Марина: Виверн

И они танцевали под музыку дождя и грома. Они танцевали под звуки города. Они танцевали под биение сердец, которые стучали в унисон. И в этот момент они были одни в этом мире.

Глава 13
Рай

Марина нервно перехватила сумку и напряженно посмотрела на черную наполированную машину. Водитель открыл перед ней дверь.

Она сглотнула: все это ей напоминало приглашение Владыки.

Машина въехала прямо на взлетную полосу. Стюардесса у входа в самолет протянула синий конверт.

Вскрыв конверт, Марина увидела написанное острым, ровным, невероятно красивым почерком послание:

“Дорогая моя Марина. Мы встретимся, когда ты приземлишься. Не спрашивай, куда ты летишь, не порть сюрприз ”.

Сердце затрепетало.

Салон самолета, отделанный древесиной породы бокоте и кожей даже пах как Дима: горечь мускуса, свежесть свежескошенной травы и едва уловимый аромат сирени.

Марина присела в прохладное большое кресло у иллюминатора. Стюардесса по просьбе Марины принесла пирожное с чаем.

Через несколько часов стюардесса принесла большую коробку. Марина сняла записку:

“Переоденься. Там, куда ты почти прилетела, будет жарко. И не забудь повязку на глаза”.

Маленькая улыбающаяся рожица в записке привнесла какой-то диссонанс аккуратному, словно напечатанному почерку. Губы растянулись в мечтательной улыбке. Марина провела кончиками пальцев по штрихам рисунка.

Она открыла коробку и увидела сине-зеленый шелковый сарафан в цвет глаз, босоножки на танкетке и соломенную шляпу.

Еще через час самолет приземлился.

Марина вздохнула полный соли и счастья воздух океана, ворвавшийся из открытой двери, и вышла на трап.

Повязка на глазах не давала Марине осмотреться. Стюардесса любезно помогла ей спуститься.

Сильные руки прижали ее к себе.

– Привет, – родной голос ласкал слух. Девушка потянулась к повязке, желая увидеть Диму. – Не снимай. Еще совсем чуть-чуть.

Марина ухмыльнулась и позволила усадить себя в машину. Сидение рядом прогнулось, и руки Димы притянули ее к себе.

– Я так скучал… – его дыхание щекотало. Он прикусил мочку ее уха. Марина задрожала. Обжигающие губы Димы поцеловали шею и спустились ниже, остановившись на ключице.

Марина шумно выдохнула.

– Тише, – шепнул он на ухо и провел рукой по ее оголенной спине.

Машина замедлила ход и остановилась. Дима помог ей выйти.

Шум ударов волн о пирс успокаивал. Легкий бриз ласкал воспаленную от ласк Димы кожу.

Яркие блики солнечных лучей забрались под повязку. Внутреннее чутье напряглось от плохого предчувствия.

– Смотри не скинь меня в пропасть ненароком, – попыталась она разрядить обстановку, но шутить так и не научилась.

– Я подниму тебя на руки. Держись крепче.

Марина смогла бы отправиться даже на край света с ним, если бы он только захотел. Она растворилась в его объятьях, в аромате сирени. Дима усадил ее на мягкий диванчик.

– Можно снимать повязку? – она потянулась к лицу.

– Нет, еще минуты две.

Она прислушалась к окружающей среде. Она слышала, как плещется вода. Ее слегка качало.

Вдруг загудели двигатели, и они тронулись с места.

Внутри Марины все похолодело.

Дрожащая рука потянулась к повязке на лице.

Ткань слетела под ноги.

Закатное солнце заставило прищуриться. Зефирно-розовое небо с мазками фиолетового и голубого на западе и темно-синего на восходе возвышалось над головой. Заалевший диск солнца отражался в синем океане.

Марина обернулась и увидела удаляющуюся пристань, заполненную яхтами.

Они были в открытом океане!

Она не сдержала стон и обхватила себя руками. Дрожь пронзила тело. Дыхание перехватило, не давая вздохнуть.

Замерцали яркие круги перед глазами. Спазм скрутил желудок. В ушах зазвенело.

Она зажмурилась и скрутилась калачиком. Горло схватили тиски. Сердце, казалось, сейчас разорвется.

Руки Димы обхватили Марину. Его голос, далекий, словно из другого конца туннеля, не долетал до ее сознания.

Он потряс ее, не понимая, что с ней.

Сквозь силу она прохрипела:

– Берег…

Марина не знала, сколько находилась в таком состоянии. Через время до сознания начало медленно доходить, что она уже на берегу.

Дыхание выравнивалось.

– Почему не сказала, что боишься лодок?

– Ты не спрашивал, – произнесла она, испугавшись хрипоты своего голоса. Дима поставил ее на ноги, но все еще держал крепко. – Я боюсь не лодок, а глубины.

Марина смутилась. Она не хотела казаться сумасшедшей в его глазах.

– Когда я была маленькой, моя мама пыталась покончить с собой, спрыгнув с моста. Это мое первое воспоминание в жизни. Мы стоим по ту сторону перил. Я пытаюсь выдернуть руку, но она держит меня крепко. – Марина судорожно втянула воздух. Прошло уже четырнадцать лет, но ей было до сих пор больно вспоминать об этом. – Мама прыгает и тянет меня за собой. Мы ударяемся о воду. Я помню дикий холод и страх такой сильный…

– О, Марина…

Дима прижал ее к себе.

– Вода заглатывала и сковывала движения… – продолжала она приглушенно. – До сих пор я не смогла справиться с этим страхом. Разум мамы был болен, у нее развилась деменция. Она не виновата, но, все же, я…

Марина всхлипнула, не в силах продолжать.

– Это нормально ненавидеть ее за то, что она чуть не убила тебя.

– Нет. Это неправильно… Она болеет… болела.

Именно это мучило Марину много лет и тяготило до сих пор. Именно это событие вставало в ее глазах, когда она видела маму. Невольно она винила ее за то, что та сошла с ума, за то, что пыталась убить себя и ее и за то, что это вызвало в Марине силу, которую заметил Владыка. Она винила маму, за то, что она оказалась на попечении Владыки.

– Ни ты, ни она не виноваты… – Дима заглянул во влажные глаза Марины.

– Прости меня, – прошептала она, сама не зная за что просит прощения: то ли за испорченный сюрприз, то ли за то, что ей приходилось его обманывать.

Изумленно Дима поднял взгляд.

– За что? Это я должен просить прощения. Если яхта отпадает, поужинаем на берегу. Я сейчас распоряжусь.

Марина проследила как Дима подошел к начальнику охраны.

Она не должна была рассказывать Диме о маме, ведь этого не было в досье Марии Петровой. Это могло скомпрометировать ее, но она почувствовала облегчение от того, что выговорилась и от того, что дала шанс Диме усомниться в ней.

Дима обнял Марину, и повел к вернувшейся машине. Поведение Марины на яхте испугало его. На какой-то краткий миг он подумал, что Мортис опять покушался на него, и Марина пострадала, но все оказалось проще… и сложнее одновременно.

Он всегда в ней чувствовал какой-то надрыв, которого в жизни обычной студентки не должно было быть.

В досье, предоставленном службой безопасности, не было информации о попытке самоубийства ее матери. Это было странно. Хотя историю можно было замять при желании.

Ее мать умерла от рака легких, когда Марине было пять. И деменция, и рак… Тяжело видимо пришлось их семье.

Это признание словно сблизило его с Мариной. Он погладил ее по волосам и поднял глаза на горизонт, где солнце наполовину зашло в океан.

Они приехали на виллу на берегу океана.

Облокотившись на стол, Марина посмотрела на бескрайний, темный океан. По коже пробежали мурашки. Она повернула голову и посмотрела на мужчину перед собой. Дима был невероятно красив. Под тонкую хлопковую рубашку забирались нежные прикосновения бриза. Глаза отразили огонь свечей на столе.

– За рай только для нас двоих, – произнес Дима и протянул руку с бокалом. Часы блеснули при свете огней.

– За рай, – повторила Марина и улыбнулась. – Ты обещал, что расскажешь о своей жизни.

Она уловила немного разочарованный взгляд – он не хотел начинать этот разговор. Посмотрев на океан, Дима помял себе шею. Когда Марина уже думала, что он не расслышал вопрос, он ответил:

– Я расскажу тебе, – он замолчал, раздумывая с чего начать.

Прохладный ветер обдувал плечи. Она вздрогнула от холода или нетерпения. Дима быстрым движением подозвал официанта. Ей принесли плед. Он молчал, пока Марина накидывала плед и поправляла волосы. И вот, он, наконец, произнес:

– Мой отец умер вскоре после моего рождения. Я его никогда не знал, поэтому, до некоторого времени я и не задумывался, что у меня нет отца – это было для меня данностью, словно так и надо.

Матушка была Аскендит по крови, поэтому она была Ла Дэвлесс еще при жизни отца, а воспитание легло на плечи прислуги. Впрочем, никто не осмеливался перечить наследнику Дома Аскендитов, – горько хмыкнул Дима. – Шесть языков, художественное, музыкальное образование, точные, гуманитарные науки все мне давалось с легкостью. Сила Аскендитов развивалась стремительно.

Поступив в Академию в двенадцать, как и все, я слишком отличался от остальных: я был высокомерен, так как в доме, где жил, меня окружала прислуга; я был холоден, так как знал только это чувство.

Я был наследником Аскендитов. Грубо говоря, я был принцем. За мной следили и преклонялись. Меня боялись все, кроме моего старшего брата, но он был старше меня на десять лет и мы мало общались.

Кто же знал, что единственным человеком, кому было все рано на мой статус, окажется равная мне Ева.

Марина сжала пальцы. Ева… Везде в его мыслях была Ева. Она ходила призраком за ними. Марина в который раз осознала, что никогда не сможет сравниться с идеальной Евой и ревность кольнула ее.

– Прости, я не должен был упоминать ее. Что ты хочешь еще узнать?

– Ты упомянул Академию?

– Да, специальная Академия для дэвлесс.

– И где она?

Дима прищурился и посмотрел на нее поверх бокала.

– Секрет, – рассмеялся он, но Марина и так знала, что академия была не одна. Их было три: в Германии, Великобритании и США. Это были академии, где обучались все дэвлесс, получая лучшее образование и помощь в контроле силы, если она была.

Главные семьи в Домах, как Аскендиты в Доме Красной Розы, оплачивали обучение в академии и в лучших вузах мира. Даже человек со слабейшей кровью дэвлесс, не обладавший силой, мог стать влиятельным человеком в мире. Чем больше Дом, тем больше возможностей.

Марина с завистью подумала, что могла бы тоже ходить в одну из этих академий.

Она грустно улыбнулась Диме, который все рассказал об академии в общих чертах.

Они разговаривали всю ночь, Марина могла слушать его истории вечно: о том, как он прогуливал уроки и о том, как веселился на вечеринках, о том, как чуть не снес одну из башен Академии…

Марина все представляла себя учащейся в ней.

Ночь перерастала в утро, а они все сидели в обнимку.

Рассветные лучи прогнали облака. Нежное солнце ласкало кожу, пальцы Димы скользили по предплечью. Прохладный бриз щекотал голые ноги. Марина запустила пальцы ног в мягкий песок еще теплый в глубине от предыдущего знойного дня. Аромат сладкой выпечки доносился откуда-то.

“Так прекрасно”, – подумала она и зевнула. Она не хотела засыпать, она не хотела, чтобы все это закончилось.

Неужели она когда-то смела думать, что информационный мир сможет заменить ей реальный? Придуманный ею пляж был блеклой копией настоящего без запахов, без тактильных ощущений…, без Димы.

Она готова была все отдать лишь бы остаться здесь с ним навечно.

И как она жила без Димы все это время? Как она дышала без него?

Быть счастливым ведь совсем просто: находится рядом с любимым человеком, чувствовать себя любимой, желанной.

До понедельника она просто будет рядом с ними обычной, будет любимой. Всего два дня счастья… два дня.

Можно? До понедельника…

Глава 14
Ла Дэвлесс Ирма Аскендит

Дима вздохнул и извинился перед директорами дочерних компаний “Аскендит-групп”. Он взял из рук Марка телефон и зашел в кабинет.

Матушка при желании смогла бы достать его и с луны. Она не могла подождать пятнадцать минут пока закончится собрание.

– Дмитрий! Почему ты скидываешь мои звонки?

– Что случилось, мама? – обреченно спросил Дима.

– Открываю я сегодня газету…, ты же помнишь, Генри для меня специально распечатывает “Devless-news”⁶…, и что ты думаешь, я вижу?

Она замолчала, ожидая ответа от сына. Он вздохнул.

– Могу предположить, что Алессия по моей просьбе написала о расторжении помолвки с Кристиной.

– Ты даже со мной не посоветовался! – вскрикнула обычно сдержанная Ла Дэвлесс. – Тебе нужны наследники. Нам нужны наследники!

Аскендит раздумывал, что сказать матери. Что он влюбился как мальчишка? Что он сходил с ума по девушке, которая была точной копией Евы? Что помолвка с другой оскорбила и обидела ее, и Дима готов был на все, чтобы она не плакала. Что Марине всего восемнадцать и разница в возрасте у них больше тридцати лет?

– Мама, я встретил девушку, – четко произнес Дима и запнулся, услышав ошарашенный вздох Ирмы.

Пауза затягивалась.

– Я сегодня же вылетаю, – выпалила Ла Дэвлесс Ирма Аскендит и бросила трубку. Дима, нахмурившись, посмотрел на телефон. Головная боль ему обеспеченна.

***

Марина задрожала, когда поняла, что кто-то был в ее квартире, но это оказался Дженкинс. Она выронила на пол сумку. Ноги сами собой побежали к нему, и она обняла этого ворчливого старика.

Дженкинс растерялся и застыл.

– Я думала, он что-то сделал и с тобой, – она отодвинулась от него и только сейчас заметила припухлость у губы и глаза. Дженкинс сконфузился и, прихрамывая, прошел к креслу.

– Что с тобой?

Он грустно улыбнулся.

– Ничего смертельного. Ты же знаешь, Владыка вспыльчивый…

Марина отвернулась и уткнулась взглядом на бурое пятно на ковре. Сердце защемило.

– Ты видел маму?

– Нет. Ее увезли. Я не знаю куда, – он помедлил и взял Марину за руку. Его акцент бесследно исчез. – Девочка моя, прошу, будь осторожна, у Владыки везде есть глаза. Не делай глупостей.

Марина опустила взгляд на холодные руки Дженкинса. Он судорожно обхватил ее ладонь двумя руками.

– Прости меня, – прошептала Марина. Дженкинс нахмурился и отвернулся. – Я должна была подумать и о маме, и о тебе. Я обязана найти ее и вытащить. Помоги мне, – прошептала она еще тише.

Дженкинс резко развернулся. В глазах застыл страх, который сразу же сменился на гнев.

– Даже не думай. Владыка убьет тебя и не посмотрит, что твоя сила нужна ему. Просто выполни задание. – Глаза Марины расширились. Она надеялась найти в Дженкинсе поддержку, но он вдруг резко изменился. – Ты слышишь меня? От твоих действий не только твоя жизнь зависит. Ты мне как дочь. Но всему есть границы. Перестань вести себя как ребенок. Соберись. Ты – Виверн! Ты думаешь, если признаешься Аскендиту, он поможет тебе? Ха! Тебя запрут в тюрьме в лучшем случае, а в худшем… как террористку тебя ждет смертная казнь.

Марина сглотнула и проследила взглядом, как Дженкинс яростно накинул куртку на плечи.

– Ла Дэвлесс прилетела в Москву. Думаю, скоро тебя позовут познакомиться. Веди себя хорошо. Скоро ты попадешь в земли Видящих.

Он вышел из квартиры. Марина так и осталась сидеть на диване.

В глубине души она надеялась, что Дженкинс поможет ей сбежать от Владыки.

До недавнего времени Марина никогда не задумывалась о своей жизни. Ей давали задания, она их выполняла. Не потому что была преданна Владыке. Она просто решала задачи, она получала кайф от того, что у нее получалось.

Но после встречи с Димой все изменилось.

***

Ирма Аскендит вошла в ресторан под руку с Кристиной. Дима встал в приветствии матери. За их спинами у входных дверей в ресторан замерли телохранители.

– Мама, – коротко Дима приложился губами к ее руке. – Вы как всегда прекрасны.

– Ох, хватит церемоний, дорогой. Я прилетела не за этим.

Дима кивнул Кристине. Она поджала губы, ведь Дима и не скрывал своего недовольства из-за ее присутствия. Дима пододвинул стул для матери.

– Как проходит расследование? – спросила она, разворачивая тканевую салфетку. – Тебе еще предстоит отчитаться перед главами других Домов. Есть подтверждение, что это был Владыка смерти?

– Подтверждений нет, но это мог быть только он.

– Ты же был в тот момент с девушкой, о которой говорил. Она ведь человек?

Кристина стукнула ладонями по столу.

– Да, она человек и она копия Евы! – перешла она на французский.

Дима зашипел, а Кристина прикусила язык.

Ирма округлила глаза.

– Копия Евы, говоришь? – она перевела подозрительный взгляд на сына. Висок Димы начал побаливать. – Я не понимаю, Дмитрий, стоило ли из-за нее расторгать помолвку?

Дима кинул предупредительный испепеляющий взгляд на бывшую невесту.

– Ее внешность зацепила меня, но влюбился не поэтому.

– Влюбился? – ошарашено Ирма раскрыла рот. – Но я так понимаю, что вы только несколько месяцев вместе. Ты не торопишь события?

– Возможно. Но … с ней я чувствую себя живым. Я не знаю, что будет дальше, но дай мне пожить с тем человеком, который делает меня настолько счастливым.

Ирма ошарашено моргнула. Она и забыла, что ее сын может быть настолько… откровенным. Последние годы он отстранился. Вдруг ей остро захотелось увидеть девушку, о которой он так говорил.

– Я хочу встретиться с ней.

– Я не хочу, чтобы ты ее пугала.

Ирма нахмурилась.

– Неужели я так страшна? Я настаиваю… Я приглашаю вас двоих как пару на прием в резиденцию Дома Лилий. Они решили устроить приветственный прием в мою честь.

– Отлично! – воскликнула Кристина. – Я тоже хочу познакомиться ней.

Брови Димы сошлись на переносице. Он не хотел пугать Марину еще больше, но от матери так просто не отделаешься.

– Хорошо. Я приведу ее, если она согласиться.

– Ты разрешишь выбрать для неё наряд?

– Крис…Нет… – недовольно повернулся Дима.

– Я буду паинькой. Она же человек… Она может испугаться, а так… я её подготовлю.

Дима прищурился и долго не сводил взгляда с Кристины. Крис была права, что Марину надо было подготовить к приему.

– Хорошо.

***

Это была пятница. День, когда Марине было ко второй паре, и она могла до восьми поспасть. Смешно даже представить: когда-то она в восемь утра только ложилась спать, а теперь до восьми поспать – это уже роскошь. Прошло уже два с половиной месяца, как начался учебный год. Середина ноября принесла с собой снег и ветер. Всю ночь ветер завывал в вентиляции и за окном так, что несколько раз Марина просыпалась.

Телефон затрезвонил. Девушка заворчала и накрылась подушкой. Противный звонок продолжал трезвонить. Она застонала, и телефон отклонил вызов. Второй звонок не заставил себя долго ждать. Марина резко села. Растрепанные волосы взбились. Она стала похожа на барашка. Злого, заспанного барашка.

– Ало, – проскрипела она в трубку, намериваясь пристрелить того, кто посмел ее будить.

– Моя дорогая Марина, доброе утро! – воскликнул Дима в трубку.

– Доброе, – пробурчала она и взглянула на время: семь тридцать утра. Марина могла бы спать еще полчаса.

– Я разбудил тебя? Прости. Но у меня к тебе срочное дело.

Марина моргнула и сосредоточилась на его голосе. Сон отошел на второй план.

– Что случилось?

– Моя мать прилетела и хочет с тобой познакомиться, – невидящие глаза Марины остановились на одной точке. – Она приглашает нас на банкет. Тебя и меня как пару. Если ты не захочешь, я все отменю…

– Я хочу, – выдохнула Марина, и сердце заколотилось. – Когда?

– Завтра вечером. Я заеду за тобой в семь. Я не смогу вырваться раньше. Кристина, моя невестка, очень хочет помочь тебе выбрать платье… Так будет лучше, она немого подготовит тебя… Ты не против?

Марина закусила губу. Она чувствовала, как ее счастье ускользает. Конец задания дамокловым мечом навис над головой.

– Хорошо, – выдохнула она.

– Кристина заедет за тобой после пар. Ты же заканчиваешь в три?

– Да. Все верно.

– Спасибо. До встречи, моя дорогая Марина.

***

Марина все не могла привыкнуть к взглядам одногруппников.

Очередной ее модуль на “отлично” вводил их в замешательство. О спящей красавице ходили легенды по университету. Спящая красавица, которая все пары спала, но сдавала все на пятерки. Спящая красавица, которую Дмитрий Аскендит забирал с пар. Спящая красавица, что скандалила с гендиректором “Аскендит-групп”.

Вокруг нее крутилось так много народу, что походы в универ стали еще большим мучением.

Оля толкнула ее локтем под ребра. Марина выскочила из информационного мира и распахнула глаза.

– Похоже, это за тобой.

Девушка перегнулась и выглянула в окно. Блестящая, новенькая Tesla припарковалась на стоянке. Было не сложно догадаться, что это приехал не студент.

Марина вздохнула и, дождавшись звонка, поспешила к парковке. Ей не хотелось привлекать к себе еще большее внимание.

В машине за водительским сидением сидела девушка лет двадцати семи. Марина постучала костяшками пальцев в стекло. Кристина оторвалась от телефона. Увидев студентку, широко улыбнулась и открыла дверь машины.

– Привет, – она блеснула белоснежными зубами. Гладкие светлые волосы взметнулись от порыва ветра и потянулись к Марине. Редкие снежинки прицепились к ним. – Я – Кристина, бывшая невестка и невеста Димы. Он сказал, что предупредил тебя…

Рот Марины отпал. Она вдруг поняла кто перед ней: это была та девушка из аэропорта… невеста Димы.

– Я смотрю он не объяснил тебе кто я… Я жена его погибшего старшего брата… И я стала его невестой… Точнее, теперь я – бывшая невеста Аскендита… из-за тебя. Он отменил помолку со мной. Садись.

Кристина поежилась от холода и нырнула обратно в машину.

– Ох, ненавижу снег. Всегда на зиму улетала в Майами.

Марина растерянно уставилась на дверь машины. Она не понимала, зачем Дима хотел, чтобы она встретилась с Кристиной… Он ведь даже не предупредил ее…

– Дима сказал, что его мама приехала.

– Да. Она как узнала, что Дмитрий отменил помолку, так сразу примчалась.

Бесшумно они тронулись. Марина с каким-то благоговением почувствовала машину. Она была насквозь напичкана электроникой, что захоти, Марина смогла бы с легкостью управлять ей.

Кристина что-то сказала.

– Прости, повтори, пожалуйста.

– Мы сейчас выберем платье, если ты не против.

– Да, конечно.

За окном мелькали здания и деревья. Предстоящая встреча с матерью Димы казалась Марине каким-то экзаменом. Взбудоражено она сжала пальцы.

– У тебя, наверное, много вопросов… Это я настояла с тобой встретиться.

– Ты сказала, что ты жена его брата… Честно говоря, я не понимаю.

Кристина кинула на нее взгляд.

– Я была женой его брата. Он погиб двадцать лет назад. Но для Аскендитов все равно я осталась – невесткой. Когда возник вопрос о потомстве для Димы, утвердили мою кандидатуру. Я же так и осталась Аскендит.

– То есть ты должна родить ему наследников?

Кристина сверкнула взглядом в ее сторону и вернулась к дороге.

– Да… Но не сейчас… Он Ирме в лоб сказал: “Я влюбился… Она делает меня счастливым.” Ты бы видела ее лицо, – Кристина прыснула в кулак. – Прости. Я просто редко видела ее такой растерянной. У нас заключают браки, чтобы зачать сильных дэвлесс… А тут он отменил свадьбу со мной и привел человека…

Кристина еще громче рассмеялась.

Марина совершенно не понимала ее веселья. Кристина ей показалась чертовски странной.

– От чистоты крови зависит сила? – голос Марины задрожал.

– Да. К сожалению, как дэвлесс вернулись в человеческий мир, началось смешение крови и последующие поколения растеряли часть своей силы. Но это ведь неизбежно. Дэвлесс с даром целителя уже не рождались двести лет, а Видящие настолько слабы, что не могут предсказать какая завтра будет погода. В конце концов, мы вымрем и станем лишь легендами. Да и, честно говоря, дэвлесс так привыкли скрываться от людей, что многие вообще не применяю силу.

– Если так важно сохранять чистую кровь, так почему же его мама хочет встретиться со мной? – Марина замерла в ожидании ответа.

Кристина не торопилась, она долго раздумывала. Марина почти видела, как в ее голове одна за другой мелькали мысли.

– Ты уж прости, но если честно, ты не претендуешь на роль матери наследников. К тому же все рады, что Дмитрий хоть кем-то в серьез заинтересовался после Евы. Да и вы… вы ведь разные. Ты состаришься, а он стареет медленней. Он тебе говорил, что Аскендиты живут по двести лет в среднем?

Кристина словно пощечину дала Марине. Остался неприятный осадок от ее слов. Девушка понимала, что ей не из-за чего обижаться, но досада постучалась в душу.

Тем временем Кристина продолжала:

– Я сказала правду, чтобы ты не строила никаких иллюзий. Хоть Дмитрий и отменил помолвку, он все равно остается моим женихом… Пройдет время…, ты постареешь, чувства угаснут. А я так и останусь рядом с ним. Знай это.

Лицо Кристины исказил оскал. Ревность на секунду захлестнула, и Крис поняла, что наговорила лишнего. Дима не обрадуется, если после их встречи, молоденькая студентка сбежит от него.

Марина продолжала молчать. Вот как… Дима хотел, чтобы она встретилась с Кристиной? Чтобы Кристина раскрыла ей глаза?

Кристина осознав, что действовала слишком грубо, начала тараторить о платьях и фасонах, которые Марине надо будет примерить.

А Марина безучастно смотрела на пролетающие мимо деревья и старалась унять дрожь.

Кристина больше не пыталась поддерживать разговор. Она боялась снова ляпнуть лишнего. Машина не спеша продвигалась сквозь пробки в центр. Через полчаса они остановились.

– Приехали. Нам сюда.

Марина послушно вышла и вскинула голову на вывеску. “Kris A. Atelier Couture”. В витринах стояли черные манекены в вечерних платьях такой красоты, что у Марины перехватило дух.

Кристина улыбнулась и толкнула стеклянную дверь.

Продавцы не сразу признали в Кристине главного дизайнера и владельца этой марки одежды. Они долго смотрели на нее. И только когда она по-хозяйски стала вытаскивать подходящие Марине платья, не обращая внимания на суетящихся консультантов, они вдруг начали перешептываться.

– Извините, вы ведь Кристина Аскендит? – спросила подошедшая к ним администратор.

Кристина, даже не удостоив взглядом растерянных сотрудников, подтолкнула Марину к примерочной.

– Вот пять подходящих и твоего размера. По одному примеряй и выходи.

Марина растеряно оглянулась на закрывшуюся шторку. Она подняла глаза на платья и изумленно провела подушечками пальцев по ручной вышивке стеклярусом и тонкими перышками.

Прошло полчаса и, наконец, они вышли. Удрученно продавцы выстроились в шеренгу за их спинами – им было поручено подогнать платье всего за два часа.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Марина.

– Да не за что. Я буду рада, если ты будешь на приеме в моем платье… Мы сейчас проедем в приличный салон и сделаем прически и макияж, – прокрутив руль, она кинула взгляд на Марину. – Ты не воспринимай мои слова всерьез. В принципе, ты в любом случае не хуже Евы как партия для него. Дмитрий… постоянно выбирает себе проблемных девушек.

Марину кольнула фраза “проблемных девушек”, но любопытство пересилило.

– А что с Евой было не то? Он мне рассказывал, что она была дэвлесс.

– Она Пурус, а он – Аскендит, – многозначительно Кристина подняла бровь и, повернувшись на дорогу, молчала, словно это был исчерпывающий ответ, но Марина все равно ничего не поняла.

Кинув очередной взгляд на растерянную Марину, Кристина осознала, что надо разъясниться:

– Дмитрий должен был тебе уже рассказать, что существуют два главных Дома: Дом Аскендитов и Дом Пурусов. Самой влиятельной семьей всегда был Дом Белой розы – Пурусы. Ева была наследницей именно этой семьи. Две семьи, Аскендиты и Пурусы, веками были фундаментом дэвлесс. Почему за столько веков они не объединились? Почему ни один прямой наследник не связал себя узами брака с другим наследником?

Она испытывающе посмотрела на Марину.

– Я не знаю.

Кристина повернула голову и грустно улыбнулась.

– Видящие, святые дэвлесс, те, кто мог видеть будущее еще в далекие времена, предрекли, что плод любви этого союза уничтожит оба клана; уничтожит дэвлесс.

– Я не понимаю. Просто из-за пророчества экстрасенсов каких-то Ева и Дима не могли любить друг друга?

– Видящие – не просто экстрасенсы. Видящие – это дэвлесс, которые видят будущее. Хотя нет, видели… Сейчас они очень слабы. Я не могу объяснить тебе так просто. С детства тебя водили в церковь, ты молилась святым, что на иконах. У нас не так. Видящие – те святые, кому мы покланяемся. Они выше наших Домов. Они те, кто видят послания Божьи.

– Ведь предсказания можно трактовать по-разному.

– Нет, это не так. То, что видели древние Видящие, происходило.

Марина судорожно вздохнула.

– Но они же сыграли свадьбу.

– Они сбежали и тайно обвенчались.

Марина была шокирована.

– А потом Еву похитили. И с этого похищения началось Истребление. Владыка смерти истреблял тех, кто не хотел подчиняться ему. Он никого не щадил. Поэтому нас осталось так мало. Аскендиты: Дима и Ирма. В других кланах и того меньше. Но, слава Господу, все закончилось. Тогда удалось победить его. Но после покушения на Диму… Все дэвлесс сейчас испуганы, что Истребление опять повторится.

Марина прикусила внутреннюю часть губы и почувствовала вкус железа.

С каждым днем она все больше ненавидела Владыку.

***

Дима заехал за ней в семь.

Шлейф, усыпанный стеклярусом, плавно протер лестницу у выхода. Марина, поздно спохватившись, подхватила юбку. Зацепившись каблуком, она упала прямо в объятья Димы.

Он хмыкнул.

– Ангельски красива… – дыхание обожгло ухо, он отодвинулся так, чтобы видеть ее лицо. Глаза загорелись хитрым стальным пламенем.– И чертовски хороша.

Поднеся ее руку к губам, он поцеловал запястье. Марина сглотнула.

– Ангел с рожками, что ли?

Дима хмыкнул и провел губами, оставляя влажную дорожку на руке.

– Что ты делаешь? Нас же могут здесь увидеть, – она пыталась остановить его, но тщетно.

– Иди сюда, – он притянул ее к себе. Марина выпрямилась. Дима открыл дверь перед ней. Забравшись в машину, она тихо поздоровалась с Томом и водителем. Дима притянул ее и усадил на свои колени.

– Дима, здесь же люди.

– Мне все равно. Я так скучал… – и он прильнул к ее шее.

По телу бегали мурашки, а он продолжал свое грязное дело.

Том косо поглядывал на них через зеркало заднего вида. Он не мог отделаться от плохого предчувствия.

Они ехали примерно сорок минут. И, наконец, подъехали к высоким воротам, которые вмиг открылись. Двухэтажный особняк, освещенный золотыми огнями, приближался стремительно, и Марина судорожно сжала руку Димы.

– О, совсем забыл… – Дима потянулся к Тому и тот подал ему коробочку, оббитую красным бархатом.

Марина заинтересованно повернула голову.

Дима включил свет в салоне и хитро сверкнул глазами.

Замок щелкнул.

Лицо Марины перекосило: на черном бархате покоилось колье, центральный голубой камень на котором был размером с куриное яйцо. Все горело и переливалось, подобно солнцу. Но все же, оно выглядело слишком вызывающим для Марины.

– Э… Я должна это надеть?

Дима кивнул и достал колье. Марина расстегнула цепочку, что подарил Дима в Петергофе, и положила её в коробку вместо колье.

– Ох! – холодный металл и камень заставили её резко выдохнуть. – Оно весит не меньше нескольких килограмм!

– Три, если точно, – поправил её Дима и вышел из машины.

– Добрый вечер, мистер Аскендит! – воскликнул вышедший навстречу седовласый пузатенький мужчина лет пятидесяти. – Для меня такая честь принимать вас.