Ужасные дети. Адская машина

Произведение, читая которое подкручиваешь колесико как на старом радио, ловя волну автора. Сквозь помехи, обрывы связи, постепенно настраивается чистое звучание, голоса героев обретают силу и четкость. Речь в произведении идет о брате и сестре, увлеченных Игрой собственного сочинения. В этой Игре они вольны уходить из реальности, обустраивая свое убежище в мире грез. Они наполняют его сувенирами: фотографиями, газетными вырезками, флаконами из-под аспирина. Живыми людьми. Прочим хламом. «Сокровищами».Центром вселенной Элизабет является Поль, центром вселенной Поля – Элизабет. Немногие, допущенные в святая святых детской комнаты, являются лишь декорациями, призванными разнообразить Игру, сделать ее изощреннее. Элизабет, словно паучиха, ночь за ночью плетет паутину, слой за слоем спелёнывая Поля по рукам и ногам, обездвиживая, привязывая, поглощая. Никому и никогда не отдаст она своё, ибо это невозможно, как невозможно отдать свою часть, своё сердце, руку, голову и продолжить жить дальше. Брат существует в ней так же, как она существует в нем.Жерар и Агата по своей собственной воле принимают статус декораций к Игре брата и сестры. Допущенные в святая святых, ослепленные сиянием их святилища и будучи существами земными, обыденными, они влюбляются, совершая тот неизбежный и предопределенный самой людской сущностью шаг. Влюбляются, но влюбляются так, как влюбляются в грезу – трепетно, без малейшего помысла о возможной взаимности. Они ставят выше всего земного возможность простого нахождения подле Элизабет и Поля, опасаясь быть им в тягость, воспринимая как прекрасное чудо то, что их терпят рядом.Не созданные для реального мира, но находящиеся под его благосклонным взором: так отец смотрит на любимое чадо, прощая, умиляясь, отдавая беззаветно; они живут чудесами и принимают их как должное.И УХОДЯТ они тоже вместе. Рука об руку. Сцепившись взглядами, растворяясь в тени, забирая с собой все волшебство без остатка, заметая метелью свои шаги на снегу квартала Монтье.Любил ли Поль Агату? Любил ли Поль Даржелоса? Любил ли он все то, многоликое, отвечающее его типу, развешанное на стенах, вырезанное из журналов? Было ли место такой любви в их Игре для двоих?

Дочитала сборник несколько дней назад и нахожусь в лёгком недоумении до сих пор. И что-то мне подсказывает, что я не скоро разберусь в своем отношении к творчеству Жана Кокто.Итак, начну с романа «Ужасные дети», хотя лучше было бы оставить оригинальное название Les Enfants terribles, потому что анфан терибль – это устойчивое выражение, которое попало в русский язык без перевода. Изначально под этим выражением понимали ребенка, который своим поведением доставлял массу неприятностей взрослым, либо в силу своей наивности мог высказать услышанное от взрослых, что они предпочитали бы скрыть. Сейчас же под анфан терибль понимают в принципе человека, ставящего других в неловкое положение, смущающего их своим поведением. От этого и нужно отталкиваться в понимании романа «Ужасные дети». Я буду честной, ни черта мне это знание не помогло!Для меня этот роман остался странноватой, но гипнотической историей про взрослых детей. Не могу сказать, что это было отталкивающее чтение, но мой маленький мозг не проник во все эти сюрреалистические слои и я так и не поняла за что поколения критиков и читателей превозносят этот роман. Хотя, отмечу, что сама история мне показалась интересной и в каком-то смысле остроумной.Теперь пару слов про пьесу «Адская машина» – это своеобразное переложение мифа про Эдипа. История сама по себе отталкивающая, а в переложении Кокто так вообще омерзительная. Здесь в названии тоже кроется пасхалка, которая как бы должна дать ключ к пониманию произведения. Вставлю кусочек и Википедии: Происхождение названия «адская машина» или «адское устройство» (фр. Machine Infernale) связано с одним из эпизодов восстания XVI века против испанского владычества во Фландрии. В 1585 году во время испанской осады Антверпена итальянский инженер, находящийся на испанской службе, изготовил взрывное устройство из бочки, обвязанной железными обручами, наполненной порохом, легковоспламеняющимися материалами и пулями, и выстрелил в неё из мушкетона, нажав спусковой крючок на расстоянии при помощи струны. Итальянский инженер назвал это устройство «La macchina infernale».В современном понимании «адской машиной» можно назвать любое террористическое взрывное устройство, в определении этого понятия особенно подчеркивается, что уничтожение людей или иные разрушения должны производиться непредсказуемым образом.Я вообще не поклонник драматургии и читала эту пьесу по диагонали и конечно же упустила массу деталей и подробностей, о чём абсолютно не сожалею.Для меня Кокто останется интересной диковинкой, но продолжать знакомство с его творчеством я не буду.

Античная литература сложная, скучная, непонятная. Все эти Сфинксы, Немезиды вызывают один длительный зевок.– Мало экшна! И почему все боги так нелепы?⠀– А читать-то заставляют. Это же та самая черепаха, на которой зиждется вся наша культура… и проч. проч.Однако когда за дело берётся мастер модернисткой школы и перекраивает историю на свой манер, случается самая настоящая магия. Мифическая история приобретает вторую жизнь, адаптируется и начинает свободно и легко дышать в современном обществе. Жан Кокто затевает самую настоящую шалость. Автор иронизирует, играет словами, потешается. Он забавляется с классической трагедией и достигает неожиданно невероятного. Его «Адская машина»– это блестящий этюд, своеобразная интерпретация истории про царя Эдипа, приправленная в финале софокловской «Антигоной». Но из-под его пера выходит не просто вольный пересказ, а абсолютно новое гармоничное и самодостаточное произведение. ⠀⠀Потом расскажу об «Ужасных детях», чтобы не перегружать этот пост.⠀Признавайтесь, читали Кокто? Обсудим?:)⠀