000
ОтложитьЧитал
Юная Меланта, ставшая наконец понемногу выходить из призрачного кокона и спокойно уживаться со стрекочущими в голове сверчками, в последнее время предусмотрительно велевшими о них помалкивать, вновь впала в безумство. Набросившись на мачеху с яростными обвинениями в смерти отца, она с неподдельным удовольствием раздирала негодяйке лицо и вырывала волосы. Но теперь девочка осталась одна, и защищать от озлобившейся Хедны ее было некому. Разгневанная женщина, закрыв ненавистное дитя в самой темной комнате дома, целую неделю с наслаждением слушала вой маленького осиротевшего волчонка. Ликуя и наслаждаясь жизнью, она уже собиралась избавиться от бедолаги, до кучи сбагрив несносного, вечно ноющего и дергающегося в конвульсиях сына, поместив обоих в глухую психушку, но тут, зловещие планы вдовы разрушил один весомый документ.
Златан был ослеплен чарами новой жены, но не был идиотом. После рождения первенца он пообещал женщине переписать имущество на малыша. Но болезнь сына заставила его переосмыслить будущее. Тайком он составил завещание, где, несмотря на психические отклонения родных детей, все блага доставались исключительно Меланте и ее младшему брату. В случае же смерти или передачи одного из них в специальные учреждения, все состояние автоматически распределялось по благотворительным фондам, как дань добросердечной Иларии.
Злодейка, давно мечтавшая завладеть богатствами мужа и лично возглавить крупнейшую фирму страны, была вне себя от бешенства. Однако быстро поняла, что истерика делу не поможет. К тому же, на спасение женщины, в бумаге имелась одна существенная оговорка. Пока она заботилась о больной дочери усопшего и их общем сыне, в распоряжении Хедны оставалось все то, что она так жаждала заполучить: огромный дом, основной пакет акций, загородное имущество и щедрое ежемесячное пособие на содержание Меланты и Бальво. Решив, что временно готова довольствоваться и этим, вдова так и осталась покровительницей постылой падчерице и нелюбимому отпрыску.
Спустя полгода после гибели Златана, его невменяемая дочь, словно очнулась после долгого сна. Придя в себя, девочка заверила ненавистную мачеху, что чувствует себя намного лучше, не слышит больше голоса и обещает быть послушной благодарной падчерицей. Она даже уговорила позволить ей вернуться к прежней жизни и самостоятельно посещать врача, взамен пообещав заботиться о брате. Все еще не теряя надежды загрести сокровища погибшего супруга, Хедна снизошла до приемыша и разрешила делать что угодно, главное не попадалась ей и дочерям на глаза. Еще через пару месяцев, пройдя долгую дорогу унижений и жестокого бичевания, Меланта добилась нового поощрения – учебы. Нет, ей не позволили ходить в элитную школу сводных сестер, но дали возможность посещать закрытый колледж для умственно отсталых. Чисто из злобного презрения и нелюбви. Чтоб мерзкая девица не забывала мышиного статуса в чужом доме. Так они прожили вместе еще восемь долгих, мучительных лет, пока однажды все не перевернулось с ног на голову и испуганная Хедна не прискакала ко мне.
***
– Чего тебе? – поинтересовалась я, наблюдая, как шикарная брюнетка нагло подсаживается за мой круглый неопрятный столик. Голову сковала чудовищная боль, камнем свалившаяся после очередного запоя, но все же я не отказала себе в удовольствии заметить, сколь поразительно мерзко сочетались вычурные брильянты и дорогущая брендовая одежда пришедшей с дешевым ресторанчиком, где мы находились.
– Полагаю обмен любезностями не обязателен. Я знаю, кто ты. Чистильщица! – не стесняясь, перешла богачка к делу. Ей явно не нравилось ни место, ни окружение, в которое она попала, а брезгливо сморщенное лицо говорило о желании побыстрее закончить беседу и покинуть грязный, не достойный присутствия светской дамы, хлев. – Я пришла сюда, чтобы ты убрала за мной грязь.
– Кричи громче, а то не все меня признали, – съязвила я, с нарастающим любопытством наблюдая за надменной рожей посетительницы. – Во-первых, я ни за кем ничего убирать не стану. Во-вторых, хочешь, чтобы я выслушала твою скучную историю, называй меня как положено. И, в-третьих, не забывай, просить пришла ты, а не наоборот. Так что капелька уважения в нашем, пока еще возможно имеющем шанс состояться, диалоге не помешает.
– Как тебя не назови, смысл останется тот же.
– Будто ты его понимаешь.
– Какое отношение к моей проблеме имеют дурацкие прозвища? – психанула женщина, нещадно потея на нервной почве. – Ты должна мне помочь и точка!
– Я, вероятно, буду самым не оригинальным человеком на свете, но глядя на твой высокомерный вид, не удержусь и скажу: я никому ничего не должна. Даже своей совести. Уходи. Ради тебя я и пальцем не пошевелю, – спокойно вернувшись к обеду, отрезала я и ее, и заодно солидный кусок мяса.
– Какого хрена? Ты только что обещала выслушать! Держи слово, могильщица.
– Я не даю обещаний и не нарушаю слов. Никогда. У меня было два условия: обращаться правильно и говорить уважительно. Ты не выполнила ни одного. Разговор окончен. Свободна. Кыш, – я небрежно замахала на собеседницу рукой, словно изгоняя назойливую муху.
– Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне?! Несчастная алкоголичка, – взбесилась дама в роскошном одеянии. – Да от тебя за три версты веет дешевым пойлом! Тоже мне Пограничник!
– Еще одно очко не в твою пользу. Так ты скоро уйдешь в глубокий минус.
– Кончай юморить. Кто, если не ты обязан вытащить мою задницу из случившегося дерьма.
– Ты глухая или тупая? Не слышишь или не осознаешь? Да, мой долг поддерживать баланс между мирами, но я имею полное право выбирать себе работу сама. Достаточно было одного взгляда, чтобы принять решение. Ты не входишь в число тех, кому я добровольно захочу помогать.
– В таком случае объяснись. Чем я тебе не угодила?
– Серьезно? – оторопело уставившись на зарвавшуюся нахалку, возмутилась я. Но, быстро поняв, что та редко в жизни получала отказ, ехидно рассмеялась. – Оооо, да у тебя всегда все шло настолько хорошо, что ты ни разу не обращалась ко мне подобным. Даже на секунду стало любопытно, что такого ты натворила, с чем не справилась сама.
– Я…
– Не важно. Сказала же, всего на секунду. А теперь вали отсюда!
– Ты не имеешь права отказать! Я – Просящая! – захныкала брюнетка, будто капризный маленький ребенок. – Твоя прямая обязанность подчищать то, что сделали такие, как я – представители высшего мира! Жалкие никчемные людишки ни о чем не должны догадываться.
– И ты еще спрашиваешь, почему я не хочу с тобой связываться? Я – Пограничник, а не чей-то раб. Мне выбирать возьмусь я за дело или нет. Лично ты можешь искать другую кандидатуру!
– Я сгною тебя, полукровка! Ты не представляешь, кому отказываешь!
– Напугала. Думаешь, раз ты одна из высших, то я не пойму кто ты и не прочту прогнившую душу? Я вижу твое истинное имя, ведьма. А вот у меня его нет. Ты ничего обо мне не знаешь и не способна навредить. Иди, стращай кого-нибудь другого.
– Ладно, – вмиг утихомирилась колдунья. – Хочешь, чтоб я умоляла? – обессилено опуская плечи, она тяжело вздохнула и испуганно вытаращила зеленые лукавые глаза. – Тогда я буду умолять. Может, у тебя нет имени, зато есть слава. В нашем мире тебя уважает каждый. Уж если кто и может спасти мою шкуру, так это ты, а не дилетанты, оставшиеся среди вас в живых. Заклинаю, избавь меня от напасти!
– Так я же алкоголичка, забыла? А ты одна из сильнейших ведуний округа. Так помоги себе сама.
– Унижалась бы я перед тобой, если б могла справиться самостоятельно. Ситуация вышла из-под контроля. Сама того не понимая, я натолкнусь на Спящую!
– На «Спящую» говоришь? Уверена? – немного подумав, я все же решила выслушать рассказ посетительницы. Вальяжно развалившись в кресле, я снисходительно разрешила: – Так и быть. Вещай то, ради чего приперлась.
***
– Теперь понимаешь, почему я обратилась именно к тебе? – задыхаясь от нахлынувших эмоций, выпалила Хедна в конце многолетней истории.
– Пока не до конца, но догадываюсь, к чему клонишь. Одно поражает. У тебя совсем нет души? Ты сжила со света первую секретаршу и жену Златана, да и его самого, насколько я вижу, отправила к праотцам, но и глазом не моргнула, рассказывая об этом. Совесть не мучает? Любите же вы, колдуньи, распоряжаться чужими судьбами. Так может все просто: настал час расплаты? По-моему, ты страдаешь заслуженно. Родила ребенка, лишь бы заполучить состояние, а затем бросила его, как ненужную вещь, – с отвращением выплюнула я в прямом и переносном смысле. – Подлая сука. Хотела избавиться от несмышленого создания. Мальчик болен. Заботься ты о нем, дари любовь и ласку, глядишь, он и поправился бы. Все-таки сын сильной ведуньи!
– Не надо обвинять меня в равнодушии! Я, как порядочная мать, испробовала на Бальво все доступные заклинания. И ничего, слышишь, ничего не изменилось! Несмотря на то, что я одна из высших ведьм, с природой не поспоришь. Если она что-то решила – это окончательно! Тебе ли не знать. Признаю, я опустила руки и забыла о порченом отпрыске, но мне не жаль. Рано или поздно он все равно умрет. Так будет легче пережить потерю, – женщина картинно смахнула единственную слезинку и бодро понеслась дальше: – Забудем про пацана. Дело не в нем, а в проклятой девке! Уверена, произошедшие следом события, полностью ее заслуга!
– По-твоему, Меланта – Спящая. Но с чего такие выводы? Неужели Илария была колдуньей и, зная это, ты все равно полезла на чужую территорию, не заботясь о последствиях?
– Конечно, нет! Я и не подозревала, что мать проклятой твари – одна из нас. Я осведомлена обо всех ведьмах в своем регионе. Почему глупая курица столько лет о себе не заявляла – не понятно. Еще менее ясно, зачем безмозглая дура с детства подавляла силы Меланты.
– Судя по твоему рассказу, женщина радела за чистоту душ своего семейства. Полагаю, это и послужило причиной молчания и отказа от проклятой сущности. Ну а мнения детей в подобных ситуациях никто не спрашивает. И все же, ты прожила бок о бок с ребенком одиннадцать лет. Как можно было проглядеть в ней Спящую? Жадность и коварство тому виной. Деньги и власть затуманили твой разум. С другой стороны, – не удержалась я, чтобы не съязвить, – ты отослала детей подальше от себя. Практически не видела их. Вот и не заметила очевидного.
– Каюсь! – взорвалась на всю забегаловку Хедна. В бешенстве она вскочила с грязного стула и с разъяренным видом набросилась на меня. – Это ты хочешь услышать?!
– Это, – с ледяным равнодушием подтвердила я. – Ну отделалась ты от соперницы, а ребенок ее чем помешал? Не просто так в голове девочки голоса блуждали. Наверняка твоя работа.
– Я лишь хотела упечь малявку в психушку и тем самым лишить наследства.
– Так от чего же она так и не свихнулась? Пусть Меланта – Спящая, но она ведьма. Я еще не слышала, чтобы наветы одной колдуньи никак не влияли на другую. К тому же, в то время сиротка была еще так юна, что, вряд ли бы ответила. Теряешь хватку?
– Не знаю, – сердито пробубнила брюнетка, исподлобья бросая ненавистные взгляды. – Видимо мать успела наложить на чадо защитные заклятья. Мразь была не так сильна, как я. Вероятно, они подействовали не сразу и лишь со временем развеяли наложенные чары. Не скрою, через полгода после появления сына, я вновь попыталась свести Меланту с ума. И вначале мне успешно это удавалось, но чем старше становилась падчерица, тем больше на нее приходилось тратить сил. Я решила, она не стоит моего внимания, расслабилась и все пустила на самотек. И тут случилось это…
***
Как только Меланте стукнуло двадцать один, она вдруг решила, что освободилась от гнета мачехи и наконец-то вправе распоряжаться судьбой сама. С голосами девушка давно примирилась и, беспрекословно следуя их советам, больше ни единой душе не рассказывала о странном соседстве в голове. Бестелесные друзья ей помогали, желали только добра и потому в тот самый день подтолкнули заявиться к Хедне и поговорить о будущем.
Робко постучав в дверь роскошной опочивальни, сирота дождалась разрешения войти и, дрожа всем телом, протиснулась внутрь. К великому огорчению она застала в комнате не только ненавистную женщину, но и вечно ворчливых, враждебно настроенных, сводных сестер. Все трое взахлеб обсуждали предстоящий поход на костюмированный благотворительный вечер, где к общей радости семейства должен был объявиться молодой сын мэра, давно положивший глаз на вторую дочку ведьмы – миловидную Василину.
– Простите, Хедна! Могу я с вами поговорить? – неуверенно залепетала Меланта, боясь, что своим внезапным появлением в хозяйских покоях заслужит очередной выговор или пинок.
– Ты?! – сердито нахмурив лоб, воскликнула мачеха, то ли удивленно, то ли раздраженно передернув плечами. – Чего надо? Я миллион раз приказывала не попадаться на глаза! Но ты как паршивая овца, все время самовольно покидаешь стойло. Вон отсюда, мерзавка, а иначе…
– Мама, ну перестань! – мягко остановила женщину младшая из сестер, как две капли воды похожая на матушку. – Меня так и распирает узнать, зачем убогая пожаловала. Умоляю, удовлетвори мое любопытство! – задорно хихикнув, попросило ангельское личико.
– Чего не сделаешь ради любимого чада! – послав кучу воздушных поцелуев в сторону девочек, великодушно согласилась брюнетка. – Я готова тебя выслушать, – снисходительно заявила она падчерице, многозначительно добавив: – Скажи «спасибо» добросердечной Василине.
– «Спасибо»! Сегодня мне исполнилось двадцать один, и я смела надеяться…
– Денег нет! – гневно вращая глазами, оперативно оборвала девушку Хедна. – Твой папаша оставил слишком маленькую компенсацию. Мы с трудом содержим на нее вас с братом, чтобы еще поощрять нелепые прихоти!
– Но я лишь хотела…
– Вы посмотрите на неблагодарную тварь! – взревела старшая из девиц, вечно не довольная и чересчур умная блондинка. – Она смеет возражать моей святой матери. Человеку, приютившему ободранку в своем доме, кормившую и поившую ее столько лет! Да плевать нам, что ты там хотела!
– Мне не нужны деньги, Корнелия! – кое-как умудрилась вставить под грозное рычание родственниц побледневшая Меланта. – Напротив, я хочу избавить вас от нежелательного присутствия: уйти сама и забрать Бальво. Так мы престанем докучать вам своим печальным видом. Ради разрешения покинуть дом, я готова отписать половину наследства в вашу пользу. Нужно лишь признать меня вменяемой. Позвольте нам жить своей жизнью, и мы больше никогда не побеспокоим вас, клянусь!
Три пары удивленных глаз мигом уставились на девушку.
– Я бы задумалась над заманчивым предложением, – с недобрым блеском в глазах, прыснула Хедна, – но слишком привыкла к тому, что уже есть. Согласись, все – это лучше, чем половина. К тому же, завещание гнусного Златана составлено таким образом, что признай я тебя здоровой и способной самостоятельно принимать решения, ни мне, ни моим девочкам никогда больше не видать ни этого дома, ни фирмы, ни денег. Пусть ты хоть трижды поклянешься, что отдашь нам все! Уверена, ты прекрасно помнишь об этом факте. Так что закатай губу, черный цветок. Останешься для всех безумной до конца своей жалкой жизни! А теперь убирайся! – женщина надменно задрала подбородок и с торжествующим видом прошествовала мимо Меланты, словно той и не существовало. – Пойдемте, малышки, машина давно заждалась. До благотворительного приема у мэра осталось так мало времени. А нам еще надо успеть подобрать костюмы.
***
Стоило девушке выйти в коридор, как голоса в голове взорвались с невероятной силой:
– Убьееем! Убьееем их всех! – шипели они с отвращением и злобой. – Мы поможем. Мы спасем тебя. Ни за что не бросим одну! Отомстим, отомстим! Избавимся от гадюк раз и навсегда. Убьем их! Убьем! Убьем!
В истерике Меланта вернулась в свою комнату и, заткнув уши руками, принялась биться лбом об стену, монотонно причитая:
– Прочь! Я никого не буду убивать! Какими бы злыми не были мачеха и сестры, они моя семья! Я не могу причинить им вред! Не могу! Прочь! Прочь! Прочь!
Она упорно продолжала ранить себя до тех пор, пока по щекам не потекли алые слезы. Девушка знала: бороться бесполезно и привычно сдалась.
– Хорошо. Я дала обещание и сдержу его, – послушно согласилась несчастная, продолжая раскачиваться на холодном полу в такт капающей со лба крови. – Я сделаю, что требуется, только бы убраться отсюда подальше.
Дождавшись, когда беззаботные родственницы покинут дом, Меланта осторожно, чтоб не застукали преданные хозяйке слуги, спустилась в покои мачехи и, точно следуя указаниям в голове, легко проникла в помещение. Первым делом взломщица нашла билеты на благотворительный вечер и для уверенности, а главное меньшей подозрительности забрала их все. Она твердо знала, попсиховав, Хедна решит, что сама потеряла пригласительные и по обыкновению свалит вину на горничных.