен.

– Сюда идите, – послышался голос откуда-то справа. – Осторожно – бревна под ногами.

Сергей шел за двумя темными силуэтами, местами ориентируясь лишь по звуку их шагов. Двигаться приходилось согнувшись, что бы не задевать головой низкие стропила. При этом надо было не забывать вовремя перешагивать через балки. В одном месте Сергей угодил лицом в противную липкую паутину.

Шли довольно долго. Наконец, шедшие впереди Сергея остановились. Сергей протянул руку и дотронулся до одного из своих спутников. Это оказался Андрей.

– Тихо. Идите сюда, – послышался свистящий шепот.

Донесся звук открываемой двери, и показалась узкая полоса света.

– Кажется, на лестнице никого, – сказал мужчина. – Пошли.

Оказавшись на лестнице, Сергей в первый момент зажмурился – таким ярким показался дневной свет после мрака чердака.

Спустившись вслед за своим проводником до площадки первого этажа, Сергей с Андреем удивленно переглянулись и остановились, когда увидели, что мужчина в черном костюме направился не к парадной двери, а завернул под лестницу.

– Ну, чего вы встали? – сказал мужчина, выглядывая из-под лестницы.

Под лестницей оказалась дверь, обитая жестью. Мужчина вынул из нагрудного кармана пиджака короткий ключ, вставил его в замочную скважину и повернул два раза. Дверь вела в подвал. В отличие от мрака чердака, в подвале было относительно светло – свет шел от подвальных окошек. Сергей с Андреем спустились по крутой короткой металлической лестнице и оказались на песчаном полу подвала.

– Куда, собственно говоря, мы идем? – спросил Сергей у мужчины.

– Собственно говоря, мы уходим от ваших шпиков.

– А к чему такие сложности? Квартира, чердак, теперь подвал? Те двое давно нас потеряли.

– Я чувствую, вы дилетант в вопросах слежки. Наверняка, все подъезды в доме под наблюдением. Не знаю, что вы там натворили и знать не хочу, но если, как вы утверждаете, ваши приятели – комитетчики, то, скорей всего, уже оцеплен весь квартал. Это профессионалы и уходить от них надо профессионально. Я могу провести вас по подвалам через всю Петроградскую – практически, все подвалы старых домов Петроградской стороны соединяются друг с другом. Надо только знать, где расположены проходы, – и мужчина кивком головы предложил следовать за ним.