000
ОтложитьЧитал
Правитель схватил его за шиворот и поднял на вытянутой руке в воздух. Тот только ногами дрыгнуть успел, но не издал ни звука.
– Не хочу, значит? – рявкнул Гаруда, да так, что стекла за спиной у Рагнара зазвенели. Глаза его потемнели, а во рту проклюнулись короткие, но острые клыки, и выглядело это действительно страшно. – Мы только с людьми замирились после выходок тирана, хотя, одному Солнечному Богу знать, сколько нам перед ними еще вину искупать придется! Едва хранилища магией наполнили, два года как урожай нормальный собираем и дети здоровые рождаются, а ты хочешь снова все испортить, ничтожный сукин сын? Да я прямо сейчас сверну твою пустую башку на бок и скажу, что так и было! Все равно она тебе не нужна, ты тем, что в штанах, думаешь. А потом найду некроманта, чтобы поднял тебя и женил на девке этой, будешь самым покорным мужем в обоих мирах, никто разницы и не заметит. Если еще раз вякнешь хоть слово против… Понял меня?
И он встряхнул Финиста так, что у того лязгнули зубы.
– Как прикажете, повелитель, – просипел сокол, судорожно вздрагивая.
– Прикажу, – оскалился Гаруда. – Женишься на Марье, и, если хоть пальцем ее тронешь, хоть словом злым обидишь – я тебя к позорному столбу на площади привяжу, а глашатаи каждый час будут объявлять, что прославленный воин Финист дома жену истязает, да мучает. Чтобы каждая кухарка, с рынка мимо проходящая, в твои бесстыжие глаза плюнуть могла. А теперь пошел вон!
Отпущенный Финист сполз было по стенке, но тут же вскочил, торопливо поклонился и убежал. Плечи его тряслись, как будто он еле сдерживал слезы.
И стало тихо. Было только слышно, как внизу, за воротами, пришедшая девка склоняет на все лады по матушке, да по батюшке нерасторопных стражников, не желающих ей открывать. Рагнар не удержался и фыркнул.
– По крайней мере, отбрехаться от этого недоумка она всегда сможет, – заметил он. – Не будет он ее обижать, такую обидь – себе дороже выйдет.
Гаруда поднял на командира взгляд. Под глазами его пролегли глубокие тени.
– Вам бы поспать, повелитель, – мягко заметил Рагнар. – Вы уже которую ночь лишь на соке из чудодейственных ягод держитесь.
– А тебе бы самому к целителю, застуду лечить, пока лихорадку вдобавок не подхватил. Тебя по голосу уже не узнать, – парировал молодой правитель в ответ. – И что ты мне ответишь? Некогда лежать, дел непочатый край? Так и я тебе то же самое скажу. Некогда, друг. Пока все идиоты, способные поставить благополучие моего народа под удар, не кончатся. Пойду я, девку эту встречу. А ты ступай к летописцу, скажи, пусть вечером ко мне зайдет, надо легенду придумать, да покрасивее, о любви простой девки Марьи да доброго молодца Финиста, пусть по земному миру разойдется. Да, и свод законов переписать стоит. Запрещу-ка я соколам своим с девицами человеческими валандаться без серьезных намерений, хотя бы в отдаленной перспективе. А то повадились в койках с ними кувыркаться без каких-либо условностей, а мне потом разгребай последствия. Вот сейчас еще с княжнами разбираться придется, чтобы молчали, никакой казны да сокровищницы с артефактами на отступные не хватит…
А через секунду кристалл вдруг стал горячим, Илона зашипела, отдернула палец и открыла глаза.
– Заряд кончился, – смущаясь, сказал Индра. – Я думал, его на подольше хватит, потому не предупредил…
– На самом интересном месте! – разочарованно взвыла Алиса.
– А дальше я и сам расскажу. Марьюшка с Финистом прожили вместе чуть больше года. Стал он на это время тише воды, ниже травы, а вот жене только хуже становилось. Наш мир ее не принял, от магии ее тошнило и выворачивало, а эликсиры почти не помогали. В какой-то момент втемяшилось Марье в голову, что княжна, у которой она перо украла, мстить явилась, сидела целыми днями, с ней спорила, да только у себя в голове же. Слуги стали по одному дом Финиста покидать, со страху, что безумие подобное заразно…
– Пещерный век, – скривилась Илона. – Психиатрические болезни передаются разве что по наследству, но никак не по воздуху.
– Но мы-то этого не знали, – пожал плечами Индра. – А потом девка сбежала из-под присмотра и напала с ножом на уже на нашу местную княжну, Церцеллу из дома Аусдис. Ей кто-то проболтался, что Финист на княжне жениться собирался, партия выгодная, два древних рода, богатые, да почитаемые. А тут она, Марья, явилась и все карты им спутала… Хорошо, сил у нее уже тогда особо не было, убить не убила, но ранила. Вот тогда повелитель всерьез схватился за голову. В общем, объявили всем, что Марья умерла от горя, а саму ее потихоньку отправили домой. Сестры поахали, да приняли ее, конечно. Что неудивительно, ибо за ней три подводы с сундуками золота, соболиными мехами да травами целебными приехали. Кстати, на Земле Марья притихла. Помешательство никуда не делось, зато кидаться на людей перестала, сидела себе в горнице, картины вышивала, сад у дома разбила, на полученные деньги деревьев диковинных кучу выписала из заморских земель. Еще лет тридцать она так точно прожила, дальше следы ее затерялись в истории…
– Да разве это жизнь? – едва не сплюнул Артур. – Сидеть взаперти, гуляя разве что по саду?
– Думаешь, у нас было бы по-другому? – невесело хмыкнула Илона. – Казенный дом, смирительная рубашка, нейролептики да барбитураты пожизненно. Там хоть в родном доме, где и стены помогают, и делом занята.
– Грустная история вышла, – вздохнула Июлия. – Я вот об одном теперь думаю: у нас есть хоть одна нормальная сказка, не переделанная из подобной лютой дичи?
– Есть, конечно! – заверил Индра. – Про репку, например. Там все герои достойные, без сумасшествия, праздных переживаний и глупости, от деда до мышки. И дружные, что очень важно. Они и колдуна потом также всем скопом отлупили…
– Какого колдуна? – оторопела Алиса. – Не было в сказке про репку ничего подобного!
– Так соседа своего. Который им урожай заколдовал, чтобы попортить, он в размерах увеличился и ядовитым стал, хорошо, не успели ни куска съесть… Или вы серьезно думали, что репка сама собой уродилась большая-пребольшая?
– Что ж такое! – Июлия даже руками всплеснула. – И как теперь вообще сказки да легенды читать? За каждым же словом маньяки да колдуны будут мерещиться.
– Ладно, тогда про спящую красавицу, уколовшую палец веретеном, я рассказывать не буду, – кивнул Индра.
– А что там на самом деле было? – немедленно заинтересовалась Алиса.
– Ну… конец не совсем такой, как в ваших книжках, – уклончиво ответил сокол, и уши у него заалели, как маки по весне.
– А с Финистом-то что дальше приключилось? – Илона мигом перевела разговор на другую тему.
– А что ему сделается? – пожал плечами Индра. – Сами видели, такой же чванливый осел. Но агрессию свою теперь худо-бедно контролирует. Правда, не перед людьми и, тем более, не перед человеческими женщинами. На них он обижен уже пять веков. Однако трогать кого-либо не смеет, повелителя боится. Так, пугает только. И перед соколятами выпендривается, мол, щенки вы беззубые, жизни не нюхали, мало вас Рагнар гоняет, вот я в ваши годы ух!.. Мы и заказали этот кристалл, чтобы им потом показывать. Пусть знают, какой он на деле трус, девки человеческой испугался, да так, что и не женился больше никогда.
– Ребята, а пока мы болтаем, время почти обеденное, вы в курсе? – спросил Артур, поглядывая на часы. – Может, делом займемся, наконец?
– Каким? – удивилась Ксана.
– Ну, раз уж мы решили воевать, я бы еще подробнее послушал про порталы и про невозможность их открыть без того, чтобы белобрысые не узнали. И надо понять, что не так с магией иномирных жителей, раз ее эти твари чуют издалека. Если докопаемся до первопричин, на ситуацию можно будет повлиять в лучшую сторону.
– Я даже показать могу, – Индра с готовностью вскочил с кровати. – У вас в городе есть, как минимум, один известный мне портал. Сейчас, конечно, запечатанный, но окрестности можно осмотреть. Только есть одна сложность.
– И какая же? – напряглась Илона.
– Он на кладбище. Командир Рагнар говорил, что там уже лет пятьдесят никого не хоронят, но я бы сейчас туда соваться в одиночку поостерегся. Дни нынче непростые.
– Конечно, непростые, власть у белобрысых, людей на площадях сжигают, над соколами опыты ставят. Только если сидеть и ждать, лучше не станет, – и Артур тоже поднялся. – Опасность-то самая большая в чем? Думаешь, могут нас вычислить?
– Нет, я не менял ипостась уже несколько дней, да и магией с защитой осины пользовался. Если только не поймают, да пробы крови не возьмут. Но пока же у вас не хватают людей среди бела дня на улицах для проверки?
– Пока нет, но все к этому идет, – скривилась Ксана. – Поэтому я тоже за включение в работу. Мы зря теряем время.
– Ну, смотрите, – сокол замялся. – Не подумайте, что я трус, но Духов день уже через пару недель, нечисть разгуляться может, особенно если голодная. А на заброшенном кладбище она именно такая…
– Индра, ты с ума сошел? – Артур аж рот открыл от изумления. – Ты веришь в бабкины сказки про оживших мертвяков? Сам-то хоть одного видел?
– Нет, но старики говорят, что упыри тоже из могил поднимаются…
– Парень, я ученый, на минуточку, – вежливо, но твердо перебил его Артур. – Не биолог, но в общих чертах о процессах жизни и смерти представление имею. Ожившие мертвецы водятся лишь в старых фильмах, в реальном мире такое в принципе невозможно. Может, конечно, у вас некроманты и поднимают трупы из могил, но в нашем людском мире магов нет, значит, нам это точно не грозит. А старики много чего говорят, да только не ко всему прислушиваться надо. Моей матери бабка соседская предлагала уринотерапией больные почки лечить, дескать, подобное к подобному. Так что кончай придуриваться и поехали.
– Вы погодите, я хоть душ приму, да зубы почищу! – спохватилась Илона и начала выбираться из-под одеяла. Поспать подольше не удалось, зато день, кажется, обещает быть интересным.
– Давайте, а я пока машину заведу. Придется по лесу ехать, если моралфаги шестерых в четырехместном салоне увидят – проблем не оберешься.
Дети быстро оделись и ушли с Артуром. Илона выдернула из комода свежее белье, достала фен для волос и сунулась в шкаф за одеждой.
– Илона, а в «Спящей красавице» реально было именно то, о чем мы с Июлькой подумали сейчас? – зашептала Ксана. – То, отчего соколеныш от одной мысли покраснел?
– Реально, – засмеялась Илона, осторожно отодвигая лезущего прямо под ноги Мистера Киску. – Это я вам с гарантией сказать могу, я по волшебным сказкам дипломку в институте писала. У меня в первый раз такая же реакция была.
– Я теперь понимаю, почему наши предки поговорку придумали: «Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок», – фыркнула Июлия. – Хотя, можно было просто оставить первые два слова, и не заморачиваться… Кот, да что с тобой случилось? Ты голодный, что ли?
Мистер Киска не давал своей хозяйке ступить и шагу, мурчал, бодался, покусывал за тапочки. Причем, чем больше она торопилась, тем активнее он становился. Илона насыпала в миски корма, но кот отказался от еды и пошел за ней даже в ванную, где сел на полу и, пока хозяйка принимала душ, чистила зубы и переодевалась, сидел на стиральной машинке и противно завывал на одной ноте.
– Ты не заболел, малыш? – встревожилась Илона. – Мы же тебя после живодеров всего пролечили, когда взяли. И лапу срастили, и челюсть сломанную. Опять что-то болит? Потерпи, сегодня клиника не работает, а завтра прямо с утра сходим.
Но кот не выглядел больным и слабым, шкура его лоснилась от сытой жизни, а глаза сияли. Вот только поведение было очень странным. Всегда ласковый и спокойный, сейчас он стал суетливым и тревожным. Он бегал то вокруг девчонок, то вокруг хозяйки, истошно мяукая и бодаясь лбом в ноги. Неожиданно укусил Июлию, когда она стала обуваться у порога, хотя, до этого жил в семье Каменевых несколько лет, и ни разу никого не кусал, даже терпя очень болезненные уколы и перевязки.
А когда все были готовы, он просто встал у двери, распушился так, что увеличился в два раза, и угрожающе зашипел.
– Илона, он сейчас кинется! – Июлия, уже ощутившая на себе силу его зубов, отшатнулась в сторону.
– Да кто ему позволит? – Илона быстрым и отточенным за годы спасения животных движением схватила его за шкирку и подняла в воздух. Кот не стал сопротивляться, а лишь обреченно завыл на одной ноте. – Я его на кухне закрою, а то не даст нам уйти. Честное слово, не ставила бы в свое время ему прививки, решила бы сейчас, что бешенство подхватил!
За Мистером Киской захлопнулась дверь. Кот заметался по кухне, натыкаясь на табуретки и ножки стола. Затем он с трудом запрыгнул на подоконник (мешала сломанная много лет назад задняя лапа), а оттуда на открытую форточку. Сунув нос в москитную сетку, он наблюдал, как три девушки садятся в машину к детям и Артуру, как та трогается с места и скрывается за поворотом.
Кот посмотрел им вслед задумчивым взглядом, а затем принялся торопливо отдирать угол сетки от форточки.
**
Настроение у Ритки было очень хорошим. Мама после трехдневного поста почти не ругалась и даже разрешила сдачу из магазина оставить себе, правда, строго-настрого запретив покупать шоколадки и пирожные. Сказала, потом с тетками в магазине поговорит и все равно узнает.
Поэтому девочка в магазин ходила за капустой и кунжутным маслом, а за сладким – через дорогу и два проулка, к дядьке Вагану, торговавшему свежим хлебом и булочками с повидлом и сахаром, которые он здесь же и выпекал. Еще и повезло по дороге – нашла целую деньгу! Ее хватило на две булочки, и совесть у Ритки номинально была чиста – мама запретила тратить сдачу на сладкое, она и не потратила.
Она съела обе булки прямо у прилавка Вагана, запивая чаем, которым поделился старик. С грустью при этом качая головой и говоря, что даже в нищие годы не видел, чтобы ребенок плюшками так жадно давился. И еще что-то говорил на непонятном языке, за который мама его презрительно называла нехорошими словами, из которых девочка поняла только, что он «не наш, понаехали черномордые, спасу нет от них никакого»
Никакой черной морды у дядьки Вагана Рита не видела, а еще в «Главной книге», по которой Великие заповедали людям жить, было написано, что на земле все одинаково грешны и равны, и оскорблять друг друга нехорошо. Поэтому перед пекарем всегда было очень стыдно.
Рита доела булки, торопливо поблагодарила доброго старика и побежала домой. Нужно скорее отнести покупки и снова на улицу, пока тепло и хорошо! Валяться в густой траве и смотреть в небо, где плывут облака, так похожие на сахарную вату, которую она недавно видела в старом кино. А дома противный отчим и Ванька, который обзывает ее рыжей и конопатой, а еще смеется, что ее такую замуж не возьмут. Не больно-то и хотелось! Зато с мальчишками она дружит, а Лешка из соседнего подъезда обещал принести и показать интересные книги, из запретных. От одной мысли об этом у Ритки тревожно и сладко заурчало в животе.
Вот и родная улица, дом – трехэтажка в самом конце. По другую сторону маленький пруд, заросший у берегов ряской, а за ним лес. Мальчишки говорили, что утки уже прилетели. Надо сбегать, посмотреть, только без Ваньки, а то он придурок и обещает их из рогатки подстрелить. Хотя, все знают, что это запрещено и вообще, животных обижают только недоумки.
Рита несколько минут всматривалась в водяную гладь в поисках птиц, но никого не увидела. Зато вдоль берега, прихрамывая на заднюю лапу, бежал белый кот с серо-полосатым хвостом. Девочка ахнула. Это же кот тети Илоны, которая инвалидов на работе читать и писать учит! Правда, о них мама тоже плохо отзывалась, мол, за грехи в прошлой жизни они такими родились, но в это Рита ни капли не верила. Потому что приезжали как-то в Большие Лопухи мальчишки из Дома призрения, она показала им, где тетя Илона живет, и неожиданно получила в благодарность целый кулек конфет. И Рита ни за что бы теперь не поверила, что они грешники.
Девочка сорвалась с места, пытаясь догнать хромоножку, но куда там! Кот бежал вперед, будто за ним гнались все бесы Ада. Три прыжка – и он скрылся в кустах на кромке леса.
**
Ехать пришлось долго, лесная дорога «порадовала» колдобинами да ямами на протяжении всего пути. К тому же, недавно прошел дождь, и грязь стояла такая, что автомобиль Артура постоянно застревал. Ближе к кладбищу он вообще провалился передним колесом в серо-коричневую жижу. Но не успел чертыхнувшийся Артур открыть дверцу и выйти, как Индра уже стоял на обочине. Быстрый наклон, рывок – и машина вернулась колесом на дорогу.
– С-с-спасибо, – едва выдавил Артур, потеряв от изумления дар речи.
– Парень, тебе ли бояться мертвецов с такой силищей? – восхитилась Июлия. – Ты машину легко поднял с пятью взрослыми людьми.
– А я и не боюсь, просто здраво опасаюсь, – засмеялся сокол, плюхаясь на свое место. – Да и жалко такую вещь в грязи топить. У нас самоходные телеги есть, но эта красивее и едет быстрее. Я теперь такую же хочу!
– На вождение права нужно получить, без них на дорогу не выпустят, – попыталась вернуть его с небес на землю Ксана. – А чтобы их получить, нужно учиться минимум три месяца, а потом экзамены сдавать.
– Выучусь, – охотно согласился сокол. – Я же не Финист, голова пока соображает. Вот закончится война, и займусь. Мне нравится ваш мир, с удовольствием пожил бы здесь.
– А денег на машину у отца возьмешь? – спросила Алиса. – Она же жутко дорогая!
– Зачем у отца, я что, голодранец? – Индра даже чуть обиделся. – Сам куплю. Я знаю, сколько примерно такая колесница стоит, мне хватит.
Оставшуюся часть пути ехали молча. Сокол любовался высокими соснами, высунувшись из открытого окошка, а остальные переваривали полученный от него ответ.
Наконец, впереди показалась лютиковая поляна, за которой на краю березовой рощи стоял проржавевший забор, оплетенный зарослями ежевики. Двух прутьев с правой стороны не хватало. В образовавшейся дыре виднелся старый и покосившийся могильный крест.
Пока Артур пытался припарковать машину, чтобы с дороги ее было не слишком заметно, Индра успел шепнуть, что сначала он должен проверить, безопасно ли вокруг, а затем нырнул в дырку. Алиса ринулась за ним, но у забора отстала, вглядываясь внутрь.
А Илону снова охватили дурные мысли. Дров в костер сомнений подбросила Ксана, с сомнением покосившаяся детям вслед.
– Парень, я смотрю, непростой… Он ничего про себя не рассказывал?
– По мелочам. Про свое Иномирье, про ящериц каких-то, откусывающих задницы, про отряд, где он служит, про нравы в военных походах, про отца немного, – Илона пожала плечами.
– То есть, ничего, – мрачно подытожила подруга. – Не нравится мне это.
– Ну, он же разведчик, им положено молчать, – машинально принялась защищать парня Илона.
– Вот, ты уже его оправдываешь, – заметила Июлия. – Парень действительно очень обаятельный и кажется честным и благородным. Вот только то воспоминание, которое он нам показал… Вас ничего не резануло? Ну, кроме самой ситуации с несчастной девкой и дурным Финистом.
– Соколиный правитель, – Ксана огляделась по сторонам и понизила голос. – Вчера ночью мне ему на хвост плюнуть хотелось, когда он взлетал. А сегодня прямо жалко его стало. Когда чай пили, Индра вскользь обмолвился, что у них до этого много столетий правил тиран. С учетом того, что Гаруда так трясся над отношениями с людьми, от которых его народ зависит энергетически, я так полагаю, досталась ему в наследство едва ли не выжженная земля. Сколько лет потребовалось, чтобы в порядок ее привести? А он еще и законы ввел новые, тем же женщинам облегчил существование, но все ли спокойно их приняли? Уверена, что нет.
– Между молотом и наковальней, – кивнула Июлия. – И с людьми надо помириться, и со своими не рассориться. Причем, живет так уже давно. Сколько ему сейчас, лет пятьсот?
– Около того. Финист летал именно к княжеским дочкам, а отдельные княжества на территории нашей страны исчезли веке в семнадцатом, – прикинула в уме Илона. – Но я поняла, о чем вы. Умный мальчик не стал с нами спорить, когда мы на все лады костерили присутствующих на встрече правителей, в том числе, и его собственного. А просто показал нам красивую историю, берущую за душу, и вот мы уже не злимся, а действительно готовы сотрудничать, по собственному выбору. Манипуляция, но какая тонкая! И даже не обидная.
– Вот только я не уверена, что он просто хотел показать нам своего правителя с лучшей стороны. Мне непонятны его мотивы и непонятен пока он сам. Очень симпатичный во всех смыслах мальчишка, но многое недоговаривает. И потом, откуда у такого сопляка деньги на машину? – Ксана продолжала хмуриться.
– Он и вчера вытащил пачку, в которой, как минимум, три моих зарплаты было, когда Мишаню за шоколадками в магазин отправлял. Я еще тогда удивилась, – вспомнила Илона. – А вечером продуктов с рынка привез полную тележку, причем, недешевых. Грамотный шпион смотрел бы, что основная масса покупателей хватает, и делал бы то же самое, чтобы не выбиваться из толпы. А Индра вообще не глядел на цену, брал, что понравилось. Причем, мясо и молоко с овощами выбрал правильные, максимально свежие, зато ирисок – самую яркую упаковку, которая больше всех на прилавке выделялась. И персиков в сиропе две самые большие банки взял. Их есть невозможно, один сахар, зато красивые…
– Тихо, – вдруг зашипела Июлия. – Он возвращается.
Индра высунулся из дырки в заборе и помахал рукой.
– Все спокойно, – сказал он. – Ни людей, ни нечисти. Можно идти.
**
Мистер Киска начал уставать. Болела лапа, на которой когда-то неправильно срослись мышцы. А ноги и белое брюшко оказались полностью уляпаны в жирной грязи.
Но останавливаться нельзя. Кота гнала вперед растущая с каждой секундой тревога. Он не смог остановить человечку, которая его однажды спасла, и теперь оставался один вариант – бежать следом и надеяться, что он успеет. Иначе случится беда.
От жары пересыхала пасть, а серо-коричневая подсыхающая корка на лапах и животе все сильнее мешала бежать. Надо спуститься к ручью и попить, а заодно зайти в воду и немного потерпеть, пока грязь не растворится. Мокрому бежать противнее, но не так тяжело. Он знал, он уже однажды бежал так, не разбирая дороги.
Только бы успеть в этот раз.
Кот сполз к ручью и принялся жадно пить, и пил, пока не почувствовал рядом чье-то присутствие. Поднял голову – и уткнулся взглядом в сероватую мордашку с длинным носом и почти круглыми желтыми глазами.
– Ты какого лешего тут делаешь? – изумилась Марыся. – Отсюда до вашего дома километра два пути! Сбежал, что ли? Надо возвращаться, я представляю, как Илона за тебя волнуется.
Но кот продолжал в упор смотреть на кикимору, не издавая ни звука. Зато Марыся через минуту этого странного молчания испуганно вытаращила глаза, отчего они и вправду стали напоминать совиные.
– Иди ты!.. – протянула она с ужасом. – Не ошибаешься? Точно уверен?
Кон в ответ оскалил пасть и зашипел, нервно стуча хвостом по бокам.
– Все-все, я тебе верю! – кикимора выставила четырехпалые ладони вперед. – Но если так, то мы уже ничем им не поможем…
Она села прямо на тропу, где стояла, и уронила лицо в тощие лапки. Почти как человек. А Мистер Киска перепрыгнул ручей, подошел к ней и, не раздумывая, стукнул лапой по голове.
Марыся изумленно и обиженно посмотрела на него, затем призадумалась и кивнула.
– Хорошо, я отнесу тебя. И лезть вперед не буду. И ничего я не струсила! Мне тоже их жалко. И даже соколеныша противного жалко. Просто… справимся ли?
Кот молчал, продолжая смотреть на нее в упор.
– Хорошо, как скажешь. Тогда лесными тропами пойдем, сам ты и за полдня не доберешься.
Она подхватила кота на руки, крякнула от тяжести, прошипела: «Жрать-то зачем столько было?», и через секунду они оба растворились в воздухе.