000
ОтложитьЧитал
Молочно-белое щупальце тумана скользнуло по резной крашеной вывеске на фасаде каменного здания. Постоялый двор «Наш клиент всегда прав», издавна располагался в Северном Грейсване. Отапливаемая корчма всегда пользовался заслуженной популярностью у богатых купцов. Однако война внесла свои коррективы в безбедное существование владельца. Этой зимой заведение несло сплошные убытки. Мало кто хотел посетить осажденный город. В вечерней час в просторной общей зале, украшенной оленьими рогами и пивными кружками, вышедшими из моды, сидело лишь два человека.
– Долбанный туман, долбанная война, долбанные южане! – ворчливо пожаловался грузный, краснолицый мужчина с гладко выбритым двойным подбородком. Его круглым щекам позавидовал бы любой хомяк. – Ума не приложу, как старик Макайронс умудрился профукать южный город?
Второй мужчина, широкий в плечах и высокий ростом, медленно грыз семечки, складывая шкурки в аккуратную горку. Одежда висела на нем мешком, указывая, что, либо он предпочитал носить слишком большой размер, либо совсем недавно сильно похудел.
Здоровяк сонно посмотрел на ворчливого собеседника и, лениво растягивая слова, произнес:
– Поговаривают, предатели открыли ворота.
– А, – круглощекий отмахнулся. – Слыхал я уже. Да, что толку. Лучшая выпивка и лучшая жрачка остались по ту сторону стены. Почему армия бездействует? Ленивые скоты! На что идут мои налоги? Трусы!
– А сам-то чего? – здоровяк снял с губ шкурку семечки.
Толстяк поднял кружку и, сдув пивную пену, мечтательно посмотрел в потолок:
– Я всегда хотел во флот. Мой отец и мой дед служили во флоте. А меня вот не взяли.
– Далековато тут до моря. – усмехнулся собеседник, разгрызая семечку.
Краснолицый не поля сарказма и продолжил:
– Ну, а ты? Почем сам не в армии. Иди, отдай свой гражданский долг.
Здоровяк постучал деревянной ногой по ножке стола.
– Все свои долги я уже отдал. При Драгане отдал.
Толстяк не нашелся, что ответить и приложился к пивной кружке. Затем резко сплюнул на пол.
– Тьфу! Кислятина какая! Эй, хозяин! Пиво у тебя кислое и теплое!
Из двери выглянул корчмарь:
– Как теплое? Только недавно из погреба принесли.
– Дрянь – говорю. Неси другое. И чтобы кружка, запотевшая была! Где моя курица?
– Сейчас будет, только из печи, с пылу с жару. – скороговоркой ответил корчмарь, быстро кивая головой.
На столе возникло большое деревянное блюдо. Среди кусочков вареной картошки, репы и свеклы, возвышалась куриная тушка, скрюченными лапками, уставившись в потолок. С хрустом, отломав крупную ножку с румяной корочкой, толстяк впился в нее зубами. По коллекции подбородков потек жир.
– И курицу ты готовить не умеешь. – пожаловался клиент, быстро работая челюстью. – Пиво где?
Молодая девушка, с толстой косой и крепким задом, стремглав пересекла обеденный зал и бегом направилась в сторону двери погреба. Толстяк перестал жевать, похотливым взглядом уставившись на служанку, пониже спины. Кусочек куриного мяса выпал из его рта.
– Жениться тебе надо. – улыбнулся здоровяк.
– Че? – с набитым ртом, и не открывая взгляда от служанки, отозвался любитель женских прелестей. – Да женат я. И ребенок имеется.
– Тогда чего на молодку слюной капаешь? Жену не любишь?
– Люблю конечно. – зло огрызнулся толстяк, уязвленный вмешательством в его личную жизнь. – Но чего жене неизвестно, то ей и не повредит.
Собеседник устало закатил глаза, сетуя про себя, с каким несносным сладострасцем, самодуром и нытиком свела его судьба в корчме. Но выбирать не приходилось. В гостинице всего то и было, что три постояльца. Один, из которых днями пропадал в городе и приходил только переночевать.
Девушка скрылась за дверью погреба. Толстяк вновь принялся за еду и за свое любимое дело – ныть.
– Курица у тебя невкусная. – проворчал он. – Соли много, приврав мало. Еще и холодная совсем.
– Да, как же холодная? – всплеснул руками корчмарь. – Только из печи достал? Чесночком натирал, перчика не жалел. У меня самая вкусная курица в северном городе.
– А я говорю – дрянь! – стоял на своем строптивый посетитель. – Жесткая, как подметка. Ты поди и не убивал ее, пройдоха? Поди дождался, когда сама лапы откинет по старости лет?
Из погреба выскочила бледная, как мел служанка. Затворила за собой дверь и прижалась к ней спиной.
– Там бочка шевелится. – трясущимися губами пролепетала она. – И изнутри так «стук-стук, стук-стук».
– Ай-яй-яй! Совсем корчму запустил. Крыс развел. – довольно причмокнул жирными губами толстяк. – И почему я не удивлен!
– Это не крысы. – в глазах девушки, размером с хорошее блюдце, застыл ужас. – Там из бочки голос человеческий.
Стол страдальчески заскрипел, когда любитель семечек облокотился на него обеими руками, помогая себе подняться.
– Ну, сейчас посмотрим, какие у вас там крысы. – пробормотал он и потянулся за своим костылем, приставленным к стене.
В дверь погреба глухо постучали. Служанка закричала, словно кошка, который наступили на хвост. И так же, как кошка сиганула одним длинным прыжком на несколько шагов в сторону. Здоровяк взял костыль двумя руками, чтобы удобнее было обороняться. Дверь распахнулась. Истошный визг служанки заполнил все пространство обеденной залы. На пороге стоял обнаженный незнакомец.
– Аргилай? – одноногий выронил костыль и, от удивления, шлепнулся обратно на лавку.
Шлепая босыми ногами, названный гость подошел к столу с едой, схватил курицу и впился в нее зубами. Он ел почти не жуя, отрывая зубами большие куски мяса и, с аппетитом глотая их.
– Какое блаженство! – простонал голый мужчина. – Это самая вкусная курица, которую я ел.
Первым в себя пришел корчмарь.
– Вот! – вскричал он. – Я же говорил, что у меня хорошая курица! Даже призрак героя Драгана, сэр Камень Ярости, это подтверждает.
– Это кто тут призрак героя Драгана? – с набитым ртом, и сопя от упоения, грозно спросил Лаи.
– Никто-никто, господин. – сразу стушевался корчмарь. – Это не Вы. Это другой камень. Приятного аппетита.
– Спафибо. – кивнул призрак не переставая жевать.
– Ненасытный призрак, алчущий плоти. – заметил одноногий, поднял костыль и поставил его к стене. – Никогда бы не подумал, что он выглядит так аппетитно.
Лаи бросил взгляд на говорившего и так удивился, что даже перестал жевать.
– Вини? Уж и не надеялся тебя увидеть. – рыцарь вновь впился зубами в несчастную птицу.
– В данном ситуации, эта фраза больше подошла бы мне. – парировал здоровяк.
– Что ты здесь делаешь? – спросил голый рыцарь и осекся, сообразив, что он не знает, где «здесь». Аргилай осмотрелся. С удивлением обнаружил, что не одет. – Что вообще происходит?
– Я тоже хочу это знать. – пробормотал толстяк-нытик, лишившийся курицы.
Корчмарь, который представился именем Азино, одолжил воскресшему герою Драгана одежду. Он очень извинялся и заламывал себе руки, что не нашлось наряда, более достойного сэра рыцаря. А потому все новые и новые яства, появляющиеся на столе за счет заведения, стали компенсацией этого досадного недоразумение с одеждой. Аргилай уплетал еду в нереальном количестве, стараясь не отвлекаться на зевак, которыми постепенно заполнялся обеденный зал гостиницы. Весть о чудесном воскрешении расползалась еще быстрее, чем работали челюсти воскресшего рыцаря. Особенно наглые уже успели пробраться в погреб и осмотреть бочку, из который в мир живых вернулся Камень Ярости.
– После того, как ты, хм, пал от руки лорда Джордана. – Вини вел рассказ, неспешно лузгая семечки, покуда Лаи утолял свой ненасытный голод воскресшего человека. – Твой отряд успешно завладел магическими посохами. С помощью этих посохов твое парни загнали чудовищ на лед. Кто бы мог подумать, но твари совершенно не умеют плавать. Увы, но это обстоятельство спасло нашу армию лишь от полного истребления. Гномов почти перебили, тяжелую кавалерию изрядно проредили. Оставшиеся в живых, подобрали убитых, раненых и вынуждены были отступить. Как оказалось, мы вступили в бой лишь с одним из передовых отрядов многочисленной армии Хадна-ара. Основные силы неприятеля гнали остатки нашего войска до самого Грейсвана. В дороге произошла страшная беда. На наследника престола напали в шатре. Часть рыцарей порубили, сам принц Дин пал от стрелы, попавшей в ему глаз.
– Случайно не арбалетной? – уточнил Лаи, не переставая жевать.
– Говорят арбалетной. – Вини извлек изо рта горстку шелухи и забросил новую партию семечек. – Есть подозрения?
– Во время битвы какой-то меткий арбалетчик точно таким же выстрелом щелкнул гонца, везшего нам приказ об атаке. – рыцарь поставил опустевшую кружку на стол, и служанка наполнила ее прохладным пивом. – Не удивлюсь, если это один и тот же стрелок. – Лаи подмигнул милой девушке. Та густо покраснела и отвела глаза.
– Остатки нашего войска. – продолжил Вини. – Только и успели укрыться в Грейсване, как город сразу осадили. Осада шла почти неделю, враг ничего не мог поделать против высоких стен и осадных арбалетов. Но три дня назад предатели перебили стражу и открыли южные ворота. Много крови пролилось в ту ночь на улицах города. Теперь южная часть Грейсвана принадлежит войскам Хадна-ара, а северная жалким остаткам войска Хадола. Между ними центральная стена, под охраной Хранителя Врат лорда-управляющего Доминика Макайронса и его гвардии из горцев-кангалов. Центральная стена неприступна. По всему выходит, что пока ничья. Юг за южанами, а север за северянами.
– Если тот, кто открыл ворота, не откроет и следующие. – Лаи вытер подбородок рукавом. В это сложно было поверить, но, кажется, он насытил свой неутолимый голод. – О, а это что? Сливочный пирог с фруктами? Пожалуй, у меня найдется еще немного места!
– Если не откроет и следующие. – согласился Вини. – А если откроет, то боюсь, южан остановить будет некому. У Хадола теперь нет армии. Войска Хадна-ара пройдут до самого Тильбона. – он крепко сжал кулаки.
– Живы будем, не помрем. – подбодрил своего друга рыцарь, набивая рот сладким пирогом.
– Ну да, ну да, живы… Ты и Борзый убили Джордана, но и сами погибли в бою. По крайней мере так все говорят. Твое тело привезли в Грейсван. – продолжил Вини, с подозрением поглядывая на собеседника. – Чтобы похоронить, как героя. Когда южную часть города захватили в суете все забыли о тебе. И вот теперь. – он, отыскал целую семечку и с удовлетворением запустил ее рот. – И вот теперь ты тут съел больше, чем я в свои лучшие годы. А тот лысый уже торгует на улице обломками бочки, объявляя их чудотворными и воскрешающими. Как думаешь, если я прикуплю себе крышку, у меня вырастет нога?
– Обычно все хотят, чтобы выросло что-то другое. – усмехнулся Аргилай, опять вогнав в краску служанку.
– С этим-то у меня полный порядок. – Вини поиграл бровями, и служанка стала красной, как свекла. – А непорядок с пониманием, как ты выжил и на кой залез в бочку голым?
– Не поверишь, – усмехнулся Аргилай, подхватывая следующий кусок сливочного пирога. – Самому интересно. И я собираюсь разгадать эту загадку… – он сделал паузу, чтобы, с усилием, проглотить то, что набил себе в рот. – Как только закончу есть.
– А, ну то есть не раньше завтра, ага. – кивнул здоровяк.
К неописуемой радости корчмаря, прибывающие зеваки, плотной толпой заполнили таверну. Заказы сыпались со всех сторон. Блеск монет не покидал счастливые глаза Азино. В его заведение теперь еще долго будут приходить, чтобы узреть место чудесного воскрешения героя. Корчмарь даже подумывал сделать что-то вроде алтаря в виде бочки. Разумеется, ту самую бочку растащили по кускам. Но кто мешает взять любую другую бочку. Попробуй отличи. Но сейчас внимание корчмаря привлек наглый маленький человек с лицом очень похожий на морду хорька, который упрямо прокладывал себе дорогу к столу с воскресшим героем. Это был третий постоялец гостиницы «Наш клиент всегда прав».
– Сэр… – запыхавшийся и раскрасневшийся, от бега, Жак Стальные Яйца, материализовался перед своим господином. Оруженосец с немалым удивлением уставился на десятки опустошенных тарелок и груды куриных костей.
– Привет Жак! – поздоровался Лаи. – Ты словно и не удивлен, видеть меня в живых.
Тот отмахнулся:
– Новость номер два успела поразить меня еще несколько кварталов назад, когда я несся к этой таверне.
– Что значит номер два? – обиделся рыцарь. – Посмотри вокруг: тут все, разве, что не уписались от радостного известия о моем чудесном воскрешении.
– Сейчас укакаются. – парировал оруженосец и, возвысив голос, продолжил. – Ворота центральной стены сломаны. Там идет бой!
– Это немыслимо! – взревел Вини и ударил кулаком по столу.
В зале поднялась паника, люди спешили покинуть таверну и вернуться в свои дома, а то и вовсе бежать из города.
– Вот правильная реакция. – одобрил Жак, осматривая, устроенный, переполох. – Как ваш оруженосец, сэр, я и Вам настоятельно рекомендую собирать вещички и валить из Грейсвана.
– Бежать? Куда?
– Да какая разница куда! – оруженосец был на грани истерики. – Мир большой. Нельзя здесь оставаться, Вас убьют!
Здесь и сейчас, в столь страшный момент, этого звука не ожидал никто. Раскатистый смех прокатился под сводами обеденного зала таверны.
– Приятель, я уже мертв! Меч Джордана пронзил меня, как булавка бабочку. Я мертв, слышишь? Но вот он я воплоти! Чего мне теперь бояться? Смерти? – Лаи вновь рассмеялся искренним смехом душевнобольного.
Оруженосец с нескрываемым ужасом воззрился на своего господина.
– Сэр, я понятия не имею, как это произошло, но считаю, что Вам неимоверно повезло пережить ту смертельную рану! И это совершенно не исключает того факта, что сейчас надо бежать!
– О, нет. – все еще смеясь, герой Драгана поднялся. – Он не ранил меня! Он убил! Но на мне нет ни одного шрама. Жак, собери мой отряд! Мы идем на выручку старине Макайронсу!
Жак тяжело и обреченно вздохнул. Он сел на лавку за столом и опустил голову на руки.
– Сэр, мне жаль Вас разочаровывать, в столь торжественный для Вас момент, но геройская гибель имеет и свои недостатки. Ваш отряд перестал быть Вашим. Ребята разбрелись кто куда. Часть сгинули в городе, сражаясь, когда пали южные ворота. Собирать некого. Только если набрать заново. Но это уже не здесь и не сейчас. – он заискивающе улыбнулся, и голосом, которым обычно говорят с глупым ребенком, повторил. – Как Ваш оруженосец, я настоятельно рекомендую собираться вещи и бежать.
Аргилай в отчаянии закусил губу, переваривая плохие новости.
– А деньги? У меня хоть что-то осталось?
– Деньги есть. Не так много, но, – в глазах оруженосца зажглась искорка надежды. – В дороге мы не будем ни в чем нуждаться достаточно долгое время.
– Отлично! – рыцарь потер руки. – Неси мой меч! В этом городе еще должны остаться люди способные взяться за оружие. Пусть и за деньги. Корчмарь!
– Сэр! – Жак вскочил на ноги. Его пальцы сжимались и разжимались от волнения. – Поверьте, сэр, то что вы задумали – это бесполезно. Арка центральных ворот представляет из себя длинный тоннель, такой ширины, чтобы смогла проехать телега. Бой идет внутри этого тоннеля и у лорда-хранителя достаточно бойцов, чтобы заполнить это пространство своими телами. Даже если мы сейчас придем на подмогу, то останемся стоять без дела.
– Он прав. – внезапно поддержал оруженосца Вини. – Мы там будем лишними. Вот если бы обойти противника со спины и ударить со стороны южного города. Но это нереально. На ту сторону только один путь – ворота. А там идет бой.
– Конечно мы можем попытаться на веревках спуститься со стены. – покачал головой Жак, торжествуя, что нашел нежданного союзника. – Но сколько шансов, что враги не заметят нас и не превратят в подушечки для иголок, прежде чем наши ноги коснуться мостовой? Один из тысячи?
– Герой Драгана, – поклонился услужливый корчмарь. – Вы звали? Еще еды?
– Любезный Азино, ты ведь давно живешь в Грейсване? – елейно начал Лаи.
– Да, господин рыцарь. – слегка озадаченно кивнул корчмарь. – Я тут родился. И отец мой и дед, и прадед и…
– Тогда ты знаешь, где находится гильдия Городских Стрелков? Знаешь, где живет Марк Макинтош по прозвищу Маркграф?
Хозяин гостиницы вытер фартуком, пот, внезапно выступивший на лбу.
– Д-да, сэр, как не з-знать. Знаю, да.
– Превосходно! Жак, – рыцарь кивнул оруженосцу. – Выдай ему все оставшиеся деньги. А ты Азино отправляйся в гильдию и найди Маркграфа. Передай ему привет от Аргилая и мой арбалет из Мурдского дуба. – он вновь повернулся к человеку, похожему на хорька. – Ведь ты сохранил мой арбалет, Жак?
– Разумеется, сэр. – кивнул тот.
– Ты чудо, Жак. Азино, отдашь Маркграфу деньги и скажешь, что герой Драгана, Камень Ярости наймет столько его стрелков, во сколько он оценит их стоимость в моих монетах. Я буду ждать у центральных ворот через пятнадцать минут.
– Н-но, с-сэр… – от волнения корчмарь стал заикаться.
– И самое главное помни – лишь от тебя зависит судьба твоего родного города!
– Я тоже хочу сказать «н-но, с-сэр», – подал голос Жак Стальные Яйца. – Сэр, Вы так и не отказались от бесполезной затеи постоять у главных ворот, пока другие сражаются? Ведь на другую сторону хода нет.
Губы Аргилая раздвинулись в безумной улыбке.
– Есть! Ведь город ждет и рад своим гостям.
Густой туман захватил ночной Грейсван, снижая видимость до несколько шагов вокруг. Даже свет пламени факела добавлял в обзор всего каких-то жалких пару шагов. Из белой мглы над головой, появлялись крупные снежинки. Кружась, в дивном хороводе, они медленно опускались на теплую мостовую, чтобы исчезнуть, переродиться в пар и, ничтожным своим испарением, пополнить могучую армию тумана.
Лаи грелся, прижавшись к теплой стене, какого-то здания. Звуки битвы за центральные ворота, диковинно искажаясь, долетали даже сюда. Жак активно двигал руками и прыгал на месте, чтобы согреться. Наконец ему это надоело. Оруженосец извлек из-за пазухи маленькую металлическую фляжку. Отхлебнул. Крякнул. Протянул рыцарю.
– За, что пьем? – Лаи принял угощение и понюхал горлышко фляжки.
– За Ваше чудесное возрождение. – предложил Жак.
– И за победу! – кивнул рыцарь и залпом вылил в себя остатки пойла. Скривился и закашлялся. – Похлещи гномьего самогона. – выдавил из себя он.
– Выпивка? – воскликнул туман. – Кто сказал выпивка? – белая мгла расступилась, выпуская из себя крепкого бородатого коротышку с ростовым щитом и коротким мечом.
– Бипа! – не веря своим глазам, вскричал Аргилай. – Тебя ли я вижу или это злобный морок.
– Это злобный морок. Будь это Бипа, то сидел бы он сейчас в пабе, горланил песни, лапал девок и пил до упаду. – усмехнулся гном. – И кому тут говорить о мороке. Я видел твой труп, и ты был офигительно холоден, неподвижен и мертв. А теперь весь город судачит про воскресшего героя Драгана, который вернулся, чтобы вновь спасти мир. Насилу тебя отыскал.
– Я был мертв, спорить не буду. Но у всех бывают плохие дни. – отмахнулся герой Драгана. – Ты лучше скажи… Нюх?
– Расслабь булки. Нюх жив, здоров, лежит в повозке и уже на полпути к своей престарелой мамочке. – гном вздохнул и облокотился на щит. – Помяли его конечно изрядно, чудом уцелел. Не все такие везунчики, как ты. – Бипа, с подозрением, осмотрел друга. – Но хватит мне зубы заговаривать. Я слышал вы тут бухаете. Хочу выпить за твое здоровье, друг ты мой дорогой!
Жак тут же убрал фляжку за пазуху и быстренько застегнул кожаный камзол с металлическими заклепками.
– Извиняй, уважаемый гном, но у нас закончилось.
– Вот так всегда. – надулся Бипа. – Хотя на кой пить за твое здоровье. – он пихнул Аргилай кулаком в бедро и хохотнул. – У тебя его и так переизбыток.
Дребезжащий звук, внезапно прозвучавший совсем рядом, заставил всех троих обернуться. Закованный в броню человек вышел из тумана. Незнакомец нес на плече большой двуручный молот. По полированным нагрудным пластинам стекали капли влаги. Воин поднял руку в латной рукавице и откинул забрало высокого шлема. Лаи узнал пришельца.
– Моих монет хватило лишь на одного наемного убийцу, Маркграф?
– Твоих монет, не хватит даже задницу подтереть. – пробасил бывший глава гильдии Городских Стрелков. – Я пришел сюда не из-за денег. Я люблю этот город не меньше, чем свою семью. Люблю его улицы, его фонтаны, его скверы. Здесь я родился, здесь прошли мои лучшие годы, и я хочу сохранить Грейсван для моих детей. Это мой дом, это мой город! Твоя чудная слава, Аргилай, внушает надежду, что сегодня нам может способствовать удача. Жену с малыми я отправил в Тильбон, а значит сегодня могу вспомнить молодость. – он, со свистом, крутанул свой молот над головой.
– Благодарю. – кивнул рыцарь и огляделся по сторонам. – Кроме тебя никто из гильдии не решился тряхнуть стариной?
– Многие… – усмехнулся Марк Макинтош. – Но ты не туда смотришь, герой Драгана. Наверх смотри. – он свистнул.
Лаи вскинул взгляд. На крышах ближайших домов, укутанных белым одеялом сырой мглы, медленно поднимались серые тени.
– Три десятка стрелков, способных с сотни шагов попасть в глаз движущейся цели. – важно сообщил глава гильдии. – Это слишком мало, чтобы быть армией, но достаточно, чтобы представлять серьезную опасность для другой армии. Надеюсь, у тебя есть еще люди, герой Драгана?
– Будут. – уверенно кивнул Аргилай. – Пошли.
Знакомую, еще с прошлого посещения Грейсвана, дверь в темном вонючем переулке, Аргилай отыскал удивительно быстро. Но рядом, как в тот раз, уже не было нищего. Город не ждал. Дверь, конечно, оказалась заперта. За дело взялся Маркграф. Своим молотом он в несколько ударов снес петли и в щепки раскромсал косяк со скрытым замком. Винтовую лестницу, спускающуюся во тьму подземелья, одолели с трудом. На последних ступеньках, Лаи умудрился оступиться и кубарем полетел вниз. Посчастливилось отделаться несколькими ушибами и распоротой в кровь ладонью. Рыцарь не мог разглядеть, насколько пострадала рука, но на ощупь рана казалось большой, рваной, а грязь подвала грозила занесением серьезной инфекции.
Подземелье встретило незваных гостей непроглядной тьмой. Фонари, которые помнил Лаи – сегодня не горели. Отряд застыл в нерешительности.
– И что теперь? – боязливо осведомился Жак Стальные Яйца. – Кто-нибудь догадался прихватить свечу?
– Город ждет! – громко прокричал Аргилай в густой мрак.
Ему ответило лишь эхо, отразившееся от низких каменных сводов. Но затем тьма начала двигаться.
– Их тут не меньше сотни. – пробормотал Бипа, который, как и любой гном, прекрасно видел в темноте.
– Сейчас город уже никого не ждет. И не рад своим гостям. – ответил хриплый незнакомый голос. – Зря вы явились в наш подземный мир.
– Они со всех сторон! – вскричал гном, поднимая щит. – Вооружены!
Судя по звуку городские стрелки, вскинули арбалеты. Но куда стрелять в такой темноте?
Лаи смело шагнул вперед, во тьму, и прокричал:
– Вы зарылись здесь, как кроты в своей земляной норе. В то время как улицы, на которых вы родились – топчет нога Хадна-ара. Думаете, можно отсидеться пока наверху неистовствует буря? Надеетесь выйти, когда все уляжется, и вновь заняться своим ночным ремеслом? Нет, не выйдет. Новая власть будет говорить на другом языке, которого вы не знаете. А на ваше место придут совсем чужие люди с черной кожей. Вас затравят, как крыс в этих тоннелях. Старому миру приходит конец! В новом вам уже не останется места. Грейсван уже никогда не станет вашим. Ничто не будет как прежде.
Из темноты усмехнулись:
– Ты слишком много говоришь, парень с рыцарским мечом, желающий перейти на другую сторону стены через наши владения. Но кто ты без него?
– Без него я сэр Аргилай, Камень Ярости, воскресший герой Драгана! И я пришел сюда не для того, чтобы пройти на другую сторону. Я пришел сюда за вами, ночные хозяева города! Там наверху решается судьба Грейсвана, а быть может и всего Хадола. Если падут центральные ворота, то у севера не останется шансов. Армии нет. Сражаться за нас некому. Остались только мы – жители, в чей дом явился враг. Сейчас настало время нам выйти и показать – кому принадлежит город. Чей он и кто в нем истинный хозяин!
Марк Макинтош встал рядом с Аргилаем.
– Это наш город! – его бас отозвался громким эхом. – Я глава гильдии городских стрелков, и я иду сражаться!
Хозяева ночного Грейсвана не отвечали. Из темноты доносилось голоса, но слов разобрать не удавалось. Маленькой одинокой звездой на стене зажегся фонарь. За ним еще один, и еще. На свет вышел невысокий, но крепко сбитый пожилой человек. Несколько шрамов украшали лицо незнакомца.
– Ты говоришь… правильные вещи. – произнес он хриплым голосом, похожим на лай собаки. – Мои парни узнали тебя, воскресший герой Драгана. У нас даже есть кусочек твоей бочки. Я Султан. Мы готовы помочь тебе.
Глава 21. Бессмертный.
Грязная подворотня южного Грейсвана мало чем отличалась от подворотни северного. Те же теплые дома, покрытые белой штукатуркой, те же запертые ставни и пустующие улицы. Но сейчас здесь становилось людно. Возле одного из домов медленно образовывалась и расползалась, словно лужа у прорванной трубы, вооруженная толпа людей. Городские стрелки сразу забирались на крыши и исчезали среди клубов тумана и печных труб.
Еще в подземелье Аргилай понял, что с рукой неладно. В смысле наоборот. Все очень ладно. Несмотря на следы крови на рукаве – на самой кисти рана отсутствовала. Рука совершенно не болела, как и полученные при падении ушибы. Словно и не было никакого неудачного спуска по лестнице. В голову закрадывались совершенно безумные подозрения, которые настойчиво требовали срочных действий. Рыцарь не выдержал напора догадок и, отойдя в сторону, решил проверить свои дикие домыслы. Остро заточенный кончик меча легко проколол подушечку указательного пальца. Выступила кровь. Аргилай стер кровь рукавом. Ранки на пальце не было. Даже никакого пятнышка. Восторг и безумное возбуждение, штормовой волной, захватывали сознание. Эксперимент следовало повторить в более рискованном формате. Лаи сжал в кулаке клинок меча и резко потянул за рукоять. Холодная сталь обожгла ладонь. Он разжал окровавленный кулак. Рана отсутствовала. Ликование заполнило сердце. Аргилаю пришлось приложить большие усилия, чтобы не завопить от радости. «Я бессмертен! Я неуязвим! Раны заживают в считанные мгновения! Вот почему я воскрес!» В исступлении он крутанул меч, чуть не задев, подошедшего, Маркграфа.
– Полегче. – отшатнулся бывший глава гильдии городских стрелков.
– Ох, прости. – извинился Аргилай, улыбаясь от уха до уха и сверкая глазами.
– Хм. – Марк Макинтош поправил съехавший стальной наплечник. – Есть проблема. Видимость никакая. Мои стрелки не уверены, что смогут отличить своих от чужих во время схватки. В армии такое решается разноцветными гербовыми накидками или плюмажами на шлемах. Надо что-то придумать.
– Согласен, – кивнул рыцарь, тщательно стараясь перестать лыбиться как идиот, и осматриваясь по сторонам. – Надо найти какой-то яркий предмет для всех наших. Да и освещения неплохо добавить.
– Не самая простая задача. – кивнул Маркграф.
Вокруг, насколько хватало видимости в тумане, высились одинаковые дома без вывесок, с закрытыми ставнями и запертыми дверьми. Кроме одного.
Лаи указал на дом, перед которым стояла брошенная телега и спросил:
– Что написано на вывеске?
– Это шутливое выражение невозможно перевести на язык дылд. – вступил в разговор Бипа. – Гномий паб. Неплохое местечко. Было. До войны. – вздохнул гном.
Аргилай потер подбородок, прикидывая что-то в уме.
– Паб значит? Гномий? Ага. Ломаем дверь!
Гвардия Грейсвана, элитные солдаты из лучших горцев-кангалов, уже второй час живым щитом держали тоннель под центральной стеной. Прикрывшись от стрел большими стальными щитами, и умело работая двуручными топорами, они отражали атаку за атакой. Закрыть ворота не представлялось возможным – враги не только повредили запорный механизм, но и разрубили петли ворот. Механизм можно было заменить, петли тоже, но враг не давал поднять головы из-за щитов. Чернокожие стрелки, вооруженные тугими луками, сделанными из рогов и жил буйвола – не знали промаха. Сейчас наметилась небольшая передышка. Черносливы (как северяне успели прозвать, чернокожую пехоту Хадна-ара), слегка отошли, заняв оборонительную позицию. Поняв, что горцев не взять в ближнем бою, враги, обстреливали плотный строй гвардейцев, и ждали подкрепления. Некоторые из бойцов с темной кожей, наслаждаясь минутами затишья, сняли свои чешуйчатые шлемы и расположились на отдых возле крепостной стены. Атаки со стороны южного города не ждали – эту часть Грейсвана давно зачистили, проверив каждый дом и ликвидировав всех жителей.
Приближающийся грохот, заставил черносливов подскочить и, в спешке, надеть шлемы. Насколько позволял разглядеть туман: по дороге, вдоль крепостной стены, под уклон неслась телега без лошади. На телеге чадил одинокий факел, и стояло несколько бочек. На козлах никто не сидел. Вылетев на площадь перед воротами и, никого не задев, телега с треском врезалась в ближайший дом. Бочки лопнули и разлетелись вдребезги. Мостовую, судя по резкому запаху, залил крепкий самогон. Упавший факел воспламенил разлитое, и на площади перед воротами, исполинским огненным цветком, вырос большой костер. Среди южан никто не пострадал, даже не обжегся.
С той стороны, откуда прикатила телега, из тумана в круг света, неторопливой походкой, вышел человек. Грязные штаны неопределенного цвета спускались к босым ногам. Голова, волосы и обнаженный торс незнакомца покрывала какая-то белая субстанция, очень похожая на муку. В руке, перепачканный мужчина, держал длинный меч с вороненым клинком и перекрестьем в виде крыльев.
– Зачем он скинул рубаху – я еще могу понять. От нее никакой защиты в бою. Но на кой хрен, бурить твои штольни, сапоги снимать? – пробубнил гном, чью бороду и волосы так же украшал толстый слой муки.
Бипа, вместе с Маркграфом, Жаком Стальные Яйца и сотней Тильбонских головорезов, притаился в тумане вне зоны освещения костра, за углом ближайшего дома. Пока Лаи отвлекал на себя внимание, городские стрелки занимали позиции на крышах домов, вокруг площади.
– Я, призрак сэра Аргилая, тень героя Драгана, Камня Ярости, говорю вам сейчас: убирайтесь из Грейсвана, если дороги вам жизни! А того, кто ослушается – ждет гибель! – страшным голосом прокричал Лаи.
Ему не ответили. Быть может никто из южан не знал общего языка континента, и рыцарь зря старался в своем выступлении.
Но Аргилай решил не сдаваться. Ему не так часто приходилось выступать перед иностранной публикой, а потому сегодня стоило постараться. Он набрал в грудь воздуха, чтобы выдать еще одну фаталистичную фразу, но смог выдать лишь слабы стон. В живот вонзилась стрела. От сильного толчка Лаи пошатнулся, но не упал и даже не согнулся. Стараясь не показывать, как ему больно, тень героя Драгана, извлек стрелу из раны и отбросил в сторону.