000
ОтложитьЧитал
– Ты говори, да не заговаривайся, – лицо отца помрачнело. – Все у него в порядке с рассудком, если сразился с гадом, значит, на то были причины!
– Простите, повелитель, – жрец тут же пошел на попятную. Все же совсем наглеть не стоило, за оскорбление царствующей особы можно и головы лишиться. – Но закон есть закон. Все ваши дети уже давно уехали на родину своих матерей, и только Индра задержался. Нужно исправить эту ситуацию, пока не случилось и вовсе непоправимого.
И отец на секунду, но все же опустил глаза. Закон есть закон, и если тот, кто его придумал, не собирается выполнять собственные заветы, то как поддерживать порядок в государстве?
Но Индре тем временем стало заметно хуже физически – и лучше на душе.
– Не могу я уехать, дядя, у меня снова началась лихорадка, – побелевшими губами шепнул он. – Я уже переживаю, что это может быть заразно. Вдруг я привез с Земли неведомую хворь?
Жрец толстым зайцем отпрыгнул к двери, видимо, вспомнив человеческую поговорку: «На Бога надейся, а сам не плошай». Отец же наоборот, подошел ближе и приложил ко лбу прохладную ладонь.
– Снова жар, – процедил он. – Да что же это такое? Водан, займись другими делами. Ты вроде собирался посетить главный храм? Можешь отправляться, потому что сейчас Индра уж точно никуда не поедет. Я позову целителей.
Жрец торопливо поклонился и вышел.
– Не надо целителей, – зашептал торопливо Индра, пока отец не вышел следом. – Я здоров, через час пройдет.
И он вытащил из-под одеяла опустевший флакон из темного стекла. Отец изменился в лице.
– Ты что, рехнулся? – зашипел он. – Ты понимаешь, какая это опасная дрянь? Кто принес, признавайся?
– Не признаюсь, – мотнул головой упрямец. – И я никуда не поеду. Меня Алиса ждет.
– Подождет, – непререкаемым тоном сказал повелитель Гаруда и поставил котомку на пол. – Вот вещи. Как очнешься – изволь собраться побыстрее.
И вышел, хлопнув дверью. Через полминуты в замке провернулся ключ.
Глубокое отчаяние захлестнуло Индру. Кому теперь доверять, если даже родная кровь поддерживает тебя лишь на словах? Да, отец отправил Рагнара и еще нескольких соколов в помощь людям, но все его благословления на брак не стоили и ломаного гроша.
«Вот назло им всем открою окно и выброшусь вниз головой, пусть потом плачут и снова кропят меня мертвой и живой водой, плевать, – кипели в воспаленном лихорадкой разуме мысли, недостойные взрослого. – А умру, так еще лучше, пусть им станет стыдно!»
Насладившись жалостью к себе сполна, он начал постепенно приходить в чувство. Жар спал, хотелось пить и в туалет. Но первое, что сделал Индра – это подошел к двери и запер ее со своей стороны. Захотят войти – пусть выбивают. Грохоту будет на всю башню, отец наверняка опозорится, но ни капли не жалко.
Задержавшись в купальне, где за узорчатой ширмой стоял вполне себе современный по меркам Земли унитаз, а затем напившись воды из кувшина со льдом, Индра вернулся в опостылевшую спальню и увидел оставленную повелителем котомку с вещами. Даже в путь-дорожку любимого сына собрал, не поленился! Сокол в сердцах пнул ее так, что она в полете раскрылась и одежда бесформенной кучей плюхнулась на пол.
Футболка и зеленые камуфляжные штаны, почти такие же, как те, в которых он бился со змеем. Черные ботинки на шнуровке и с замком. Один из них вольготно развалился на той самой паре трусов, которую принц уже успел оплакать. Вещи были чистыми и со всем тщанием выглаженными, от них едва уловимо пахло лимонной настойкой для свежести белья. Индра ахнул и тут же вытряс из котомки все остальное.
Зеленая ветровка на замке. Еще одна футболка: огромная, явно не по размеру, черная и со странной демонической харей на груди. У хари было человеческое лицо, но стоящие иголками волосы, острые зубы, подведенные черным глаза и свекольный румянец на щеках. Нет, это определенно не наряд для поездки в провинцию к родственникам матери, те в обморок упадут, надень он подобное в их присутствии.
Что дальше? Четыре пачки земных денег: две с красными купюрами, самыми дорогими в обиходе, одна с зелеными, одна – с желтыми. Большой сверток с обмотанными в тряпицы эликсирами, набитый под жвак. Переносной портал, заряженный на один переход. Запасной кинжал из звездного металла.
А на самом дне лежал предмет, от которого у Индры перехватило дыхание: редчайший и очень дорогой оморочный артефакт «Горе Василисы». Нет, создать его не составляло особого старания даже сельским девкам, особенно с помощью ведьмы, но и работал он от силы час. А тут явно потрудились дворфы. Внешнее сходство фигурки с принцем было потрясающим, аж оторопь брала.
К ноге ее была привязана записка. Индра дрожащими руками развернул тонкий клочок бумаги и пробежался взглядом по строчкам, выведенным изящным, чуть прыгающим почерком.
«Я могу спасти тебя от всего, кроме собственно придуманного закона. Видят боги, не хотел никому навредить. Но жрец не отстанет по-хорошему, а по-плохому мы не можем, ты правильно сказал, мы не тираны. На первое время запасов хватит, одежду докупишь. Береги себя и невесту, сынок».
У Индры защипало в глазах. В какой уже раз за утро ему становится стыдно? Спасибо, что хоть на этот раз лишь за себя.
Отец не предавал его. Но все равно придется бежать втихушку, пока настырный дядя посещает главный храм. В запасе есть максимум три часа.
Индра заметался по комнате, как раненый заяц, но через несколько минут одернул себя. Нельзя в таких делах суетиться, обязательно что-то забудешь! В обыденную реальность его моментально вернуло амбре юношеского тела в самом расцвете сил, когда он поднял руки, чтобы достать с полки книгу иномирных легенд с живыми картинками для Алисы, и случайно втянул носом воздух около подмышки. Тут же едва не сплюнул с досады. Собрался в гости к девушке, женишок! Мигом сорвал с себя пропотевшие тряпки, запихал под кресло и побежал в купальню.
Здесь он сначала придирчиво выбирал мыло из множества жестяных коробочек на мраморном столике, кривясь от цветочных запахов. На кой леший воину сделали запас средств, которые больше подойдут девицам, а то и благородным дамам? Вот эта густая теплая роза очень хорошо будет смотреться на Илоне, ей как раз по возрасту и статусу. А нежная пудровая сирень смягчит взрывной характер драконицы…
Сокол улыбнулся собственным мыслям, сгреб коробки в кучу и отнес к двери, чтобы не забыть. Будут его земным соратницам подарки из иного мира. Мужчинам захватит перьевые ручки, которые можно заправлять чернилами, и браслеты из кожи, дворфам – камушки для работы, их народ славился любовью к рубинам и изумрудам. Дурной кикиморе, на которую вся злость у сокола уже прошла, он привезет топаз, который ее лесная братия считает почему-то священным минералом.
На столе около мраморного бассейна осталась лишь коробка самого простого мыла, сваренного на настое мяты и смородинового жмыха. Индра плюхнулся в воду, тщательно вымылся с головой, ополоснулся и взял в руки соляной кристалл, призванный защищать от неблагородных телесных запахов.
«Все-таки у людей такие штуки интереснее и пользоваться ими проще», – думал он, с ностальгией вспоминая гелевые дезодоранты и зубную пасту в тюбиках из тайных запасов Илоны. Сейчас, как и вчера, и все три недели подряд, пришлось чистить зубы смесью угля с перемолотой травой.
Наконец, он вымылся, оделся и обулся, набил котомку подарками, кинув сверху сверток с маленькими пряниками на меду, которые высыпал из вазы на столе. Остался один шаг. Индра взял с полки упаковку серебряных игл и раздвинул тканевые лоскуты на груди фигурки, обнажая железное сердце. Да уж, не поскупился отец, заряда хватит минимум на целую неделю.
Сокол кольнул себя в палец, и первая капля крови моментально впиталась в механизм. Крохотные шестеренки в сердце вздрогнули и завращались. Теперь самое главное: чтобы устройство полноценно заработало, Индре нужно заплакать. И печаль должна быть искренней, иначе ничего не выйдет. Парень глубоко вдохнул, выдохнул и начал снова прокручивать в мыслях воспоминания последних трех недель – раздирающую боль, когда мертвая вода двигалась внутри тела, бессилие, одиночество, жгучий стыд, когда его, с трудом стоящего на ногах, мыли в купальне слуги, в том числе, и молодые девки. Алису, которая наверняка не спит ночами, пока он тут прохлаждается. Старенькую рябую кошку, любившую спать на соседней подушке, по мурлыканью которой он тоже отчаянно скучал. Шоколадки в магазине Больших Лопухов, которые он ел сам и угощал детей во дворе. Илону с Риком, постоянно напоминавших о том, чтобы он выпил противные и горькие, но действительно исцеляющие таблетки. Худенького дворфа, который не только помогал на лекциях по чудищам, рисуя упырей одного страшнее другого, но и украдкой подкладывал прожорливому подростку самые большие куски мяса, ведь тренировки отнимают много сил…
Слезы хлынули потоком, будто кто-то открыл, наконец, невидимую заслонку. Они капали и капали на тельце в руках, и через пару минут оно вздрогнуло и зашевелилось. Оживший вольт поднял голову и уставился на принца большими зелеными глазами, светящимися, как болотные огоньки.
Индра вдохнул и быстро-быстро затараторил нужную формулу, стараясь не сбить дыхание.
– На, куколка, покушай, да моего горя послушай, – шептал он, всхлипывая и продолжая кропить кровью из пальца железное сердце. – Жрец хочет забрать меня в дом, который мне не дом на самом деле, а хочу я вернуться в тот дом, который был моим целые две недели… Помоги мне избежать погони!
– Никуда я не поеду! – звонко и отчетливо сказала кукла голосом Индры. И добавила ехидно. – Дядя, идите лесом, да к лысому пню!
Парень не выдержал и расхохотался с облегчением, вытирая мокрые щеки. Получилось! Он снова убежал в купальню, где торопливо умыл лицо, расчесался и привел себя в порядок.
Вот теперь пора.
Он сжег записку отца, чтобы замести следы и не подставить его, положил артефакт на кресло у двери, повесил котомку на плечо, окинул прощальным взглядом комнату и активировал портал.
«До встречи, Аквиллариум! – подумал он, делая шаг в клубящееся фиолетовое марево. – Надеюсь, в следующий раз вернусь сюда с победой».
**
– То есть, как это – закрылся и никого не пускает? – возмущенно шипел жрец Водан на растерянных стражников. – Мало ли, чего он не хочет! Надо ехать!
– Двери ломать не буду, даже не настаивай, – отрезал повелитель Гаруда, сложив руки на груди. – Еще не хватало опозорить принца на всю столицу, да и нас обоих заодно. Хочешь прослыть злодеем, от которого мальчик, покалеченный в битве со змеиным царем, спрятался в собственных покоях?
Водан тяжело вздохнул и снова постучал.
– Индра, открой немедленно! – потребовал он. – Твое поведение является неподобающим для принца! Ты как себя ведешь?
– Дядя, идите лесом! – отчетливо донеслось из-за двери. – Вам надо – вы и отправляйтесь. А я никуда не поеду!
Из-за спины раздалось фырканье, но, когда разозленный жрец обернулся, стражники по-прежнему стояли навытяжку, словно по команде «смирно».
– Ах ты, сопляк невоспитанный! – взорвался Водан и замолотил кулаками по двери. – Открой сию же минуту!
– Не открою! – отчеканил голос. – Идите к лысому пню!
– Безобразие! – всплеснул руками толстяк. – Никакого уважения к наместнику Солнечного бога! Ужасно своевольный мальчишка!
– И не говори, – фальшиво-сочувственно поддакнул соколиный правитель. – Столько сложностей с ним, весь в мать пошел.
Жрец побагровел, но сдержался и молча проглотил шпильку. Затем сник и махнул рукой, мол, разбирайтесь с вашими отпрысками сами.
Через час золоченая колесница храма с земель рода Айварсов покинула столицу. Повелитель проводил ее взглядом, едва сдерживая желание сплюнуть через левое плечо и постучать по ближайшему дереву, совсем как суеверные селяне.
«Хвала богам, от одной напасти избавились, – думал он, направляясь к выходу, чтобы самому уехать из дворца в казармы. – Теперь можно спокойно готовиться к большой заварушке с белобрысыми».
**
Воздух, наполненный запахами подвявшей от жары зелени и цветущего разнотравья, пьянил и будоражил обоняние. Индра брел по пояс в белокопытнике, поднимаясь из долины в сопку, к бункеру. На середине пути он на секунду остановился, почувствовав, как пружинит воздух впереди. Улыбнулся – все-таки поставили защиту от чужих людей и зверей, чтобы не было ничего видно ни с земли, ни с воздуха. Он сомкнул веки, дабы ничего постороннего не отвлекало, и наощупь двинулся вперед. Наконец, давящее ощущение тяжести и страха исчезло. Принц открыл глаза и ахнул.
Скала стала выше почти на три этажа, превратившись в полноценную крепость – с окнами, дверьми и каменными балконами, которые успели зарасти вьюнком. Индра едва сделал несколько шагов, как из травы выпрыгнуло серое ушастое тельце и с воплем повисло у него на штанине.
– Я рад тебя видеть, маленький засранец, – фыркнул сокол, поднося к груди подросшего за три недели котенка. Тот блаженно жмурился, когтил лапками ткань ветровки и звонко урчал. Остальная четверка выбежала следом и живо взобралась прямо по одежде на плечи и руки. – Я смотрю, вас всех сюда перевезли. Надеюсь, вы научились гадить снаружи, а не внутри здания?
– Не совсем, но мы над этим работаем, – раздался с верхнего этажа веселый голос Юлиана. – Можно, я не полезу к тебе петь песни и обниматься, как эти странные, но очень забавные звери, а просто скажу, что тоже рад тебя видеть?
Через пять минут Индра уже успел зайти на кухню, пожать руку хлопочущему у плиты Витту, сердечно обняться с Кирой, сунуть ей котомку с подарками, чмокнуть в нос развалившуюся на кресле Мурку и наполнить кружку божественным напитком из кофемашины.
– Я три недели его не пил, – признался он. – И штанов не надевал. И зубы нормальной пастой не чистил.
– Тогда я с тобой целоваться не буду, малой, – заявил с усмешкой заходящий на кухню Гелиос, вытирая раскрасневшиеся лицо и шею маленьким полотенцем. Следом шел такой же пышущий жаром Даррен. На обоих были совершенно земные футболки и спортивные штаны с кроссовками. Видимо, бегали по окрестностям, как привыкли делать каждое утро на родине.
Индра в ответ тут же отправил товарища по разведотряду целоваться со старыми упырихами, присовокупив к сердечному пожеланию несколько бранных слов, как тоже привык делать в казармах Иномирья. Но первый раз в жизни ответом ему был не мужской смех, а укоризненная тишина.
– Ты только при Алисе с Илоной такого не произноси, хорошо? – попросила Кира и выразительно подвигала бровями. – Мы и без того боремся с вашей нецензурщиной и похабщиной, как можем. Но ладно, у этих лбов здоровых ни стыда, ни совести. А ты все-таки принц, да еще и несовершеннолетний. Будущая теща не поймет.
Индра фыркнул и покаянно склонил голову. Но Гелиос, который до сих пор возмущался новыми порядками, не собирался сдаваться без боя.
– Можно подумать, вашей Илоне что-то из сказанных слов незнакомо, – обиженно оттопырил он нижнюю губу. – Она меня неделю назад такими выражениями отчитала, каких и Рагнар до этого не слышал!
– Ну так высшее литературное образование обязывает все знать. А ты сам виноват, – валькирия оставалась непреклонной. – Девчонки нехорошими словами ругаются изредка и исключительно по делу, а не разговаривают сплошным текстом, как вы.
– А за что тебе перепало? – немедленно заинтересовался Индра, прихлебывая кофе из кружки.
– А они фею смущают и дразнят, – тут же наябедничала Кира. – Илоне надоело, вот и вступилась за подругу.
– Я бы попросил! Не «они», а конкретно рыжий, – укоризненно заметил Даррен, садясь в кресло и перекладывая Мурку себе на колени. – Мы так, больше наблюдатели. А вот Гелиос да, смущает… Тем, чем в известной человеческой поговорке ежика лесного пугают.
Оба переглянулись и тут же паскудно загоготали, как малолетние хулиганы, которых ловила, но не догнала Полиция нравов. Привычное равновесие было восстановлено.
Когда до Индры дошло, что парни имеют в виду, он почувствовал, как снова краснеет, на этот раз не только от стыда за обоих, но еще и от злости.
В кухне мигнул свет. Присутствующие с опаской уставились на принца, у которого потемнели глаза.
– Гелиос, ты совсем уже с катушек съехал? – тихо и очень зловеще спросил он. – Или вы к девкам деревенским на каникулы приехали, которые безмерно рады богатым и щедрым господам соколам, и готовы ради этой щедрости на все? Или у нас в бункере открыли новый храм Утешений, а я и не в курсе? А может, ты на званом вечере в академии Золотого крыла, где подвыпившие чародейки охотно окажут свою благосклонность тому, кто повыше и посимпатичнее?
– Малой, ты чего? – оторопел Гелиос.
– Я тебе в отряде «малой», и то максимум на оставшийся год! – рявкнул Индра. – А здесь я тот, кого повелитель сделал ответственным за налаживание дипломатических отношений между Землей и Иномирьем. А ты, пока я валялся три недели в лихорадке, решил за Июлию взяться? Да уж, упущение с ее стороны, оказаться единственной незамужней девицей среди земных женщин, нам помогающих! Ты же от нее теперь не отцепишься, верно?
Гелиос сначала растерянно заморгал, а затем нахмурился.
– А теперь напомни мне, о великий и ужасный принц Индра, разве я когда-нибудь хоть одну девчонку тиранил или неволил? – также зловеще спросил он. – Или жаловались, что я силой действовал? А может, я подонок хуже Стратора, на которого и пожаловаться страшно?
– Нет, – неохотно признал Индра спустя несколько секунд. – Но, я надеюсь, ты понимаешь, что здешние девицы отличаются от тех, с которыми ты имел дело в Иномирье. И нельзя с ними общаться, как ты привык, если не хочешь опозорить нас перед союзниками.
– Уже понял, – хмыкнул Гелиос, махая рукой в сторону присутствующих и плюхаясь на стул, поближе к вазочке с конфетами. – Даю слово, что не обижу твою драгоценную феечку. Просто она изначально меня неправильно поняла, а теперь дуется.
– Вот не надо заливать, а? – Индра закатил глаза. – В некоторых вопросах ты выражаешься яснее некуда, даже я на ее месте понял бы тебя правильно!
На этот раз к хоровому ржанию присоединилась и валькирия. Рыжий сокол демонстративно надулся и шагнул к полке с чашками, но тут же замер, благоговейно пропуская к столу Витта с подносом, на котором еле уловимо покачивался огромный пышный бисквит.
«Интересно, по какому случаю праздник?» – подумал Индра. Но вслух спросил совсем другое – то, что больше волновало его в текущий момент.
– Где Алиса? И остальные?
– Девчонки в городе, Артур с Риком и Гиннаром в лаборатории с утра засели, сейчас им лучше не мешать, они опять какую-то дрянь испытывают. Алиса в школе, и тоже пробудет до обеда.
– Тогда я за ней, – Индра залпом допил кофе, сунул в рот хрустящее печенье и встал.
– В таком виде? – укоризненно взглянула на него Кира. – И с пустыми руками?
– А что не так с моим видом и руками? Вроде все на месте, ни одну по дороге не потерял.
– Ну, смотри, – валькирия пожала плечами. – Вам, мужикам, виднее. Но я бы к своей невесте на день рождения хоть с букетом пришла, тем более, после трехнедельного отсутствия…
– Что?! – Индра замер, открыв рот.
Конечно, у нее сегодня день рождения! А он, погруженный в свои проблемы, благополучно об этом забыл!
– Меня, значит, отчитал за неподобающее поведение, а сам про праздник своей избранницы и не вспомнил, – тут же ввернул шпильку дующийся Гелиос.
– Прекратите ссориться, – попросил Витт, осторожно разрезая пышный корж изогнутой кондитерской струной. – Хуже нет, когда над выпечкой спорят или ругаются! Лучше бы помогли с украшением, ему еще до вечера пропитываться.
Взрослые соколы охотно поднялись с мест. Индра же не пошевелился, растерянный и огорченный.
– Я никакого подарка ей не приготовил, – признался он. – Кроме книжки с живыми картинками, но это просто так, не на праздник…
– Если это легенды о происхождении Иномирья, то ты лет на десять опоздал, – фыркнул Даррен, доставая из холодильника миску с ягодами. – Она же не малышка, а девица, уже достигшая возраста первой зрелости.
– Девкам драгоценные камушки надо дарить, да подороже, они это дело очень любят, – блеснул опытом Гелиос. – Могу одолжить из своих запасов, я и бриллиантов с собой захватил, и изумрудов парочку…
– И что она с ними делать будет, в лоб себе воткнет? Это не Иномирье, а Земля, и девушки нынче пошли другие, я тебе не раз об этом говорила, – напомнила Кира. – Надеюсь, ты фее еще ничего из своих запасов не предлагал?
– Нет, но хотел, – признался рыжий сокол. – Думал, может, хоть так сговорчивее станет.
– Лучше у меня сначала спроси насчет подобных вещей, – валькирия снова подняла брови домиком. – Иначе, не ровен час, окажется у тебя твой драгоценный запас в… Тьфу, уже и я с вами скоро выражаться начну хлеще помойного гоблина! Индра, собирайся и поехали в торговый центр. У тебя деньги здешние есть?
– Навалом, – просиял парень, вскакивая.
– Вот и отлично, заодно тебя прибарахлим. Все-таки в нарочито армейском стиле не стоит ходить по городу, привлекая ненужное внимание. Старших молодцев мы уже переодели, теперь с тобой разберемся. И насчет подарка у меня идея есть. Только никому не показывай, сколько у тебя денег с собой, чтобы у окружающих не возникло вопроса, откуда они у подростка…
**
Итоговое собрание подошло к концу, восьмые классы гуськом выходили из актового зала. В коридоре стоял гул, школьники смеялись и возбужденно переговаривались, радуясь окончанию учебного года.
Алиса понуро брела сквозь толпу, опустив голову. Не веселило ничего, даже новые джинсы с вышивкой и голубая, по-девичьи нежная рубашка с рукавами-фонариками, открывавшая тоненькую шею и изящные ключицы. Мама вчера водила ее в парикмахерскую, где мастер обстриг кончики волос хитрым способом, позволяющим прядям красиво завиваться, и утром собственное отражение в зеркале привело девочку в восторг.
Но ненадолго. Потому что Индра до сих пор не вернулся, а без него ничего не имело смысла. Ее нечаянный жених был жив, она чувствовала. Но, может, он лежит до сих пор в лазарете под бдительным присмотром целителей? Или заперт суровым отцом в темнице за самоуправство? Или на самом деле у принца все хорошо, и он забыл о своих клятвах? Подумаешь, ритуал! Может, на самом деле он большого значения не имеет. Взрослые соколы наперебой утешали девочку и говорили, что Индра обязательно вернется. Но с момента его исчезновения прошел почти месяц, и от возлюбленного не было ни единой весточки.
«Хоть бы записку какую написал, неужели и руки после драки с Полозом отсохли?», – мрачно думала Алиса, шагая по коридору. Даже выставленные хорошие оценки не прибавили счастья в жизни. Это Егорову со Скворцовым хорошо, они просто в следующий класс перешли – и уже восторга до небес. Вон, в кафе за блинчиками собрались. И Алису с собой звали, пообещав угостить в честь дня рождения. И шоколадку большую вдвоем подарили, еле в рюкзак влезла. Варя тоже расстаралась, заказав у мастеров специально для нее теплые носки с кошачьими мордочками.
Но и друзья с их сюрпризами по-настоящему не радовали. Чтоб ему провалиться, зеленоглазому мерзавцу, навсегда укравшему, как демон из страшной сказки, не только ее сердце, но и душу! Ребятам Алиса сказала, что Индре пришлось срочно вернуться домой, а о большем они не спрашивали, но смотрели так сочувственно, что становилось еще хуже.
– Где же твой друг, Каменева? – ехидно прошипела подошедшая сзади Ленка Селезнева. – Что-то давно не приходил. Уехал, не попрощавшись? Потому ты и ходишь бледнее поганки?
Ну что за гадина? Хуже Полоза! Стоит, вся из себя красивая, в нежном сиреневом платье, в модном и бешено дорогом венке из живых роз, а как рот откроет, так плеваться хочется. Алиса почувствовала, что злые слезы сами собой наполняют глаза.
– Отвали от нее, – угрожающе пробасил знакомый голос.
Гриша Егоров, раскрасневшийся от злости, влез между ними.
– Ты нашла себе нового дружка? – фыркнула как ни в чем не бывало Лена. – В этот раз прямо по разуму, ничего не скажешь.
– И даже двоих дружков, – подошел с другого бока Леша Скворцов. – Настоящих дружков, а не то, что ты своим забитым пакостями мозгом напридумывала. Не твое собачье дело, куда Индра ушел. Раз ушел, значит, надо. Тебе забыл доложить!
Лена удивленно захлопала густыми ресницами, но тут же рассвирепела.
– Скворцов, ты совсем нюх потерял? Или позвать наших, чтобы они тебе объяснили, как надо со старшими разговаривать?
– Пусть попробуют, – набычился Гриша. Со своим ростом и телосложением он был сильнее любого десятиклассника. – А ты вообще бы не квакала, Селезнева. Правильно Индра сказал, что ты эта, как ее… Жаба, в общем, сказочная!
– Что? – поперхнулась Лена и выпучила глаза, да так, что и вправду стала похожей на царевну-лягушку. – Да он… Да я…
И осеклась, услышав, что голоса вокруг смолкли. Десятки глаз с любопытством наблюдали, как зашатался под Леной пьедестал первой красавицы старших классов. А из-за спин мальчишек отчетливо донеслись чьи-то с трудом сдерживаемые смешки.
– Да пошли вы все! – вскричала она и побежала по коридору в класс, вытирая злые слезы. Платье развевалось, как флаг на старинной башне.
Дверь хлопнула. Коридор взорвался смехом.
– Давно пора было поставить Ленку на место, – скривился Леша. – Ну что, пойдемте в кафе? Оценки отметим, Алису поздравим. Хочешь, Варьку с собой бери…
– Алиса, – странным голосом позвала Варя, стоявшая у окна.
Девочка подошла и сердце у нее ухнуло в пятки.
На привычном месте под старой раскидистой ивой стоял Индра. Измученный после болезни, он выглядел бледным и уставшим, только глаза сияли, как два сказочных изумруда. На нем были новые темно-синие джинсы, серая спортивная толстовка на замке и белые кроссовки. За спиной маячил прислоненный к дереву велосипед.
Сокол, кусая губы, с тревогой вглядывался в окна школы.
Не помня себя от волнения и счастья, Алиса кинулась вниз по лестнице. Друзья, радостно заулыбавшись, побежали следом. Но на выходе из школы Варя перегородила им путь отставленной ногой и выразительно фыркнула. Покивав с понимающей ухмылкой, парни приотстали.
…Алиса вылетела во двор ласточкой, не чуя под собой земли, не понимая и не слыша ничего вокруг. Она бежала вдоль здания и клумб, в которых еще недавно валялись Гриша с Лешкой, отвлекая Гадюковну. Но девочку не покидало ощущение, что это происходило в прошлой жизни.
В нынешней есть два мира, земной и сказочный, переплетенные на веки-вечные. И она теперь – часть обоих.
Индра нежно и чуть виновато смотрел на нее, не отрываясь.
– Ты такая красивая, – сказал он.
– Я тебя убью, – выдохнула девочка, закусывая дрожащую нижнюю губу, чтобы не разреветься. Только сейчас она окончательно поняла, как за него переживала.
– Убивай, – легко согласился сокол и протянул к ней руки.
… – Ну что там, целуются? – прошипел Лешка Скворцов, пытаясь выглянуть из-за плеча Гриши и не высунуться при этом из коридора около входной двери.
– Не-а, – недоуменно покачал головой Егоров. – Обняла его и вроде плачет. А он ее по голове гладит.
– А вам лишь бы целовались, да? – возмущенно шепнула Варя. – Вот две сороки любопытные! Маленькая она еще! Можно подумать, вы сами уже успели с девчонками поцеловаться!
Парни синхронно смутились и предпочли оставить реплику без ответа.
– Варька, пошли, в общем, блинчики с нами хавать, – Егоров закинул опустевший после сдачи учебников рюкзак на плечо. – Ребята нас потом догонят, мы Алису предупредили.
**
Сквер за школой все никак не кончался. Или же Алисе просто не хотелось отсюда уходить? Так бы и брела лениво по заросшей тропинке, сжимая пальцы Индры, дыша летом, солнцем и теплом, чувствуя, будто за спиной вырастают невидимые крылья, а на сердце исчезают железные обручи, которые раньше не давали ему разорваться от горя.
Больше никто не представлял для нее опасность в этом мире. Даже белобрысые.
– Значит, госпожа Илона все-таки имеет дар управления землей? – удивленно качал головой сокол. – Я и не поверил сначала, что это она крепость построила.
– Мама не любит слово «управляет». Говорит, это дружба, и земля наша – живая. Я не очень понимаю, как это, но ей виднее, наверное… А ты как себя чувствуешь?
– Я долго болел, но сейчас полностью выздоровел. Пришлось сбегать из дворца. Отец помог, он тоже на нашей стороне. Надо собраться вместе и обговорить важные моменты, в Иномирье уже все потихоньку готовятся к стычке с белобрысыми.
– Сегодня соберемся на мой день рождения, заодно и военные планы обсудим. Кстати, а велосипед твой откуда? – запоздало вспомнила Алиса, обратив внимание, как легко парень катит одной рукой железного «коня». – Я не знала, что ты умеешь на нем ездить.
– А что там уметь? – удивился сокол. – Я за час и научился, пока из магазина до школы добирался. Только он не мой, а твой. Кира сказала, ты вроде бы хотела себе эту штуку…
Алиса ахнула, зажав рот рукой. Это же дорого! Подобные модели для покупки она не рассматривала, зная, что они стоят целую зарплату, мамину или папину, а ей таких денег и за все лето не заработать.
– Вообще, я хотел подарить тебе колесницу, почти как у Артура, только поменьше. Даже присмотрел одну в салоне, куда Кира заезжала проверить мотор, – зашептал Индра ей в ухо, горячее дыхание обожгло кожу. – Но валькирия сказала, что тебе по земным законам можно будет управлять ею только с восемнадцати лет. Подождешь четыре года?
Алиса потеряла дар речи. Он реально хотел купить ей машину? С ума сошел, что ли? Разве можно так бездумно тратить деньги, даже если ты очень богатый?!
А Индра, видимо, приняв ее молчание за согласие, удовлетворенно кивнул.
– С Днем Рождения, жена.
И наклонился к ее лицу. Сердце Алисы затрепетало, как заяц. А Индра осторожно коснулся губами сначала кончика ее носа, затем лба…
А потом поднял голову и улыбнулся.
– И все. Потому что ты мелкая еще, сначала вырасти.
– Чего? – Алиса подскочила на месте. Стало невероятно радостно, жарко и при этом немного обидно. – Это кто тут мелкий?
Зеленоглазый мерзавец, любимый до дрожи в ногах, захохотал и рванул вперед. Алиса пустилась за ним, уронив велосипед в траву, но разве способен человек догнать сокола?
Он остановился сам, неожиданно развернувшись, схватил ее в объятия и закружил в воздухе. Алиса визжала от восторга, пока им не сделала замечание какая-то тетка из-за забора, и оба смущенно прекратили «заниматься непонятно чем».
– Ой, кстати, мама нам уши грозилась оборвать примерно с такой же формулировкой, – вспомнила со смешком Алиса, когда они выходили из сквера. Велосипед Индра катил рядом. – Не подумай, она в итоге успокоилась и очень за тебя переживала, и тоже ждала. Но поначалу рассердилась сильно. Сказала, будете заниматься… всяким, уши оборву обоим.