Миртаит из Трапезунда

Выполнение небольшого поручения Ливадина не заняло у меня много времени. Возвращаясь из ведомства великого доместика, я, никуда не спеша, остановился напротив здания дворцового амбара. День сегодня был по-особенному солнечный, ясный, поэтому я с удовольствием втянул носом мощную струю свежего, по-весеннему теплого воздуха. В этот момент я почувствовал сильный удар в спину, и, пошатнувшись, чуть было не упал плашмя на землю.

Обернувшись, я увидел разгневанного мужчину с бледным лицом и редкой бородкой, что протягивал к моему горлу свои мускулистые руки. Маневром, которому меня успел обучить Демир, я сумел уклониться от следующего удара нападавшего. Однако ускользнуть от его цепких рук мне не удалось, и мужчина проворно ухватил меня за плечи.

Встретившись с противником глазами, я тут же узнал его. Передо мной стоял не кто иной, как неудавшийся похититель Ирис, господин Дамиан, столкнуться с которым в Цитадели я никак не ожидал.

– Я признал тебя, мелкий гаденыш! – гневно выпалил господин Дамиан, зажимая меня в укромный угол между зданиями амбара. – У меня к тебе имеется лишь один вопрос. Где она?

– Кто ты, господин, и что тебе от меня нужно? – попытался я разыграть полнейшее недоумение.

– Не шути со мной, ублюдок, и говори, где вы с твоим приятелем спрятали Ирис?

– Ты меня с кем-то путаешь, господин. Я не знаю никакой Ирис, – продолжал упорствовать я.

– Лучше не ври мне! – яростно принялся трясти меня за плечи господин Дамиан. – Она моя, и только моя! Верни ее мне и останешься в живых!

Я вновь попытался вырваться из сильных рук моего пленителя, но рывок не удался, и я схлопотал дополнительный удар, что пришелся по моей грудной клетке.

– Я тебя прирежу, недоумок! – принялся демонстративно доставать из ножен свой большой красивый меч свирепый господин Дамиан.

До моих ушей донесся глухой хлопок и звук битого стекла. Внезапно голова господина Дамиана окрасилась темно-бордовым цветом, и мужчина осел. За спиной у нападавшего я увидел черноволосую стройную девушку, которая держала в руках горлышко от винной бутылки. Сомнений не было. Именно эта черноволосая красавица огрела господина Дамиана сзади бутылкой по голове.

– Чего встал? Бери ящик и бежим отсюда, пока этот не очухался! – нагло кинула мне черноволосая девушка и указала на деревянный ящик из императорского погреба, в котором лежало несколько бутылок вина, бережно укутанных соломой.

– Ты, случаем, его не убила? – забеспокоился я, приподнимая тяжелый ящик.

– Оклемается, – уверенно проговорила девица. – Голова у этого господина чрезвычайно крепкая.

Черноволосая девушка двинулась в направлении дворцовой кухни, да так быстро, что я, утяжеленный ящиком вина, с трудом поспевал за ней.

– Ты ведь служишь в Цитадели? – спросила у меня черноволосая красавица, когда мы вместе с ней вбежали в послеполуденную безлюдную кухню и она по-хозяйски начала наливать для нас в кружки вино.

– Да, в ведомстве Никиты Схолария, – ответил я, украдкой рассматривая свою спасительницу.

Передо мной стояла довольно высокая девушка с красивой женственной фигурой в форме песочных часов, длинными черными волосами и изумительно правильными чертами лица. Несмотря на то что девица была одета в простую льняную тунику, она излучала уверенность и достоинство, отчего совершенно не производила впечатления простолюдинки.

– И чего же хотел от тебя господин Дамиан? – прямо спросила у меня девушка.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное, с кем-то перепутал.

– Вряд ли, – усмехнулась смелая девица. – Разве тебе не известно, что с господином Дамианом шутки плохи?

– Кто он? Похоже, что ты его неплохо знаешь, – посмотрел я в глаза своей новой знакомой, которые оказались настолько черны, что черная радужка глаза полностью сливалась с таким же угольного цвета зрачком.

– Господин Дамиан имеет чин великого аднумиаста и служит под началом своего дяди, великого доместика⁷⁶ Луки Чаничея, – сообщила мне девушка, а на моем лбу от столь неприятной новости сразу появилась испарина. – Некоторое время назад он покалечил моего брата, так что, считай, сегодня я вернула ему наш семейный должок.

– Как покалечил? За что?

– Господину Дамиану несложно найти повод, – ушла от прямого ответа черноволосая девица, и я осознал, что, помогая Ефросинье-Ирис, влип в новые неприятности. – Меня, кстати, зовут Ирина.

– Мое имя Филат. Я благодарю тебя за спасение.

– О, не стоит благодарностей! Я с большим удовольствием огрела эту скотину по голове! – радостно засмеялась Ирина, показав мне два ряда своих ровных жемчужно-белых зубов.

– У тебя не будет неприятностей от господина Дамиана за то, что ты сделала?

– Он стоял ко мне спиной. Так что если ты ему не скажешь, то он ничего не узнает.

– Будь уверена, я тебя не выдам, – пообещал я девушке. – А что ты делаешь на кухне? Ты ведь не кухарка?

– В данный момент я самая что ни на есть настоящая кухарка, – отчего-то с еще большим весельем заверила меня Ирина.

На кухню ввалилась немолодая толстая повариха и принялась нещадно распекать Ирину за то, что та якобы недосмотрела за тестом. Девушка демонстративно закатывала глаза и строила выразительные гримасы в те моменты, когда толстуха отворачивалась и не могла видеть ее лица. Я же, едва сдерживаясь от смеха, поспешил прочь с дворцовой кухни.

К себе в комнату я направился, воспользовавшись переходом между зданиями дворцового комплекса. Я понимал, что веду себя трусливо, однако встречаться с господином Дамианом вновь мне не хотелось. Конечно, я осознавал, что наша повторная встреча была делом времени. Господин Дамиан наверняка узнает, кто я такой, и новых объяснений с ним мне будет не избежать. Долго изображать из себя дурака у меня вряд ли выйдет, но и выдать ему Ирис я никак не мог. Получался какой-то замкнутый круг, из которого я пока не видел ни единого выхода.

Проходя мимо библиотечной комнаты, я заметил мужскую фигуру. Посетитель склонился над моим столом, который по личному указанию Ливадина по-прежнему оставался за мной. Одолеваемый приступом внезапного возмущения, я решительно вошел в библиотеку. Оказалось, что рядом с моим столом стоит помощник Никиты Схолария, господин Агапит, и с интересом изучает мои записи.

– Господин Агапит, – с плохо скрываемым раздражением в голосе проговорил я.

– А ты неплохо пишешь, – заметил мне Агапит. – Хочешь замолвлю словечко и великий логофет назначит тебя писарем в нашем ведомстве?

Я понял, что Агапит откровенно поддразнивает меня, однако решил не поддаваться и спокойно ответил на его издевку: – Не думаю, что ты, господин Агапит, самолично явился в библиотеку, чтобы оценить мой почерк.

– Твоя истина, – вернул Агапит мои записи на стол. – Я за тобой. Нам нужно ехать. Лошади давно оседланы, а ты шатаешься непонятно где.

На какое-то мгновение я замешкался с ответом, а господин Агапит продолжил:

– Хватит разглагольствовать. Нас давно ждут, – и мужчина направился к выходу из библиотеки.

Я вынужденно последовал за помощником Никиты Схолария.

– Куда мы едем? – на ходу попытался разузнать я.

– Пока что не очень далеко, – неопределенно ответил мне Агапит.

– А потом?

– Намного дальше.

– А куда именно, ты, господин Агапит, мне не скажешь?

– Скоро сам все узнаешь и во всех подробностях.

– Поездка состоится по приказу господина Никиты Схолария?

– А кого же еще? – начал терять терпение Агапит, и я решил прекратить задавать свои бессмысленные в данном случае вопросы.

Во дворе нас поджидал конюх Агван с двумя запряженными лошадьми. Мне снова досталась спокойная гнедо-пегая кобыла, с которой в прошлый раз я сумел неплохо поладить.

– Агван, если я не вернусь к ночи, то прошу тебя, передай Элени, что я отлучился по служебным делам, – прошептал я своему приятелю.

– Куда ты уезжаешь?

– Я и сам толком не знаю, – пожал я плечами, и мне стало грустно оттого, что наше свидание с Элени этим вечером может не состояться.

– Я передам твое сообщение. Не беспокойся, – уверил меня Агван.

Господин Агапит удивительно ловко взобрался на свою серую лошадь и уверенно двинулся к северным воротам Цитадели. Я молча последовал за ним, решив более не приставать к моему спутнику с расспросами, раз он так явно не был расположен к разговору со мной.

Мы съехали с холма, на котором стояла Цитадель, и, покинув Средний город через западные ворота, направились в казармы. Я обрадовался, что смогу увидеть Демира и уже вечером обсудить с ним мою неожиданную встречу с господином Дамианом. Во мне теплилась надежда, что вместе с моим другом мы уж точно сумеем найти выход из сложившейся крайне неприятной ситуации.

Господин Агапит и я следом за ним неспешно подъехали к серому казарменному дому. После того как мы спешились и двое солдат приняли поводья наших лошадей, Агапит твердой походкой вошел в ближайшее к нам приземистое здание. Затем он двинулся по длинному слабоосвещенному коридору, и через несколько мгновений мы вместе с ним оказались в небольшой по-спартански обставленной комнате. Здесь я увидел Никиту Схолария, друнгария Леонида и какого-то незнакомого мне наполовину лысого мужчину.

– Вы оба не очень-то торопились, – недовольно смерил нас взглядом великий логофет.

– Кое у кого были неотложные дела, – язвительно сообщил своему начальнику Агапит, явно имея в виду меня.

– Садитесь и продолжим наше обсуждение, – махнул нам рукой великий логофет.

Я предпочел присесть на скамью рядом с друнгарием Леонидом, единственным в комнате человеком, к кому я испытывал искреннюю симпатию.

– С маршрутом и временем отъезда мы определились, – сообщил великий логофет и, требовательно посмотрев на Агапита, продолжил: – Отъезд завтра утром на рассвете. Ты успел проинструктировать Филата?

– Решил предоставить это тебе, – несколько фамильярно отозвался Агапит, и, к моему удивлению, Никита Схоларий очень спокойно отреагировал на подобную вольность.

– Ну что же, Филат, – обратился великий логофет ко мне. – Ты продемонстрировал мне свои неоспоримые таланты, поэтому пришло время проверить тебя в настоящем деле. Завтра ты в составе небольшой группы отправишься на запад с секретной миссией, о которой, как ты понимаешь, никто не должен знать.

Я напряженно сглотнул. Похоже, что мне предстояло надолго отлучиться из Трапезунда. И если, с одной стороны, я радовался далекой и таинственной поездке, то с другой – немного огорчился, ведь это означало, что я нескоро увижусь с Элени.

– Возглавлять миссию будет Агапит, – объявил великий логофет, на что молодой красавец ухмыльнулся и отчего-то искоса посмотрел в мою сторону. – А ты, Филат, должен будешь ему во всем помогать. Впрочем, как и он тебе.

– Да, господин, – согласился я, плохо представляя себе наше с высокомерным Агапитом сотрудничество.

– Твой учитель Бюгдуз доложил мне, что ты в совершенстве освоил его родной язык. А это является для нас крайне важным. Если Агапит будет вести свою игру в открытую, то тебе придется слушать то, что тюрки будут говорить между собой. Для того чтобы свободно следовать за Агапитом повсюду, ты будешь изображать его личного слугу, – и тут Никита Схоларий выразительно посмотрел на своего помощника. – Только изображать, Агапит, ты понял?

– Понял, – вяло кивнул ему красавец-грек.

– Остальное тебе сообщит Агапит немного позже. Надеюсь, что вам удастся поладить, – заключил Никита Схоларий.

– О! Мы уже чудно поладили с этим парнем! – слащаво улыбнулся Агапит, а я почувствовал, что ничего хорошего от предстоящей поездки мне ожидать не приходится.

– Друнгарий Леонид, с тобой мы обо всем условились. Твой отряд должен быть готов к отъезду завтра на рассвете.

– Так точно, господин, – бодро отозвался Леонид.

– И подбери для Филата что-нибудь из амуниции. Только попроще, чтобы он не сильно бросался в глаза.

– Будет сделано, господин, – кивнул Леонид великому логофету и, хлопнув меня по плечу, скомандовал: – Идем, парень!

Мы с друнгарием покинули комнату и вновь оказались в длинном, скудно освещенном коридоре, что привел нас в оружейную.

– А я не ошибся в тебе, Филат, – ухмыляясь, отметил друнгарий Леонид, выбирая для меня военные доспехи. – Ты оказался сообразительным парнем.

– Но этот сообразительный парень до сих пор не может понять, о какой такой тайной миссии идет речь? – откровенно признался я.

– Ну, об этом тебе лучше всего расскажет Агапит. Он, знаешь ли, очень толковый господин, хотя с первого взгляда может производить обратное впечатление.

Я искренне удивился положительному отзыву бывалого воина о господине Агапите, однако тактично промолчал и спросил о другом:

– Стало быть, ты, друнгарий, тоже отправляешься с нами в путь?

– Да, как и дюжина парней из моего отряда, – подтвердил мужчина и протянул мне кирасу, нагрудный доспех, состоящий из пластин толстой вываренной кожи, что были сплетены между собой шнуром.

– Я рад, что ты поедешь вместе с нами, – улыбнулся я, неуклюже натягивая тяжелый кожаный доспех через голову.

– Моя главная задача – обеспечить вашу с Агапитом безопасность, – поведал мне Леонид, протягивая блестящий железный шлем и короткий меч. – Ты владеешь оружием?

– Нет, – растерянно помотал я головой.

– Скверно, но может быть, оно тебе и не понадобится, – кажется, не сильно расстроился Леонид. – Хотя меч нужно всегда иметь при себе.

– Куда мы едем? – забеспокоился я после такого заявления друнгария.

– Наше направление Керасунт, – коротко ответил Леонид, одобрительно обводя меня взглядом. – Доспехи пришлись тебе впору.

Я же чувствовал себя в военном обмундировании скованно, ведь носить что-то подобное мне никогда в жизни не приходилось.

– Поездка будет опасной? – поморщился я от неприятного предположения.

– Выезжая за пределы Трапезунда, никогда не знаешь, с какой опасностью можешь столкнуться, поэтому нам следует быть готовым ко всему, – не сообщил мне ничего конкретного Леонид. – Идем, я покажу, где ты будешь спать этой ночью.

– Друнгарий, перед отъездом мне хотелось бы увидеться с Демиром, – улучил я момент и попросил о встрече со своим другом.

– Нет необходимости. Завтра утром мусульманин отправится в путь вместе с нами, – обрадовал меня Леонид, а затем повел к моему временному пристанищу, что ожидало меня в одной из абсолютно одинаковых комнат казарменного барака.

Глава 13. На запад

Ранним утром меня и нескольких солдат, вместе с которыми я ночевал на жестких лежанках в большой комнате казармы, разбудил друнгарий Леонид. Я торопливо натянул свою одежду: штаны и короткую синюю тунику, сшитую из грубого льна. Гораздо больше времени мне пришлось провозиться со шнурами защитной кирасы, плотно затянуть на себе которую, у меня получилось далеко не с первой попытки. Быстро проглотив наваристую похлебку, что по утрам полагалась императорским солдатам, я надел пояс с коротким мечом в ножнах и, взяв в руки чуть погнутый на затылке серебристый шлем, направился к выходу из казарменного барака.

Мои сотоварищи по ночлегу были давно во дворе. Все непривычные для меня действия по облачению в военное обмундирование они проделали намного быстрее и теперь были заняты тем, что седлали своих лошадей. Мельком оглядев казарменный двор, я насчитал пятнадцать коней. Получалось, что в таинственное путешествие на запад отправляемся: я, господин Агапит, друнгарий Леонид и двенадцать императорских солдат, среди которых я заметил и Демира.

Несмотря на ранний час, Никита Схоларий был на ногах и давал свои последние указания Агапиту. Помощник великого логофета был одет в роскошное и, на мой взгляд, даже излишне вычурное военное облачение, состоящее из бронзового, до блеска отполированного, чешуйчатого доспеха и шлема конической формы с золочеными вставками по бокам. Левой рукой Агапит уверенно сжимал рукоять длинного меча, что покоился в ножнах, украшенных изящным орнаментом и драгоценными камнями.

Завершив свои наставления, великий логофет подошел ко мне и строго заявил:

– Сегодня ты отправляешься к туркоманам⁷⁷, что называют себя чепни⁷⁸. Я приказываю тебе, наблюдать и внимательно слушать все то, о чем они будут говорить у себя в лагере, пребывая в полной уверенности, что ты не понимаешь ни единого слова из их речи.

– Да, господин, – кивнул я, в первый раз услышав о каком-то неизвестном мне туркоманском племени.

– Если они замышляют недоброе против нас, то я хочу об этом знать, – продолжил наставлять меня Никита Схоларий.

– А кто является главным у чепни? – осмелился спросить я.

– Разве Агапит ничего не рассказывал тебе о предстоящей поездке?

– Нет, – сказал я чистейшую правду, и мне не было жаль, если за эту оплошность высокомерному Агапиту достанется выговор от Никиты Схолария.

– Ох уж этот дрянной мальчишка со своими играми! – без явного гнева, но с легким укором заметил императорский чиновник, и я вновь удивился тому, как суровый Никита Схоларий терпит при себе такого своенравного помощника. – Запомни, Филат, мне нужно знать, что в действительности замышляет Авшар⁷⁹, брат бея Давлета⁸⁰, который правит туркоманским племенем чепни на западных границах нашей империи. Авшар утверждает, что он – наш верный друг и союзник, который при поддержке императора готов пойти против брата и свергнуть его власть у чепни. Однако полной уверенности в этом тюрке у меня нет.

– Я все понял, господин, – подтвердил я, ведь главная цель моей поездки начала проясняться.

– Не волнуйся, Агапит по дороге обязательно расскажет тебе больше необходимых подробностей. Свое дело этот мальчишка знает, – уверил меня великий логофет и, звучно хлопнув по плечу, добавил. – Удачи тебе, парень!

Мне подвели пегую лошадь, ту самую, на которой я вчера приехал из Цитадели. Настоящей клички кобылы я не знал, поэтому так и стал называть ее Пегая. Лошадь как будто была не против и даже отзывалась мне.

Наш небольшой отряд двинулся в путь. Во главе ехали господин Агапит и друнгарий Леонид. Я пристроился в середину отряда и пустил свою Пегую рядом с черным конем Демира. Мой друг выглядел грустным, и мне показалось, что он не рад предстоящей нам дальней дороге.

– Наконец-то мы вместе с тобой отправляемся на важное задание, – сказал я Демиру по-турецки, чтобы никто из солдат не смог понять нашего с мусульманином разговора.

– Я рад, – как-то вяло отозвался мой друг.

– По твоему голосу этого не скажешь…

– Я не собирался покидать Трапезунд в ближайшее время, – признался мне турок.

– Ирис? – конечно же, я понял причину такого настроения Демира.

– Получается, Гупин, что мы ее бросаем, – горячо заявил мой друг.

– Вовсе нет, ведь монахиня осталась под присмотром твоей матушки.

– Не называй ее так.

– Ладно, не буду, – скрепя сердце, согласился я. – Ирис находится в безопасности, и, поверь мне, наш непредвиденный отъезд только к лучшему.

– Почему? Я вот так не думаю.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить, – начал было я, но был вынужден прерваться.

Наш отряд покинул дорогу, тянущуюся по едва пробуждающемуся западному пригороду Трапезунда, и выехал на широкий тракт, где мы сразу подняли лошадей в галоп. С неохотой мне пришлось признать, что разговор с Демиром о господине Дамиане и Ирис придется отложить до первого привала.

Долгожданная мной остановка случилась поздним вечером того же дня. До этого момента мы непрерывно ехали по тракту, живописно тянущемуся вдоль морского скалистого берега Понта Эвксинского. По дороге нам то и дело попадались другие путники: пешие и конные, а также многочисленные повозки и телеги, которые с опаской сторонились военного отряда и неповоротливо пропускали нас вперед.

От целого дня в седле я, нужно признать, довольно сильно утомился. Я не был выдающимся наездником и сроду никогда не проводил на лошади более двух часов подряд. Теперь все мое тело безбожно ныло, и мне казалось, что, достигнув привала, я буду не в состоянии вновь встать на ноги и привычно разогнуть их.

В конце концов мы подъехали к подножию некоего холма, северная сторона которого была сплошь покрыта густыми зарослями лиственного леса, и друнгарий Леонид объявил ночной привал. Я с трудом спешился и мгновенно ощутил резкую боль во всех мышцах.

– Похоже, что ты давно не сидел в седле, – шутливо укорил меня друнгарий Леонид, перепоручая мою лошадь кому-то из своих солдат.

– Мне никогда прежде не приходилось проводить верхом на лошади целый день, – слабовольно пожаловался я.

– Ну, в этом случае ты неплохо справился, и завтра будет легче, – беззаботно пожал плечами Леонид, но я-то прекрасно понимал, что легче мне завтра не станет, ведь за ночь все мои мышцы окончательно задеревенеют и станут болеть намного больше.

На подкошенных ногах я направился к костру, который успели развести опытные солдаты Леонида. Короткий меч, что висел у меня на боку, доставлял в данный момент гораздо больше неудобства, нежели приносил пользы, ведь при каждом шаге он больно ударялся о мою ляжку. Воин из меня получался какой-то хлипкий. Мысленно я решил следовать философии Демира, а именно игнорировать боль, что на поверку оказалось не так уж и просто.

Мой друг присел к костру рядом со мной. На ужин нам досталась сушеная рыба, ячменные лепешки, сыр, финики и кизиловое вино.

– Я должен поговорить с тобой о господине Дамиане, – первым заговорил я с Демиром на его родном языке.

– С чего ты вдруг о нем вспомнил? – неприязненно скривился мусульманин.

– Я встретил его вчера в Цитадели.

– Не может быть!

– Нарочно не придумаешь, – хмыкнул я. – Ко всему прочему господин Дамиан узнал меня и чуть не переломал все ребра.

– Придется мне все-таки обучить тебя как следует работать кулаками, – призадумался мой друг, когда я ждал от него совсем иного ответа.

– Господин Дамиан допытывался у меня о том, где мы спрятали Ирис.

– Ты ведь ему ничего не сказал? – забеспокоился Демир.

– Нет, конечно.

– Раз ты сидишь сейчас здесь вместе со мной, значит, сумел как-то отделаться от надоедливого господина, – предположил мусульманин.

– Можно сказать, что так, – кивнул я, припоминая, как черноволосая кухарка Ирина со всего размаху ударила грозного господина Дамиана бутылкой вина по голове. – Однако вряд ли мне это удастся сделать при нашей с ним следующей встрече.

– Нам есть над чем подумать.

– И еще, Демир, я узнал, что господин Дамиан непросто богатенький сынок высокопоставленного чиновника. Он сам имеет ранг великого аднумиаста и служит под командованием своего дяди, великого доместика.

– Наши дела не очень хороши, да? – на глазах помрачнел Демир.

– Вот я и говорю, удачно сложилось, что мы с тобой покинули Трапезунд и получили немного больше времени, чтобы поразмыслить над тем, как нам действовать дальше.

– Ты ведь не выдашь Ирис?

– И в мыслях такого нет, – уверил я Демира. – Однако господин Дамиан как будто чумной. Боюсь, что он с легкостью прирежет меня в каком-нибудь темном углу, как только я вернусь в Цитадель.

– Я смогу тебя защитить.

– Каким образом, Демир? Станешь моим личным телохранителем и будешь ходить за мной по пятам по всей Цитадели?

– Почему бы и нет? – пошутил мусульманин, прекрасно понимая, что его план никуда не годится. – У тебя есть идея получше?

– Я надеялся, что ты сможешь предложить мне что-то дельное, – честно признался я.

– Я? Но ведь это ты из нас двоих самый головастый, Гупин, – криво усмехнулся Демир, а затем уже со всей серьезностью добавил. – Придется мне первым прирезать господина Дамиана.

– Ты сошел с ума?

– А какой выход у нас есть? – осведомился у меня Демир. – Это вынужденная мера. Ради благополучия Ирис.

– И ты так легко пойдешь на убийство ради одной малознакомой тебе особы?

– Не смей говорить о ней в таком тоне! Я уверен, что всю свою жизнь я ждал именно ее! Ирис предназначена мне свыше!

– Да уж, ты ждал ее все свои долгие шестнадцать лет, – невесело сгримасничал я. – А ты не допускаешь, что господин Дамиан сумеет одолеть тебя в схватке? Или ты можешь оказаться пойманным на месте преступления?

– Тогда история приобретет для нас еще более скверный оборот, – неохотно признал мою правоту Демир.

– Что тогда будет с Ирис? А с твоей матушкой и младшим братом?

– Ты ведь позаботишься о них? Обещай! – крепко схватил меня за руку мусульманин.

– Не сходи с ума, Демир. Ты сам должен позаботиться о своей семье, поэтому ни о каком убийстве господина Дамиана не может быть и речи.

– Тогда какой выход видишь ты?

– Мне нужно будет каким-то образом убедить господина Дамиана в том, что я в истории с Ирис ни при чем, и он ошибся, перепутав меня с кем-то другим.

– И как ты собираешься это сделать? – крайне подозрительно отнесся к моему плану мусульманин.

– Пока не придумал, – признался я.

– Думай лучше, Гупин, пока у тебя имеется на это время. Однако предупреждаю, если ты не выдумаешь ничего получше, то я сражусь с господином Дамианом и обязательно его прикончу, – настаивал на своем Демир, а я-то, глупец, ожидал от него каких-то здравых советов.

Всю ночь мы провели под открытым небом. Благо дождя не случилось, но вот сама ночь выдалась чрезвычайно холодной для этого времени года. Спать нам всем пришлось на твердой льняной подстилке, укрываясь собственными шерстяными хламидами. Если бы не пламя костра, которое всю ночь поддерживал сменяющийся через каждые три часа охранительный караул, то все мы промерзли до костей, а так лишь слегка околели до мяса.

Свернув с рассветом наш временный лагерь, мы двинулись по тропе, идущей между холмов. Как только мы поднялись на один из них, то в отдалении я увидел небольшую, надежно укрепленную крепость с обширным пригородом, стоящую на морском берегу.

– Триполи, – пояснил мне Демир.

– Откуда ты знаешь эти места?

– Когда-то я ездил сюда вместе с отцом.

– Но в те времена ты был ребенком, – удивился я.

– Так или иначе, все мои поездки с отцом я помню очень хорошо. Их, к сожалению, было не так много.

– Тебе сообщили, куда именно мы направляемся?

– Друнгарий сказал, что мы едем на запад, – пояснил Демир и продолжил размышлять вслух. – Если мы едем не в Триполи, то, скорее всего, держим путь в Керасунт.

– Ага, – подтвердил я правильность догадки своего друга.

– Не так и сложно сообразить, – довольно заулыбался Демир.

– Что еще тебе рассказали о нашей поездке? – полюбопытствовал я, пока Агапит с друнгарием Леонидом по-прежнему напряженно о чем-то переговаривались, и весь наш отряд продолжал топтаться на верхушке холма.

– Ничего конкретного, – признался Демир. – Я знаю, что мы едем куда-то на запад, и нам приказано обеспечивать охрану тебе и вон тому высокомерному господину по имени Агапит.

– Он тебе не нравится? – догадался я.

– А ты от него в полном восторге, как я посмотрю, – подшутил надо мной Демир. – Он на самом деле какая-то важная персона? Или больше из себя изображает?

– Похоже, что он по-настоящему важен.

– И ты тоже важная персона?

– Я? Нет! – посмеялся я над предположением Демира. – Не удивляйся, но я здесь в качестве слуги господина Агапита.

– Ты?

– Я.

– Тогда я тебе не завидую, дружище. Он, похоже, на редкость неприятный тип.

– Хочу тебя предупредить, Демир, – доверительно проговорил я. – Не удивляйся ничему, что будет происходить дальше, особенно когда мы достигнем конечной цели нашего путешествия.

– Ясное дело, Гупин, что господин Никита Схоларий нас с тобой не на приятную весеннюю прогулку отправил, да еще и так срочно в канун христианской Пасхи.

Наконец господин Агапит и друнгарий Леонид сумели достигнуть какой-то договоренности, и наш отряд вновь двинулся в путь. Спустившись с холма, мы последовали по узкой тропе, неровно петляющей между рослыми дубами.

– Пытаемся объехать посты, – негромко сообщил своему приятелю рябой солдат, ехавший у меня за спиной.

Из зарослей дубового леса показались двое разведчиков, что были высланы друнгарием Леонидом впереди нашего основного отряда. Новости они привезли тревожные.

– Мы наткнулись на дозорных, – сообщил поджарый мужчина с чуть вытянутым лицом.

– Сколько человек? – требовательно спросил у него друнгарий Леонид.

– Не больше двадцати, – доложил разведчик. – Нам удалось оторваться, но если мы продолжим двигаться дальше по тропе, то рискуем выехать им навстречу.

– Кто они такие? – продолжал расспросы Леонид.

– У дозорных стяг со знаменем Каваситов, – ответствовал разведчик.

– Дело дрянь! – выругался Агапит. – Разворачиваемся и возвращаемся обратно к холмам!

– Тогда мы рискуем не успеть к назначенному времени, – предупредил его друнгарий Леонид.

– Повстречаться с отрядом Каваситов для нас неприемлемо, ведь вступать в бой и привлекать внимание нам запрещено, – с раздражением пояснил Агапит и повторил свой приказ. – Разворачиваемся! Сейчас же!

Солдаты повиновались, однако уехать далеко нам не удалось. Покинув дубовую рощу, мы оказались у подножия близлежащего холма, а на тропе за нашими спинами появилась группа всадников. Похоже было на то, что наш побег провалился, и нам все-таки предстояло встретиться лицом к лицу с людьми Каваситов.

– Я командир дозорного отряда Геннадий Ус⁸¹! – выкрикнул один из преследовавших нас всадников. – Я служу господину Льву Каваситу!

После этого заявления плотный мужчина с сильно оттопыренными ушами неспешно направил свою лошадь в сторону Агапита, в котором благодаря дорогим доспехам сразу признал главу нашего отряда.

– Мы немного заблудились в холмах, – тоном высокородного и напыщенного господина заявил Агапит.

– Куда же изволил направляться достопочтенный господин? – мгновенно уловил необходимую манеру общения Геннадий Ус, который, очевидно, принял во внимание и то, что его и наш отряды были примерно равны по численности.

– В Керасунт, – ответил Агапит, и я удивился, что он не стал скрывать конечного пункта нашего путешествия.

– Тогда тебе, уважаемый господин, повезло, что ты встретил нас, – хитро улыбнулся Геннадий Ус. – Могу ли я узнать твое благородное имя?

– Меня зовут Алексей Калистрат, – не иначе как на ходу сочинил Агапит. – Я направляюсь в Керасунт, чтобы жениться на своей невесте, благородной даме по имени Поликсения.

– Женитьба – дело хорошее, мой господин, прими мои поздравления, – как-то не очень искренне проговорил командир отряда Каваситов. – Однако ехать в Керасунт тебе следовало по приморскому тракту, что тянется вдоль морского берега, и заночевать в Триполи.

– Этот глупец, – нахально указал Агапит на друнгария Леонида, – утверждал, что знает короткую дорогу, которая идет через холмы. Мне, видишь ли, хочется побыстрее добраться к своей невесте в Керасунт.

– Стало быть, ты, господин, – осклабился Геннадий Ус, – не поехал в Триполи вовсе не потому, что не хотел платить дорожной подати дуке Льву Каваситу.

– Да как ты посмел такое подумать! – наигранно возмутился Агапит.

– В этом случае ты, щедрый господин, не откажешься уплатить положенную за проезд через земли дуки Льва Кавасита подать нам, его вернейшим слугам.