000
ОтложитьЧитал
Я «в упор» его лица не помнила, да и не очень-то и хотелось. Это он сам уже позже признался, что начал ждать в эфире мой адрес, а потом и вообще попросил диспетчеров все заказы с этого адреса отдавать только ему. Так он меня возил, возил, но я его не замечала. Как то раз он пригласил меня на ужин в ресторан , а я ему ответила, что он не в моем вкусе.
– Посмотрим, – улыбнулся Олег и больше приглашений не поступало.
Стояли Рождественские дни. Мы с девчонками отработали в «Океане» и собирались домой.
– Поедим, потусим! – сказала Полина. Любка и Таня отказались. У них были свои планы на день. У меня же их, планов, не было, и я с радостью согласилась погулять.
Мы вызвали такси, подъехал Олег. Прокатились до дискоклуба «Магадан», но там было пусто. Людей почти не было. Та же ситуация повторилась и в «Боинге», и в «Астре». Совсем заскучав, мы взяли шампанского в такси и попросили покатать нас.
Сделав пару кругов по городу, Олег сказал, что знает одну неплохую сауну, и если мы не боимся, он нас туда приглашает.
Мы с Полиной, оценив ситуацию, и поняв, что бояться нам действительно нечего, с охотой согласились на предложение. Ничего плохого в тот вечер с нами не случилось. Все было чинно-мирно. Мы попарились, выпили, заехали позавтракать в шашлычку и поехали по домам. Но с этого дня Олег узнал мой номер и стал мне постоянно звонить, да и моё отношение к нему стало более нежным.
Веселый, симпатичный, общительный, щедрый, добродушный – глядя своими голубыми глазами и своей обезоруживающей улыбкой, он напоминал преданного пса, которого подобрали на улице, отогрели и накормили, и теперь он, веселый, скачет вокруг тебя и лижет твои руки.
Олег отогрел своим вниманием мое сердце, и я с радостью стала принимать его приглашения. Надо сказать, что делал их он с завидной регулярностью. Встречает меня с работы, а в машине – цветы и шампанское.
Говорит:
– Девчата, поехали на бухту, встретим рассвет и айда по домам! – Это были постоянные предложения после работы)
Он привозил нам на работу пиццу и шашлыки. Постоянно подкармливал нас разными вкусняшками. Познакомился с моей сестрой Таней и ей тоже постоянно как-то помогал и задабривал её. В общем, перешел в наступление. Все вокруг меня были без ума от Олега, и только я просто «хорошо» относилась к нему.
В тот момент в моей жизни был мужчина – Александр. Он был на много старше меня. Он покупал мне дорогие вещи, оставлял мне деньги, когда уезжал в командировки, а командировок было очень много. Взрослый, спокойный, состоявшийся мужчина без претензий. Я была этому рада и потому Олега близко к себе не подпускала.
Наступила осень. Саша купил мне квартиру поближе к институту, он настоял, чтоб я получила еще одно образование, и я, выйдя на учебу, бросила работу в «Океане». Надо сказать, это было странное время для меня. Ночами я спать не могла – привычка. Подруги на работе. Поговорить не с кем – живу одна. Мне стало скучно. Тут и появился вновь Олег. Он знал, что у меня есть Саша, но делал вид, что питает ко мне чисто дружеские симпатии и начал выуживать меня каждый вечер на прогулку. То прокатиться, то погулять сходить, то поужинать. Конечно, я соглашалась.
В таком ритме прошло пара месяцев, и наступило время приезда Саши из командировки.
Я четко помню тот вечер.
Саша приехал к вечеру. Сказал, чтоб я собиралась в ресторан, а сам пошел принять душ. Внутри меня все опустилось. Я увидела совершенно чужого мне человека. Он был так же мил ко мне и внимателен, как и прежде, бесконечно целовал мне руки. Я смотрела на него. Улыбалась ему, а сама думала об Олеге. Саша отпустил водителя и вызвал такси. Как Вы думаете, кто приехал?
Он сидел за рулем и о чем- то мило болтал с Сашей, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Я влилась в заднее сидение и не говорила ни слова. Мы даже не поздоровались. В голове гудело, сердце билось так, что отдавало в ушах. Я не смотрела на него, но каждой клеточкой чувствовала его, Олега.
Ужин прошел скомканно. Мы поели, выпили. Я была неразговорчива, хотя Саша, как мог, пытался меня развеселить. Приехав домой, он взял меня за руку и посадил напротив себя.
– Что случилось, малыш?
Его голос был испуган. Он внимательно смотрел на меня своими добрыми заботливыми глазами, и мне от этого взгляда становилось только хуже.
– Я, я… я люблю другого! – выдавила я из себя
Повисла пауза….
Он не удивился, не стал комментировать и расспрашивать, сделал вид, что ничего не произошло. Ни одна мышца не дрогнула на его лице.
– Хорошо. Что тебе надо на учебу?
– Ничего особого: костюм надо купить на физру, да пару книг.
Он вытащил из барсетки пачку денег: -“Этого тебе хватит. И купи себе шубу, которая тебе тогда понравилась. Это мой прощальный подарок.”
Он подошел. Поцеловал мою руку и ушел из дома. Я даже не пошевелилась за все это время.
Я не смогла бы больше ему врать. Он этого не заслужил. Он хороший добрый человек, который любит меня. Разве я имею право жить с ним, не любя? Да и как я могу отвечать на его чувства, когда люблю другого?
Сколько времени я просидела в оцепенении, я не помню. Когда, наконец, я осознала произошедшее, первое, что я сделала – кинулась к телефону и набрала Олега.
– Я рассталась с Сашей. Приезжай! – я практически проорала ему в трубку.
Наспех переодевшись, я сбежала вниз по лестнице – и он уже был там.
Он всё время был перед подъездом. Смотрел издали на окна. Переживал.
Я обняла его, он меня.
– Садись в машину
Повторять было не нужно. Я боялась, что Саша вернется, что я передумаю, что случится что-нибудь. Мне просто срочно надо было уехать отсюда.
Не слова не говоря, мы промчались по городу и через каких – то 5 минут оказались на смотровой площадке. Выйдя из машины, я выдохнула – все позади. Олег подошел сзади. Обнял меня и сказал:
– Я люблю тебя!
– И я тебя люблю! – ответила я.
Море, ветер и любимый обнимает меня – я была абсолютно счастлива. Эту ночь мы провели вместе…
В институте приближалась весенняя сессия. Подготовка была утомительной. Думалось о любви, о весне, о предстоящем лете с шашлыками и вылазками на природу, обо всем на свете – но только не об учебе. Но, вариантов не было – надо было заниматься.
Подготовка к зачетам была несложной. Все предметы, за исключением парочки, были понятны и, в принципе, нужно было только освежить знания, да подготовить несколько курсовых. Этим я и занялась накануне выходных. Олег был на работе, и я, естественно, известила его о своих намерениях.
Жить мы продолжали порознь, хотя он частенько оставался ночевать у меня дома. Тщательно скомпоновав все главы, описания, ссылки в необходимый формат, я скинула все материалы на флешку и направилась в офис к Тане, чтоб распечатать все на принтере.
Первый же звонок от него часов в шесть вечера порядочно испортил мне настроение. Пришлось оправдываться и объяснять, почему я не могу сразу взять и всё распечатать, а сижу и вношу последние коррективы в оформление курсовой, вместо того, чтобы плюнуть на учебу, и быстренько поехать с ним в шашлычку.
Второй звонок раздался часа через два, и вопросы уже граничили с обвинениями. Я объяснила, что пока есть время и настроение, то решила посидеть в интернете и найти ответы к курсовой по другому предмету. Выслушав, что я эгоистка и что он поехал пить пиво с друзьями, я бросила трубку и стала продолжать заниматься.
Закончила я поздно вечером. Придя домой, Олега я не обнаружила. Папа сказал, что они выпили пива, и он умчался к своему другу. Телефон Олег не брал, а потом и вообще отключил его. Я переживала. Время было уже заполночь, когда я, наконец, смогла дозвониться до него. Он сказал, что попал в аварию, и чтобы я забыла про него…
Сложно описать все те чувства, что я испытала в ту минуту. Внутри меня словно была пустота и только сердце бешено билось и лишь одна мысль была в голове: – “Где он, где он! Найти его!”
Влетев в комнату родителей, я выпалила им новость и стала рыдать в голос. Папа успокоил, сказал что надо позвонить в больницу. Я стала звонить, но трубку никто не взял, или просто не успели взять. Я быстро оделась и помчалась в городскую больницу. В приемной я его и нашла. Он лежал на каталке весь разбитый, в крови и кричал от боли. Сердце моё сжалось, я не могла смотреть на него, но нельзя было плакать, и я, взяв себя в руки, подошла к нему.
– Я здесь, милый, я с тобой? – тихо и как можно более спокойно и ласково сказала я ему.
– Уйди! Ты не должна меня видеть таким! – он корчился от боли на носилках, слова его были сухими. Он и вправду не был готов меня видеть. Я отошла в другой угол и села. Так я просидела всю ночь. Утром, когда стали приходить врачи Олега повезли в операционное отделение, а мне разрешили зайти в палату, куда его привезут после операции. Я села на стул возле кровати и уснула. Проснулась оттого, что услышала, как открылась дверь, и его завезли на каталке.
– Ну, все, девочка. Попрощайся с ним и домой. Больше ты ему ничем не поможешь. Он теперь – инвалид!!!
В глазах все почернело. Это был приговор, почти смерть в моей только начавшейся жизни, в нашей любви. Инвалид! Какое страшное слово. До этого момента я не понимала его значения. Я слышала его тысячи, сотни тысяч раз, но ни разу не поняла его смысл. Сколько боли, сколько надежд умирает в этот момент. Земля уходит из под ног. Не знаешь, что делать дальше, куда идти, надо ли что-то делать? Жизнь кончена!
Я встала и ушла. Молча. Не помню, как я шла, что было со мной, как я пришла домой, как я заснула и что было до этого. Сознание пришло ко мне только утром следующего дня. Я открыла глаза, вспомнила все и заревела. Мама зашла в комнату. Села. Посмотрела на меня так спокойно и строго и сказала: – “ Успокойся. Ты не имеешь права раскисать и тем более бросать его в таком горе. Поднимешь его на ноги – потом бросай, а пока не смей!” Пожалуй, это были одни из самых важных слов в моей жизни!
Я наварила бульона, купила апельсины и что-то там еще и двинулась в больницу. Меня узнали и впустили в отделение без лишних вопросов. Я постучала в палату. Слабый мужской голос разрешил войти.
Я его толком и не рассмотрела после операции. Убежала почти сразу, после того, как его привезли и сказали диагноз.
Олег был белым. Он лежал весь изнеможённый и худой. Странно, подумала я, разве может человек за два дня так сильно похудеть? Видимо, может в таких обстоятельствах.
Я натянула улыбку на лицо и подошла поближе к нему.
– Как ты?
– Зачем ты пришла? Я же сказал не приходить. Забудь меня! Для меня всё кончено.
Я стала, запинаясь, рассказывать, что он не понимает, что все изменится, он поправится и мы вместе это переживем. Я говорила громко, бегло, сама не веря в то, что говорю.
– Пошла вон! – заорал он на меня, -Пошла вон отсюда и никогда не приходи сюда!
Он потянулся рукой к тумбочке и швырнул в меня апельсином. Апельсин попал мне в плечо. Я схватилась за подбитое место, расплакалась и убежала.
Через день он позвонил.
– Прости. Я сам не свой. Подумай, правда ты сможешь со мной? Зачем тебе это?
– Я люблю тебя, – ответила я – всё будет хорошо!
Но до «хорошо» было ещё ой-ёй как далеко. Виделось только «очень плохо»!
Дни летели. Олега выписали из больницы, и он теперь был дома. Мы с семьей старались планировать время так, чтоб рядом с ним кто-то всегда находился. Я научилась справляться с клизмами и утками, менять постель под лежачим больным. Я кормила его с ложечки, а потом он и сам уже стал лежа управляться с тарелкой и приборами. Спали на деревянной доске – чтоб не гнулась спина. В общем, привыкали к новым правилам.
Сессию я сдала легко – хорошо, что успела почти все подготовить заранее. Теперь наступал новый этап – пришла пора принимать решение, как дальше лечить Олега. Нужно было вместо тех клепок, что поставили ему в позвонки, вставить новые пластины или делать операцию на позвонки и ставить другие пластины и сшивать поврежденные нервы. Вопрос был только в том, что в первом варианте он остается инвалидом, во втором – есть шанс поставить его на ноги. Но эти операции делают только в Новосибирске и запись туда, понятно, за год, а то и больше, да и денег стоит немыслимых.
Брать штурмом наше здравоохранение – дело заведомо пропащее. Каждый, кто хоть раз обращался к государственным учреждениям с подобным вопросом, думаю, понимает. Меня даже не стали слушать. Направление даёт одно учреждение, оплачивает операцию другое, оплачивает билеты на операцию – третье, а оплачивает и дает разрешение на сопровождающего – четвертое. И сроки и порядки у них – всё разное. Сколько сил и нервов потрачено, сколько слез пролито – не сосчитать. Приходилось умолять, угрожать. Сколько нервных срывов было, сколько отчаяния. Опускались руки.
Один раз я даже легла на пороге и сказала, что не уйду и вызову телевидение, пусть знают, до чего довели человека. Они посмеялись. Но когда я легла на пол и пролежала на полу часа четыре, а был уже вечер – они притихли и пригласили на беседу. После нескольких месяцев борьбы за право на операцию, нам назначили дату и выдали долгожданные билеты. Произошло это быстро: днем сказали зайти в пять часов, а когда я пришла, дали в руки билет и сказали, что вылет утром. Если не могу – пишите отказ. Вариантов нет!
Вечером, когда я примчалась домой счастливая, с направлением на операцию я оттараторила все домашним, они поздравили и даже не поняли, что я уезжаю. Когда я ринулась собирать чемодан, они стали присматриваться к происходящему. И только рано утром, когда за нами приехала скорая, чтобы доставить на самолет, мама вышла провожать меня и расплакалась. И тут я тоже поняла – я уезжаю навсегда! Уезжаю из дома! Где я росла и жила всё это время, всю свою жизнь. Тут, в Магадане вся моя жизнь, мои друзья, мои воспоминания. Тут остается вся моя семья – а я еду одна, на последние деньги неведомо куда и насколько и непонятно чем всё закончится и закончится ли вообще! Это был конец, конец моей старой жизни.
Тысячи километров дороги, тюки, носилки с мужем, бессонные ночи и ненавистный доширак вместо еды – эта каторга продолжалась несколько месяцев. В Академгородке мы встретили праздник. Операция была назначена на 8 марта. Так праздник я ещё никогда не отмечала. Проснувшись с утра, я помчалась в клинику, чтоб сказать пару слов мужу перед такой важной операцией. Оказалось, что я опоздала, и его уже отвезли готовиться.
Побродив по холлу, дергая всех проходящих врачей, я наткнулась на нашего доктора, который в приказном порядке отправил меня домой.
– Операция будет идти часов 9-10, ни меньше. Да и потом его в палату не сразу привезут, так что делать тут нечего!
Прямой дорогой я отправилась в храм, попросила Бога об удачной операции, помолилась и отправилась домой.
Ни есть, ни спать, ни разговаривать я, конечно, в этот день не могла. Кое-как пережив ночь, я встала пораньше, и уже к 7 утра была в больнице.
Взлетев по ступеням, я ворвалась в палату и увидела его. Олег спал. Он был такой бледный и худой, как загнанный зверек. Подойдя к кровати, я тихонько поцеловала его, взяла его руку и не отпускала её больше до вечера.
Надо сказать, что именно в этом месте, глядя на парализованных людей, на всю безысходность ситуаций, когда в один момент ломается вся жизнь и судьба человека, выслушав тысячи историй о трагедиях – я переоценила и свою жизнь. У меня в один момент поменялись приоритеты и я поняла, что нет ничего ценнее, чем человеческая жизнь. Такая хрупкая, нестабильная, которая может закончиться совершенно внезапно – из-за упавшего дерева, или перебегающей дорогу собаки, или ещё из-за какой-нибудь ерунды. И только близкие будут с нами рядом, только любовь может помочь выдержать все эти испытания, дать сил пережить, выжить, встать на ноги после случившегося.
Расскажу один случай. Уж очень он мне запомнился и по прошествии многих лет так и не выходит из моей головы. В этом самом Академгородке я познакомилась с одним мужчиной, он лежал в одной палате с моим мужем. Николай был неходячим после автоаварии. Он стал говорить мне о смерти. Спокойно так, без истерик и всхлипываний. Как будто это для него была мечта. Он ждал и хотел её.
Несколько лет до того он работал на севере – валил лес. Одно бревно упало ему на спину и полностью перебило позвоночник. Взрослый красивый и сильный мужик лежал на постели и не мог пошевелиться. Жена постоянно была с ним. Несколько лет она таскала его по врачам, выносила из-под него утки и тихо плакала, надеясь, что он когда-нибудь вылечится. Он знал, что этого не случится. Ему было тяжело смотреть на её муки, а иногда он и сам срывался, слезы жалости к себе накатывались на глаза. Он сглатывал и начинал неистово кричать на нее матом, да таким отборным, как будто во всем, что случилось с ним, виновата она и никто больше. В такие моменты все кто лежал в палате – а это человек 10-12 не меньше – старались отвернуться к стене и сделать вид, что они спят. Те, кто мог хоть как–то передвигаться, быстро выходили в коридор, и только я, опешивши, сидела и смотрела на него во все глаза. Пару раз досталось и мне, но я понимала, что это не со зла – это крик, душевная боль человека, и совсем не обижалась на него. Так мы и подружились.
С того разговора прошло уже много лет. А я всё еще помню его глаза – такие странные и страшные. Человек, который видел смерть и который не хочет больше жить.
– А зачем? – сказал он тогда, – всё я видел, вряд ли что-нибудь меня теперь удивит на свете белом. Так чего мучиться?
– А о жене вы подумали? – спросила я, – как же она?
– Ей только лучше. Таскается со мной, мучается. Погорюет немного, найдет другого и заживет спокойно. Женщины больше любят сострадание в себе, а не того, к кому сострадают.
Серьезная мысль для девушки в двадцать три года.
– Что мы любим? Идеализируем себя в своих же глазах? Ждем восхищения за то, что сами выбрали себе каторгу? Может, нужно быть эгоистами? Нужно любить только себя, жить только для себя, а все остальные пусть сами за себя отвечают?
Быть может, его жене и в правду было бы лучше уйти от него. Я думаю, он бы её не осудил. И она бы не мучилась столько лет. А может, надо было дать человеку умереть. Ведь он страдает, он мучается. Он не хочет жить, а его насильно заставляют, упрашивают, вытягивают. Но у него нет сил, он не видит смысла. Кем он останется потом, когда вылечится? Если вылечится! Калекой инвалидом, в лучшем случае. ЕМУ БОЛЬНО, СТРАШНО, НЕВОЗМОЖНО больше так жить. Так зачем мучать его??? И себя??? Ведь смерть – это его выбор. Да и она поплакала бы, погоревала – и стала жить дальше. Жить – не страдать. Быть может нашла бы себе другого мужчину, родила ребенка…
Сложно было думать в тот момент о смерти. У меня самой был больной муж на руках, и я не смела думать так о нем. Я не смела думать о том, чтобы бросить его. Но когда ситуация не твоя, и ты в ней не участвуешь – видишь все несколько иначе.
Прошли годы. А я так и не ответила себе на эти вопросы. Незнаю, чем закончилась та история с Николаем. Сердце надеется, что все обошлось, но разум твердит обратное…
Через четыре дня наступил мой день Рождения. Этот подарок я не забуду никогда. Приехав в больницу с утра, я помогла Олегу покушать. Надо сказать, что кормили в больнице очень неплохо и порции были большие, так что, кормя мужа, я и сама с удовольствием перехватывала у него пару ложек.
Вошел доктор. Подошел к нам, согнал меня с кровати и начал ругаться на Олега:
– И чего лежим? Жена с ложечки кормит амбала такого. Не стыдно?
Мы, конечно, опешили. Доктор не унимался:
– Ты зарядку делал?
– Неееаааа, – ответил Олег.
– Значит будем делать вместе! Так руки поднял, развел. Молодец! Ногами пошевели. Давай, веселей! Шевели, говорю!
Мы даже не поняли, как это произошло, но Олег пошевелил ногами. Мы были в шоке! Не давая нам опомниться, доктор сказал:
– А теперь давай, дружок, пройдемся, есть разговор!
Он моментально скинул с мужа одеяло и начал его поднимать. Я не знала, что делать. Мне казалось, что доктор хочет его убить!
– Костыли тащи, чего сидишь! – прикрикнул на меня врач.
Я схватила костыли и вручила ему, и, уже в следующее мгновение, Олег подтянулся руками на костыли, и встал на ноги!!!
Мне трудно передать, что происходило тогда! Перевернулся весь мир. Я увидела ЧУДО! Мой муж ПОШЕЛ! САМ! Я не могла поверить!!! Прошло уже много лет с того момента, но и сейчас я вспоминаю этот первый шаг, и на глазах моих выступают слезы радости.
Через неделю мы с Олегом уже спокойно гуляли по коридорам больницы, каждый день понемногу увеличивая дистанцию. Все шло как нельзя лучше и нас выписывали домой.
Домой! Понятие Дома как такового в моей жизни не было вообще. Дом – это место где тебе хорошо, где тебя понимают и поддерживают. Где ты чувствуешь себя защищенным. Все это не про меня. Отношения с родителями у меня не складывались никогда. Вроде я и не была очень плохим ребенком. Ходила в кружки, на репетициях задерживалась, училась неплохо – но, несмотря на все это меня постоянно ругали. Отец частенько меня бил и постоянно орал на всех матом, так что о чувстве защищенности и речи быть не могло. Я рано начала уходить из дома. То у подружки заночую, то в поход с палатками уйду – тоже с ночевками, в общем, я искала любые поводы, чтобы не быть дома. При первой возможности я сняла себе квартиру, сразу ко мне переехала сестра Танюшка и только тогда я смогла немного успокоиться.
– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершает посадку в международном аэропорту города Анадырь. Просьба пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение.
Я никогда не видела родителей Олега. Даже на фото. Один раз я говорила с его мамой по телефону, да и то мы прорыдали в трубку минут 15, и на этом разговор закончился.
Надо сказать, что мать Олега – Татьяна Георгиевна – очень меня удивила, в самом хорошем смысле этого слова. Будучи руководителем всю свою жизнь, она сохранила чуткость, такт и очень приятные манеры. Вообще, нашим чиновникам это не свойственно. Стоит отметит, что спустя годы после нашей разлуки с Олегом, я сохранила о ней самые добрые и приятные воспоминания и очень рада, что моей первой свекровью была именно она. Именно Татьяна Георгиевна помогла мне устроиться на работу в ДК, где я потом выполнила и перевыполнила все поставленные задачи. Именно она научила меня выдержке в общении с мужем и умением промолчать в накаленный момент, а не бросаться в драку, как я делала раньше. Что и говорить, она дала мне много. Эта умная, самостоятельная женщина была руководителем, матерью двоих детей, прекрасной хозяйкой и отличным другом и собеседником. НИЗКИЙ Вам поклон, Татьяна Георгиевна!
Чукотка! Сколько прекрасных мгновений связано с ней, сколько сказочных воспоминаний! Какая природа, какие виды, а самое главное, какие люди!
Жизнь на Севере имеет свои прелести. Люди здесь никуда не спешат, потому что все находится рядом, все так или иначе знают друг друга и всегда можно договорится. Живя в Анадыре, я ощутила себя взрослым и самостоятельным человеком.
Работа в ЧОДНТ (Чукотском окружном Доме народного творчества) дарила мне радость. Каждый день я бежала на работу, зная, что будет много интересного. Будут репетиции на сцене, которые я так люблю. Придут актеры – ученики старших классов – и мы будем смеяться, и как принято сейчас говорить, креативить. Вообще, надо сказать, что мне очень повезло и с наставником. Меня «посадили» в отдел по работе с молодежью, который возглавлял Женя Басов. Веселый, талантливый, открытый. Он не боялся самых сумасшедших идей и умел заражать ими окружающих. Мы «спелись» с первого дня и потом уже несколько лет не расставались с ним. Именно Женя сумел организовать тур по северу «Чукотка Молодая», где я смогла по-настоящему увидеть все красоты края: и плескающихся у кормы белух, и чистые как слеза воды «залива Креста», и острые как бритва хребты Эгвикинота и много-много ещё чего.
Я обожала свою работу, мой муж уже ходил без костылей и потихоньку начал садиться за руль. Денег нам хватало, так как мы жили с родителями, и основные расходы они брали на себя. На работе меня повысили до начальника Отдела Народного Творчества. Я обзавелась друзьями – романтиками, приехавшими на Чукотку с разных уголков нашей страны. Это было чудесное время!
Приближалось лето. Отпуск! Такой долгожданный и такой нужный мне. Прошлым летом я в отпуск не поехала. Дорогу на севере оплачивают раз в 2 года. Олегу сумели выбить путевку, так что он слетал один, а я в это время продолжала трудиться в ДК. Прямо перед самым отпуском меня назначили и.о. зам. директора. Это было хорошее повышение. По приезду все сулили мне кресло заместителя, и с этой радостной перспективой я улетала отдыхать.
Лето прошло чудесно! После такого красивого, но такого холодного севера Черное море кажется вершиной счастья, раем. Новость настигла нас уже перед самым отъездом. С Анадыря позвонили и сказали- что губернатор Чукотки подал в отставку.
В любом другом регионе, наверное, такие новости не имеют особого влияния на людей, но не там. Чукотка является дотационным регионом страны. Занимая огромную территорию по площади, практически никаких ресурсов она не имеет. Многие годы люди здесь жили без средств к существованию. Огромные долговые книги, отсутствие продуктов питания, одежды, сложность погодных и географических условий , возможности вылететь в любой момент – именно эти факторы делают Чукотку одним из самых дорогих по прожиточному минимуму и последним по уровню жизни людей. Нет, здесь есть, конечно, очень богатые люди, но их – единицы. Кто бы что ни говорил, но я лично видела, как из запустевшего умирающего городка вырос красивый и современный город, как приезжали специалисты, врачи, инженеры, привозили свои семьи. Как молодежь, приехавшая подзаработать, женилась, создавала семьи и оставалась в этой северной столице. Все это было сделано одним человеком – Романом Аркадьевичем Абрамовичем. И когда говорят, что на Чукотке на него люди молятся, я знаю, что он этого вполне заслужил.
Но вернусь к рассказу.
Когда мы с Олегом к концу отпуска узнали, что Абрамович покинул пост губернатора, сразу поняли, что возвращаться смысла нет. На какое–то время денег в регионе, конечно, хватит. Но без него уже вряд ли Анадырь будет процветать так, как раньше. Олег уже во всю ходил. Подумав, взвесив все за и против, мы с Олегом решили не возвращаться.
У родителей Олега под Тверью в п.г.т. Редкино была однушка – квартирка, купленная за символическую сумму по программе расселения северян. В ней мы и остановились. Надо было искать работу. Взяв резюме в одну руку и трудовую в другую, я двинулась в Департамент Культуры Тверской области. Почитав мои рекомендации, оценив как специалиста, меня сразу пригласили работать, но услышав размер зарплаты – отказалась я! Жить на 15000 рублей – и это после Северных!!! Я не была к этому готова!
Сейчас я и не вспомню, как ко мне в руки попала газета с объявлением: «Требуется Помощник руководителя», но я позвонила и пришла. Не имея никакого опыта работы в торговле, не понимая процесс вообще, я с только одним нахрапом и улыбкой зашла к боссу.
Виктор Викторович – интереснейший человек. Имея 9 классов образования и любопытный жизненный путь, он каким-то образом умудрился найти ресурс и отстроить сеть супермаркетов!!! Я сразу же в него влюбилась! Это была не любовь к мужчине – а любовь к Учителю. Я слушала его с «открытым ртом», внимая каждое его слово, каждое замечание. Я старалась изо всех сил. Не спала ночами – делала графики продаж, вникала в процесс, сравнивала цены и т.п. В общем, я выкладывалась – и результат не заставил себя долго ждать. За небольшой отрезок времени я стала очень даже крутым менеджером, ии это по оценке самого ВВ!!
Но, чем больше времени я уделяла работе, тем скучнее становилось моему мужу. Олег уже оклемался после аварии и его авантюрный характер жаждал приключений и событий. Пока я работала, он, как оказалось позже, вполне себе развлекался – находил девочек по интернету и проводил с ними время. Одной из таких девочек оказалась Елена – моя подчиненная. Она, увидев машину и Олега, приехавшего забрать меня с работы, закатила мне скандал: «Ты разбиваешь мою любовь, мои отношения. Ты не стоишь его!» Я так растерялась, когда она меня за шиворот выволокла из машины, что даже не знала, что ответить. Проорав мне все, что она думает, она разревелась и убежала в здание.
Поездка домой была долгой, как никогда. Гробовое молчание повисло над нами. Казалось, одно слово – и гром разразится прям в машине, но мы молчали. Мы доехали домой, не проронив ни слова. Припарковав машину, я выскочила и побежала домой, влетела на 5 этаж за 3 секунды и заперлась в ванной. Я не знла что мне делать. Я столько сил, столько лет потратила на этого мужчину. Я все бросила ради него, уехала с ним на край света из родного дома. Я несколько раз умирала – и единственное, что меня заставляло жить – это мысль о том, что я нужна ему. А он вот так! Мы, женщины, интересные создания. Сами себе создаем мир, сами рисуем картинки в нем, сами заставляем себя поверить в это, а потом, когда оказывается, что все не так – удивляемся!
Олег вернулся с бутылкой водки. Постучал в дверь ванны: «Выходи, надо поговорить!»
Разговор был коротким. Он сказал, что я заработалась, и он скучает, и что он хочет все изменить и переехать в Москву.
Сколько раз я уже переезжала. Что мне стоит сделать это еще раз? Там более, что я действительно устала от такого напряженного графика на работе. Была-не была. Муж мне дороже всего. В Москву!
Утром я приехала на работу, написала увольнительную, собрала документы. ВВ очень просил остаться. Предлагал отдохнуть и вернуться, предлагал разные варианты. Я сказала, что подумаю, но все уже было решено. Я уезжала! В этот день Тверь стала для меня закрытой страницей!
Хочется сказать спасибо этому уютному городку за его гостеприимство и особое спасибо Виктору Викторовичу! Вы многому меня научили, а самое главное, Вы научили меня верить в людей и видеть человека не только по его «пакету документов», а по качествам!!! С этим принципом я живу до сих пор. Спасибо Вам!!!
Наш переезд в Москву – это вообще отдельный рассказ!
Собрав наспех вещи, взяв документы, деньги и ещё кое-какие мелочи, мы двинулись в столицу. Накануне я порыскала в интернете, выписывала объявления о сдаче квартиры и по дороге в Москву обзванивала отмеченные варианты. Мне сразу предложили хороший вариант – метро рядом, цена приемлемая, ремонт и т.д. и т.п. Надо было только приехать в офис в центре и оплатить первый месяц. Мы приехали, оплатили. Нам дали адрес и телефон. Звонили раз 15. Потом трубку взяли и сказали, что ждут нас к 19.00. Мы с Олегом подъехали. Стояли у парадной, звонили каждые 3 минуты – но без толку. Трубку никто не брал. Я перезвонила в офис, который нам дал телефон. Мне сказали не переживать, сегодня уже поздно, но завтра мне обязательно помогут. Вечер, темнеет. Мы с мужем стоим на улице и совершенно не понимаем, что нам делать. Ехать в Тверь поздно и далеко. Утром надо решать проблему. Решили спать в машине. Конечно, было неудобно, конечно, холодно. Оставить печку включенной я боялась – начиталась, как люди задыхаются в машинах. А выключишь ее – салон остывает очень быстро. Так и промаялись всю ночь.