Жандарм

Глава 4

Картинки из прошлого

Странно, на мой взгляд, рядовое событие, но именно оно круто изменило мою жизнь. Доставив главаря пред очи начальства и получив похвалу, мы продолжили свой путь. А буквально через день Семеныча вызвал к себе Мезенцев. Странно, я терялся в догадках и откровенно трусил. Может, вскрылось, что мой паспорт поддельный, что не было никогда такого человека… Психовал тогда здорово. И, увидев наконец дядьку, немедленно рванул к нему:

– Василь Семеныч, что случилось?

– Так, племяш, рот на замок и шагом марш за мной. И дядька быстрым шагом направился к казарме.

– Занят, Иван Силантич?

– Нет, проходи, Василь Семеныч, не один, гляжу. С чем пришел?

– Дело такое, мне капитан наш предложил в осназ перейти. И племянника с собой взять. Вот я у тебя спросить хочу, что за зверь этот осназ.

– Интересно, не знаю, радоваться за тебя или нет. Ты у нас ведь недавно? Значит, многого не знаешь. Про кавалеристов слыхал, поди? Ну так вот, осназ – то же самое, только пешие. И вот еще что: офицеры в нем не благородные, понимаешь?

– Что же, спасибо, просветил.

– Да не за что. Сейчас ты как у Христа за пазухой, а в нем… Не знаю.

– Ты последние новости слыхал?

– А то как же.

– Так ждали нас, и, если бы не мужички дубовые, не знаю, сидел ли я сейчас здесь.

– Вот оно что. Да и там и тут смертишка. Не знаю, что тебе и сказать. За племяша-то как, не страшно?

– Страшно, но со мной рядом он дольше проживет. Спасибо тебе, Иван Силантич, пойдем мы.

– Переходить будете?

– Да. Он парень головастый, глядишь, и офицером станет.

– Это вполне. Грамотный и службу правит. Дай бог.

Спустя неделю я с Семенычем были уже в группе осназа. Увидели мы друг друга отнюдь не на плацу. Для нас были подготовлены две комнаты в дальнем крыле штаба, с выходом на улицу. Одна нашему командиру, вторая – для нижних чинов.

– Равняйсь! Смирно. Вашбродь, группа построена, – докладывает старший унтер-офицер Смирнов.

– Здорово, осназовцы.

– Здравия желаем, вашбродь.

– Я командир вашей группы, поручик Михайлов Алексей Иванович…

Настоящее

Пройдя минут двадцать, останавливаемся у жандармского пункта. Это большой дом, ранее принадлежавший какому-то богатому турку. Занимаем выделенные нам комнаты, скидываем пожитки и выходим во двор, строиться.

– Равняйсь! Смирно. Все уже слышали о нападения турок на наши посты и обозы? Нам предстоит охранять тылы. Непосредственная задача: находить турецкие отряды и с помощью армейцев их уничтожать. Регулярных частей здесь почти нет, налеты устраивают башибузуки. Они в этом деле очень опытны, поэтому надо быть предельно внимательными. Командирам отделений через час собраться у меня. Разойдись.

Ровно через час мы входим в просторный зал. Кроме нашего командира, там были два офицера. Один незнакомый армейский подполковник, зато другой, ротмистр Зотов, знакомый по прошлому году, увидев нас, улыбнулся.

– Проходите и рассаживайтесь, – пригласил нас ротмистр.

– Господа офицеры, потрудитесь убрать отсюда нижних чинов, – процедил подполковник.

«Ах ты, сука». Мысленно ругнувшись, я стал ждать продолжения «инструктажа».

– Господин подполковник, я приказал прийти своим командирам отделений на инструктаж. – Михайлов говорил спокойно, но всем стало ясно, что своего приказа он не отменит. – Ротмистр Зотов доведет до нас, что требуется для выполнения…

– Господин штабс-капитан, вы с вашим отрядом должны немедленно направиться к Плевне, – набычившись, продолжил армеец.

– Где этот приказ? – Ротмистр, похоже, не собирался нас отдавать.

– Я только что его довел до вас.

– Мне он нужен в письменной форме. – Зотов тоже уперся, и происходящее ему не нравилось.

– Хорошо, он у вас будет…

– Когда будет, тогда и вы сможете забрать отряд. Не смею вас задерживать, – невежливо перебил подполковника Зотов.

– Вы допускаете большую ошибку, ротмистр.

– Возможно.

Наглый армеут зло посмотрел на Зотова, но пронять его таким манером, похоже, было нельзя. Поняв, что его миссия провалилась, он с презрительной миной удалился.

– Вам что, повторять надо… – Похоже, командир сильно не в духе.

Мы быстро рассаживаемся и начинаем поедать глазами начальство. Похоже, ротмистр уловил возникшее напряжение и поспешил его разрядить.

– Итак, вы уже наверняка успели узнать, что здесь творится. Поэтому сразу к главному. Наибольшую опасность представляет отряд Девлет-хана. Хан он никакой, но жестокостью дисциплину у себя держит. Наша задача его уничтожить. Но сперва я должен его допросить. С этим все ясно?

– Так точно!

– Не орите, не на плацу, – поморщившись, сказал Зотов. – Вам укажут место, где он будет со своими нукерами. Что еще?

– Вашбродь, – сказал я, – понятно, что это место секретное, но мне надо подобрать амуницию, с которой идти на задание.

– Он прав. – Михайлов внимательно посмотрел на ротмистра.

– Хорошо, под вашу личную ответственность, господин штабс-капитан. В тридцати верстах отсюда есть поместье богатого турка. Он, естественно, перед приходом наших войск сбежал, но все сокровища вывезти не успел. Поэтому, когда пройдет слух, что они найдены, Девлет-хан обязательно попытается ими завладеть.

«Стоп, я, кажется, фильм такой смотрел. Там так же на клад бандитов выманили».

– Вашбродь, а не слишком ли простая приманка? Ведь не дурак же он.

– Хм, не дурак, но клюнет на нее обязательно, наших солдат там не будет. Только болгары.

«Интересно, у него, похоже, агентура уже здесь появилась. Профи. Кажется, нам крупно повезло, как слепые котята мыкаться не будем».

– Все ясно.

– Вот и хорошо. Время и место до вас доведет ваш командир. И запомните, если мы проиграем, то он продолжит нападать на наши обозы. А каких трудов их стоит привезти, вы и сами знаете.

– Господин штабс-капитан, честь имею.

– Встать. Смирно, – командует Семеныч.

Ждем, пока ротмистр выйдет.

– Вольно, – командует Михайлов.

– Вольно, – повторяет Семеныч.

– Приступим. – Михайлов расстилает на столе карту.

«Вот это да. Нет, так не бывает». Я смотрел на карту и не верил своим глазам. На ней была детальна нанесена обстановка на этот момент.

«Почему такое внимание? В Москве так не готовились к захвату. Командование словно подменили. Не к добру это. – Мысли в голову приходили не самые лучшие. – И посоветоваться не с кем. Похоже, все поняли, что такая забота неспроста, но стараются использовать ее по максимуму».

– Так точно, все ясно, – говорю вместе со всеми.

– Исполнять.

На место мы пришли вечером, сразу начали оборудовать позиции, но все равно до темноты не успели. Правда, мины поставил я со своими гавриками засветло, а стрелковые ячейки копали уже в потемках.

А пока я наблюдаю в цейс занимательную картину, открывшуюся передо мной. С утра пришли обещанные ротмистром кладоискатели в количестве трех человек. Покопавшись примерно час, они нашли «свой» клад. Один рванул в деревню, а двое остались на месте.

«Хм, сюжет Честера. Интересно, они перережут друг друга или нет?» – лениво размышлял я.

К чести болгар, они, похоже, не думали следовать заветам английского классика. Через час мое внимание привлек крадущийся человек. А вот и второй. Черт, началось.

– Тревога, – яростно шепчу своим саперам, продолжая смотреть.

Все, в ножи болгар взяли. Вот она цена, что пришлось платить. Клюнул, гнида. Ага, третьего ведут. К трупам незадачливых кладоискателей подводят третьего. Судя по жестикуляции, он указывал на раскоп. Пара турок, осмотрев его, замахали руками. Стиснув зубы, смотрю, как убивают третьего.

Вот только не выстрелил бы кто-нибудь ненароком. Слава богу, сдержались. Ага, едут, голубчики. Стоп. Их двенадцать. В раскопе пятеро. Хан не появился, он где-то наблюдает за происходящим. Так, началась погрузка, ох, ни хрена себе… С удивлением наблюдаю, как пятерку мгновенно зарезали. М-да, как говаривал Генри Морган, «чем меньше нас, тем больше каждому из нас достанется». Очень хорошо, нам меньше возни. А вот и сам хан подъезжает с четверкой нукеров. Не вынесла душа поэта. Без сигнала, открыто, гад, едет. Правильно говорят о проклятии золота, никто не может перед ним устоять. По прибытии хана быстро был наведен порядок, и колонна немедленно потрусила в нашем направлении.

Организовывая засаду, мы учли, что с грузом лучше всего проехать по дороге, ведущей мимо заброшенного особняка. Турки знали об этом не хуже нас и, особо не раздумывая, направились по этой дороге. Местность неплохо просматривалась, и устроить здесь засаду крупной группой не представлялось возможным. На это и был расчет. Расставив МОНки и стрелков так, что получался хороший огневой мешок, мы оставили вблизи только группу захвата.

Турки тем временем приближались к «маячкам». Нервы у всех буквально играли в ожидании начала боя. Вот основная группа в зоне поражения. Я замер у подрывной машинки. Ну. Ну. Выстрел! Хан кулем падает из седла. С матом замыкаю сеть, и четыре МОНки, мгновенно сработав, разметали строй врага. Гремят выстрелы стрелков, вижу рывок группы захвата к месту падения хана. Все. Тишина. Только жалобно ржут лошади. Один из разведчиков подал сигнал «закончили», что же, пойдем и мы.

– Сазонов, сматывай кабель, – скомандовал я. – Кожин, забирай машинку.

– Есть, господин унтер-офицер, – хором отвечают они.

Направляюсь к начальству. Похоже, им сейчас не до меня. Кроме хана, которым занимается лично Михайлов, захватили и пару нукеров. Так что Семеныч пока занят, расспрашивая этих «преторианцев». Вот и славно, пойду посмотрю трофеи. М-да. Картина Репина «Не ждали», вариант второй. Счастливый Юрьев, урча, гладит винчестер. Самый настоящий, который я видел в вестернах.

– Архип, скажи мне, зачем тебе этот ствол?

– Ты не понимаешь.

– Что? Скоро у тебя отдельная повозка под них понадобится.

– Серега, отстань, тебе не понять. – И Архип снова занялся трофеем.

– Сергей.

Оборачиваюсь и вижу машущего мне рукой Семеныча.

– Дроздов, – начал, но сбился наш командир. – Сергей, основная часть банды расположилась в верстах десяти отсюда. Их человек семьдесят.

– Ни хрена себе, – вырывается у меня.

– Но кроме них, есть еще небольшой схрон, в нем шестеро. И у них часть казны хана. Отпускать их нельзя.

Настроение у меня резко упало. Похоже, брать их придется мне. И с минимальными силами.

– Возьмешь с собой троих из своего отделения, – продолжил Михайлов. – И по паре получишь от Овцына и Юрьева. Вот тебе кроки, здесь у них схрон. Точнее определишь на месте. Не рискуй понапрасну, пленных можешь не брать.

– Ясно, разрешите выполнять?

– Выполняй.

Идти нам примерно верст пятнадцать. К вечеру дойдем. Похоже, все начнется и решится именно вечером. Отбираю троих из своих архаровцев и начинаю подбирать снаряжение каждому из них. Так, дробовик с двадцатью патронами, четыре килограмма взрывчатки и гранаты, две «зари» себе. Ну и по четыре «эфки» и «колотушки» на человека. Подошедших стрелков Юрьева и следопытов Овцына нагрузил каждого двумя большими флягами с водой. Сборы закончены, пора.

Этот марш всем надолго запомнился. По жаре, с полной выкладкой, мы отмахали эти версты за три часа. Пришлось остановиться, не доходя до места предполагаемого нахождения схрона. Выделил пятнадцать минут на отдых и подготовку к поиску. Стрелки и следопыты надели маскхалаты, а я с ребятами облачился в штурмовой комплект. Отправив вперед обоих следопытов, начали движение и мы.

Схрон, вернее, часового обнаружили через полчаса. Понаблюдав минут десять, я решился на штурм. По моему сигналу разведчики взяли часового.

– Где лаз? – спрашиваю я.

В ответ турок попытался что-то крикнуть оскорбительное, но заткнулся после легкого удара «вилкой» в горло.

– Господин унтер, может, он не понимает? – высказал предположение один из стрелков.

– Все он понимает, только пытается ваньку валять, – отвечаю я. – Что же, сам напросился.

Через пять минут турок, заполошно путая турецкие и болгарские слова, указал, где находится люк. А также указал на запасной лаз и подтвердил, что внизу находятся пять человек. Узнав план схрона, я решил не мудрить: собрав из принесенной взрывчатки и «колотушки» фугас, направился к лазу. Вообще-то я нарушал приказ Михайлова, он запретил мне лезть внутрь. Но у ребят не было никакого опыта, только немного теории и пара практических занятий. С опытом у меня было не лучше, но практики гораздо больше, а терять своих бойцов я не собирался. Мой план был прост. Сначала фугас, а потом я с напарником. Кто рванет через запасной лаз, убирают стрелки и разведчики.

Киваю, и тут же крышку приоткрывают, фугас вниз, крышку назад. Взрыв подбрасывает крышку, и ее сразу убирают в сторону. Шаг – и я приземляюсь на пол. Вперед. Позади себя слышу стук от приземлившегося напарника. Стоящий на коленях турок. Выстрел. Грохот. Вперед к потайному лазу. Пытается подняться еще один. Выстрел. За спиной слушаю три выстрела. Все.

Дальше мы осмотрели схрон и нашли заначку хана. Забрав оружие, казну и зарезав пленного, мы вернулись в город поздно ночью.

Глава 5

Картинки из прошлого

– Читать-писать ты умеешь, а считать? – Штабс-капитан пристально посмотрел на меня.

– Так точно! – гаркнул я.

– Что, так точно? Умеешь или нет?

– Умею, вашбродь.

– Это хорошо, проверю по ходу дела. С чертежами дело имел? – Штабс продолжил свой допрос. Вел он себя как матерый «покупатель». Слава богу, мне тоже доводилось «беседовать», потому что как сказать я знал.

– Имел. – Говорить, что нынешнее черчение для меня не представляет никакой сложности, не следовало. Кстати, смех смехом, но как себя вести? То, что я влет «читаю» чертежи, может навести на нехорошие мысли. Притвориться идиотом? Тоже не лучшее решение, так что придется положиться на русский авось.

– Тогда приступаем к занятиям, – припечатал он.

Создатели группы были очень опытными офицерами. Так сбалансировать ее состав… Опытный командир и зам. Кроме этого выделить стрелка, следопыта (читай – разведчика) и сапера. Каждый дополнительно учился по-своему ВУСу. Плюс плата за дополнительную специальность два рубля в год.

Так я стал сапером. Теория по устройству инженерных и фортификационных сооружений. Различные летучки и зачеты. Практика в поле.

– Так, все, что мы изучали до этого, было подготовкой к главному. – Стоявший у доски Ершов быстро начал писать. – Записывай тему занятия. Взрывчатые вещества. Порох…

Дальше пошли основные взрывчатые вещества того времени: пироксилин, гремучая ртуть, нитроглицерин и динамит. Каждый вид Ершов заставлял выучить до состояния «разбуди ночью». Методы хранения, безопасность. Как изготовить, пришлось вспомнить химию, теорию и практику. Затем уже пошло применение, боевая работа. Виды мин, способы минирования, все это Ершов показывал, заставляя повторять снова и снова. С каждым занятием объем задач только увеличивался. Я уже не сомневался, что знания, которые он в меня вкладывает, не преподают в училищах. Вне всякого сомнения, штабс-капитан опередил время лет на сорок, минимум. Постепенно я начал подкидывать готовые решения для его «игрушек». Но никакого прогрессорства, только то, что буквально лежало на поверхности. И первым делом я доработал гранаты.

Настоящее

На следующий день я и Овцын с шестью рядовыми стояли на посту у ворот. Место довольно людное и поэтому весьма перспективное для наблюдения. Правда, делим мы его с пехотой из гарнизона. Отношение к нам настороженное, поэтому службу несут в полную силу. «Запомните, – говорил нам ротмистр, – вы должны смотреть и запоминать: кто, когда и с кем встречается. Ни в коем случае не испугайте объекты. Может случиться всякое, возможно, придется стрелять, ваша задача – взять объект живым, мертвые мне не нужны». Делаю вид, что не замечаю бакшиш, переданный унтеру от торговца. Но зарубку на память делаю. День проходит без происшествий. Отчитываемся начальству и идем спать. Так проходит несколько дней, постепенно к нам привыкают. Город по-восточному шумный, центром, естественно, является базар. Туда ехали торговать со всех окрестных деревень. Мы обратили внимание на зажиточный вид крестьян. Относительно русских, естественно. Добротно одетые, в сапогах, они отличались от своих собратьев из России. На базаре можно было увидеть всех подданных Османской империи: турки, греки, болгары, евреи. Весь этот люд, живописно одетый, зазывал к себе, уверяя, что только здесь ты можешь купить самые лучшие товары. При смене власти сменилась и стража, ставшая болгарской, но бакшиш берущая как турецкая, легко и непринужденно. Естественно, попасть туда хотели очень многие. Мы, то есть жандармский пункт, должны были с ней вместе охранять покой обывателей и следить за порядком, а кроме того, отлавливать бандитов (башибузуков). Вот только последний пункт они выполняли неохотно. С нами ходят героями, сами предпочитают отсиживаться в караулках.

«На Западном фронте без перемен», – думал я, глядя на стоящих в карауле болгар. Мы с Овцыным расположились около рыночной караулки и ели черешню. Вокруг вовсю кипела жизнь, и, грешным делом, я потихоньку начинал ловить ворон.

– Пошли квасу выпьем. – Рука Овцына легла мне на плечо, чуть сжав, он тихо сказал: – Колеса у телеги.

Небрежно мазанув взглядом, убеждаюсь, что это колея несколько глубоковата.

– Что делать будем, Ваня?

– Не знаю.

– Берем, только пусть отъедет подальше.

– Эй, стой, далеко едешь?

От этого вопроса торговец вздрогнул и съежился.

– Ну что, давай показывай товар.

Я нагло перегородил дорогу и навел винтовку на возницу, который, к удивлению, остался спокоен, в отличие от второго. Овцын начал осматривать повозку. Ситуация мне не нравилась все больше и больше, ни тот ни другой не делали попытки откупиться. Похоже, нас уже списали. И когда торговец, приподнимаясь, рассыпал якобы случайно монеты, я, не раздумывая, выстрелил в возницу. Торговца Овцын ударом в спину свалил на землю, и я лишь добавил прикладом по ребрам.

Оказалось, мы повязали бандитов. Причем самых настоящих, правда одного, второго я застрелил. Это сейчас я спокойно вспоминаю, а тогда крики, визги, хорошо, Ваня не растерялся – пальнул в воздух и проревел матерно так, что все заткнулись, ну а я добавил про желающих поехать в Сибирь, таковых почему-то не нашлось. Раскидав сено и корзины, нашли винтовки. Колол торговца лично Овцын, хоть крови и не боялся, просто не знал, какие вопросы задать, в отличие от меня. Классическое экстренное потрошение, в результате он срочно отрядил стражника к штабс-капитану. Михайлов прибыл через сорок минут, вместе с Зотовым, и, к моему удивлению, не стал устраивать нам головомойку, а сразу приступил к допросу. Мазанул взглядом наши трофеи и приказал доставить задержанного бандита в жандармский пункт.

А трофеи нам достались просто сказочные. Магазинные винтовки Гра-Кропачека.^[5] Двадцать штук и около полутора тысяч патронов. Именно магазинные. Когда я первый раз увидел трофейную винтовку, я просто растерялся. У нас затвердили как «Отче наш», что у турок английские многозарядки. Ага, щаз, стандартная однозарядная винтовка. И не английская, а американская Пибоди-Мартини. Просто патронов к ней турки купили немерено и стреляли без скупости, а наши идиоты, запрещавшие солдатам стрелять на дальних дистанциях, и выдумали очередной миф. Если о больших потерях сказать «У них у всех многозарядки» – это одно. А если правду, что мы ни хрена воевать не умеем и трупами завалили, – это другое. Вот и получился миф об английских магазинных винтовках. Надо будет поосторожнее советы давать, а то вляпаюсь так, что не отмыться потом будет.

Через два дня мы узнали, что казаки вырезали под корень три отряда башибузуков. Но радовались мы недолго – утром следующего дня телеграфист сказал о второй неудаче под Плевной, я же знал, что наши опять умылись кровью.

Разговоры в высоких кабинетах

– Вы уверены в этом, Сергей Николаевич?

– Увы, да.

– Значит, канцлер нас переиграл?

– Не канцлер, а его любимчик.

– В данный момент нет разницы. Вы уже знаете о разгроме?

– Да. И главное, там государь.

– Вот именно. То, что его идиот-братец обгадился, – это хорошо, но его присутствие полностью выбивает всякую попытку его отстранения.

– Скажите, а есть там части, которые мы можем задействовать в обход братца?

– Нет, только жандармские пункты.

– Жаль. Просто неучтенная никем часть смогла бы внести разлад в планы канцлера.

– Подождите. Есть отряд осназа.

– Осназа? Это что за зверь?

– Вы напрасно иронизируете, ваше высокопревосходительство.

– Извините, Сергей Николаевич, нервы. Так что это такое?

– Отряд сформирован на базе группы осназа. Данная группа зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Поэтому было решено увеличить ее численность. По существу, теперь группа является командным составом отряда.

– И естественно, подчиняется нам. – В голосе генерала появился азарт.

– Естественно.

– Стоп. Чья работа убийство дочки губернатора Николаева?

– О чем вы?

– Мезенцев у вас что, горцем стал, кровную месть устраивать вздумал?

– Не понимаю, про что вы говорите. Я знаю лишь то, что капитан первого ранга Казарский отомщен.

– Что ж, может, это и к лучшему. Готовьте приказ. Первое: отряд осназа впредь именовать отдельным. Второе: отдельному отряду осназа впредь быть только поддерживающим. Третье: командиру отряда разрешается подчинять себе артиллерию не более батареи, кавалерии не более эскадрона, пехоты не более батальона.

– Но это против всех правил.

– Вот именно. А мы посмотрим, что из этого выйдет.

– Но отряд…

– Они выживут или умрут. Ставки слишком высоки, вам ясно?

– Да.

– Вот и хорошо.

* * *

Беда не приходит одна. Я стою и смотрю на Семеныча и Архипа. Их привезли днем вместе с семью драгунами. Как во сне, прошла молитва о воинах, живот положивших. Все совершилось быстро, и вот на кладбище прибавилось девять могил. Помянув мужиков, я нашел драгун, которые видели, как они погибли. Все было просто и знакомо по моему времени, комэск наплевал на все советы и без разведки полез в ущелье. Семеныч мог не идти, но он перестал себя уважать, если бы попытался отсидеться в тылу. Их с Юрьевым и двумя драгунами уложили первым залпом. Турок задавили числом, потеряв пятерых убитыми и двенадцать ранеными. После боя нашли одиннадцать турок.

Возвращаясь к себе, я увидел эту скотину, стоящую с другими офицерами. Увидев меня, он скорчил презрительную гримасу и что-то сказал. Стоящие весело рассмеялись. «Ах вы, б…ди. – Я просто озверел. – Ну ничего, посмотрим, кто в конце смеяться будет». Зайдя во двор и увидев мрачного штабс-капитана, я решился:

– Ваше благородие, разрешите обратиться?

– Что тебе, Дроздов?

– Мы так и будем сносить оскорбления?

– Не понял тебя.

– Семеныч и Юрьев, они погибли из-за ошибок командира драгун. Но все ошибки он свалил на них…

– Интересный ты человек, Дроздов. Не похож ты на простого солдата, речь, знания…

Что ж, этот момент должен был наступить. Михайлов умный человек и увидеть разницу между мной и остальными должен. Попробуем выдать свою легенду.

– Я студентом был.

– Вот как? Интересно, и почему ты ушел?

– Не сошелся с сокурсниками и преподавателями.

– И почему?

– Сокурсники, следуя моде, мечтают обустроить Россию. А когда я сначала доказал, что они не правы, а затем просто их высмеял, мне объявили бойкот. На это я наплевал, а парочке наглецов свернул челюсти, со мной больше не связывались.

– Это понятно, но что ты с профессорами не поделил? – Михайлов уже с интересом смотрел на меня.

– Да сказал, что все то, что сейчас в Европе выдают за технический прогресс, нагло своровано у нас, русских. Лектора чуть удар не хватил, зато потом визжал, как поросенок. Ну, мне и предложили уйти.

– Красиво. Только правды в этой истории нет.

– А какая правда вам нужна?

От этого вопроса у Михайлова глаза на лоб полезли.

Конечно, в отряде отношения были более простыми, чем в других частях, но мой вопрос был хамским. К моему удивлению, командир не дал мне в зубы.

– Вся.

– А в дурдом меня не отправите?

– Нет. Здесь подохнешь, – ухмыльнулся Михайлов.

Хорошее чувство юмора у него. Жизненное.

– Дело в том, что я из будущего.

Далее мне пришлось пересказать то, что я уже рассказывал Семенычу.

– Вот как. А мне почему не сказали?

– Я не был уверен, что вы мне поверите.

– Ладно. Завтра с Овцыным ко мне, а сейчас можешь отдыхать.

– Есть.

С утра к нам заехало начальство. А с ним и неприятности. Нас забирали под Плевну. Весь отряд.

– Дроздов, Овцын, ко мне.

Подбежав, мы увидели, что начальство не в духе.

– Слушай приказ…

По мере чтения я понял, что мы влипли. Похоже, началась очередная борьба за власть. И кто-то из высоких чинов решил провести разведку боем нашей группой. Потому что теперь мы могли в принципе плевать на многих командиров западного отряда. Такие полномочия не даются просто так. Это означало, что мы смертники.

«Так, здесь командует Ник-Ник-старший. Идиот и вор. Окружение такое же, – думал я. – Командует он хреново. По существу, наступление он проиграл. Турки, наоборот, с успехом воюют, им главное – выиграть время, и это им удается. И мы вдобавок так разворошим гадючник Ник-Ника, а Плевну возьмет Тотлебен, что возможна смена руководства. Ну а нам нужно выжить».

– Все ясно? – Голос Михайлова возвращает меня в реальность.

– Так точно, вашбродь, – рявкнули я и Овцын.

– Вот что, теперь ты, Дроздов, становишься на место Семеныча. А ты, Овцын, забираешь себе стрелков Юрьева. Все понятно?

– Так точно! – бодро отрапортовали мы.

– Тогда ты, Дроздов, идешь и получаешь жалованье отряда, а ты, – Михайлов посмотрел на Овцына, – подготавливаешься к маршу. Выполнять.

Разговоры в высоких кабинетах

Канцлер империи князь Горчаков был в раздраженном состоянии. Только по-настоящему вкусил власти, и все, пора на покой. Еще больше его раздражал князь Мещерский. Этот тридцатилетний нахал держал себя с таким апломбом, что хотелось его удавить. Вот только руки коротки. Не простят Ротшильды ему смерть Мещерского. Ротшильды. Как он их ненавидел! Хотя своим взлетом он был обязан им. Как будто вчера это было.

Конец Николая I наконец открыл дорогу многим «патриотам». Правда, этот патриотизм при ближайшем рассмотрении был изменой. Одним из таких патриотов был Горчаков. Завербованный французами, он после поражения в войне заменил Нессельроде. Про последнего принято много гадостей говорить, но разведчик он был отличный, за это его и держали. Горчаков был посредственностью да еще убежденным франкофилом. Вся его политика – это политика подчинения России Франции.

– Ваша светлость.

Тон Мещерского был издевательским, но пришлось это стерпеть.

– Итак, князь, что нового вы можете сообщить?

– Все идет по плану. Никаких отклонений.

– А жандармы?

– У них нет прямых доказательств. Как нет и сил изменить что-либо.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Что ж, продолжайте дальше действовать по плану.