000
ОтложитьЧитал
Где-то рядом жутко громыхнул гром, и мощный ливень стеной обрушился на землю!
– Ну, это надолго! Взглянув на часы, Алина с досадой покачала головой, и ещё раз позвонила Ирине: – Смотрите, друзья, на дворе что делается! Гремит, и дождь льёт, как из ведра! Оставайтесь-ка дома, на ночь глядя…
– Ну, а как ты там, совсем одна-то? – осторожно спрашивает
Ирина Валерьевна. В голосе её, как обычно, материнская тревога и озабоченность.
– Ну, а что со мной станется? Я уже взрослая девочка. Багаж отправлен, при мне только дорожная сумка. Сдам её при посадке, и на плече останется только маленькая сумочка, – бодро отвечает Алина. – Да всё в порядке, моя дорогая, нечего беспокоиться! Долечу, куда денусь-то? – добавляет она, стараясь придать своему голосу как можно больше оптимизма и жизнерадостности.
– Да, ну как – то это… – пробует возразить Ирина Валерьевна. Наступает пауза. – Правду сказать, – продолжает она после молчания, – Евгешечка дремлет уже, в своём кресле… Ему как всегда нездоровится, после очередной поездки в Гатчину.
– Ну, тогда тем более! – мгновенно подхватывает Алина.
– Это он ведь на людях, такой крутой и пуленепробиваемый, – переходя на шёпот, продолжает Ирина Валерьевна. – А как побывает там, – приезжает домой больным, убитым и просто никакусеньким…
– Ну, что поделаешь? Это святое! – вздыхает Алина с пониманием. Слегка завидуя своей подруге, про себя она в очередной раз отмечает: – Ну, должна же быть хоть одна ложка дёгтя, в этой бочке мёда…
Она знает, что речь идёт о том, что Евгений Львович часто ездит в Гатчину, на могилу своей жены, Элеоноры. Она погибла в конце девяностых, в автомобильной катастрофе. История, характерная для девяностых: тёмная, с запутанным сюжетом и подозрительными нюансами… О ней все предпочитают умалчивать. Впрочем, как и о сыне Цымбалюка, «Лёвушке – золотой головушке», – после окончания школы уехавшем к деду, в Калифорнию.
– Итак, короче, – вынося свой окончательный вердикт, решительно произносит Алина: – Я вас очень люблю! Вы столько для меня сделали. Благодарю вас за всё, за всё… Будьте здоровы и счастливы, мои дорогие, мои любимые!
– И мы тебя очень любим, Алиночка! Ты навсегда останешься для нас дочерью, – со слезами в голосе говорит Ирина Валерьевна. – Как прилетишь, сразу позвони! И вообще, звони чаще, не забывай. Бог даст, скоро опять увидимся…
– Да-да, ориентируйтесь на август. Дату бракосочетания и
свадьбы мы сообщим заранее. Мои родители уже ждут – не дождутся этого, они на июль заказали билеты…
– Се ля ви! – опуская телефон в сумочку, рассеяно бормочет себе под нос Алина. Заметив пару молодых мужчин, с явным любопытством поглядывающих в её сторону, она опять поворачивается к окну.
Унылая картина, открывающаяся перед её взором, невольно
навевает ей мысль о чём-то, неотвратимо и безвозвратно уходящем…
Ветер стих, будто зверь, притаившийся где-то поблизости. Деревья, потерявшие в сумерках свои чёткие контуры, стоят под дождём, жалкие и поникшие. Видом своим они напоминают усталых стариков, бессильно опустивших руки… Ну, а дождь продолжает отчаянно барабанить по асфальту, надувая мутные пузыри; бешено стучит в оконные рамы, стекая по стеклу извивистыми струями…
Заканчивался первый месяц лета – июнь, период белых ночей, когда лёгкие сумерки вечера сливаются с сумерками раннего утра. Алина любила это время, называла его «одним из семи чудес Северной столицы». Но в данный момент ей почему-то подумалось:
– Да, лето быстро пройдёт, за ним, – осень. И опять здесь наступит зима, морозная, снежная… Но мне уж долго теперь не увидеть этого белого, ангельски чистого снега, хлопьями падающего с небес…
Гром ворчит уже где-то вдалеке, гроза уползает в сторону.
Но небо словно прорвало! Дождь всё льёт и льёт, ни на минуту не утихая…
Кажется, что природа горько плачет, провожая на чужбину, одну из своих дочерей .
Май, 2023 год