000
ОтложитьЧитал
– Ты врёшь. И если не мне, то самой себе, а это ещё хуже.
Лилит горько усмехнулась. Сил спорить у неё не осталось, наверное, впервые (о, как ба обрадовался Дай!).
Чтобы сменить тему она спросила:
– А что за серьга у тебя в ухе? Я видела такую же у Зена и Дая…– Упоминание о последнем заставило Климента поморщиться.
Он окинул Лилит скептическим взглядом, будто раздумывая, стоит ли посвятить её в страшную тайну.
– Это не просто серьга, – спустя долгую минуту сказал он. – Это наш «ошейник». – Мужчина невесело усмехнулся.
Лилит непонимающе нахмурилась, ожидая разъяснений.
– Мы – тайный Орден, существуем лишь из прихоти Совета, – продолжил Климент. – Мы их верные собачонки. «Серьга» обеспечивает нашу преданность. На случай если кто-то вдруг решит сбежать, – он многозначительно понизил голос, и Лилит поняла, о ком он говорит, её сердце тяжело забилось о грудь, – запускается механизм, и серьга взрывается. БАМ! – Он резко разжал кулаки у лица Лилит, и она вздрогнула. – Твой мозг разлетится на кусочки. И никакая магия не поможет.
Он опустил руки – одну механическую, вторую настоящую, из плоти и крови.
Заметив её взгляд, Климент завёл стальную ладонь за спину.
– Ты же знаешь, что все «тени» – преступники, приговорённые к смертной казни? – спросил он, глядя на колышущуюся морскую гладь за бортом.
– Да… – шевельнула пересохшими губами Лилит. Об этом ей рассказывал пастор Лойд из монастырского приюта. Он был наставником Дая, пока того не усыновил аристократ.
– Мы должны были умереть, но за исключительные способности получили выбор: казнь или пожизненная служба. Как понимаешь, мы все выбрали второе. – Климент перевёл взгляд на побледневшую Лилит и криво усмехнулся.
– Ты не волнуйся, – вдруг добавил и повернулся к ней всем телом. Лилит невольно отступила. – Тебе не обязательно также «грешить» как нам, чтобы стать «тенью». Достаточно убить одного человека, и я замолвлю за тебя словечко перед Советом.
Лилит закусила губу и, подобно Клименту несколько минут назад, повернулась к морю и его мигающим на горизонте огням. На чёрной водной глади золотились дрожащие дорожки от ламп корабля.
Девчонку поразило, с какой лёгкость Климент говорит об убийстве. Как будто лишить человека жизни не сложнее, чем чайка испить. Для Лилит даже решиться на такой шаг невозможно. Ей проще убить себя …
Но ведь она знала, на что идёт и с кем. Знала и упорно гнала от себя тревожные мысли, подменяя их романтическими, приключенческими и такими… по-детски наивными.
Лилит стиснула железный поручень, бодрящий холодок обжёг ладони и отрезвил.
– Зачем ты решила вступить в Орден? – Климент внимательно всмотрелся в её лицо.
Лилит искоса взглянула на него. Хорошо, что он не умеет читать мысли.
– Мне казалось, это будет интересно, – произнесла она без тени улыбки, – и опасно.
Климент ошеломлённо уставился на неё, но поняв, что она говорит вполне серьёзно, разразился громким хохотом.
– Если это правда… – отсмеявшись, начал он. – Надеюсь, ты не ответила Даю так же?
– Не ответила, – скупо бросила Лилит.
Даю она сказала правду. Она ищет свои воспоминания, но об этом никому знать не обязательно. Пусть лучше Климент считает её дурочкой и ребёнком.
Мужчина недобро сощурился. Гадал, кому она в таком случае соврала: ему сейчас или Даю?
Лилит стойко выдержала его взгляд, всеми силами стараясь не выдать дрожь в руках.
В Орден теней она пришла не за приключениями, на свою жо… голову, а за утраченными воспоминаниями. Лилит помнила себя примерно с 11-ти лет, когда беспризорники нашли её в завалах катакомб и приютили. Что было до этого – воровка не помнила, даже имени своего не ведала. Единственной ниточкой, ведущей к разгадке прошлого, оказались продолговатые с рваными краями шрамы на запястьях.
Лилит было тринадцать, когда она впервые услышала легенду о таинственном Ордене теней – тайной страже Алнаира. Об Ордене убийц. И её как молния прострелила.
Она не знала почему, но сердце забилось как бешеное, а в голове запульсировала яркая настойчивая мысль: Орден как то связан с её прошлым! Лилит уже слышала о нём, до потери памяти. Сомнений нет!
И она решила: если сможет приблизиться к Ордену – сможет приблизиться и к разгадке своего прошлого. Хотя тогда её одолевали сомнения в существовании «теней».
Вперёд вела только интуиция. Сильная, звериная и хорошо развитая, как у любого монстра, она не раз выручала Лилит в самую трудную минуту и почти никогда не подводила.
И, несмотря на всё, Лилит нравилось думать, что в Ордене теней она сможет раскрыть себя, окунётся в незабываемые приключения, опасности, новые загадки, и отыщет деньги. Много денег!
Однако она не хотела убивать людей. Не могла решиться на это. В глубине души, сокрытое ото всех и даже от неё самой, затаилось чувство страха.
Кому оно принадлежит? Ей настоящей или ей прошлой?
Ответа Лилит так и не нашла, ясно было одно – она не собирается загонять себя в очередную клетку. Никакие «серьги» не привяжут её к Ордену, стране, людям или кому-то ещё.
Она будет свободна и никого не убьёт.
Лилит отправилась в это путешествие не для того чтобы стать «тенью», а для того чтобы найти лекарство от проклятия Сурта и спасти Дая. Возможно, на чужбине она найдёт способ? Возможно там, в изучении Суртов преуспели больше, чем в Алнаире? Возможно…
А пока Лилит и дальше будет притворяться, что горит желанием войти в Орден теней.
– Ах, да, Климент! – оборачиваясь, воскликнула она на подходе к лестнице, ведущей к каютам. – Переселите меня в вашу с Зеном каюту.
Брови Климента поползли вверх.
– Зачем? Ты же боишься мужчин…
– Ничего я не боюсь, – зашипела Лилит. – Просто не могу спать в комнате одна.
«Отвыкла после знакомства с Даем» – добавила она мысленно.
Климент усмехнулся.
– Разве не из-за недоверия к нам ты мучаешься бессонницей?
– Нельзя жить в страхе, – невозмутимо парировала Лилит.
Она решила больше не бояться, а лечить подобное подобным. Если она боится пауков, то идёт в чулан, набитый ими. Если она не доверяет Клименту и Зену – значит довериться им, что бы не твердил её воспалённый негативным жизненным опытом мозг.
Лилит решила больше не убегать от проблем. В конце концов, она всю жизнь гонялась за ними сама.
– Но я всё равно не смогу подселить тебя к нам, не хватит места… – задумчиво пробормотал Климент. – Придётся кому-то поменяться с тобой и…
– Без проблем! – довольно кивнула Лилит и быстро спустилась по лестнице, исчезая в темноте узкого коридора.
Ⅲ
Климент поменялся с ней местами. Он ушёл в одиночную каюту, а Лилит поселилась вместе с Зеном. Сначала он откровенно игнорировал её присутствие, но потом свыкся, и периодически они перебрасывались парой-тройкой фраз перед сном.
И всё же Зенрит Раэль продолжал косо и недоверчиво на неё посматривать.
Иногда в его жёлто-зелёных проницательных глазах она читала замешательство или даже страх. Он также шарахался от неё, если она вдруг бесшумно возникала в комнате, хватался за небольшой кулон в форме круга с какими-то палочками и чёрточками внутри и по бокам и начинал, что-то неразборчиво шептать, на неведомом Лилит языке.
Как потом Лилит узнала от Климента – Зен так молился. Его религия отличалась от той, что исповедуют в Алнаире. Он же родом с Фуруда, а там поклоняются магии, а не богу.
Подвеска на его кулоне обозначает единство и в тоже время непостоянство магии. Круг – непрерывный поток магической энергии, частиц; чёрточки и палочки – хаотичность, беспорядочность.
Всего религий было шесть.
– А на родине Дая какая религия? – однажды спросила Лилит у Климента. – Он же этот… грис.
– Наш Ищейка – полукровка, – морщась, ответил мужчина. – Таких как он на его «родине», Мифриде, не жалуют. Он вырос в Алнаире, да ещё и в монастырском приюте. Дай как никто другой, верит в бога Алнаира.
– И всё же? – настаивала Лилит. – Какая религия у Мифрида?
Климент тяжело вздохнул и отчего-то погрустнел.
– Грисы ни во что не верят. Ни в Бога, ни во Вселенную, ни в Магию. Ни. Во. Что. Вера мешает им стать абсолютным оружием.
Это удивило Лилит. Она ничего не знала о других королевствах. Жизнь в трущобах, а потом и с наёмниками к образованию не располагала. Для Лилит весь этот большой мир за пределами Алнаира был в диковинку. И ей нравилось узнавать что-то новое.
Небольшие кусочки знаний, что давал ей Климент, она впитывала с большим удовольствием. А когда они останавливались в малюсеньких островных городах-колониях разных королевств, Лилит таращилась по сторонам.
Её поражало всё: внешность людей, их одежда, оружие, манеры, товары.
Это были портовые города, поэтому ошивались там одни только торговцы и изредка проплывающие суда, вроде кораблика «теней». Назывался он, кстати, «PETREL».
«Буревестник».
Лилит сама не поняла, как умудрилась прочитать на корме буквы неизвестного ей алфавита, да ещё и сделать это вслух. Климент услышал и удивился, ведь она рассказала ему, что полный ноль в образовании. А вот Зен стал коситься в её сторону с ещё большим недоверием.
И только Лилит поняла, что знает этот язык благодаря своему забытому прошлому. Другие выводы не напрашивались.
Поездка с «тенями» всё больше оправдывала себя.
Климент мимоходом учил её географии, основам истории, письменности, чтению и даже танцам. И если первые две науки были для неё в новинку, последние давалась ей влёт, ведь старик Байард учил её читать, писать и даже рисовать (хоть и считал это дело бесполезным, он говорил, что, если у неё обнаружится талант, они разбогатеют; талант так и не обнаружился, к большому огорчению обоих).
Особенно Лилит нравились уроки танцев. Классические – дворцовые – были сложны, но ноги Лилит очень часто двигались сами собой, а движения рук и головы угадывались случайно. Из чего Климент сделал вывод, что она способная, а Лилит – что в утерянном прошлом ей уже доводилось учить придворные «науки». Что-что, а мышечную память амнезия забрать не смогла.
Трудно было только с «пропитанием». Лилит приходилось раз в три дня ускользать с корабля и искать «источник магических частиц».
Помогало ей только то, что как бы не отличались иностранцы от Лилит внешне, внутренне все люди были одинаковы. Особенно когда напьются.
Она караулила свою жертву у кабака. Пьяных вдрызг – Лилит никогда не трогала. Она ненавидела вонь алкоголя и грязного тела, которую источали эти хмыри. Нахватало ещё от их крови опьянеть!
Всю жизнь Лилит ненавидела таверны, кабаки и прочие… «притоны». И как на зло, жизнь всегда сводила её с ними. Будто невидимые нити натягивались всякий раз, когда девушка отходила слишком далеко, и отбрасывали её назад.
Ещё свежи в памяти те дни со стариком Байардом, когда она выходила из его ломбарда на ночную «охоту», в дождь, снег или зной. Она неизменно стояла у какого-нибудь кабака, притаившись в самом тёмном переулке напротив или рядом, чтобы видеть, кто выходит наружу. Лилит всегда высматривала жертву средней степени пьяности, и обычно такая появлялась.
Воровка так же поступила и сейчас. Перед тем как, подходящая жертва объявилась на пороге заведения, Лилит пропустила двух пьяных в дым мужчин.
Из окон трактира лился яркий, тёплый свет. Доносился раскатистый смех, болтовня, крики, ругань и бодрая музыка. Пахло спиртным, едой и потом.
Лилит стояла, прислонившись плечом к углу трактира. Ей даже не пришлось специально выискивать тёмный переулок: на улицах почти не было фонарей, и тьма царила повсюду.
Ночь выдалась тихая, тёплая и безлунная. Глаза Лилит слипались, после сытного ужина, но она не забывала одёргивать себя. Если сегодня же не пополнит запас своих магических частиц, все узнают, что она Сурт.
Чёрное обледенение уже началось: девушка почувствовала лёгкое покалывание в пальцах ног и рук. Но она знала, что скоро оно усилится, и пальцы вообще откажут, закоченеют.
Дверь трактира открылась, но не с грохотом как прежде, а с тихим скрипом. Мужчина, подвыпивший, но не сильно, несколько секунд стоял на пороге, привыкая к ночной прохладе, потом укутался в воротник старенького пальто и пошёл вперёд по улице, в направлении доков.
Лилит отлипла от стены и тенью последовала за ним.
Они проходили уже знакомый ей маршрут, поэтому девушка перегнала его по соседней улице и затаилась в переулке.
Послышались шаги, затем она увидела приближающуюся тень и, больше не теряя ни секунды, вышла из укрытия.
Мужчина вздрогнул и отшатнулся, чуть не потеряв равновесие.
– Ас кар вер? – заплетающимся языком спросил он на незнакомом языке, но Лилит поняла его по выражению лица: «Что тебе надо?»
Он ошалело смотрел на неё, одетую в сапоги, штаны и чёрный шерстяной плащ. Каштановые волосы были распущены, падали на плечи и трепетали на ветру, потому любой бы догадался, что перед ним девушка.
Лилит протянула вперёд раскрытые ладони и приблизилась.
– Иди ко мне, – чарующе прошептала она с лукавой улыбкой на губах. Только её чёрные глаза, в которых ночью не видно зрачков, не улыбались. Они смотрели прямо на него, сквозь него, в душу. Они как бездна затягивали на самое дно, холодное, пустое и одинокое.
Мужчина замер, уронил руки по швам, как безвольная кукла, и послушно приблизился к «повелительнице» с блаженной улыбкой на губах.
Лилит схватила его за ворот рубашки, раздёрнула в разные стороны и впилась клыками в шею.
Такова была сила её глаз, и её же проклятье.
Они легко подчиняли людей со слабой волей (а у пьяных она ослаблена в двойне) и привлекали внимание «обычных». И всё это происходило помимо воли Лилит, что приносило немалые проблемы. Ей приходилось всё время прятать глаза за чёлкой, чтобы случайный зрительный контакт не снёс кому-нибудь крышу.
Мужчина начал, что-то сладко лепетать на своём певучем языке, и Лилит была рада, что ни слова не понимает.
Её глаза действовали на людей по-разному, слабовольные думали, что влюблены в неё и начинали шептать признания, в худшем случае – приставать. Если они уже любили кого-то, то начинали видеть избранницу сердца в ней или рассказывать о своей возлюбленной.
За свою небольшую жизнь Лилит наслушалась всякого.
Иногда слова были преисполнены нежности, иногда отчаянием, а иногда безумием.
Способности её обнаружились ещё, когда она жила с беспризорниками. Тогда Лилит даже не догадывалась, на что способна. Не догадывалась, что это приведёт к трагедии…
Ⅳ
Лилит подошла к «Буревестнику», когда время давно перевалило за полночь. У неё не было с собой часов, она оставила единственные у Дая, а потому не могла точно сказать, сколько отсутствовала, и осталось ли это отсутствие незамеченным.
Оставалось только надеется на лучшее.
Никогда не гаснущие керосиновые лампы на корабле отливали таинственным зеленоватым светом. Пламя в них было магическим, и Лилит не знала, зависит ли цвет огней от времени суток.
Прохладой тянуло с моря, где-то курлыкали засыпающие птицы. Тихо шумел прибой, покачивая корабль.
Лилит ступила на трап, и доски заскрипели под ступнями. Девушка поморщилась, но продолжила идти, стараясь издавать как можно меньше звуков. Однако дорогу ей преградила тень.
– Вот и ты, – раздался знакомый вкрадчивый голос с хрипотцой.
Воровка похолодела и подняла глаза.
Над ней возвышался Зен. Его коренастый, но худой силуэт закрывал свет с корабля. Из-за темноты выражение его лица стало неразличимым и непроницаемым, как маска без эмоций.
– Я всё знаю, – сказал он всего три слова, но прозвучали они как смертный приговор.
Лилит тяжело сглотнула и выдавила невинную улыбку.
– О чём ты?
– Не притворяйся, – строго оборвал Зен, морща нос. – Есть серьёзный разговор. Пошли, – он кивнул на каюты и быстро оглянулся по сторонам. – Ты же не хочешь привлечь лишнее внимание?
Он одарил Лилит пронзительным взглядом и пошёл вперёд.
Девушка заметно колебалась. Неужели он видел, как она пила чужую кровь? Что теперь с ней будет?
– Я уже давно знал, – шепнул Зен. – Ещё с твоего появления в Замке.
У Лилит сердце оборвалось и затрепетало где-то на уровне горла. Он всё знал. Потому так вёл себя. Потому опасался и пугался. Надо было раньше догадаться. Какая же она дура.
Хотя чтобы Лилит в таком случае сделала? Сможет ли она убить его. Убить Палача Ордена теней?
«Боже… о чём я думаю?», – застыла Лилит.
– Шевелись уже! – гневно прошипел Зенрит, оборачиваясь. – Я ничего тебе не сделаю!
В каюте было темно. Только керосиновые лампы, висевшие на цепях у стен, испускали тусклое зеленоватое свечение и едва слышно поскрипывали из-за качки.
Внутри царил простор и сухость. Много всякого хлама: сундуков, ящиков пустых бочек, бумаг, карт – заполняло комнату, превращало её в склад. Но там жили люди. Вернее, один человек, второй – монстр.
Лилит и Зен расположились на своих двухместных койках друг напротив друга. Девчонка сверлила его недоверчивым взглядом, а юноша, наоборот – спокойным и небрежным.
Молчание затянулось и стало невыносимым.
– Я знал обо всём с самого начала, – повторил Зен, сцепив руки на коленях в замок. – И о твоей… сущности и о ночных вылазках. Я всё знал. А сегодня лишний раз убедился. Ты – Сурт.
Он устремил на неё свои пронзительные зелёные глаза, и Лилит сникла, но потом быстро взяла себя в руки, глянула на него исподлобья.
– И что теперь? Что ты хочешь?
Зен глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, упёрся подбородком в сомкнутые пальцы и серьёзно сказал:
– Я хочу заключить сделку.
Лилит опешила. Нахмурилась.
– Что ещё за сделка?
– Ты же понимаешь, что всю нашу поездку не сможет скрывать правду о себе. Рано или поздно мы не сделаем остановку на третий день, и ты будешь встречать «обледенение» на корабле. Думаешь, твоя очередная «жертва» будет молчать? Думаешь, Климент не догадается, кто ты?
Вообще-то, Лилит так и думала. Если бы ей пришлось встречать «обледенение» на корабле, она бы просто напала на одного из матросов. Она не знала, что происходило с её жертвами после влияния глаз, но надеялась на лучшее. Она предпочитала решать проблемы по мере их поступления. А Климент… с ним и в её смутных планах появлялись проблемы.
– Тогда все узнают, что ты Сурт и Климент тоже. Кто знает, что ждёт тебя в таком случае…
– К чему ты клонишь? – мрачно перебила Лилит.
– Я клоню к тому, – Зен понизил голос и подался вперёд, почти дыша ей в лицо, – что готов стать твоим «донором» на время поездки. Ровно до того момента, пока мы не вернёмся в Замок. Я буду добывать тебе кровь, взамен на небольшую услугу…
– Какую? – Лилит напряжённо сглотнула.
Ей стало ужасно любопытно, что такого Зен мог попросить. Он не начал шантажировать, а значит, ищет её поддержки и живого участия.
– Когда мы вернёмся в замок, ты должна влюбить в себя Дая.
Лилит поперхнулась воздухом, а увидев, с каким серьёзным лицом, сказал это Зен, она звонко расхохоталась.
Юноша неприязненно поморщился.
– Я серьёзно. – Он стиснул кулаки.
– Зачем тебе это? – развязно спросила Лилит, всё больше забавляясь. Похоже, их сделка отменяется. А жаль. Предложение было таким заманчивым.
– Я хочу убедиться наверняка, что Дай даже не посмотрит в сторону Шелти. Не подумает её осквернить. Этот смерд не достоин её, – выплюнул он в сторону.
– Шелти? Ты про блондинку-принцесску из замка? Разве она не Шелла?
Зен остро глянул на неё.
– Шелти – прозвище. И она тебе не «принцесска», а Её Высочество принцесса Шелла.
– Да, да, да – закатила глаза Лилит. – Я знаю. Ну так что там с ней и Даем?
Зен хмыкнул, вздёрнув нос, но продолжать читать нотации не стал. Решил, что нечего спорить с этой грубиянкой далёкой от Замка и понятий этикета.
– Все в замке знают, что Шелти влюблена в Дая. – Лицо Зена осунулось. – И, конечно же, безответно. Пока что! Сегодня или завтра всё может измениться. Я боюсь за Шеллу. Не хочу, чтобы она из-за него страдала.
Он закусил дрогнувшую губу и смолк.
– Мне нужны гарантии, что Дай даже не посмотрит в её сторону. А для этого мне нужна ты – он ткнул пальцем Лилит в грудь и посмотрел ей прямо в глаза.
Лилит поёжилась. Его глаза цвета подпалённой солнцем травы внимательно всматривались в неё, будто прощупывая внутренности, мысли, чувства. Будто он видел воровку насквозь, препарировал, подвергал анализу, искал истину.
Он пугал Лилит. И в то же время она чувствовала к нему симпатию. Разве такие пронзительные глаза могут лгать?
– Я считаю, – прервал молчание Зен, безотрывно следя за ней. – Нет, я уверен, что у тебя есть все шансы влюбить в себя Ищейку.
– Откуда такие выводы? – Лилит скептически выгнула бровь.
– Дай не любит людей, не доверяет им, но ты не человек, ты – монстр. От того и привлекла его внимание. Ну, так же есть и другие причины…
– А если ты ошибаешься?
Зен снисходительно глянул на неё.
– Тогда просто воспользуешься своим трюком с глазами.
Лилит вытаращилась на него. Неужели Зен видел ВСЁ… Как много он понял? Как далеко смотрел?
– Не выйдет, – пересохшими губами произнесла она. – У Дая сильная воля.
Зен сощурился.
– Я думаю, ты знаешь, как её ослабить.
– Я не буду этого делать, – гневно прошипела Лилит.
Мальчишка пожал плечами и устало вздохнул. Он явно считал, что тратит время впустую, разговаривая с ней.
– Меня не волнует, какими путями ты влюбишь его. Меня волнует только результат. Вероятно, Дай уже в тебя…
– НЕТ! – резко оборвала Лилит и сама испугалась своего голоса. Её начала бить дрожь. Зен удивлённо вскинул брови. Лилит впилась ногтями в ладони и чуть тише добавила: – Это невозможно.
– Да-да, – скучающе протянул Зен. – Ну, так что? Ты согласна на сделку?
Лилит хитро усмехнулась, озорные огоньки заплясали в её чёрных глазах, а на левой щеке заиграла ямочка.
Условия сделки полностью её устраивали. Отказаться от такого щедрого предложения – просто кощунство! Тем более Зен знал её секрет и мог настучать Клименту в случае чего. А также Зен предлагает ей помощь, а не шантажирует. Значит – честный. Ну, или дурак.
А кто сказал, что Лилит такая же дура? Честь – удел глупцов и рыцарей. Лилит не относилась ни к тем и не к другим. Она выросла на улице. В месте, где человек человеку – волк. Где царят свои законы и порядки. Где не существует принципов.
Соблазнение Дая? – бред. Но забавно. Если захочет, Лилит подыграет Зену, но обещать ничего не может.
– Я согласна. Как будем скреплять? Кровью или договор составим?
Зен поморщился, но глаза его радостно заблестели. Очевидно, что он вздохнул с облегчением, когда она согласилась.
– Твоя кровь токсична, – кисло отозвался он. – Я труп от одной капли. Простого рукопожатия хватит.
Лилит с наигранно-торжественным лицом протянула руку, и Зен крепко сжал её ладонь.