000
ОтложитьЧитал
Глава 2
Смертельная схватка
За день до этого…
КЕРУК
Сами того не замечая, следом за малышом Кайненом все мы с интересом прилипаем к огромному иллюминатору. Звездолет движется по запрограммированному курсу, с каждой секундой планета перед нами прорисовывается все отчетливее.
– Как много воды… Ведь это все она? – невольно слетает с языка.
– Да, Керук. А это – материки. Правда, их очертание порядком изменилось, и я с трудом узнаю прежнюю Землю, – с грустью замечает Дана.
Дыхание учащается, будто в этой незнакомой планете есть что-то магическое. Исходящее от нее голубое сияние ни с чем не сравнить. Когда я впервые увидел из космоса родную Зептею, отправившись в путешествие с семьей старшего брата, тоже был впечатлен, но такого точно не видел.
Россыпь сияющих точек и белесые завитки, плывущие по поверхности, гипнотизируют. Вода пробуждает во мне скрытый дар. Возможно, поэтому сердце переполняет предвкушение чего-то важного, словно я был рожден для того, чтобы однажды попасть на далекую Землю.
– Все меняется. Ход времени не остановить, – врывается в мысли задумчивый голос Тео. Брат притягивает к себе молодую красавицу жену, обнимая со спины, и Дана расслабляется, охотно опуская голову на его крепкое плечо. – Вместе мы обязательно отыщем твою семью.
– Знаю. Только даже не представляю с чего начать.
– Начнем с того, что на переродившейся Земле все еще есть жизнь. Разве не об этом говорят эти сияющие огни?
Тео нежно целует ее в висок, и малыш Кайнен обиженно поджимает губы. Дана старается окружать его вниманием и заботой, но разве кто-то заменит ребенку родную мать? А все эти нежности между ней и его отцом всякий раз раздражают мальчишку.
Пытаясь отвлечь племянника, я игриво треплю его по голове и прижимаю к себе, обнимая за худые плечи.
– Дядя Керук, не надо… – из вредности сопротивляется он, правда, недолго, пока наконец не утыкается носом мне в живот и отчего-то сердито пыхтит.
А не такой наш Кайнен и малыш! Все еще худощавый, но довольно крепкий и жилистый для своих шести лет.
Еще раз окинув взглядом родную планету, Дана решительно занимает место пилота. Тео следует за ней, опускаясь в соседнее кресло.
– Готова?
Заглянув в его темные глаза, девушка кивает. Их ладони так естественно переплетаются, словно они части единого целого, как ветви дерева. С тех пор, как эти двое нашли друг друга, ни на минуту не расстаются. А новость о беременности Даны и вовсе снесла братцу крышу, превратив в один большой бородатый пунктик на безопасности.
– Я с тобой, – повторяет он сотый раз за день, и на ее лице расцветает нежная улыбка.
– Знаю. И уже не представляю жизни без тебя.
Дана задает координаты, направляя звездолет в темную часть планеты, не освещенную местным светилом. Там всего лишь царит ночь, но, когда мы на скорости врываемся в кромешную тьму, ощущение такое, будто нас вот-вот поглотит бездна.
– Пристегните ремни. Скоро будем садиться.
Дана задорно подмигивает, но Кайнен показательно отворачивается, приласкав на коленях непоседу Брука, который всюду ходит за ним хвостом. Заметив это, Тео неодобрительно хмурится.
– Тише-тише, не скули, – бормочет племяшка себе под нос, не обращая внимания на взрослых. – Я тоже устал нарезать круги по этой железной банке. Ничего, скоро набегаемся вдоволь, – со знанием дела успокаивает он щенка, и тот доверчиво тычется носом в его детскую ладонь, разделяя каждое слово.
Глаза понемногу привыкают к ночному режиму, вылавливая бесконечные сияющие воды и горные вершины, вырастающие на горизонте. От полета над незнакомой планетой захватывает дух. Яркая вспышка, непонятно откуда появившаяся в небе, на мгновение ослепляет и дезориентирует. Корабль пошатывает от удара, и мы еще стремительнее продолжаем снижаться.
– Повреждение корпуса два процента, – оживает голосовая система, в то время, как новая вспышка не заставляет себя долго ждать.
В кровь выбрасывает щедрую порцию адреналина. Удары сердца оглушают. Не хватало еще рухнуть прямиком в океан!
Детские пальцы что есть сил обхватывают мое плечо, врезаясь в кожу. Брук тоже притих, почуял неладное, навострил уши.
– Что это было?! – испуганно шепчет Кайнен.
Я бы и сам хотел знать, что происходит, только у меня нет ответов. Мышцы напрягаются, зубы сжимаются до скрипа. Пусть Дана лучшая из нас в этом деле, и все-таки в такие моменты я предпочел бы занимать место пилота, а не беспомощно наблюдать за происходящим из пассажирского кресла.
– Режим невидимости! – командует она, вручную корректируя курс корабля.
Еще две вспышки пролетают совсем рядом, теряя нас из вида.
– Режим невидимости активирован, – отзывается голосовая система.
Хочется облегченно выдохнуть, но наше путешествие на далекую Землю со спасательной миссией, едва начавшись, уже не кажется таким безобидным.
– Ты в порядке? Могу взять управление на себя? – не сдерживается Тео.
– Я в норме. Не считая того, что нас пытались подбить, – нервно усмехается Дана, свободной рукой убирая с лица выбившуюся прядь. – Я так спешила вернуться домой, найти родителей, брата… Вот только совсем не подумала, что на перерожденной Земле могут быть не рады гостям.
* * *
Для посадки мы выбираем тихое место на возвышенности. В режиме маскировки звездолет недоступен радарам и человеческому глазу. Это особые технологии нордианцев, которые оказываются очень кстати, потому что совсем рядом над темнеющим лесом кружат военные вертолеты землян.
После долгого перелета всем нам не терпится выйти наружу и осмотреться, но у Тео на этот счет свое мнение.
– До утра с корабля ни шагу, – окидывает он строгим взглядом меня, Кайнена и виляющего хвостом Брука.
Губы невольно изгибаются в улыбке, оголяя зубы. Нашел тоже к кому меня приравнять? Да у нас с ним и разница в возрасте всего ничего, но для старшего брата, похоже, я всегда буду беззаботным ребенком, которого нужно оберегать. И хоть бы раз спросил, а я-то нуждаюсь в его опеке? Вроде, и без него неплохо справляюсь, но он этого даже не замечает. Зато, стоит споткнуться, первым укажет на ошибки. Он же у нас идеальный, никогда не ошибается!
– Тео прав, дождемся рассвета, – встает на сторону мужа Дана, заметив, как надул губы Кайнен. – На Земле может быть опаснее, чем мы ожидали. Поэтому прошу соблюдать простые правила: тщательно обдумывать каждое свое действие и держаться вместе. Ведь мы с вами одна семья, не так ли?
– Семья! – воодушевленно подхватывает Тео, целуя любимую в висок.
– Семья, – повторяем и мы с Кайненом, понимая, что эти двое энтузиастов так просто с нас не слезут.
– Вот и прекрасно. А теперь семья идет спать, чтобы набраться сил и с первыми лучами солнца отправиться в путь, – постановляет Тео, и мы расходимся по каютам.
Мне не спится. Так и сижу до утра, прилипнув к иллюминатору. С восторгом наблюдаю, как светлеет голубое небо, как первые лучи пробегают по верхушкам деревьев, добавляя в этот странный мир ярких красок. В общих чертах здесь многое напоминает Зептею, и в то же время все абсолютно другое: другие растения, птицы, и даже букашки, с любопытством изучающие стекло с внешней стороны иллюминатора.
«Интересно, а девушки здесь какие?» – ловлю себя на мысли, понимая, что почти два месяца полета и воздержания не прошли даром. Если они тут все такие же красотки, как жена брата, я готов еще немного потерпеть.
* * *
– Ну здравствуй, родная, вот я и дома, – произносит Дана, первой из нас сойдя с трапа. Надышавшись полной грудью, она опускается на колени, и набирает в ладони по горсти земли.
По ее щекам катятся слезы, плечи беззвучно трясутся от рыданий. Трудно представить, как долго она шла к этому, сколько дней и ночей мечтала о возвращении домой, покинув Землю еще ребенком. Но теперь мы здесь и обязательно поможем Дане отыскать родных.
Я и сам не могу надышаться. Воздух здесь так свеж и полон новых запахов, волнующих рецепторы. А сколько вокруг звуков! Тонких, едва различимых. Но, если прислушаться, с моим музыкальным слухом это целая симфония.
– А здесь, правда, красиво, – не сдерживается и Тео.
Пока, привычно сложив руки на груди, мы осматриваемся по сторонам, малыш Кайнен и Брук нарезают круги, играя в догонялки.
– Сама не знаю, что со мной, но с этой беременностью я стала такой чувствительной, – сетует Дана, продолжая растирать по щекам слезы, и все никак не может успокоиться.
Тео прижимает жену к груди и нежно гладит по волосам. В это время разыгравшийся Брук ныряет в кусты и пропадает из виду. Кайнен, долго не думая, отправляется за прохвостом вдогонку.
– Я за ними присмотрю и верну обратно, – заверяю брата, подорвавшись с места.
Следуя на звонкий собачий лай и голос Кайнена, который все время продолжает звать непослушного щенка, мы минуем перелесок и успеваем забраться в гору. Оказывается, эти двое козявок с их короткими ногами довольно быстро бегают. Когда я наконец настигаю племянника, схватив за шиворот и тем самым притормозив, обнаруживаю, что совсем рядом, под обрывом, бежит быстрая глубоководная река.
«Надеюсь, в ней не водится такой же жуткой живности, как у нас на Зептее, и я смогу окунуться, ощутить свой врожденный дар в действии», – призадумываюсь, любуясь сверкающими переливами водной глади.
Маленький черный комок шерсти, из-за которого мы удалились от корабля, наконец выныривает из кустов. При этом он нелепо пятится задом, рычит, фырчит и звонко тявкает, словно пытается нас от чего-то защитить. От этого зрелища я невольно напрягаюсь, зато Кайнен задорно смеется.
– Тоже мне, нашелся защитник! Подрасти сперва, – подхватывает он на руки своего питомца, но тот и не собирается униматься.
Когда из тех же кустов нам навстречу показывается хищная морда какого-то крупного животного, напоминающего гигантскую собаку с несоразмерными клыками и вздыбленной шерстью на холке, племяннику становится не до смеха.
Дальнейшие события разворачиваются слишком быстро, чтобы успеть все обстоятельно взвесить. Я действую на инстинктах, а они никогда прежде меня не подводили.
Первым делом отодвигаю Кайнена за свою спину, занимая боевую стойку. Рука было тянется к мешочку с ягодами плектирона, который ношу под костюмом на груди, но понимаю, что они просто не успеют подействовать, не дадут мне силы оборотня, на которую я рассчитываю. Да и будет ли их действие таким же, учитывая, что находимся мы на другой планете? Нет, сейчас не время для экспериментов, и так справимся.
– Как только я его отвлеку, беги к отцу и не оглядывайся. Ясно?
Кайнен растерян, но я знаю, сделает как надо. Этот мальчишка и в свои шесть многое успел повидать, не из пугливых.
Охотничий нож на лодыжке, который ношу по привычке поверх защитного космического костюма, приходится как нельзя кстати. Едва успеваю его достать, зверь с хищными желтыми глазами несется на меня во всю прыть.
Пульс зашкаливает от адреналина.
«Иди к папочке», – мысленно усмехаюсь, настраиваясь на бой.
Подобная смертельная схватка у меня не впервой, отец с детства учил нас с братом охотиться. Постоять за себя мы умеем. Но такую тварюгу я раньше не встречал и не знаю ее слабых мест. Шкура ее на деле оказывается в разы прочнее животных Зептеи, даже острый охотничий нож не сразу берет, оставляя лишь жалкие царапины.
Зато я в первые же секунды лишаюсь браслета со встроенным навигатором и переводчиком на земные языки. Хорошо хоть руку не потерял, когда по ней прошлась клыкастая пасть.
«Так, значит. Интересно, а как тебе такое понравится?» – задумываю скинуть зверя с обрыва прямо в реку. Нам уже обоим досталось, спина горит от нанесенных ран. Надеюсь, ничего серьезного. Но эта кровожадная тварь и не думает отступать.
Подойдя к самому краю, мне остается предпринять последний рывок и скинуть хищника, но выходит то, чего я никак не ожидаю. Земля под нашим весом трещит по швам, и мы с клыкастой зверюгой почти в обнимку вместе падаем с высоты в воду.
– Керук! – доносится откуда-то сверху голос брата, но тут же затихает. Над моей головой смыкаются воды шумной реки, а еще подхватывает быстрое течение, ударяя о подводные камни и унося все дальше и дальше.
Глава 3
Мишка Тедди
ДЖЕННИФЕР
Когда я была совсем маленькой, то любила играть в больницу. Родители на рождество подарили мне набор доктора со всякими яркими пластиковыми приспособлениями, и забавным костюмом хирурга. Как и для любого ребенка, тогда для меня все было серьезно и по-настоящему. Натяну на детские ручки мамины кухонные перчатки, рассажу своих плюшевых пациентов в очередь, и часами веду прием. То усердно накладывая повязки и выписывая рецепты, то зашивая раны и ставя уколы, кому как повезет.
Помнится, самым моим многострадальным больным был мишка Тедди, которого потрепал соседский пес. С порванной лапой и перекошенной мордашкой он был совсем плох. Увидев, как я расстроилась, мама предложила купить такого же нового, но я наотрез отказалась.
«Я люблю именно этого и не брошу его в беде. Буду лечить», – ответила я тогда, полная решимости помочь старому другу.
Сейчас, глядя на раненого незнакомца в отключке, я почему-то испытываю те же странные чувства. Есть в нем что-то, или это его магический голос так на меня повлиял?
Нет, с мишкой Тедди он не идет ни в какое сравнение. Тедди я знала годами и спала с ним в одной кровати, он знал все мои секреты и был самым близким на свете. А вот с мужчинами во взрослой жизни как-то совсем не сложилось. Всякий раз, когда я ловила на себе их липкие взгляды, меня это пугало и отталкивало. А того, кто смог бы сперва завоевать мое доверие и стать добрым другом, я на своем пути так и не встретила. Все чаще думая, а бывают ли они такие вообще в природе, или всем им нужно только одно?
Новый пациент передо мной, по сравнению с предыдущими, кажется непомерно здоровым и живым. Надеюсь, что еще живым. Если он и дышит, то совсем тихо, потому что его мощная грудная клетка практически не движется.
Прикасаться к мужчине боязно, но и других вариантов не остается. Неловко опускаю пальцы на его крепкую шею, прощупывая пульс, и тихо радуюсь, как дура, когда он наконец обнаруживается.
– Живой, – зачем-то шепчу себе под нос, и, пользуясь возможностью, продолжаю его рассматривать.
Волосы цвета черного кофе, волевой подбородок с легкой небритостью. Прямой породистый нос, четко очерченные скулы и губы. Выразительные, в меру густые брови. Ах да, еще и ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка.
А он ничего так, симпатичный, когда не пытается меня прикончить. Я бы даже сказала красавчик. Только меня это все не колышет. Таким, как я, на новой Земле не видать нормальной жизни. Не создать дружной любящей семьи, какая была у моих родителей, не родить детей. Кому нужна такая мать, за которой по следам гонятся охотники? А они не остановятся, пока не изведут нас всех до последнего. Вот помогу ему, чтобы совесть не мучала, и разойдемся разными дорогами.
– Ну что, Тедди, готов к лечебным процедурам? – робко улыбаюсь, пересиливая страх, на деле даже не представляя с чего начать. – Вот и отлично. Подлатаем, будешь у нас как новенький.
Вооружившись длинной палкой, первым делом я причаливаю к берегу. Занятие это не из легких, но, немного помучившись, я справляюсь, после чего старательно привязываю плот веревкой к ближайшему дереву.
В кроссовках противно хлюпает вода, и я скидываю их на берегу, желая поскорее просушить. Для начала лета погода стоит не очень, но солнце понемногу разыгралось, и даже начало припекать. Босыми ногами ходить по земле стало вполне сносно.
– Та-а-ак, посмотрим, что тут у нас, – заглядываю в рюкзак, где помимо мокрых вещей на самом дне обнаруживаю пакет с медикаментами, предусмотрительно закрытый на замок.
Шприц, пара ампул с антибиотиком, бинты, мази – все сохранилось в целости. Покидая город, я собиралась второпях, но всегда брать с собой небольшую аптечку жизнь научила.
Оглядываюсь в сторону плота, где все так же неподвижно лежит раненый чужестранец, и в моей голове начинается мысленная перепалка.
«Что же ты творишь, Дженни? Лекарства сейчас на вес золота. Разве ты не берегла их на черный день?» – взывает к ответственности рациональная часть меня. Признаться, та еще расчетливая стерва и зануда.
«Ой, да ладно! Кто знает, может, они мне вообще никогда и не понадобятся. Зато сейчас могут спасти чужую жизнь», – отзывается неравнодушная любительница приключений.
«Чью жизнь? Ты ведь его даже не знаешь!»
«Не знаю, и что? Вот так оставить умирать человека и спокойно продолжить свой путь?»
Достав из кармана заветную карту, я расправляю ее на ладони. В конце концов, один день ничего не изменит. Помогу ему, а уже завтра продолжу свой путь.
Вернувшись с медикаментами на плот, я снова теряюсь. Это вам не плюшевого Тедди обработать, с такими мускулистыми «медведями» я дел еще не имела. Мне бы его раздеть как-то хотя бы по пояс, чтобы добраться до ран, но и прикоснуться боязно, с какой стороны не подойди.
– Где тут вообще застежка у этого костюма? – недоумеваю я, понимая, что ни такой ткани, ни такого покроя одежды никогда прежде не видела. После тщательного осмотра застежка все-таки находится. Нечто похожее на скрытый бегунок молнии ползет вниз, оголяя сперва крепкую грудь, а затем и кубики пресса.
Оценив по достоинству его обнаженный торс, я на мгновение зависаю, после чего настоятельно трясу головой, скидывая наваждение.
– Ну что, Тедди, спереди, кроме гематом, – одну из которых в районе ребер я сама и оставила, – ничего серьезного не нахожу. Тебя бы как-то перевернуть, чтобы добраться до спины.
Набравшись смелости, я трясу его, пытаюсь разбудить, только он почти не реагирует. Лишь ресницы подрагивают и мужские губы что-то бессвязно шепчут, словно он очень крепко спит, или бредит.
– Ладно, раз так, и ты не станешь возражать против медицинского вмешательства… Господи, что я несу?
Я не на шутку взволнована. Он ведь в любой момент может прийти в себя и не понятно, как отреагирует. Но и кроме меня в этом лесу ему точно никто не поможет.
Была не была. Подрагивающими руками переворачиваю мужчину на бок и ужасаюсь. Да уж, с такими ранами без моих лекарств и ухода у него нет шансов.
От укола в плечо незнакомец не просыпается и даже не морщится. Следом берусь за обработку ран. Целебная мазь, которую я всюду ношу с собой, и не с такими справлялась. Я наношу ее очень аккуратно, едва касаясь кожи, и ловлю себя на том, что начинаю сочувствовать этому мужчине.
Кем бы он ни был, а от зверя ему досталось прилично. Не знаю, как он угодил в реку, но, выходит, пытался забраться на плот в поисках спасения. А тут еще и я на него набросилась.
Мысленно я корю себя за это. После всего, что на меня свалилось, я стала замкнутой и колючей, перестала доверять людям. Вряд ли это делает меня хорошим человеком. Но и я откуда могла знать, что он не один из охотников?
Чтобы наложить фиксирующую повязку, приходится постараться, переворачивая крепкого мужчину из стороны в сторону. Уставшие мышцы ноют, голодный желудок принимается недовольно урчать, напоминая о своем существовании, но я не обращаю на это внимания. Раненому Тедди, как я начала его про себя называть, сейчас гораздо хуже, чем мне, и я должна закончить начатое.
– Ну вот и все, – последний раз окидываю взглядом крепкий рельефный торс. С такого хоть статуи греческих богов лепи.
Пока я с ним вожусь, страх понемногу отступает, а на его место приходит здоровое любопытство. Или нездоровое, откуда мне знать? После гибели мамы поговорить на такие темы было не с кем. Кузина Анджела не в счет, с ней близко мы никогда и не общались.
Кожа чужестранца на солнце отливает бронзой. Я тоже неплохо загораю, но сейчас на его фоне наверняка буду выглядеть бледной поганкой. Одно из его плеч подобно браслету опоясывает необычная татуировка в форме фантастической птицы. Не знаю, что на меня находит, но, осмелев, я опускаю на нее ладонь, ощущая мягкость и одновременно жар его кожи.
– Кайнен… – неожиданно срывается с мужских губ, и я подпрыгиваю от испуга, тут же убрав руку.
Кайнен? Интересно, это его имя, или он зовет кого-то?
Незнакомец продолжает крепко спать, только мое сердце неумолимо колотится о ребра, словно меня поймали на горячем.
С процедурами закончено. Натянув эластичный костюм обратно на мужские плечи я уже пытаюсь его застегнуть, но тут мое внимание привлекает шнурок на его шее. Потянув за него, я обнаруживаю небольшой кожаный мешочек, исписанный иероглифами. Изначально он был спрятан под костюмом и хранится там, наверняка, что-то ценное.
«Не мое дело», – отвечаю я собственному любопытству, застегивая-таки мужской костюм. Кожаный мешочек под ним становится практически незаметен.
Конечно, мне интересно узнать, что там внутри, но и у меня есть свои секреты. Например, карта с местонахождением штаба сопротивления, которая ни в коем случае не должна попасть в руки генерала и его охотников. Лично мне на месте чужестранца очень не хотелось бы, чтобы кто-то совал свой любопытный нос в мои дела.
День за работой пролетает незаметно. Первым делом я стираю в реке и развешиваю сушиться сменный комплект одежды из рюкзака, после чего отправляюсь на поиски хоть какой-то еды. Ягод в этих местах совсем немного, или еще не пришел сезон, зато грибов я нахожу достаточно. Нанизав их на ветки, я организую костер. Зажечь его выходит не сразу, но и крохотного огонька в итоге хватает.
– Давай, миленький, не подведи, – уговариваю я пламя, чтобы не погасло, ведь и так потратила на него последние силы.
Не желая провести еще одну ночь на холоде, я, как умею, прямо на плоту строю шалаш из мха и веток. Охотничий нож, который я одалживаю у Тедди, приходится весьма кстати.
Представляю его удивленную физиономию, когда очнется посреди реки в импровизированном доме! По большей части я с опаской жду его пробуждения, но эта мысль отчего-то меня веселит.
Еда готова, и я пытаюсь хоть что-то съесть, но аппетит совсем пропал, даже ягоды остаются нетронутыми. Хорошо хоть, что я застряла на реке и вода здесь пресная. Это раньше реки были грязными. Представить, что ты набираешь воду в ладони и сразу пьешь, было сложно. Когда же на планете фактически не осталось действующих производств, природа быстро очистилась и вернулась в свой первозданный вид.
Пока еще стою на ногах после долгого дня, я наскоро обмываюсь, убираю волосы в косу и переодеваюсь в чистое. Все это время я невольно оглядываюсь в сторону плота и возвышающегося на нем шалаша. А еще проверяю Тедди, не стало ли ему хуже, не приходит ли он в себя.
От былого солнца не остается и следа. За какие-то полчаса небо затянули свинцовые тучи, того и гляди ливанет. Еще и дикие звери с сумерками вышли на охоту. От их пронзительного призывного воя сердце уходит в пятки.
Перенеся все свои пожитки и еду на плот, я принимаюсь готовиться к дождю, обкладывая шалаш дополнительным слоем мха и веток. Но уложиться в срок не успеваю. Ливень начинается так резко, обрушивается сплошной стеной. Наскоро я отвязываю веревку подлиннее, чтобы плот оказался подальше от берега, в воду волки не полезут.
В итоге ночь я вновь встречаю промокшая до нитки. Разница лишь в том, что теперь я в одном шалаше с раненым незнакомцем, даже имени которого не знаю. За день я так вымоталась, что не чувствую собственных ног, а еще меня начинает трясти.
«На улице вдруг стало так холодно, или со мной что-то не так?» – эта мысль проносится и тут же исчезает где-то на задворках сознания. Я растираю плечи, но это не помогает. Вроде, и шалаш укрывает со всех сторон, только я никак не могу согреться, зуб на зуб не попадает.
Я уже не думаю, что делаю, и безопасно ли это. Просто дико хочу унять бесконечный холод внутри. Укладываясь рядом на пушистый мох, я прижимаюсь к незнакомому мужчине в отключке. Сперва робко и невинно, а после, ощутив его тепло, отбрасываю всякие стеснения.
Едва провалившись в тревожный сон, я просыпаюсь от раскатов грома и волчьего воя. Они там, где-то совсем рядом, на берегу. По реке и шалашу неумолимо барабанят капли дождя, испытывая мою постройку на прочность. Какие-то из них все-таки просачиваются сквозь слой листьев и веток, попадая прямиком на лицо. Но это все мелочи. Здесь, на плоту, мы в относительной безопасности.
Я снова забываюсь сном и не замечаю, как мой большой теплый сосед приходит в движение. Просто в какой-то момент его крепкие руки обхватывают меня, прижимая к груди.
– Нио де шайди, – с тревогой шепчет он в мою макушку, что бы эти странные слова ни значили.
Я должно быть сошла с ума, или все это мне только снится, но в глубине души я рада его слышать. Рада, что чужестранец наконец очнулся, и я теперь не одна в этом аду.