bannerbannerbanner
Название книги:

Порождение тьмы

Автор:
Николай Сташков
Порождение тьмы

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Пролог

На планете Рапсан в созвездии Кассиопея талантливый ювелир Табур признал застывшую лаву из жерла вулкана более достойным материалом для ювелирных поделок, чем золото, серебро и платина. Несколько увесистых кусков он принес к хижине и две недели почти не выпускал резец из рук, три раза разбивал тяжелым молотком почти законченное изделие.

Наконец его творение приобрело черты настоящего произведения искусства. На плоском диске, диаметром двадцать сантиметров, мастер расположил шесть прозрачных шариков диаметром три сантиметра, по числу вращающихся планет вокруг светила, называемого Рео-ном. Внутри их виднелись тени, похожие на плавающие по небосводу кучевые облака. Из полупрозрачного центрального диска исходил слабый свет от невидимого источника. Изделие походило на корону, достойную головы могучего владыки.

Табур в восторге заплясал вокруг своего шедевра.

– Ай да Табур, ай да молодец, ай да сукин сын! – выкрикивал он, воодушевленно хлопая ладонями.

– Что это? – заинтересовался подошедший друг ювелира Огон.

– Модель планетной системы нашего Реона, – гордо пояснил ювелир и ткнул пальцем навстречу его лучам.

– Гениальное творение, – оценил Огон изделие и предложил: – Пусть светило передаст своей модели толику энергии.

– Я не знаю, как это сделать, если ты сумеешь, валяй. – Табур махнул рукой.

Огон сходил в хижину за вогнутым сферическим зеркалом диаметром около трех метров, главную оптическую ось направил на Реон, на ее продолжении за полусферой установил модель Реоновой системы.

– Это зеркало связало светило Реон со своей моделью, – объяснил он.

– Зачем?

Огон не успел ответить на вопрос ювелира. Главная оптическая ось зеркала слегка отклонилась, прошла мимо Реона и вошла в ближайшую черную дыру. Она в тысячи раз увеличила энергию Вселенной. Могучая сила по оси зеркала достигла модели планетной системы Реона, сконцентрировалась на ней, напитала ее магической энергией чудовищной силы, затем взорвала планету. Модель осталась невредимой, вместе с мелкими осколками планеты превратилась в метеорит, летающий в межзвездном пространстве, и однажды попала в гравитационную ловушку Земли.

Часть первая
Рождение и развал империи зла

Глава 1
Писарь города Тарича

На окраине большого города Тарича вросла в землю крошечная каморка, похожая на собачью конуру. Там едва-едва размещались небольшая кровать и маленький стол со стопкой бумаги, чернильницей и аккуратно разложенным десятком гусиных перьев.

В этой лачуге жил ученый Вульф, худенький, небольшого роста, похожий на подростка лет четырнадцати, с ежиком коротких, толстых, грубых, как проволока, волос. Он единственный в большой округе города знал грамоту и зачастую писал письма посетителям, чтобы те отправляли их родственникам или друзьям. Иногда он читал и ответные послания. Его в городе называли кому как заблагорассудилось: ученым Вульфом, грамотеем Вульфом или ученым писарем.

Он был беден, как церковная крыса. Платы за работу едва хватало на приобретение бумаги и чернил. Заказчики, как правило сами не богатые, долго копили монеты для послания. Изредка приходил богатый человек, требовал написать письмо под диктовку и оплачивал работу значительно большей денежной суммой, что являлось для Вульфа почти праздником.

Такие дни бывали не часто, и Вульф редко покупал продукты, большей частью обходился тем, что находил в лесу бесплатные дары природы. Одеяние писаря состояло из полотняных штанов и длинной рубашки, на ногах потрепанные сандалии.

Гордостью писаря являлся пояс с медной пряжкой в виде орла, готовящегося взлететь. Каждое утро Вульф обмазывал медную застежку красной глиной и полировал маленьким кусочком шерстяной ткани, затем обмывал водой из ручья и насухо вытирал обратной стороной подола рубашки.

Пряжка постоянно блестела, как золото невысокой пробы, придавая бедному одеянию ученого некоторую респектабельность. Его каморка не отапливалась, и в зимнее время порой замерзали чернила, их приходилось долго отогревать дыханием…

Вульф услышал негромкий шум, в дверь не постучали, а поскреблись, и в лачугу просунулась голова старушки с изборожденным морщинами лицом. Она вошла в лачугу писаря, попросила написать письмо сыну, поскольку чувствовала приближение скорой смерти, протянула Вульфу кулачок и положила в его ладонь медную монету малого достоинства, две крупные слезинки выкатились из ее глаз.

– Нужны адрес и имя сына, – сказал писарь, достал из стопки лист бумаги и взял гусиное перо, – деньги оставь себе, пригодятся.

Несколько минут перо скрипело по бумаге, затем Вульф аккуратно свернул его треугольником и написал адрес.

– С какой оказией оправлять будешь?

– Часа через два отправляется караван, он отвезет письмо.

Старушка встала с постели, сделала шажок к двери и пошатнулась, чуть не упав.

– Ба! Да ты голодна! – Писарь поддержал старушку, усадил ее на кровать, порылся в коробочке на подоконнике и вынул кусочек черствого хлеба и пол-яблока. – Чем богат, перекуси пока, я за водой сбегаю, здесь неподалеку ручеек.

Старушка съела хлеб с яблоком и запила водой.

– Спасибо, господин писарь.

Вульф проводил посетительницу до каравана, заплатил караванщику деньги за доставку письма и отвел женщину в ее жилище. Затем вернулся домой и сел за стол в ожидании заказчика. Солнце склонялось к горизонту, где начинало свой ежедневный спуск за его границу.

Наступила пора закончить ожидание и позаботиться об ужине, поскольку в животе начало урчать от голода. Внезапно каморка затряслась и заскрипела, как легкое судно на море во время свирепого шторма. Дверь с треском распахнулась, чуть не слетев с петель. В каморку протиснулся высокий мужчина с широкими плечами и копной мохнатых волос.

– Ты ученый грамотей? – Громкий бас, возможно, слышался и на другом конце города.

– Да, господин. Я писарь.

Посетитель критическим взглядом оглядел Вульфа:

– Шарлатан, небось, и обманщик? Деньги получишь, а на бумаге нарисуешь не буквы, а простые закорючки? Выглядишь ты как нищий, просящий подаяние.

– Господин, испытайте меня.

– Хорошо. Пиши, только на хорошей бумаге.

– У меня лучшая бумага.

– Коли так, пиши, грамотей.

Заказчик приложил палец к подбородку и начал диктовать:

– «Кант, ослиная башка, жирная свинья, крокодильи какашки. Получил твою бочку пива, разрази тебя гром. Она немногим меньше твоего брюха, полного требухи. Шли еще, верблюжья задница».

Когда перо закончило скрипеть по бумаге, посетитель выхватил лист из рук писаря, внимательно рассмотрел его:

– Написано справно, прочитай, что ты там накалякал.

Вульф бережно взял лист.

– «Здравствуй, милостивый государь Кант. Получил твою бочку пива, оно отменного качества и очень хорошего вкуса. Благодарю тебя и жду следующей поставки. С уважением…» – негромким голосом прочитал он и поднял глаза на заказчика.

Лицо посетителя покраснело и стало похоже на спелый помидор. Глаза налились кровью. Он не промолвил ни слова, рот беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной из воды на берег, но ни вдохнул, ни выдохнул, как в жестоком приступе астмы. Когда дыхание восстановилось, посетитель трахнул лапищей по столу, отчего столешница разлетелась на осколки, а чернильница взлетела к потолку, залив чернилами всю каморку, в том числе одежду писаря и заказчика. Тишину взорвал рев:

– Паршивый обманщик и лживый негодяй, шаромыжник, написал не так, Кант не узнает меня, признает письмо подделкой…

Писарь нашел лазейку в потоке брани и повысил голос до возможного для себя уровня:

– Господин, бумага не запечатлела бы брань и оскорбления, скукожилась бы или просто не приняла чернил. По имени в конце письма друг обязательно узнает тебя, будет доволен вежливым посланием, уважением и сделает тебе скидку на пиво.

Детина перестал сотрясать каморку басом, на его лице отобразилось, как в голове медленно, словно мельничные жернова, ворочались мысли.

– Наверное, ты прав, на то ты и ученый, пиши, – распорядился он, – меня кличут Бартон.

Вульф поднял с пола пустую чернильницу:

– Нет чернил и стола, как дописать письмо?

– Ты писарь, придумай, за стол и чернила я тебе заплачу.

В это время небосвод прорезала яркая огненная стрела. Большой метеорит попал в гравитационную ловушку Земли, не сгорел в атмосфере и упал на большой холм за пределами города Тарича. Раздался оглушительный грохот взрыва, Земля застонала и затряслась в конвульсиях. На месте большого холма образовался огромный кратер. Миллионы тонн камней, песка и земли взлетели в воздух и закрыли солнце. Наступила темнота, как в безлунную ночь.

– Что это? – воскликнул Бартон, испугавшись, что пришел конец света.

– Космический гость упал на землю.

– Солнце скрылось навсегда?

– Нет. Нужны час-два, чтобы пыль рассеялась и засверкало солнце, – ответил писарь.

– Коли так, допиши письмо, караван ждать не будет, – поторопил заказчик.

– Не могу, темно.

– Дай бумагу! – заорал громила.

Вульф нащупал стопку бумаги, отсчитал три листа и протянул их в направлении Бартона. Тот взял ее и поджег. В свете пламени оставшимися каплями чернил Вульф дописал имя отправителя.

Бартон нащупал в темноте его руку, вложил в нее монеты.

– Хватит на все, – заявил он и вышел.

Писарь зажал их в кулаке, свернулся калачиком и закрыл глаза.


Утром первым делом он пошел на торговую площадь. Там длинными рядами располагались лотки. Лоточницы во весь голос расхваливали и навязывали товар.

Вульф вначале нашел лоток мебельщика и долго рассматривал журнал с рисунками готовой мебели. Нашел стол необходимого размера. Бартон не обманул, его монет хватало для оплаты и доставки стола, и на покупку чернил и бумаги оставались деньги.

 

– Скажи-ка, любезный, – обратился Вульф к лоточнику, – разбитую столешницу можно склеить?

– Отчего ж нельзя? – объяснил тот. – Хорошим клеем все можно склеить.

Вульф купил клей и возвратился домой. Его умения работать руками хватило для ремонта стола. Склеенная столешница выглядела вполне приемлемо для лачуги писаря. Закончив со столом, Вульф вновь сходил на торговую площадь, купил продукты для вчерашней заказчицы письма. Поговорить с нею не пришлось, она ночью умерла…

В это время юная Хари принесла на торговую площадь четыре шапочки, похожие на цветную тюбетейку, но несколько глубже ее.

– Всем быстрой торговли, – приветствовала Хари соседних лоточниц.

– И тебе много покупателей, – прозвучал ответ.

Не прошло и двух часов, как все шапочки были проданы. Соседка с некоторой долей зависти буркнула:

– Твои шапочки превращаются в топовый товар.

– Поднимай цену, разбогатеешь, – порекомендовала другая.

– Никак нельзя, – улыбнулась Хари, – я побегу, шапки сами не шьются, удачи вам.

За городом она вначале пришла на лесную поляну, где росла саранка – растение с длинным, около полутора метров, стеблем в палец толщиной, без листьев, на верхушке три лепестка и почка цветка. Внутри стебля – тонкие прочные нити черного, коричневого или красного цвета. Ими Хари обшивала каркас шапочек.

С охапкой саранок Хари перешла на другую поляну со странными растениями, около метра высотой, называемыми в народе лониями. Их тонкие зеленые стебли, твердые, как проволока, не имели листьев и цветов. Полянка с ними напоминала ежа, ощетинившегося иглами, прыгать на нее смертельно опасно, стебли насквозь прошивали тело человека. Хари из стеблей лонии обычно делала каркас шапочки, затем его обшивала нитями из стебля саранки. Покидая поляну, она обратила внимание на черную лонию, оказавшуюся тверже зеленой. Два стебля черной лонии с трудом отрезала, из них сшила шапочку для себя.

Глава 2
Дар космоса

В нескольких сотнях километров от города Тарича ожил вулкан, из его жерла, окутанные дымом и парами воды, взлетели на большую высоту камни, песок, земля и вместе с ними осколок метеорита, несколько дней назад попавшего в гравитационную ловушку Земли. Космический гость влетел в каморку Вульфа, пробив ветхую крышу.

Он походил на произведение гениального ювелира и представлял собой почти прозрачный диск диаметром около двадцати сантиметров, с шестью шариками, с белесоватыми внутри них пятнами, похожими на кучевые облака, плавающие по небосводу.

Какая-то чудовищная сила заключила произведение гениального ювелира в камень, обрекая на вечное скитание в глубинах космоса. Удар о Землю освободил его от заточения. Вульф взял пришельца в руки, тот засветился голубоватым сиянием, в это время стол писаря немного увеличился и приобрел некоторую долю солидности, а стены жалкой лачужки раздвинулись примерно на полтора метра и покрылись яркой желтой краской. Жилище ученого писаря перестало выглядеть жалкой лачугой и приобрело некоторую респектабельность.

Вульф с удивлением рассматривал лачугу, в это время чей-то голос зашептал ему в уши: «Отныне ты владыка этой маленькой планеты Земля, я в твоих руках, и потому ты могучий, непобедимый и бессмертный. Бери власть на планете и убивай всех, кто встал на твоем пути».

– Я не хочу никого убивать! – закричал Вульф, но и сам не услышал своего голоса, поскольку в это время находился в другой реальности и не помнил себя. Очнулся от забытья совершенно иной человек. Он стал не самостоятельным и свободным, а марионеткой могучей, злой силы космического пришельца. Тот прогнал сердечность и доброту, вселил в добрейшего ученого и писаря абсолютное зло.

Вульф с презрением оглядел жалкую обстановку жилища. «Довольно писать письма таким остолопам, как этот кретин Бартон, мое призвание – повелевать, я владыка этого мира», – подумал он, бросил прощальный взгляд на каморку с ее содержимым, где прожил много лет, испытывал нужду, лишения и изнуряющий холод, и взмахнул рукой. Из ладони выпорхнул луч ослепительно-белого пламени. Не обращая внимания на начинающийся пожар, через свободный дверной проем Вульф навсегда покинул хижину.


Хозяином мануфактурной лавки был здоровенный детина, под два метра ростом, с косой саженью в плечах, огромными мышцами, бугрящимися на руках и груди.

– А, ученый писарь, – расплылся лавочник в улыбке, – пришел за бумагой и чернилами?

– Нет, – твердым голосом, каким может говорить наследный принц империи, заявил Вульф, – с писаниной покончил навсегда, подбери мне самый дорогой костюм из твоей жалкой лавчонки.

Наглость скромняги-писаря привела лавочника в веселое расположение.

– Ты не забыл, что в прошлый раз остался должен две медные монеты? Плати долг и убирайся, не морочь мне голову, – расхохотался он.

Находясь под воздействием мощной магической силы космического пришельца, Вульф повысил голос:

– Ты, жалкий мелкий лавочник. О долге забудь навсегда. Принеси самый дорогой костюм по моей комплекции. Иначе будешь долго-долго жалеть.

– Ах ты, ублюдок, жалкий недомерок! – взревел лавочник. – Я оторву тебе нос и скормлю собакам.

Лапища верзилы потянулась к носу Вульфа, но не достигла цели и повисла. Какая-то неведомая сила сдавила горло лавочника. Он захрипел, лицо налилось пурпурно-ядовитым цветом, глаза начали вылезать из орбит. Рот беззвучно открывался и закрывался, пытался что-то сказать.

Вульф ослабил хватку.

– Довольно или как? – усмехаясь, проворчал он.

– Дай отдышаться, принесу… – прохрипел лавочник.

Вульфу костюм понравился, его не постеснялся бы и носил бы с удовольствием самый знатный человек Антарии.

– Будь здоров, лавочник, отныне будешь платить налоги мне, – прозвучал голос уходящего Вульфа.

Через открытую дверь таверны доносился гул множества голосов, некоторые из них звучали на повышенных тонах. Раньше Вульф обходил таверну стороной. В ней по вечерам собирался со всей округи преступный люд разного пошиба. Здесь частыми гостями бывали склоки и драки с применением оружия, нередко случались убийства.

Владельца таверны звали Баск. Бывший грабитель и убийца награбил значительное количество серебра, решил уйти на покой и за бесценок купил таверну. Старого владельца таверны после продажи больше никто не видел. Жители города шепотом делились друг с другом слухом, что Баск убил его, чтобы не платить деньги.

Вульф вошел в открытую дверь. В таверне повисла тишина. Стал слышен писк комара, летающего под потолком. Вульф понял, что говорили о нем и недавних событиях в городе, слухи разносились чрезвычайно быстро. Он отыскал взглядом Баска в компании трех приятелей, не внушавших доверия. Собутыльники поспешили пересесть за другой стол.

– Наслышан о твоих подвигах, писарь. – Хозяин таверны от его визита не ожидал ничего хорошего, присматривался к вошедшему писарю с некоторым подозрением и ожидал его требований.

– Сейчас мне нужен приличный номер, – произнес Вульф.

– У меня есть лучший во всей Антарии, – Баск облегченно вздохнул, он ожидал худшего, – располагайся в нем.

– и еще, – с минуту помолчав, небрежно сказал Вульф, – найди сотню отчаянных головорезов, готовых на самые безрассудные поступки.

– Как скажешь, писарь, завтра перед таверной увидишь сотню молодцов, они лучшие во всей округе, удаль их оценишь сам.

– Ты вот что, Баск. Не называй меня писарем, мне это не нравится. Обращайся ко мне «мой повелитель».

На следующий день перед таверной стоял шум и гам, сотня богатырей в разнообразных одеждах кучковалась и переговаривалась, порой на повышенных тонах. Вульф вышел к ним, внимательно оглядел всех. Мужики статные, на их лицах запечатлены следы былых жестоких драк. Руки бугрились большими комками мышц. В глазах светилась жестокость безжалостных убийц. Мирные горожане обходили стороной подобных типов.

– Отныне я ваш повелитель, – громко и отчетливо, чеканя каждое слово, чтобы смысл сказанного дошел до сознания каждого бродяги, разъяснил Вульф головорезам, – чтобы мои приказы выполнялись беспрекословно, быстро и четко.

– А не много ли ты на себя взял, малыш? – Высоченный детина, играя мышцами, сделал шаг вперед, нагло разглядывая маленькую фигуру Вульфа. – Одним плевком я могу перешибить тебя.

Вульф поднял голову и брезгливо взглянул в лицо бродяги.

– Как зовут тебя? – спросил он.

– Меня зовут Стан. И что?

Внезапно невесть откуда взявшиеся ремни опоясали тела всей группы бродяг у таверны, плотно припечатав к ним руки. Шея Стана начала удлиняться, в создавшейся тишине отчетливо прозвучал хруст рвущихся шейных позвонков, и голова грубияна безжизненно упала на грудь. Громадное тело еще несколько секунд находилось в вертикальном положении, затем с грохотом рухнуло наземь. Скованный ужасом, привычный к жестокостям разбойный люд взирал на скорую расправу.

– Есть вопросы? – справился Вульф.

В ответ – могильная тишина, не слышно было даже сопения носов, наполняющих легкие живительным кислородом.

– Кому-нибудь из вас приходилось принимать участие в сражениях регулярных армий? – поинтересовался Вульф.

Вперед шагнул громила лет двадцати пяти, кроме жестокости в его глазах светились признаки некоторых мыслительных способностей.

– Меня зовут Брант. Я несколько лет служил в королевской армии.

– Слушайте все: чтобы беспрекословно выполнялись приказы Бранта, как мои собственные, иначе произойдет неминуемая кара, как настигла эту падаль. – Вульф указал пальцем на распростертое тело Стана, повернулся и пошел в таверну, сделав приглашающий жест Бранту.

В номере он усадил гостя в кресло, сам некоторое время ходил из угла в угол, размышляя о чем-то, затем остановился напротив Бранта:

– На улице сброд, а мне нужна боевая армия.

– Для этого нужны время и деньги, – рассудил Брант.

– Сколько нужно времени?

Брант поежился под взглядом Вульфа:

– Чтобы эти необузданные громилы превратились в армию, потребовалось бы не меньше месяца.


Брант оказался хорошим организатором. За три-четыре недели из сброда насильников, грабителей и убийц, не подчиняющихся никаким нормам и правилам, он сколотил дисциплинированное армейское подразделение, боевую сотню умелых бойцов, одетых в желто-зеленые с белыми пятнами комбинезоны. Такая одежда почти не заметна в зеленых летних зарослях и осенью среди жухлой травы и пожелтевшей листвы кустарников.

Из сотни бойцов Брант организовал десять армейских подразделений по десять воинов в каждом, назвал их десятками, в каждый назначил командира, определив им звание десятник, пять десятков объединил в роту, под командованием капитана, всей сотне назначил командиром сотника и возложил на себя звание командующего.

Вульфу понравилась организация армейского подразделения, он захотел убедиться в достоверности доклада и приказал Бранту провести перед таверной показательный бой с деревянным оружием, сам вышел на балкон своего номера, увидел опытных воинов и вновь пригласил Бранта.

– Я доволен, готовь бойцов к захвату города Рокан, – поставил задачу Вульф.

Брант твердо взглянул в глаза Вульфа:

– Позволь слово сказать, мой повелитель.

– Говори.

– Столичный город Рокан охраняет тысяча воинов, имеющих богатый опыт владения оружием и ведения боевых операций, атаковать его сотней бойцов было бы настоящим безумием, кроме того, моя армия не вооружена.

– Что предлагаешь? – Вульф не ожидал подобной дерзости.

– В Рокане жил хороший мастер, я бы заказал ему изготовление оружия.

Вульф минуту подумал, понял правоту Бранта, оценил твердость его характера и смелость.

– Добро, действуй.


Бойцы Бранта поодиночке вошли в город. Ножи и кастеты сдали страже городских ворот. Такое правило издавна было заведено в Рокане и строго выполнялось всеми стражниками.

Брант нашел жилище оружейного мастера Рикса. На стук в ворота долго никто не отзывался, затем открылся глазок, в который не протиснется даже кулак подростка.

– Чего стучишь? – отозвался хриплый голос без ноток гостеприимства.

– Меня зовут Брант. Я ищу дом моего старого друга Тирика.

– Откуда знаешь его?

– Мы вместе служили в отряде Бальтазара.

Тяжелая, окованная железом калитка со скрипом открылась.

– Входи, Брант. Друзья моего сына – мои друзья.

Глаза Бранта увидели маленького старичка с многодневной седой щетиной на лице, одетого почти в лохмотья.

– Ты ли это, Рикс? – удивился Брант. – Тирик много рассказывал о своем отце, гениальном оружейном мастере.

– Был мастер, да весь вышел, – печально вздохнул Рикс, большая капля влаги выкатилась из его глаза, – мой сын Тирик погиб.

 

– Прости, отец, я этого не знал, прими мое соболезнование. – Брант вздохнул и покачал головой. – Мы с Тириком долго не виделись, он был богатырем, не мог погибнуть в случайной схватке. Как это произошло?

Брант услышал тихий стон, Рикс отвернулся, прошел к столу и сделал рукой приглашающий жест:

– Я не знаю, что и как случилось, садись за стол, кроме вина, мне нечем угостить тебя, не обессудь.

– Тирик мне много рассказывал о матери.

– Через месяц после гибели Тирика она умерла. Я остался один-одинешенек на всем белом свете. Мне жизнь не мила. Каждый день жду смерть, а она, проклятая, не приходит.

Вытерев губы шейным платком после кружки вина, Брант проговорил негромким голосом:

– Погоди умирать, отец. Я пришел к тебе за помощью. Нужно оружие небольшому отряду из ста человек. Ты лучший мастер-оружейник во всей Антарии, помоги нам.

– Зачем оружие твоему отряду? Убивать? Я больше не хочу, чтобы мое оружие несло смерть. Не будь оружия, Тирик был бы жив.

– Ты ошибаешься, отец. Убить человека может даже простая палка или камень. Мой отряд не будет просто, ни за что ни про что, убивать. У меня задача иная. На королевском троне бездушный тиран. Нужно свергнуть его, освободить престол для человека, достойного носить высокое звание короля. Тирик, будь он жив, присоединился бы к моей просьбе.

Рикс надолго задумался, маленькими глотками сквозь зубы цедил вино и невидящими глазами смотрел в пустое пространство голой стены. В его голове мысли сменяли одна другую.

Наконец он принял решение:

– Я сделаю оружие твоему отряду, мне нужно две недели. Выпьем еще по кружке вина, и ты расскажешь о службе Тирика в отряде Бальтазара. Я хотел бы все знать о сыне.

Беседа длилась почти до самого утра. Рассказ Бранта благотворно сказался на самочувствии Рикса. Он помолодел и прибавил в росте, даже некоторые морщины на лице разгладились. Провожал гостя уже другой человек, не открывающий вечером тяжелую калитку и впускающий гостя дряхлый, хмурый старичок, а помолодевший, улыбающийся человек пожилого возраста.


Несмотря на значительное численное превосходство королевской стражи, сотня Бранта в результате неожиданной и стремительной атаки, с небольшими потерями, завладела королевским дворцом, его стражу поголовно истребила, а короля захватила в плен.

Вульф переехал во дворец и принял пленника в его бывшей опочивальне.

– Ваше величество, вам не причинили неудобств?

– Подлый вор и разбойник! Ты посмел насмехаться надо мной, устраивая мне пытку в моей же опочивальне?

– Ну, ну, успокойтесь, ваше величество. Теперь я король Ангории, за оскорбление могу рассердиться и предать тебя лютой казни.

– Я не боюсь тебя, злодей. Я потерял трон, теперь мне и смерть не страшна.

Бывшего короля Ангории перестали слушаться руки. Они схватили горло своего хозяина. Хватка медленно нарастала, продлевая агонию жертвы на продолжительное время. Вульф с насмешливой улыбкой смотрел на мучения пленника.

Ослабив немного нажим на горло, он сказал:

– Если бы ты, ваше величество, попросил пощады, возможно, я бы подарил тебе жизнь.

– Никто из нашей династии никогда и ни у кого не просил пощады, тем более у такого злодея и преступника, как ты, – прохрипел свергнутый король.

– Ты сделал выбор сам. Впрочем, тебя оставлять живым никак нельзя. Ты всегда был бы символом народных волнений. Я любое восстание потопил бы в крови, но кто будет растить хлеб, производить оружие и многое другое?

Молодой новобранец Трик, только сегодня надевший пятнистую форму, не смог смотреть спокойно на агонию бывшего короля. Он вынул меч и одним ударом отсек голову несчастного. Дальше произошло чудо, его запомнили свидетели произошедшего. Меч новобранца словно ожил, вырвался из его руки и начал медленно прокалывать тело своего хозяина.

Новобранец заревел, как голодный лев при виде недоступной добычи, схватил острие руками и попытался выдернуть меч из груди или остановить его медленное продвижение внутрь тела. Руки новобранца окрасились кровью, она текла из разрезанных ладоней к локтям, меч при этом неотвратимо продолжал свою работу, очень медленно вонзался в тело несчастного. Отсеченная голова пленника подкатилась к ногам молодого воина, борющегося с собственным мечом, и незрячими глазами взирала на борьбу за жизнь.

– Убрали эту гадость, – сказал Вульф, ни к кому конкретно не обращаясь, и пошел в рабочий кабинет свергнутого короля.

Здесь он решил устроить опочивальню, тайную комнату, и вызвал секретаря:

– Генедо, найди лучшего зеркальщика и приведи сюда.

Генедо ухмыльнулся:

– У меня есть такой на примете, через час он будет здесь.

Несколько дней трудился мастер, трижды разбивал готовое изделие, четвертый вариант полностью удовлетворил императора, в нем Вульф не обнаружил никакого изъяна.

Он отправил зеркальщика домой:

– Найди Генедо, он выдаст тебе вознаграждение за выполненную работу.

Зеркало занимало всю стену, отражая тайную комнату и императора. Вульф щелкнул пальцами, и в нем появилось изображение прилегающей к королевскому дворцу территории, на ней пробегали животные, пролетали птицы, качались на ветру травы и деревья.

Движение пальца по гладкой поверхности зеркала изменяло отражавшиеся территории, преображались пейзажи, трансформировался растительный и животный мир. Одна из картин заинтересовала Вульфа. На ней шестеро воинов армии Бранта на лесной опушке в наступающих сумерках готовили ужин. Один воин нарушил долго длившееся молчание:

– Захотелось мне сходить в деревню за вином, кто со мной?

– Нас предупреждали, император все видит, он скор на расправу, как бы чего не вышло, – отозвался другой воин.

– До него сотни километров, и начало темнеть, авось все будет хорошо.

– Смотри, как бы не пожалеть.

Воин рассмеялся. В это время чья-то невидимая рука извлекла из его ножен меч, он описал в воздухе полукружие, голова воина упала с плеч и закатилась в костер. Его тело, из которого рекой текла кровь, тоже свалилось в костер, загасило его и залило кровью содержимое котелка.

Ужас охватил воинов, они застыли с разинутыми ртами, а вокруг наступила тишина, слышался только легкий шелест листьев от небольшого ветерка. В это время в королевский кабинет влетел Курт, помощник секретаря Генедо. Он что-то хотел сказать, но не мог, слова застряли в горле.

– Ты ворвался в кабинет без спросу, так не мычи, – потребовал Вульф.

– Мой повелитель, – Курт наконец справился с голосом, – Генедо и мастер-зеркальщик при выходе из дворца подрались и убили друг друга.

– И что? – повысил голос император. – Тебе не давали права без разрешения врываться в кабинет, пошел вон.


Армия Бранта пополнялась бойцами. Через месяц после свержения короля в ней насчитывалось порядка пяти тысяч воинов, и состояла она из подразделений в тысячу человек. Тысячи были поделены на сотни воинов, те – на десятки бойцов. Теперь в армии имелись командиры разных рангов: десять солдат возглавлял десятник, сотню воинов вел в бой сотник и тысячу солдат возглавлял генерал. Общее руководство всей армией Вульф возложил на Бранта, назначив его командующим.

Через год Вульф оккупировал почти всю Антарию. В состав империи вошли Ангория, Архипелаг и Семиводье. Территория империи составляла более пяти тысяч километров с запада на восток и почти столько же с севера на юг. Вульф провозгласил себя императором Средиземья и столицей империи назвал город Рокан.


Издательство:
Центрполиграф
Книги этой серии: