Кошка на раскаленной крыше. Стеклянный зверинец

В дом Большого Па, старого южного плантатора, слетаются, как стервятники, родичи. Большой Па умирает, и жёны его сыновей жаждут отхватить кусок пожирнее. Хочет урвать своё и Мэгги, жёнушка любимого сына Па, вот только её брак разваливается на глазах…Том работает в ненавистном обувном магазине, пытается писать стихи и каждый день допоздна засиживается в кинотеатре, надираясь в хлам, чтобы подольше не возвращаться домой. К авторитарной матери, которая лучше всех знает, как её детям жить, и что делать, и к пугливой, несчастной сестрёнке, находящей единственную отраду в стеклянных зверушках…Прочитав начало «Кошки», я сказал: «так, блин», – и пошёл читать про Уильямса и его личную жизнь. И вот совсем не удивился. Он явно не был особенно счастлив в отношениях и по очевидным причинам не мог принять для себя концепцию счастливого брака с женщиной – и во всех персонажах в «Кошке» это вылезло. Большой Па люто возненавидел жену за долгие годы семейной жизни и мечтает её в глаза уже не видеть; Брик ненавидит жену то ли за измену, то ли за разрушенную дружбу, то ли просто за сам факт того, что она женщина; и т.д.Женщин в «Кошке» вообще искренне жаль – им по дефолту назначена роль фурий, которые терзают мужчин и страдают от этого сами. Все они у Уильямса – те самые кошки, не только Мэгги. При этом Маргарет – несомненно сильный и яркий, любовно выписанный и завораживающе интересный характер. Но жутка она звиздец. Она практически лично убила соперника – а вместе с ним и мужа. Мэгги почему-то полагала, что, удалив его больше-чем-друга, получит Брика в полное своё распоряжение – вот только это так не работает.Вообще в «Кошке» нет никакой концепции счастливого брака. Все здесь друг друга мучают и ненавидят, семья тут – агрессивная, как щёлочь, среда, создающая постоянное фоновое раздражение; находиться там просто невозможно. Единственный потенциально счастливый брак изображён автором в таких мерзких красках, что даже я-чайлдфри от такого напора детоненавистничества обалдел. Как говорил Хармс, «травить детей жестоко, но надо же с ними что-то делать». И даже этот возможно удачный брак при ближайшем рассмотрении оказывается полон зуботычин и змеиного шипения, окончательно лишая даже слабой надежды на «ну не у всех же так».Это недурная и интересная пьеса – но с таким паноптикумом вместо героев и накалом ненависти ко всему живому, что её просто некомфортно читать. Даже когда появляются какие-то хорошие черты – их моментально уравновешивает что-то ещё. Любовь Большого Па к Брику и готовность принять с его алкоголизмом, гомосексуальностью, бездетностью и чем угодно ещё, несомненно, достойна уважения… была бы, если бы при этом он не проявлял столь явное равнодушие и презрение ко второму сыну, наплевав на его профессиональные, семейные и любые другие успехи. И так – везде.Адекватно, наверное, «Кошка на раскаленной крыше» сильнее и глубже. Но при этом «Зверинец» мне существенно ближе – Уильямс каким-то удивительным образом сумел совместить в этой пьесе мой и моей второй половины жизненные сценарии в самые худшие наши периоды.Хорошо понимаю обе стороны – и бедную Лору, потому что тоже в юности был нервным чувствительным воробушком-социофобушком, от ужаса перед людьми прогуливавшим целые месяцы учёбы, и её авторитарную мать, потому что… ну правда, а что ей ещё делать? Дочь не имеет ни способности себя обеспечить, ни мужа, который бы этим занимался, на какие шиши Лоре жить после смерти матери? Да ладно матери – после того, как брат наконец задолбается тащить их и решит жить для себя? Может, это непопулярное мнение, но, по-моему, самый трагичный и многогранный герой тут именно Аманда.Да, Аманда авторитарна и гиперопекающа, но очень хорошо видно, почему она такая. Потому что осталась одна с двумя детьми, потому что её дочь совершенно не способна выжить сама, а сын спивается. Да, она делает только хуже – но она не знает, как лучше. Более того, на всё это накладываются её личные тараканы, коих у каждого человека полна коробочка – мама откровенно хочет переиграть свой неудачный жизненный сценарий за счёт дочки, побыть ещё раз через неё «девицей на выданье», которая в этот раз выберет правильного кавалера, и досадует, что выбирать особо не из кого.Отдельно интересно то, что в качестве предисловия к пьесе Уильямс даёт приличного размера комментарий к тому, как видит постановку – эту и вообще, – что и для чего в ней можно использовать, как должна работать музыка и реквизит. Причём он подходит к этому мудро, не пытаясь жёстко все ограничить и стараясь оставить постановщику побольше простора для интерпретации его указаний. Вообще я с удовольствием посмотрел бы обе пьесы в театре – и хотелось бы именно в исполнении людей, прислушивающихся ко взглядам Уильямса.Не могу сказать, что Теннесси Уильямс произвёл на меня огромное впечатление, да явно нет. Но что он очень умно и тонко подмечает характеры и ситуации, что он выбрал из своей жизни довольно тяжелые и небанальные конфликты, о которых решил поговорить – факт. Только вот теперь я бы хотел почитать у него что-нибудь менее личное, чтобы понять, насколько его способность создавать живые трагические характеры работает без реального прототипа.