000
ОтложитьЧитал
До окраинных деревень и городов доехали без приключений. Люди, как разглядели, кого везут, из домов выбегали, кричали, радовались, практически как будущих короля и королеву приветствовали.
А когда уже совсем близко к столичному граду подъехали, то в одном пустынном месте какие-то неизвестные с криком «именем королевы» выскочили на них из засады. По десятеро на каждого. Богатыри оглянуться не успели, как их с коней стащили, руки-ноги цепями сковали и в крытую карету, за кустами стоящую, бросили, а принцессу вязать не стали, так в карету, тоже крытую, запихнули. Заперли обе кареты на засовы – и с места в карьер к королевскому замку.
Видимо, не входило в планы Евлампии Леопольдовны дочь за начальника стражи отдавать, честного, но не родовитого. И не богатого.
В замке кареты разделились. Богатырей в подземелье, а принцессу в высокую башню.
Вот тебе и королевское слово, и впрямь скользким оказалось.
11. Подземельное заключение
Что было с Ратибором, говорить страшно. Честный человек не ожидает от других людей подлости и поэтому, столкнувшись с низким поступком, бывает совершенно ошеломлён.
Когда он смог мало-мальски соображать, Орлик, который не утрачивал присутствия духа, спросил его:
– Кошелёк с крупиночкой не потерял?
– Со мной.
– Помнишь, у нас осталось ещё одно желание на двоих? Что желать будем, придумаешь?
– Чтобы оковы спали, чтобы двери открылись, чтобы меч мой булатный ко мне вернулся, а дальше я уже сам.
– Одно желание. На двоих.
– А ты можешь лучше придумать?
– Я бы послал весточку твоей бабушке, чтобы она научила Лискаря страху нагнать тут, на кого надо, чтобы выпустили нас. А дальше мы уже сами.
– Ну ты и хитрый лис, Орлик. Всех озадачил.
– Приходится. Работа такая. Ну что, просим?
– Конечно.
– Милая крупиночка, полети, пожалуйста, к бабушке Ратибора и уж я не знаю как, расскажи ей о подлом обмане и нашем положении. Пусть она нашлёт Лискаря со змеем, научит его, как на стражу страху нагнать, чтобы выпустили нас. Это очень трудно, лапочка, я понимаю.
Крупиночка из кожаного мешочка выбралась, мигнула и в окошко под самым потолком и вылетела. У пленников затеплилась надежда, но всё равно очень было обидно, что королева так с ними обошлась.
– … и ведь понимаешь, что всего обиднее, – сокрушался Ратибор, – на словах у неё сплошь честь, совесть, а сама?
– Тихо, слышишь что за дверью?
За дверью слышалась возня. Потом замок щёлкнул и дверь слегка приоткрылась, самую малость, и в неё проскользнул дружинник.
– Командир?
– Ивась?
– Так точно. Так это, значит, тебя они.
– А кто это они?
– Стража принца заморского Пятигора. Наши услышали, как те хвастались, как ловко двоих богатырей заломали и принцессу отобрали. Вот мы и удивились, как так, вроде надо-то не так. Пришёл посмотреть, что да как. А раз так, то не дело. Тебя без боя захватить – да как так?
– Да так, как воры ночные – выскочили сзади из-за кустов и набросились. Не считал, сколько их было. Ивась, я рад. Скажи нашим, кто надёжный, чтобы к бою подготовились. Но чтобы те не заметили. Мечи раздобудьте мне и моему другу. Скоро, а может, не скоро змей прилетит, тот самый, что Феодосию тогда унёс. В него не стреляйте, он теперь наш, и тот, кто на нём верхом будет, тоже наш. Можешь сейчас цепи эти снять?
Ивась высунулся в коридор, вернулся с ключами и отомкнул замки. Цепи упали, что несказанно обрадовало пленников.
– Командир, у нас нехорошо. Принц заморский Пятигор, с которым Феодосию сговорили, с целым отрядом у нас стоит. Четвёртый день уже. Видать, ждали. И дождались. С утра уезжать собираются. Евлампия из опочивальни не выходит, как Пятигор заявился.
Дверь приоткрылась, зашёл молодой дружинник, принёс два меча.
– Этого напоили, – сказал.
– Молодцы.
– Ивась, ребята, спасибо.
– Ну как же. Нам это самим поперёк горла, чтобы командира нашего вязать. Дверь запирать не будем на всякий случай, так прикроем.
– Хорошо. Ждите, стало быть змея или других каких событий. Сами ничего. С утра, говоришь, поедут?
– Им до моря доскакать, там у них корабль ждёт.
Ушли.
– Что у вас тут творится? – изумлённо проговорил Орлик.
– Сам без понятия. Принц, видишь, заморский шалит.
– Хороши шалости. А ваш принц каков из себя, Федосеевский?
– Феодосий-то? Малец он совсем, учится ещё. Король в птичнике, только ночевать оттуда выходит, вот королева всем и заправляет. Министров назначает, когда какой надоест – смещает. Если сильно надоест, может и сюда отправить. Здесь таких камор много, сиживали министры. За воровство пуще всего наказывает. Но оно и верно, ежели за воровство.
Ратибор прохаживался вдоль стены туда-сюда. С мечом он чувствовал себя куда увереннее, чем без него, не говоря уже о свободных руках-ногах. И отпертой двери. И полного замка соратников. И уверенностью в любви Феодосии. Стоп, про нежное сейчас нельзя. Тут в коридоре раздался шум. И крик.
– Как это ключ потерял? Как это не было? Что перепутали? Почему принцев стражник пьяный? Сейчас самих по каморам рассажу! А ну!
Если ключ от двери в конце концов нашли, то от оков – ни в какую. Пока за ключами бегали, пленники старательно в цепи замотались, аж жуть брала смотреть. Пришлось допрос прямо в каморе подземелья производить. Это было неудобно: дознавателям самим вниз спускаться и заинтересованным лицам в специальную щель, в допросной комнате имеющуюся, не подслушать.
Дознаватели скрывали лица под капюшонами – стыдно им было перед Ратибором за своё занятие. Да он всё равно по голосу узнал.
– Кто такие?
– А то сам не знаешь, негодяй! Сам на той неделе в трактире упился так, что встать не мог, мы с ребятами домой тебя волокли и перед супругой заступались, а то уж больно грозно смотрела, со скалкою в руке тебя поджидаючи, а сам «кто такие"! И не совестно тебе, Порфирий Варсонофьевич!
– Лично я – Орлик-царевич, славного царя Гороха из Горохова царства сын. Извольте-ка объясниться, по какому такому праву меня и друга моего, Ратибора, героического спасителя принцессы Федосеева царства Феодосии схватили из засады аки преступников и держат здесь, в поганом подземелье? Где обещанная награда спасителю принцессы славному богатырю Ратибору, а? Всё записали? Вон.
Дознаватель Порфирий Варсонофьевич снял капюшон и заплакал.
– Да пошто я по своей воле? Мне ж самому начальством велено!
– Поди к своему начальству и расскажи, кого в своём поганом подземелье держите, – надменно бросил Орлик и глаза прикрыл, полуотвернувшись – аудиенция окончена.
Дознаватели затолпились и вышли.
– Ловко ты его, царевич царства Горохова.
– И ты молодец – пьяного домой волокли, от жены спасали.
– Ладно, ждём. Надо время протянуть, чтобы Ивась всех успел предупредить, да и змею прилететь. Эх, трудно ждать!
– Нельзя, нельзя выходить. Слышал, взамен пьяного другого поставили принцева человека. Сейчас нельзя шум поднимать.
Через некоторое время дверь темницы снова приотворилась и в камору вошла Заринушка. Хоть она была в капюшоне, Орлик сразу её узнал. И так ему хорошо стало.
– Здравствуй, Ратибор. Здравствуй, царевич. Я всё знаю. Феодосия в башне заперта. Принц заморский Пятигор спешно к отъезду готовится, утра ждать не будет. Вот, я вам водички принесла. И хлебушка. Королева из своих покоев не выходит, её люди принца сторожат. Принца Феодосия тоже. Насчёт вас есть распоряжение Пятигора – не выпускать три дня после его отъезда. Ах, как было бы славно, если бы ты, Ратибор, мог забрать Феодосию и увезти отсюда.
– Заринушка! А ежели и тебя забрать – поехала бы? – спросил очарованный Орлик.
– Знать бы куда – поехала бы.
– В Горохово царство. Там хорошо.
Орлик чувствовал, что говорит не то, но нужные слова не подбирались. Счастье оттого, что она пришла, волной захлестнуло его, и Орлик забыл, где находится.
– Помнишь меня? Ты мне и тогда попить дала, перед отъездом, ещё кружку у меня забрать забыла.
– Как мне тебя не помнить, – улыбнулась Заринушка.
– Ты сейчас иди. Лучше всего, конечно, к Феодосии, чтобы на всякий случай вместе быть вам. Как можете, отъезд затягивайте, мы помощь ждём. А коли помощь не подоспеет, так выпускайте нас, как только уедут, – распорядился более трезво мыслящий в данный момент Ратибор, – а Евлампия Леопольдовна-то какова оказалась. Вот тебе и королева-матушка, – вздохнул он, когда Заринушка ушла.
12. Интриги на высшем уровне
Королева Евлампия Леопольдовна оказалась в сложном положении. Принц заморский, Пятигор, которому Феодосия изначально была обещана, нехорошо поступил. Он, как все женихи-спасители уехали, через два дня вернулся и предложил королеве следующее: если Феодосию кто знатный да именитый спасёт, то тут уж он отступится. А если какая голь перекатная, которой много за принцессой отправилось, то эту голь немножко отодвинуть, а спасителем его, принца заморского Пятигора, объявить. И выгоднейший контракт на закупку Федосеева зерна предложил. Положенные полкоролевства обещал целиком не брать, а в долгосрочную аренду на хороших условиях дать. Евлампии Леопольдовне дать, лично.
Королева слушала, ушам своим не веря. На что он её толкает! Её, саму Евлампию Леопольдовну, которая если когда слово королевское дала, то оно настолько твердое, что имеет силу закона. А тут здрасьте вам.
Принц заморский Пятигор, видя Евлампины сомнения, с тонкой улыбкой прибавил: а что, ежели добром не согласные, то ведь и повоевать можно.
– Готовы ради нищеброда? Смотрите, армия-то моя намного больше Федосеевой. Как бы потом целое королевство, а не половину пришлось в аренду брать. А то и не в аренду, – закончил речь довольный собой Пятигор.
Так и вышло, что вокруг столичного города на каждой дороге, в каждой деревне, на каждой развилке сидели люди Пятигора. И у каждого в корзинках голуби сидели, на чердаке замка наловленные, готовые, как только заметят, что спаситель Феодосию везёт, послать своему господину в замок весточку: кто спаситель – знатный ли аристократ или неважный кто.
За Евлампией Леопольдовной и Феодосием принц заморский установил постоянное наблюдение, чтобы никому не передали кому какого сообщения о его (и своём, кстати, тоже) вероломстве.
Старый король в птичнике с попугайчиками сидел и знать ничего не знал. Только на Заринушку почему-то никто внимание не обращал. Привыкли, наверное, она всё ходила со своим кувшином и попить предлагала. А сама всё что надо, примечала.
Вот когда пришлось пожалеть Евлампии Леопольдовне, что пренебрегала Заринушкою. Смотрела королева из окна своей спальни в замковый двор, где строился многочисленный отряд принца заморского (коней, разбойники, в Федосеевой конюшне взяли без спросу) и запрягали закрытую карету для Феодосии и ничего, при всём своём хитроумии, придумать не могла. А как тут придумаешь, когда знаешь, что за дверью следят и за окнами следят. В первый раз за много лет в носу её величества защипало, и она тихо заплакала. Хотелось громко зареветь, с топаньем и порчей имущества, но гордость не позволяла.
Вывели Феодосию, она на матушкины окна горестный взгляд бросила. Это, как ни странно, и привело Евлампию Леопольдовну в чувство. Как только последний всадник принцева отряда подъёмный мост переехал, бросилась королева к двери. Заперто. Заколотила что было сил.
Сначала снаружи было тихо, потом раздался топот ног.
– Ваше величество, тут шкафом заставлено, сейчас отодвинем.
– Тех двоих, кто в подземелье по приказу гада заморского томятся, живо освободите и ко мне сюда!
Пока шкаф отодвигали, за пленниками метнулись. Те уже сами навстречу бежали.
– Здравствуй, Ратибор, и ты, царевич Орлик. Обвёл злодей меня вокруг пальца. Условие поставил – Феодосия или война, ещё и на полкоролевства бумагу оформить не забыл. А какая у него армия, сами знаете, что за армия. Подумать страшно. За принцессою и то вон с какой ордой прикатил. Ещё и с Гороховым царством поссорить меня хотел, что я их царевича в подземелье неправедно держу.
– Ваше величество, я на вас не в обиде, – улыбнулся Орлик.
– С ордой разберёмся. Невелика орда. Велите седлать коней, поедем снова Феодосию выручать.
– И про правила приличия с принцем потолкуем.
– Да они же всех коней увели. Новых с дальних конюшен ещё когда пригонят. Ой, ну что же делать, что делать!
Да, подумал Ратибор, изрядно принц заморский Евлампию Леопольдовну напугал.
– Ваше величество, у нас аргумент есть. В окно посмотрите, пожалуйста.
В окне виднелась башня, на которой сидел змей горыныч о трёх головах, каждая из которой красиво пыхала во все стороны огнём и дымом. Евлампия Леопольдовна, уж на что была твёрдого характера королева, а и та при этаком зрелище побледнела и в лице изменилась. На кресло опустилась и веер достала, сидит обмахивается.
– Феодосия позовите. Пусть тоже участвует, – слабым голосом распорядилась Евлампия Леопольдовна.
Позвали. Феодосий оказался совсем молодым человеком, почти мальчиком.
13. Переговоры на высшем уровне
Отряд принца заморского Пятигора с закрытой каретой скакал во весь опор к морю, где их ждал корабль. Змей легко догнал отряд и принялся кружить над ним, давая ориентир Орлику и Ратибору. Догнали. Змей перед отрядом на землю опустился. Огнём дышит, смотрит грозно. Солдаты принца заморского растерялись. В бой со змеем вступать никто не хочет, кому охота, чтобы его подожгли. Кони на дыбы встают, им тоже, конечно, страшно. Всадников сбросить норовят, сами к лесу жмутся. Строй сбился, толпа колышется. Полный, одним словом, непорядок.
Слово взял Орлик.
– Эй, – кричит. – Кто у вас тут главный?
Толпа задвигалась и вперёд выехал сам принц заморский Пятигор.
– Что вам угодно? Я принц заморского царства Пятигор. А вы кто такие и по какому праву смеете безобразничать?
– Меня зовут Орлик-царевич Горохова царства. Со мной Ратибор, начальник стражи принцессы Феодосии Федосеева королевства. Не угодно ли отойти в сторонку для беседы на государственном уровне.
Отошли.
– Некрасиво получилось, ваше высочество. Мы честно добыли принцессу Феодосию, похищенную вот этим змеем по наущению злого колдуна Амаранта. Не слышали о таком? И не услышите, скорее всего. Он от нас облачком в небо улетел. Давайте же вместе с вами вспомним, что королева обещала за спасение принцессы. Теперь назовите причину, по которой вы сочли возможным присвоить наш подвиг и пойти против решения самой королевы Евлампии Леопольдовны? Я уже не говорю о том, как вы с нами обошлись.