000
ОтложитьЧитал
Глава XII
Полемика
За два часа численность меченых сократилась вдвое, но листок с номером Зена так и не вышел. Судить было рано, однако до наших ушей уже доходили недовольные высказывания участников турнира. К великому удивлению, спустя некоторые время он все же вытащил свой номер и уступил звание судьи другому. Против него попал сто семнадцатый, который в недавнем прошлом наведался к нам домой, и от которого мы благополучно отделались. Его компаньон погиб в первом бою. Он же провел два победных боя и находился явно не в восторге, что его номер вытащили целых три раза.
Сражение началось, как обычно. Пару минут они кружились, будто в танце, без особо опасных выпадов. Оба боялись получить от соперника в подарок новую дыру в теле. Схватка продлилась дольше привычного, но запомнилась она не временем, а немыслимой концовкой. Зен, являющийся воплощением хитрости, не сумел перехитрить смерть. Я был готов к тому, что он перестреляет всех, взорвет, отравит. Но что падет так бесславно, исчезнет словно его и не существовало… Изуродованное тело Джана с единицей на лбу бросили к остальным мертвецам и человек, держащий в страхе целую гвардию, теперь превратился в обычный мешок с мясом.
– Невозможно! – удивился Аскук. – Точно мертв? У меня трещина маленькая, тут ни черта не видно.
– Зуб даю! – подтвердил я. – Сто семнадцатый зарезал его, как свинью. Теперь он часть пирамиды из трупов.
– Поделом ему! Сейчас эти идиоты истребят друг друга, а последнего мы порешаем.
– Не порешаем, а возьмем в плен, – вмешался Финн.
– И как долго мы будем держать твоего дружка? Еще одного рта нам не хватало. Еды осталось максимум на два дня.
– Будем действовать по ситуации.
– Не хочешь марать руки? Не надо. Я сделаю все сам.
– Убьешь ничего не подозревающего человека?
– Нет. Убью человека, который незадолго до того, как остаться последним, зарезал дюжину себе подобных.
– И чем ты будешь отличаться от него?
– Тем, что буду жив.
– Подумай дважды.
– Уже.
Печально признавать, но я поддержал Аскука. Это был именно тот случай, когда его радикализм мог сыграть нам на руку. Хотя в какой-то мере его идея являлась рациональной.
Спустя еще два часа на поле стояли, вернее, пытались устоять на ногах, два последних бойца. Каждый из них провел, по меньшей мере, восемь боев, получив в ходе серьезные ранения. Сражение велось вяло, не зрелищно, с долгими паузами. Под конец оба бойца упали и кровь пошла рекой. Они лежали близко, поэтому определить чью пустили кровь не представлялось возможным. Наконец один из них медленно начал вставать, но почти вытянувшись во весь рост, снова рухнул наземь, в сопровождении двух выстрелов. Пули пронзили его тело, выйдя насквозь, и мимолетная победа обернулась поражением.
– Аскук! – воскликнул Финн.
– Но это не я…
Финн поднял голову. Пистолет Аскука находился в кобуре, как и у меня. В ту же секунду до нас дошло, что под трибунами мы не одни. Особенности строения трибун создали ощущение, будто стрелок сидит под носом, однако, по-моему, он прятался примерно в двадцати метрах. Нам повезло остаться незамеченными на протяжении более четырех часов. Но кто смог обхитрить и меченых, и нас, оставшись в тени? Наверняка, он не из них, раз его номер не вытянули. И точно не обычный выживший, ведь до прихода меченых, Финн проверил подтрибунное помещение вдоль и поперек.
– Тогда кто? – спросил Аскук еще более тихим голосом, услышав мой вердикт.
– Без понятия! – ответил я.
– Нет-нет-нет! – сказал Финн странным тоном, наблюдая через щели. – Глазам не верю, вы только взгляните. Быть такого не может!
Мы подбежали к трещинам, жадно пытаясь поймать в поле зрения человека, который, покинув подтрибунное помещение, направился к подстреленному им Джану. Была ли на лбу у него цифра? Да. Не просто цифра, а символ лидерства. Символ победы!
– Мы же видели, как его грохнули! – сказал сердито Аскук.
– Я и сейчас вижу труп Зена, – сказал Финн.
– Два Джана с одинаковыми номерами? Есть ли этому объяснение?
Пока мы пытались разобраться в происходящем, вполне живой Джан с единицей на лбу, он же Зен, уже дошел до последнего полуживого участника турнира. Но добив его, не успокоился, а напротив, удивился и принялся по очереди проверять пульс каждого Джана, включая того, у которого тоже единица на лбу. Его смутил тот, факт, что он до сих пор не проснулся. Проверив всех, он встал столбом и, будто, ушел с головой в думы.
– У меня есть возможность застрелить Зена прямо сейчас, пока ему не стало ясно, что есть и другие выжившие, – вдруг заявил Аскук, держа Зена на мушке. – Я не верю в теорию последнего, но зато Зен верит. Он за пятнадцать минут проверил две сотни трупов, думая, что кто-то остался жив. Скоро он начнет обыскивать всю территорию. Нужно убрать его по-тихому, без дальнейших осложнений.
– Должен быть другой путь, – сказал Финн.
– Пора действовать. У тебя десять секунд, Финн. Не придумаешь, как обезвредить, я его прикончу. Десять, девять…
– Десяти секунд мало!
– Восемь, семь…
– Стреляй в ногу.
– Он далеко, могу только в тело. Шесть, пять…
– Валяй, придурок, пусть это будет на твоей совести!
– Четыре, три, два, один…
Раздался выстрел, затем и вопли. Вероятно, Аскук ранил его.
– Куда попал? – спросил я.
– В плечо, мать его! – с досадой ответил стрелок. – Что я несу, у нас же одна мать!
– Забудь, думай о Зене. Он опасен, его нельзя оставлять в живых. Хотя до сегодняшнего дня я не желал ни чьей смерти.
Зен прятался между рядами скамеек. Выйдя из-под трибун, мы всячески пытались зажать меченого, несмотря на его попытки отстреляться. Финн участвовал в перестрелке без рвения, и лишь выполнял роль прикрывающего при передвижении. Перестрелка длилась всего пять минут. Не успели глазом моргнуть, как жалкие сорок патронов закончились, словно их не было. Меж тем противник тоже не блистал активностью и, казалось, судьба обошлась с ним так же сурово, как и с нами.
– Признайся, Зен, ты пуст, – крикнул Аскук.
– Ровно, как и вы, мелкие крысы. – ответил меченый. – Как же я вас не заметил? Зря тогда лично не явился за вами в ту засранную квартирку. Эй, ты, в клетчатой рубашке! Не замучила совесть, когда со спины убил того бедного, ничего не подозревающего паренька в магазине? Вы же все из себя такие порядочные.
– Он первый напал.
– Ну и змея! Я своими глазами видел, как ты подкрался к нему и хладнокровно зарезал.
– Не пытайся внести разлад в наши ряды. Мои друзья знают, что тебе нельзя доверять.
– Друзья? Не смеши меня.
– Выходи, скользкий гад. Тебе не уйти!
– Уйду, уйду, еще как уйду. Я буду единственным, кто сможет уйти. Запиши где-нибудь, чтобы не забыть.
– Я вырежу это на твоем лбу!
– Много болтаешь. От тебя пока слышны лишь пустые угрозы. Бери пример с тех двух. Я этих молчунов сразу узнал. Судьба нас сводит не первый раз.
– Судьбы не существует, – выразился Финн, – все происходящее – плод наших выборов. Она не реальна, подобно твоей идиотской теории. Тебе нечем подкрепить ее, нечем доказать.
– Карл Саган сказал: «Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия».
– А Кристофер Хитченс сказал: «То, что можно утверждать без доказательств, можно и отвергнуть без доказательств». Одумайся, Зен, еще не поздно.
– Плевать на твоего Кристофера. Я не отступлюсь!
– Тогда готовься к смерти, – сказал Аскук.
– Находясь здесь я вспомнил речь одного человека о смерти. Знаешь, что он говорил? При смерти, люди уходят под землю не одни. С ними хоронят их идеи, так и оставшиеся просто идеями. На кладбище есть столько проектов, о которых ты не узнаешь, столько песен, которые никогда не услышишь, книг, которые не прочтешь. Кладбище – место богатое. Так вот, знайте, я сделаю все, чтобы о моих проектах узнали, чтобы мои песни стали хитами, а книги бестселлерами. Мы уже мертвы. Вопрос в том, кому хватит смелости воскреснуть?
Глава XIII
Алый водопад
Зен держался достойно, не подавая виду, и если бы не кровь, то можно было подумать, что он вовсе не ранен. Меченый даже не пытался сбежать. Хотя бежать в принципе некуда, ведь свойства границ остались те же. Он спустился на поле, одолжил два ножа у покойных собратьев и жестом предложил нам поступить так же.
– Я нанесу ему вред, если только ваши жизни окажутся под угрозой. – сказал Финн.
– Пырнешь в пальчик и убежишь? – ехидно спросил Аскук.
– Я не хочу поспособствовать его смерти.
– Финн, раньше по этому поводу мы не спорили с тобой, так как тогда можно было убежать, спрятаться. Но сегодня мы в клетке, поэтому нам нужна твоя помощь.
– Я не убью человека!
– Он не человек, он – зверь, жестокий убийца!
– После убийства убийцы, количество убийц не изменится.
Тут Аскук вышел из себя и, схватив Финна обеими руками за одежду, принялся орать:
– Вздумал играть в святого? Думаешь, в сказку попал? Проснись, принцесса, разуй глаза, посмотри где ты. Здесь ничего не имеет смысла!
– Убери клешни! – сказал он, отбросив Аскука, а затем с размаха швырнул ему в ноги кусок кирпича. – Чувствуешь боль? Чувствуешь себя живым? Вот и они тоже! Тогда с чего ты решил, что отнятая тобой жизнь, не настоящая?
– С ума сошел? Бросается тут камнями, как ребенок.
– Идите, мочите друг друга. Мне больше нечего добавить.
– Я тебя понял. – сказал с разочарованием Аскук. – Идем, Веро, в сегодняшней битве мы одни. Мы всегда были одни, просто Финн признался в этом только сейчас.
Уходя я тайком подмигнул Финну, дав знать, что не в обиде. В ответ мне блеснула его еле заметная улыбка.
– Видать, друг кинул вас. Никому нельзя доверять, не правда ли, Аскук? – подколол Зен, когда мы уже стояли перед ним с ножами в руках. – Извините, невольно подслушал ваш разговор.
– Слишком смело себя ведешь для полумертвого, – сказал я.
– Ты умеешь разговаривать? Сколько же вас: дебильных версий меня? Что ты, что тот двойник – натуральные идиоты.
– Потому смог уговорить пожертвовать собой?
– Отчасти, такова была его воля.
– Его воля?
– Представь себе. Когда он только пришел и еще не успел пройти обряд посвящения, лоб сиял чистотой, как тетрадь для домашних работ у двоечника. Однажды я застал его в кладовой с пистолетом у виска. За этим он и пришел, наверное, в наш лагерь, чтобы умереть быстро, без мук. Огнестрела-то у него не имелось до прихода. Но у паренька духа не хватило даже с пистолетом. Увидев меня, сразу же бросился в ноги умолять о смерти. «Да хоть ножом! Я согласен на нож, только помоги!» – говорил он. Твердил, что помнит многое из настоящего мира и не хочет туда возвращаться.
– Ты сказал, что в турнире с ним сделают то, чего он сам не в силах, а бедолага согласился.
– А ты слегка соображаешь!
– Но почему он выступил от твоего имени, а не от своего?
– До всех дошла молва о моей жестокости. Люди знали кто я, какие гадости творил. Он твердил, что за мои подлые деяния я должен остаться последним и проснуться. Правда я обещал ему мучительную смерть, вместо быстрой, если он не согласится помочь. Но мне кажется, парень хотел наказать меня. И с того дня он прятался, пока не начался турнир.
– Позволь расстроить тебя, – сказал Аскук. – Вопреки ожиданиям этого дурачка, ты не проснешься, а заснешь навеки.
Игра началась, и каждая ошибка могла стоить нам жизни. Зен двигался шустро, однако сделав пару замахов раненой рукой, он не выдержал боли. Секунду спустя меченый сражался лишь левой. Казалось, одна рука не способна что-либо противопоставить четырем, тем не менее Аскук умудрился попасться под нож. Зен метил ему прямо в шею, но удар пришелся по челюсти. Благо острие находилось под тупым углом, и Аскук отделался глубоким порезом, вместо громоздкой дыры.
Усталость Зена бросалась в глаза, придавая заметности нашему превосходству. Каждое его движение сопровождалось тяжелым стоном. Из-за чрезмерной активности, кровь покидала тело меченого быстрее обычного, и лицо, которое в недавнем прошлом пылало жизненной энергией, сейчас сверлило мертвым взглядом на две тысячи ярдов, делая бледное лицо еще более страшным. Собрав всю оставшуюся силу, ходячий мертвец замахнулся, на сей раз в мою сторону. В этом выпаде он вложмл столько надежды, столько уверенности. У него были все основания полагать, что удар настигнет адресата, но он не учел, что Финн с ловкостью пантеры очутится рядом и с мощью буйвола отбросит меня в сторону. Холодный нож, предназначенный для меня, пронзил Финна, оставив дыру под правым ребром.
– Я же говорил тебе: при следующей нашей встрече, ты горько пожалеешь, что отпустил меня! – сказал Зен Финну.
Воспользовавшись обстоятельствами, я без колебаний прошелся лезвием по горлу Зена. Кровь покрыла все и вся. Она хлестала из горла Зена, сочилась из живота Финна, и, что самое страшное, текла по моим рукам. В моменте все стало двоиться в глазах, и я уже был не так уверен в правильности происходящего, как мгновение назад. Неужели не нашлось бы другого пути? Почему все всегда должно решаться через насилие? На что нам рот, если оттуда выходят плевки, вместо слов? На что нам руки, если они бьют, а не обнимают? В конце концов, на что нам мозг, если мы его не используем?
Когда разум вновь вернулся под мой контроль, я заметил, что сижу на земле, облокотившись на чей-то труп. По одежке стало ясно: это Зен. Тогда я вспомнил про Финна и, взглянув в его сторону увидел, как над ним стоит Аскук, бросая нож то в одну руку, то в другую.
– Чего же ты стоишь? – сказал Финн харкая кровью. – Помоги мне, Аскук.
Аскук молчал. На его лице замерла гримаса, полная противоречий. Мне показалось, что на уме у него вертелось неладное, но он никак не решался сделать этого.
– Надо ему помочь! – вскрикнул я, придя в себя.
Заметив движение в свою сторону, он сделал сквозь слезы то, о чем, вероятно, так долго думал. Дрожащей рукой он вонзил нож в шею Финна, а после быстрыми шагами пошел на меня.