000
ОтложитьЧитал
Снова в путь
Итак, я собрал достаточно информации, чтобы передать деду. Надо было поскорее ее доставить по назначению. Поэтому я не стал дожидаться, пока пройдет неделя. Я сообщил маме, что снова еду к деду, и, не обращая внимания на то, как она пытается скрыть свое удовлетворение этой новостью, собрал свои вещи и вышел из дому.
В пути я несколько раз звонил деду. Он почему-то не отвечал на звонки. Я даже начал волноваться.
Я сошел с электрички и снова позвонил ему. И снова безрезультатно. Я стоял на перроне и не знал, как добраться до дома деда? Вдруг чей-то голос:
– Мальчик. Эй, пацан!
Я обернулся. Со мной говорил здоровый деревенский мужик, сидящий на лошади, к которой была привязана еще одна лошадь без всадника.
– Вы это мне? – спросил я.
– Да, да. Ты же внук Мастера, нет?
– Кого?
– Мастера? Я видел тебя у него дома. Ты же его внук.
Я хотел было спросить, как зовут этого мастера, но вдруг понял, что сам не знаю, как зовут моего деда. Я всю жизнь звал его дедом, и родители, разговаривая со мной о нем, тоже, конечно же, всегда говорили «твой дед».
– А как зовут мастера? – все же спросил я.
– Понятия не имею. Мы все его только Мастером и зовем. А ты что, не знаешь?
– А Вы куда едете? В деревню?
– Да, хочешь, подвезу? На лошади когда-нибудь ехал?
– Фотографировался, сидя на пони, когда был маленький.
– Это не то. Ладно, забирайся. Нет тут ничего сложного.
Мужик слез с лошади и помог мне залезть на вторую лошадь. Затем снова сел на свою лошадь и мы поскакали.
Сначала мне все время казалось, что я вот-вот грохнусь на землю. Но, посмотрев, как спокойно сидит в седле мужик, я понял, что это мне только кажется с непривычки. Постепенно я привык к этому постоянному подпрыгиванию в седле, и мой мозг начали занимать всякие мысли. Как всегда.
Я снова начал думать о том, как много впечатлений выпало мне за последнее время. Я скакал на лошади к деду, которому должен был доставить важную информацию. Прямо как в книгах Александра Дюма. Мне даже на мгновение показалось, что сейчас из-за деревьев выскочат гвардейцы кардинала и попытаются остановить нас. Я невольно «пришпорил» коня своими кроссовками. Конь ринулся вперед.
– Эй, эй, тише, пацан! Это тебе не пони! – закричал мужик.
Я потянул на себя уздечку, поражаясь своей смелости. Конь замедлил шаг.
Мы продолжили путь. Я снова погрузился в мысли, и у меня промелькнула мысль, от которой мне стало стыдно. Я подумал, что это хорошо, что мои родители расстались. Ведь только сейчас я начал действительно познавать вкус настоящей жизни. Если бы они не расстались, я, возможно, и дедушку своего больше никогда бы не увидел.
* * *
Мужик действительно привез меня к дому деда.
Я поблагодарил его, слез с коня и вошел во двор.
Дед работал в саду. Он очень удивился, увидев меня.
– Таблетка, ты же должен был через два дня приехать.
– Я подумал, что надо поскорее сообщить тебе новости. А ты почему на звонки не отвечаешь?
– В телефон я заглядываю только по вечерам, или, когда ожидается что-то конкретное. Например, если внук должен приехать. А сегодня ничего такого не намечалось.
– Понятно. Так мне рассказать, что я узнал?
– Все живы-здоровы? Ничего экстренного не произошло?
– Нет, но…
– Тогда давай не сейчас. Вечером.
– Почему вечером?
– Чтоб я мог спокойно обдумать все, что услышу.
– Ладно, – разочарованно сказал я.
Дед продолжил работать, насвистывая песенку.
– Деда, а как тебя зовут?
– А что?
– Просто меня подвез один мужик из этой деревни. Он сказал, что никто не знает твоего имени, и что все зовут тебя Мастером.
– Верно.
– А как твое настоящее имя?
– А какая разница?
– Должен же я знать, как зовут моего деда.
– Ты зови меня дедом, а остальные пусть зовут Мастером.
Дед продолжил насвистывать песенку. Я не выдержал и быстро проговорил:
– Случилось экстренное. Еще как случилось.
– Говори.
– Мама хотела познакомиться с одним противным мужиком.
– Противным? Не думаю, что твоя мать захотела бы познакомиться с ним, если бы он был противным.
– Ну, он был симпатичным, конечно, но он не… он не…
– Не папа?
– Да.
– Вот и я о том же. Я уверен, что она чувствует то же самое. Просто иногда наступают моменты, когда старое теряет свой блеск, и хочется перемен. Люди теряют голову из-за чего-то, чего, по их мнению, в данный момент не хватает в их жизни. Но часто оказывается, что весь блеск был лишь в новизне и больше ни в чем. А новизна – это совсем не то, за чем надо бегать, ведь она со временем перестает быть новизной. А есть вещи, которые твои, родные, несмотря ни на что. Думаю, отношения твоих родителей именно таковы.
– Думаешь? А если это не так? А если их тоже связывала лишь новизна, которая со временем испарилась?
– Твои родители полюбили друг друга в том возрасте, когда человек еще способен чувствовать. Их не новизна связывала, их каждая клетка связывала.
– А теперь все наоборот. Их клетки стали врагами.
– Их клетки по-прежнему любят друг друга. Просто подключился Его Величество Мозг со своими клетками. Серыми.
– А может не надо вмешиваться? Может, жизнь сама решит, быть им вместе или нет?
Дедушка ничего не ответил. И песенку тоже не насвистывал. Он о чем-то задумался.
Я заметил воробушка, запутавшегося в ветках дерева, и помог ему высвободиться. Он улетел.
– Почему ты освободил птичку? – спросил дед.
– Она же застряла.
Дед улыбнулся.
– Так, может быть, не надо было вмешиваться? Может быть, жизнь сама бы решила, жить ему или нет?
Я ничего не ответил.
– Если можешь помочь, хотя бы постарайся. Сделай то, что считаешь нужным. А решать все равно будет жизнь. Если этому воробушку суждено сегодня умереть, он умрет. Но жизнь ему навстречу сегодня послала тебя. В восемь вечера жду тебя возле задней стены дома.
– А что в восемь вечера?
– Поговорим.
– А что мне делать до этого?
– Что хочешь. У тебя же каникулы. Наслаждайся, счастливый ты мой.
Разговор у костра
Я походил немного по деревне, понаблюдал за деревенской жизнью. Увидел, как доярка доит корову. Она меня угостила парным молоком. Я с детства не люблю молоко, но не стал ее обижать и выпил стакан до дна. Понаблюдал, как ремонтируют трактор, как аккуратно складывают поленья на зиму, как собирают коровий навоз, увидел, как дикая кошка забралась в курятник и все куры начали кудахтать в панике, пока не прибежала хозяйка и не выгнала кота…
Одним словом, впечатления!
В восемь вечера я, как и договаривался с дедом, был возле задней стены дома. Дед готовился разжечь костер. Он складывал мелкие ветки, под них подложил газету, а на них сложил дрова потолще.
– А, Таблетка. А ты пунктуальный. Молодец.
– А что это под дровами, деда?
– Картошка. Когда-нибудь ел картошку, запеченную в углях?
– Нет.
– Это был риторический вопрос. Присаживайся.
Я устроился на земле. Уже темнело. Вокруг кружились светлячки, стрекозы, кузнечики и много еще всякой живности. Пение разных птиц сливалось в одну захватывающую мелодию. Я наблюдал, как дед ловко разложил дрова и разжег костер. Он уселся напротив меня и некоторое время ничего не говорил.
Молчал и я. Не хотелось вмешиваться в то, что происходило. Хотелось лишь наслаждаться этой медитативной тишиной. Тишину прервал дед.
– Вот обыкновенная картошка. На первый взгляд ничего особенного. Но. Картошка, запеченная в углях – это тебе не фри из какой-нибудь забегаловки. Это даже не приготовленная мамой жареная картошка, которую так любят дети. Это то, что ты сделал сам. В диких условиях. Чувствуешь этот кайф? То же чувствовали наши предки, когда жарили мамонта. И не важно, мамонт это или картошка, не важно, происходит это в каменном веке или в нашем – пластмассовом, главное, что ты сам разжег костер, сам побросал в него картошку, сам решил, когда доставать, как есть. Понимаешь, о чем я? В нас до сих пор живут инстинкты и желания первобытного человека.
Дед время от времени подправлял дрова, чтобы костер хорошо горел.
– Ну, давай, теперь выкладывай, что ты хотел мне рассказать.
Я ему во всех подробностях рассказал все, что произошло. Дед не перебивал. Он, молча, смотрел на костер. Мне казалось, что он мысленно где-то далеко, не слушает меня и вообще забыл о картошках, которые уже и не отличались от углей.
Я закончил рассказ. Дед некоторое время не отвечал. Так мы сидели, пока костер почти не погас, и остались лишь тлеющие угольки. Внезапно дед оживился и начал разбирать угли, из которых достал несколько черных шариков, которые когда-то были картошками.
– Отлично, – сказал дед и бросил горячие картошки в эмалированную миску.
Он достал из кармана маленькую свернутую фольгу, открыл ее и положил на землю рядом с собой. Там была соль. Он удалил черную кожуру с одной картошки. Под кожурой, к моему удивлению, оказалась белая, хорошо запеченная мякоть. Дед посолил ее и передал мне. Я подул на нее и откусил. Должен признаться, что такой вкусной картошки я в жизни не ел.
Дед проделал то же самое с другой картошкой и стал, смакуя, есть ее. Я уже начал думать, что он забыл о том, зачем мы здесь.
– Говоришь, она впала в истерику?
– Что? Кто?
– Мама твоя. Когда она узнала, что Денис рассказал тебе о молодых годах твоего отца, она впала в истерику?
– А, ну да.
– Это отличная новость.
– Отличная?
– Я, конечно, понимаю, что женская истерика – не самое приятное зрелище. Особенно, истерика Иры, хоть она и моя дочь. Но. Истерика – это знак. Гораздо опаснее женское безразличие, поверь мне.
Дед начал чистить еще одну картошку.
– Ну, давай, Таблетка, ты уже знаешь, как это делается. Ешь.
Дед начал есть вторую картошку. Я взял еще одну и начал сам ее чистить.
– А какой классный запах дыма, что прилипает к одежде, да, Таблетка?
– Деда, а больше ничего ты мне не скажешь?
– О чем?
– Ну… О том, что меня сюда привело.
– Завтра в восемь часов. Здесь же.
– А почему завтра?
Дед удивленно посмотрел на меня.
– Вечно вы, молодежь, куда-то торопитесь. Не думаешь, что мне надо хорошенько обдумать все, что я услышал? Не буду же я сходу решать такие важные вопросы.
– Все. Понял. Мне просто показалось, что ты меня не слушал.
– Эх, молодежь.
Операция «Предки»
Следующий день прошел, как и предыдущий. Я снова походил по деревне. Снова увидел почти те же лица, делающие почти те же дела. Снова выпил стакан парного молока. Постепенно до меня начали доходить слова деда о новизне, которая со временем слабеет. Я подумал, что свихнусь, если еще несколько дней буду видеть одно и то же. Какое же неблагодарное существо этот человек! Вчера я был готов жизнь отдать за все, что видел, а сегодня меня все это уже ни капельки не интересовало. Я даже начал скучать по компьютеру, но быстро прогнал из головы все эти разрушающие мысли.
В восемь вечера я был у задней стены дома. Деда еще не было. Я подождал минут пять и решил пойти поискать его, как вдруг он появился, неся в руках освежеванную курицу.
– Прости, что опоздал, Таблетка. Больно прыткая оказалась. Значит, и вкусная будет.
Дед разжег костер, из палок смастерил что-то наподобие вертела, натянул на него курицу и начал крутить над огнем время от времени.
Я внимательно наблюдал за тем, что он делает и ждал, когда он начнет говорить. Он не спешил, смотрел на огонь и следил за тем, чтобы курица не подгорела. Я уже знал, что спрашивать не имеет смысла. Все равно он заговорит, только когда будет готов.
– Мужчине важно почувствовать себя сильным, – наконец сказал он.
Я не отвечал. Ждал продолжения.
– А женщине – почувствовать себя желанной.
Опять пауза.
– Этим сейчас твои родители и занимаются… В общем, думаю, все нормально. Ты продолжишь слежку за ними и будешь передавать мне нужную информацию, а я попытаюсь расставить все по полочкам.
– По полочкам?
– Мы с тобой проведем операцию под кодовым названием «Предки».
– Какую еще операцию?
– Как я и говорил, все мы унаследовали наши инстинкты и потребности от наших предков из каменного века. Так вот, в них-то я неплохо разбираюсь.
– В предках?
– И в инстинктах тоже.
– Не понимаю.
– Ты думаешь, почему они сразу же после расставания кинулись следить за собой? Они сейчас делают все, чтобы при следующей встрече великолепно выглядеть. Каждый хочет доказать второму, что, во-первых, он еще чего-то стоит. А во-вторых, что одному ему намного лучше. Второй пункт – это чистой воды каприз, чтобы подколоть бывшего партнера. Ты ведь не говорил маме, что папа начал следить за собой?
– Нет.
– А папе, что мама снова начала делать педикюр.
– Снова?
– Не говорил?
– Нет.
– И не говори. Пусть для обоих это будет сюрпризом при встрече.
– А может они больше никогда не встретятся.
– А мы с тобой для чего, Таблетка? Встретятся. Еще как встретятся.
– А почему операция «Предки»?
– Это же очевидно. Игра слов. «Предки» в смысле «родители» и в прямом смысле – предки. Ведь мы будем использовать мои знания о поведении наших предков из каменного века.
– Деда, а тебе сколько лет?
– Учитывая то, что я помню каменный век?
Дедушка начал смеяться. Засмеялся и я.
– Серьезно. Сколько?
– Что ты пристал со своими личными вопросами. Как зовут? Сколько лет? Ты же не участковый.
– Странный ты, деда.
– С этим не спорю.
Дедушка начал вертеть курицу интенсивнее.
– Почти готова.
Больше мы о моих родителях не говорили. Дедушка снял курицу с вертела, разрезал ее, посолил и мы насладились великолепным поздним ужином на свежем воздухе. Дедушка рассказывал разные истории из его жизни. Например, как он доводил до истерики мою бабушку, когда для защиты докторской ставил всякие эксперименты: превратил квартиру в жилище первобытного человека, надевал на себя шкуру и с псом, подобранным на улице, выходил во двор «на охоту». Пса он выбрал такого, который максимально бы походил на волка.
Слушая его, я забыл обо всем на свете. Я просто наслаждался моментом, как жителям мегаполисов советуют инструкторы по йоге, и чего эти самые жители мегаполисов никак не могут сделать. Надо сказать, что и со мной такого не было лет, наверное, с пяти-шести. И снова я вернулся к мысли, что деревня на меня влияет положительно.
Уже было десять часов вечера. Дедушка закончил рассказывать очередную невероятную историю и велел идти спать.
– Давно я так много не говорил. Даже боялся, что разучился, – смеясь, сказал дедушка. – Спасибо за интересный вечер, Таблетка, и надеюсь, для тебя он был не менее интересным, чем для меня.
– Ты шутишь? Когда еще я мог услышать столько фантастических вещей.
Дедушка улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
– Я рад, что не утратил способность вести интересные беседы.
– Да я в жизни не встречал никого интереснее тебя.
– Еще встретишь. Ну ладно, уже поздно. Марш в постель.
– Ну, значит, завтра я вернусь в город и продолжу операцию.
– Останься еще денек. Отдохни хорошенько. Нам некуда спешить.
– Да, но все-таки я решил поехать. Я неплохо отдохнул здесь за два дня.
– Понимаю. Городские быстро устают от деревни. Прошу тебя остаться еще на один день. Завтра вечером в восемь я должен с тобой поговорить еще об одном.
– У тебя остались еще вопросы?
– Не о родителях твоих. О тебе.
– Обо мне? Какие вопросы?
– Завтра поговорим. Иди спать. Утро вечера мудренее.
Деревенская свадьба
Спал я, как убитый. Проснулся в семь часов утра. Дедушка уже успел сходить за хлебом. Он разрезал вкусный деревенский сыр, копченую свинину, помидоры с огорода и открыл банку вкуснейшей деревенской сметаны.
– Доброе утро, Таблетка. Умойся и к столу.
Я умылся. Мы с дедом позавтракали. Он вышел по делам.
Я погулял по саду. Часов в десять решил снова пройтись по деревне. Я уже знал почти всех жителей деревни. Со всеми здоровался. Так ходил-ходил, стараясь убить время до вечера. Уж больно мне было интересно, о чем хотел меня спросить дедушка.
До вечера было еще далеко, а в деревне уже смотреть было нечего. По крайней мере, так мне казалось, пока я не наткнулся на свадебный кортеж. Из соседней деревни ехала целая вереница машин. Это была родня жениха. А ехали они за невестой, которая жила здесь. Впереди ехал Мерседес. Не новый, старенький, но это была лучшая машина во всей колонне. Остальные были в основном Жигули. Правда, все машины были по-праздничному разукрашены.
Я пошел за ними.
Минут через пять кортеж остановился возле одного дома. Дом тоже был разукрашен цветами. Из машин начала вылезать родня жениха. У всех настроение было отличное, все друг с другом разговаривали и смеялись.
Из Мерседеса вышел жених. На нем были пиджак и галстук. Это сверху. А снизу – спортивные штаны и кроссовки.
Все вместе вошли в дом невесты. Я решил во что бы то ни было дождаться, когда выйдет невеста. Меня очень интересовало, что будет на ней. Не леопардовые ли лосины под свадебное платье?
Минут через двадцать люди стали выходить из дома. Вышедшие встали в два ряда, оставив проход для новобрачных. А вот и они. Жених с невестой вышли, держа друг друга за руки. Невеста оказалась очень милой девушкой, и платье на ней было очень даже приличное.
Но главное, что бросились мне в глаза – это то счастье, что было на ее лице. Это «новобрачное» счастье, что бывает на лицах невест во всем мире, и которое делает даже не очень красивую женщину красавицей хотя бы на один день, самый важный день в ее жизни. И снова я вспомнил слова деда о том, что всеми нами руководят одни и те же инстинкты, независимо от национальности, религии, статуса и т.д. Да, сегодня ее день. Вообще, свадьба – это день невесты. День ее победы, ее триумфа. Для жениха свадьба – это ни в коем случае не победа. Я, конечно, не осмелюсь утверждать, что для него это поражение. Вовсе нет. Но и не победа. Во всяком случае, не такая победа, как для невесты. Чтобы Вы поняли, для мужчины равноценным достижением может быть выигрыш кубка мира по футболу или миллиона долларов в покерном турнире. Для мужчины важно обскакать других мужчин. Для женщины – других женщин. И снова я вспомнил каменный век.
Все расселись по машинам и поехали праздновать. Я же еще немного походил по деревне и отправился домой.
* * *
Дедушка работал во дворе.
– А, Таблетка, ты где пропадал так долго?
– Да так, гулял.
– Иди, садись.
Дедушка указал на его любимое кресло-качалку, стоящее на веранде.
– Зачем?
– Давай-давай, садись. Посмотри на деревья, отдохни.
– На деревья?
– Садись, говорю.
Я сел в кресло.
– Когда ты в городе в последний раз смотрел на деревья?
– А зачем на них смотреть?
– Посмотри минут десять, поймешь.
Я начал качаться и смотреть на деревья. Через пару минут вид качающихся от ветра макушек громадных деревьев меня так заворожил, что я начал следить за ними и качаться в их спокойном, размеренном ритме.
* * *
Проснулся я где-то часов в семь вечера. Я и не заметил, как заснул и проспал несколько часов. Как же это приятно отоспаться и никуда не спешить! В городе эти два явления редко встречаются вместе. В городе ты либо не спешишь, потому что проснулся вовремя (читай: не выспался), либо спешишь, потому что позволил себе поспать подольше.
Я потянулся и встал. На столе лежала банка вишневого компота. Я выпил три стакана подряд. Класс!
А где же дедушка? Иду к задней стене дома. Его нет.
И вот, он появился возле калитки и вошел во двор.
– Ты проснулся? Хорошо. И, наверное, голоден?
– Вообще-то да.
– Я как раз принес банку вкуснейшего клубничного джема. Сейчас заценим.
– Откуда?
– Выиграл в домино.
– Серьезно?
– Ребята время от времени турнир устраивают. Сегодня главным призом был этот джем. Садись за стол. Сегодня не будем костер разводить. Ты тарелки на стол поставь, а я пока чай заварю.
Я поставил на стол, что стоял на веранде, две тарелки, ножи, вилки, ложки, салфетки, стаканы и стал ждать деда. Дед принес два стакана свежезаваренного чая, хлеб и масло. Мы мазали на хлеб масло и джем, ели и запивали чаем.
– Расскажи, кто тебя обижает, – внезапно спросил дед.
– Меня? Никто не обижает, – ответил я, сбитый с толку неожиданным вопросом.
– Ну, не хочешь, не отвечай.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда знаю, что хлюпика, не выходящего из дома, должны обижать физически более развитые особи данного биологического вида? Конечно же, из книг по биологии.
Должен сказать, что почувствовал я себя в тот момент очень неловко. Дед, как всегда, оказался прав, но мне было стыдно признаться в этом. В тот момент мое эго не позволило мне восхититься его проницательностью. Я сделал вид, что не понимаю, о чем это он. Не то чтобы я думал, что смогу его одурачить. Просто, в тот момент не хотелось говорить об этом.
Дед не стал повторять вопрос. Он знал, что одного раза достаточно. И мое смущение он тоже понимал. Он не спешил. Он был терпелив.
Весь оставшийся вечер он рассказывал новые истории из своей жизни, как бы, давая понять, что считает меня другом и своим вопросом ни в коем случае не хотел меня задеть, а лишь хотел помочь мне.