Династия Утренней Звезды
Первый Сатана:
Люцифер Утренняя Звезда
Годы жизни: с сотворения мира – 190 тысяч лет до нашей эры.
Сыновья: Ахриман (убит своим братом в возрасте 5 тысяч лет) и Небирос
Второй Сатана:
Небирос Утренняя Звезда
Годы жизни: 200-184 тысяч лет до нашей эры.
Сын: Балдур
Третий Сатана:
Балдур Утренняя Звезда
Годы жизни: 185-165 тысяч лет до нашей эры
Сын: Ахерон
Четвертый Сатана:
Ахерон Утренняя Звезда
Годы жизни: 170-150 тысяч лет до нашей эры
Сын: Фобос
Пятый Сатана:
Фобос Утренняя Звезда
Годы жизни: 155-135 тысяч лет до нашей эры
Сын: Анубис
Шестой Сатана:
Анубис Утренняя Звезда
Годы жизни: 140-120 тысяч лет до нашей эры
Сын: Брахма
Седьмой Сатана:
Брахма Утренняя Звезда
Годы жизни: 125-105 тысяч лет до нашей эры
Сын: Амон
Восьмой Сатана:
Амон Утренняя Звезда
Годы жизни: 110-90 тысяч лет до нашей эры
Сын: Локи
Девятый Сатана:
Локи Утренняя Звезда
Годы жизни: 95-75 тысяч лет до нашей эры
Сын: Сет
Десятый Сатана:
Сет Утренняя Звезда
Годы жизни: 80-60 тысяч лет до нашей эры
Сын: Хеймдалль
Одиннадцатый Сатана:
Хеймдалль Утренняя Звезда
Годы жизни: 65-45 тысяч лет до нашей эры, убит своим сыном
Сын: Абраксес
Двенадцатый Сатана:
Абраксес Утренняя Звезда
Годы жизни: 50-44 тысяч лет до нашей эры
Сын: Вишну
Тринадцатый Сатана:
Вишну Утренняя Звезда
Годы жизни: 45-40 тысяч лет до нашей эры. Убит во время переворота руками Лилит.
Сын: Арес
Четырнадцатый Сатана:
Арес Утренняя Звезда
Годы жизни: 42-33 тысяч лет до нашей эры. Изгоняет Лилит в Мир Людей
Сын: Серапис
Пятнадцатый Сатана:
Серапис Утренняя Звезда
Годы жизни: 35-22 тысяч лет до нашей эры. Возвращает из изгнания Лилит.
Сын: Один
Шестнадцатый Сатана:
Один Утренняя Звезда
Годы жизни: 24-4 тысяч лет до нашей эры
Сын: Вельзевул
Семнадцатый Сатана:
Вельзевул Утренняя Звезда
Годы жизни: 10 тысяч лет до нашей эры-наши дни
Сын: Люцифер (рожден в 01 году нашей эры)
Устройство Небесной и Нижней канцелярии:
Небо
Правитель: Создатель
Отдел Хранителей (ангелы): глава ангел Гавриил
Отдел Правосудия (херувимы): глава ангел Самаэль
Отдел Хроники (серафимы): глава архангел Метатрон, второй сын Создателя
Отдел Творения (ангелы): глава архангел Михаил, старший сын Создателя
Отдел Быта (нефилимы): глава ангел Урииил
Академия Небада, светлое крыло: глава ангел Кастиэль
Ад
Правитель: Семнадцатый Сатана Вельзевул
Департамент Смертных Грехов (бесы): семь глав, семь смертных грехов
Департамент Наказаний (демоны): глава архидемон Левиафан
Департамент Кошмаров (мары, мороки): Ламия
Департамент Катастроф (черти): глава архидемон Бельфегор
Казна: глава демон Мамон
Департамент Вероломства (инкубы, суккубы): глава архидемон Лилит
Академия Небада, темное крыло: глава демон Дагон
Вступление
Мы не рождаемся сильными, смелыми или добрыми. Честными, верными или самоотверженными. Эти и многие другие черты мы приобретаем взрослея. Кто-то становится с течением лет идеальным родителем, другой – художником, призвание третьих – помощь людям. На этой планете столько разных систем – социальных и экономических, расовых и политических. Столько факторов обуславливают становление личности, что не счесть. Один рожден бедным и обречен влачить жалкое существование, другой – младший ребенок в семье, которого обижают братья. И мы становимся такими, какими делает нас социум, и наша жизнь. Все, что вас окружает – делает вас сильнее, выносливее, добрее или злее. Так устроен ваш мир.
Но не мой.
Я был рожден принцем. Кронпринцем и будущим королем. Земли мои огромны и несметны, подданных – бесчисленное множество. С самого детства я знал, где нахожусь и какой путь меня ждет. В моей жизни, моем окружении не было лишних людей, слов или поступков – каждый был выверен четко, как армейский шаг, и нес смысловую нагрузку, понятную мне. Мне прививались те черты, что должны быть у правителя моих земель. Те знания и навыки, без которых мне не взойти на трон.
Мой долг – вести за собой легионы, держать в подчинении и страхе мой народ, проявлять силу и подавлять восставших, являя собой вершину мощи и могущества.
Я – Люцифер Утренняя Звезда, сын Вельзевула, Короля Ада, зовущегося Сатаной. Мы, дьяволы, ведем свой род от ангела Люцифера, изгнанного с небес многие тысячи лет назад. Он был прекраснейшим из ангелов, и наделил этим свойством весь наш род. Как шутит иногда Меф, лучше бы он наделил нас чувством меры. Рады такому знакомству? Если вас не пугает быть свидетелем моей жизни, добро пожаловать в эту историю.
Глава 1: Чем занимаются принцы
Дьяволы и демоны обладают высокой способностью
к регенерации, но они не могу отрастить себе недостающую
часть тела, если лишились ее
.
Саламандра нетерпеливо постукивала ногой, стоя в дверях покоев Люцифера. Апартаменты располагались в одной из самых высоких башен Нижнего дворца, башне Принца, которая была защищена почти также хорошо, как башня Сатаны. Люцифер относился к своим покоям крайне ревностно и с большой любовью. Саламандра знала, что в свое время он потратил не один десяток лет, пытаясь выбить у Департамента Наказаний командировку для Микеланджело и прочих великих скульпторов, художников и зодчих, чтобы те потрудились над его покоями. Сал в который раз восхищенно оглядела комнаты Люцифера – двухуровневые, с бессчетным количеством книг, уютных кресел и ламп. Те, кто хорошо знали принца, знали также и о его страстной любви к хорошим книгам. Библиотека у него была немалой и содержала огромное количество редких, а то и единичных экземпляров книг, а ведь на первый взгляд хладнокровный и циничный Принц Ада не производил впечатление человека вдумчивого. Кто бы мог подумать, что он внимателен, умен и водит дружбу с Диогеном. Впрочем, этими выводами Саламандра с принцем никогда не делилась – Люцифер не любил, когда к нему без спроса лезли в душу.
– Твое высочество, ты тут? – позвала она, вглядываясь в полумрак комнат.
В ворохе простыней на кровати что-то зашевелилось. Сал подошла ближе. Огромная, из вишневого дерева и каштана, явно не по размеру для одного человека – Люцифер не знал меры в таких вещах, что подтверждалось сто семью килограммами золота, которыми было инкрустировано его ложе, и драгоценными камнями, украшавшими спинку и резные ножки.
Саламандра разглядела темную вихрастую макушку и сдернула одеяло. Как и ожидалось, под ним он был не один.
– Сал, ты, как всегда, не вовремя, – скучающим голосом произнес Люцифер, потягиваясь.
Сал смерила презрительным взглядом суккуба, оказавшегося под одеялом вместе с Люцифером.
– Благодарю, Адала, можешь идти, – приказал дьявол, и суккуб, кутаясь в простыни, пятясь, покинула покои принца.
– Напоминаю, что через час занятия в Академии начинаются, – Сал уселась на кровать, поджав под себя ноги.
Люцифер хмыкнул и потянулся. Наготы он не стеснялся совершенно – Дагон всегда говорил ему, что антропоморфное тело, каким его изваял Создатель, являет собой образец совершенства. Мы же созерцаем произведения искусства – картины, скульптуры, дворцы, объяснял он маленькому Люциферу. А прежде всего мы должны любоваться собой. Одежду придумали люди ради чувства защищенности, поэтому Саламандра не видела причины отводить глаза, любуясь совершенным телом дьявола, покрытым вязью замысловатых татуировок. Татуировки эти несли в себе историю рода Утренней Звезды, наказание Создателя, чтобы все они вечно помнили, чего лишились. Все дьяволы получали их со временем – их значимые поступки появлялись на теле, продолжая историю рода. Люцифер потянулся и мышцы его напряглись, лаская взгляд Сал своим рельефом, и медленно расслабились.
– Знаешь, что я люблю утром больше всего? – голос принца был умиротворенным.
– Любоваться собой? – насмешливо произнесла Саламандра.
– Душ, – с наслаждением произнес Люцифер. – Все-таки эти недалекие существа смогли придумать такую крутую штуку, как душ…
Сал хмыкнула. Как демон она не нуждалась в водных процедурах. В ее теле, и теле Люцифера протекали совсем другие процессы. Но ощущение теплых струй по телу и чувство обновления, дарованное ими, она любила, как и Люцифер. К тому же она вполне могла запачкаться чем-то извне, и вот тут уже душ был совершенно необходим.
Дьявол ушел в ванную комнату, а Сал устроилась на кровати удобнее. Брезгливо скинув с нее одежду суккуба, проведшего здесь ночь, Саламандра заметила выглядывавший из-под подушки край книги. Сгорая от любопытства, она приподняла шелковый уголок и вытащила оригинал «Божественной комедии» Данте Алигьери с подписью автора Люциферу лично. Хмыкнув, она снова убрала том под подушку и улеглась, заложив руки за голову. Постель была мягкой, и она утонула в ней. Хорошо быть принцем. Ее собственные покои выглядели куда проще и находились на несколько этажей ниже апартаментов Люцифера.
Саламандра была дочерью демона Маммона, главного казначея Ада, и с детства воспитывалась как защитник и друг принца.
Потолок над кроватью был зеркальным, и Сал увидела свое огненно-рыжее отражение, картинно закатывающее глаза. Саламандра была подтянутой и очень сильной, как пружина. Длинные рыжие волосы она предпочитала заплетать так, чтобы не мешались в случае опасности. Правда, в Аду Люциферу не грозили никакие опасности и шанса доказать свою верность у Сал еще не было. Зная, кто она и кто он, другие существа при виде их предпочитали расступаться, ибо за один косой взгляд Саламандра могла растерзать любого – нрав у нее был буйный.
Люцифер вышел из душа в одном полотенце. Саламандра села в кровати и кивнула на потолок.
– Извращенец, Фыр, ты это знаешь?
– Еще раз назовешь меня Фыром, я тебе руку сломаю, – пообещал принц.
Сал хмыкнула. Это прозвище прилепилось к дьяволу очень давно, из-за того, как он забавно фыркал, плескаясь в воде. Самого Люцифера оно жутко бесило, поэтому называть его так могли без последствий только она и Меф. Дьявол вытирался полотенцем. Мокрые капли полетели во все стороны. Сал отодвинулась подальше. От нечего делать наблюдала за собирающимся дьяволом.
– Ты так презираешь людей, но перенял от них гораздо больше, чем сам себе признаешься, – насмешливо сказала она, глядя на одежду, которую выбрал Люцифер. – Где же набедренные повязки, туники и фиговые листочки?
– Там же, где и балахоны, – невозмутимо парировал Люцифер.
Он зачесал назад свои черные, еще мокрые волосы, уронив несколько капель на свою форму – принц носил черный лаконичный мундир, застегнутый на все пуговицы под горло, черные брюки и высокие сапоги. Последним он надел перстень с черным бриллиантом – регалию Принца Ада.
– Сал? – его темные, без проблесков эмоций, глаза блеснули и вспыхнули в самой глубине.
– Что?
– Не хочешь прогулять сегодня?
– Ваше Высочество! Какой пример вы подадите другим студентам? – насмешливо улыбнулась Сал. К тому же Дагон сразу нажалуется Вельзевулу, что ты прогуливаешь занятия.
– Будто я его боюсь, – фыркнул принц.
– А иногда стоило бы, – раздался голос от дверей, и Сал тут же в ужасе юркнула в огонь камина, воплотившись в пламя.
Люцифер развернулся одним изящным тренированным движением. Вельзевул стоял в дверях. Еще не старый, но уже тронутый временем Семнадцатый Сатана улыбался точь-в-точь, как принц. Длинный черный плащ выдавал недавнее путешествие, из которого он вернулся. Затянутые легкой проседью черные волосы были зачесаны назад также, как и у сына, но Люцифер был гладко выбрит, а Сатана носил небольшую бороду.
– Доброе утро, отец. Рад тебя видеть. Давно ты здесь?
– Достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
– Налить тебе выпить? – Люцифер подошел к камину и снял с полки хрустально переливающуюся бутылку.
– Пожалуй, – согласился Вельзевул.
На него, как и на Люцифера, алкоголь не действовал, но им двоим очень нравился вкус старых дорогих напитков и та атмосфера, которую создавало их распитие. У принца даже было специальное место для этого – уютные мягкие кресла у мерно трещавшего камина. Бархатная обивка обхватывала тело, давая расслабиться и погрузиться в размышления, а жаркое пламя камина, в котором алыми искрами тлели поленья, дополняло картину. Отец говорил, что эти самые кресла очень любил Одиннадцатый Сатана, Хеймдалль Утренняя Звезда.
Люцифер жестом пригласил отца сесть, они расположились друг напротив друга, оба прищурились, разглядывая собеседника. Камин, такой же беспощадно дорогой, как и кровать, усиленно трещал дровами, создавая уютную атмосферу.
Не без помощи Сал, отметил про себя Люцифер.
– Где ты был? – начал разговор сын. – Выглядишь уставшим.
– Бельфегор вызывал. В его департаменте опять проблемы. Отдел Творения пропустил целых три кометы. Ты же знаешь, хоть задача Департамента Катастроф творить небольшие катаклизмы, масштабные он должен предотвращать. Пришлось привлекать ангелов разгребать заварившуюся кашу.
– Что ж, ты успешно справился, как и всегда. Спасибо, что могу сидеть и пить этот виски, – Люцифер отсалютовал отцу стаканом.
Сатана улыбнулся и оглядел комнату сына, как в первый раз.
– Я слышал, что ты говорил Сал про людей.
Принц поднял брови.
– Не отрицаю своих слов. Люди никто, по сравнению с нами.
Вельзевул вздохнул.
– Это не та точка зрения, которая пристала будущему правителю. Я упустил в твоем образовании тот факт, что ты никогда не имел дела с людьми. Пора наверстать упущенное. Я принял решение отправить тебя на землю.
Люцифер громко и недовольно выдохнул. Стакан в его руке опасно затрещал, и он поставил его на стол, грохнув дном о столешницу.
– Ты наказываешь меня, отец?
– Остынь, сын. Это не наказание, а задание. Посмотри на свои покои, – Сатана широким взмахом руки обвел его комнату. – Здесь слишком много человеческих вещей, ты даже не осознаешь этого. Настало время узнать лучше тех, кого ты так презираешь. Тех, кого создал наш предок.
Люцифер скривился.
– Надолго ты меня ссылаешь?
– О, это вовсе не ссылка, Люцифер. Ты можешь проводить сколько угодно времени там и здесь, но в определенный момент я спрошу у тебя, что ты понял.
– Обожаю твои уроки, отец, – улыбнулся Люцифер. – Они никогда не проходят мимо.
Сатана положил руку сыну на плечо, принц сделал то же самое ответным жестом, после чего Вельзевул исчез.
Огонь тут же затрещал громче, и из него выпрыгнула огненная ящерка. Юрко крутнувшись вокруг себя, Саламандра встала на ноги, сбивая с одежды горящие искры.
– Идем, – Люцифер вышел из комнат.
Искренне надеясь, что он отправился в Академию, Саламандра последовала за ним.
Академия Небада располагалась на нейтральной территории, чтобы ее без труда могли посещать обе стороны. Вообще, говоря о расположении Небес и Ада, сложно опираться на какие-то людские ориентиры. Оба царства существуют над людским миром и вокруг него. Ад не располагается под землей, а Небеса не парят в них самих. Всем живым существам, даже демонам, нужен воздух, свет и тепло. Резиденции Сатаны и Создателя, правда, расположены друг от друга очень далеко, но обусловлено это скорее попыткой ангела Люцифера как можно сильнее дистанцироваться от отца. Это расстояние спустя время начало создавать определенные неудобства, так как далеко не все существа могли летать. Балдур, Третий Сатана, совместно с Отделом Творения, наладил сеть порталов, соединявших оба Царства. А ровно между ними была возведена Академия Небада, единственная в своем роде школа, подготавливающая ангелов и демонов, серафимов и бесов, херувимов и суккубов. Два отделения, темное и светлое, существовали независимо друг от друга, и проникая друг в друга. Светлое ныне возглавлял ангел Кастиэль, темное – демон Дагон. Два крыла, соединенные общим холлом, в котором праздно проводили время студенты.
Люцифер стоял у ворот, ожидая появление Саламандры. Спустя несколько секунд она оказалась рядом.
– Я найду тебя позже, – сказал принц. – Сейчас мне нужен Мефистофель.
Дьявол направился во двор Академии, имеющей форму двух крыльев, светлого и темного. Архитектура здания была воздушной и не подчинялась никаким законам физики – Отдел Творения чуть схитрил, переписав в этом месте физические законы. Иногда это приводило к неожиданным последствиям – входя в одну дверь, можно было выйти совершенно не в том месте, где ты планировал оказаться. Академия была огромна – ее двор, в котором проходила значительная часть обучения, содержал множество садов, площадок, фонтанов и даже пруд с рыбками. Растительность здесь была самая разная, редко гармонично сочетающаяся – тропические пальмы могли соседствовать со скульптурами, поросшими северным мхом, а северные олени приходили на один водопой с павлинами. Входы на тренировочные площадки, куда принц отправился искать Мефа, располагались со всех сторон Академии, внутри и снаружи, для тех, кто умеет летать и особо важных гостей. Летать в Академии считалось плохим тоном – не все обитатели царств имели крылья – но Люцифер никогда не обращал на это внимания, практически не перемещаясь здесь пешком. Вот и сейчас, вызвав и расправив крылья, он взлетел над Академией Небада, высматривая Мефистофеля. Студенты, которых накрыла тень его крыльев, ворчливо поднимали глаза, но видя, кто над ними парит, тут же умолкали.
Сделав несколько кругов над двором, он приметил Мефа на одной из тренировочных площадок для полетов. Тот отрабатывал взлет с места.
– Привет, Меф, – Люцифер приземлился на площадке, брезгливо отряхнул крылья от поднявшейся пыли и убрал их.
– Фыр, как дела? – Меф приземлился и потянулся к сумке, отыскивая бутылку с водой.
Люцифер недовольно скрестил на груди руки. Мефистофель был сыном Левиафана, такой же избалованный и чуточку более надменный. Дружили они с самого детства. Меф был более худощав и светловолос, чем Люцифер. Если в принце сквозило изящество движений, то Мефистофель был груб и резок. Напившись воды, он вернул бутылку в рюкзак. Волосы демона были собраны в хвост на затылке. Он тяжело дышал после тренировки.
– Как всегда, Меф, лучше всех. Мне нужно поговорить с тобой, но не здесь и не сейчас. Не хочу, чтобы нас слушали.
– Вечером, у тебя? – поинтересовался Мефистофель.
– Идет.
Люцифер расправил крылья и взлетел, оттолкнувшись ногами от пружинистого пола площадки. Мысли о занятиях в голову не шли. Дагон, конечно, нажалуется отцу, но он что-нибудь придумает. Нужно с кем-то обсудить решение Сатаны. С кем-то, у кого холодная и трезвая голова. Мысленно перебрав варианты, Люцифер решил навестить Асмодея. Отец сейчас отдыхает, так что архидемон вряд ли сильно занят.
Принц наслаждался полетом, держась не слишком высоко, чтобы любоваться видами. Ангелам, конечно, достался более красивый кусок земли. А возможно, так только казалось из-за их способности украшать все, к чему они притрагивались. У демонов архитектура Царства была более мрачной и монументальной, растений на улице почти не было, за исключением Черного Сада, зато повсюду стояли угрюмые статуи. Город был отстроен его предком, Ангелом Люцифером, и как полагал принц, отражал он внутреннее состояние бывшего ангела, преданного, изгнанного, всеми отвергнутого. Было это так давно, что никто уже и не задавался вопросом, почему в их Царстве так мрачно. Люцифер давно дал себе зарок изменить это, когда взойдет на трон.
Вскоре показался город, сверху напоминавший циферблат часов – на сектора его делила река, чьи глянцево-черные воды мягко волновались под светом солнца. Единый готический стиль объединял в себе жилые дома, арену, площади, бордели – последние цвели пышным цветом, ведь демоны, как никто, знали толк в соблазнах. Игорные дома, в которых играли на все что угодно, кроме денег, не имевших здесь ценности – на души, желания, обещания, клятвы. В центре города высился нижний замок – высокий, готичный и мрачный. Три крупных башни венчали его голову – башня Принца, башня Сатаны и Тронная башня, окруженные более мелкими башнями департаментов. На верху Тронной Башни, защищенная острыми зубцами, высилась статуя Ангела Люцифера, защищавшая его гробницу. Изображен он был в своем обычном виде «до падения», чтобы демоны никогда не забывали, с чего все началось. Статуя разводила в стороны руки, будто ждала смотрящего, чтобы обнять. В длинном развевающемся балахоне и растрепанным локонами, с любящим взглядом ясных глаз. Располагалась она на самом верху специально, чтобы посмотреть и преклонить колено перед ней мог любой, даже самый незначительный демон. Все улицы города, так или иначе, сводились к замку. Люцифер сложил крылья и спикировал вниз, лавируя между башен так, чтобы влететь сразу в открытое окно кабинета Асмодея.
Архидемон даже головы не поднял, занятый чтением длиннющего скучного свитка – судя по тому, что близился конец года и День Тьмы, он изучал экономический отчет Маммона.
– Сколько раз говорить, чтобы ты входил через дверь, – вздохнул Асмодей, продвигая свиток по столу.
– Через дверь – слишком долго, – Люцифер поднял руки перед собой в защитном жесте.
Асмодей помассировал переносицу двумя пальцами правой руки, расслабляя глаза. Память у него была, как говорят люди, эйдетическая, а вот зрение начинало сдавать. Люцифер сходу не сказал бы, сколько архидемону лет, но то, что он пережил несколько царей Ада, было известно всем. Некоторые утверждали, что демон стар настолько, что помнит падение Ангела Люцифера. Асмодей сгреб в охапку книги и свитки, разбросанные по столу и сдвинул в сторону, освобождая себе место. Люциферу всегда нравился кабинет наставника – истинно демонский, с отделкой из черного и красного дерева и морем книг.
– Ты по делу или просто так? – Асмодей продолжал просматривать документы, хотя его внимание уже переключилось на принца. – У меня тут отчет от Маммона еще не дочитан, и от смертных грехов ждет своей очереди.
Люцифер уселся напротив – стул был обит черным бархатом, спина приятно утопала в его мягкой глубине – и закинул ноги на стол.
Асмодей неодобрительно покосился на этот жест, надеясь, что Люциферу все же хватит ума убрать ноги, но принц делать это не спешил. Архидемон вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Что тебя тревожит?
Люцифер внимательно изучал лицо наставника. От века к веку на нем становилось все больше морщин. Его белоснежно-седые волосы были заплетены назад во множество кос, длинные усы свисали вдоль бороды. Одежду он предпочитал бесформенную, кутаясь в многослойные туники времен «до падения».
– Отец хочет отправить меня на землю, к людям.
– А, – улыбнулся Асмодей. – Я давно говорил, что пора.
– Так это была твоя идея? – в голосе принца послышались нотки упрека.
– Моя. Тебе будет полезно пожить на земле. Дай немного отдохнуть от твоих выходок Дагону, да и Маммон может, наконец, сведет дебет с кредитом.
Люцифер вздохнул.
– Я не люблю людей. Не хочу к ним.
– О, мой мальчик, поверь, они тебя удивят. Люди не так просты, как может казаться. Лучше скажи мне, как твои татуировки. Растут?
– Угу, – дьявол не любил говорить о своих татуировках. Трудно смириться с тем, что твое тело – летопись всех твоих поступков, хороших и не очень.
– Это хорошо. – Асмодей встал из-за стола, обошел принца и положил руку ему на плечо. – Я горжусь тобой, Люцифер. Ты вырос сильным и смелым. Продолжай в том же духе, и Ад узнает самого великого Сатану из всех.
Как всегда, слова архидемона смутили принца и заставили нервничать. Люцифер подошел к окну, через которое влетел в кабинет. Внизу, в саду, несколько инкубов увлеченно ровняли кусты. Делали они это настолько непринужденно, что принцу сразу стало понятно: шпионы.
– Это твои или отца? – спросил он у Асмодея, кивнув в сторону сада головой.
Архидемон скользнул по ним взглядом.
– У Вельзевула нет своей сети шпионов, он пользуется моей. А эти… нет, не припомню. Скорее всего они из свиты Лилит или Маммона.
– У Лилит есть шпионы?
– И весьма много, мальчик мой. У нее большое влияние при дворе.
– А у матери оно было? – спросил дьявол, и тут же пожалел о своем вопросе. Он чувствовал, как архидемон пронизывает его взглядом, но продолжал смотреть вниз, на увлеченно работающего садовника.
– Могло бы быть, обернись все иначе. Мне нужно работать, Ваше Высочество.
Разговор был окончен, и Люцифер покинул кабинет архидемона, но на этот раз – через дверь. В резиденции, как всегда, кипела жизнь. Повсюду сновали занятые делами демоны, черти, бесы, инкубы – до принца долетали обрывки самых разных фраз. Кабинет Асмодея располагался в восточном крыле, где обосновался Департамент Смертных Грехов. Чтобы добраться отсюда до своих покоев, Люциферу нужно было пройти через Департамент Кошмаров, тронный зал, приемную, и попасть в Башню Принца.
Демоны и низшие существа уступали дьяволу дорогу, едва завидев его, и Люциферу это нравилось. Вообще, ему нравилось быть принцем со всеми вытекающими из этого привилегиями.
Он вошел в тронный зал и на секунду замер, любуясь его величием. Трон, вырезанный из цельного куска обсидиана, возвышался в дальнем конце зала. Спинка его была настолько высокой, что верхний конец ее терялся в темных сводах. По стенам, обитым черным бархатом, были развешаны черепа вымерших на земле существ. В темных нишах прятались зеркала, рождавшие неясные и мрачные тени в углах. До блеска отполированный мраморный пол отражал шаги идущего Люцифера, наполняя зал гулкими звуками. Подойдя к выходу, дьявол бросил последний взгляд на трон.
Семнадцать поколений дьяволов занимали его, кто-то дольше, кто-то меньше. Люцифер помнил их имена и поступки наизусть, и знал, что когда-нибудь этот список пополнится и его именем, и то, каким его запомнят, зависит только от него.
Глава 2: О людях
В Аду и Небесном городе нет своего летоисчисления,
оба пользуются людским, не смотря на то,
что у них время течет иначе
Сумерки сгущались. Люцифер стоял на балконе, расправив крылья. Их приятно обдувал свежий ветер. Размах крыльев у дьявола достигал пяти метров, а цвет их был глянцево-черным. Черные крылья были только у дьяволов, все остальные носили серые разных оттенков. И лишь у ангела Люцифера они были белыми, пока Создатель не отнял их. Мефистофеля он приметил издали, небольшая, но быстро приближающаяся точка в небесах. Демон ловко приземлился прямо на перила и скрестил руки.
– А где Сал?
Люцифер толкнул друга, сбрасывая его с перил.
– Красное дерево, имей совесть.
Меф фыркнул и пошел внутрь.
Саламандра появилась вскоре после Мефа, как всегда, вся в красном. Рыжие длинные волосы были собраны в пучок, обернутый несколько раз вокруг головы. Янтарно-желтые глаза чуть светились, будто в них плясало пламя. Вид у нее был невозмутимый.
– Что, сегодня нас всего двое? Вечеринки не будет?
– Я не в настроении, – поморщился Люцифер.
– Это из-за твоей ссылки? – Сал уже деловито распоряжалась в баре, смешивая коктейли себе и друзьям.
– Какой еще ссылки? – Меф, до этого разглядывавший себя в напольное зеркало в резной раме из черного серебра, украшенной серебряными змеями с рубиновыми глазами, удивленно уставился на принца.
– Спасибо, Сал, – саркастично протянул дьявол. – Умеешь ты доносить информацию.
– Ой, да брось. Мы весело проведем время, – она залпом выпила лимонно-желтый шот и на секунду задохнулась. – Черт, крепкая получилась штука.
– Мы? – удивленно поднял брови Люцифер. – О каких мы речь?
– А ты что, без нас собрался? – Саламандра хладнокровно поднесла к губам следующий шот.
– Я пока еще никуда не собрался, но, видимо, оставлять тебя тут одну нельзя, ты опустошишь мой бар за одну ночь, – с легким раздражением заметил принц, усаживаясь на барный стул. – Сделай мне что-нибудь покрепче.
Сал хмыкнула.
– О чем речь, Фыр? – Меф подошел к бару и облокотился на стойку.
– Для начала о том, что еще раз так меня назовешь – и я оторву тебе голову. Отец отправляет меня на землю. Считает, мне необходимо ближе узнать людей.
– А я-то думал… – фыркнул Мефистофель. – Они не так уж сильно отличаются от нас. Терзаются теми же желаниями и страхами. Только более хрупкие и грязные, чем мы. Постоянно болеют и погибают, да и живут недолго.
– А ты часто бываешь на земле? – Сал протянула Люциферу шот с ярко-алым содержимым. – Это надо поджечь, – пояснила она и аккуратно поднесла мизинец к напитку. Кончик пальца вспыхнул, заплясало оранжевое пламя.
Дьявол залпом осушил содержимое, ощутил, как обожгло горло и перехватило дыхание. Он опьянел всего на несколько секунд, прежде чем дьявольский метаболизм выжег алкоголь из его клеток.
– Ну не сказать, что прям частый гость, но пара друзей у меня там есть. И подруг, – Меф подмигнул Саламандре.
Сал вспыхнула обжигающим румянцем, в ее случае – в прямом смысле. Пламя плясало по ее лицу несколько секунд, прежде чем погаснуть. Эти двое флиртовали друг с другом столько, сколько Люцифер вообще их знал.
– Что мне там вообще делать? – недовольство сквозило в голосе дьявола так явно, что Сал не выдержала и рассмеялась.
– Давай придумаем тебе интересное занятие. Выберем подходящую среду, окружение, дом. Говорят, в Нью-Йорке есть дома высотой до неба. Их еще называют небоскребами. Арендуем тебе там пентхаус, будешь закатывать вечеринки такие же, как тут. Только с людьми. А люди, поверь мне, знают толк в вечеринках.
Люцифер хмыкнул.
– Мне нравится ход твоих мыслей.
– Только, имей ввиду, тебе придется вести себя несколько… проще.
Люцифер, до этого бездумно водивший пальцем по кромке стакана, поднял голову.
– Что значит «проще»?
– Люди не летают, – вмешался Мефистофель. – По крайней мере, на крыльях. Их нет у них. Знаю, в Академии Небада ты всегда игнорировал это правило. Но, представь, если бы при тебе какой-нибудь бес отрастил крылья и взлетел.
Брови Люцифера взметнулись вверх.
– Что-нибудь еще? – вежливо осведомился он.
– Если поранишься – скрой этот факт, – начала загибать пальцы Сал. – Раны у людей заживают очень долго. Не используй свое воздействие, не надо ничего внушать им. С остальным… – Сал смерила принца долгим взглядом. – Думаю, с остальным разберешься сам. Ты красив и богат. На земле это решает все. Даже если кто-то увидит, что ты держишь не той стороной телефон или переходишь дорогу не там, где нужно – тебя сочтут милым, а не сумасшедшим.
– Тебя послушать, Сал, так деньги и красота возводят людей на вершину мира, – сделал вывод дьявол.
– А так и есть. Можешь спросить у Фауста, – ухмыльнулся Меф. – Этот старый пройдоха так и не пожалел ни разу, что продал мне свою душу. Честно признаться, я порой скучаю по тому времени, что мы проводили вместе на земле.
– Откуда вы знаете столько всего про людей? Я сколько живу, но вообще ничего не знаю о них.
– Ну, земля – это не твоя вотчина, – задумчиво протянул Мефистофель. – Мы вынуждены постоянно контактировать с людским миром по долгу службы, ты же… у тебя и в Академии совсем другая программа, ты не летаешь на землю на практикумы. К слову, на задворках Нижнего Города ты тоже ни разу не был, и не видел, как там живут попавшие в опалу демоны и прочие создания. Но об этом же ты не думаешь?