000
ОтложитьЧитал
Глава 3. Судный день
– Я понимаю твои опасения. Но правила есть правила. Если он придет – значит достоин спасения. Остальных это тоже касается.
– Но…
– Никаких но. Разговор окончен. Теперь иди. Завтра очень важный день, тебе нужно как следует отдохнуть.
– Да… конечно, учитель.
Глубокая ночь. В горле пересохло. В комнате необычайно темно. Я хлопнул в ладони пару раз, но ночники так и не загорелись. Пересилив свою лень, я все же поднялся на ноги и наощупь побрел на кухню, ступая как можно тише. Наполнив стакан водой из-под крана, и осушив его в несколько глотков, уперся руками в столешницу.
*Хруст*
Я обернулся, всматриваясь в тени комнаты. Наверное… показалось.
*Хруст*
– Мам? Пап? – спросил я. – Это вы?
Никакого ответа не последовало. Я продолжал вглядываться в темноту, как вдруг заметил движение. Мое дыхание перехватило. Я здесь не один.
– Кто… здесь?
Кровь забилась в висках. В углу комнаты зажегся лазер резака, освещая две неподвижные фигуры. Рабочие. У меня дома.
– Что вам здесь нужно?! Отвечайте! – они молча направились в мою сторону.
Я в панике попытался нащупать в темноте хоть что-то, чем я смогу себя защитить, но не успел. Они схватили меня за грудки и повалили на стол. Я открыл рот чтобы закричать, но понял, что не могу издать ни звука. Свет от лучей пролился на их обезображенные лица, расплывшиеся в мерзкой улыбке. Раскаленная плазма разрезала мою руку, словно нож кусок масла. Боль. Агония. Отрубленная кисть упала на пол, а из руки хлынула алая кровь. Вместо истошного вопля наружу вырвался лишь жалкий и едва слышный хрип.
– А теперь сдохни, крысеныш, – прошипел рабочий сквозь торчащие гнилые зубы, облизывая губы тонким змеиным языком, и наводя резак прямо мне на лоб.
Спуск курка.
– Нет! – закричал я, соскакивая с кровати. – Сон. Это всего лишь сон. Всего лишь… сон.
Немного отдышавшись и окончательно отойдя от кошмара, я вновь плюхнулся на влажную от пота простыню.
– Ну и начало дня. Хуже и быть не может.
Мы собрались в большой комнате, занимаясь рутинными утренними делами. Неожиданно из динамиков всего города раздался звон. На стене появилась бегущая строка:
«Внимание. Процедура «Exsilium» начнется через пятнадцать минут. Всем жителям проследовать на центральную площадь».
– Изгнание? Кого это? – родители с недоумением смотрели на надпись, которая раз за разом мелькала у них перед глазами.
Я безразлично пожал плечами, прекрасно зная, кому будет уготована такая участь. Время пришло. Одной проблемой станет меньше.
Я оказался в самом центре огромной площади перед шпилем, битком набитой людьми. Стражи выстроились по периметру круглого отверстия в полу, из которого должны были подняться рабочие. По всей видимости, в связи с Великой Экспедицией, было принято решение не затягивать этот процесс и изгнать их в максимально короткие сроки, и мне, как потерпевшему, даже не пришлось участвовать в трибунале. Скоро я взгляну на них в последний раз. Они это заслужили. Платформа поднялась наверх. Люди вокруг ахнули от удивления. Перед глазами многотысячной толпы в наручниках стоял лишь один человек. Дункан.
—… именно он долгое время поддерживал порядок и справедливость в Амаронте, и от этого принять его предательство тяжелее всего. Ведя противоправную деятельность, он поставил свои личные интересы и амбиции выше интересов всех живущих в городе людей…
Время вокруг словно замедлилось. Я не верил своим глазам и ушам. Нет. Это снова всего лишь глупый и бредовый сон.
– Вечером, двадцать восьмого марта две тысячи пятьсот пятьдесят третьего года, он попытался саботировать Эквинокс, поставив под сомнение само проведение Великой Экспедиции и безопасность жителей Амаронта… сводя все наши многолетние труды на нет…
Когда я проснусь, все снова станет как раньше.
– …его поступку нет ни малейшего оправдания, ведь как известно, самый сильный и тяжкий удар – это тот, который наносится в спину. Нас всех подвел тот человек, которому мы доверяли больше всего…
Сколько не закрывай и открывай глаза – вокруг ничего не менялось. Та же толпа, с открытыми ртами наблюдающая за изгнанием. Те же сенаторы, вещающие о его выдуманных грехах. Тот же Дункан, закованный в наручники, словно преступник.
– В это тяжело поверить.
– А он казался мне хорошим парнем…
—… поэтому, с прискорбием сообщаем, что единогласным решением Сената, Дункан Огайо, заместитель главы отдела по безопасности города Амаронта, был признан виновным в своих деяниях и будет изгнан из города. Если среди вас есть несогласные или вы хотите что-либо добавить, прошу поднять указательный палец вверх в знак протеста.
Я протискивался все ближе и ближе. Вокруг царила мертвая тишина. Сердце выпрыгивало из груди. Я не останусь в стороне. Это просто… какая-то ошибка. Мой палец начал подниматься к верху. Дункан гордо поднял голову, окидывая толпу взглядом. Наши взгляды пересеклись. Люди вокруг пропали, и время окончательно остановилось – только я и он. Я замер, смотря ему прямо в глаза. Указательный палец почти поднялся над головой. Он раздул ноздри, медленно покачав головой в стороны. Его губы зашевелились в слове «нет».
«Нет? Как это? Он… просит меня молчать?»
– Протестую! – раздался крик в толпе.
«Голос… отца!»
– Усильте голос этого человека, пожалуйста, – скомандовал юстициар, и яркие прожекторы повернулись в его сторону.
– Дункан невиновен, – произнес он. – Я знаю его с самых малых лет – он не тот человек, который может быть способен на такое. Вы не предоставили ни одного доказательства его вины, ни одного свидетеля. Что все это значит?!
– Вы правы, гражданин – судом не было предоставлено никаких доказательств. Но во всем этом нет никакой нужды, ведь он сам… признает свою вину.
Лицо отца исказилось в изумлении.
– Дункан Огайо, согласно действующему законодательному протоколу, вам предоставляется возможность оправдать себя. Молчание будет расцениваться как полное и бесповоротное признание своей вины. Прошу.
Дункан оторвал от меня взгляд, а затем опустил подбородок, так и не промолвив ни слова.
– Подсудимый отказался от своего слова, признавая свою вину за содеянное.
Люди зашептались. Мое тело и разум парализовало.
– Изгнать! – крикнул кто-то из толпы.
Я с ужасом повернул голову в сторону крика.
– Изгнать! – послышалось с другого конца.
Одиночные вскрики людей слились воедино, превращаясь в гимн. Среди всех орущих я увидел тетю Мэй, которая трясла кулаками и кричала в такт безумному стаду. «Остановитесь». Вся площадь через несколько секунд наполнилась громкими воплями, сотрясающими перепонки в ушах. «За что?»
Сенатор-юстициар поднял руку.
– Единогласно. В качестве жеста доброй воли, мы предоставляем подсудимому последний выбор, – из пола выехало два стенда, пронумерованные римскими цифрами. – Вариант номер один – одеть нейронный костюм и помочь в исследовании пустошей, отправляя в город сигналы из слепых зон, тем самым искупая свою вину за содеянное перед человечеством. Второй – в жалкой попытке хоть немного продлить свою жизнь на поверхности, выбрать комплект для выживания и запомниться в глазах людей как трус и предатель, недостойный сожаления или прощения.
Город замер в ожидании его ответа. С достойно поднятой головой, он сжал свои скулы, и оттопырил два пальца, выбирая второй вариант. Толпа осуждающе загудела, освистывая его решение.
– Выбор сделан. Властью, данной мне Сенатом, я объявляю Дункана Огайо виновным и изгоняю его из города Амаронт. Попрошу всех вернуться к своим обязанностям. Подготовка к началу Великой Экспедиции почти завершена. Все – мы – связаны.
Платформа пришла в движение, и Дункан опустился в темноту. Люди стали расходиться, и лишь я один стоял неподвижно, вспоминая его взгляд, и последнее прочитанное по губам слово.
– Саботаж… да кто вообще может поверить в эту чушь!? – отец ударил по столу с такой силой, что я почувствовал вибрацию под ногами.
– Он не виноват, – на автомате выдал я.
– Конечно, он не виноват. Я слишком хорошо его знаю. Он человек гордый, и, пожалуй, жестокий, но справедливость для него важнее всего. Он любил этот город. И его жителей. Он этого точно не заслужил. Дункан… друг мой, если бы я только мог что-нибудь сделать, – он разжал свой кулак и закрыл лицо рукой.
На глазах матери навернулись слезы. Потеря Дункана оказалась слишком сильным ударом для нашей семьи. Через несколько минут молчания, отец поднялся со стула, схватил термос и вышел за дверь. Время подходило к семи часам утра. Новый рабочий день не за горами. Нужно жить дальше.
«Словно змеиный язык». Холодные струйки текли по моим волосам. «Все мы связаны». Лицу. «Береги себя, Кай». Рукам. «Изгнать!» Груди. «Можете рассчитывать на меня». Я широко открыл глаза и взглянул в пустоту сквозь пальцы. «Сомнение – это грех». Мой знак. «Парагон».
– Имя.
– Кай Солар.
– Возраст.
– Семь тысяч восемьсот семьдесят два дня и девять часов.
– Цель.
– Сделать… правильный выбор.
– Как думаешь, он придет?
Джеки помотал головой, прикусив нижнюю губу.
– Придет, – произнес я, вклиниваясь в очередь.
Ребята обернулись на меня, с удивлением подняв брови.
– Мы уж думали, что ты останешься, – едва слышно шепнул Джеки.
– Я тоже так думал.
Мы переглянулись. Гурни, Молли, Джессика, Джейк – все в сборе. Слова были излишни. Они все видели. Они все понимают.
– Дункан продержится. Мы спасем его.
– По-другому и быть не может. И… еще кое-что, Джейк.
Он вопросительно взглянул на меня.
– Мне постоянно снится один и тот же странный сон. На вершине огромной башни стоит человек. Его руки светятся, озаряя все вокруг, а люди с надеждой смотрят на него, не отрывая глаз. Сначала я не понимал, что это значит, но потом… все прояснилось.
– И что же?
– Этим человеком наверху… был ты, – ответил я, положив ему руку на плечо.
Ребята заметно воодушевились и подошли ближе, поступив также.
– Мы пойдем за тобой. Веди нас.
Он замялся, но быстро пришел в себя и, окинув нас взглядом, уверенно сказал:
– Я не подведу.
Ровной линией мы стояли ко входу в Танзанитовый шпиль – к моему большому удивлению, людей было немного. Несмотря на всеобщий ажиотаж, связанный с Экспедицией, на реальные действия решились далеко не все.
Сзади раздался заразительный смех. Мои зубы заскрипели. Голос… который я узнаю из тысячи. Во мне вспыхнула необузданная ярость – настолько сильная, что я забыл обо всем на свете.
«Если бы не ты, Шейн…»
Кулаки сжались до хруста. Ноги сами понесли меня в его сторону. Но за несколько секунд до того, как я бы превратил его лицо в кровавое полотно, чьи-то крепкие руки схватили меня сзади, возвращая в реальность.
– Не надо, Кай. Не сейчас, – прошептал мне Джеки на ухо.
Я разочарованно цыкнул, прожигая взглядом ублюдка, до которого оставалось всего несколько шагов. Наши взгляды пересеклись, и он с недоумением посмотрел в моем направлении. Джеки прав. Разберусь с тобой… позже.
Ребята исчезли за вратами шпиля. Мы остались вдвоем. Джейк приметил мою бутылку с водой, которую я по привычке прихватил на выходе из дома.
– Можно? – спросил он, указывая на нее.
Я протянул ему бутылку, замечая, что его руки немного трясутся. Сделав глоток, он, погруженный в собственные мысли, посмотрел на емкость и облизнул губы.
– Вкусно. Спасибо.
– Ага. Увидимся, – кивнул я.
Громкоговорители наконец произнесли мое имя, и я шагнул за врата, попадая в огромный пустой зал, украшенный символикой танзанита. Каждый мой шаг отдавался эхом. Женщина за одинокой стойкой холодно взглянула на меня, а затем просканировала мою руку, кратко произнося:
– Ваша подготовка начнется через несколько минут. Проходите.
Я зашел в небольшую комнату и переоделся в длинный белый халат, улавливая за стенкой грохот работы медицинских аппаратов. Из-за волнения кровь забилась в ушах, и я почувствовал, как в горле все пересохло. Достав из корзинки бутылку, я осушил ее практически до дна. Двери разъехались в стороны. Передо мной возник огромный аппарат. В разные стороны от него расходилось множество труб, а в центре находилось углубление, повторяющее тело человека. Люди в лабораторных костюмах обернулись на меня. Доктор Кеплер, не разворачиваясь, на автомате подозвал к себе рукой, но, когда увидел мое лицо, облегченно выдохнул.
– Кай Солар, – он взял планшет и задумчиво пробежал по тексту глазами. – Медицинских противопоказаний… не имеется. Физические показатели выше средних, функциональная напряженность, хорошая работоспособность, личная вкладываемость… коэффициент интеллекта – высокий, в противоправных деяниях замечен… не был. Прошу вас, – указал доктор на аппарат, вокруг которого загорелись различные огоньки и светодиоды. – Не волнуйтесь, мистер Солар, это всего лишь небольшой тест. Больно не будет.
Я залез внутрь. Лаборанты облепили меня датчиками, и из небольших отверстий вылезли тонкие, словно нити, иглы.
– Возможно, в процессе вы будете испытывать галлюцинации, но это обычная практика. Поэтому расслабьтесь. И удачи вам, Кай, – сказал Кеплер напоследок, задвигая меня внутрь камеры.
Все посторонние звуки пропали. Слюна комом встала в горле, а тело зазудело – но все это я списал на свои расшатанные нервы. Я справлюсь. Ради друзей, ради родных, ради Дункана… ради себя. В плечо вошла первая игла. Я выдохнул и закрыл глаза.
Голоса в моей голове. Негромкие и искаженные, но такие знакомые.
– А ты знал, что любовь – это метафора?
– Лети высоко, потому что вóроны всегда ошиваются внизу.
– Что, если я был недостаточно хорош? Что, если я был недостаточно силен? Что, если я был недостаточно добр? Что же будет дальше? Что будет тогда?
– «Tabula Rasa». Начните все… с чистого листа.
Пора просыпаться.
Все тело болит. В голове туман. Я проморгался, увидев в полностью зеркальном потолке себя, лежащем на койке. Палата? Я… прошел? Я повернул голову и увидел корзину со своими вещами. Ничего не помню. Подняв тяжелую руку, открыл интерфейс. Вечер, двадцать девятое марта. Долго же я провалялся. Но… что это? Я открыл сообщение, назойливо мигающее в углу интерфейса. Мои волосы встали дыбом. Этого… не может быть.
«Во время тестов на профпригодность у кандидата проявилась острая аллергическая реакция. На кожных покровах появилось множество ярко-красных, четко выраженных пятен, имеющих тенденцию к сливанию; Также было обнаружено опасное для жизни сужение гортани, вызывающее свистящее и неровное дыхание. Симптомы удалось купировать благодаря вводу двух кубиков супрематического окислителя. Аллерген F33 был выявлен и частично извлечен. В связи с вышеперечисленным, тестирование было отменено; Дальнейшая деятельность с кандидатом №00397 прекращена; В течение следующего дня требуется посещение криокапсулы для окончательного выведения аллергена из организма. Запись зарегистрирована.
P.S. Настоятельно рекомендую попасть в капсулу как можно скорее. Доктор Кеплер».
Аллерген. Это… апельсин? Я соскочил с койки, и выхватил из корзины свою бутылку, а затем понюхал содержимое. Кисть хрустнула, а костяшки мгновенно покраснели от удара о стену.
Как я этого… не заметил? Почему моя бутылка оказалась заполнена этой дрянью? Поздно кого-то винить. Произошло это случайно или же нет – уже неважно.
Дверь в палату открылась. Звук шагов становился все отчетливее.
– Кай… я принесла тебе ужин, – сказала мама, поставив что-то на прикроватную тумбочку.
– Я не голоден. Просто уходи. Мне нужно побыть одному.
Мать села рядом, аккуратно дотрагиваясь до моей головы, укутанной в одеяло.
– Мне жаль, что все так произошло. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело и…
– Нет. Не понимаешь. Впервые в жизни я принял такое важное решение. Я всего лишь хотел помочь Дункану. Я всего лишь хотел, чтобы вы гордились мной!
«Хватит».
– Но все получилось, как всегда, не правда ли?
«Она ни в чем не виновата».
– Почему ты не проверила, что было в этой бутылке?
«Но меня уже было не остановить».
– Прости меня. Это моя вина…
– Просто уходи. Уходи! – вырвалось из моей груди.
Она отдернулась в сторону, а ее глаза наполнились слезами.
– Я просто хочу, чтобы ты знал. Что бы ни случилось, мы всегда будем гордиться тобой, – прошептала она, на мгновение зависая у выхода.
«Что ты наделал, Кай?»
Дверь закрылась. Сломленный и опустошенный, я лежал на кровати, и слезы водопадом лились из моих глаз.
Странный монотонный стук выбил меня из полусна. С заспанными красными глазами я подошел к окну, отодвигая шторку. Напротив меня стоял человек. Его лицо было перемазано в крови, а сам он бился головой о стекло, оставляя на нем алые размазанные подтеки. Очередной… кошмар?
– Эй, вам помочь? – крикнул я, через секунду осознав, что он не сможет меня услышать.
Я тыкнул на кнопку вызова медперсонала, но она проваливалась внутрь, никак не реагируя на мои нажатия. Я поднял глаза. В груди засвербило неприятное тянущее чувство. Свет. В коридоре не было света – лишь одинокий моргающий прожектор за его спиной. Дыхание остановилось. Кровь. Внутренности. Везде. Повсюду. Мужчина поднял на меня свой пустой взгляд. «Впусти меня» – прочитал я по его иссохшим губам. Окровавленная ладонь скользнула по стеклу, оставляя на нем стрелку, указывающую на дверь в мою палату. Трясущейся рукой я потянулся к сенсору, но когда до него осталось всего несколько сантиметров, я замер. Он сжал руку в кулак. Удар. Впусти меня. Удар. Впусти меня. Крик. Отчаянные удары не прекращались ни на секунду, все больше и больше размазывая хлестающую во все стороны алую жидкость по стенкам и полу. Свет снова начал быстро мерцать. Он немного повернул голову. Его глаза наполнились предсмертной агонией. Передо мной пронеслась тень, снося его с ног, словно пушинку.
– Твою мать! – от неожиданности отдернулся я, падая на спину.
Что… это было? Нужно срочно связаться со стражей. Я открыл Путеводитель, но вместо привычного интерфейса увидел лишь одни помехи. Сердце бешено заколотилось. На нас… напали? В коридоре послышался громкий шум. Скрежет металла. Снова тишина. Снова скрежет. Хруст. Дверь прогнулась в мою сторону, словно пластилиновая.
«Это… невозможно».
Нужно отсюда сваливать. Нужно найти и предупредить остальных. Удар – еще сильнее предыдущего. Эта дверь была единственной преградой между мной и существом – и одновременно моим единственным выходом отсюда. Я со всей силы вмазал себе по щекам, приходя в чувство. Есть… один способ. Я облокотился на стену рядом с сенсором. Оно бьется в дверь одинаковой периодичностью. Нужно всего лишь поймать момент. Раз. Два. Три. Сейчас! Я активировал сенсор прямо перед предполагаемым выпадом. Нечто с невероятной скоростью залетело в палату. Я мгновенно выскочил, закрывая за собой дверь, и без оглядки побежал по витиеватому коридору, ориентируясь лишь по аварийным красным лампам, горящих у основания стен. Низкий потолок закончился, и я выбежал в центральный район. Вдалеке виднелся шпиль, с верхушки которого на землю сыпались тысячи искр. Света по-прежнему было мало, но достаточно для того, чтобы оглядеть происходящее вокруг. Мои худшие опасения подтвердились. Это… происходит по всему городу. Со всех сторон до меня доносились нечеловеческие крики, вой и рев сирен. Я бежал без остановок, пока во всеобщем хаосе не услышал гул толпы. Большая масса людей столпилась около криокапсул.
– Что здесь происходит?! – заорал я, схватив за руку одного из них.
Меня грубо оттолкнули в сторону. Все они… напуганы до смерти. Дрались, толкались, боролись друг с другом, поскальзывались и падали на залитый кровью пол. Готовы были разорвать друг друга, лишь бы пробраться внутрь капсулы. Те, кому это удавалось, безуспешно пытались закрыть створки изнутри, но каждый раз система лишь безучастно выдавала в ответ: «Пациент не зарегистрирован».
– Тише… прошу вас, не шумите… умоляю, – сидя на коленях бубнил под нос пожилой мужичок, пытаясь засунуть выпадающие кишки обратно в живот.
Домой. Мне нужно домой. Глубоко вздохнув, я быстрее прежнего побежал в направлении жилых отсеков. Мать, отец. Пожалуйста, будьте живы. Пролетев вниз по неработающему эскалатору, я заметил, что все двери были открыты нараспашку. День открытых дверей? Как… это возможно?
До родного проема осталось совсем немного. Но вот я замер. И мир вокруг остановился. В нескольких метрах от меня на четырех лапах стояла огромных размеров тварь, преграждая путь вперед. Будто олицетворение ужаса, возникшего в самых темных уголках воспаленного сознания. Загнутые окровавленные когти. Длинная, вытянутая морда. Массивные черные клыки, с которых сочилась едкая слюна. Антрацитово-черная чешуя, покрывающая огромных размеров туловище – от хребта до тонкого жалоподобного хвоста. Бритвенно-острые ребра, торчащие из груди – точно зубья огромной пасти, раскрытой прямо на животе. Мы остановились друг напротив друга. Глаза существа забегали по моему телу, и этого взгляда органы внутри начали выворачиваться наизнанку. Мои конечности парализовало, а от страха на глазах проступили слезы. Существо приготовилось к прыжку, обнажив свой убийственный оскал. И ноги… сами понесли меня в другую сторону. Все дальше и дальше от родимого дома. Тварь ринулась следом, разрывая металлический пол своими когтями – и с каждой секундой этот скрежет становился все ближе и ближе. Я развернул голову на своего преследователя. Еще мгновение – и мне конец. *Хрясь* – я со всей скорости врезался в человека и снес его с ног, каким-то чудом удержав при этом равновесие. Сзади послышались предсмертные вопли и хруст ломающихся костей.
– Прости… прости меня.
Взлетев наверх по эскалатору, я снова оказался около капсул, рядом с которыми не прекращалась ожесточенная борьба. Адреналин валил через край. Я прорывался сквозь толпу, не осознавая, что делаю. Моя капсула. Мой единственный шанс. Сильный удар прилетел мне прямо в челюсть, на несколько секунд выбивая из реальности. В глазах всех поплыло. Надо мной возвысился мужчина, снова занося кулак. Я беспомощно закрыл лицо руками.
– Они здесь!
Из темноты вокруг послышался ужасающий рев. Люди окончательно обезумели, снося волной стоящего надо мной человека. Путь к капсуле был свободен. Я из последних сил поднялся на ноги и запрыгнул внутрь, активируя интерфейс.
– Ведется распознание пациента. Ведется распознание пациента.
– Быстрее, черт возьми! – закричал я, вновь и вновь прикладывая ладонь к сенсору.
– Кай Солар. Зарегистрированный пациент найден. Запуск процедур. Ожидайте.
Стальная панель с окном посередине поползла вниз.
– Постой, пусти меня!
– Не бросай меня здесь!
Десятки людей безуспешно пытались залезть внутрь, просовывая руки в щель между проемами и колотя по стеклянному окну.
– Простите… простите меня, – повторял я раз за разом, захлебываясь в слезах.
В толпе зашныряли десятки тварей, разрывая на куски всех на своем пути и полностью заливая мое окно смесью крови и внутренностей. Крики прекратились. Наступила мертвая тишина.
– Постой – п-пусти меня!
– Не – бросай меня – здесь, — неожиданно раздались неестественные голоса прямо передо мной.
Я припал к панели. В паре шагов от капсулы за мной наблюдало существо, широко разинув пасть. Его гортань вибрировала, имитируя человеческий голос – и с каждой пройденной секундой у него получалось все убедительнее.
– Постой, пусти меня! Не бросай меня здесь!
С самого низа капсулы начала подниматься синеватая жидкость. На экране высветился довольный смайлик.
– Приятного вам времяпрепровождения. Будьте здоровы!
Сильные потоки воздуха пробудили меня ото сна. Капсула со скрипом открылась, выплевывая меня наружу вместе с остатками голубоватой жижи. Я раздался громким кашлем, отхаркивая забитые легкие. Холодно. Очень холодно. В нос ударил резкий и мерзотный запах, быстро приводя меня в чувство. Ни одного трупа вокруг – лишь безобразные комы плоти и засохшие океаны крови. От увиденного меня стошнило, освобождая от всего лишнего и без того пустой желудок. Каждая мышца, каждый сустав разрывался от любого моего движения. Тело припадочно затрясло. Вдалеке что-то упало, металлическим звоном нарушая абсолютную тишину мертвого города. Я здесь не один. Сейчас мне нельзя позволять эмоциям взять надо мной верх. Для начала нужно спрятаться. Выжить любой ценой. Я с огромным усилием поднялся на ноги, и, стараясь наступать как можно тише, побрел подальше от открытого места. Единственным моим ориентиром в кромешной темноте были флуоресцентные полосы на дорожках и основаниях стен. Они не были особо хорошим источником света, но я хотя бы примерно понимал, в каком направлении мне стоит двигаться. Спустя пару минут я уперся в одно из зданий. Под ногами захрустело разбитое стекло. Нужно найти Обсервер. С его помощью я смогу связаться с кем-нибудь из выживших. Я пошел вдоль стены, нащупав в темноте установку с круглым шаром наверху, похожим на глаз.
– Авторизация, – прошептал я.
Голосовое активация не сработала. Питания нет во всем городе. Позади раздался хруст стекла. Я замер, боясь сделать новый вдох, с ужасом внимая каждому новому шагу. Существо обнюхало вход, стену. Все ближе и ближе. Стойка завибрировала прямо за мной. Оно уже здесь. Спина затряслась от напряжения, и я облокотился на руки, краем пальца дотрагиваясь до огнетушителя. Аккуратно поднял и раскачал его в руках, подкидывая как можно выше над головой. Он с грохотом приземлился на пол, и тварь мгновенно схватила его мощными челюстями, лопая словно воздушный шарик. Сейчас. Пока существо трясло головой, пытаясь скинуть с морды вязкую пену, я ринулся в просторный зал, заставленный различными ящиками и коробками. Позади раздалось грузное тяжелое дыхание. Взмах. В последний момент я успел шмыгнуть в небольшую щель между ящиками, почувствовав, как лапа пронеслась всего в паре сантиметров от меня. Позади послышался разочарованный вой зверя, упустившего свою добычу. Я выскочил из пожарного выхода и, миновав крытый коридор, оказался у жилых отсеков. Но я забыл. Все двери в городе… открыты. Спрятаться негде. В ботинке что-то захлюпало. С ужасом опустив глаза, я увидел свое разодранное бедро, из которого вниз по ноге бежала кровь. Вокруг вновь раздался животный рев. Это конец. Я упал на колени. Закрыл руками рот, сдерживая истошный крик, так и норовящийся вырваться наружу.
– Нет…. Я не могу так умереть. Я должен им помочь.
Мои глаза открылись. Легкие жадно стали поглощать кислород. В полубреду я пошел дальше, оставляя за собой длинный кровавый шлейф. Неожиданно рука, выставленная в сторону, нащупала в дверном проеме что-то твердое. Я облокотился на блокирующий проход шкаф, подталкивая его вовнутрь. Он заскрипел, наконец подаваясь вперед, и я заполз в комнату, задвигая его обратно. Добравшись до медицинского ящика, вылил весь флакон обеззараживающей жидкости на рану, и, хрипя от боли, туго перебинтовал бедро. Весь перемазанный в крови, откинул голову назад, едва слышно рассмеявшись. Но притупленные чувства дали сбой – и я даже не успел понять, что произошло. Из ниоткуда передо мной возник человек, укутанный в большой плед. Его пальцы сжались на моей шее. Вся комната наполнилась знакомым синеватым светом.
– Ты в гостях. Ты у меня дома. Не стоит так себя вести, – прошептал он, не поднимая головы. – Ты всех разбудишь. Будь потише, они уже спят.
Я повернул глаза и увидел на кровати два тела, заботливо укрытых одеялом.
– Твой… танзанит… работает?
– Конечно, а как же. Ты тоже можешь. Включи. Включи. Включи, – забормотал он, тряся меня за правую руку. Его пальцы начали сжиматься и разжиматься в определенной последовательности. – Пальчиками раз, два, три. Все просто. Все просто, не так ли?
Плед сполз у него с головы, и он поднял на меня свои безумные глаза.
– Ты… – его рот открылся от удивления.
Передо мной на корточках сидел тот самый одноухий рабочий.
– Хватит… я… задыхаюсь.
В глазах потемнело. Я подтянул здоровую ногу и со всей силы оттолкнул его, раздаваясь громким кашлем. Он со всего размаха ударился затылком о край стола, развалившись на полу.
– Ты ранен. Ты приведешь их сюда, ты приведешь их, – тараторил он, схватившись за голову.
Я подполз к нему и схватил его за грудки.
– Что произошло?! Где все остальные? Почему ты хотел меня убить? Ответь мне!
– Они обещали забрать меня… Я ведь сделал все, о чем они попросили. Они ведь обещали мне. Почему. За что?
– Кто они?! Что обещали? – продолжал я.
Его губы затряслись, а глаза забегали в разные стороны. Он сумасшедший. Совершенно невменяемый. Сколько времени он здесь пробыл? Сколько времени я пробыл… в капсуле? Он сжался в комок, продолжая бубнить что-то под нос. Мне нужна информация. Хоть что-то. Брови собрались в кучу. Есть одна идея.
Я приблизился почти вплотную к его лицу и прошептал:
– Словно змеиный язык.
Его глаза на мгновение прояснились. Дрожь прекратилась.
– Словно бушующий шторм, – ответил он спокойным голосом, и внимательно уставился на меня, будто ожидая чего-то в ответ. – Словно бушующий шторм! – затем вырвался крик из его глотки.
– Заткнись, идиот! Заткнись, а не то они услы… – не успел договорить я, как рабочий ударил меня лбом.
Меня отбросило назад. Из носа потекли теплые струйки крови.
– Я не стану таким. Нет, не стану. Они все умерли. Все до единого! Сдохли! Как! Скот!
Мне нужно заставить его замолчать, иначе нам обоим конец. Любой ценой. Дрожащей рукой я потянулся к ножу, лежащему на столешнице. Но смогу ли я… Снаружи что-то пронеслось. Я встал как вкопанный, роняя нож на пол. Слишком поздно. Я попятился назад, задевая ногой разобранные полки. Без раздумий запрыгнув внутрь оборудованного под спальник шкафчик, я захлопнул дверцы, задерживая дыхание. Закрывающий проем гардероб с грохотом рухнул на пол. Тварь зашла внутрь, наступая массивной лапой на грудь рабочего. Я закрыл уши руками. Через долю секунды крики прекратились. Свет его камня угас. Глаза закрылись сами собой, и под чавкающие и хлюпающие звуки сознание провалилось в глубокую бездну. Зверь начал свою трапезу.
Открыл ли я глаза? Или они до сих пор закрыты? Без особой разницы. Снова эта темнота. Настолько густая и непроглядная. Она поглощала меня, развращала мой разум. Я докоснулся до иссохших губ пахнущими железом пальцами. Все это просто не может быть правдой.
Я почти дотянулся до своей двери. Через мгновение буду дома, и все снова станет как раньше. Но передо мной вновь возникла мерзкая тварь, в который раз преграждая путь домой. Куча бездыханных и изуродованных тел вокруг. Страх, проникающий под кожу. Что-то потянуло меня назад. Ты испугался. Ты сбежал и оставил их одних. «Просто уходи. Уходи!» – это был твой голос, твои слова. Глаза матери, полные слез. Как ты посмел ее прогнать? Удар. Еще один. Я бил себя по лицу до тех пор, пока окончательно не обессилил. Я сломался. Простите меня. За все.