Курить бросить легко – я лично проделывал это сотни раз (Марк Твен)
Первая затяжка
В тот летний день, полвека назад, мне было шесть лет. Я заметил как Мишка, мой одноклассник и сосед по подъезду, украдкой юркнул за угол пятиэтажки, на сторону без подъездов. Наш молодой рабочий городок тогда интенсивно расстраивался, преимущественно «хрущевками» и в то время наш дом стоял на самой окраине, за ним простиралось безлюдное бескрайнее поле с травой по пояс. Было ясно, что Мишка проследовал туда с глаз долой с каким-то тайным намерением. Из любопытства я бесшумно проследовал за ним. Когда я вынырнул из-за угла, Мишка стоял, прильнув спиной к стене дома, метрах в десяти. Он зыркнул на меня сердитым взглядом и, когда я приблизился, недовольно буркнул: «Че пришел?». Затем, подумав пару секунд, он вынул руку из-за спины и протянул мне дымящийся окурок: «На, дерни!». Я мгновение колебался, так как курение меня никогда не прельщало, ибо, во-первых, это было для детей «преступлением» и, во-вторых, я знал, что оно вредит здоровью. Однако, из любопытства, я решил один-единственный раз попробовать, просто чтобы быть в курсе, что же это такое на самом деле. Я был уверен, что это очень приятно, раз так много взрослых курят. Я не имел ни малейшего понятия как курить и не знал, что затяжку нужно делать сначала в рот, а затем уж в легкие, приоткрыв рот и, тем самым, предварительно разбавляя и охлаждая дым в полости рта воздухом. Я взял протянутый мне «бычок», всунул его в губы и прямо из него вдохнул горячий воздух напрямую в себя… Будто огонь обжёг мои легкие. По контуру боли я ощутил их форму, размер и расположение. От удивления, разочарования и боли я на миг замер как парализованный. Затем слезы брызнули из моих глаз и я разразился громким продолжительным кашлем. Михаил испугался, что мой кашель привлечет чье-нибудь внимание и нас накажут. «Э-э-э, да ты курить даже не умеешь, – раздосадовано сказал он и потянул меня за рукав, – уходим быстрей отсюда!»
Столь отрицательный первый опыт отбил у меня охоту вновь попробовать закурить, как мне казалось, навсегда. Даже когда уже большинство моих друзей-подростков бравировали курением, особенно в компаниях, я долгое время отнекивался. В СССР подавляющее большинство мужчин курили (женщин же – меньшинство). Поэтому, достигнув возраста 15 лет, я стал периодически слышать от сверстников в свой адрес фразы типа «ты не мужик, раз не куришь» и ловить на себе полупрезрительные взгляды. Почти все сверстники из моего окружения уже покуривали. Во дворе и в школе к тому времени образовалось несколько устойчивых компаний и в каждой из них было принято красоваться с дымящейся сигаретой. Я полностью не примыкал ни к одной из группировок и слыл как бы «самим по себе», сохраняя определенную независимость (как и несколько других подростков). Поэтому я, конечно, мог бы и отказаться курить, но это означало бы окончательно быть исключенным из многих подростковых «приключений» и прослыть «маменькиным сынком» (особенно с учетом того факта, что я воспитывался матерью-одиночкой). Такая перспектива меня не устраивала и я решил-таки изредка выкуривать через силу сигарету, просто чтобы от меня отстали. Я старался делать это только при большом скоплении сверстников, чтобы одной выкуренной сигаретой показать, что я «свой парень» сразу многим. Около половины моих знакомых достаточно быстро стали зависимыми от никотина и жаловались мне, когда не было сигарет. Я долгое время им не совсем верил, подозревая, что они попросту корчат из себя «мужиков». У меня же из-за намеренно редкого курения, тяга к курению не развивалась долго. Я занимался спортом, посещал секции бокса и вольной борьбы и не ощущал к табаку никакой тяги совершенно.
