000
ОтложитьЧитал
Глава 6
Клетка для зверя
КЕРУК
Еще днем, обнаружив как девчонка насмехается надо мной, я закипел от злости, и едва на ней не сорвался. Но мелкая заноза оказалась не так проста, какой казалась с первого взгляда. Когда на ее ладони загорелся огонь, я застыл в изумлении.
О носителях этого дара на Зептее сложена не одна легенда. После перерождения планеты, именно они помогали людям выжить. А еще я знаю наверняка, что кого попало богиня Энвар Ши не станет наделять редким даром огня. Кто-кто, а она умеет выбирать самые чистые души. То, что вредная колючка оказалась одной из них, никак не укладывается в голове.
Вот смотрю на нее, и не верю. Бледная, изможденная, с запутанными золотистыми волосами и выразительными зелено-карими глазами в пол-лица эта девушка видится мне нелюдимой, напуганной и очень одинокой. В то время, как на Зептее подобных ей носили на руках, приравнивая к богам. Первая Энвар Ши, к примеру, стала женой пророка и до самой смерти оставалась его правой рукой.
Выходит, на этой планете что-то пошло не так, если Дженни с ее особыми способностями, призванными помогать людям, вынуждена от них скрываться? Но тогда и Дана, пусть ее дар отличается, тоже в опасности, о чем я должен как можно скорее предупредить их с братом.
– Все хорошо, я с тобой, – повторяю девчонке снова и снова, пока она дрожит в моих руках. Еще и карту мне свою отдала, вероятно считая, что со мной она будет в лучшей сохранности.
Я глажу ее по волосам, таким шелковистым и мягким на ощупь, и мне это до жути нравится. У девушек с Зептеи волосы темные и более жесткие. Колючка напряжена, но на удивление не возражает против этой невинной ласки. А услышав, как вертолет разворачивается, и вовсе с облегчением выдыхает, опуская голову на мое плечо. Мы не торопимся покинуть укрытие, еще какое-то время продолжая так же стоять в обнимку и думать каждый о своем.
Перестав вздрагивать, Дженни приходит в себя и первым делом забирает обратно свою карту. Я хочу понять, в порядке ли она после случившегося. Нежно касаюсь пальцами ее лица, пытаясь заглянуть в глаза. Только Дженни резко отстраняется, полоснув мимолетным взглядом, будто ей стыдно за то, что доверилась мне. Она снова замыкается в себе, принимаясь собирать вещи.
– Что происходит? Ты слишком слаба, чтобы в одиночку двигаться дальше, – пытаюсь вразумить девчонку.
Но кому я это говорю? Она смотрит на меня, гордо вскинув голову. Думает, я не вижу, что она еле переставляет ноги и дышит с трудом? Отсутствие аппетита, нормальной координации, круги под глазами и глухой кашель с хрипами уже о многом говорят, как бы искусно она ни притворялась.
Эта упрямица, даже если бы меня понимала, все равно не стала бы слушать. Пыхтя и спотыкаясь, она уже выводит из зарослей на воду замаскированный плот.
Вот и что мне с ней делать? Я следом за ней залезаю в воду.
– Дженни, постой! – перехватываю девушку за запястье, в который раз поражаясь тому, какое же оно тонкое. Да она вся будто тростинка, как только ветром не сдувает?
Девушка вздрагивает от моего прикосновения, но в этот раз не вырывается. Стоя по колени в воде, мы застываем друг напротив друга.
– Здесь нельзя оставаться. Охотники подобрались ко мне слишком близко, – поднимает она тревожный взгляд в небо.
Странное дело, но я вдруг начинаю что-то понимать из ее речи. Или это все голоса, которые я слышал в воде? Когда мы общаемся, они будто оживают в памяти, постепенно выстраиваясь в систему, таким образом обучая меня земному языку.
– Вот, смотри, если повезет, уже к утру я буду здесь.
Следующая остановка на ее карте, судя по обозначению, какое-то поселение. Там она будет среди других людей, где ей окажут помощь, и надеюсь, в безопасности.
В итоге я соглашаюсь с ее безумным планом, помогая Дженни собрать вещи, остатки еды, и перенести все на плот. Приходит время прощаться, только что-то внутри никак ее не отпускает. Так и кричит, что я совершаю огромную ошибку.
В этот раз и Дженни смотрит на меня не как обычно.
– Керук?
Да не может быть! Избранница Энвар Ши решила позвать меня с собой?
Она протягивает ладонь и смотрит такими глазами, что можно было бы обойтись и вовсе без слов.
Я оглядываюсь назад, вверх по течению реки, и сердце обливается кровью. Где-то там меня ищет брат. Вопреки собственным желаниям я должен отказаться и идти ему навстречу. Несмотря на внешнюю хрупкость Дженни сильная, и прекрасно справится без меня.
– Прости, но я не могу. Я должен вернуться к своим. Тео, Дана, Кайнен…
– Брук, – подхватывает Дженнифер и улыбается.
Надо же, запомнила. Только эта редкая улыбка на ее бледном лице выходит какой-то очень грустной и вымученной.
– Шан бути, Дженни, – прощаюсь я на своем, желая ей удачного пути, и пожимаю неожиданно горячую ладонь, которая утопает в моей.
– Прощай, Керук. Береги себя, – отчего-то дрожит ее тихий голос, и она снова прячет взгляд, стыдясь того, что успела ко мне привязаться.
Ну вот и все, простились. Я помогаю Дженни забраться на плот и выпускаю девичью руку, еще какое-то время наблюдая за тем, как плот отчаливает от берега. Я не показываю этого, но мне тоже немного грустно. Без нее в этом чужом мире сразу становится как-то пусто и одиноко. Но я должен двигаться дальше и как можно быстрее найти своих.
День медленно клонится к закату. Где-то за спиной воют волки, и я задумываю обернуться зверем, чтобы быстрее и безопаснее преодолеть намеченный путь. Тех запасов плектирона, что у меня есть, должно хватить, чтобы продлить оборот на всю ночь.
Уже представляю, что скажет Тео, когда я сожму его в крепких объятьях, как закружу на руках проказника Кайнена, и похвастаюсь Дане случайным знакомством с избранницей Энвар Ши.
Закинув в рот первую оборотную ягоду, я стягиваю с себя одежду, пока она не затрещала по швам на моем видоизмененном теле, и покрепче завязываю вокруг талии. Сперва у меня обостряется обоняние, затем слух и зрение. Плектирон работает точно так же, как и на Зептее. Это обстоятельство не может не радовать. Ноги и руки видоизменяются, наливаются мышцы, сквозь кожу проступает жесткая шерсть.
Я стискиваю зубы, чтобы не кричать, потому что боль во время оборота невыносимая. Успокаивает лишь то, что она быстро проходит, наполняя мое израненное тело невиданной для человека силой.
Когда оборот завершен, первое, что я должен сделать – подчинить зверя, которому дал выход, освоиться в новом теле. Встав в полный рост и расправив плечи, я провожу привычный ритуал: принюхиваюсь и прислушиваюсь к миру вокруг, осознавая себя в нем.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Только чувствую я отчего-то не лес вокруг, а запах ее волос с душистыми травами, которым дышал всю ночь. Еще и зеленые глаза девчонки, большие и испуганные, упорно не выходят у меня из головы. Или это просто совесть мучает, потому что позволил ей уплыть одной в таком состоянии?
Последний раз оглянувшись вниз по течению реки, я вижу то, что никогда не разглядел бы человеческим зрением. Плот с этого расстояния кажется совсем крохотным, девчонка, застывшая с веслом на его краю, и того меньше. Застряв на порогах, она пытается их обойти, а вместо этого сама падает в воду у меня на глазах и все никак не показывается на поверхности.
«Нет, Дженни, нет!» – проносится в мыслях, а из груди вырывается свирепый рык, от которого сотрясаются деревья, и местные хищники, наверняка, поджимают хвосты.
Сломя голову я мчусь к ней вниз по течению реки. Лечу, не разбирая дороги и не замечая веток, которые на скорости врезаются в кожу. Сперва бегу на ногах, а после совсем по-звериному на всех четырех лапах, ловко перепрыгивая препятствия, возникающие на моем пути. Так и правда гораздо быстрее. Лишь бы успеть, ведь сейчас каждая секунда на счету.
Только держись, девочка, я скоро.
Добежав до тех самых порогов, на которых застрял плот, я различаю в воздухе чей-то чужой запах, но не придаю этому значения. Кто знает, откуда его могло принести? Главное, он не принадлежит Дженни. Нежный аромат ее кожи и шелковистых волос я ни с чем не спутаю.
Залезаю в реку, принюхиваюсь, судорожно оглядываюсь по сторонам, только девчонки и след простыл. Неужели опоздал, и ее успело унести течением? Вот идиот! О чем я только думал, когда отпустил ее совсем одну?
Близится закат. Если днем солнце стояло высоко, и река просматривалась почти до самого дна, то теперь последние лучи играют бликами на поверхности, только мешая что-либо разглядеть. Тогда я ныряю в воду, фактически наощупь осматривая все вокруг камней, где застрял плот. Обнаружив на самом дне ее бездыханное тело, я не знаю, радоваться мне, или уже начинать ненавидеть себя, потому что пришел слишком поздно.
Я выношу Дженнифер на берег, и усаживаюсь с ней на песок, перегнув девчонку через одно колено, головой вниз. Когтистые лапы оборотня мне сейчас только мешают, я боюсь случайно навредить ей. Но с другой стороны, куда уж хуже? Она и так едва жива. Аккуратно надавливаю на ее спину, наблюдая, как изо рта и носа выливается вода.
«Дыши, Дженни, дыши! Не сдавайся, слышишь!» – мысленно кричу, продолжая трясти и постукивать по спине, только ее грудная клетка все никак не приходит в движение.
Мне бы ей сейчас сделать искусственное дыхание, как учила Дана во время полета. Но не в теле же оборотня?! Дыхание рот в рот с клыкастым чудовищем моя вредная колючка вряд ли оценит. В конечном счете, насколько получается, я делаю и его.
Сердце на адреналине стучит слишком часто, и мне кажется, что Дженни не дышит уже целую вечность. Пытаясь привести ее в чувства снова и снова, я злюсь от беспомощности. А еще не замечаю другой опасности, возникшей прямо за моей спиной, и она становится более чем реальной.
– Когда-нибудь видел такого мутанта? – доносится хриплым шепотом из кустов.
– Нет, но тем больше за него дадут, – отзывается кто-то другой с усмешкой в голосе.
– Ага, если только усыпим и посадим в клетку.
– Так и сделаем! – а это уже их главарь. – Заходи справа, попробуем накинуть сеть, пока урод жрет. Или что он там делает с утопленницей? Наверняка, уже высосал ей все мозги.
Не знаю, что меня больше удивляет в этот момент: четыре вооруженных идиота за спиной, которым напрочь отшибло инстинкт самосохранения, или то, что, не разбирая слов, я каким-то образом в общих чертах понимаю, о чем они говорят?
Как бы не хотелось сейчас оставлять Дженни, но мне приходится переложить ее на землю, аккуратно повернув на бок, и встать на защиту, пока и она не угодила в ту же клетку вместе со мной.
Мысленно я прошу: «Пожалуйста, уйдите подобру-поздорову, я не желаю вам зла», только эти парни точно не собираются расходиться. Оценив по достоинству мой звериный оскал и предупредительное рычание, они на пару секунд замирают на местах, но лишь для того, чтобы перегруппироваться, зажечь факелы, которых, вероятно, я должен был испугаться, и с прежним упорством ринуться в бой.
Ну что ж, сами напросились.
Одним прыжком я выбиваю из рук факел, поджигаю им бороду первому, а второму из них тощий зад, отчего мужик с криками и ругательствами несется к реке.
Третий с перепугу принимается палить из ружья куда придется. Пуля прожигает плечо, и я взвываю от боли. Но больше переживаю за Дженнифер, по возможности закрывая ее собой. Отпусти я зверя, он сейчас разорвал бы этого недоделанного стрелка на куски, но есть и другие методы. Добравшись до него, я показательно скручиваю ружье в баранку, после чего со злостью закидываю ошалевшего мужика на дерево. Там где-то он и повисает на суку, уже не торопясь вернуться в игру.
Остается четвертый – их главарь. Достав из ножен охотничий нож, рыжий бородач с упорством маньяка движется прямиком на меня. Нож у меня тоже имеется, но в обличье оборотня я прекрасно справлюсь и без него одними когтистыми лапами. Между нами завязывается бой не на жизнь, а на смерть. Мужик оказывается крепким и не в меру настырным. Ему удается полоснуть меня по груди, мне – целой пятерней оставить глубокие шрамы на его спине.
В какой-то момент Дженни наконец подает признаки жизни и откашливается. Я отвлекаюсь, оглядываясь в ее сторону.
«Жива! Моя колючка жива», – радостно проносится в голове.
– Чертово отродье! Твое место в клетке! Не сейчас, так потом, я все равно тебя найду, – выплевывает со злостью рыжий и снова атакует, пользуясь моментом.
Тогда я не сдерживаюсь, встряхиваю его за шкирку и ударяю об дерево, желая поскорее с этим покончить. Дженни скоро очнется, есть дела и поважнее.
Над лесом сгущаются сумерки, от дневного тепла не остается и следа. Еще и от реки тянет холодом. Подхватив девушку на руки, такую хрупкую и промерзшую до костей, я прижимаю ее к груди, желая уберечь и хоть немного согреть. Ее зубы мерно стучат, да и сама она вся не переставая трясется.
Моя земная Энвар Ши. Особенная и такая уязвимая. Ну куда же тебя понесло совсем одну? А если бы я не успел… Все пройдет, вот увидишь. Потерпи еще немного.
Если бы я только мог сказать все это на человеческом, а не сопеть по-звериному ей в макушку. Но плектирон только начал действовать, и обернусь в человека я еще не скоро.
Сперва она затихает в моих объятьях, будто не осознавая, как здесь оказалась, и что происходит. Оно и понятно, считай, только с того света вернулась, еще не пришла в себя. Но стоит Дженни пошевелиться, коснуться ладонью моего плеча, покрытого густой шерстью, и поднять на меня взгляд испуганных глаз, из ее груди вырывается крик ужаса. Он звенит в моих ушах, и я теряюсь от такой реакции. А чего я собственно ожидал?
Она вырывается, я бегу за ней, Дженни визжит, пинается, колотит меня кулаками в грудь, я терплю и не отпускаю.
Как же мне хочется ей объяснить, что это я – тот самый Керук, но она и взглянуть на меня боится, закрывая лицо ладонями. Не сдержавшись, я рычу от злости, тогда Дженни и вовсе теряет сознание, обмякая в моих руках.
Глава 7
Черная башня
КЕРУК
Плот. Точно! Мне нужно перенести ее на плот, а там к утру доберемся до поселения. И сбежать от меня посреди реки она никуда не сможет.
Мне снова приходится оставить Дженни одну без сознания на берегу, пока я вожусь с плотом, сперва сдвигая его с камней, а затем, причаливая к берегу. Следы от ран при каждом движении напоминают о себе, но я лишь покрепче стискиваю зубы. Сейчас все мои мысли заняты ей, этой необычной девушкой с Земли. Я обязательно вытащу ее отсюда, доставлю к людям, где ей помогут, чего бы мне это ни стоило.
Сейчас-сейчас. Занесу тебя в шалаш, разотру, согрею…
Подхватываю Дженни на руки, а она и так вся горит. Жар еще сильнее, чем прошлой ночью. Девчонка тяжело дышит, хрипит и тихо стонет в полудреме. Прижимаю ее к груди, и сердце обливается кровью. Тут я и вспоминаю про ее рюкзак с лекарствами. Сделать укол с моими лапами будет непросто, но я как-нибудь справлюсь, лишь бы ей стало лучше.
Вытряхнув его содержимое, вместе с другими медикаментами я нахожу шприц, но не ампулы. Неужели закончились? Как же не вовремя!
Из глубины леса доносится волчий вой. Здесь оставаться опасно, и я переношу Дженни на плот.
Держись, девочка, только не сдавайся!
Весь путь я не смыкаю глаз, обтирая ее влажной тканью, чтобы хоть немного сбить жар. Время от времени она приходит в себя и распахивает глаза. В ночной темноте трудно что-то рассмотреть, но будучи клыкастым чудовищем, я до жути боюсь напугать ее еще больше, и в такие моменты отодвигаюсь подальше, стараясь почти не дышать. Сейчас же, снова став человеком, я сам накрываю ее ладонь своей, и будто глупый мальчишка радуюсь тому, как она реагирует на мой голос.
– Я с тобой, Дженни. Все будет хорошо.
– Керук, – шепчет она с облегчением, из последних сил сжимая мои пальцы, и снова отключается, забываясь тревожным сном.
К рассвету Дженни становится все хуже. Я готов кричать, звать на помощь. Но кого? Вокруг реки сплошной стеной тянется лес, или отвесные скалы. Лишь хищные птицы кружат над нами в поисках наживы. Ну уж нет, не дождетесь! Вашей добычей мы не станем.
Сверившись с картой, которую девчонка хранит во внутреннем кармане рубашки, я понимаю, что поселение должно быть где-то совсем рядом. Только где? Мне бы забраться на дерево, чтобы осмотреться, подняться на самую высокую точку. Потому что здесь, с реки, ничего невозможно разглядеть.
«С реки», – доходит до меня с опозданием.
Набираю воды в ладони, чтобы умыться, и смеюсь собственному отражению. Ну что за идиот? Вокруг меня бесконечный источник информации, осталось только научиться им пользоваться, а я все по старинке собрался на дерево лезть. Может, для этого и нужен мой дар, чтобы спасти избранницу Энвар Ши?
От этой неожиданной мысли меня будто током простреливает, а безнадежная ситуация, в которой мы с Дженни оказались, вдруг обретает особый смысл.
– Помоги мне, река. Я должен спасти эту девушку любой ценой. Покажи, где искать людей.
Моя просьба похожа на бред сумасшедшего, но я верю в то, что говорю. А еще это удивительным образом успокаивает, помогая сосредоточиться. Делаю глубокий вдох и опускаю голову в реку. В этот раз помимо взрослых голосов, которые дергают меня на части, мне слышится еще и детский: чистый, звонкий, заливистый. За ним я и следую, отчетливо понимая, что поселение находится у подножия горы сразу за этим лесом.
Силы Дженни тают на глазах. В человеческом обличье с ней на руках я буду пробираться по лесу целую вечность. Она меня и испугаться не успеет, все реже приходит в себя. С этой мыслью я закидываю в рот еще одну ягоду плектирона, наскоро стягивая одежду и уже знакомо завязывая ее узлом на талии.
Обернувшись, я снова мчусь сквозь заросли, не замечая препятствий на пути и земли под ногами. Уставший, израненный, голодный… Плевать! Только бы успеть. Надеюсь, там ей сумеют оказать помощь и вернуть к жизни.
Проходит не больше часа, как чувствительный нос зверя улавливает в воздухе запах жаркого и какой-то выпечки. От этих ароматов пустой желудок сдавливает спазмом.
«Ну вот, мы на верном пути!» – радуюсь я в душе, ласково лизнув Дженни в висок, чтобы проверить температуру, и ужасаюсь от того, какая она горячая.
Девчонка хмурится то ли от моего прикосновения, то ли от настырных солнечных лучей, пробивающихся сквозь густую листву. Она тихо стонет, но не открывает глаз.
Спи, моя девочка. Лучше тебе не видеть меня таким.
Вскоре вдалеке у подножия горы показываются массивные ворота и первые крыши поселения. Лес становится все реже и светлее. Даже колючий кустарник, расцарапавший в кровь ноги, наконец куда-то исчез. Ощутив, что почти достиг цели, я теряю бдительность и бегу еще быстрее.
Дожидаться, пока плектирон закончит действие, и я верну человеческое обличье, нет смысла. Для нее каждая минута на счету. Уже представляю, как положу Дженни у ворот и подниму шумиху, привлекая внимание. Конечно, люди помогут ей, как же иначе. Если успею унести ноги, будем считать, что мне повезло, а если нет… Об этом я стараюсь не думать. Буду действовать по ситуации.
Увлеченный всеми этими мыслями, я и не замечаю ловушку. Всего один шаг, и мы вместе с Дженни угождаем в сеть, мигом оказываясь подвешенными на дереве. В это же время в поселении принимается истошно звонить колокол. Ворота открываются, выпуская десяток лающих собак и вооруженных всадников. Я пытаюсь дотянуться до ножа, но все безуспешно, когтистая лапа зацепилась за сетку. А еще в этой неразберихе я боюсь поранить Дженни.
Мужчины в одинаковой черной форме обступают свою добычу, с интересом рассматривая, что за зверь угодил в сеть. Сердце барабанит о ребра. Мне бы объяснить им, что здесь еще и девушка, которая нуждается в их помощи, но я только рычу от беспомощности, прижимая Дженни к груди.
– Кто это у нас такой? Медведь что ли? – щурится первый, неторопливо обходя по кругу. – Как-то слишком много конечностей для одной твари.
– Да кто ж его поймет, что это за мутант, еще и вверх тормашками? Больше ног, больше мяса.
– Усыпляй и в клетку, там разберемся, – последнее, что я слышу, прежде чем получить укол в спину с неизвестным, но очень действенным содержимым.
«Дженни, спасите Дженни!» – крутится в голове снова и снова, пока мои веки тяжелеют, и я проваливаюсь в темноту.
* * *
ДЖЕННИФЕР
Я потягиваюсь на кровати и переворачиваюсь на бок, обнимая мягкую подушку. Наволочка благоухает свежестью. После всех моих скитаний по лесу без элементарных удобств, это настолько приятно, что хочется потереться об нее носом.
Стоп! Подушка, свежесть… С чего вдруг? Что со мной происходит? Это слишком реалистичный сон, или я уже умерла и отошла в мир иной?
Пронзительная боль в руке быстро возвращает меня в чувства. Нет, я все еще жива. Вот уж не думаю, что на том свете мне стали бы ставить капельницу.
Вытащив надоедливую иглу из вены, я приподнимаюсь на кровати и неверящим взглядом обвожу богатые апартаменты, в которых оказалась: натуральное дерево, текстиль, цветы в вазах, полотна именитых художников в золоченых рамах. Но больше всего мое внимание привлекает окно во всю стену, за которым розовеет закат.
Я ведь уже и забыла, каково это, наблюдать подобное зрелище из небоскреба. В одном из таких когда-то располагался кабинет отца. Странное чувство, словно в прошлое вернулась. Сразу вспомнилось, как еще ребенком он сажал меня на свой стол. Я смотрела в окно и болтала ногами, представляя, как парю высоко над городом даже круче, чем самые отважные птицы.
Вот только все небоскребы были разрушены во время катаклизмов десять лет назад. Все, кроме одного.
Ком, подступивший к горлу, перекрывает дыхание. Судорожно выхватывая детали роскошного интерьера, я лишь снова и снова убеждаюсь в своей жуткой догадке.
Нет, нет, нет! Я просто не могла здесь оказаться. Ведь не могла? Мой маршрут лежат вдали от населенных пунктов, и Черная башня осталась далеко позади.
«И все-таки я здесь», – подсказывает мне какое-то седьмое чувство. Не понятно только, почему мне отвели место на верхних этажах, а не в темнице с крысами, где по мнению охотников, ведьмам вроде меня самое место. «Или у них там свободные камеры закончились?» – ловлю себя на идиотской мысли, и слезы наворачиваются на глазах.
Как же я устала быть сильной, устала бежать, сражаться, а еще больше разочаровываться в людях. Я ведь поверила ему. Неужели Керук все-таки оказался одним из них и предал меня, а иначе как я сюда попала?
Я отчетливо помню, как мы расстались на том берегу. Помню, как на плоту продолжила свой путь и по какой-то непонятной причине еще долго оглядывалась в его сторону, пока его статная фигура не превратилась в крохотную точку. Помню и то, как свалилась в воду, а вот что было дальше… События того вечера превратились в смазанное пятно. Только его рука в моей и бархатистый голос, которым он меня успокаивал ночью, точно были. Он ведь зачем-то вернулся, не оставил меня. И теперь ясно зачем.
Поднявшись с кровати, я пытаюсь добраться до двери. Только сил совсем нет, и едва достигнув стены, я останавливаюсь, чтобы отдышаться. Дотянувшись до ручки, дергаю ее снова и снова, не желая признавать, что дверь заперта. Я бы и через окно попробовала сбежать, но не с такой же высоты.
Хочется кричать от обиды, но я и дышу с трудом. Температура спала, а вот хрипы в груди остались. Растираю лицо ладонями, не желая признавать жуткую реальность. Вот бы сейчас уснуть, и снова проснуться в лесу, или на плоту посреди реки. Лишь бы подальше отсюда.
Пока я корю себя за излишнюю доверчивость и прочие ошибки, которых могла не совершить, все еще оставаясь свободной, за дверью раздаются чьи-то тяжелые шаги. Они приближаются, и сердце ускоряет ход. Парализованная страхом я замираю, даже боясь представить того, кто решил меня навестить, не то что встретиться с ним лицом к лицу. Об этом жутком месте не даром ходят легенды.
Вот интересно, на пытки поведут, или сразу на казнь? От такого выбора кружится голова, и я цепляюсь за стену, медленно по ней оседая, пока и вовсе не потеряла сознание.
– Ну и что это ты здесь забыла? А ну живо в кровать! – злобно гаркает женщина, которую и женщиной-то назовешь с трудом, скорее Гераклом в юбке. Не в меру широкие плечи обтягивает серая униформа, небрежная короткая стрижка, грубые черты лица. Или они такими только кажутся из-за той угрюмой физиономии, которую она состряпала при моем виде.
Опустив поднос с едой на прикроватную тумбочку, она возвращается ко мне. Небрежно хватает за шиворот, как какого-то котенка, доводит до кровати и запихивает под одеяло.
– Руку, – громко командует женщина, и я невольно вздрагиваю. Вроде и не делает ничего плохого, но ее движения слишком резкие, и вызывают лишь опасения. – Капельницу-то зачем вытащила? Для тебя же старались.
– Старались? Для меня? – повторяю за ней будто попугай, пытаясь представить, кто эти милейшие люди.
– Ну не совсем для тебя. А по приказу генерала, – тут же развеивает она мои сомнения, не скрывая гадкой усмешки.
Тут я зависаю в шоке, даже не обращая внимания на то, с какой грубостью она засовывает иглу в мою руку, будто нарочно.
– Даже не спрашивай, зачем ты ему сдалась. Но у меня есть приказ поставить тебя на ноги, и уже через неделю ты перед ним предстанешь. Поэтому договоримся сразу, – резко схватив за волосы, надсмотрщица оттягивает их назад. Чтобы не остаться без скальпа, мне приходится запрокинуть голову. – Еще раз застану у двери, и ты меня долго не забудешь. Ясно?
Хочется плюнуть ей в лицо, да в моем положении это непозволительная роскошь. Пусть она и солдафон, но какая-никакая женщина. Возможно, и с ней со временем получится наладить контакт. С этой мыслью я стискиваю зубы и, насколько это возможно с оттянутыми волосами, покорно киваю.
– Ясно.
Хватка на моем затылке ослабевает, и я наконец могу вернуть голову в исходное положение.
– Как к вам обращаться?
– Младший сержант Лесли, – отчеканивает она, уже направляясь к двери. – И чтобы через полчаса поднос был пуст. Не станешь есть сама, запихну силой.
Такая запихнет, даже не сомневаюсь. Аж тошнота к горлу подкатила.
Набравшись смелости, я задаю главный вопрос, который больше не могу держать в себе.
– А где мужчина, который привез меня сюда?
Резко затормозив, Лесли оборачивается, окидывая меня очередным презрительным взглядом, от которого хочется поежится.
– Где-где? Получил награду и ушел восвояси, а она за тебя была объявлена немаленькая. Было бы за что, кожа да кости, – усмехается громила, вероятно, считая себя эталоном красоты.
Дверь закрывается, и я остаюсь одна. Вот теперь я точно умерла. Та, прежняя Дженни, которая несмотря ни на что еще верила в чистые помыслы и глупые чувства, способные зародится на пустом месте. А все это время он лишь смеялся надо мной, притворяясь прекрасным чужестранцем. Да как искусно у него это выходило, вон даже мухоморов охапку притащил. Еще тогда стоило догадаться.
– Ненавижу, как же я тебя ненавижу! – кричу в пустоту, закидывая в стену тарелку с кашей. Лесли такое точно не понравится, но сейчас мне плевать.
Плечи сотрясаются от рыданий, будто там, внутри, душа рвется на части. Я ведь поверила ему, открылась, привязалась, как последняя дура, еще и карту отдала. А на деле это была только выверенная игра и корыстный расчет.