000
ОтложитьЧитал
Ненаучно-образовательная серия сказок по ЗОЖ
для взрослых
УЛЫБКА
Сказка первая
Гипоталамус и Сплюшка жили в большом доме, похожем на человеческую голову, где кроме них еще было множество жильцов. В доме было пять окон, через которые проникал свет и в которые всегда мог заглянуть любой любопытный. Гипоталамус любил сидеть возле слухового окошка, через которое его хозяйка большая Люся могла с ним общаться.
– Эй, Гипоталамус, привет! – приветливо помахивая перед окошком рукой, потихоньку шептала большая Люся.
Большая Люся знала, что Гипоталамус обладает абсолютным слухом. Но слышит ли он ее сейчас? Она надеялась, что слышит.
Гипоталамус и Сплюшка жили в этом доме уже давно. Привыкли к нему, и во всем старались друг другу помогать. Их объединяло многое. И особенно то, что оба имели очень добрый и отзывчивый характер.
Хотя, как раз по характеру, как и по внешности, они были совершенно не похожи.
Гипоталамус – работящий, никогда не спит. Внешне его вообще трудно описать. Одни говорили, что он похож на фасолину, другие – на маленький гриб шампиньон в валенках. А Сплюшка, еще меньше – кругленькая, пушистая, с большими выпуклыми глазами, которые почти постоянно были закрыты. И это понятно. Она ведь почти все время спала.
Гипоталамус же, наоборот, вел активный образ жизни. Спать ему было некогда. Ему надо было и за питанием в доме следить, чтобы все жильцы были накормлены, сыты и здоровы. Надо было смотреть за водой и солью, чтобы жильцы не жаловались на их излишки или недостаток. На нем лежала ответственность за память и настроение. Более того, в его обязанности входил контроль за поведением самих жильцов.
Гипоталамус свою работу любил. К своей роли старшего по дому подходил очень ответственно. А большая Люся во всем доверяла своему управляющему. Она не требовала от него никаких отчетов. Следит за хозяйством – и хорошо!
Но надо отметить, жильцы в доме подобрались довольно капризные. Каждому хотелось чего-нибудь этакого. Они любили предъявлять разные претензии. Беспокойные жильцы постоянно дергали Гипоталамуса, требуя от него то одного, то другого. Как-то даже поставили условие, чтобы он настроил такую температуру в их общем доме, которая бы нравилась всем без исключения. А разве это просто?
Ох, тяжело жилось Гипоталамусу. Вот уж, действительно, – он был и за шеф-повара, и за снабженца, и даже за сантехника.
Лентяев не держали здесь, все должны были работать. Такое правило изначально было установлено в доме. Работали круглые сутки, все 24 часа. У каждого жильца была своя обязанность. Сплюшка, например, отвечала за сон хозяйки. А Гипоталамус был их главным начальником. Такой порядок всех устраивал. Работать надо – значит, надо работать.
Но несмотря на то, что он был начальником, он тоже не все знал. И, если жильцы начинали требовать от Гипоталамуса чего-то очень сложного, например, просились в отпуск, дескать, устали работать, Гипоталамус обращался к большой Люсе за советом. И она всегда ему помогала.
Гипоталамус ни на кого никогда не обижался. Более того, он гордился своей работой. Особенно ему нравилось, что только у него была обязанность, которую он называл романтической. Ему надо было помогать молодым родителям вовремя обзаводиться детишками. Как это сделать знал только он, и больше никто.
Дел, как вы уже поняли, у него было столько, что на вопрос, кто главнее в доме – Гипоталамус или Сплюшка – можно было ответить, не задумываясь. Конечно, Гипоталамус. Он, по сути, управлял всем домашним хозяйством.
И с большой Люсей они всегда ладили. Тем более, что характер у нее был легкий и простой. Люсю в доме все любили и уважали, включая Гипоталамуса, и он особенно хотел угодить именно ей. Но стеснялся как-то выказать ей свои симпатии.
А большая Люся и так была довольна. Единственное, о чем она часто задумывалась, как бы отблагодарить Гипоталамуса за его хорошую работу?
Раньше она не часто заглядывала к нему в окошко. Все какие-то дела мешали. Теперь же она старалась исправиться.
– Привет, Гипоталамус! – она шептала ему слова благодарности и останавливалась. Дальше она не знала, что сказать.
Но однажды большая Люся узнала, что самое сильное средство – это улыбка. Улыбка имеет магические свойства. Лучшего способа кого-то отблагодарить не существует. К тому же, улыбка сразу снимает стресс. А Гипоталамус так страдал от стрессов. Это были его самые большие враги. На каждом шагу стресс. Кругом одни стрессы. И все они причиняли Гипоталамусу боль.
О том, как полезна и чудодейственна улыбка, ей рассказала одна очень авторитетная дама. Если Люся будет улыбаться, тогда все вокруг изменится. Та дама сказала, что улыбка даже продлевает жизнь. Люсе так понравилось, что от одной улыбки она будет жить на день больше, от ста улыбок – на 100 дней больше, а если будет улыбаться каждый день, да еще по 200 раз, она станет жить столько, что даже невозможно подсчитать, на сколько продлится ее жизнь.
И большая Люся стала учиться улыбаться. До этого она глубоко скрывала свои чувства. Особенно чувство радости. Теперь большая Люся поверила, что надо меняться.
Но попробуйте просто так улыбаться! Вряд ли сразу получится. Вот и у большой Люси не очень получалось. Она даже расстраивалась, как же это непросто – улыбаться! И спрашивала себя:
– Улыбаясь никому и в никуда, разве может моя улыбка принести пользу?
И тогда она решила, она будет не просто улыбаться, а будет дарить свою улыбку. Можно же улыбаться не только себе, а еще кому-то. Каждому же приятно, когда ему улыбаются. Но кому она будет улыбаться?
Поразмыслив, большая Люся решила, что лучше кандидатуры, чем Гипоталамус, не найти. Конечно, это будет Гипоталамус. Своей улыбкой она будет благодарить его за нелегкий труд. И чем чаще она это будет делать, тем будет ему лучше, тем легче ему будет справляться со стрессами.
С тех пор, как только у большой Люси появлялось хорошее настроение, она заглядывала в слуховое окошко, чтобы поделиться своей улыбкой. Люсе так понравилось дарить ему улыбку, что постепенно это стало ее новой привычкой. Считать не считала, но иногда получалось, что она улыбалась ему раз по двести за день.
И что интересно, Гипоталамус, при всей своей занятости, всегда находил время, чтобы ответить на ее улыбку. Все существо его сразу передавало какую-то хорошую, искрящую энергию. И жильцы тоже это чувствовали и начинали радоваться.
Так они и жили – не тужили – Гипоталамус, Сплюшка и множество капризных жильцов – в доме, похожем на человеческую голову.
Но со временем что-то стало портиться. Сначала они не понимали, в чем дело. А потом поняли, что в доме появился вредитель. Вычислили его сразу. Им оказалась сонная машина.
Раньше машина работала исправно. Приезжала всегда вовремя, когда ее заказывала Сплюшка. На ней Сплюшка каждую ночь отправлялась к большой Люсе, помогала ей засыпать и, сделав дело, возвращалась назад. Это было самое важное задание и обязанность Сплюшки. И она к ней относилась со всей ответственностью.
И вдруг сонная машина стала отлынивать от работы, и с каждым днем вести себя все хуже и хуже.
Гипоталамус с большой Люсей старались ее починить. Давали ей специальные капельки, пытались ее смазать. Но сонная машина не просто вышла из строя, она вообще не давала себя чинить. Каждый раз она исчезала из медпункта, как только доктор приносил новые лекарства. Они ее и уговаривали, и призывали к ответственности, но сонная машина больше ни в какую не хотела им подчиняться.
И теперь, когда большая Люся ворочалась, лежа в постели, и долго не могла заснуть, и, как всегда, тихо звала на помощь Сплюшку, она уже не была уверена, что та к ней придет.
– Сплюшка, дорогая моя, время позднее, а я никак не могу без тебя заснуть. У меня завтра столько важных дел. Приди ко мне!
Свою просьбу большая Люся повторяла теперь по многу раз. Но Сплюшка не появлялась. Бедная Люся могла ждать ее часами.
А Сплюшка, чутко реагирующая на все команды большой Люси, ужасно переживала, что не может ей помочь. Она передавала команды дальше – сонной машине. Но машина все время куда-то пряталась и не отзывалась на зов Сплюшки. А без машины Сплюшке было очень трудно. Без нее она не могла передвигаться. Ножек-то у нее не было.
Любя и сочувствуя большой Люсе, Сплюшка попробовала сама к ней добраться. Она изобрела новый способ – научилась перекатываться. Как колобок. Или как перекати-поле. Иногда ей это удавалось. Поймав дуновение ветерка, она спускалась к большой Люсе на воздушном лифте. Приятно щекоча хозяйку своим облачным мягким покрывалом, Сплюшка устраивалась на ее щеке, как на троне. Дыхание большой Люси в ее присутствии сразу настраивалось на спокойствие, по всему телу расползалось оцепенение. И буквально через минуту она засыпала.
Сплюшка же, прикорнув на щеке, хотя и видела, что большая Люся уже спит, не покидала ее сразу. Она еще немного выжидала, замерев, вдруг сон не будет крепким, и ей придется опять убаюкивать большую Люсю. А потом, удостоверившись, что работа выполнена, она дожидалась удобного момента, когда воздушные волны подхватят ее, чтобы лечь на них и улететь домой. Сплюшка быстро научилась пользоваться их течением. И с воздушным потоком возвращалась к Гипоталамусу.
Сплюшка каждый раз радовалась, когда свое задание исполняла. Радовался и Гипоталамус. Поощрительно он принимал ее в свои объятия, позволяя ей устраиваться рядом с собой. И Сплюшка, приткнувшись к нему, продолжала свой привычный сон.
Но однажды, когда большая Люся собралась поделиться с Гипоталамусом своей улыбкой, заглянула в окошко, а оно оказалось закрытым.
На лице Люси застыла растянутая до ушей улыбка. Неподаренная, она не хотела уходить с ее лица. И большая Люся впервые растерялась. Она робко позвала:
– Гипоталамус, Гипоталамус. Ты где? Прими мою улыбку. Открой окошко.
Но никто не отзывался, и окно не открывалось. Большая Люся забеспокоилась:
– Случилось что-то? Где мои друзья? Как же я без них?
Она долго стучала и звала.
И вот, наконец, в окне она увидела грустные глаза Сплюшки. Рядом сидел печальный Гипоталамус.
– Она заболела.
Большая Люся увидела, что Гипоталамус нежно прижимает Сплюшку к себе и дует на ее пушистую шубку. Наверно, так сбивает температуру.
Конечно, он не знал, чем еще может ей помочь. И от этого очень страдал.
Улыбка сползла с лица большой Люси. Она и не представляла, какая нежная дружба связывает эти два существа.
– Гипоталамус, ты так любишь нашу Сплюшку? Почему? Я думала, вы просто соседи по дому.
Гипоталамус грустно посмотрел на большую Люсю.
– Она… она мне родная.
– Что значит родная?
– Она, – Гипоталамус даже как-то съежился от признания. – Она – моя дочка.
Лицо большой Люси тут же расплылось в огромной улыбке.
– Как здорово. У тебя есть дочка!
Люсина улыбка становилась все шире.
– Ты не волнуйся, она поправится. Я это точно знаю.
– Откуда ты знаешь?
– Моя улыбка. Смотри на меня. Она – самое лучшее на свете лекарство. Она помогает вылечить все болезни. Я дарю ее теперь не только тебе, но и Сплюшке. Вот увидишь, скоро она поправится.
Гипоталамус, на всякий случай отодвинувшись от Сплюшки, чтобы ее не потревожить, попробовал изобразить что-то, похожее на улыбку.
– Вот видишь. И у тебя получается. Ты сам теперь будешь дарить свою улыбку Сплюшке. А я тебе помогу. Я буду навещать вас часто-часто.
Прошло несколько дней и ночей, во время которых большая Люся опять страдала от бессонницы. Она пыталась сама справиться с ней. Старалась, как наездник ловит капризного коня, поймать сонную машину, чтобы она привезла к ней Сплюшку. Несколько раз даже ловила ее и пыталась подчинить своему управлению. Но без Сплюшки это сделать было нелегко. И большая Люся вынуждена была набраться большого терпения и дожидаться выздоровления Сплюшки.
Несмотря на осложнение, она, как и обещала, все равно продолжала улыбаться. Она стояла у слухового окошка и шептала слова, которые могли бы ободрить ее друзей. Шептала, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь услышал и помешал исполнению ее желания. Она знала, что все желания исполняются только в тишине.
– Хочу, чтобы вы знали, вы – молодцы! Как здорово вы трудитесь! Таких, как вы, во всем свете не сыскать. Вы справитесь и с этой проблемой.
Ни минуты она не сомневалась, что Сплюшка справится и со своим недомоганием, и с выкрутасами сонной машины.
И поможет ей в этом славный и бескорыстный Гипоталамус, который умеет в своем доме делать столько всего, что позавидовал бы ему целый город.
Они будут друг другу дарить свои улыбки и проживут много-много счастливых лет в доме, похожем на человеческую голову.
О МАСЛЕ
Сказка вторая
Дом, в котором жили Гипоталамус со Сплюшкой, был частью большого биопоселка. Через него протекали реки, от которых отходили каналы и ручейки. Поселок был очень красивый. Изогнутые аллеи, вдоль которых выстроились домики, вели к центральной площади с засохшим фонтаном. Поселок населяли дружные, но немного капризные жильцы. Они периодически пререкались друг с другом, даже жаловались друг на друга, но по серьезным вопросам всегда достигали компромисса. Гипоталамус же – как рефери на ринге – решал все вопросы по справедливости. И жильцы ему доверяли.
На этот раз к нему обратилась соседка по имени Гепара.
Гепара была неуклюжей, толстой и самой крупной жительницей поселка. Но несмотря на свой большой вес, она была необычайно трудолюбива. Гепара постоянно находилась в движении. Она то впускала кого-то в свой дом, то выпускала. Создавала при этом новые модные течения. Ей не надо было подавать команды, когда и что делать. Она все знала сама. И Гипоталамус был на ее счет спокоен. Более того, он ставил её всем в пример.
А жильцы, то ли завидуя ее успешности, то ли просто подтрунивая над ней, иногда называли ее медузой. Она немного обижалась, разве от нее одной зависит настроение и здоровье в их поселке?
– Я что, похожа на Горгону?
А они отвечали:
– Медузы – очень красивые создания, и ничего обидного в таком сравнении нет. Конечно, ты не Горгона.
Все соседи поселка знали, их Гепара была совсем не воинственна, никого не обращала в камень. Хотя и могла бы. Жила себе тихо и мирно в своем домике, окруженном озером, от которого во все стороны вытекали красные и желтые реки. На закате дня Гепара любовалась блеском красной воды, над которой парил легкий туман. И радовалась, что производимые ею течения, как термальные источники, дарят всем другим жильцам поселка здоровье и удовольствие.
Но этой идиллии стали мешать какие-то масла, которые стали проникать в ее озеро. Когда это случалось, оно становилось грязным, неприятно попахивало и мешало текучести вод в ее волшебных красных реках. Гепара давно подозревала, что дело не чисто. Мучилась. Но виду не подавала. Она вообще была не конфликтным жителем поселка, тихо страдала. Так уже ей на роду было написано. Страдать за всех и трудиться на общее благо – все очищать, фильтровать, заботиться о чистоте. В общем, следить за экологией поселка.
И вот как-то к ней в гости зашел жилец из верхнего домика по имени Кардий. Они сели на лавочку перед домом Гепары, и слово за слово стали делиться тем, что волновало их больше всего. Гепара и Кардий дружили давно, поэтому у них не было никаких секретов друг от друга. А тут выяснилось, что есть нечто общее, что стало мешать им обоим.
– Ты знаешь, мне кажется, наши сестры Манус и круглый Оз портят жизнь в нашем поселке.
– Как это? – удивился Кардий.
– Они позволяют дешевому маслу подсолнечника заходить в мое озеро и плавать по моим рекам, – начала взволнованно Гепара.
– Так они же считают его главным среди масел, – сдержанно ответил Кардий.
– Пусть они считают, что хотят, но мы-то тут при чем? – вскипятилась Гепара. – Я терплю-терплю. Много лет я неустанно чищу после него свои каналы. У меня это забирает столько сил, что их может не хватить на что-то другое, более важное. Поэтому я думаю, что пора обратиться к нашему управляющему, чтобы он помешал загрязнять мои резервуары.
– Ну что ж, почему бы не обратиться к Гипоталамусу за помощью. Он способен рассудить сам это дело или назначит общее собрание.
– Да? Ты меня поддерживаешь? – чуть наклонив голову, чтобы посмотреть в глаза Кардия, честен ли он с ней, радостно спросила Гепара.
– Если это, действительно, вредит всему нашему поселку, то я тебя поддержу, – отозвался Кардий. – Мне бы тоже хотелось, чтобы твои каналы были чистыми.
– Конечно, вредит. Как может дешевое подсолнечное масло не вредить? Вот если бы оно было высокоолеиновым! Тогда другое дело. Но сестры Манус берут в магазине то, на что объявляют скидки. А это вредно для каждого из нас.
– А пять тысяч лет назад люди таких слов как высокоолеиновое масло и не знали, – рассмеялся Кардий. – На юге Северной Америки, откуда через Испанию в петровские времена оно пришло к нам, ели масло из семечек подсолнечника, не задумываясь, смазывали им тело и волосы, им даже лечились.
– Так вот и я хочу, чтобы от масла была польза для всех. Понимаешь, высокоолеиновое масло, если оно холодного отжима, – оно аналогично оливковому, такое же плотное, но менее жирное, в нем много олеиновой кислоты. Поэтому оно медленнее окисляется, да и готовить на нем безопаснее.
Кардий молчал.
– Ты подумай, – убеждала Гепара, – если в чистую красную воду добавить кислоту, что будет?
– Она станет кислой, – рассмеялся Кардий.
– А если тебя долго кормить ей, как ты будешь себя чувствовать? –наступала Гепара.
Кардий передернулся, представив себе кислый-прекислый лимон. Его лицо сразу будто сморщилось, и он стал похож на старика.
– Вот видишь, ты только представил себе, какой вред оно приносит нам с тобой. А если постоянно дешевое масло подсолнечника запускать в наши дома? Все наши жильцы быстро станут стареть, дряхлеть, начнут болеть всякими болезнями. Хочешь ты этого?