000
ОтложитьЧитал
Глава 15
Было три часа дня. Виктория выключила рабочий компьютер.
«Вот и всё, – думала она. – Успешная карьера завершилась, не успев начаться. На моё резюме в интернете ни одного отклика. Хорошо, что Виктор сдержал слово и я получила три оклада. Хотя бы первое время можно не думать о хлебе насущном».
Её никто не провожал, не говорил напутственных речей, не хлопал по плечу. Только Стас позвонил с утра и сказал, что ему приятно было с ней работать и он сожалеет, что она приняла такое решение. Коллеги из Лям-да-Банка, кажется, и вовсе были рады её уходу.
Телефон Виктории завибрировал. Она сняла трубку.
– Виктория, добрый день! Это Николай Краснов. Помнишь?
– Добрый день! Конечно.
– Понимаю, что почти вечер пятницы, однако что у тебя сегодня со временем? Сможешь приехать ко мне в офис? Я изучил твоё резюме. Мне есть что тебе предложить. Если, конечно, поиск работы для тебя ещё актуален.
– Актуален. Я готова приехать и, если нужно, смогу выехать прямо сейчас.
– Прекрасно! Я попрошу свою помощницу Наталью прислать адрес, куда ехать, и остальную информацию. Будут вопросы – звони ей.
Звонить не пришлось, Виктория знала дорогу к офису Николая. Знала, где получить временный пропуск и где находится проходная.
– Вика? Какими судьбами? – не на шутку удивился Смолин, встретив её в лифтовом холле первого этажа.
– У меня здесь встреча.
– С кем? – не отставал Алексей.
– С Николаем Красновым.
– Зачем? – возмутился он, даже не пытаясь скрыть своё негодование.
– Я опаздываю, давай потом, – соврала Виктория и зашла в долгожданный лифт.
– Позвони мне после встречи! – настоятельно потребовал Смолин.
– Как получится, Лёш.
И двери лифта закрылись.
Николай пригласил Викторию за длинный стол переговоров, а сам продолжил говорить с кем-то по телефону. Наталья любезно принесла ей капучино и чуть придвинула вазу с конфетами, давая понять, что можно угощаться. На полках застеклённых шкафов красовались какие-то кубки и медали, памятные подарки, книги. На рабочем столе Вика заметила несколько рамок с фотографиями. В отличие от кабинетов Алексея и Виктора, здесь Пятницкой было комфортнее, у Краснова царили уют и дружественная атмосфера. Погружённая в свои мысли, она не сразу поняла, что Николай уже обращается к ней:
– Давай ты не будешь забывать, что ещё при первой встрече мы перешли на «ты».
– Хорошо, – согласилась Вика.
– В мой департамент нужен проектный менеджер. Причём лично мне в подчинение. Моё подразделение не занимается непосредственно проектной деятельностью – я курирую средний бизнес, но в банке постоянно делают какие-то проекты, которые периодически затрагивают и мои интересы, а я, увы, не всегда в курсе. И мне это очень не нравится. Итак, по функционалу – нужно ходить на рабочие группы и совещания по проектам, фиксировать изменения и поручения, при необходимости отстаивать наши интересы или подключать меня, в зависимости от степени важности вопроса. Нужен также еженедельный короткий отчёт: что происходит, какие задачи к исполнению, сроки и кто ответственный. Что скажешь?
– Функционал мне понятен. И это как раз то, чем я хочу заниматься.
– Название должности пока не скажу, сам ещё не знаю. Придумаем с кадрами что-то красивое. По зарплате – готов дать сто пятьдесят тысяч на руки. Больше сейчас, увы, не могу. Перспектива роста возможна, главное, чтоб мы сработались.
– Хорошо. Я готова.
– Когда сможешь выйти?
– Могу с понедельника. Сегодня как раз был последний рабочий день на прежней работе. Отдохнуть успела на Кипре.
– Вот и славно. Только приходи в среду к десяти утра в приёмную. Мне нужно решить, где будет твоё рабочее место, да и должность определить.
– Договорились.
– Есть у меня к тебе теперь личная просьба. У моей матери проблемы с ногами, боли замучили. Никак не могу уговорить её пройти полноценное медицинское обследование. Может, ты сможешь помочь?
– Я могу с ней поговорить. А исцелить без её согласия точно не смогу.
– Понимаю, – задумчиво резюмировал Николай. – Буду признателен и за разговор. Когда у тебя будет время?
– До десяти утра среды я совершенно свободна, – улыбнулась Вика.
– Давай сейчас, – обрадовался Краснов. – Не против?
– Не против.
– Посиди тогда минут пять в приёмной. Я сделаю ещё несколько звонков – и поедем. Заодно скажи Наташе, чтоб водитель подъехал через десять минут к входу.
Пятницкая кивнула и вышла.
Удивлению Смолина не было предела, когда он увидел, как Николай Краснов помогает Пятницкой сесть в машину. Он стоял и недоумённо смотрел, как они уезжают. Тут же позвонил Виктории, но та сбросила звонок, а через пару минут написала, что перезвонит позже.
* * *
– Проходи, деточка, проходи. Меня Антониной Фёдоровной зовут. Прости, что не встречаю и не могу накрыть стол, чаем напоить. Ноги слабы, тяжело ходить. А сегодня, видимо, погода ещё – совсем не могу.
Виктория поздоровалась, представилась и прошла в спальню, присела на стул рядом с пожилой женщиной.
– Это что же мой сын удумал? Тебя ко мне прислал. Про чудеса рассказывает. И Полиночка его слова подтверждает.
– Чудеса не чудеса, но то, что у вас диабет и тромбоз на этом фоне, я вижу.
– Что ж, деточка, это не секрет. Коленька уже поведал тебе о моих недугах?
– Нет. Мы с ним о вас подробно не говорили. Сказал только, что на ноги жалуетесь.
– Да, ноги. Ничего, я уже, честно сказать, и не жалуюсь. Век бы свой поскорей дожить и всё. Что людей зря беспокоить.
– Так им, может, за радость побеспокоиться о вас?
– Это мужу я была в радость, а он – мне. А у детей и внуков своя жизнь. Пусть лучше сами поживут, чем тягость от моих нужд испытывать.
– Торопите своё время. Зачем? Вот вас Никитка очень любит. Чаёвничать с вами любит и разговаривать по душам. Больше, чем с родителями.
– Да, внучок мой старший, – с лёгкой улыбкой подтвердила Антонина Фёдоровна, а потом с горечью добавила: – Любит… Так любит, что вторую неделю не заходит. Забыл старушку.
– Влюбился он, да ещё взаимно. Он и его девушка для всех пропали. А вас Никитка очень любит. Только когда первая любовь в шестнадцать лет, не грех и бабушку на время позабыть.
– Правда? – обрадовалась старушка, немного даже подскочив в кровати. – А я и не знаю!
– Никто ещё не знает. Вы у Николая спросите, он вам тоже скажет, что забыл, как сын выглядит.
– Любовь – это хорошо, – многозначительно произнесла Антонина Фёдоровна. – Мы с Павлом Сергеевичем, моим мужем, друг друга любили. Жаль, оставил он меня рано. Взаимная любовь – это очень хорошо. Я знаю. Ах, как я за Никитку рада!
– Так, может, пока не спешить вам к Павлу Сергеевичу? Порадоваться за внука, погулять на его свадьбе? Правнуков понянчить?
– А что? Так скоро?
– Скоро не скоро, но если дело пойдёт, то к его двадцатилетию уже всё может случиться. Впрочем, прогнозы давать не буду, многое от Никитиных решений зависит и от поддержки близких.
– А ты, деточка, откуда знаешь?
– Вижу, – пожала плечами Виктория.
– Хорошие видения, подтвердить бы их.
– Позвоните внуку. Куда уж проще подтвердить.
– А ведь верно говоришь, – радостно согласилась Антонина Фёдоровна и потянулась к телефону.
– На чай позовите его с девушкой, – подмигнула Пятницкая. – И если вы не против, пока будете разговаривать с ним, я тяжесть с ваших ног сниму и диабет исцелю.
– Хорошо, деточка, хорошо. Делай, что нужно, – пробормотала старушка, увлечённая набором номера телефона. – Любит, говоришь. Как прекрасно!
После разговора с Никиткой довольная Антонина Фёдоровна, и не вспоминая о своих прежних недугах, встала с кровати и поспешила заваривать свежий чай. И лишь в дверях остановилась.
– Совсем не болят ноги, милая деточка. И не помню, когда такое было.
– И не вспомните, если выбросите из головы мысли, что ваши близкие вас не любят и вы их тяготите. У вас прекрасная дружная семья. И вы им очень нужны. И, кстати, ваши пироги с капустой и вишней тоже.
– Точно! Оставайся на пироги. Сейчас поставлю быстрое тесто. Не на опаре, но всё равно получаются прекрасно. Никитка придёт с девушкой. Коленька сейчас жену с младшей дочкой позовёт. Посидим, повспоминаем. О себе расскажем, о тебе послушаем. Надо же тебя как-то отблагодарить. А хороший вечер – прекрасная награда.
– Буду рада, – согласилась Вика.
* * *
– Да, Николай, я уже не в офисе. Отчёт на почте. С Петровым встречалась сегодня, обещает поддержать нашу позицию на управляющем комитете. Ему тоже не нравится, что без них решают вопросы бизнеса. С Емельяновым завтра встречаюсь, утром в десять, предварительно он тоже за. Так что мы заручимся поддержкой и розницы, и крупного бизнеса. Если нужно, могу вернуться в офис. Я недалёко. Но через час. У меня личная встреча, извини. Хорошо, тогда до завтра. И тебе хорошего вечера, – Пятницкая положила телефон на столик, оглядела почти пустой зал кафе и обратилась к собеседнице: – Извините, работа.
– Вы не только целительница? – недоверчиво уточнила худенькая девушка лет двадцати пяти, заёрзав в кресле.
– Нет. Считайте, что это моё хобби. А деньги я зарабатываю в банке, поэтому могу себе позволить исцелять людей бесплатно.
– И давно исцеляете?
– Сколько себя помню, – спокойно ответила Пятницкая, однако внутри неё что-что порождало неприятные ощущения. – Анна, вы мне не верите? – прямо спросила она.
– Что же так сразу? – начала защищаться Анна.
– Я это вижу. И ему вы не верили. Постоянно ревновали и пытались контролировать. Да, Толику вашему. А он устал и ушёл.
– Как смела Маша рассказать вам о таком личном?!
– Ничего мне Маша не рассказывала. Нам есть о чём поговорить. Ага, вы и в себя-то не особо верите. Вы этим на маму свою похожи. Она одна вас растила. И в целителей вы не верите. Хотя верите, но в каких-то своих. А я не потомственная колдунья в седьмом поколении, на земле в своём доме не живу, над огнём не колдую.
– Да уж. Вид у вас банальный, – огрызнулась Анна.
– Я за результат, – парировала Виктория. – Вы можете расслабиться, я вас посмотрю? Можно? Можете?
– Я расслаблена, – отчеканила Анна.
– Увы, это не так. Обратите внимание, как у вас сейчас напряжена шея. И зубы вы сжимаете сильно. Да так, что большие пальцы на ногах периодически сводит.
– Пальцы порой сводит. Но при чём тут зубы?
– Всё взаимосвязано. Всё не просто так. И, увы, я готова признать, что не могу вам помочь сейчас. Я даже чистой энергией не могу вас наполнить. Всё идёт мимо. Вы закрыты для меня, – констатировала Пятницкая, стараясь скрыть своё удивление и даже разочарование. Впервые она столкнулась с тем, что не может кого-то исцелить.
– А Мария говорила, что вы всем помогаете, – словно убеждаясь в своих же негативных представлениях, упрекнула Анна.
– Вам я не могу сейчас помочь, – повторила Пятницкая, мечтая поскорее закончить встречу. – Мне больше нечего добавить. Думаю, вам нужен иной специалист.
– Да, мне нужен специалист, – согласилась Анна. – До свидания, – небрежно бросила она, встала, повернулась и гордо вышла из кафе.
От такого финала теперь поёжилась Вика, принимая на свой счёт слова девушки. На душе было противно. Вот она, вписанная в картину мира, способная использовать энергию чистой любви, не оплошавшая до этого ни разу, не смогла помочь человеку, у которого и серьёзных проблем-то нет. Ей нужно расслабить несколько мышц, подкорректировать осанку – и мигрени пройдут. А вместо этого Пятницкая сама заработала головную боль, не понимая, почему энергия не проходит через человека, который, казалось бы, согласен на исцеление.
Виктория хотела залпом допить кофе, спеша немедленно поехать к родителям, чтобы поговорить с мамой, но сознательно пресекла свой эмоциональный порыв. Сделала дыхательную гимнастику, спокойно допила капучино и только после этого направилась к метро.
* * *
– Нет, мам, спасибо, я совсем не хочу есть и очень хочу поговорить. Даже чай не хочу, – сказала Виктория, располагаясь на кухне в квартире родителей.
– Можешь не пить, а я не стану отказывать себе в удовольствии. Заварила облепиховый чай с мёдом. Он, кстати, хорош для снятия стресса.
– Тогда наливай, – не смогла сдержать улыбку Пятницкая. – У меня сегодня не получилось исцелить девушку. Я сумела просканировать её, видела проблемы, но не смогла даже наполнить её энергией.
– В юности я прозвала таких людей отрицателями. Они недоверчивы, любят всё контролировать, считают, что сделать хорошо могут только они, а если что-то не так, то в этом виноват кто-то другой. Они закрыты от мира и варятся в своей микросистеме. С ними можно работать после длительных доверительных бесед.
– Ни один факт из жизни Анны, девушки, с которой я встретилась ради её исцеления, не произвёл на неё должного впечатления. Она словно ещё больше закрылась.
– Ты жёстко общаешься с людьми. Нужно спокойнее, мягче, давая время на размышления и принятие ситуации. Не всё из того, что ты видишь, нужно рассказывать людям. Людей, готовых слышать неприкрытую правду, мало.
– Раньше всё получалось, – смутилась Виктория.
– Ты перешла на новый этап развития. Задания стали сложнее. До этого ты работала только с простыми случаями, теперь предстоит научиться работать с любыми и в любых ситуациях.
– То есть это не самый сложный вариант?
– Нет. Люди разные, далеко не все умеют или готовы принимать помощь. Даже когда сами за ней обращаются.
– Как тогда поступать?
– Делай то, что знаешь и как знаешь, с полной отдачей. Не получается – ищи варианты решений, учись. Находи новые способы общения с людьми, не торопи события и не забывай о себе.
– План на целую жизнь, – загрустила Виктория.
– Ты куда-то спешишь?
– Скорее смущаюсь, что я только в начале пути, а считала себя хорошей целительницей.
– У тебя есть сомнения в твоих способностях?
– Появились сегодня. И ты? Ведь ты говорила, что совсем иначе исцеляешь.
– Я вне системы. Я не целительница. Меня можно сравнить с волшебным камнем, лежащем в стороне от дороги. Если по счастливому провидению человек отклонится от своей дороги и присядет возле этого камня отдохнуть, то он обретёт исцеление и новые силы, а после пойдёт дальше, даже не связав произошедшие с ним изменения со случайным местом, выбранным для привала. Ты же будешь встречаться с людьми непосредственно на их пути.
– Мам, я же замкнутая. Мне сложно знакомиться с людьми, выстраивать общение вне работы, например. Там понятно, там необходимость, там есть конкретные темы для обсуждения. А так? Я буду как голая в чистом поле – и ни одного ориентира для дальнейшего маршрута. Я же раньше совсем не общалась с теми, кого исцеляла.
– Ты даже не попробовала, а уже отрицаешь. Знаешь, кого ты сейчас мне напоминаешь? – улыбнулась Анастасия Георгиевна.
– Ну, мама, – заулыбалась Пятницкая, закрывая глаза руками.
– Ты общаешься с Алексеем и его матерью, твой начальник знает о твоём даре, и ты исцелила его жену и мать. Продолжать? – усмехнулась мать. Вика лишь покачала головой. – Пей чай. Сейчас не нужно ничего решать и не нужно действовать. Сейчас время принять информацию такой, какая она есть. Что у тебя на работе?
– Нормально. Скоро управляющий комитет по глобальной автоматизации банковских систем. Важный для нас. Какие-то процессы, которые мы там обсуждаем, я до сих пор не понимаю. А в каких-то случаях не понимаю необходимость этих процессов. Представь, там всерьёз обсуждается возможность создания виртуального клона клиента, чтобы на нём тестировать новые банковские продукты и услуги. Неужели мы, люди, так предсказуемы, что машина может заменить человека на тестовой апробации?
– Интересно у вас, – улыбнулась Анастасия Георгиевна. – Мы, люди, часто принимаем автоматические решения в более или менее стандартной для нас обстановке. Однако насколько это можно просчитать, чтобы создать идентичный клон, не знаю.
– Вот и я не знаю. Звучит как «давайте полетим на Марс». И стоит так же. А расходы в итоге лягут на бизнес. Нужно ли нам это? Эффективно ли это будет? Не знаю.
– Видишь, как всё синхронно у тебя. Разберёшься в этом вопросе, больше будешь понимать, как общаться с людьми, когда их исцеляешь. Твоя основная задача – выйти на контакт с человеком, когда он здесь и сейчас, когда он реально управляет собой и готов сам принимать решения, а не когда он на автопилоте действует по привычным шаблонам. Само по себе исцеление – дело нехитрое. А вот подготовка человека к принятию исцеления – задача поинтереснее и посложнее.
– Спасибо, мама. Только сегодня думать об этом я уже не буду. Пусть переварится информация. Давай лучше ещё по чашечке чая.
Глава 16
Виктория спускалась вниз абсолютно одна, хотя было обеденное время. На одном из этажей лифт остановился.
– Какая встреча! Добрый день тебе! – засиял Смолин, заходя в кабину и становясь рядом с Викой плечом к плечу.
– Добрый, – хохотнула Пятницкая.
– Как бы тебя уволить? – улыбаясь, поинтересовался Алексей. – Мало того, что ходишь в красивых платьях и смущаешь на работе женатых мужчин, так ещё и новый стратегический план не согласовываешь. Говорят, на тебе документ завис.
– Не преувеличивай мою значимость. Так, попридержала бумагу до беседы с Николаем. Я-то что… просто красивая женщина. А решение всегда за мужчинами.
Двери лифта открылись.
– Пойдём, красивая женщина, угощу тебя обедом и выслушаю не твою позицию по планам. Ты же шла обедать? Одна?
– Да, только давай выберем что-то потише и подальше, чтобы исключить вероятность кого-то встретить. Завал документов на согласование. Не успеваю.
– Хочешь, дёрну водителя, отъедем куда-нибудь?
– Я без верхней одежды вышла. И слишком много времени займёт.
– Может, тогда в панорамный ресторан на последнем этаже? Там сейчас никого не будет.
– Прекрасная идея!
Алексей был прав: ресторан пустовал. На другом конце зала увлечённо беседовали двое мужчин в деловых костюмах, но они даже не обратили внимания на новых посетителей. Смолин и Пятницкая присели за столик в середине зала.
– Пригрел на груди змею когда-то, – задумчиво и нежно произнёс Алексей, рассматривая Пятницкую как в первый раз. А она от этих слов чуть не подавилась последней ложкой супа.
– Не заставляй меня пожалеть о том, что мне захотелось уединённой обстановки. На людях ты ведёшь себя приличнее.
– Не обращай на меня внимания. Давно так не сидел с тобой. Соскучился.
– Ага, оригинальный способ выразить чувства.
– Тут уже даже не чувства, – отмахнулся Алексей и резко перешёл на рабочие темы: – Когда от вас ждать согласования?
– В таком виде мы не согласуем планы. Хотела сегодня написать это исполнителю. Встреча нужна. Организуете?
– Что так?
– Нужно корректировать показатели. Вы, например, ставите план по количеству клиентов, а в каких-то городах он вообще нереален. Там нет такого числа нормально работающих организаций. И в целом большой вопрос, почему вы этим занимаетесь. Никто не оспаривает в общем и целом поставленные вами стратегические задачи и саму концепцию. И у вас прекрасно получилось расставить нужные и верные акценты в презентационных материалах. Однако столь подробная детализация ни к чему. И совсем не ваша прямая обязанность. Она должна остаться за бизнесом. Не закатывай глаза, не я пойду на встречу с вами. Пойдут Николай и коллеги по бизнесу в регионах и Москве. Это не моя зона ответственности. Я тут больше по организационной части выступаю.
– Не разглядел я тебя, – снова задумчиво произнёс Смолин и накрыл руку Пятницкой своей ладонью.
– Ты же сейчас о работе говоришь? – буднично произнесла Вика, высвобождая свою руку. На секунду ей показалось, что сбоку мелькнул знакомый силуэт. Она обернулась, но никого не увидела, кроме скучающего официанта неподалёку, даже тех мужчин за дальним столом уже не было. – Что ж, теперь кусай локти, что я у Краснова работаю, а не у тебя.
– Да, спелись вы.
– Мы сработались, что не влияет на моё хорошее отношение к тебе, как к другу, с которым у меня уже всё в прошлом. И я разделяю личные и рабочие интересы. Так что официальный ответ будет у вас завтра, а неофициально скажу: организуйте встречу. А я со своей стороны постараюсь донести до Николая её важность, чтобы она могла состояться как можно скорее. И позовите крупный бизнес, у них к вам та же претензия.
– Ты всё ещё одна?
– Да.
– Торчишь на работе, небось, до ночи?
– Да, периодически. Но ещё пару месяцев – и я совсем освоюсь.
– Живёшь там же?
– Нет. Так часто оставалась у родителей, что поняла, как бесполезно мне сейчас снимать квартиру. Да и много воспоминаний было с ней связано. И от работы далеко. Смотрю новые варианты. Пока ничего не нравится. А ты как?
– Сказал бы, что хорошо, только вы все сроки по стратегии срываете. Да нет, хорошо. Лена беременна.
– Здорово! Поздравляю! Не могу тебя представить в роли отца, но это так, лирическое отступление.
– Я тоже не могу пока, – странно улыбнулся Алексей.
– Ты на меня так не смотри! – засмущалась Виктория под его взглядом. – У нас всё однозначно в прошлом. И вообще мне одного раза хватило: я с женатыми мужчинами не встречаюсь, особенно если у них жёны беременные.
– Я не об этом. Удивляюсь, как всё обернулось. Никогда бы не подумал, что мы будем вместе работать, да ещё по разную сторону баррикад. Что будем вот так сидеть в романтичном месте и обсуждать стратегию и беременность Лены, а не то, в какой цвет перекрасить стены в нашей общей квартире или куда поехать в отпуск.
– Я не понимаю, ты жалеешь о чём-то?
– Нет. Это настроение сегодня такое. Вы же стратегию не согласовали, – улыбнулся Смолин и подозвал официанта, чтобы попросить счёт.
* * *
Вика стояла между башнями Москва-сити и смотрела в тёмное небо. Ветер безжалостно трепал её волосы. Здесь всегда было так – ветрено и немного мрачно. Солнце не могло пробиться через высотки. А сейчас и вовсе зашло за горизонт.
Пятницкой теперь совсем не нравились пятницы. Они стали пустыми без Виктора. Незачем было спешить домой.
«Может, завтра выйти на работу? – размышляла она, не понимая, чем заняться в выходные. – У Маши дела. Родители будут читать. А я хоть почту разберу, пока рабочий телефон не трезвонит».
– Грустишь? – услышала она голос Краснова за спиной. – Звонил тебе трижды за полчаса. Уже и Наташу попросил тебя найти.
– Прости, не слышала. Что-то срочное? Что-то забыла? Вроде всё проверила. Все письма тебе на подпись отправила, – смутилась Вика.
– Да, срочное, – улыбнулся Николай. – Полина поехала в караоке. Выручай. То есть приглашаю с нами. И ей на радость, и сама развеешься.
– Николай, в прошлый раз мы разошлись в четыре утра, – с сарказмом заметила Вика.
– Это не я вас заставил заказать ещё одну бутылочку шампанского, – усмехнулся он. – Я совсем не против вернуться домой к полуночи. А вы-то с Полей сможете?
– Вот я и боюсь, что нет.
– Ну, дети малые по тебе не плачут. Завтра суббота, так что нечего беспокоиться. Поехали.
– Ладно, поехали!
* * *
Пятницкая сидела на скамейке в небольшом сквере и рассматривала меж деревьев многоэтажку из красного кирпича, в которой жил Виктор со своей семьёй.
Виктория не понимала, что ждать от встречи, поэтому очень волновалась. Да ещё эта бессонная ночь, проведённая в караоке… Но она не смогла ответить отказом женщине, которая родила буквально три месяца назад и теперь искренне просила о личном разговоре.
Глубокий вдох в низ живота и медленный выдох. Вдох и выдох. Дыхательные упражнения позволяли Вике быть максимально спокойной в этой непростой ситуации.
– Добрый вечер, – улыбнулась усталая Ольга. Кажется, жена Виктора похудела ещё больше, хотя это её и не портило. – Извините, что я с ребёнком. Не с кем пока оставить. Иван совсем маленький. На счастье, он спит.
– Добрый, – улыбнулась в ответ Виктория. – Можно посмотреть?
– Конечно! – обрадовалась Ольга и развернула коляску в её сторону.
– Милое создание. Такой кроха. И имя простое и хорошее.
– Это он уже подрос, – заулыбалась Ольга. – И всё в порядке. Ребёнок совершенно здоров. Спасибо вам!
– Чем смогла, – развела руками Пятницкая и немного поёжилась, вспоминая свой роман с Виктором.
Ольга присела возле неё на скамейку и, качая коляску, выдавила из себя:
– Он вас любит.
Виктория бросила на Ольгу удивлённый взгляд. Сдержать эмоции не помогло даже глубокое дыхание.
– Да, Виктор любит вас. Я тогда сразу не поняла. Но потом увидела ваше совместное фото в корпоративном журнале на каком-то мероприятии. Вы просто стояли рядом, а он был такой счастливый! Нет, не думайте, я хоть и блондинка, но понимала, что он меня никогда не любил. А вас – да. Я после того снимка поняла, почему он на вас так смотрел и так говорил с вами, когда вы приехали исцелять Ванечку.
– Мне стыдно, простите, – тихо промолвила Виктория.
– Я даже не знаю, есть ли в этом ваша вина. Это же чувства. А вы? Вы любите его?
– Да, – честно сказала Виктория.
– Но вы не вместе? – осторожно спросила Ольга.
– Нет. Как же это возможно в данной ситуации? – не поняла Пятницкая, указывая на детскую коляску.
– Значит, он вам не сказал. Я всё сомневалась: сказал или нет.
Виктория молчала, не понимая, к чему она клонит.
– Мы не вместе. Мы расстались ещё до родов. Я расстроилась из-за той фотографии. Устроила скандал. Он не сразу ушёл. Мы потом долго говорили, когда я успокоилась. И вместе решили, что так будет лучше. Мне и правда стало спокойнее. А вчера я подала на развод.
– Как вы будете одна с ребёнком? – смутилась Виктория.
– Я не одна. Мне мои родители помогают. И Виктор помогает. Он старается приезжать раза три в неделю. И полностью нас обеспечивает: квартира, машина. Сейчас няню подыскиваю. По сути у меня всё осталось как прежде. Только готовить ему ужин теперь не нужно.
– Хорошо, – осторожно одобрила Пятницкая, пока не понимая, как ей реагировать на сказанное.
– У меня здоровый сын, это ваша заслуга. И я решила, что должна сказать вам про нас с Виктором. Может, у вас получится то, что не получилось у нас. И вы будете счастливы вместе.
Вика не смогла ничего сказать, из глаз покатились слёзы. Это выходили и отчаянье, и стыд, и одновременно радость.
– Вы не плачьте, пожалуйста. У меня же сейчас гормоны, я тоже разрыдаюсь, – начала успокаивать её Ольга, поглаживая по плечу.
Вика лишь закивала, прикрывая глаза и снова и снова делая дыхательную гимнастику.
– Спасибо, – сказала наконец Пятницкая, утирая слёзы.
– Хотите – приходите в гости. Даже с Виктором. Я же понимаю, что однажды у него всё равно кто-то появится. И лучше пусть это будете вы.
– Спасибо. На текущий момент мы не вместе.
– Поэтому я вам и рассказала всё это.
– Спасибо…
Из коляски послышался тонкий недовольный голосок, требующий внимания.
– Извините, я пойду, скорее всего сын есть хочет. Лучше я его дома покормлю, – затараторила Ольга, поднимаясь со скамьи.
– Конечно, – согласилась Пятницкая, тоже вставая. – До свидания.
– Удачи!
Пятницкая осталась одна и, абсолютно опустошённая, вновь опустилась на скамейку. Больше не нужно было сдерживать эмоции, и она осознала, как сильно потрясла её эта информация. Викторию реально трясло. Все её сомнения на счёт Виктора были ложными. Сколько слёз было пролито зря, просто из-за жалости к себе! А где-то на другом конце Москвы он тоже переживал. Как глупо было снова не поговорить начистоту, закрыться в себе и не искать каких-либо иных вариантов решения проблемы, кроме как страдать в гордом одиночестве. Как глупо!
Пятницкой впервые не хотелось позвонить Маше, чтобы поделиться новостью, или побыстрее вернуться домой, чтобы поговорить с мамой.
«Сама! Я сейчас сама должна решить, чего я хочу, как мне поступать и когда. Сама! – думала Виктория, позволяя телу дрожать и изживать лишние чувства. – Я люблю его. Я хочу быть с ним, просыпаться день за днём рядом с этим мужчиной. И я в первую очередь ответственна за своё счастье. Правильно тогда Алексей обвинял меня, что я не стала бороться за него. За него – не была готова, а за то, чтобы быть с Виктором, – готова. Готова на первые шаги, на откровенные и пусть не всегда приятные разговоры. Готова!»
С каждым новым утверждением Пятницкая всё явственнее ощущала, как стихает её дрожь, как приходит в норму пульс, как возвращается улыбка на лицо. Теперь она знала, что ей делать дальше. Знала, как вернуть себе счастье.
* * *
– У меня сейчас встреча с клиенщиками, – сказал Виктор вместо «Здравствуй, Вика».
– У тебя встреча со мной. Я попросила по старой дружбе Тамару организовать мне аудиенцию и не говорить тебе об этом. Если что – кричи на меня. Мне немалых усилий стоило уговорить её на эту авантюру. И я честно сказала, что у меня личный вопрос.
Кажется, Виктор немного оттаял.
– Я видела твою жену. Она мне всё рассказала. Вы не вместе больше. Почему ты мне об этом сам не сказал? – не скрывая упрёка, спросила Пятницкая.
– Я слышал, что ты с Алексеем. Даже видел вас вместе случайно.
– Ну, – не смогла сдержать улыбку Вика, – в некотором роде я с Алексеем. Мы работаем в одном банке. Только я в подчинении у его злейшего врага – Николая Краснова, отвечаю за проекты, постоянно наступая на пятки Смолину. Так что бои идут не на жизнь, а на смерть. Он лысеет, а я, кажется, скоро начну седеть. В общем, жутко интересно, но не скрою – тяжело и вечный недосып.
– Теперь мне понятно, что за новая красотка появилась в ТТК-Банке, которая вроде мягко, но очень настойчиво гнёт свою линию. Получается, мне о тебе рассказывали. Не мог и предположить. Да, проекты – это твоё. Чтобы не устраивала бои в личной жизни.
– Вот я и пришла вести мирные переговоры и наладить свою личную жизнь. Поможешь? Если ты, конечно, не успел завести новый роман.
– Не было такой задачи. Ты живёшь всё там же? На Петровско-Разумовской?
– Нет. Знаешь, ты был прав. Эта съёмная квартира была неподходящей. Я устала ходить пешком на каблуках, да и магазины там не очень. Я сейчас временно снова живу у родителей. Ищу новое жильё ближе к работе.
– Я переехал на Трубную. Хожу на работу пешком. И метро недалеко. А вот бокалов у меня нет, всё забываю попросить Тамару мне их купить. Переезжай с бокалами. А то порой так хочется вина выпить под вечер, а не с кем.
– Да, хороший повод сойтись, – улыбнулась Виктория. – У меня и подушки с полотенцами есть, я девушка с приданым.
– Переезжай сегодня. Вот прямо сейчас можем и пойти. Семь вечера. Приданое твоё потом перевезём.
– Что, и свадьба будет?
* * *
Виктория Пятницкая замерла на тротуаре. Мимо проносились машины, проходили люди, текла чужая суетливая жизнь. А она стояла и смотрела в небо. Ей хотелось запечатлеть в памяти этот момент: облачные пятна на розово-сиреневом небосклоне, заходящее солнце и ощущение невыразимого счастья, которое сочилось из каждой клеточки её тела.
