Глава 1. Алла
Он не был красив в классическом понимании этого слова, мужчина, на которого я смотрела сквозь окуляры бинокля. Слишком резкие черты лица, глубоко посаженные глаза. Отсюда они чёрными казались, но я знала, они серые. У меня были его фотографии, много фотографий.
Недавно прошёл дождь, и крыша, на которой я лежала, была мокрой. Сырость и ночной холод пронизывали насквозь, но я не отрывалась от своего занятия. Я к этому семь лет шла…
Он пил виски в изолированном вип кабинете ресторана. Одна из штор отдернута, чем я и воспользовалась. Я вижу угол дорогого стола из красного дерева. Пепельницу с тлеющей в ней сигаретой. Руку, которая так небрежно расслабленно лежит. Мужчина находится ко мне боком, я вижу его профиль. С жадностью рассматриваю лицо, которое изучила уже полностью, я могу нарисовать его с закрытыми глазами.
– Я хочу, чтобы ты умер, – шёпотом говорю я. – Подонок.
И он…он вдруг поворачивается ко мне. И я уверена, что смотрит прямо в глаза. Я откатываюсь назад, скольжу по мокрой черепице крыши, сердце бешено бьётся. Пытаюсь убедить себя – он не мог меня увидеть. Между нами дорога, ночь, я на крыше… Спокойнее не становится. Бегу по крыше, рискуя упасть вниз или попасться на глаза охране. Кроссовки грохочут, но я точно знаю, что внизу, внутри этого здания ночью никого нет. Добегаю до угла, спрыгиваю на пристройку магазина, с неё на мокрый асфальт и бегу прочь.
Я не могу попасться сейчас. Я слишком долго к этому шла – больше семи лет. И час икс все ближе. И…даже умереть не страшно, хотя жить хочется со страшной силой.
Ночью я то и дело вскрикивала – мне снилось, что он на меня смотрит. Просыпалась, шла на кухню. Полы в съёмной однушке протяжно скрипят в такт моим шагам. Пью горький кофе и смотрю на улицу, в ночь, и даже там, кажется, его глаза вижу. Мне не сбежать, да и не буду. Я бегу ему навстречу, только он этого ещё не знает.
Утро я встречаю полностью одетой и готовой к выходу. Ещё рано, но та, встречи с которой я жажду, просыпается на рассвете. У неё ребёнок маленький, и они гуляют до наступления дневной жары. Я с трудом нашла её адрес, и эта встреча для меня очень важна.
Она курит, стоя в стороне от детской площадки. Ребёнок лет полутора с задумчивым видом ковыряет песок лопаткой.
Я на мгновение останавливаюсь, разглядывая её. Багров явно знает толк в женщинах – она красива. На её лице умиротворение, и мне не хочется нарушать её покой, но я это сделаю.
– Мария? – шагаю я к ней.
Маска покоя слетает с её лица во мгновение. В светло-зелёных глазах испуг. Смотрит на меня, видит молодую девушку в толстовке, мечется глазами, не веря, что я одна.
– Что вам нужно?
Бросается к своему ребёнку. Малыш не хочет выпускать лопату, на футболке женщины остаётся некрасивое пятно, но она не замечает. Стискивает ребёнка и бежать готова.
– Это его ребёнок? – спрашиваю я. – Я одна. Я не сделаю вам плохого. Я просто задам несколько вопросов и уйду.
Плечи женщины поникают. Она понимает, что здесь ей бежать некуда, не от себя же и от своего дома. Садится на край песочницы, ребёнок кричит, но она не выпускает его из рук.
– Нет. Это ребёнок моего мужа. Багров…он не хочет детей и это было одним из условий нашего соглашения. Уйдите, пожалуйста, я хочу, чтобы вы ушли.
Но я – неумолима. Я иду к своей цели уже семь лет и меня не остановить.
– Расскажите мне о нем и я уйду. Каких женщин он любит? Каковы его предпочтения в сексе? Мне… Все важно. Какие фильмы он любит?
– Он любит старые голливудские фильмы, – вдруг улыбается Мария. – Он любит сильных женщин, с иными ему нянчиться лень. Секс…он любит секс. Что вы ещё хотите знать? Мы расстались больше трех лет назад. Если…я скажу лишнего, это может аукнуться мне.
Последний мой вопрос один из самых важных.
– Он жесток?
О, я знаю, что он монстр. Но так же я знаю, что порой монстры кажутся лучшими из людей.
– Он равнодушен. Его ничто не трогает. Всё люди для него…игрушки. Но он не жесток… Я была с ним год, он хорошо мне заплатил, я смогла открыть свой бизнес. Мой муж ничего не знает, не говорите ему, пожалуйста…
Она и правда сильная. Если будет нужно, будет сражаться за своего ребёнка. Но она слишком счастлива, а счастливые люди уязвимы. И мне остро жаль и её, и ребёнка, который плачет, не понимая, что с матерью случилось.
У меня была сотня вопросов. Но эта жалость…она мне мешает. Я отступаю, ухожу, оставляя испуганную женщину и плачущего ребёнка. Но она вдруг окликает меня. Я останавливаюсь, не оборачиваясь, жду её слов.
– Он тебе не по зубам, девочка, – говорит она. – Не стоит…лучше уезжай. Беги прочь.
Только ехать мне некуда. Жаль, что я не узнала почти ничего нового. Я и так знала, что он умен. Равнодушен и расчётлив. Что любит классику кинематографа. Но эта встреча была нужна мне…
– Сегодня, – напоминаю я себе, шагая по городу. – Это случится сегодня.
Я готовлюсь заранее. Отстраненно, словно это происходит не со мной. Принимаю душ. Сушу волосы, глядя на себя в зеркало. А потом уступаю внезапному порыву, приношу с кухни острый нож, обхватываю гриву своих волос и обрезаю. Волосы, которые при длине по пояс были просто волнистыми, сейчас вьются мелким бесом. Взбиваю их, крашу губы алой помадой.
Из зеркала на меня смотрит блондинка с алым ртом. Светлые кудри не достигают и плеч.
– Мэрилин Монро, – хмыкаю я.
Но я надеюсь, что эта импровизация мне поможет. Капельку духов в ложбинку груди. С макияжем главное не перемудрить – я не хочу выглядеть старше своих двадцати шести. Платье с открытым декольте. Туфли лодочки.
Я готова и одновременно понимаю – не буду готова никогда.
– Назад пути нет…
Всё бы хорошо, если бы не страх, который плещется в моих глазах.
Я выхожу из дома в девять вечера. Бар, который посещает Багров, находится почти на окраине, в тихом районе, что сыграло мне на руку при слежках. Тем не менее, так просто сюда не попасть. На входе строгий фейс-контроль. Вчера меня сюда точно не пустили бы, а сейчас охранник окидывает меня одобрительным взглядом. Я – то, что нужно. Пушечное мясо. Игрушка, для услады тех, кто сорит здесь деньгами.
Только никто не знает, какова моя истинная цель.
В баре негромко играет музыка. Ещё рано, здесь мало людей. Я нахожу взглядом охранника Багрова – стоит чуть в стороне, значит и его хозяин уже здесь. Прохожу к барной стойке. Тот, кто мне нужен, появится здесь. Закажет виски со льдом, будет задумчиво рассматривать тех, кто пляшет под его дудку.
Сегодня он встретит меня.
– Воду со льдом, – говорю я бармену.
Ловлю на себе несколько мужских взглядов и недовольно морщусь. Я не привыкла быть такой яркой. Мой привычный камуфляж это толстовка, джинсы, длинная коса. Теперь я чувствую себя голой и это обезоруживает. Главное, чтобы Багров появился сейчас, до тех пор, пока ко мне не подкатил никто из местных толстосумов.
По запотевшему бокалу лениво скользит капля. На кубиках льда лежит лист мяты. Делаю глоток и от холода буквально сводит зубы. Капля срывается и падает на тонкую ткань дорогих чулков.
За барной стойкой никого кроме меня, но бармен внезапно срывается с места и торопливо готовит порцию виски со льдом. Я подбираюсь и даже спину выпрямляю сильнее.
Момент икс настал.
– Ваш виски со льдом, – говорит бармен.
Мне мучительно хочется повернуться, я первый раз так близко к нему нахожусь. Но я должна быть спокойна. Он ведь не должен догадаться, что я пришла лишь ради него… лезу в свою маленькую сумочку. В ней тонкие дамские сигареты, золотая зажигалка. Курить я не люблю, но специально училась делать это красиво. Не спеша закуриваю и глубоко затягиваюсь.
– Девушка! – моментально реагирует бармен. – Курить внутри заведения строго запрещено.
Но я – сама невозмутимость. Я – сама уверенность. Вынимаю из кошелька несколько крупных купюр и бросаю их на барную стойку. У бармена смешно вытягивается лицо, он явно не знает, как реагировать, учитывая, что рядом с ним сидит хозяин этого бара и один из самых богатых людей города.
– Теперь можно? – спрашиваю я и очаровательно улыбаюсь.
– Я вынужден вызвать охрану…
Но парня перебивает ОН. От его низкого голоса мурашки по коже.
– Брось, Толик…пусть курит.
Значит, я сумела его заинтересовать. Теперь я могу медленно к нему повернуться. Теперь моё любопытство оправдано. Я дышу через раз, но я сильная, я столько раз репетировала…
– Вы царь и бог? – спрашиваю я, вопросительно приподнимая бровь.
– Почти… А вы забавная, – заключает Багров. – Вы так богаты?
Кивает на брошенные мной купюры. Делает глоток виски, я смотрю на его руки, на его излишне резкое лицо…господи, как он близко, тот, кого я ненавижу.
– Нет, – пожимаю плечами я. – Это мои последние деньги. Но если я не могу тратить их на свои прихоти, зачем они мне?
– И правда, – соглашается Багров. – Толь, угости даму за счёт заведения.
И…уходит. Я смотрю в его спину и не могу поверить своим глазам. Я столько лет пыталась к нему пробиться. Я работала стажером в его фирме, но так и не сумела попасть в штат. Я следила за ним. Я знаю, что он ест, что пьёт, чем живёт. И я…не сумела его заинтересовать.
Глухое беспросветное отчаяние не даёт дышать. Тушу сигарету в подставленной пепельнице, залпом допиваю воду. Отмахиваюсь от бармена – я не пью. Если и решусь напиться, то явно не в самом логове зверя. Я просрала свой шанс на месть. Но я не сдамся. Я придумаю что-то ещё…
Выхожу на улицу. Вечер удушающе душный. Лодочки на высоких каблуках, дань моему желанию быть похожей на голливудскую диву пятидесятых, ужасно жмут. Снимаю их, иду босиком, благо в этом тихом районе почти нет прохожих. Я не плачу, я давно разучилась плакать. Да, я просрала свой шанс. Но будут и другие, пусть даже мне снова семь лет ждать придётся.
Автомобиль притормаживает, негромко шурша шинами. У меня нет сил даже испугаться, я слишком опустошена. Равнодушно смотрю на опускающееся затонированное стекло.
– Босоногая леди? – спрашивает Багров, кивая на мои ноги.
Я тоже опускаю взгляд вниз. Испачканные в дорожной пыли ступни никак не вяжутся с моим изысканным платьем и алыми губами.
– Я не леди, – честно отвечаю я. – И близко не стояла. Я притворяюсь…
И дверь дорогого автомобиля приглашающе открывается.
Глава 2. Багров
Подбирать девушек прямо на улицах – явно не мой формат. Но эта… Она была…непонятной, да. И этим привлекала внимание. У неё была красивая шеи. Тонкая. Руки, изящные кисти с тонкими пальцами. Но не они привлекли моё внимание, а скорее ссадина. Длинная, уже заживаюшая царапина, словно девушка в свободное время развлекались тем, что лазила по заборам. Эта ссадина диссонировала с платьем, которое позволяло любоваться и плечами, и чуть приоткрытой грудью.
– Как вас зовут? – спросил я, закуривая.
Затылок моего охранника выражал явное неодобрение. Если уж я решил завести любовницу, то по его мнению это должна быть солидная дама, а не эта вот, что босиком по дороге шла, а теперь сидит, судорожно сжимая в руках свои туфли.
– Алла.
Я смотрю на её профиль. Прямой носик с глубоко утопленной переносицей – ещё немного, и она стала бы курносой. Чистый высокий лоб. Алые губы, которые тоже с ней никак не вязались, как и та ссадина. Она не была красивой по современным канонам красоты. Она…казалась чистой. Но чистая девушка не придёт ночью в дорогой бар, в платье, которое при наклоне позволит разглядеть цвет нижнего белья. Если оно там есть, это белье.
– Алла… – повторяю я, примериваясь к её имени. Оно такое же необычное, как она сама. – И что ты искала в этом баре, Алла?
Она пожимает плечами. Чуть касается волос, этот жест такой неуверенный, что я понимаю – волосы обрезала недавно.
– Я нашла вас, – отвечает и ко мне поворачивается.
Мы смотрим друг другу в глаза. И меня вдруг посещает нелепая мысль, что происходит что-то…судьбоносное. В корне неправильное. То, что бесповоротно изменит мою жизнь.
В машине темно, радио молчит, за окнами тянут городские огни, скользят по её лицу разноцветными бликами. У девушки светлые глаза, почти прозрачные, она вся светлая, воздушная, и одновременно жёсткая, как гранит. У неё жёсткий взгляд. И думается, просто остановить машину, выставить наружу эту femme fatale и из головы выбросить тоже. Моя охрана будет счастлива. Но я этого не делаю. Девушка сумела разбудить моё любопытство.
Тянусь к ней, беру её за руку. Девушка напрягается мгновенно, всем телом, словно думала, что её ночью в машине везут на праздничное чаепитие. Затем делает глубокий вдох и расслабляется. Это тоже все любопытно. Я переворачиваю ладонь, скольжу по ней пальцами.
Алла явно не занималась грубой физической работой, но это не руки изнеженной светской львицы. Рука тонкая, но сильная, я бы заподозрил, что она занимается спортом, либо раньше серьёзно занималась. Сеточка старых, уже поблекших шрамов. Ссадина на внутренней стороны запястья, тонкая, длинная. Алла не делала попыток замазать её косметикой.
– Откуда?
Девушка терпеливо ждала, пока мне надоест изучать её руку.
– Лазила через забор.
Странно, но я поверил, что именно так и есть – через забор. Может даже упала. И кровь наверняка хлестала дай боже. Девушка ждала. Несмотря на внешнее расслабление, внутри, она была натянута, как струна, я чувствовал это. А ещё чувствовал её аромат. Лёгкий запах её тела, который пробивался сквозь завесу аромата духов. Она пахла…мылом. Причём детским. Пахла женщиной. И ещё чем-то неосязаемым и волнующим.
Я хотел её, эту непонятную босую девушку. Выпустил её руку, она безвольно соскользнула и упала на моё бедро, девушка вздрогнула и руку отдернула.
– Ты меня боишься, – заметил я удовлетворённо. Запах её страха я тоже чувствовал. – Зачем тебе это нужно?
Снова взгляд из-под ресниц, быстрый, колкий. Задержала дыхание, потом вздохнула глубже, я поневоле посмотрел на открытое декольте. Мы скоро доедем, нужно решать, что с ней делать за эти несколько оставшихся минут.
– Да, – вдруг сказала Алла. – Я вас боюсь. Ваша охрана меня пугает, ваш взгляд. Но я сильнее, чем кажусь. Я…на многое способна. Вот вы знаете, что такое доедать последнюю картошку, а до зарплаты две недели? Что такое смотреть беспомощно на тех, у кого есть деньги, а ты не то, что близким, даже себе помочь не можешь? Я – знаю. А ещё знаю, что единственное, что у меня есть, это моя красота и молодость. Но я не хочу продавать их по дешевке. Поэтому я нашла лучшего покупателя. Я нашла вас…
Последние слова шепчет. Стремительным и одновременно плавным движением перемещается ко мне. Раздвигает ноги, позволяя короткому платью задраться наверх, на талию. Седлает меня, садится сверху, закидывает руки на плечи.
Макар, мой телохранитель, напрягается всем телом, и я знаю, что он переломит тонкую шею этой девушки при малейшем намеке на угрозу.
А девушка…поразительно храбрая трусишка. Сидит на мне, промежностью наверняка чувствует мою эрекцию через ткань брюк. Её тело немного дрожит, я ощущаю эту дрожь. Губа прикушена, и мне тоже хочется её укусить, съесть её помаду, увидеть, какого цвета её рот на самом деле.
– Я…готова на все.
Чуть склоняется, обжигая своим дыханием мою кожу. Её декольте прямо перед моим лицом, пожалуй, мне нравится то, что я в нем вижу. Её грудь не была неестественно большой и она была натуральной. Я дошёл пожалуй до того уровня, когда натуральность ценится выше дешевого блеска.
Опускаю руки на её бедра. Кожа покрывается мурашками – она озябла. А ещё ей страшно, очень страшно. Скольжу наверх, к ягодицам, по хозяйски обхватываю их, словно взвешивая, примериваясь. И думаю – если бы я вздумал её трахнуть сейчас, на глазах у охраны, она бы и не пикнула, эта странная девушка. Голову бы только запрокинула, а там, в её глазах, чтобы бы плескалось в этот момент? Посмотреть в её глаза, когда трахаю, мне тоже хочется.
– Всё, – говорю я.
Приподнимаю её за попу, снимаю с себя.
– Что все?
Она растеряна. И сейчас боится ещё больше, чем раньше. Боится, что я её не захотел. Я хочу тебя, глупая, думаю с улыбкой. Но я давно предельно себя контролирую. Контролирую ситуацию. Контролирую людей. И трахаться с незнакомой девицей на заднем сиденье автомобиля явно не то, чего я сейчас хочу.
– Приехали, – отвечаю.
Охрана предусмотрительно открыла дверь, я вышел. Сильная эрекция доставляет определённый дискомфорт. Оборачиваюсь, смотрю на девушку. Кудри светлые растрепались, платье попыталась одернуть, но я все равно вижу резинку чулков. Смотрит на меня пытливо, ждёт.
Всё – это не только приехали. За эти последние минуты, что роковая соблазнительница неумело пыталась спровоцировать меня на секс, я принял решение.
– Проверьте её, – бросил не глядя, зная, что меня услышат. – Вытряхните всю подноготную. И прикройте пока, пусть посидит.
Femme fatale смотрела мне вслед ненавидящим взглядом.
Глава 3. Алла
Мои ожидания одновременно и оправдались и нет. Я сразу поняла, что за каждым моим движением следят – правильно думала, что убить его с наскоку невозможно. Сумочку отобрали сразу, как только в машину села. Проверили, небрежно высыпав содержимое. Амбал телохранитель даже в кошелёк заглянул, в совершенно пустой кошелёк.
Потому что я ни капли не лгу – денег у меня нет. Совершенно. Я долго копила, но подготовка к мероприятию сожрала все мои финансы. Теперь я пожалуй и в самом деле стану содержанкой. До первого удобного случая…
Меня закрыли в пустой комнате. Из мебели только кресло и стол, окно зарешечено, в него виднеется тёмный сад. Я сползла прямо на пол, прислонилась головой к стене, глаза закрыла.
Стоило мне только вспомнить его руки на мне, как начало потряхивать. Он…невозможный. Смотрит прямо в глаза, и ни одной его мысли угадать не под силу, словно в маске он. Что под его маской я не знаю, не хочу узнавать. И мне придётся с ним переспать. К горлу тошнота подкатывает, хочется стереть с себя его прикосновения. Но снова шёпотом себе говорю – назад пути нет.
К утру я все же уснула, так и сидя на полу, проигнорировав кресло. Проснулась от щелчка открываемого замка, торопливо поднялась, одернула платье. Идиотское платье, в котором я себя чувствовала голой. От моей бравады не осталось и следа, хотелось сбежать отсюда, черт побери, хотелось свои туфли назад – не знаю, где они.
В комнату вошёл незнакомый мне мужчина, а следом – Багров. Я вся поджалась. Багров выглядел уставшим, его лицо словно гипнотизировало, и мой взгляд то и дело к нему возвращался. О, я не удивлена, что он достиг таких высот. В каждом его движении чувствовалась сила, а во взгляде читалась беспощадность.
Если узнает, то и меня не пощадит.
Багров сел в кресло, за стол. Мужчина позади него, а я осталась стоять, словно специально выставленная на обозрение. От их взглядов мне казалось, словно я у столба позора. Шлюха в коротком платье.
– Как тебя зовут? – спросил Багров.
Я давно решила, что не буду ему врать. Он чувствует ложь. Я буду говорить правду – до известных пределов.
– Я уже говорила вчера, – ответила я. – Алла.
Мужчина за спиной Багрова что-то записывал в тисненый кожей блокнот. Я знаю, что они переворошат все моё прошлое. Но ничего не найдут.
– Фамилия?
– Любимова, – и не дожидаясь продолжила. – Двадцать шесть лет, рост сто семьдесят один сантиметр, вес пятьдесят килограмм. По гороскопу дева.
Никто не обратил внимания на иронию. Багров задумчиво на меня смотрел, мужчина – записывал. Этого им было мало. Я сказала, где родилась, где училась, почему приехала в этот город, почему пришла в бар. Я ответила на все вопросы с маниакальной терпеливостью. Но следующая просьба застала меня врасплох.
– Раздевайся, – спокойно сказал Багров.
Я оглянулась, словно ища помощи. Вчера я была пьяна собственной смелостью, но сейчас от неё осталась лишь одна усталость. Багров смотрел на меня своим тяжёлым взглядом и молча ждал. И я поняла, что он просто меня проверяет.
Закрыла глаза. Буду думать о том, как я его убью. Как тёплыми толчками выплескивается кровь, как медленно уходит жизнь из высокомерных глаз этого хозяина жизни.
Молния платья находится сзади, но никто и не думает мне помочь. Я изгибаюсь и расстегиваю, в конце концов, застегнуть то сумела. Платье падает вниз сразу. Я поневоле открываю глаза, смотрю на скомканное платье у моих ног, переступаю через него. На мои ноги в испачканных чулках, по одному уже пошла стрелка. Скатываю, снимаю их.
Лифчика на мне нет, платье было слишком открытое. Смотрю на свою грудь – на каждом полукружии есть по красной полоске от тугого декольте платья. Перед тем, как снять трусы на мгновение замираю. Перевожу взгляд на Багрова. Он ждёт, он беспристрастен. Мужчина за его спиной тоже на меня смотрит, и его мне хочется убить тоже. Я хочу спалить дотла эту чёртову обитель зла, вместе со всеми её обитателями.
Я совершенно обнажена. И да, надеюсь, я в первый и последний раз стою голой и беззащитной перед двумя мужчинами.
– Подойди.
Шагаю. Ближе, ещё ближе. Подхожу вплотную к его креслу. Багров касается вмятин от платья на груди, словно желая их разгладить. Задевает сосок и тот сразу съеживается. Касается пупка. Его рука скользит ниже и я с четкостью вдруг понимаю, что сейчас я, наивная мстительница, целиком в его власти. Опускаю взгляд и вижу бугор натянувшихся на эрегированном члене брюк. Сглатываю, в горле пересыхает. Когда он будет меня трахать, я буду представлять его агонизирующим.
– Повернись спиной.
Утро ранее, ещё прохладно. Моя кожа вся мурашками покрылась. Больше всего на свете я боюсь того, что мне с ним спать придётся, и одновременно того, что я ему не понравлюсь. Потому что я первый раз к нему так близко и пасовать глупо.
А ещё подспудно мне хочется, чтобы он трахнул меня прямо сейчас. Просто для того, чтобы этот мучительный осмотр закончился. Ничего более унизительного со мной не происходило.
Он тихонько нажимает на мою спину, вынуждая наклониться. Я наклоняюсь, и на моих глазах слезы, хотя я бог весть сколько не плакала. А Багров не касается меня, он просто смотрит. Приценивается к товару, решая, стоит ли брать.
– Если я захочу уйти, – спрашиваю я, стоя голой, наклонившись, рассматривая узор паркета на полу. – Вы меня отпустите?
Нет, я не отступлю, пусть соблазн и велик. Я пройду по этому пути до конца. Но может, если я буду знать, то станет легче.
– Девочка, – устало говорит Багров. – Иди. Платье только надень, моя охрана далеко не так сдержанна, как я сейчас. Дверь там.
Позволяет мне выпрямиться. Я конечно, никуда не ухожу. На меня больше не смотрят, поэтому поднимаю платье, натягиваю, застегнуть молнию до конца не удалось, и ткань на груди приходится придерживать.
– Так не хочется есть последнюю картошку? – участливо спрашивает Багров, припоминая мне ночной разговор. – Мне конечно очень тебя жалко. Честно, я всю ночь рыдал. Но, тем не менее, должен сообщить. Если планируешь остаться, мордочку сделай повеселее, страдающие девственницы это не мой типаж.
Я подняла взгляд, ему прямо в глаза посмотрела. И улыбнулась. Если нужно – я буду улыбаться. Багров кивнул, ушёл в сопровождении своей охраны.
А мои мучения на этом не закончились. Меня отвели…к врачу. К гинекологу. Полностью осмотрели, взяли анализы на болезни. Но лежать на гинекологическом кресле с раздвинутыми ногами далеко не так унизительно, как стоять голой перед Багровым. Это я переживу.
– Анализы у вас хорошие, – сообщили уже через два часа. – Вы ничем не больны. Если вы останетесь, вам придётся пройти ещё через одну процедуру. Согласны?
Я киваю. Вместо платья мне давно уже выдали халат. Ещё – тапочки. Только надев их, поняла, насколько озябли мои ноги. Врач достаёт шприц, с хрустом рвёт упаковку, готовит раствор для инъекции.
– Что это? – спрашиваю я.
Потому что мне страшно, несмотря на то, что я пришла по доброй воле. Я бы хотела взять и отмотать свою жизнь на семь с половиной лет назад. Обратно в счастье. И изменить все. Тогда бы я никогда не попала в этот дом. Но я здесь.
– Контрацепция, – объясняют мне. – Предельно безопасное и эффективное лекарство. Один укол в месяц. Таблеткам Багров не доверяет, так проще.
Так я понимаю, что никаких презервативов не будет. Снова тошнота подкатывает горьким комом, но я беру себя в руки. Послушно выдерживаю достаточно болезненный укол. Надо видеть плюсы – меньше всего я хотела бы, чтобы во мне рос ребёнок монстра. А сперма…буду думать о том, что он умрёт.
– Всё, – отпускают меня. – Можете идти.
– Куда?
– Например, привести себя в порядок.
Этот человек не может позволить себе осуждение. Ему платят за то, что он осматривает шлюх, как бы это его не бесило. Наверное, хорошо платят. Но осуждение скользит в каждом его слове.
Меня сопровождает охранник. Мы идём по бесконечным анфиладам широких коридоров, затем останавливаемся перед одной из дверей. Вхожу. Похоже, это выделенная мне комната. Красивая, но безликая, никто не вложил в её оформление души. На столе поднос с обедом. Я не ела уже давно, но сейчас еда не полезет в горло.
Подхожу к окну. За шторами прячется дверь – выход на террасу. Она, сделанная из красивого, чуть сероватого дерева, уходит вдаль, а затем обрывается у бассейна. Шагаю, чувствую, как прогрелось солнцем дерево под моими ногами.
Иду к бассейну. Его широкими гребками переплывает Багров. Смотрю на его спину, которая при каждом движении показывается из воды. Сильная. Смугловатая кожа. Под лопаткой шрам. Так близко к сердцу, что я поневоле чувствую сожаление – если бы убийца был более удачлив, моя жизнь сложилась бы иначе.
Багров доплывает до конца бассейна, отталкивается от края, плывёт обратно. Выходит из воды, я смотрю, как по телу, которое мне скоро придётся любить, каплями стекает вода. Оно красиво, его тело. Такое сильное. Но даже самые сильные люди смертны.
– Вы даже не спросили, сколько вам заплатят, – Багров снова мне смотрит прямо в глаза, и я стараюсь выдержать его взгляд.
– Надеюсь, достаточно, – отвечаю я.
И правда. Мне не нужны все деньги мира, лишь одна, отобранная моими руками жизнь.