000
ОтложитьЧитал
Знание об этом называется «Неведомым». Оно недоступно простому смертному. Лишь смутное понятие об этом можно найти в текстах древних мистерий. Одной из таких мистерий является жизнь Христа, какой мы знаем её по Евангелию. Суть этой мистерии состоит в описании смерти божества и его воскресении. С особой ясностью это выражено в пасхальном гимне Православия, который дошёл до нас из древности. Он связывает идею христианства с идеей мистерий:
«Христос воскрес из мертвых,
Смертью смерть поправ,
И сущим во гробех живот даровав».
Но подлинный смысл этой мистерии понятен только людям внутреннего круга, то есть, посвящённым. Только Великим Посвящённым доступно скрытое знание, называемое «тайным», «оккультным», «магическим». Постижение «оккультного знания» возможно только в особых состояниях сознания, называемых «мистическими».
Официальная наука не проявляет особого интереса к мистике, относя её к сфере патологии, больного воображения.
У православных богословов есть понятие, что благодаря «мистическому состоянию сознания» возможно постижение «Откровения». В нём содержится особого рода теория «о жизни после смерти». Она признаётся всеми религиями.
Надо отметить, что сами по себе религии являются плодом эмоционального напряжения, «ибо вся полнота знания заключена в душе человеческой», а мистика есть путь к сокровенному, «божественному знанию», открывающему путь к Богу.
Эзотерическое знание передаётся лишь изустно, от учителя – к ученику. Люди, принадлежащие к «эзотерическому кругу», появляются среди человечества, образуя «школы». Такую «школу», путешествуя по земле Палестинской, некогда создал сам Господь.
Найти «школу тайного знания» может лишь тот, кто страстно желает этого. Врата мира чудесного могут открыться лишь тем, кто ищет их: «Просите, и дано будет вам… стучите, и отворят вам»…»
Прочитав эти строки, Ирина закрыла дневник сына, и осторожно положила его на прежнее место. Продолжать чтение показалось ей неприемлемым. Будто она коснулась чего-то непостижимого и запретного.
ДВА ПИКА ГОРДЫНИ
Наступила середина марта, приближались весенние каникулы, но тепла пока не ощущалось. Дни стояли хмурые и безликие, не обещающие надежды на просветление.
Но это серо-белесоватое полотно неба, напоминающее плохо простиранное бельё, как никогда соответствовало состоянию души и цвету настроения Ирины. Она и в лучшие времена не ощущала себя существом, наполненным энергией и радостью небесного светила. Ну, а сейчас тем более…
С годами она чисто интуитивно укрепилась во мнении, что
ничего хорошего ей не сулит это «солнечное настроение». Оно вероломно и обманчиво. Самая большая беда в её жизни приходила именно тогда, когда она, упиваясь мигом удачи, расслаблялась, надеясь на счастье, которое вот-вот прилетит к ней откуда-то, на серебряных крыльях…
Так было с ней в юности. Она перешла в десятый класс, на косяке двери отметка её роста передвинулась вверх, почти на десять сантиметров, и из серой маленькой мышки она превратилась в высокую, стройную девушку. Фигура её оформилась, вызывая зависть одноклассниц и неприличные эмоции у парней. Особо выделялись ноги: они вытянулись и приобрели формы, напоминающие древнегреческих богинь, статуи которых Ирина видела на открытках Ленинградского Эрмитажа.
Но на всё это не взыграло бы так её девичье самолюбие. Она принимала метаморфозы своей внешности за что-то само собой разумеющееся: наградил Господь Бог и родители… Пока всё это не оценил по достоинству Жека Цымбалюк. Наблюдая, как Ирина Дорофеева спускается по лестнице, придерживая край юбки, царственно выступая своими длинными, «от ушей», ногами, – Цымбал присвистнув, произнёс: – Вот это ништяк, мужики! И откуда у нас взялась, такая Венера?!
Это был рослый, красивый парень, с рыжеватой шевелюрой
и синими ироничными глазами. Отец его был крупным воротилой, в строительном бизнесе. Начав этот бизнес в Санкт-Петербурге, он решил распространить его на города Урала. Пожив несколько лет в Екатеринбурге, семья Цымбалюк переселилась в Пермь.
Глава семейства, Лев Борисович был человеком ярким, деятельным и весьма-весьма обаятельным. Он быстро занял почётное место под солнцем, среди строительных компаний Пермского края, с изящной лёгкостью сблизился с местной администрацией, стал всеобщим кумиром, обаяв городскую общественность. Принимая активное участие в социальной и культурной жизни мегаполиса, Цымбалюк не забывал и о семейных делах. Своего единственного сына, «Евгешку», он без особого труда устроил в элитную школу, и обосновался на «Доске Почёта», среди её знатных благотворителей.
Понятно, что Жека Цымбал тоже стал в этой школе персоной номер один. Первые школьные красавицы мечтали о нём во сне и наяву, как о сказочном принце. Но он вдруг отдал предпочтение Ирине Дорофеевой, которую все считали серой мышью и зубрилкой.
Надменные красавицы чуть не падали в обморок, наблюдая, как на выпускном вечере Жека ни на шаг не отходит от своей Иришки, словно пришитый, к юбке её кружевного белого платья; танцует только с ней, а в перерывах между танцами, – не выпускает из рук её талию. Все остальные смотрели на эту парочку, с завистью и восхищением, как на жениха и невесту. Тогда у местных подростков игра «в свадьбу» была в большой моде.
Весеннее солнце светило ярко-ярко, обещая знойное лето. Ирина, впервые в жизни была влюблена и любима… Счастью её не было предела! В праздничном настроении она каждый раз выходила из дома, и украдкой, оглядевшись вокруг, заворачивала на два раза пояс своей юбки… Чтобы предъявить всему миру красоту своих ног!
Это был зенит её девичьей гордыни.
Но недаром отмечено, что беда часто поджидает человека, на пике его счастья. Возвращаясь как-то домой, в сумерки, с загородной дачи, Ирина заметила фигуру незнакомого человека. Воровски сгорбившись, он юркнул в их подъезд. Интуитивно чувствуя опасность, девушка в нерешительности задержалась у двери. Постояв несколько минут у входа, она осторожно вошла в тёмный подъезд, прислушалась. Вроде всё тихо.
Озираясь, она подошла к ступенькам лестницы, нащупала рукой перила … И вдруг чьи-то цепкие руки обхватили её сзади, за талию. Она в ужасе вскрикнула, но её тут же повалили на пол, закрыв рот чем-то противно и резко пахнувшим. Ирина потеряла сознание.
Очнувшись в больничной палате, она с ужасом вспомнила случившееся. Казалось, что небо обрушилось на неё сверху! И все краски мира вмиг поблекли…
Продолжительный стресс унёс не только часть её юного женского естества. Её пепельные, волнистые волосы то и дело падали повсюду клочьями. Мать собирала их и складывала в холщёвый мешочек. К концу лета голова девушки полностью облысела.
Мастерица из деревни сплела ей парик, из её собственных волос. Причёска получилась почти естественная и даже вполне современная. Но Ирина всё равно мысленно поставила в своей личной анкете запись: «Имею физический недостаток».
На бесконечные звонки Жеки Ира не отвечала. Он остался для неё в прошлом, став частью её биографии. «Физический недостаток» понизил «до плинтуса» её личную самооценку, и она решительно исключила из своего лексикона слово «любовь»…
Но это слово пришло к ней вновь, с рождением сына.
Это была её вторая в жизни любовь. Гриша рос, согреваемый её лучами, и вырос, превратившись в красивого молодого человека, образованного, преуспевающего…
Провожая сына на лекции, Ирина смотрела из окна на копну его светлых волос, на крепкую, ладно скроенную фигуру. Походка Григория тоже менялась с годами. Казалось, она сообщает о том, что идёт успешная, незаурядная личность… Ну, а когда, окончив академию с Красным дипломом, Григорий поступил в ординатуру, и перешёл из муниципальной клиники,– в частную клинику «Золотое сечение», стал зарабатывать вдвое больше…
Это был для Ирины пик её материнской гордыни!
– Вот, вырастила сына, себе на радость… А всем другим, – на зависть! – говорила она себе, мысленно представляя лица обоих мужей, Виктора и Ярослава, оставивших её, по непонятной ей причине.
Но дело прошлое, теперь она о них уже не жалела.
Виктор был начинающим бизнесменом, но очень скупым и неласковым человеком. Ярослав же наоборот, был добрым и ласковым, но получал гроши, работая слесарем, на кирпичном заводе.
– Благо, что сын остался от этого брака… А он-то уж
точно, будет обеспеченным человеком! – с гордостью думала Ирина.
Не удивительно, что быстро нашлась для Григория и достойная избранница: красивая и хорошо воспитанная девушка, из обеспеченной семьи… Кстати, врач-педиатр, в скором будущем. Она будет Грише прекрасной женой и матерью его детей. Кроме того, в их клане появятся ещё и богатые, щедрые родственники!
Удивил, правда, один факт: Алина оказалась мусульманкой.
Но какое это имеет значение, в наши дни? Браки христиан
с мусульманами встречаются сейчас на каждом шагу… Подумаешь, не средневековье ведь!
Отец Георгий ничего не сказал на это. Нахмурившись, он лишь печально покачал головой…
ГОРОД МЕЧТЫ
Общее горе сблизило Ирину Валерьевну с семьёй Алины.
На удивление, с уходом Гриши в мир иной не только не ослабились их связи, скорее наоборот, – окрепли.
Алина с Ириной встречались чуть не каждый день, они стали совсем близкими людьми, можно сказать, подругами. Приходя к Ирине Валерьевне, Алина часто оставалась у неё на ночь. Вспоминая Гришу, они плакали, сидя обнявшись на большом старом диване, на котором прежде сидела Ирина с сыном.
Чтобы смягчить горе, постигшее обеих женщин, отец Алины купил им туристическую путёвку в славный город Санкт–Петербург.
Величественный мегаполис встретил их моросящим дождём и тяжёлыми, свинцовыми тучами. Он открывался перед ними, будто нарисованный тушью, и размытый, на громадном холсте, – массивом своих зданий, без всяких переулков, открытым центром, вдоль уходящего в туман Невского.