Он пригласил меня на свадьбу к своим друзьям, в благодарность за то, что я снял с него не только порчу, но так же улучшил его деловую удачу. Я сам удивился тому, что он стал вдруг удачливее в работе, не говоря уже о том, что он внезапно стал более популярным у противоположного пола, хотя я не сделал для этого ничего – лишь изобразил некие магические действия и посоветовал заваривать "заговоренные" травы. Последние я взял у почившего колдуна, они лежали на одной из полок в мешочке с надписью – "для сна".
Мерзавец! Он ещё смел радоваться жизни в то время, как я переживал худшие моменты своей…
Как только новобрачные покинули гостей, я перестал сдерживать свой гнев и, превратившись в чудовищного монстра, разорвал на части всех, кто находился на свадьбе. Я вспомнил, как скакал по стенам, как впивался в тела каждого, кто попадался мне на пути, как резал бегущих своими когтями; я вспомнил полные ужаса глаза бывшего начальника моей жены, когда впивался в его плоть – он дрожал от страха, а я наслаждался этим. Он молил о пощаде, кричал от боли, пока я рвал его тело на куски. Когда, наконец, он умер я отбросил остатки его тела и внезапно услышал детский плач. Обернувшись, я увидел, что это была маленькая девочка в голубеньком платьице.
Вид этой девочки взбудоражил что-то во мне и я, ощутив необыкновенный жар во всём теле, взревел от боли. Я захотел всё забыть и сгинуть в Ад, но всё, на что я был способен – упасть в беспамятство посреди всего этого кровавого месива. После чего я проснулся и рядом была Она – Поэна.
– Теперь ты принадлежишь мне, – хитро сказала она мне, наклонившись к моему лицу и мило улыбаясь. – Теперь ты будешь делать всё, что я тебе скажу и не посмеешь ослушаться.
– Почему? Почему ты со мной это сделала? – хрипло спросил я, во мне новой волной вскипала злость. – Это доставляет тебе удовольствие?
– Не важно, что именно доставляет мне удовольствие, но ты также должен был вспомнить, что продал мне душу.
– Когда это было? – пытаясь сконцентрироваться, спросил я.
– Когда умерла твоя дочь.
И тут я вспомнил, что именно говорил в ту ночь: "Я готов на всё… Если дьявол существует, то я отдам ему остатки своей души и буду служить вечность, только бы он позволил мне отомстить подонкам, что разрушили мою жизнь". Вернув свои воспоминания, я оказался объят адским пламенем, которое пожирало мою плоть с явным воодушевлением, если так можно сказать про проклятый огонь. В мгновение ока пламя поглотило весь зал, а потом, вырвавшись наружу, моментально превратило здание, где ещё недавно веселились люди, в обугленные руины.
– Ты заберешь у меня душу, чтобы я был твоим рабом? – сидя на руинах, облеченный во всё черное, спросил я.
– Нет, – хихикнула девочка, спрыгивая с бордюра тротуара. – Твоя душа, как и память, останутся при тебе, пока я не посчитаю, что ты своё отслужил, а уже после ты ответишь за всё, что совершил и ещё совершишь. Это твоё наказание за то, что согласился стать моим рабом.
Я только удивленно на неё посмотрел и она продолжила:
– Ты не сможешь противостоять моей воле, поэтому будешь делать всё, что я скажу, – Она повернулась в мою сторону и снова мило улыбнулась своей беззаботной улыбкой. – Разве это не интересней, чем вечные муки в Аду?
У меня не было слов…
Сколько прошло времени с тех пор, как я стал её правой рукой, я перестал считать после первого столетия. По какой-то непонятной для меня причине, я получал удовольствие от выполнения приказов Поэны. Каждый “провинившийся” приносил в мою душу множество разнообразных эмоций, но ярче всего ощущалось только наслаждение от их криков, наполненных болью и страхом. Именно предвкушая удовольствие от мук “грешников” во мне просыпался зверь, желающий только одного – чтобы боль, страх, ненависть не прекращались. Но стоило мне только мельком глянуть на Поэну, как все мои инстинкты притуплялись и я снова становился собой. Она правила мной. Она могла играть со мной и я каждый раз поражался её власти.
Только Она могла заигрывать с умирающей жертвой и веселиться над его болью, но веселье её было не злорадное, а какое-то безобидно-детское. Она словно бы не понимала всей серьёзности дела и могла просто расхихикаться, когда ей скучно, хотя в этот момент человек изливал перед ней душу, рассказывая о своих проблемах. Её не волновало ничего, Она просто смотрела на всех своими тёмными глазами, которые казались пустыми и не выражали никаких эмоций.
Я привык к ней, всегда находясь рядом с ней, старался насколько мог быть холодным и бессердечным по отношению к “заказчику” наказания, но не всегда мог. Иногда я уходил в сторону, не желая больше слышать о людских страданиях. Вся их боль очень часто проходила через меня. Были моменты, когда во мне горело только одно желание – остановить “заказчика”; сказать несчастной душе, что вечные муки в Аду не стоят того, чтобы наказать какого-нибудь подонка за то, что он лишил тебя чего-то очень важного, но я не мог произнести этих слов. Мой долг был молчать и быть преданным псом, готовым броситься на “объект” по первому приказу. Да я и был псом, который за сотни лет так и не привык к своей роли.
Мы пробыли вместе долгое время и я не замечал как меняется мир, но прекрасно видел, что происходило с людьми: с каждым годом всё больше и больше душ губили себя местью, желая наказания для тех, кого они ненавидели всей душой, некоторые делали это не единожды, не осознавая к каким последствиям это может привести. Многие из них понимали правила и всё равно обрекали себя на вечные страдания в Аду, но никто из них не знал, что их Ад наступит сразу после того, как они заключат договор с Поэной. Никто не замечал того, как менялась их жизнь. Хотя, кому-то и везло…
Однажды к Ней обратилась девушка, которая страдала от тирании отца, попросив Поэну, чтобы та убила его, чтобы он исчез из жизни несчастной и Она согласилась, сказав свои обычные слова: «Когда надумаешь ему отомстить скажи: “Моя душа теперь в руках Поэны”», улыбаясь со всей возможной детской невинностью. Потом Поэна подходила к своей новой жертве и давала красное перо – знак договора с ней. Если перо исчезало, это значило, что человек, которому мстили уже покинул этот мир. Чаще всего люди сами рассказывали о том, какой они хотят видеть свою месть по отношению к обидчику, совершенную за них этой милой девочкой. Стоило перу исчезнуть, как на теле мстившего появлялся глубокий шрам, означавший, что он добровольно лишил кого-то жизни и после смерти ему не попасть в рай. После суда в чистилище, решался только один вопрос: стоит ли давать душе второй шанс или ей уготован Ад.
После того, как отец девушки бесследно исчез она начала нормальную жизнь: вернулась в школу, завела новых друзей, познакомилась с хорошим парнем и только ночные кошмары не давали ей покоя. Она боялась закрыть глаза, потому что могла снова увидеть отца в цепях и кричащего от ужаса и боли. Именно поэтому она стала ходить в церковь и молиться. Я наблюдал за несчастной некоторое время и у меня возникла мысль, что, возможно, у неё будет второй шанс и уж тогда ей повезет больше, чем в этой жизни.
Позже у меня появился напарник. Это был молодой парнишка, над которым зло подшутили его друзья, доведя его до самоубийства. Перед смертью он отдал себя Поэне на вечную службу, только для того, чтобы самому уничтожить своих бывших друзей. Его месть была поистине жестокой и безжалостной – он медленно сводил с ума своих обидчиков, пока в один прекрасный день они не оказалась в психиатрической больнице. Но и там им не было покоя от мстительного духа их бывшего друга. В итоге, все они умерли крича лишь одно: “Он здесь! Он пришёл за мной!”.
Пареньёк мог создавать восхитительные иллюзии, доводящих людей до несуразного бреда.
Первое время он был мрачен, но со временем приободрился, стал весел и превосходно выполнял свою работу. Если “заказчик” просил лишить разума – он был лучший. Если нужно было причинить как можно больше боли и страха, то здесь выходил на сцену я.
Время шло, мы служили Поэне, иногда получая выходные от адской работы. “Мстителей”, как мы иногда любили себя называть, становилось всё больше и каждой группе были доверены свои регионы. Если вдруг, а такое случалось очень редко, не поступало никаких призывов мы могли позволить себе провести это время как нам хотелось. Именно благодаря этим свободным минутам я узнал, что паренька при жизни звали Виталием и он решил не менять своего имени, как это сделал я. Оглядываясь назад, я не считаю, что это была плохая идея, просто мне всегда нравилось имя Адонис, даже не смотря на то, что оно ну никак не подходило под мой род деятельности.