ПРЕДИСЛОВИЕ
Эти легенды – реликвии нашей некогда целинной земли. Это сказки, которые маленький черноволосый абориген так любил слушать у ночного костра, доступны теперь и вам, друзья.
Для юного индейца ожившие стихии и разные духи разыгрывали сюжеты из своего бескрайнего мира прямо перед главным костром вигвама.
Для него Иктоми-плетущий силки, Айя-пожиратель и старик Двуликий – вовсе не вымышленные фантастические существа.
Для маленького аборигена были доступны и другие эпосы легендарного народа, такие как «Звездные люди неба», «Буревестники, мерцающие зигзагообразными молниями» и «Таинственные духи деревьев и цветов».
Под открытым небом, прижавшись вплотную к земле, сказители старой Дакоты рассказывали мне эти легенды. В обеих Дакотах, Северной и Южной, я часто слушала одну и ту же историю, снова и снова от разных рассказчиков.
Хотя я и узнавала без малейшего труда такую легенду, я с удивлением обнаруживала, что её варианты могут сильно различаться в некоторых событиях. Как правило, такие события помогали восстановить нечто утраченное в первоначальном персонаже сказки. И вот теперь я попыталась перенести исконный дух этих сказок – в корне и полностью – на английский язык, поскольку коренная Америка за последние несколько столетий приобрела второй язык.
Старые легенды Америки в такой же степени принадлежат голубоглазому маленькому патриоту, как и черноволосому аборигену. И когда они вырастут и станут мудрыми как взрослые, пусть у них останется интерес к дальнейшему познанию индейского фольклора, познанию, которое убедительно предполагает наше близкое родство с остальным родом людским и прямо указывает на великое братство человечества, благодаря которому каждый может глубоко изумиться той искренностью жизни, что видна через дверь вигвама! Если верить, что многое зависит от «глаз смотрящего», то у американского аборигена, как и у любой другой расы, искренность веры, хоть бы она и была основана на простой оптической иллюзии, требует некоторого уважения.
В конце концов, в глубине души индейцы очень похожи на другие народы.
Зиткала-Ша
Иктоми и Утки
Иктоми – покровитель пауков. Он носит коричневые штаны из оленьей кожи с длинной мягкой бахромой по бокам, а к ним мокасины, расшитые крошечным бисером. Его длинные черные волосы разделены пробором посередине и перевязаны красными-красными лентами. Каждая круглая косичка висит на маленьком коричневом ухе и ниспадает на плечи.
Он даже раскрашивает свое забавное лицо красным и желтым и рисует большие черные круги вокруг глаз. На нём куртка из оленьей кожи, плотно расшитая яркими цветными бусинами. Иктоми одевается как всамделишный храбрец племени Дакота. По правде говоря, его раскраска и оленья кожа – лучшее, что в нём есть, если когда-либо одежда была частью человека или духа.
Иктоми – хитрый малый. Его руки всегда бедокурят. Он предпочитает расставлять силки, а не зарабатывать честной и упорной охотой. Зачем?! – он искренне смеётся с широко открытым ртом, когда какой-нибудь простец попадает в его ловушку, – так, наверняка и быстро.
Он уверен, что никто не живёт такой яркой жизнью, как он. Зачастую его собственное тщеславие заставляет его бороться со здравым смыслом простых людей.
Бедный Иктоми не может не быть маленьким чертёнком. И пока он остаётся таким непослушным волшебником, он не может найти себе ни одного друга. Никто не помогает ему, когда он в беде. Никто по-настоящему его не любит. Те, кто приходит полюбоваться его красивым расшитым бисером жакетом и длинными штанами с бахромой, вскоре покидают его, устав от пустых, пустых слов и его бессердечного смеха.
Вот так Иктоми живет один в островерхом вигваме на равнине.
***
Однажды он сидел голодный в своем вигваме. Внезапно он выбежал, волоча за собой своё одеяло. Быстро расстелив его на земле, он обеими руками вырвал сухую высокую траву и бросил ее в одеяло.
Связав все четыре угла одеяла в узел, он перебросил лёгкий пучок травы через плечо.
Схватив свободной левой рукой тонкую ивовую палку, он начал прыгать и подпрыгивать. Свёрток на его спине раскачивался из стороны в сторону, когда он легко бежал по неровной земле. Вскоре он пришёл к краю холма у большой равнины. Здесь он остановился, чтобы перевести дух. Хищно причмокивая сухими пересохшими губами, словно пробуя на вкус нежное мясо, он смотрел прямо перед собой, на болотистое дно реки. Прикрывая глаза от заходящего солнца тонкой ладонью, он вглядывался вдаль, в низину, всё время жуя собственные щеки. «Ага!» – проворчал он, удовлетворенный тем, что увидел.
Группа диких уток танцевала и пировала на болотах. С распростёртыми крыльями, кончик к кончику, они двигались туда и сюда по большому кругу. Внутри кольца, вокруг небольшого барабана, сидели лучшие певцы, покачивая в такт головами.
Они пели в унисон весёлую танцевальную песню и выбивали веселую дробь на барабане.
По извилистой тропинке неподалеку шла согнутая фигура храбреца из племени Дакота. Он нес на спине очень большой сверток. Опираясь на ивовую трость, он приподнялся, пошатываясь под своей ношей.
– Хо! Кто там? – крикнула любопытная старая утка, всё ещё кружась и подпрыгивая вверх-вниз в танце.
Вслед за этим барабанщики вытянули шеи, пока не прекратили свою песню, чтобы взглянуть на проходящего мимо незнакомца.
– Хо, Иктоми! Старина, пожалуйста, расскажи нам, что ты несёшь в своем одеяле. Не торопись уходить! Остановись! Стой! – крикнул один из певцов.
– Стой! Остановись! Покажи нам, что у тебя в одеяле! – закричали в голос и другие.
– Друзья мои, я не должен портить ваш танец. О, вам бы и смотреть не захотелось, если бы вы только знали, что у меня под одеялом. Пойте дальше! Танцуй дальше! Я не должен показывать, что я ношу на спине, – ответил Иктоми, подталкивая себя локтями в бока. Этот ответ и вовсе рассеял круг танца. Теперь все утки столпились вокруг Иктоми.
– Мы должны посмотреть, что ты несёшь! Мы должны знать, что у тебя в одеяле! – кричали они ему в оба уха. Некоторые даже коснулись крыльями таинственного свертка. Снова подталкивая себя локтем, хитрый Иктоми сказал:
– Друзья мои, это всего лишь вязанка песен, которые я ношу в своем одеяле.
– О, тогда давайте послушаем эти песни! – закричали любопытные утки.
В конце концов Иктоми согласился спеть его песни. От восторга все утки захлопали крыльями и дружно закричали:
– Хой! хой!
Иктоми с большой осторожностью положил свой сверток на землю.
– Сначала я построю круглый соломенный дом, потому что я никогда не пою свои песни на открытом воздухе, – сказал он.
Он быстро согнул пару зелёных ивовых прутьев, воткнув оба конца каждого в землю. Их он густо покрыл камышом и травой. Вскоре соломенная хижина была готова. Одна за другой толстые утки вперевалку проковыляли через небольшое отверстие, которое было единственным входом. У двери стоял Иктоми, улыбаясь, а утки, глядя на его вязанку песен, с важным видом входили в хижину.
Странным низким голосом Иктоми начал свои странные старые напевы. Все утки с круглыми глазами сидели кружком вокруг таинственного певца. В этой соломенной хижине было темно, потому что Иктоми не забыл прикрыть маленький вход. Внезапно его песня разразилась в полный голос. Когда испуганные утки беспокойно уселись на землю, Иктоми сменил мелодию на более легкую. Вот какие слова он пел:
– Иштокмус вачипо, тувайатунванпи кинхан ишта нишашапи кта! – то есть, – С закрытыми глазами ты должен танцевать. У того, кто осмелится открыть глаза, вечно будут красные глаза.
Круг сидящих уток встал и прижав крылья к бокам начал танцевать в ритме барабана и песни Иктоми.
Они действительно танцевали с закрытыми глазами! Иктоми перестал бить в свой барабан. Он начал петь громче и быстрее. Казалось, он двигался по центру круга. Ни одна утка не смела и глазом моргнуть. Каждый из них очень крепко зажмурил глаза и стал танцевать ещё усерднее. Вверх и вниз! Двигаясь направо, они прыгали круг за кругом в этом слепом танце. Это был трудный танец для любопытного народа.
Наконец один из танцоров больше не мог закрывать глаза! Это была Скиска, которая мельком взглянула на Иктоми в центре круга.
– О! О! – завопила она в ужасе!
– Бегите! Улетайте! Иктоми сворачивает вам головы и ломает шеи! Выбегайте и летите прочь! Улетайте! – закричала она.
Тут утки открыли глаза. Рядом с вязанкой песен Иктоми, лежала на спине половина их племени.
Наружу они вылетели через отверстие, проделанное Скиской, когда она бросилась вперёд подняв тревогу.
Но когда они взмыли высоко в голубое небо, они закричали друг другу:
– О! У тебя красные-красные глаза!
– А твои краснюще- красные!
Ибо предупреждение волшебника Иктоми оказалось правдой.
–Ах-ха! – рассмеялся Иктоми, развязывая четыре угла своего одеяла.
– Я больше не буду сидеть голодным в своем жилище.
Домой он побрёл с жирными утками в своём одеяле. Он бросил маленькую соломенную хижину на растерзание дождям и ветрам.
Добравшись до своего вигвама на холмах, Иктоми разжёг большой костер на открытом воздухе. Он повтыкал вокруг пляшущего пламени заострённые колышки. На каждый он насадил по утке для жарки. А несколько закопал под золой, чтобы запечь. Исчезнув в своем вигваме, он снова вышел с несколькими огромными раковинами. Это были его тарелки. Положив под каждую жареную утку по раковине, он пробормотал:
– Сочащийся сладкий жир будет особенно вкусным с приготовленными грудками.
Подбросив в огонь побольше ивовых веток, Иктоми уселся на землю, скрестив ноги. Длинный подбородок между колен указывал на красные языки пламени, а глаза были устремлены на подрумянивающихся уток.
Чуть выше лодыжек он сжимал и разжимал свои длинные костлявые пальцы. Время от времени он нетерпеливо принюхивался к манящему запаху.
Свежий ветер, раздувавший огонь играл со скрипучим старым деревом рядом с вигвамом Иктоми.
Дерево раскачивалось из стороны в сторону и кричало голосом старика:
– Помогите! Я сломаюсь! Я упаду! – Иктоми пожал своими широкими плечами, но не отвёл взгляд от уток. Капля за каплей янтарное масло наполняло жемчужные тарелки, радуя его голодные глаза. И всё же старое дерево звало его на помощь.
– Хм! Что это за звук, от которого у меня болит ухо! – воскликнул Иктоми, прижимая руку к уху.
Он поднялся и огляделся. Звук доносился от дерева. Он начал взбираться на дерево, чтобы найти источник этого надоедливого звука. Он поставил ногу прямо на треснувшую ветку, не заметив этого. Как раз в этот момент налетел порыв ветра и прижал сломанные края друг к другу. Там сильная деревянная рука поймала ногу Иктоми.
– О! у меня раздавлена нога! – он выл, как трус. Тщетно он тянул и пыхтел, пытаясь освободиться.
Сидя пленником на дереве, он сквозь слезы увидел стаю серых волков, бродящих по равнине. Махнув в их сторону руками, он крикнул самым громким голосом:
– Эй! Серые волки! Не смейте сюда приходить! Я крепко застрял на дереве, так что мой утиный пир остывает. Не смейте приходить и есть мою еду.
Вожак стаи, услышав слова Иктоми, повернулся к своим товарищам и сказал:
– Ах! послушайте этого глупца! Он говорит, что у него есть утка, которую нужно съесть! Давайте поспешим туда за нашей долей!
Волки понеслись к вигваму Иктоми.
С дерева Иктоми наблюдал, как голодные волки поедают его жирных уток, так красиво подрумянившихся. Его нога болела всё сильнее и сильнее. Он слышал, как волки разгрызают маленькие круглые косточки своими крепкими длинными зубами и выедают маслянистый костный мозг. Теперь сильные боли пронзили его от ступни до всего тела.
– Хин-хин-хин! – всхлипывал Иктоми. Слёзы размыли полосы на его накрашенных красным щеках. Причмокивая губами, волки уже начали расходиться, когда Иктоми закричал, как обиженный ребенок:
– Ну, вы хоть не тронули моих запечённых уток под пеплом!
– Хо! По! – злорадно вскричали волки. – Он говорит, что под пеплом можно найти ещё уток! Вперёд! На этот раз насытимся до отвала!
Подбежав к потухшему костру, они грубо выкапывали уток с такой поспешностью, что облако пепла поднималось над ними, как серый дым.
– Хин-хин-хин! – простонал Иктоми, когда волки убежали. Слишком поздно вернулся сильный ветер и раздвинул наконец сломанные края дерева. Иктоми был освобожден. Но, увы! У него больше не было утиного пиршества.