000
ОтложитьЧитал
– Дрянь подзаборная. Как ты смела обидеть мою семью. Я узнаю, кто скрывается под маской. Ты кровью заплатишь за боль Василины. А что до тебя, слабохарактерный, падкий до тела ублюдок, ты больше никогда не посмотришь на сторону. Я сделаю так, что у тебя не встанет ни на одну бабу, пока ты не женишься на моей детке!
Распахнув створки тщательно спрятанного от посторонних глаз черно-красного алтаря, женщина упала на колени и стала молить хозяина о помощи и прощении. Периодически шепча заклинания, она непрестанно подкидывала в горевшую на небольшом очаге глиняную ступку волосы дочери и различные ингредиенты. Но чем дольше занималась грязным делом, тем быстрее понимала, что ничего не помогает.
– Что за хрень?! Господин, неужто ты отвернулся от самой преданной рабыни?! Или… Не может быть! Девка сильнее меня? Но она явно изгой, да и слишком молода для сложных магических чар. Кто же ты такая?! – взвыла Хедна, осознавая, что не может справиться с заклятьем соперницы, наложенным на их личного принца.
***
Шли дни. Небо затянуло завесой серых облаков, под стать общему настроению. Колдунья ежедневно тратила кучу времени и сил на многочисленные привороты, но все было тщетно. Она рвала и метала. Била всех, кто попадался под руку. Громила антикварную посуду, закатывала истерики и даже обращалась к самым страшным тайнам оккультной веры, но исправить случившееся не могла. Как бы больно не было смотреть на разбитую предательством Василину, угасающую с каждым часом, одного упорства и новых заклинаний оказалось недостаточно, чтобы ей помочь.
Тогда, недолго думая, Хедна решила направить силу на дочь, в надежде облегчить ее участь и успокоить многострадальное чадо. Но девушка оказалась непроста. Будучи упертой и умной, она вспомнила все магические уроки матери, некогда лично преподанные им с сестрой. Несчастная поняла: если сильная мощная ведьма не способна обойти заклятье, то с ним уже не справится никто. Быстро раскусив великодушный замысел родительницы, страдалица закрылась в спальне, перекрыв доступ к себе и к личным вещам. Окончательно опустив руки, она перестала есть, спать и вставать с кровати. Все, что позволялось – разговаривать с ней через дверь.
– Я знаю, ты заставишь выкинуть Альберта из головы! – кричала рыдающая Василина с внутренней стороны комнаты. – А я люблю его! По-настоящему! И не хочу забывать. Прошло столько дней, но он так и не пришел вымаливать прощения. А ты обещала! Лгунья! Лгунья!
– Детка, ты еще так молода. У тебя будет миллион парней. Мы найдем другую партию. Умнее, красивее, богаче! Только открой мне, – умоляла со слезами на глазах мать.
– Мне не нужна «другая»! Как ты не понимаешь. Я люблю Альберта! Не хочу жить без него!
– Глупенькая. Это был лишь приворот. Я хотела тебе счастья и немного подтолкнула…
– Нет! Ты не посмела бы наложить чары и на меня! Ты врешь, хочешь успокоить! Я знаю, мои чувства настоящие! Без всякого колдовства!
На шестой день после разыгравшейся трагедии, когда Хедна в очередной раз поднялась в спальню сломленной девушки, дверь в комнату оказалась нараспашку. С облегчением выдохнув, женщина решила, что упрямица наконец-то сдалась и готова поговорить, но, к неприятному удивлению, внутри никого не оказалось.
– Что ты натворила! – сердцем чуя неладное, воскликнула побледневшая мать. – Нет! Священный огонь огненной палаты! – испуганно прошептала ведьма, быстро изучая оставшиеся на алтаре дочери компоненты. Совсем недавно здесь создавали страшное зелье. – Не делай глупостей, прошу! Во имя нашего проклятого отца!
Женщина бросилась обыскивать дом, но не успела оббежать второй этаж, как услышала охваченным страхом голос Корнелии:
– Мама! Я не успею с поломанной ногой! Быстрее! Иди сюда!
Понимая, что звук идет с улицы и спуститься она не успеет, Хедна ринулась к ближайшему окну.
– Нет, детка! Умоляю! Все наладится, – выглянув наружу, с тоской захрипела брюнетка.
Внизу, прямо под ней, в порванной шелковой пижаме, когда-то казавшейся изящной, стояла истощенная грязная Василина. Она больше не плакала, а только смотрела безумными глазами в бездну перед собой.
– Нет, мама. Ничего не изменится! – бесцветный тоном заявила девушка. – Будь это в твоих силах, Альберт давно бы пришел. Голоса правы, у меня остался один путь.
– «Голоса»? – недоуменно переспросила колдунья, оторопело уставившись на дочь. – О чем ты? Я никого не слышу.
– Зато я слышу. Так же отчетливо, как тебя. Они правы. Я сама виновата в случившемся.
– Постой… Нет, нет, нет! – будто начиная понимать, взмолилась Хедна. – Малышка, забудь о них. Гони из головы прочь! Слушай только мой голос.
– Они сказали, лишь священный огонь инквизиции очистит меня и избавит от боли. Я сделала, как было велено и теперь готова умереть.
Не проронив больше ни слова, бедолага достала сваренное зелье, развернула голову в сторону матери и, посмотрев на нее пустыми, безжизненными глазницами, разбила бутылочку у своих ног. Голубое пламя в момент охватило несчастную и, поглотив хрупкое тело, за считаные секунды спалило плоть до костей. Еще через мгновение не осталось даже их, будто в мире никогда не существовало юной прекрасной ведьмы по имени Василина.
– Убью дрянь! – на негнущихся ногах Хедна спустилась вниз и, упав на колени перед горсткой пыли, оставшейся от младшей дочери, с разрывающимся сердцем сжала пальцы в кулак. – Где она? – взревела женщина и, руша все на своем пути, бросилась обратно в дом.
– О ком ты, мама? – удивленно приподняв бровь, захромала на одной ноге следом за ней рыдающая Корнелия.
– А ты не догадываешься? Кто ненавидит нашу семью настолько, что готов причинить вред? Кто слышал голоса и недавно заявлял о своем праве на наследство?! Кто пойдет на что угодно, чтобы убраться отсюда?
– Меланта?! Но разве она была безумной, не потому что ты наслала заклятье?
– Хотела бы я по-прежнему в это верить.
– Полагаешь, наша сводная сестра – ведьма? Этот одуванчик?!
– Все намного хуже. Скорее всего, она и не подозревает, какой силой обладает. А значит, стерва еще и Спящая! Как я не заметила раньше?! Мы не прикончим ее самостоятельно, потребуется помощь. Но сначала надо поймать гадину. Меланта! – с остервенением бросилась колдунья на поиски падчерицы. – Иди сюда, тварь!
– Вы меня звали? – по привычке поспешила девушка на зов, с наивным доверчивым лицом уставившись на мачеху.
– Мразь… Убила мою малютку и стоишь, как ни в чем не бывало, – зашипела женщина, словно змея. – Как смела ты перейти мне дорогу? – с диким воплем она схватилась за длинные космы жертвы и, дергая их изо всех сил, пучками принялась вырывать из белокурой головки. – Что ты нашептывала ей? Специально, в отместку мне, извела Василину голосами?
– О чем вы, Хедна? Я давно их не слышу! И что значит «извела»? Как вас понимать?
– Не притворяйся дурочкой! Я все знаю. Ты наслала их на мою дочь. И теперь она мертва! Напрасно мстишь мне…
– Мне жаль сестру, но я ничего не делала! Ай, больно. Отпустите, прошу!
– Кому ты молишься, стерва? – не в силах успокоиться, женщина за волосы поволокла девицу в ее комнату. – Где твой алтарь, поганое отродие? Кто тебе помогал? Учил?
– Да, о чем вы говорите? Не бейте меня, пожалуйста! – выплевывая вместе с кровью крошки зубов, слезно просила Меланта.
– «Не бейте»? О, тебя ждет совсем иное. Сначала я сожру тебя по частям, а затем, еще живую, сожгу в адском пламени! Где твои колдовские вещи, ведьма?
– Нет у меня никакого алтаря. Что за бред вы несете? Какие сатанинские обряды требуете? Я не верю в потусторонние глупости. Прошу, не трогайте меня! Я ничего не понимаю, – девушка закрыла руками голову и, раскачиваясь из стороны в сторону, словно обиженный ребенок, что-то запричитала.
– Корнелия, переверни комнату, но найди жертвенник, – приказала мать, и та тут же бросилась выполнять указание.
Ковыляя на одной ноге, послушная девица осмотрела каждый уголок, полочку и нишу, но поиск так и не дал результата. Тогда разъяренная Хедна, таща безумно кричавшую падчерицу в подвал, с суровым видом приказала старшей дочери:
– Распусти прислугу! Заплати, чтоб не задавали вопросов! Скажи, у безумной твари снова начались приступы, и мы не хотим, чтобы кто-то пострадал. Я найду помощь и вернусь. Не спускай с дряни глаз, но не вздумай слушать или разговаривай! Спящие очень опасные существа. Я не хочу потерять еще и тебя!
***
– Одна моя дочь умерла. Я уверенна, Меланта убила ее. Спаси хотя бы вторую, – взмолилась Хедна, глядя на меня огромными зелеными глазами. – Я заплачу, сколько скажешь.
– Конечно, заплатишь. Но с чего ты взяла, что Василину прикончила падчерица? Ты даже не уверена, скрывалась ли она в тот вечер под маской.
– Я чувствую, что права! Меня не обманешь. Каждый раз, заглядывая в невинное лицо гадины, я видела там удовлетворение и восторг. А уж мне-то не понаслышке известно, как это, когда получаешь то, чего так давно желаешь. И не забывай про голоса в голове моей дочери. Именно они вынудили сотворить ее непоправимое. Кто бы еще додумался до такого? Ну не совпадение же это, в самом деле. Убогая мстит мне за потерю родителей.
– Василина покончила жизнь самоубийством спустя несколько дней после предательства любимого человека. Может бедняжка и в самом деле не смогла пережить потерю? Молодежь безрассудна, – предположила я, пытаясь найти более рациональное и простое объяснение случившемуся. – Голоса могли быть отголоском стресса или твоих наветов.
– На что ты намекаешь? Моя девочка действительно была счастлива с Альбертом. К их чистой любви я не имею никакого отношения.
– Когда же ты поймешь: врать бесполезно. Чем дольше мы общаемся, тем отчетливее я вижу твою скверную душу, – безразлично бросила я, с наслаждением попивая из бокала «полуденную смерть». – Вся твоя жизнь – паутина интриг и хитросплетений чужих судеб. Молодые люди никогда не любили друг друга по-настоящему. Они были вместе исключительно благодаря тебе!
– Я сделала это во благо дочери!
– Добра ты хотел лишь себе, адское отродье. Сколько же в черной душе жадности и подлости. Если бы не чары, наложенные тобой, Василина не стала бы убиваться по парню. Она не была бы так уязвима. Но, вместо того, чтобы развеять наветы, ты добила ее, вновь пытаясь приворожить Альберта.
– Сколько раз нужно повторить? Моей вины здесь нет! Еще при рождении я наложила на малюток столько оберегов, что ни одна тварь не заставила бы девочку свести счеты с жизнью. Даже я сама! – взбесилась Хедна, подпрыгивая от негодования на стуле. – На такое способна только особенная сила, и ты прекрасно знаешь какая. Не притворяйся, будто не почувствовала через меня, что мразь ею обладает.
– Пусть так, но смерть младшей дочери – последствия твоих поступков, – медленно наклонившись над столом прямо к лицу ведьмы, зловеще прошептала я. – Единственный, кто виноват в смерти Василины – ты сама.
– Да! Признаю, – став пунцовой, сдалась женщина, истошно крича и обращая на себя внимание всех посетителей забегаловки. – Что теперь говорить? Бедную девочку не воротишь. Я делала все возможное, но слишком поздно приняла, что в деле замешана сила, которая мне не подвластна.
– «Поздно приняла»? Ты не хотела верить в собственную слабость. Меланта девственница. Приворот был на крови. Такой уже ничем не разбить.
– Вот именно! Ничем! Заклинания, подкрепленные кровью, самые сильные из всех. С подачи подлой дряни мальчишку тоже придется списать в утиль. Ему не выжить. И что, после этого будешь по-прежнему считать девицу невинной овечкой?
– Вряд ли она осознавала, какие будут последствия, но ты права. Необдуманность людей не оправдывает. Но, если твоя падчерица – Спящая и ей никто не помогал, то откуда она узнала о сложном черном заклятье?
– Может, нашла в одной из моих книг. Нас часто не бывало дома, а читать ей никто не запрещал. Да и какая теперь разница? – взревела на повышенных тонах Хедна. – Убей сучку, и я тебя озолочу! Исполни предназначение, избавь землю от исчадия ада!
– А сама-то, кто? Тоже мне праведная, – с отвращением сплюнув в сторону колдуньи, фыркнула я. – С чего мне тебя жалеть? Сама невинных изводила и дочек мастерству обучила, чтоб они и дальше проклятья на смертных насылали. Вы заслужили кару. Сдохните и поделом вам. Парня я все равно не спасу, так чего ради, мне лезть в гиблое дело?
– Умоляю! Я отдам все, что у меня есть. За годы, прожитые со Златаном, я украла и спрятала много добра. Скопила столько, что и не снилось. Помоги и все достанется тебе. Только представь, больше никогда не придется работать с такими, как я. Выслушивать глупые истории, марать руки. Убей тварь, Искушаемая, и твоя жизнь изменится.
– Клянешься, ведьма? – издевательски поинтересовалась я, понимая, что Хедна еще не в курсе потери всех сбережений.
– Да!
– А-ха-ха! – не удержавшись, расхохоталась я, решив не сообщать подробностей. – Неужто рассчитывала, я поведусь на слова ведуньи? Каждый знает: они ничего не стоят. Да и в Пограничниках ты явно не разбираешься. Мне не нужны грязные деньги.
– Оно и видно, питаешься в занюханной харчевне и пьешь дешевое пойло.
– Мне здесь нравится, – не подумав обижаться, заявила я и вальяжно откинулась на спинку стула. – Повар тут готовит отменно. Это тебе детишек подавай, а я предпочитаю что-нибудь съедобное.
– Что за предрассудки?! – вспылила женщина, метая молнии из глаз. – Так ты поможешь или нет? Тебя не так легко было найти. Моя бедная деточка сторожит мерзкую дрянь уже несколько дней. Совсем одна. Мне нужно торопиться.
– А как же наследство? Если девушка умрет, вы с Корнелией ничего не получите. Ни денег, ни власти, ни дома. Еще и накопления грозишься отдать в счет оплаты. Неужто готова всем пожертвовать? С трудом верится.
– Я все продумала. У меня останется сын. Так что с долей проклятой падчерицы я без сожаления готова расстаться. Ты же знаешь, когда ведьма хочет отомстить, она ни перед чем не остановится. Уничтожь гадюку и все, что я обещала, будет твоим.
– Что ж, – согласилась я из праздного любопытства, – прежде, чем пожать руки, выслушай пару условий. Первое, я не стану ничего обещать, пока лично не пообщаюсь с Мелантой.
– Да хоть опыты над ней проводи, мне плевать. Главное, чтоб мы с дочерью были целы. Что второе?
– Оплатой будет подпись кровью в стандартном договоре Искушаемых.
– Ни за что! – кровь мигом отлила от лица насмерть перепуганной Хедны. – Проси что угодно, но только не это! Ты же потом в любой момент из меня рогалик свернешь. Я категорически против. Будь человеком, возьми деньги!
– Я никогда не была «человеком». И как ты недавно заметила, работа у Искушаемых такая, всякую шваль на место ставить, – сурово произнесла я, чувствуя, что на лице начинает преобладать темная сторона души. – Либо подписывай, либо убирайся. Точка.
***
Хедна отсутствовала дома несколько дней. До сих пор ее послушная дочь беспрекословно выполняла все указания. Молча спускаясь в одну из комнат огромного подвала, давно оборудованного под мрачную душную камеру, она приносила убийце еду и, никак не реагируя на плач пленницы, с надменным видом уходила, не проронив ни слова. Но горе утраты, дикое желание разобраться в смерти сестры и жажда мести, однажды взяли верх. В очередное посещение негодяйки, девушка привычно распахнула небольшое отверстие в двери темницы и просунула внутрь тарелку. Проверив лежащий возле входа топор, оставленный на крайний случай, она уже собиралась уйти, но сегодня голос Меланты впервые заставил надзирательницу остановиться и прислушаться к словам мерзавки. Возможно, дело было в том, что на сей раз он звучал не истерически-надрывно и умоляюще, а леденяще-спокойно и уверенно:
– Вы дней пять держите меня взаперти, но Хедна так ни разу и не спускалась. Где она? Я хочу видеть брата. Я соскучилась по нему. Что вы собираетесь делать? Отправите меня в психушку? – невольница зловеще хихикнула, но ровно через секунду вновь заговорила серьезным тоном: – Мое предложение в силе. Оно стало даже лучше. Отпустите нас с Бальво, и я отдам не половину, а все наследство, что было нам отписано!
– Они придут сегодня! Надо спешить. Это наш шанс. Воспользуйся им. Скажи, что жаль… – торопили голоса, подсказывая нужные фразы. – Очень жаль…
– Корнелия, мне безгранично жаль, что Василина погибла, но я действительно не знаю, что произошло, – покорно повторила Меланта, стараясь говорить, как можно мягче. – Вы обвинили меня в ее смерти, но не объяснили почему. Что случилось с нашей сестрой? Я скорблю по ней так же, как ты, поверь!
– Не притворяйся, что ты не в курсе, дрянь, – раскрасневшаяся, страшная от бесконечных слез, тюремщица не заметила, как настежь распахнула дверь темницы. Кое-как, на костылях, она проковыляла внутрь и набросилась на беззащитную пленницу. – Ты никогда не любила нас, но Василина была душкой и единственной, кто относился к тебе хорошо. За что ты с ней так? – не выдержав, взревела убитая горем девица. – Она и мухи не обидела, а ты… – не находя слов, Корнелия жестоко, со всего размаха, ударила узницу по лицу одной из палок.