Наследник для бандита

Пролог

Михаил

– Маша… – веду носом по ее шее вдоль роста волос. Не сдерживаясь, прикусываю нежную кожу и тут же зацеловываю.

– Ай… – сонный и протестующий Машин стон имеет для меня совершенно обратный эффект.

Член каменеет, и я нагло трусь им об ее бедро.

– Я дико соскучился, – возбужденно рычу ей на ушко и с удовольствием отмечаю, как по ее плечам разбегаются мурашки.

Хочу ее. Всю. Съесть. Затрахать. Это просто нереально – как она вкусно пахнет.

– Миш, мне завтра к первой паре… У зав. кафедрой, – она сопротивляется уже совсем неуверенно и сбивает слова частым дыханием.

– Мой организм сходит с ума, Мышка, – тяну вниз по плечу лямку ее ночнушки и оставляю следом дорожку поцелуев по голой коже, – Ты. Ночью. В моей постели. И вся моя.

Подхватываю ее за талию и резко переворачиваю, подминая под себя.

– Ну нееет… – она часто моргает осоловелыми глазами и пытается выкрутиться, – Миш… – но я от этого только сильнее зверею.

Остановиться и не взять ее – это вот сейчас для меня что-то нереальное. Рывком развожу ее бёдра в стороны и предупреждающе вдавливаюсь членом во влажные губки.

– Ты хочешь поиграть со мной в недотрогу, Мышка? – врезаюсь горячими поцелуями в ее шею, и чувствую как девушка неосознанно ведёт бёдрами мне на встречу, – А я хочу взять тебя силой.

– Боже… – Маша судорожно выдыхает, и я сминаю ее губы, съедая все дальнейшие протесты, – Ты – зверь…

– Голой! – тонкое кружево ночнушки трещит в моих руках, – В нашей постели ты должна быть всегда голой! – рычу и сжимаю ее грудь, поигрывая с сосками.

– Буров! – она вскрикивает немного испуганно, но выгибает спинку, и я ощущаю членом пульсацию ее нежного входа.

Маша упирается ладошками в мои плечи. Перехватываю ее руки, завожу ей их за голову и просто дико хочу привязать, чтобы они не спорили. Ловлю ее поплывший, слегка испуганный, но такой доверчивый взгляд, и это сносит мне крышу окончательно.

Просто нереально вставляет эта вседозволенность.

Вдавливаюсь в неё бёдрами сильнее.

– Айй! – она стонет на резком вдохе.

Захватив ее губы в поцелуй, сразу толкаюсь в неё ещё глубже. Меня отключает от ее тесноты и влажности. Максимально сдерживаю себя, чтобы не жестить, но мои бёдра рвутся вперёд, и я сходя с ума, наращиваю темп толчков.

– Миша! Ах! – сладкий вдох, – Миша! – она впивается в мои запястья короткими ноготками и обхватывает ногами поясницу, со стоном пуская глубже, – Тише, пожалуйста! Ооо… Да!!

Я подхватываю ее под спину и меняю угол входа. Мне так хочется кончить в эту девочку, что темнеет перед глазами.

Маша с трудом сдерживается, чтобы не прикрыть глаза. Она знает, что я люблю смотреть, как она кончает. Послушная, молочная девочка. И, бляя, только от одной мысли, что такой эту женщину вижу только я, меня снова накрывает предоргазменным, и яйца начинает разрывать.

– Давай, Мышка, – втыкаюсь губами в ее ушко и хриплю, – Хочу кончить вместе с тобой. Ты такая охуенная, когда стонешь подо мной. Теперь я могу каждый день делать с тобой, что захочу. Трахать, вылизывать, брать твой ротик… Ты же моя?

– Ммм… – она дрожит и задыхается, не понимая, чего я хочу.

Больно сжимаю ее попку и даю несколько жестких подач.

– Да?

– Да… – Маша со стоном взрывается, и меня сносит следом за ней.

Охуенно… Стекаю успокаивающими поцелуями ей на грудь.

Выхожу, мягко опускаю на постель и прижимаю к себе спиной.

– Спи, детка.

– Ооо… – втыкается носиком в подушку, – Я, наверно, никогда не привыкну к твоему темпераменту, Буров, – лепечет обессилено.

– У тебя нет выбора… Я люблю тебя…

Через пару минут ее дыхание становится ровным и глубоким. Осторожно достаю руку из-под ее головы и встаю с кровати. Надеваю спортивные штаны, кладу в карман телефон, чтобы посмотреть камеры на объектах, прихватываю с тумбочки сигареты и выхожу на балкон.

Подкуривая, глубоко втягиваю никотин и ловлю себя на том, что мои губы улыбаются. Я, блять, счастлив. И сейчас самое главное его составляющее сладко спит в моей кровати. Делаю ещё пару тяг, достаю телефон и открываю приложение видеонаблюдения. Оно не успевает загрузиться, как мой телефон вздрагивает вибрацией. Валерий? Звонок начальника охраны в час ночи меня уже изначально напрягает.

– Слушаю, Валер.

– Недоброй, – рявкает в трубку, – От Зорина ответка за беспредел прилетела. Ярого с пацанами на базе нагнул. Мы сейчас туда едем, но Тимур тебя требует.

– Сука! – припечатываю кулаком парапет и чувствую, как ярость глушит давлением уши, – Охрану дома усиль. Здесь Маша.

– Я уже послал парней.

– Сейчас буду.

Глава 1. Важное решение

Мария

– Марусь, может быть, просто отпуск возьмёшь за свой счёт, – сделав глоток чая, моя сменщица облизывает ложку, измазанную в зелёном креме из-под пирожного, – Как-то ж до этого год ты училась и работала…

– Выдохнуть хочу немного, Свет, – я сжимаю пальцами свою кружку, – Устала очень, а мне всего двадцать пять.

– Это ты к своему спасённому собралась? – хитро улыбается подруга, – Вот ты скрытная, Маш, – она слегка поджимает губы, – Я тебе все рассказываю.

– Свет… – я виновато жму плечами, – Человек он непростой. Не знаю даже, что можно говорить, а чего нельзя. Для твоей же безопасности. Ты думаешь просто так к нашим бабулькам-вахтёршам парней посадили? Миша, конечно, не признаётся, что меня караулят… – я тяжело вздыхаю, – Да и косятся на меня уже коллеги. Что с мужиком богатым связалась.

– Да ну! – Светлана подрывается и с хрустом захлопывает пластиковый контейнер с пирожными, – Да ты многим докторам со стажем фору дашь! Уважают тебя очень.

– Ну перестань… – я опускаю глаза в кружку и с облегчением выдыхаю, потому что запах маргарина с красителем перестаёт раздражать мой чувствительный нос, и меня отпускает тошнота.

– Точно тебе говорю! – подруга отворачивается и идёт к окну, – Говорят, в этом году сентябрь тёплым будет, – распахивает створку настежь и высовывается на улицу, перегибаясь через подоконник.

– Ты куда, ненормальная, – я подхватываюсь к подруге и втягиваю ее за подол халата обратно в сестринскую, – Одурела, – осуждающе качаю головой, глядя на ее глупую улыбку.

– Запах просто обалденный, – она делает глубокий вдох, и я зеркаля ее, тоже вдыхаю, – Мокрой листвы и яблок… Кстати, мне ж бабушка целый пакет наложила.

Светлана срывается с места и спешит к шкафу с верхней одеждой. И это хорошо. Потому что, если бы она сейчас посмотрела на мое позеленевшее лицо, скрывать своё положение дальше у меня б не вышло.

Дверь в кабинет распахивается, и в проёме появляется лицо дежурной санитарки.

– Марья, ты сказать просила, как Громова пожалует. Иди.

– Спасибо, теть Наташ, – отзываюсь я и глубоко дышу, приходя в себя.

Что ж кроет то меня так? Хоть под капельницу с церукалом сдавайся.

– Ты иди быстрее, – санитарка поправляет выбившиеся из-под косынки седые волосы, – А то я слышала, что она в реанимацию уходить собралась.

– Поняла. – беру со стола своё заявление об увольнении и спешу к выходу из кабинета.

– Удачи, Марусь, – Света с хрустом откусывает сочное яблоко и плюхается на диван, – Теть Наташ, яблочко или чаю с пирожным хотите? Марья проставляется.

– Уходишь от нас, значит…. Кто ж люд простой лечить будет? – качает головой женщина, – Да оно и правильно, нечего девкам молодым с образованием здоровье гробить. Я вот всю жизнь здесь отработала. Пока эти телеса с каталки на каталку потягаешь… Две грыжи себе заработала, – плюхается на стул возле стола и стягивает с головы косынку, – Ой, молодицы, дай правда очахну, посижу с вами. Что там с чаем?

– Это я быстро! Только кружку вам помою, – Света закусывает зубами яблоко и включает чайник.

Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Медленно скольжу взглядом вокруг себя, пока иду до кабинета глав врача. Мне тоже очень жаль уходить. Хоть и условия здесь мягко говоря неказистые, Громова собрала вокруг себя замечательный персонал, и на сколько я знаю, постоянно выбивает им всевозможные премии. Поэтому, за свои места люди держатся руками и зубами.

– Дочка!

Я резко торможу, потому что за рукав халата меня хватает седой мужчина.

– Вы плохо себя чувствуете? – я цепко осматриваю его лицо. Не похоже, чтобы старинку было плохо, – Или на посту медсестры нет?

– Да что ты! – дед осторожно отпускает ткань и бережно хлопает меня по предплечью, – Узнал тебя. Спасибо сказать хотел.

– Пожалуйста… – киваю ему в ответ и силюсь вспомнить, где его видела. Ну точно же видела.

– Да ты не смущайся, поди всех нас стариков припомни, – он улыбается золотыми коронками зубов, – Неделю назад привезла меня на карете с болями в животе. И если б ты не настояла кардиограмму сделать, то не было б уже меня. Инсульт. Угадала.

– Я вас вспомнила, – накрываю ладонью его его пальцы и улыбаюсь, с холодком в груди осознавая, что старик прав. Если бы его стали оперировать при инсульте, то он умер бы прямо на столе, – Рада, что вам лучше, – киваю немного отрешенно и мягко освобождаюсь, отходя на шаг.

– Теперь правнука увижу, – сияет дед, – Вчера родился, представляешь?

– Поздравляю вас, – говорю как можно проникновеннее, – Выздоравливайте.

Быстро стуча каблуками по линолеуму, сбегаю от душевного старика, пока не разревелась.

Их жизни важны, но та, что во мне, для меня сейчас просто бесценна. Я не готова ею рисковать. А здесь каждый день есть немаленький шанс поймать краснуху, гепатит, туберкулёз или ещё какую прелесть.

Подхожу к кабинету глав врача и стучу три раза.

– Входите – глухое.

И я жму ручку.

– Здравствуйте, Нинель Германовна, – робко вхожу, закрываю за собой дверь и зависаю возле порога, сминая в руках листок А4.

– Здравствуй, Соколова, – женщина стоит возле окна. Благодушно кивает мне, затягивается сигаретой и выпускает дым в открытую фрамугу, – Ну чего там у тебя? – тушит сигарету и возвращается к столу, – Давай по-быстрому рассказывай.

– У меня, – я оживаю, подхожу и кладу на столешницу заявление, – Вот.

– Ну ка присядь, Марья, – Громова пробегается глазами по листку, – Подпишу, если причину настоящую расскажешь.

– Я скажу, – киваю, смущаясь, – Только вы никому больше, пожалуйста.

– Обижаешь… – женщина откидывается на спинку кресла.

– Я в положении…. – краснею.

– Эка невидаль, – фыркает начальница и задумчиво крутит в руках ручку, – Давай в секретари тебя переведу. В выписное. Бумажки то ругательные, – она отталкивает от себя мое заявление, – Сразу калякать зачем?

– Жених настаивает… – я жму плечами, – Подпишите, Нинель Германовна, пожалуйста. Хочу, как женщина, своим положением насладиться. Вы ж знаете, что в моем случае – это почти чудо…

– Не придумывай! – отмахивается, – Напридумывали тебе диагнозов. От нервов у баб ещё и не то случается. Десяток бандиту своему родишь.

Она со вздохом тянется ручкой к заявлению.

– Ладно, учебу только не бросай, – ставит свою подпись, – Без отработки отпускаю. Если справку из консультации принесёшь, то этот месяц полностью доплачу.

– Да, нет, спасибо, – я поднимаюсь с кресла и забираю из ее рук заявление, – Не хочу, чтобы кто-то знал.

– Ладно… И давай, жду, как с пеленками наиграешься.

– Спасибо, – я тепло улыбаюсь женщине.

– Иди уже… – она машет рукой, достаёт из пачки сигарету и возвращается к окну, погружаясь в свои мысли.

Спустя пол часа, разобравшись с бухгалтерией и собрав вещи, я покидаю здание больницы.

Выхожу за ворота и натыкаюсь глазами на чёрный тонированный Мерседес.

Из него выходит Валерий.

– Здравствуй, Мария! – уголки его губ дёргаются вверх, – Михаил просил тебя встретить.

– Здравствуйте, – киваю, – Почему он не приехал сам? – я спрашиваю чуть холодно и вздергиваю бровь. Просто не переношу все эти барские замашки Миши. Кортеж, охрана, постоянно присутствующие на территории дома мужчины с оружием под свитерами. Если он мне не врет, и сейчас у них с братом доходы только легальные, то к чему продолжать военное положение?

– У него была важная встреча. Задержался. Ты едешь? – Валерий распахивает передо мной заднюю дверь, – Или предпочитаешь домой? – ехидно прищуривается мужчина, намекая на недавнюю ссору между Буровым и мной.

– К Мише, – обречённо выдыхаю и залезаю в салон автомобиля. Вспоминая, как Буров, чуть больше недели назад, вынес двери моей квартиры.

Глава 2. Ищите женщину (Флэшбэк)

Около двух недель назад. (События дня эпилога первой книги)

Михаил

– Я хочу, мать вашу, знать, где она прямо сейчас! – смахиваю пальцем клавишу вызова и слушаю в трубке механическое «абонент временно недоступен», – Черт!

– Миш, мы бы нашли Машу быстрее, если бы телефон был включен, – Валерий пытается воззвать к моей адекватности, но это бесполезно, – Дома точно не появлялась. Там две аптеки напротив. Камеры на них парни в онлайн режиме пасут.

– Значит, вскрывайте оператора, ищите симку, – отнимаю пакет со льдом от скулы и шлепаю его на стол, – Где она может шляться всю ночь?

Чувствую, что меня прилично колбасит. Злость на себя, ревность, страх за жизнь своей женщины – все смешивается в ядерный коктейль и напроч отключает мои мозги.

Ярослав молча поднимается с дивана, подходит к холодильнику и приносит мне новый пакет из морозилки.

– Ещё держи, а то распухнет…

– Не нужно, – гаркаю и отодвигаю его руку, – Ну Зорин – хер старый. Вот надо ж было ему именно в нашей гостинице эту чёртову Дарину трахать, а потом ещё и сдохнуть! Сука! – с психом отпихиваю от себя ногой стеклянный стол.

Тот переворачивается, летит на бок и бьется боковой гранью столешницы об пол.

– Полегчало? – бровь Ярослава ползёт вверх, а по лицу начинают ходить желваки.

– Нет! – рявкаю я, – Ты сам то? Дочерта сдержанный, если вопрос Васи касается?

– Я тебя понимаю… – кивает он.

– Вот и не беси, – зыркаю на него, – Лучше налей чего-нибудь.

– Обиделась Марья просто, – брат жмёт плечами, подходит к бару, берет бутылку виски и три стакана, – Официант же рассказал, что она за столиком почти пол часа просидела. Ждала тебя. Потом поела и ушла, – Ярослав наполняет стакан на треть, подаёт мне и хмыкает, – Гордая, самостоятельная девушка.

– Вот где мне ее самостоятельность, – провожу ребром ладони возле горла, – И работа ее по чужим хатам там же, – залпом опрокидываю в себя порцию алкоголя.

Горло обжигает, а дыхание на несколько мгновений сбивается.

– Дома запри, – посмеивается он, – Мне лично так спокойнее. Василиса с час побуянила за то, что ее к подруге парни не выпустили, а потом вроде тихо спать пошла.

– Даже не надейся, что она это сожрет, – мстительно прищуриваюсь ему в ответ.

– Нууу, – тянет Ярослав и наливает виски в свой стакан, – У жены не много вариантов. В этом – однозначный плюс. Да и не пори горячку, Мих. Вы с Тимуром с детства знакомы. Ну погорячился мужик с горя. Бывает. Не каждый день же отец умирает. Мы чуток тоже пожестили – его рябят в лес вывезли, припугнули. Зачем ему твою женщину трогать? Все в расчете.

В дверь раздаётся робкий стук.

– Входите, – отзывается Ярослав, а я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

– Здравствуйте, – в кабинет входит Елена – администратор с ресепшн. Окидывает нас троих тревожным взглядом и натягивает рукава блузки на ладони, – Вызывали?

– Да, Лена, – отвлекается от компьютера Валерий, – Присядьте, – кивает ей на стул.

– Я постою, спасибо, – ещё сильнее зажимается девушка, явно опасаясь нашей компании.

– Вы ведь некоторое время были коллегами с Дариной? – внимательно вглядывается в девушку, – Помните такую?

– Я не понимаю о ком вы… – она задумчиво хмурится в ответ.

– О Капустиной Валентине Георгиевне, – гаркаю я, прерывая их вежливый диалог, – А тебя, если не ошибаюсь, все Виолеттой звали. Или память уже отшибло?

– О… – Елена бледнеет и покрывается красными пятнами одновременно, – Михаил Павлович, я больше этим не занимаюсь, честное слово. – начинает жарко лепетать, – Я на занятия разговорного английского записалась, как вы велели, и курсы по этикету прошла.

– Блять… – шумно выдыхаю, чтобы не сорваться, – Тебя разве сейчас об этом спрашивают?

Лена отрицательно мотает головой.

– Тогда вспоминай резче! – рявкаю на неё.

– Я Валю, как вы всех девушек распустили, и не видела больше, – сбивчиво отвечает администратор и хмурится, – А пока работали… Ммм… Когда только начинали… – она делает паузу, чтобы перевести дыхание, – Долгое время клиент у неё постоянный был. Года два. Она все думала, что он замуж ее позовёт, – хмыкает девушка, – Но кто же на таких женится. Разладилось у них, и Валя почти на год пропала. Все думали, что завязала. Но она потом снова вышла на заказы. И очень психовала, когда мужик тот к вашему отцу приезжал. И ещё… Вообще, Валя разборчивая в мужиках была, а как вернулась, со всеми подряд стала…

– Ее клиент? – Валерий поворачивает к девушке экран своего ноутбука с открытой фотографией старшего Зорина.

– Да! Точно он! – кивает Лена, как китайский болванчик, – Девочкам он нравился. Чаевые хорошие оставлял, секс без сильных извратов любил, и тачка у него ещё такая запоминающаяся была. С круглыми фарами.

– Свободна, Лен, – тяжело вздыхает Ярослав, – Иди, иди, не дергайся. У тебя все хорошо, – подбадривает девушку, – Спокойно работай.

– Спасибо…

Мне кажется, что Лена утекает из кабинета через закрытую дверь.

– Чего думаете теперь? – обращаюсь к парням, – Похоже, что действительно эта Валентина его грохнула.

– Эксперты говорят сам… – задумчиво тянет Ярослав.

– Такие люди, как наш с тобой отец или Зорин, или наш друг – Королев сами не уходят, – я горько ухмыляюсь, – Их всегда есть за что.

– Значит, нам надо теперь эту Капустину где-то искать. Пока ее Тимур первым не грохнул… – Яр допивает свой вискарь из стакана и ставит его на стол, – Валер, налить?

– Нет, – качает тот головой, – Кто-то сегодня должен остаться трезвым. И… – он щёлкает быстро пальцами по клавиатуре, – Миш! Маша дома появилась. Телефон в сети…

Меня подкидывает с места. Сердце ухает, морозит на секунду кожу и, наконец, мои мышцы отпускает нервное напряжение, которое мучало последние несколько часов. С ней все хорошо.

– Поехали! – ноги сами несут к дверям, – Валер? – тороплю с нажимом.

– Пару секунд и едем, – парень отзывается и что-то сосредоточенно досматривает на экране, – Мужики! – он качает головой, – Валентина через главный вход гостиницу не покидала. Она ушла через ангар для разгрузки продуктов.

– Почему я не удивлен… – тихо ухмыляюсь, – Нужно срочно понять у кого есть интерес в смерти Зорина.

– А выходит, что у нас, – Ярослав поднимается и достаёт из кармана ключи от тачки, – С тех пор, как мы вышли на сервисы бронирования и начали иностранцев селить, он ощутимо просел.

– Ну это же бред! Они с отцом никогда не конкурировали. Скорее дружили против всех…

– Так себе картинка… – хмурится Валерий и захлопывает ноутбук, – Поехали.

– Я домой. В руках себя держи, – хлопает меня по больному плечу Ярослав, проходя мимо, а я стискиваю зубы, – Надо Васю успокоить и поспать. Я Алексея заберу, – кивает Валере.

Пока едем, я больше не набираю Марью, а кручу телефон в руке и жду, что она увидит кучу моих звонков и наберёт сама. Но трубка молчит.

– Мне здесь подождать? – Валерий тормозит возле ее подъезда и оборачивается на меня.

– Нет, – я качаю головой, чувствуя, что на взводе, – На всякий случай со мной пошли, а пацаны пусть здесь постоят.

Поднимаясь в лифте на Машин этаж, я осознаю, что ещё ни разу не был у неё дома. Это косяк. Ухмыляюсь про себя и понимаю, что все решил. Маша должна жить в моем доме, спать в моей постели и, желательно, завязать с ночными сменами.

Валерий выходит из лифта первым, осматривается, но я не даю ему закончить все действия, которые положены по инструкции. Меня припекает.

Пересекаю лестничную площадку широким шагом и жму на звонок возле квартиры Марии. Минута, две, три. Жму ещё.

– Не открывает… – склоняет голову в бок Валерий.

– И даже к двери не подходит… – цежу сквозь зубы и осматриваю достаточно хлипкую старую дверь.

– Плечом поднажать и замок с петель снимется, – подтверждает мои мысли парень.

– Погнали… Только тихо. Время – шесть утра.

Глава 3. Ищите женщину (Флэшбэк ч. 2)

Михаил

Не зажигая свет, быстро обхожу классическую «однушку». Чисто, аккуратно и скромно. В комнате – шкаф, письменный стол, офисное кресло, телевизор и разложенный диван, который единственный выдаёт в квартире присутствие жизни разбросанным по нему постельным бельём. На столе заряжается Машин телефон. Подхожу посмотреть процент заряда – десять. Был разряжен. Пружина напряжения внутри меня распускается на оборот, и становится легче дышать.

Из ванной доносятся шум воды и Машино пение. Все тихо, мирно, прилично. Я практически чувствую себя параноиком, если бы не одна маленькая деталь. Моя женщина не ночевала дома, а я не знаю, где она была и сходил с ума! И намерен жестко пресекать подобные вещи на корню.

– Хорошо поёт, – хмыкает Валерий, заходя в комнату следом за мной.

– Дальше я сам, – киваю ему, – Спасибо. Пол часа меня подожди. Если не выйду, то перезвоню, как заехать. И пришли мастеров дверь нормальную поставить.

– Понял…

Валерий уходит, аккуратно возвращая старую дверь на место, а я падаю в кресло. Делаю оборот вокруг своей оси и расслабленно прикрываю глаза. Голова моментально начинает кружиться от недосыпа, голода и выпитого алкоголя. Надо было не вискарь жрать, а кофе выпить. Злюсь на самого себя. Но мне не лезло! Из-за этой чертовой самостоятельной девицы не лезло! Надо ж было так в бабу вбахаться… И сколько можно мыться в конце концов? Она кожу ещё себе не стёрла?

Слышу, что вода в ванной больше не течёт. Ещё через минуту открывается дверь, и в дверном проёме комнаты появляется Маша, завернутая в широкое белоснежное полотенце.

Я вижу ее здоровой, распаренной после душа и ловлю себя в состоянии, когда после долгой ноющей боли тебя, наконец, «отпускает».

Продолжая мурлыкать себе под нос песню, Маша растирает по рукам крем. Не может без него – кожа сохнет от санитайзеров. А у меня неконтролируемо и болезненно встаёт каждый раз, когда я чувствую запах ее рук. Потому что они охренительно нежные, потому что только они знают меня всего и полностью. И больше всего я сейчас хочу подойти к своей девочке сзади, сорвать с неё полотенце и загнуть прямо возле шкафа, в котором она что-то ищет. Мокрые темные пряди волос прилипли к белоснежной коже на спине, бёдра виляют в такт мурлыканью. Красиво. Я сижу немного сбоку, Маша меня не видит. Зато я очень хорошо вижу ее попочку и гладкие губки под краем полотенца. В моей голове начинает звенеть от возбуждения и желания наказать эту бессовестную задницу.

Девушка достаёт из нижнего ящика комплект белья, закрывает дверцы шкафа… оборачивается и…

– Аааааа! – срывается от неожиданности в крик. Задыхается, хватаясь рукой за шкаф, – Буров! Ты как здесь оказался? – хрипит растерянно, но я вижу в ее глазах моментальные слёзы, которые она пытается незаметно сморгнуть, а следом – выдох облегчения.

Просто нечеловеческими усилиями выдержки глушу в себе порыв схватить Марью в охапку, успокоить и сцеловать все-таки сорвавшуюся слезинку…

Нельзя. Надо воспитывать. Иначе – хрен я от неё что добьюсь.

– Соскучилась, родная? – все-таки встаю с кресла и подхожу к девушке вплотную.

– Вчера, скорее всего, да! – Маша прищуривается, делает два шага назад и упирается спиной в шкаф. Закрывает – открывает глаза, переводя дыхание, – А сегодня… Раз сам вошёл, то и где выход тоже знаешь, – она пытается совладать с собой, но ее голос звенит от злости и слез, – И в следующий раз не забудь постучать. Тогда МОЖЕТ БЫТЬ, – она выделяет интонацией слова, – Если буду НЕ ЗАНЯТА, я тебе открою САМА!

– Марья… – предупреждающе рычу, потому что от ее резкого поведения начинаю снова закипать, – Тормози.

– Ах извини! – она фыркает, толкает меня в больное плечо, проходя мимо, и топает к дивану.

Я окончательно теряю конструктив нашего дебильного диалога, разворачиваюсь к Марье лицом и, потирая плечо, смотрю, как она надевает трусики и лифчик.

Девушка подходит к письменному столу, открывает ящик и достаёт оттуда косметичку. Плюхается на стул, на котором сидел я, и начинает доставать какие-то тюбики.

– Где ты была всю ночь? – спрашиваю угрожающе.

– Я же не спрашиваю тебя, – она фыркает, – Где был ты?!

– Спроси… – говорю примирительно.

– Мне неинтересно, – она дергает плечами и открывает баночку с кремом.

Мои мозги начинают подтекать. Что происходит?

– Куда-то собираешься?

– Да, – отвечает с вызовом, но ее голос вибрирует даже на коротком ответе.

Правильно, бойся, Мышка…

– Ты никуда не пойдёшь, – говорю спокойно и смотрю, как взрываются ее плечи.

– Тогда уходишь ты! – она вскакивает с кресла и идёт в коридор, показывая мне дорогу, – Что с моей дверью? – с яростным шипением тормозит и разворачивается, – Что вообще ты себе позволяешь! Делать… – всхлипывает, всхлипывает и закрывает лицо ладошками, – Со мной. С моей жизнью…

Все. Вот теперь поговорим. Рывком впечатываю ее в себя. Дрожащую, растерянную, сладкую, мою… Сомнений в этом у меня нет. Марья не умеет врать. Она рыдает на моем плече навзрыд.

– Ну тише, детка, – я целую ее в макушку, висок, – Тише, все же хорошо. Я был немного занят.

– Знаю я твоё «занят», – она истерично хмыкает, – Если бы своими руками пулю из тебя не вытащила, то ещё может быть поверила б, – она упирается в мою грудь ладошками, отталкивая, и я подчиняюсь.

– Там просто непонятка по бизнесу вышла. Переговоры затянулись. Позвонить не мог, – я осторожно подбираю слова, – Прости.

– Я тебе не верю, – говорит, глядя мне прямо в глаза.

Да, что ж так сложно то!