Выжить любой ценой. Часть четвертая. Естественный отбор

После короткого обсуждения выяснилось следующее: все присутствующие попадали в мелкие передряги. Потасовка на дороге, в подъезде, магазине, на заправке. У Жданова сломалась машина. Новая. Ни с того, ни с сего. У Калимулина замкнула проводка и чудом не сгорела квартира. У Смирнова хлопнуло на выстрел переднее колесо, и он чудом не попал в аварию, сумев удержать машину в потоке на приличной скорости. И так у всех.

– Теперь телефон и стул… – пробормотал Алексей, задумчиво держась за подбородок рукой. – Выводов я не делаю. Но говорю одно – подстроить подобное невозможно. Нет, некоторые вещи подстроить вполне реально, но, – он подошел к развалившемуся стулу и пнув его ногой, сказал: – Стул сломаться не мог, но сломался. Мистика…

Мой телефон завибрировал. Позвонил отец.

– До тебя мог дозвониться только один человек. – сказал Смирнов, поймав мой нелепый взгляд. – Бери уже.

Я ответил.

– Леш, плохая новость! – воскликнул отец. – Твоя квартира. Взрыв газа. Ты в управлении?

– Как взрыв? – удивился я, не до конца додумав услышанное.

– Так! – рявкнул отец. – Не нравиться мне это. Аналитики трудятся. Мы работаем. Как освободишься – позвони. Нужно встретиться. Квартиру тебе уже нашли. Поживешь в одной из наших, конторских. Понял?

– Да. – я машинально кивнул.

– Тогда до встречи. Пока сын.

Отец отключился не пожелав слушать мой ответ. Скорее всего у него много дел. Очень много.

– У меня квартира рванула. – сказал я Алексею. – Газ…

Я подошел к подоконнику и оперся на него. Доки и все, что представляет ценность – храню в сейфе. Он точно не пострадал. Переживем.

– Да, дела. – сказал Калимулин, покачивая головой. – Кто-то очень сильно хочет нас убрать. Но кто? Такое не подстроишь.

– Тот, кому не нужно физическое вмешательство. – сказал Игнат. Спокойно и непринужденно, словно сталкивался с подобным всю жизнь. – Смотрите видео и делайте выводы. Комп «отвис».

Смирнов вернулся к ноутбуку и включил вторую фотографию. Тот же парень в рубашке, но на входе в аэропорт. Ссутулившийся и зажатый.

– Максим Банников. Двадцать пять лет. Не женат. – начал рассказывать Алексей. – В жизни себя никак не проявил. По характеру – ленивый и постоянно жалующийся на жизнь, власть и т. п. человек. Были попытки суицида. Более полное досье ничего не дает. К уголовной ответственности не привлекался, в сектах не замечен, с рождения страну не покидал.

Смирнов переключил изображение и на фото появился другой человек. Сорокалетний мужчина входящий в здание. Жилой комплекс или что-то подобное.

– Олег Копылов. Психологический портрет похож на предыдущего убийцу. – сказал Алексей. – Холост. Возраст за сорок. В жизни прослыл неудачником. Ярый оппозиционер. Житель Екатеринбурга. Дальше прилегающих областей не выезжал. В сектах и тому подобных так же не замечен. Привлекался только по административным нарушениям. Пишет стихи которые можно читать только девушкам легкого поведения. Вернее, писал.

– Смотрим дальше. – вмешался Игнат, перехватив управление ноутбуком. – Досье на всех участников терактов включая другие страны получите позже. Сейчас посмотрите главное – то, что выходит за рамки разумного…

Игнат вывел на экран видеозапись с одной из камер. Не обычную, а заснятую в ином, перламутровом спектре. Какая-то навороченная камера, позволяющая увидеть у человека скрытые предметы без облучения.

– Это Новосибирск. – пояснил Игнат. – Аэропорт. Действующее лицо – Марина Филимонова. Камера – новая тестовая разработка из одного НИИ Новосибирска. Видит во многих спектрах сразу. Смотрим.

Девушка спокойно шла по несильно наполненному людьми залу. Затем остановилась. Пол минуты стояла.

– Вот сейчас. – сказал Игнат, включая замедление видео.

Белая вспышка пришла сверху и охватив девушку, просто впиталась в нее. По времени прошло около десяти миллисекунд. Слишком быстро чтобы увидеть без замедления.

– Теперь в обычном режиме. – Игнат включил другую видеозапись.

Та же девушка. Обычная, не слишком симпатичная, но и не страшная. Шевелит губами. Разговаривает. После ее глаза меняют цвет с карих на светло голубой. Распрямляется, словно получает дозу уверенности.

– Изменения происходят после вспышки. – сказал Алексей. – Других подобных видел у нас нет. Есть фото из США сделанное на какую-то навороченную камеру, но пока только на словах. За океаном обмолвились об этом, но делиться не собираются.

– Что думаете? – спросил Жданов. – Все слишком походит на вселение. Нет, в фантастику я не верю! – твердо добавил он.

– Я тоже. – согласился Смирнов. – Но работа обязывает поверить во все. Мы не спроста назвали операцию «АД». Фактов мало, но они указывают на очень неприятное…

Смирнов замолчал. За него ответил Шухов:

– Антихрист. Нас посетил именно он. Аналитики просчитали все. Ни спецслужбы, ни тайные организации на такое не способны. Но этот вариант мы тоже не отметаем. Всякое бывает.

– Нет, нет и нет! – воскликнул Калимулин. – Хоть что говорите, но в дьявольщину я не поверю. Человека невозможно убить? Не верю! Кто из вас стрелял в него?

– Я. – спокойно сказал Алексей.

– Быть может ты не попал? – ухмыльнулся Калимулин.

Алексей ответил жестким тоном:

– Если я вижу цель и стреляю по ней, то попадаю всегда. Я стрелял. Я попал. Игнат стрелял. Он тоже попал…

* * *

Совещание закончилось ничем. Мы не получили заданий. Нас отправили искать то, чего фактически не существует. Никаких зацепок. Только пустота. О странной незнакомке на трассе я решил пока никому не рассказывать. Ближе к вечеру удалось покинуть управление и поехать на встречу с отцом. Город по-прежнему находится в плохом состоянии. Люди напуганы. Возле Дома Правительства собирается огромная толпа. Постоянно стягиваются новые силы для усиления оцепления. СМИ упорно трудятся, но толку не приносят. Интернет заполонил тысячи оппозиционеров, пытающихся качнуть толпу в нужную сторону. В Европе полный хаос. В нескольких странах смена власти. В Африке началась локальная война. И это только начало. Что будет дальше – никто не знает…

Уютный двор жилого комплекса забит людьми под завязку. Я осторожно съехал с дороги на прилегающую территорию. Десятилетняя «БМВ» плавно ползет по узкой полоске асфальта. Люди нехотя расходятся в стороны, освобождая дорогу черному тонированному автомобилю.

– Мажоры! Понапокупают тачек за папины деньги… – крикнул кто-то из недовольных.

Не знаю почему, но я уже пожалел о том, что не оставил машину на дороге и не прогулялся пешком. Новая квартира, находящаяся на балансе ФСБ и любезно предоставленная ими находится в этом жилом комплексе. Радуга или Затмение. Не помню правильного названия. Главное, что сейф с ценными бумагами и вещами уже перевезен в новую квартиру. И скорее всего в ней меня ждет отец.

Помидор с противным шлепком стукнулся о лобовое стекло. В аккурат напротив головы, тем самым перекрыв обзор. Я включил дворники и нажал на тормоз. Молодой парень мгновенно схватился за ручку водительской двери и начал тянуть. Несколько безуспешных попыток, и ручка оказалась у него в руках. Дворники не помогли. Машину начали забрасывать мусором и тухлыми фруктами-овощами. Гневные крики и много мата адресованы мне и никому больше.

В окна начали стучать. Я быстро одел пиджак, вытащил из бардачка документы и засунул во внутренний карман. Машину жалко, но вытащить ее целой и невредимой уже не получится. Словно в подтверждение слов в заднее стекло прилетел кирпич и вынес его. Парень сломавший ручку возник у двери с крупным острым камнем. Люди отступили, освободив полтора метра пространства вокруг машины. Пора выходить.

Парень замахнулся. Я открыл дверь, быстро выскочил из машины и коротким ударом сжатых пальцев в горло, посадил парня на пятую точку. Он выронил камень, схватился двумя руками за шею и начал хрипеть. Толпу мгновенно захлестнула тишина. Пока люди не опомнились я нырнул в свободное пространство между пожилой женщиной и дедом и быстро продвигаясь, затерялся в массе. В подъезд зашел через пять минут. Что стало с машиной – даже знать не хочется.

На пятом этаже притаились двое федералов, одетых как типичные представители вида «гопник обыкновенный городской». Увидев меня, оба кивками поздоровались.

– Конспирация не вышла? – спросил стоящий у окна. Как разбили мою машину он наверняка видел. Я кивнул и встал рядом.

С высоты отлично видно, как разгорается «БМВ» пятой модели. Жалеть о машине буду позже. Интересно, приедет пожарный расчет или машина так и будет гореть?

– Вот оно истинное лицо столицы. – сказал второй федерал. – Народ словно с цепи сорвался…

Я вошел в квартиру. Просторная однушка отделанная в светло-зеленых тонах. Новая мебель, чисто и уютно. Отец сидит на кухне у окна и пьет кофе. Происходящее на улице его не интересует. Одет он обычно. Штаны серого цвета и такой же свитер. Только дорогие часы выдают.

– Тебе бы костюмчик снять. – задумчиво сказал он. – В толпе как белая ворона. Вещи тут есть, подберешь. Кофе будешь?

– Чай. Без сахара и некрепкий. – попросил я и переместился в ванну. Быстро раздевшись, умылся и отыскав в комнате в шкафу спортивный костюм, переоделся. В прихожей обнаружились кроссовки моего размера. На балконе пахнущий гарью небольшой сейф. Открыв его, я вытащил пистолет и быстро приладил кобуру под одеждой. Вернулся на кухню.

– Оружие… – пробормотал отец. – Ты должен понимать. Имея оружие – захочется применить.

– Согласен. – я сел за стол и втянул аромат свежезаваренного чая. В конторских квартирах не держат одноразовых пакетиков. Мелочи, которые очень важны. – Оружие – вынужденная мера. Одна стычка – случайность. Две – уже закономерность. Будет третья, четвертая и последующие. Уверен в этом. Мне может не хватить навыков обезвреживания противника вручную. Пули травматические. Убивать никого не собираюсь.

– Что ты думаешь о происходящем, сын? – спросил папа, проигнорировав доводы о применении оружия. – Что за угроза нависла над нами? С подобным никто не сталкивался…

– Пап, – я сделал глоток чая. – Ты сам ответил на заданные вопросы. Я капитан ГРУ. Ты генерал ФСБ. Руководство аналитическим центром на твоих плечах. Уверен – тебе известно гораздо большее, но ты не скажешь. Операцию «АД» вы разрабатывали?

– Да, но отчасти. – ответил отец. – Аналитики трудятся без права на сон. Всю ночь я находился в Доме Правительства. Однозначного решения не нашли. Все силы сейчас брошены на нормализацию обстановки в стране. На Дальнем Востоке и Сибири все еще хуже. Есть жертвы среди силовиков и гражданских. Много стычек власти и народа. Оппозиция трудится. Применяется газ и водометы. Борясь с угрозой, мы можем потерять самое главное – власть. Ты сам знаешь, что из этого выйдет.

– Знаю. – кивнул я. – Неуправляемая и неконтролируемая масса людей хуже любого террориста. Хаос, грабежи, разбой и насилие. Жертв будет много. Гораздо больше чем от терактов. В сотни раз.

Отец посмотрел на меня как на ребенка, который впервые не намочил штаны, а попросился в туалет. Да, в какой-то степени в сравнении с ним я и есть такой ребенок. Отец понимает и знает гораздо больше меня. Он потерял былую скорость и силу. Возраст берет свое. Но острый ум и знание порой гораздо важнее быстрого кулака и меткого выстрела. Хотел бы я знать, что у него в голове. Но он не скажет.

Отец вытащил телефон и включив видеозапись, протянул мне.

На экране не слишком крупное здание. Съемка с квадрокоптеры. Бушующая толпа закидывает в окна коктейли Молотова. Парни со щитами отступают, помогая товарищам не сгореть. Два пожарных расчета борются с огнем. Третий отступает. Пожарная машина охвачена огнем. Люди наседают. Слышны звуки выстрелов, но понять кто стреляет не получается. Хаос среди белого дня…

– Два часа назад. – сказал отец. – Город Миасс. Горит здание ФСБ. Вернее, уже сгорело. Объект МВД так же не уцелели. Подобное в тридцати пяти городах страны. Если штурм Дома Правительства не начнется до утра – у нас есть шансы удержать шаткое равновесие.

– Почему до утра? – спросил я и отправился к раковине. Сполоснув кружку, вернул ее на полку.

– Стягиваем сотрудников из-за рубежа.

– Я понял. Мне придется держать отцепление Дома Правительства? – поинтересовался я, рассматривая потасовки на улице.

– Возможно. До вечера еще далеко. Многое может измениться. Тебе нужна новая машина, менее приметная. И немного поработать над внешним видом.

– С этим никаких проблем. Я как-никак разведчик…

* * *

Отец работает в очень сильной структуре, которая не испытывает проблем в финансах и ресурсах. Машину и смену внешнего вида он конечно предложил, но я любезно отказался. Справлюсь собственными силами. Машина найдется у двоюродного брата, а внешний вид поменяю у Илюхи из МУРа. Именно к нему я направился в первую очередь. Пришлось ловить машину на улице, что оказалось довольно проблематично. Частник загнул пять купюр с тремя нулями за пятнадцать километров пути. Не дурно. Времени не слишком много, пришлось согласиться…

– Теперь ты похож на офисного работника… – улыбнулся Илья. – Последний штрих. – он выудил из стола очки с квадратной, чуть закругленной оправой и нацепил их мне на нос. – Теперь точно на ботаника похож. Правда мышцы не спрячешь. С таким ботаником не каждый бодаться станет.

– Станут. – сказал я. – Точно станут.

– Ты в оцеплении будешь или консперируешься? – спросил Илюха. – Ничего не понимаю.

– Начальство заставляет. – соврал я. Кем работает мой отец знают немногие. – Буду в толпе. Узнаю, что думает население.

– А если применят газ и что похуже? Не боишься?

– Нет. Возможность отступить в любой момент никто не отменял…

* * *

К брату приехал в пол восьмого вечера. На удивление прошел до самой квартиры без единого конфликта. Путешествие еще на двадцать километров стоило шесть тысяч. Извозчики наглеют похуже праздничных дней. Брат встретил на лестничной клетке. Под глазом большой синяк, разбита губа и правая рука замотана до локтя.

– Не послушал меня? Тихоня, ты дурак. – сказал я, пожав левую руку. – Жена, сын дома?

– Да, все нормально. Ну и рожа у тебя. Реально на себя не похож. Не предупреди – не признал бы… – Егор продолжил рассматривать мой странный вид, но увидев, что я хочу знать подробности увечий, опустил взгляд в пол и рассказал: – Я подрался на улице. Магазин на углу видел? Его разграбили. Хотели с мужиками вступиться, но получили от толпы. Хорошо, что не убили.

– Хорошо. – согласился я. – Еда есть?

– На пару дней хватит. Курить нечего… – пожаловался Егор.

– Курить бросишь. Из квартиры не ногой. – твердо наказал я. – Мне нужна твоя машина. Неси ключи.

– А твоя где? – удивился Егор.

– Сгорела. Проводка замкнула. – соврал я. – Ключи неси.

Егор хотел воспротивиться, но увидев мой холодный взгляд, передумал и пулей метнулся в квартиру. Через десять секунд вышел с ключами от старенькой «Лады Приоры».

– Спасибо. – я хлопнул Егора по плечу и не попрощавшись направился на улицу.

– Только не разбей… – долетело сверху через несколько секунд.

Не разобью. Или разобью. Сочтемся, когда все успокоится. Не о жигуленке нужно беспокоится…

Приора порадовала относительным комфортом. Достаточно шустрый для отечественной машины мотор, доработанная шумоизоляция, неплохая аудиосистема. Брат очень щепетилен в этих вопросах. За те деньги, что он в нее «вбухал», можно было купить подержанную иномарку середины двухтысячных годов, но он фанат отечественных машин. Патриот, так сказать. Я тоже патриот, но не путаю патриотизм с идиотизмом. Автомобиль должен быть безопасным. От идиота на дороге не застрахован никто и в случае ДТП лучше оказаться в более крепкой коробке из металла, чем в жестяной банке отечественного производителя.

Я остановился у временного КПП. Два БТР перегораживают дорогу. Солдаты с автоматами и лицами на которых отсутствуют эмоции медленно направились ко мне. Достал документы, открыл окно и приготовился.

– Здравствуйте, старший сержант Волков! – представился первый. Второй встал за спиной. Неопытные, можно уложить в мгновение. Плохо, очень плохо.

Я подал документы.

– Проезд закрыт. – сказал сержант вернув мне документы. – Разворачивайтесь.

– Может договоримся? – я потянулся за заранее приготовленной пятитысячной купюрой. – Мне очень нужно…

Сержант отступил на шаг, и приподнял ствол автомата. Я вытащил купюру из окна. Он помедлил, быстро схватил и спрятал ее в одном из карманов разгрузки.

– Мужик, вали отсюда. – прорычал сержант, направив ствол в окно. Денег будто и не было. Хитро. Но со мной подобное не пройдет. Всегда имеется козырь в запасе.

– Зря вы так, мужики… – я открыл дверь и вышел из машины.

Сержант снял автомат с предохранителя. Второй, разглядел в нем рядового, отступил немного левее и так же поднял оружие.

Я осторожно достал из внутреннего кармана удостоверение с тисненым золотым орлом. Солдаты замешкались. Сержант приблизился и округлил глаза. Всего он не успел увидеть, но к какой структуре принадлежу – запомнил навсегда. Не хотелось подобных мер… Не хотелось…

– Товарищ… – замычал сержант.

– Крыса тебе товарищ. – перебил я. – Деньги оставьте себе. – я вытащил телефон и направил на удивленною рожу сержанта. Пару снимков и вернул его в карман. – Найду вас, когда все успокоится. Особое пожелание – исправиться. Валяйте, парни…

Я вернулся в машину, подметив как сержант трясущимися руками передал по рации пропустить меня. Плавно тронувшись, проехал КПП и погнал машину по пустой дороге. Коррупция – бич нашей страны. Возможно парни исправятся, а возможно нет. Как повезет. Искать их точно не собираюсь. Почему не забрал деньги – да пусть подавятся. Тем более деньги не мои. Отец не скупился на финансирование. Вернее, не скупилась контора…

Захотелось включить музыку. Песни брата – в основном реп. Переключил на радио и случайный поиск радиостанций. Выпала «АРИЯ». Голос Кипелова взревел в колонках:

 
Я рожден был ночью, в час молитвы волчьей, в темном логове зверей.
Черный Ангел Ада был со мною рядом на кругах людских страстей.
Я прошел сквозь пламя, был огнем и камнем, червем был средь мертвых тел.
Прозван был Нечистым, имя мне – Антихрист, ты – Христос, ты – на кресте…
 

Однозначно к месту. Совпадение или случайность? Слова режут слух и сердце. Жуткая дрожь пробрала тело. Захотелось переключить, но я пересилил желание и продолжил слушать:

 
Без тебя я – призрак, что из храма изгнан, без меня ты – скучный миф.
Мы с тобой как братья, в гимнах и проклятьях, с вечной властью над людьми,
Но ту прячешь тайну и в душе хрустальной, знаю я, грех смертный есть.
Я не тот, кто выдаст, имя мне – Антихрист, ты – Христос, тяжел твой крест…
 

Нет, не верю. Ни в Бога, ни в Дьявола. Никогда не верил. Атеист до мозга костей. Чтобы не случилось, но буду придерживаться одной версии – произошедшее чей-то грамотно спланированный теракт. Все остальное – совпадения. Трезвый рассудок отказывается принимать действительность такой, какая она есть…

Черный «Форд Фокус» догнал на одной из развязок и начал моргать дальним светом. Опасности не почувствовалось, но рука машинально нащупала спрятанную под одеждой кобуру с пистолетом. Сбросив скорость, прижался к обочине.

«Форд» объехал и встал впереди, моргая аварийкой. Из машины вышел смутно знакомый человек. Мужчина от тридцати до сорока. Отлично сложен физически. Лицо покрывает щетина. Одет в простые штаны серого цвета, белые кроссовки и белую футболку. Открыв дверь, он достал черный пакет и направился ко мне. Без приглашения сел на переднее сиденье.

– Здорова, коллега! – поприветствовал незнакомец. Чуство, что мы где-то виделись не покидает. Почему коллега? Отец отправил кого-то из федералов?

Я пожал протянутую ладонь. Кисть твердая. Пальцы не раз нажимали на спуск. Пальцы, что убивали.

– Подполковник Руслан Уфимцев. – представился он. – Субординацию оставь себе. Леха, если мне не изменяет память?

Я кивнул.

– Есть хочешь? – спросил Руслан, вытащив из пакета несколько бутербродов.

– Не откажусь. – ответил я и взял угощение. – Меня нашел целенаправленно?

Руслан улыбнулся:

– Да. Я предупредить. Будешь в толпе – следи за всем и вся. Есть подозрения на самодельные взрывные устройства. Мы боимся, что сегодня начнется.

– Что начнется? – спросил я, тщательно пережевывая бутерброд.

– Штурм. У народа крыша едет, но не настолько. Нужен толчок. Взрыв, он же теракт, будет тем самым толчком. Вероятность провала очень высока.

– Почему ты предупреждаешь именно меня? – недоверчиво поинтересовался я.

– Потому что ты везучий. – Руслан открыл дверь. – Если рванет, то рядом с тобой. Везучий – в плохом смысле…

Руслан уехал. Я остался один на пустой развязке. Один и наедине с дурными мыслями. Ехать к Дому Правительства совершенно не хочется…

* * *

До места доехать не получилось. Три километра топал пешком. Людей так много, что рябит в глазах. Пол часа и будет темно. Долгая и тяжелая ночь.

Отцепление видно из далека. Техника, бойцы с щитами и дубинками. Позиции снайперов определяю без труда. Их десятки. Народ шатается, кричит, размахивает плакатами. Одни уходят, но на смену приходят другие. Вдоль набережной горят костры. Из различного хлама, стройматериалов и покрышек выстроены возвышенности, с которых вещают особо яростные противники режима. Для меня подобное – дико! Безумно дико…

Внедорожник «Тигр» медленно ползет по Новоарбатскому мосту. Люди неохотно, но расступаются. Особо смелые кидают камни и бутылки. На боку машины надпись «ОМОН». Ребята наверняка скалятся, но нарушать хрупкое равновесие не позволит приказ. Технику подтягивают медленно, дабы не наводить паники на толпу. Пока что достаточно одного взгляда чтобы понять – в случае штурма толпа просто сметёт оцепление…

– Скучаете?

Я повернулся. Мужчина в затасканном костюме неопределенного возраста приблизился и сел рядом со мной на стопку поддонов.

– Не особо. – ответил я. – Есть над чем подумать.

– Это верно. – согласился новоявленный собеседник. – Как по-вашему – что это? – он показал рукой в сторону Дома Правительства.

– Дом Правительства. – ответил я, не желая поддерживать разговор.

– Это очевидно. – улыбнулся мужчина. – Я о происходящем. Что значит подобное? Переворот?

– Точно не он. – ответил я. – Обычное недовольство населения. Пару дней и все закончится.

– А я так не думаю. – мужчина встал, и посмотрев на меня, сказал: – Мое мнение – это кара небесная за грехи. Сам Господь Бог попросил Дьявола покарать людей. Скоро мы все поплатимся за грехи наши и грехи наших предков…

Мужчина просто побрел по набережной. Оживленно разговаривающая компания не слышала его слов. Только я один их услышал. Воспринимать их всерьез точно не собираюсь. Пустая болтовня верующего в бога человека…

* * *

Часы тянуться долго и мучительно. Слоняюсь от одного собеседника к другому. Парень в кепке, шортах и футболке подошел сзади и приобнял за плечи. Я напрягся, но он еле слышно шепнул:

– Не паникуй, Сувор, это Шухов.

Я обнял Игната будто знакомого, которого не видел пару лет. Шепнул:

– Проблема?

– Уходить надо. – ответил он, и громко добавил: – Тёмка, сколько лет, сколько зим!

– Здорова, Сёма! – сказал я. – Как сам?

За не имеющим смысла разговором мы оказались у набережной. Место выбрали относительно спокойное. Только толпа подростков находиться вблизи, но они пьют пиво, курят и на нас не обращают никакого внимания.

– Мы по-тихому обезвредили три малых взрывных устройства. – сказал Игнат. – Не самоделки, а вполне грамотные. Все хуже, чем предполагали.

– Если попрут, какой приказ? – сухо спросил я.

– Отступать…

Игнат резко напрягся. Скорее всего он подключен к общей переговорной сети оцепления. Один из подростков обернулся и подняв бутылку, с силой кинул ее в Шухова. Я отбил ее кулаком. Машинально. Следовало просто оттолкнуть Игната. Бутылка разбилась и разбила осколками кулак.

– Уходим. – Шухов схватил меня и потащил в сторону Дома Правительства, не дав подросткам опомниться. – У Парка что-то нехорошее началось.

Мы быстро затерялись в толпе. До парка путь неблизкий. Придётся обогнуть Дом Правительства.

– Та же хрень, что и в Шереметьево-2… – прорычал Игнат через минуту. – Побежали…

Бежать в многолюдном месте – занятие не простое. Паника наступает автоматически. На половине пути зазвонил телефон. Я ответил не сбрасывая темпа. Номер не определился.

– Сувор, это Грива. Тормози Шухова. Отступайте к оцеплению или уходите. Началось худшее. Снова как в Шереметьево. Убивает пожилой мужчина. Цепная реакция толпы. Мы будем сдавать Дом Правительства…

Грива отключил связь. Я догнал Игната и мокрой от крови рукой поймал за плечо и остановил:

– Грива сказал отступать.

– К черту Гриву! – рявкнул Игнат, вырвавшись и посмотрев в сторону, откуда доносятся выстрелы, крики и шум толпы. – Я пойду туда!

Слов оказалось достаточно. Я понял, что остановить Шухова сможет только смерть. Он не отступиться. Колебаться не стал – пойду с ним…

* * *

Толпа качнулась. Оцепление дало предупредительные в воздух. Где-то за Домом Правительства прогремел взрыв. Затем второй. Паника среди людей усилилась. Техника начала плавное перемещение.

– Черти, только хуже сделают… – прокричал Игнат.

Мы застряли в центре Глубокого переулка. Голубоглазый парень случайно привлек мое внимание. Глаза неестественно светятся в темноте. Я остановил Игната и показал на спокойно стоящего парня. Люди в панике и просто не замечают его. Парень улыбается. От нас до него не больше двадцати метров.

– Проводим захват! – рявкнул Игнат и легким движением избавился от наушника в ухе. Через мгновение в его руке возник пистолет.

Выстрел… Второй… Третий…

Игнат разрядил в парня всю обойму. Быстро, но не задев никого из людей.

– Только не убивайте… – завизжала женщина и упала на асфальт. Ее мгновенно затоптали. Выстрелы только усугубили ситуацию. Паника приобрела новый уровень.

Я нашел парня с голубыми глазами и на мгновение наши взгляды встретились. Он улыбнулся и поднял руку: трое человек рядом с ним просто перестали существовать. Следом еще двое… и еще двое…

Я применил оружие. Хватило трех выстрелов. Пули просто недолетают до парня. Игнат потерялся. Стрельба идет по всему периметру Дома Правительства. Людей не становиться меньше. Ощущение, что они прибывают. Плотность толпы увеличилась, и я потерял контроль. Началась давка… Расстояние между мной и голубоглазым парнем увеличивается. Я вижу, что он продолжает убивать. Вижу, но ничего не могу сделать…

Кто-то сильный вытащил меня и оттащил к жилому дому, а затем затащил в подъезд. Я узнал Игната.

– Думал ты решился на прямой захват… – сказал я, пытаясь отдышаться и стараясь не слышать крики снаружи.

– Я псих, но не идиот. Соблюдал дистанцию. Умирать пока не собираюсь. – ответил Игнат, и сплюнув кровь, добавил: – Захват и ликвидация провалены. Еще час, и мы потеряем Дом Правительства. Ты как?

– Нормально. – ответил я, чувствуя, что телефон вибрирует. Вибрирует очень давно…

Снова вызывает Грива. Или кто-то другой. Игнат опередил меня, выхватив телефон из рук и мгновенно ответил:

– Майор Шухов слушает.

Больше Игнат ничего не сказал. Несколько раз кивнул, отключил звонок и вернул телефон.

– На крышу. Там наши снайпера. – сказал он, подталкивая меня к лестнице. – Скоро станет совсем жарко…

Два снайпера замаскировались по углам крыши. Игнат подбежал к парапету и посмотрев вниз, сказал:

– Давка. Жертв будет очень много…

Я взглянул за ограждение. Десятки тысяч людей собрались в одну, быстро движущуюся массу. Отцепление прорвано и сумевшие спастись бойцы отступают в Дом Правительства. Техника горит, забросанная коктейлями Молотова. Голубоглазого убийцу в толпе не видно. Быть может он уже набрал нужное число жертв и самовоспламенился. Кто знает, будет ли в этот раз как прежде или число жертв превысит цифру из трех двоек.

Один из снайперов снялся с позиции и направился к нам. За Домом Правительства хлопнул взрыв и стало видно зарево. Несколько секунд и оно пропало.

– Пока все не утихнет – нам нет хода с крыши. – сказал я. – Снова в толпу не хочется.

– Вытри кровь. – Игнат вытащил из кармана серого цвета платок и протянул мне. Приблизился снайпер. Ростом ниже среднего, весь в черном, включая закрывающий лицо шлем.

Я начал вытирать кровь и остатки, наложенного Илюхов, грима. В суматохе мне сильно оцарапали лицо и порвали одежду. Синяков на теле будет много, но более серьезных повреждений удалось избежать.

– Кровавая ночь. – сказал Игнат.

– Тёмная-темная ночь. – сказал я. У разных структур разные пароли. Именно на сегодняшнее «мероприятие» ГРУ досталась «темная-темная ночь».

Снайпер отцепил шлем, за которым пряталось круглое лицо с узкими глазами, не то башкирин, не то бурят. Или кто-нибудь еще.

– Тяжелая ночь. – сказал он. По паролю я без труда определил, что снайпер из ФСО. Тяжёлый день, тяжелая ночь – территория просто напичкана сотрудниками силовых структур.

Две пожарных машины с трудом пробились к горящему БТР, но одна тут же вспыхнула. Вторая загорелась секундой позже. Снайпер в другом углу два раза нажал на спуск. Еле слышные на фоне общей канонады щелчки. Те, кто бросали коктейли Молотова уже ничего никогда не бросят.

– Бьете по гражданским? – прорычал Игнат.

Снайпер кивнул:

– Бьем. Другой выход знаешь?

Игнат не ответил. Посмотрев на меня, сказал:

– Мы уходим. Здесь больше нечего делать…

* * *

Мы выбрались на другую сторону здания и с трудом прошли разъяренную толпу. Еще одно здание и стало легче. Плотность толпы уменьшилась вдвое. Люди куда-то бегут, кричат и ругаются. Попадаются молодые парни, вооруженные всякого рода хламом: от палок и арматур до бейсбольных бит и грозного вида кинжалов. Троица мужиков, целенаправленно уничтожающая машину скорой помощи, чем-то зацепила Игната, и он мгновенно уложил их. Одному напрочь вынес челюсть, второму сломал руку и ключицу, третьему пинком разворотил коленный сустав. В суматохе мы быстро покинули место внезапного свершения правосудия и продолжили путь в зону покоя. Спустя сорок минут достигли пустой улицы и занырнув в темный переулок, присели на удачно подвернувшуюся ржавую скамейку отдохнуть. Кто принес ее сюда – неизвестно. Постоянно вибрирующий телефон я просто выключил.

– Такого видеть мне не доводилось… – сказал Игнат, вытирая лицо платком. – Даже у соседей в четырнадцатом году не так было.

– Ты там был? – спросил я, без труда догадавшись, о чем речь.

– Неофициально. – ответил Игнат. – Наших там много было. С хорошими намереньями, конечно.

– Хорошие намеренья не всегда хорошие. – пробормотал я, сдирая остатки верхней одежды. Температура держится в пределах плюс пятнадцати. Теплая майская ночь. Не замерзну.

– Слово «хорошо» здесь не применимо вообще. – проговорил Игнат. – Для одних хорошо, когда горят города и гибнет народ, а для других, когда над головой мирное небо. Условности. Все решают деньги. Мы всего лишь пешки.