Глава 7
Он очнулся от того, что кто-то или что-то щекотал его щеку. Машинально смахнув с щеки раздражитель, он открыл глаза. В нескольких сантиметрах от его лица, на мху, лежал шевеля лапками и пытаясь перевернуться, небольшой жук. Эту ночь он практически не спал. Изредка проваливаясь в некое подобие сна, он старался восстановить в памяти события прошедших дней.
Он вспомнил унылые дни, проведённые в пути до Термеза. Вспомнил первый вечер в Термезе и первую тревогу, устроенную Орловым. Но дальше – пустота! Следующая картина из прошлого, это уже Афган. Кабул, Баграм, колонна в которой они шли, гарнизон погранцов, куда доставили последнюю КШМ-ку. И начало первого, за весь их поход, боя. Но дальше мозг вновь отказывался его пускать. Он легонько перевернул жука, тот замер на секунду и почувствовав, что угрозы нет, быстро пополз по своим, только ему ведомым делам.
– Ползи, ползи! Вот и я так же ползу, сам не зная куда! – он приподнял голову и осмотрелся. Солнце ещё не вышло из-за вершин, но уже освещало оранжевым заревом бездонную синеву неба. Но с западной, теневой стороны скал было ещё темно. Казалось, будто ночь затаилась под скалами и никак не хотела уходить. Но день неумолимо наступал, отвоевывая у ночной темноты рубеж за рубежом. Вот солнце, ещё невидимое солнце, окрасило ярко оранжевым сиянием снежную вершину. И в следующую секунду яркий, тонкий луч, пройдя по невидимой глазу расщелине, словно лезвие ножа врезался в желеобразную темноту остатков ночи.
– Интересно, вечная борьба света с тьмой! Вечная! Вот и через сто, и через тысячу лет, каждое утро, день – вот также будет побеждать ночь!
Он посмотрел вниз по склону, где должна быть тропа, которая привела его сюда. Тропы сверху практически не было видно. Он выполз из своего ночного убежища и начал спускаться вниз. Голова все ещё кружилась, хотя таких острых приступов тошноты, как в первые дни, уже не было. Да головная боль не утихала. Он присел на склон и прислушался. Сквозь ватную тишину отчётливо различались какие-то звуки. Солнце уже показалось над вершинами, окончательно разметав остатки ночи. Он встал и пошатываясь пошёл по едва заметной тропе. Солнце поднималось все выше, растворяя своим теплом темноту и холод ночи.
Чтобы хоть как-то отвлечься от чувства голода, он начал вновь вспоминать те редкие картинки из прошлого, что пришли на память нынешней ночью. Такие регулярные тренировки, кроме того, что отвлекали от чувства голода, ещё и позволяли вспомнить что-то новое. Но если голод ещё как-то можно было приглушить, то изматывающую жажду ни что не унимало. Фляжка, неизменный атрибут солдатского обмундирования, оказалась пробитой, и вся вода из неё вытекла, пока он лежал заваленный на том злополучном склоне. В ту ночь шёл снег и ему удалось набрать немного «белой крупы» в дырявую флягу, но этой воды хватило только, чтобы утром промочить горло. И вот уже второй день он карабкался по скалам, не имея ни капли влаги. Ни дождя, ни ручейка, ни речки! Только скалы и пыльная земля. Он остановился и поднял взгляд к горным вершинам, закрытым снежными шапками.
Глава 8
Шёл пятый день их пребывания в Термезе. Обещанный караул с той стороны так и не появился. После первой тревожной ночи, больше не происходило ничего экстраординарного. За исключением того, что вчера вечером на соседние пути пришёл состав с техникой. Всю ночь вокруг состава сновали таможенники, погранцы и ещё какие-то гражданские. К обеду ожила радиостанция, все это время тихо стоявшая на столе в купе проводников. Дежурный Ашка, тихо постучал в купе лейтенанта.
– Товарищ лейтенант! Вас вызывают!
– Ну наконец то! – лейтенант начал быстро приводить себя в порядок – видимо караул из-за речки пришёл. Будем сдавать технику и домой!
Сержант, проводив лейтенанта, присел на ступени вагона и смотрел как возле сгружённой вчера техники снуют технари. Сержант смотрел на них и вдруг в голове промелькнула как молния, мысль – А ведь кто-то из них быть может живёт свои последние дни или часы!
В тамбуре скрипнула дверь. Сержант обернулся и увидел Орлова, который видимо хотел выйти как можно тише.
– Орёл, мать твою! Куда собрался?
– Да я это, товарищ сержант, хотел с парнями поговорить! – Орлов указал на фигурки снующие возле техники
– Ох ты и хитрый! Саня, не возьмут они тебя с собой! Не возьмут! А о лейтенанте ты подумал? Он ведь отвечает за каждого из нас! Случись что, ему же голову оторвут! Да и для тебя это будет дезертирством, да еще и с оружием!
– Да! Я как-то об этом и не подумал! – поник Орлов.
– Так что Санек, сдадим аппараты и назад. Через полгода поедешь куда-нибудь в ГДР или в Чехословакию.
– А вы, товарищ сержант, куда должны были ехать? – спросил Орлов и присел рядом.
– Я в Германию. Но начштаба почему-то лично приказал оставить меня в учебке. А пацаны с моего взвода сейчас по всей Европе разбросаны.
– А в Афган кто-то попал? – Орлов испытывающе посмотрел на сержанта.
– Ох и неугомонный ты! – сержант слегка дал подзатыльник Орлову. – Двое, с нашего призыва. Сейчас где-то здесь в учебке. Через полгода вот так же будут грузиться и туда!
Сержант замолчал и о чем-то задумался. Внезапно, его размышления прервал толчок в бок.
– Товарищ сержант! – Орлов кивнул в сторону города – лейтенант возвращается.
Сержант сразу заметил изменения в настроении начальника караула. Лейтенант быстро поднялся по ступеням и закрылся в купе, не сказав ни слова. Вид у него был такой, как будто ему только что сообщили о его собственном смертном приговоре. Сержант выждал несколько минут и постучал в купе.
– Да! – донеслось из-за двери.
– Разрешите? – сержант приоткрыл дверь – Федорыч, что случилось?
Лейтенант сидел у окна и пустым, отсутствующим взглядом смотрел в никуда.
– Бл..дь! Они там совсем ох..ли! Заходи, закрой дверь! – лейтенант повернулся и в этот момент сержант увидел тревожный взгляд и посеревшее лицо командира.
– Да что случилось то?
– Мы уходим за речку! – лейтенант саданул кулаком по углу стола – О чем они думают?! У меня шесть пацанов, месяц как призваны! И ты, полгода отслужил. А они видите ли все решили и обо всем подумали! М…ки!
– Как за речку? – сержант не поверил своим ушам – А караул оттуда?
– Не будет никакого караула! Не придут! С нашим командованием согласованно. Сегодня нас перетащат на территорию таможни.
– На кой?
– Завтра утром перетянут за речку на перевалочную базу. – лейтенант с какой-то надеждой в глазах посмотрел на сержанта, как будто от него что-то зависело.
За окном послышался шум двигателя и сигнал автомобиля.
Сержант выгляну в окно и увидел грузовой «Газ-66» подъехавший к их посту. Из машины выпрыгивали погранцы. Следом за ними подъехал «Уазик» медслужбы.
– Ну вот и проверка приехала! – пробормотал лейтенант – Сержант, смени пост и строй личный состав.
Лейтенант вышел из купе и нос к носу столкнулся с прапорщиком, который возглавлял прибывшую проверку.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Прапорщик Яровой! – козырнул прапор – мне нужны документы на груз и на личный состав.
– Прошу! – лейтенант открыл дверь купе и жестом пригласил прапора внутрь.
– Сержант, через десять минут общее построение у вагона.
Пребывающие в полном неведении солдаты стояли возле вагона и не без интереса смотрели на суету, которую развели прибывшие проверяющие. Погранцы со служебной собакой, с деловым видом обходили платформы с машинами, таможенники сверяли что-то по документам. А гражданские из медслужбы что-то замеряли и проверяли.
– Вот и не сбылась твоя мечта Орёлик! – Филин с издевкой смотрел на друга – Домой, мой друг, домой!
– Хрен там! – огрызнулся Орлов – через полгода, через год, но я туда весе равно попаду!
– Раньше! – послышался голос лейтенанта – Завтра! Завтра Орлов и попадёшь!
Какая-то странная тишина воцарилась в строю. Даже Орлов, который, казалось бы, должен был ликовать, молчал.
– Караул, смирно! – скомандовал сержант.
Лейтенант нервно прохаживался вдоль строя.
– Ребята! Я бы очень хотел сейчас сказать вам, что мы едем домой! Но! – лейтенант сделал длинную паузу, словно не решаясь сказать то самое главное, ради чего он всех их здесь собрал. – Но! Мы получили новый приказ! И исполнение этого приказа потребует от нас всех наших сил! Я знаю, что все устали! Знаю!
Лейтенант вновь замолчал.
– Нам приказано, сопроводить наш груз до Кабула. – продолжил лейтенант. – Поэтому прошу от каждого из вас максимума собранности и внимания. После окончания таможенной проверки и оформления всех документов, наши вагоны перегонят на территорию таможенного поста. Завтра утром мы пересечем границу.
Остаток дня и последняя ночь на родной земле прошли без эксцессов.
Глава 9
Заснеженные горные вершины манили иллюзией водного изобилия. Пересохший язык с каким-то странным шуршанием касался такого же сухого нёба при каждой попытке найти хоть каплю влаги в иссохшем рту. Губы потрескались, и жажда сводила с ума. Солнце было в зените, и он решил найти укрытие чтобы немного отдохнуть. Метрах в двадцати, чуть ниже тропы, была видна небольшая расселина в скале, где можно было укрыться. Протиснувшись в узкую расселину, он оказался в небольшой пещере. Собственно, даже не пещере, а некой полости в скале, закрытой другой скалой. Силы были на исходе, и он практически рухнул на камни. Голова болела, но нестерпимая жажда заглушала эту боль. Кровь в висках отстукивала монотонное: – Пить! Пить! Пить! Пить! Он подвинулся ближе к скале и отключился. Сколько времени прошло до того, как сознание вновь вернулось к нему, он не знал. Но солнце уже клонилось к вершинам и длинные, темные тени вновь поползли от скал.
Но что-то изменилось в его состоянии. Он не мог понять, что. Боль не утихала, тошнота, как и прежде, накатывала волнами. Слух! Исчезла ватная тишина. И вместе с ней вернулась четкость восприятия. Вдруг отчётливо проявились неразличимые до этого шорохи и звуки. Вот ветер тихонько посвистывал, заблудившись где-то среди скал. А вот какая-то птица кричит, где-то высоко в небе. Он начал прислушиваться, замечая все новые и новые звуки. Соскучившийся по звукам мозг, жадно воспринимал каждый шорох. Сквозь нахлынувшую какофонию звуков, он вдруг отчётливо услышал, как где-то совсем рядом журчит вода.
Вода! Вода! С этой минуты он уже не мог ни о чем думать! Он прополз немного по расселине и увидел стекающую по скале тонкую струйку хрустально чистой жидкости. Вода стекала откуда-то сверху и преодолев длинный путь по холодному камню, срывалась с небольшого уступа и падала в каменную чашу, которая образовалась за счёт вековой работы воды.
Высохшие губы припали к живительной влаге, и холодная вода обожгла гортань. Он пил с такой жадностью, с какой, наверное, не пил никогда в жизни. Казалось, что он может выпить весь этот поток. С каждым глотком вода возвращала ему силы.
Наконец, напившись вдоволь, он лёг на спину и закрыл глаза. Он лежал и слушал. Слушал все что происходит вокруг. Сквозь журчание воды и посвистывание ветра он услышал голоса, которые приближались к его убежищу. Он рванулся, в попытке как можно быстрее добраться до выхода, но странное чувство опасности остановило его. Он прислушался. Голосов было несколько и говорили они на незнакомом языке. Сквозь расселину, с места где он лежал, был виден участок тропы. Голоса приближались и были слышны все отчетливее, только теперь к ним примешались ещё какие-то звуки. Через несколько секунд, в створе расселины появился невысокий бородач, ведущий навьюченного осла. За ним ещё один и ещё, и ещё. Некоторые из них были вооружены. Странная процессия прошествовала по тропе и скрылась из поля зрения.
– Духи! – мысли словно рой пчёл завертелись в голове – Твою мать! Я ведь все это время шёл и не думал, что можно нарваться на духов. Нужно переждать! Пусть уйдут подальше.
Когда рой мыслей немного успокоился, он отполз обратно к воде. Жажда утихла, но один вид струящейся воды вызывал дикое желание пить, пить и пить. Он припал вновь к живительному источнику и не отрывался от него минуты две.
– Эх, набрать воду некуда – с сожалением подумал он. Дырявую флягу он выкинул ещё вчера. Набрав воду в ладони, он плеснул её на лицо. Вода была очень холодная и действовала отрезвляюще. – Да! Набрать бы водички!
Солнце уже начало скрываться за вершинами, когда он вылез из своего убежища. Осмотревшись, он вернулся на тропу и пошёл в направлении на юг.
Глава 10
На востоке, тонкой полоской, на пока ещё темном небе, занимался новый день. Новый день, новой, неизвестной жизни. Вагоны прицепили в начало состава, сразу за тепловозом. Сержанту не спалось, хотя была и не его смена. Лейтенант сидел на своей койке и всматривался в разгорающуюся за окном зарю.
– Не спится? – спросили он.
– Нет.
– О чем думаешь, сержант?
– Если честно, ни о чем! Не идут мысли. Скоро отправление?
– Да должны уже. Слышишь тепловоз работает.
Сержант прислушался и услышал гул двигателя тепловоза.
– Страшно? – почему-то спросил лейтенант
– Да нет! Вообще как-то пусто.
В этот момент вагон дернулся и покатил в утреннюю мглу.
Состав, миновал мост Дружбы и через несколько минут въехал в Хайратон. Это был небольшой, даже по местным меркам, город-порт, напичканный базами и складами. Отсюда шло снабжение всей армии, воевавшей в Афганистане. Каждый день сюда прибывали колонны и после загрузки уходили во всех направлениях, доставляя провиант, боеприпасы, топливо и вооружение в места дислокации наших войск.
Состав медленно вползал на территорию перевалочной базы. Как только его поставили в один из многочисленных тупиков, вокруг образовался людской муравейник. Технику сгружали с платформ, технари из автобата заправляли машины и перегоняли на площадку, где формировалась колонна, некоторые грузовики перегоняли к складам и загружали какими-то ящиками. Лейтенант ушёл с документами сразу по прибытии, оставив лишь пост у купе с ЗАСом. Свободные от смены бойцы с интересом наблюдали за происходящим. Прошло не менее двух часов, прежде чем вернулся лейтенант.
– Собирай людей и веди к складам. Найдёшь там нач. склада и получите на всех обмундирование.
– А ты, Федорыч?
– Получишь, сменишь меня. Давай, нам ещё дел до хрена сегодня. Завтра выходим.
Через полтора часа весь личный состав стоял уже в новой, как её тогда называли эксперименталке. На складе вооружения им выдали новенькие АК74, и капитан из первого отдела забрал у всех документы. Пока лейтенант утрясал с различными службами бумажные вопросы, личный состав с интересом рассматривал новое оружие и обмундирование. Шок первых минут уже прошёл и в настроении всех чувствовалась какая-то безудержная, бесшабашная бравада. Правда, когда им начали выдавать бронежилеты, эйфория немного прошла! Близость войны и смертельной опасности вновь показались реальностью.
Когда лейтенант вернулся к вагону, его уже ждали саперы.
– Не понял! Эти то тут зачем? – удивился лейтенант.
– По приказу, каждый комплект аппаратуры засекреченной связи должен быть заминирован – пояснил прапорщик сапёр. – в случае возникновения угрозы захвата, оборудование уничтожается!
Все четыре машины уже стояли возле платформ. Лейтенант вскрыл купе с ЗАСом, и все начали погрузку ЗАС аппаратуры в КУНГ[1] КШМ. Ну а саперы уже там минировали каждый комплект, устанавливая тротиловые шашки.
– Та вы не бойтесь, хлопчики! Як рванэ, то даже почуять ничёго не успеешь! – успокаивал весельчак сапёр. – Разнесэ на атомы!
– Успокоил! – Филин поставил очередной ящик с ЗАСом в кунг – Что Орёлик! Поедем на атомной бомбе!
К закату все машины были укомплектованы и сданы под охрану. Наступала первая, за долгое время, ночь, без смен и караулов. Ночь, когда можно было просто выспаться.
Глава 11
День подходил к концу. Густая, липкая темнота надвигающейся ночи все больше и больше захватывала окружающее пространство. Свет сопротивлялся, отражаясь то от скал, то от снежных вершин, но ночь очень быстро, почти мгновенно, брала своё. Эта война, между светом и тьмой идёт вечно. Каждое утро побеждает свет и каждый вечер приходит власть тьмы. Вот и теперь, чем ниже опускалось солнце, тем гуще становились тени. Ярко голубой купол неба постепенно менял цвет на более темные тона. Люди наблюдают это превращение каждый день, но редко обращают на это внимание. Они заняты своими проблемами и заботами. Поэтому им нет дела до этой борьбы и редко кто замечает этот небесный градиент, где иссиня чёрный цвет на востоке плавно переходит в ярко оранжевый западный закат. С каждой минутой краски сгущаются и вот уже в темно синем небе появляются первые звёзды. А оранжевая полоса заката становится все тоньше и тоньше, пока наконец не превратится в тонкую светящуюся ниточку с едва различимым заревом в том месте, где за горизонтом скрылось солнце. В эту минуту, если неотрывно смотреть в эту точку, говорят, что можно увидеть вспышку, последний луч света уходящего дня. И хотя небесный купол на западе ещё какое-то время подсвечивается уходящим на другую сторону Земли солнцем, ночь уже вступила в свои права.
Он проспал большую половину дня, организм выключился как автомат. И вот теперь, когда следовало залечь где-нибудь для отдыха, ему совершенно не хотелось спать. Он давно уже нашёл себе место для ночлега, но сон не шёл. Точно так же, как в ту ночь, первую ночь, как он попал сюда. Только теперь вместо брезента палатки, над ним было бездонное, усыпанное звёздами небо. Вернувшийся слух не давал покоя. Устав от ватной тишины последних дней, он с жадностью впитывал малейший шорох. Оказалось, что ночной мир в горах не такой уж и тихий. Вот где-то обсыпались камни, закричала птица, которую что-то спугнуло. Вот где-то, под напором ветра, зашелестела трава. И опять кричит птица! Где-то совсем недалеко хрустнула ветка…
– Стоп! Ветка! Камни, птица! Кто-то идёт, приближается ко мне! – мозг проснулся от полузабытья и начал трезво оценивать ситуацию.
Он прижался к скале, под которой лежал и прислушался. Сквозь ночные звуки, он наконец различил чьи-то шаги и тихий разговор. Света звёзд не хватало, чтобы рассмотреть того, кто шёл по тропе, но было достаточно, чтобы увидеть одинокую фигуру, которая почти на ощупь пробиралась по горному склону. Фигура, бормоча что-то невразумительное, прошла мимо и скрылась в ночной темноте.
– Черт! Опять душара! Что-то их стало попадаться все больше! Может у них здесь рядом аул? Нужно сходить с тропы. Нужно искать дорогу! Дорога, это свои! Нужно выходить на наш пост, там помогут. – мысли вновь завертелись в дьявольском калейдоскопе, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку. – Нужно спать! Спать! Спать!
Под эту повторяющуюся, как на заевшем патефоне мысль, он отключился.
Его разбудил какой-то странный нарастающий рокочущий гул. Он открыл глаза и прислушался. Солнце уже встало из-за гор и его тёплые живительные лучи согревали затёкшие и закоченевшие за ночь ноги. Гул шёл откуда-то сверху и приближался все ближе и ближе. Размяв ноги, он встал и огляделся. Гул доносился из-за горного хребта на востоке, но ослепительное осеннее солнце не позволяло рассмотреть его источник. Он прикрыл ладонью глаза как козырьком, пытаясь хоть немного прикрыть солнце и в этот момент, глухой до того звук превратился в явный рокот вертолетных винтов. Он пригляделся и увидел, как из-за того самого хребта вылетела пара «крокодилов» (МИ-24). Они шли на большой скорости над вершинами гор по направлению на юг. Казалось, что они совсем рядом и стоит только помахать и летуны заметят его. Но горы меняют обычное восприятие расстояния. То, что кажется близким, на самом деле может быть очень далеко. И наоборот. То, что кажется недосягаемым, может быть на самом деле под самым носом. Вертушки скрылись за очередной вершиной и звук их двигателей и винтов растворился в утренней пелене.
Глава 12
Как ни старался сержант, но уснуть в эту ночь он так и не смог. Впрочем, почти все из состава их караула не спали. Делали вид, ворочались с боку на бок, но частые и глубокие вздохи, доносившиеся то от одного, то от другого, доказывали, что ребята не спят. Лишь Саня Орлов мирно посапывал рядом, улыбаясь каким то, одному ему известным снам.
– Интересно, о чем они все думают? – сержант повернулся на спину и уставился в потолок палатки. Странно, но сам он не мог ни о чем думать. Мысли, зарождаясь, тут же сменялись новыми, закручиваясь в какой-то бесконечный, бессмысленный калейдоскоп.
– Пустота! Отчего такая пустота в душе? Ни страха, ни переживаний! Только глухая пустота! – сержант закрыл глаза – Нужно постараться уснуть!
Мысли постепенно замедляли свой хоровод и выстраивались во что-то более осмысленное. Чтобы окончательно привести их в порядок он начал вспоминать свою гражданскую жизнь. Школа, институт, все как у всех! Он вспомнил маму. Вспомнил как она переживала что он попадёт в Афганистан, когда он бросил институт. И вот, он лежит в палатке, на афганской земле и все опасения мамы оправдались.
– Подъем! – команда прозвучала как гром среди ясного неба. В темноте осеннего утра, начиналась новая жизнь, новая история для всех, кто вчера перешёл на другой берег.
К шести утра колонна техники стояла в дыму выхлопных газов, готовая в любой момент двинуться по направлению к Кабулу. Лейтенанта не было уже почти час. Его вызвали сразу после подъема к какому-то майору, который командовал колонной. Сержант оглядел своих ребят. Те молча сидели возле КШМ-ки и казалось безучастно смотрели на все происходящее. Он обратил внимание на то, как изменилось их поведение за эту ночь. Даже вечный весельчак и балабол Орлов притих и с каким-то грустным взглядом посматривал в сторону афганской границы.
– Не дрейфь Орёл! – сержант похлопал его по плечу. – Все будет нормально! Прорвёмся! Ты же мечтал об этом!
– Да я в норме, товарищ сержант! – Орлов попытался улыбнуться
– Ладно, ладно! Не хандри! – сержант прекрасно понимал его настроение. – Так! Войны! Всем проверить оружие и боеприпасы.
Сержант понимал, что нужно отвлечь всех от их размышлений. А как это сделать? Найти занятие! Вот он и нашёл им занятие.
Лейтенант вернулся с четырьмя водителями.
– Сержант, идём в колонне. Я в головной машине, ты в замыкающей. Бойцов распределить по остальным машинам. – лейтенант оглядел своё войско. – Бойцы! В случае обстрела, не высовываться. Залечь в укрытия и не высовываться! Всем ясно!
– Так точно! – хором ответили приунывшие бойцы.
– Ну и каков у нас маршрут? За месяц обернёмся? – сержант вопросительно посмотрел на командира.
– К дню рождения хочешь подгадать?
– Ну да! Пацаны ждут. Да и родители наверняка что-нибудь пришлют.
– Идём до Кабула. Там сдаём технику и вроде бы самолетом назад. Слушай, Гоша! Ты если что начнётся, пригляди за пацанами! Пусть не высовываются, да и сам не лезь никуда!
– Сделаем, Федорыч! Не переживай!
Команда «По машинам!» прозвучала так же неожиданно, как и подъем. Все вокруг зашевелилось, завертелось.
– Блошко с командиром! Дхоев, со мной в замыкающую! Орлов, Коротков, во вторую! Филин, Нурамбеков, в третью! – скомандовал сержант – По машинам!
– Ну вот! Поехали! – рыжий водитель весело поглядел на сержанта – Не боись сержант, у меня уже четвёртый рейс и ничего! Я заговоренный!
– На дорогу смотри! – ухмыльнулся сержант – Заговоренный!
Сержант с интересом рассматривал просыпающийся городок. По пыльным улицам неспешно ходили угрюмые бородачи в непривычной одежде и изредка попадались женщины, укутанные в паранджу. Но те, завидев колонну техники, старались быстро куда-нибудь скрыться. Кое где бегали вездесущие мальчишки, которые как казалось с неподдельной радостью бежали за проносящимися мимо машинами и махали в след руками. Сержант смотрел на все это через окно кабины и его не покидало ощущение нереальности происходящего. Казалось, он смотрит какой-то фильм. И все, что происходит там, за окном, на самом деле выдумка какого-то режиссёра, а не реальная жизнь, в которую он, волею судеб окунулся.
Колонна, миновав город, покатила по пустынной, песчаной равнине. Вокруг, насколько хватало глаз, была пустыня. Выцветший, серо-желтый песок, ослепительно голубое небо и яркое, тёплое солнце, поднимающееся с востока.
– Ну и где горы? – как бы сам себя спросил сержант.
– С трудом! – Шурави вгляделся в едва заметный в утренней дымке абрис гор.– Налево посмотри! – ответил рыжий водила – Вон, вдалеке видишь?
– Ничего! До развилки на Мазари-Шариф доедем, там уже во всей красе увидишь.
От самого Хайратона водила молчал и только теперь подал голос. Сержант внимательно осмотрел «заговоренного». Рыжий и веснушчатый, с носом картошкой, он казался смешным и вызывал улыбку. Водила повернулся и улыбнувшись, подмигнул сержанту.
– Вы откуда? – спросил он
– Из Каменки, под Пензой.
– Ого! И какого вас сюда занесло? – удивился рыжий.
– Ты меня спрашиваешь? – сержант чертыхнулся – Родина сказала надо! Комсомол ответил есть!
– Не бзди шурави! Все обойдётся. Я вот за три рейса только раз попал под обстрел. Правда наваляли нам тогда здорово! Но, не поверишь, ни у меня, ни у моей машины ни царапинки. Я же говорю, заговоренный!
– Шурави? Это что?
– Это на ихнем, советский. Они нас здесь так называют. Так что, ты Шурави! Меня, кстати Рома зовут. – представился водила – ну а так пацаны Рыжим кличут. Погоняло, стало быть.
– Меня Игорь! – только сейчас сержант понял, что они даже не познакомились. – ну а погоняло, Гоша!
– Неееее!– возразил Рыжий – Гоша это не погоняло! Это имя! Так что будешь Шурави!
– Да черт с ним! Шурави так Шурави. – сержант махнул рукой и отвернулся.
Он посмотрел в зеркало. Колонна растянулась почти на километр. Позади, метрах в двадцати от них шёл КАМАЗ со спаренной зенитной установкой в кузове. За ним, на таком же расстоянии бортовой тентованный Урал. Сержант включил пульт внутренней связи и нажал на кнопку микрофона.
– Паша, как ты там? – в динамике секунды две была тишина, потом раздался щелчок.
– Нормально товарищ сержант! – раздался в динамике голос Дхоева.
– Чурбан вроде, а Паша! – удивился Рыжий
– Он чеченец. Это мы его Паша зовём, а так он Пашá. А далеко до Кабула?
– Тебе как, в километрах или в часах? – рыжий вопросительно посмотрел на сержанта.
– И так и так!
– По километражу около 500, а по времени …. – Рыжий задумался – от многого зависит. Если на Саланге погода не подведет, то…… Ну, короче, не принято у нас время назначать! Примета такая! Так что…. – Рыжий многозначительно замолчал.
– Понятно.
Однообразный пейзаж не располагал к беседе, да и честно говоря, сержанту было не до бесед. Колонна, соблюдая скорость и дистанцию все дальше и дальше отдалялась от границы, от той земли, которую здесь называли емким словом – СОЮЗ.