Кошачье семейство. Эмпат

– Леди Шайлир, – вежливо кивнул мужчина и тут же шаловливо улыбнулся. – Надеюсь, вы позволите мне так вас называть? А меня зовите Ксандр. Терпеть не могу обращение «лорд Д’Тарр», это так… холодно.

– Пожалуй, соглашусь с вами, лорд Ксандр, – кивнула я.

Умеет начальник исправлять свои ошибки. Забыл сообщить мне в штабе, как его зовут во внешнем мире, но нашел очень элегантный способ представиться.

Он подал мне руку и помог усесться в кар. Для девушки в брючном костюме в этом не было необходимости, но вряд ли любой аристократ даже задумался бы об этом, такие вещи въедались в кровь с младенческого возраста.

– Вы великолепно выглядите, леди Шайлир, – улыбнулся Ксандр, тронув кар, – хотя, признаться, я ожидал более… классического образа.

Ну еще бы, вряд ли он ожидал, что для первого публичного свидания леди способна выбрать брючный костюм. Любая леди, даже «кошка». Это удивление было искренним и достаточно глубоким, чтобы безошибочно отнести его к настоящему Ксандру.

Женский брючный костюм не копировал, конечно, мужской. Пиджак у нас представлял собой скорее узкое платье до середины бедра, затянутое на талии все той же привычной шнуровкой. Сверху оно действительно напоминало обычный мужской пиджак, с отложными бортами и узким открытым клином пол, сходящихся ниже груди, и точно так же требовало ношения под ним рубашки. Однако и такой брючный костюм давал изрядную свободу движений и считался очень смелым одеянием для женщины. Такие вещи в городе любили носить в основном женщины-маги.

Что ж, я лишний раз убедилась, что оделась правильно.

– Лорд Ксандр… вы позволите мне толику откровенности? – лукаво спросила я.

Мне начинала нравиться эта игра на грани чопорности аристократических приличий и вольного духа молодежного флирта.

– Разумеется, леди Шайлир, – с готовностью кивнул он. – Можно даже не толику… и не только сейчас.

– Как скажете, – рассмеялась я. – У меня есть некоторый опыт общения с мужчинами-аристократами. Классически красивая женщина неизбежно получает много внимания и обходительности, однако внешний образ слишком часто застилает глаза. Мы с вами почти не знаем друг друга, и мне хотелось бы, чтобы ваше восприятие меня не было шаблонным. Я просто решила слегка изменить точку отсчета.

Ксандр бросил на меня заинтересованный взгляд. Легенда легендой, но играть роль куклы весь вечер – увольте. Уверена, он прекрасно перевел на нормальный человеческий язык мой завуалированный намек.

– Что ж, в чем-то вы правы, – задумчиво ответил мужчина. – Я не придерживаюсь взгляда, что роль женщины должна непременно сводиться к заботе о детях и домашним делам, однако каждый имеет лишь то, что заслужил.

– Что вы имеете в виду?

– Несмотря на все возможности, которые дает происхождение, большинство леди выбирает стандартный путь брачного союза и праздности за спиной супруга. Все их вольные или невольные требования и пожелания равного отношения от деятельных мужчин так или иначе фальшивы.

– Мне нечего на это возразить, – улыбнулась я. – Однако и высокомерие по отношению к женщинам, выбравшим самостоятельность, зачастую неоправданно.

– Безусловно, – кивнул Ксандр.

Он остановил кар на площадке около небольшого уютного ресторана с открытой террасой на втором этаже и обернулся ко мне.

– Вы простите мне самостоятельный выбор этого скромного заведения, леди Шайлир? Признаться, несмотря на все мои вольные взгляды, воспитание иногда все же берет верх, – покаялся он.

– Я подумаю об этом, – насмешливо улыбнулась я.

Ксандр вышел из кара, распахнул мою дверцу и подал руку. А я поймала себя на том, что и у меня вбитые с детства нормы поведения перевешивают здравый смысл. Вот сейчас мне даже в голову не пришло выйти из кара самостоятельно, не дожидаясь этого привычного жеста от мужчины.

Мы расположились в глубине той самой открытой веранды на втором этаже, достаточно близко, чтобы видеть улицу, и достаточно далеко, чтобы самим скрываться в тени от прохожих на ней.

Сделав заказ и дождавшись, пока служка нальет нам вина, Ксандр спросил:

– Скажите, леди Шайлир, а почему вы выбрали такую судьбу?

– Я с детства интересовалась магией, – улыбнулась я. – К сожалению, мне не достался при рождении приличный резерв, но ведь это не главное. Еще до поступления в Академию я начала исследовать различные заклинания, и часть из них у меня получалось оптимизировать под себя даже в том возрасте. Праздность меня не привлекала никогда, поэтому я решила продолжить в том же ключе и дальше. В итоге я оказалась вполне грамотным теоретиком и поступила на работу в Магическую исследовательскую службу.

Я вновь почувствовала искреннее удивление, которым потянуло от Ксандра. Я излагала ему свою легенду, но, будучи довольно сильным магом, он не мог не чуять явную ложь.

С другой стороны, ему ли не знать, что при таких свойствах всех сильных магов легенда не может быть построена на лжи. Всем агентам, вынужденным вести двойную жизнь, легенды ставили профессионалы, подловить на этом нас невозможно. Недомолвки, двойные толкования, преувеличения, смещение подтекстов и основ – все что угодно, только не прямая ложь.

И как раз этой самой лжи в моем коротком рассказе не было. Я чуть иначе расставила акценты и обошла острые углы, но фактически я сказала правду, и его это удивило. Видимо, этих вещей он обо мне все же не знал.

– Леди Шайлир, можете показать мне какое-нибудь из тех ваших детских заклинаний? – заинтересовался мужчина. – Как вы знаете, я достаточно сильный маг, и мне было бы полезно понимать, чего можно ожидать… от нестандартного противника.

– Лорд Ксандр, не нужно щадить мое самолюбие, – рассмеялась я, – говорите уж прямо, от слабого мага, которого вы никогда не восприняли бы как достойного соперника.

Он молча склонил голову, признавая мою правоту.

Я перевела взгляд на его бокал и отправила туда закольцованное заклинание. Жидкость почти мгновенно превратилась в лед, но уже через пару секунд вскипела, потом вновь стала льдом, вновь вскипела, и так далее.

Ксандр поставил бокал на стол и заинтересованно наблюдал за непрерывными фазовыми превращениями.

Это действительно было моей разработкой того юношеского периода, когда я хотела стать магом. Само по себе заклинание заморозки или кипения не требует много силы. Сила нужна для утилизации тепла, когда жидкость резко охлаждается, и для создания тепла, когда она нагревается. Закольцевав два разнонаправленных процесса, следующих друг за другом, я, по сути, свела расход энергии к начальному импульсу.

А вот применение у этого слабенького на первый взгляд заклинания, могло быть самое что ни на есть боевое. Охладить или вскипятить можно любую жидкость. В том числе и кровь. Мало кто сможет удержать клинок или арбалет в руке, если в районе локтя, например, повесить это заклинание.

И опытный маг не мог этого не понять. Возможно, ему даже по силам будет поместить это заклинание глубже в тело противника, например, в район сердца. Сама я так никогда не экспериментировала, да и с кровью это было лишь теоретическое понимание общих принципов, но в крайней ситуации при отсутствии более надежных вариантов этот козырь вполне мог бы пригодиться.

Ксандр одним жестом развеял заклинание на своем бокале и поднял на меня задумчивый взгляд.

– Знаете, леди Шайлир, вы сейчас полностью перевернули мое представление о слабых магах. Я никогда больше не смогу сказать, что слабый маг мне не противник. Ведь таких сюрпризов может быть бесконечное количество, была бы фантазия.

– Возможно, это к лучшему, – мягко улыбнулась я. – Не стоит недооценивать потенциальную опасность.

Ксандр подозвал служку и приказал поменять бокал.

Мы провели приятный вечер, переключившись на обсуждение последних событий, больше не затрагивая личных тем. Для начала достаточно было сложить впечатление о партнере исходя из его взгляда на окружающий мир, это тоже был один из базовых принципов этикета. Да и в мало кто с первой встречи готов на быстрое сближение.

Ксандр показался мне умным и решительным человеком, не одобряющим компромиссы, но готовым на них идти при отсутствии других разумных вариантов. Ему была свойственна определенная жесткость и категоричность, но не мне, в глубине души яростно отрицающей все чужое, его за это упрекать.

Моя симпатия к нему как мужчине не претерпела заметных изменений после этого ужина, но и настороженность никуда не делась. Пожалуй, даже наоборот. К его непонятной для меня информированности добавилось привычное опасение эмпата, не раз сталкивавшегося с людьми, готовыми пойти против всего мира ради своих целей. Это кажется замечательным, когда такой человек что-то делает ради тебя, но рано или поздно все его близкие, как правило, попадают в эти беспощадные жернова, разойдясь с ним в целях или методах.

Четыре года назад, Хассейра,

в нескольких милях к югу от границы Мелара

На южных границах Мелара всегда было неспокойно. За линией наших фортов и замков протиралась степь, почти сразу переходящая в низкие предгорья, состоящие скорее из пологих холмов максимальной высотой с треть мили, чем из собственно гор. Издавна здесь жили кочевые племена, довольно воинственные, но относительно малочисленные, кое-где стояли укрепленные поселения и хутора оседлых жителей. И только миль через триста, там, где предгорья полностью сходили на нет, соседи обустроились более-менее кучно и цивилизованно. С юга их территория была ограничена пустыней, расположенной еще в пяти сотнях миль южнее. Хассейра не страдала от перенаселения, те земли могли прокормить и больше народу, но все же по численности населения превосходила Мелар как минимум вдвое.

Климат у них был еще жарче, чем у нас на юге, влаги достаточно, как минимум, на широкой прибрежной полосе, и росло там все фактически само. Про те земли шутили: «Сухую палку воткни – через год устанешь урожай собирать». Возможно, именно поэтому и цивилизация у них получилась, по нашим меркам, довольно странная. Голодать там можно было только от неописуемой лени, ведь достаточно было выйти в ближайшие джунгли, чтобы набрать себе еды вдоволь в любое время года, и поэтому постоянный труд исторически был не в чести. А вот воинственность у южан в крови.

Маго-механических конструкций, вроде наших каров, у них почти не было, зато в каждом более-менее богатом доме стояла система поддержания комфортной температуры, которые у нас не прижились в силу своей энергетической прожорливости. В предгорьях с незапамятных времен добывали довольно крупные кристаллы-накопители, так что дефицита силы не было. Магов у них тоже хватало, и если искусством они обычно похвастать не могли в силу природной лени, то по мощи ничем не отличались от наших.

Мы их привычно называли горцами, потому как в набеги на наши земли чаще всего ходили отряды кочевых приграничных племен, но как раз они особых проблем не доставляли в силу отсутствия хоть какой-то спецподготовки. Нашу границу патрулировали многочисленные отряды оборотней, и таких любителей набегов они вылавливали неизбежно быстро. Другое дело, что предгорья представляли собой местность, идеальную для сокрытия почти каких угодно профессиональных отрядов, и Хассейра этим пользовалась.

Лазутчиков интересовали в основном технологии. Скопировать и поставить на поток производство чего-либо не особенно сложного по образцу южане могли довольно легко, а вот изобрести что-то свое у них получалось очень редко. Еще реже их изобретения не проигрывали по совокупности своих характеристик нашим аналогам. Занимались разработкой новых технологий считаные единицы кланов, а вот производство у себя ставили многие. Как правило, не особенно эффективное и довольно маломощное по производительности, но в общем и целом самым богатым слоям общества уже хватало.

Действительно сложные технологии, не распространенные к тому же в пограничной зоне, вроде тех же каров, кланы Хассейры у нас честно покупали. А вот что-то по мелочи, вроде ходовых артефактов с простенькими бытовыми или инструментарными заклинаниями, они любили брать как трофеи. Очень уж накладно такое покупать официально, с лицензией на производство: разнообразных ходовых артефактов были сотни, если не тысячи, практически на все случаи жизни. Да и кланов у них едва ли не больше, чем у нас аристократических родов, а устойчивых альянсов практически нет, каждый клан тянет одеяло на себя.

Основная же проблема была даже не в воровстве, одобряемом в Хассейре чуть ли не на государственном уровне, а в той самой воинственности. Их диверсионные отряды, тихо просачиваясь через нашу границу и идя за добычей вглубь страны, вырезали без жалости всех свидетелей, какие вольно или невольно попадались им на пути. В приграничных землях полностью сожженная деревня со всеми жителями от мала до велика после такого набега соседей уже была редкостью, но, к сожалению, все же такое периодически случалось.

Именно поэтому наша разведка на южной границе старалась заблаговременно выявлять базы и временные лагеря профессионалов в предгорьях, отслеживать их предполагаемые маршруты и отлавливать диверсантов сразу после пересечения наших границ.

Мы вышли из пограничного форта со стандартной задачей – найти новый лагерь наемников и определить их цели и состав. Разведчики-одиночки принесли ориентировочные координаты, и туда послали мою группу.

План операции полетел ко всем проклятым почти сразу.

Классический вариант такой операции предполагает скрытное наблюдение за базой противника издали в течение нескольких дней, затем захват «языка» для уточнения отдельных подробностей, если нужно, и тихий уход обратно в форт.

Мы провалились еще на подходе. Лагерь оказался необычайно многочисленным, и, вместо ожидаемых пары десятков человек в нем, мы увидели полноценный форпост на пару сотен. Пояс наблюдения при таком количестве бойцов они, разумеется, организовали существенно более широкий, чем обычно, и нас засекли издали. Разбираться подробнее мы не стали и развернулись сразу, едва бросив взгляд на размер их лагеря, но ловушка уже почти захлопнулась.

Перехватить нас успевал только дежурный патруль противника численностью в десяток бойцов, это нас и спасло поначалу. Все-таки классом мы их превосходили заметно, несмотря на почти вдвое меньшую численность.

И теперь я стояла посреди походной стоянки нашей группы и всматривалась в родные серые глаза.

Аррейн сидел, прислонившись к дереву, и менял окровавленную повязку на бедре. Рана неглубокая, кровь сейчас остановилась, но стоит ему встать – она вновь пойдет. Ходить он может, но не бегать. А до форта нам еще миль десять напрямик.

Рядом с ним расположился Леандр. Тоже с ранением, но ему, можно сказать, повезло. Зацепило левое плечо. По большому счету он даже арбалет в правой руке удержит, разве что в рукопашной не боец.

Далат приводил в порядок поляну, чтобы ничто здесь не напоминало о нашем присутствии хотя бы при поверхностном осмотре.

Дейра перебирала вещмешки и переупаковывала медкомплекты. Наше прикрытие должно увести погоню за собой. Мы отдавали им все тонизирующие эликсиры и быстродействующие пакеты первой помощи. Основному отряду, уходившему с ранеными кратчайшим путем в форт, они уже не понадобятся. Либо мы пройдем тихо, либо нам ничто не поможет.

Призрак молча смотрел мне в глаза и ждал моего решения.

Четверо уходят в форт, двое остаются их прикрывать – это стандартное решение для такой ситуации. Погоня близко, мы выиграли едва ли час, подловив и уничтожив их авангард.

Мне осталось лишь назвать имена.

Двое раненых уходят в форт, тут нет вариантов, они не выдержат интенсивной игры с погоней в лесу хотя бы из-за потери крови. Дейра, маг с основной специальностью «медик», разумеется, тоже. Если бы выбора не было, она могла бы преподнести много сюрпризов врагу, все-таки сильный маг, но такие, как она, – редкость на границе. Из всего нашего отряда медик-маг представляет наибольшую ценность, ее все будут прикрывать до последнего. Да и не дойдет Аррейн до форта без ее помощи в пути.

Далат, Призрак и я. Вот и весь выбор.

Я понимала, что и Далат, и Призрак намного опытнее меня.

За моей спиной лишь чуть больше года оперативной работы на границе. Это мой первый выход на задание в роли лидера группы, да и то лишь потому, что после Академии в моем личном деле стоит пометка «рекомендуемое направление основной деятельности – аналитик». Я должна уметь принимать решения в боевой обстановке, и научиться этому в теории нельзя.

Призрака поставили в одну группу со мной именно потому, что в роли лидера он выступает уже давно и может в любой момент перехватить командование, если я не справлюсь.

Я знала, есть очень большая вероятность для группы прикрытия не вернуться в форт вовсе. Именно потому, что они будут намеренно отвлекать внимание на себя, выигрывая для нас время.

Я не могла послать его на смерть.

И сама с ним пойти не могла.

Отец еще в детстве отучил нас обоих от эмоциональных решений.

У Далата и Призрака намного больше шансов выжить вдвоем, чем если одного из них заменю я.

– Далат и Призрак – группа прикрытия, – хрипло произнесла я и не узнала свой голос. – Остальные направляются в форт. Раненых разгрузить, все лишнее бросаем здесь, идем налегке. У нас есть время до вечера. Не успеем попасть в форт сегодня – не попадем туда вообще.

– Все правильно, – коротко кивнул Призрак.

Посмотрел на мои дрожащие губы и привлек к себе.

– Я вернусь, слышишь? – тихо мне на ухо прошептал он. – Я тебе когда-нибудь врал?

– …нет. – Я на мгновение прижалась к нему и отстранилась.

Настоящее время, столица Мелара,

дом леди Шайлир Де’Рион

Тайрин захлопнул за собой дверь моей комнаты и вновь обнял меня. Его поцелуй становился все более страстным, руки нащупывали шнуровку моего пиджака, и он мягко подталкивал меня к кровати. Отвлекся на мгновение, сбросил с себя камзол и сапоги, спустил с моих плеч пиджак, соскользнувший на пол как обычное платье, и на руках отнес меня на кровать, навалившись сверху. Я дотянулась до изголовья кровати и нажала кнопку защиты. Кровать окутал непроницаемый полог.

Тайрин еще на пару секунд затянул поцелуй и неохотно отстранился.

– Проклятье, Шайна, я же не железный, – проворчал он. – Обязательно было защиту ставить именно на кровать? Кабинет тебя чем не устроил?!

– Легенду портит, – усмехнулась я, устраиваясь на подушках в изголовье полусидя. – Когда аристократка не желает даже случайного наблюдения за ее постельными утехами – это, в общем, не вызывает особых подозрений. А вот что такого она может обсуждать с мужчинами, заметь, с мужчинами не самых мирных профессий, в кабинете – это вопрос.

– М-да, не поспоришь, – вынужденно согласился Тайрин и тут же лукаво улыбнулся. – Только вот аристократка при этом предстает… эм, некоей весьма непостоянной особой, тебе так не кажется?

– Блудница – не шпионка, – отмахнулась я. – Да и не так уж часто я использую эту защиту.

– Зато я теперь понимаю, как вы с Призраком поддерживаете свою легенду и почему вас до сих пор никто не раскусил.

Я наградила начальника мрачным взглядом. Вот не надо мне душу травить на ровном месте.

– Ладно, рассказывай, что нашла. – Тайрин стащил от изголовья кровати большую подушку и, подложив ее под спину, устроился у одного из опорных столбиков кровати в ногах.

– Пока ничего не искала, – поправила я его. – Только вспоминала, где мы вместе с Призраком могли засветиться…

Тайрин кивнул, и я начала говорить. И вспоминать…

Кратко прошлась по предыстории той злосчастной операции в южных предгорьях четыре года назад и подробно изложила сцену на поляне, когда вся группа могла убедиться в глубоко личной связи между мной и Призраком.

Пыталась придержать себя и не окунаться полностью в ту атмосферу, но картинка все равно стояла перед глазами. И накрывало меня отчаянием ничуть не слабее, чем тогда. Даже то, что все выжили, не ослабляло тяжести того решения. Правильного и бескровного по итогу, но тогда я отправляла их обоих на смерть. И прекрасно это понимала.

Я закончила говорить и потянулась к небольшой нише над изголовьем кровати. У меня там хранились сигареты и пепельница. Нехорошо курить под защитой, конечно, но сейчас мне это надо, я до сих пор не могу вспоминать ту операцию без дрожи. Вредные вещества защита выведет, но срок ее службы я тем самым сокращаю заметно. Да и заряжаться для следующего использования она теперь будет дольше, если не поменять накопитель на полный.

Тайрин тоже протянул руку. Поделилась с ним запасами.

– Дейра так и осталась на границе, – произнес он, никак не комментируя мой рассказ. – Этот боевой выход с тобой у нее был последним, дальше она должна была вернуться в столицу. Но не вернулась. За два года у нее завязались отношения с заместителем коменданта форта, где вы тогда базировались. Они оба из безземельной аристократии, а один из комендантов соседних фортов как раз подал прошение об отставке, хотел уехать к дочери с мужем в Тан-Реал. Там у них что-то случилось в городском особняке: то ли предательство, то ли просто нападение почти удачное, – много охраны перебили, и дочь звала отца на освободившуюся должность командира гвардии. Его прошение удовлетворили, Дейра и Валенс заключили брачный союз и перебрались в этот форт. Он – комендантом, она – смотрителем полевого лазарета. Кстати, именно с нее пошла новая тенденция расширять и укрупнять полевые лазареты в фортах. Это сейчас у нас уже в каждом третьем форте на границе более-менее приличный лазарет есть, а тогда она была первым медиком-магом, оставшимся там жить постоянно. Да и сейчас еще, насколько я понимаю, все сложные случаи на южной границе так или иначе стекаются к ней.

Я кивнула, принимая информацию к сведению. Историю Дейры полностью я не знала, потому что не интересовалась целенаправленно судьбой оперативников, с которыми оказалась на том задании. Не принято в нашей конторе праздное любопытство. Да и перевели меня на другой участок границы почти сразу, остаток года я ходила в роли лидера группы уже без страховки.

– Леандр тоже остался там, перешел в техники, – продолжил Тайрин. – Что-то не так просто оказалось с его ранением, да и помощь нормальную сразу не оказали, сосредоточились на Аррейне, который у вас тогда едва мог идти. В итоге рука-то у него действует, и в обычной жизни оно не сказалось, но нужной для оперативника реакции уже нет. Дейра билась с ним потом с полгода, наверное, но так и не смогла до конца убрать последствия.

Тайрин потушил сигарету и продолжил:

– Далат, как и Призрак, со временем стал «тенью». Их обоих засекретили по максимуму, они официально числятся наемниками, с которыми сотрудничают все коменданты фортов при необходимости. Только Призрак – одиночка, а Далат работает в составе группы из трех человек, все наши, само собой.

Я по-прежнему молча слушала. Очень много информации. Слишком много. Тайрин не может знать так всех оперативников…

– А вот Аррейн здесь, в штабе. Он пробыл оперативником на южной границе почти десять лет и представил штабу пару очень интересных рапортов о своих наблюдениях. Конкретизировать не буду, ни к чему оно тебе сейчас, но в итоге его перевели в группу анализа и систематизации и дали доступ ко всей информации по южным операциям. Пока временно, посмотрим, что он еще накопает из рапортов, но за прошедший год он уже кое-что нашел, чего никто до него не замечал, так что этот перевод в любом случае оправдал себя.

– Откуда ты столько знаешь про этих людей? – все-таки спросила я.

Тайрин отвел взгляд и закурил еще одну сигарету.

– Ты помнишь, как сама начинала координатором?

– Конечно.

– Первые три операции за твоим плечом всегда стоял старший товарищ. Вот так же и я стоял за плечом вашего координатора на той операции.

Что ж, мир спецслужб очень тесен.

Та операция по большому счету была провалом именно координатора. Нас вывели на цель, оказавшуюся существенно более зубастой, нежели предполагалось планом, и выполнить свою задачу тихо мы не смогли. То ли первичная разведка сработала криво, то ли координатор не придал значения мелким нестыковкам, но операция получилась громкой и «грязной».

Удивительно было не то, что за нами увязался «хвост», а то, что мы все вернулись живыми.

Это было редким везением, что состав группы подобрался тогда именно так.

Стандартный состав группы обычно собирали исходя из ролей. Медик или алхимик; техник, артефактор или аналитик; и трое-пятеро оперативников в зависимости от задачи. При этом как минимум половина состава группы должна отслужить на границе не меньше двух лет на момент формирования группы.

Сильный маг-медик, Дейра дотащила-таки Аррейна до форта на последних крохах резерва и сама слегла на месяц с жесточайшим магическим истощением, после которого рисковала полностью потерять силу.

Опытные и битые разведчики, Призрак и Далат, неоднократно пересекавшие уже на тот момент границу и хорошо изучившие повадки горцев, в связке сделали почти невозможное. Они не только увели от нас погоню, но и вернулись живыми сами спустя двое суток, исчерпав полностью все отданные им эликсиры. Будь хотя бы один из них не столь высококлассным разведчиком, они заплатили бы за выигранное время своими жизнями.

И если Тайрин был старшим при новичке, то это именно его провал. Недосмотрел, не перепроверил, не предугадал. Мне не нужно объяснять, что он чувствовал, когда он получил результаты той операции. Потому, скорее всего, он и отследил, как сложилась судьба каждого из тех, кто принимал в ней участие. Для собственного успокоения.

– Если смотреть по возможностям, то только Аррейн может быть «крысой», – произнесла я. – Остальных в столице нет.

– Как минимум Далата я бы тоже не сбрасывал со счетов, – не согласился Тайрин. – «Тень» может быть где угодно, и отчитываться он никому не обязан.

– Тогда он был бы здесь со своей группой. И пришел бы ко мне сам. Хотя бы потому, что видел меня в деле и не мог не понимать, что четверых обычных наемников для меня мало. А вот с его тройкой я бы не справилась.

– Аррейн тоже видел тебя в деле, – возразил Тайрин. – Более того, сам он имеет сейчас подготовку, фактически идентичную твоей. Да, он старше и опытнее, но за пару лет сидячей работы навыки теряются, и на первый план выходит база, обязательная для штаба, которую регулярно тренируем мы все.

Что ж, логично. Как раз из этой самой базы моя наработанная оборонительная связка против стандартной «коробочки». И да, разумеется, Аррейн владеет ею не хуже меня. Он послал бы больше наемников.

– Я бы вычеркнула их обоих из нашего списка, – подвела итог я. – Но раз список широкий, то пока обоих оставим.

– Всех четверых пока оставим, – поправил Тайрин. – Их связей мы не знаем, а ваши отношения с Призраком видели все. Дальше.

– А дальше вопрос. Может кто-то знать Призрака в лицо именно как «тень»? Я имею в виду, вне МУРа.

Тайрин задумался.

– Ты намекаешь на те операции, где вы изображали пару? – Я кивнула, и он покачал головой. – Вряд ли это сейчас стоит брать в расчет, да и не вспомнишь ты все лица, что мелькали на периферии во время таких заданий.

– На заданиях – не вспомню. Но есть еще одно место, где мы регулярно бываем оба. Замок Де’Рион.

Тайрин задумчиво кивнул. В наш родовой замок мы, разумеется, приезжаем достаточно часто. Я, по легенде, так и вовсе законопослушная дочь своих родителей, а Призрак всего лишь наемник. Для наследника аристократического рода не самое престижное занятие, но с учетом отца – отставного разведчика такой выбор никого не удивил. Самые сообразительные, наверное, даже подозревают, что сын пошел по стопам отца, другое дело, что эти подозрения мало кто способен проверить. Здесь нужно именно знать в лицо «тень» с позывным Призрак.

– Пополнять список только на этом основании, пожалуй, перебор, – решил Тайрин. – А вот легкую провокацию можно попробовать устроить, чтобы хотя бы сузить область поиска. У вас там же скоро летний бал?

Летний бал дается каждый год, на него съезжаются почти все представители аристократии приграничья: и бароны со своими семьями, и безземельные. Иногда бывают и любопытные гости из центральных регионов. Каждый год бал дается в очередном замке. У нас бал проводился в прошлом году, значит, сейчас очередь наших приморских соседей.

– Через девять дней, – кивнула я.

– Вот и съездишь в отпуск к родителям. Присмотришься. Из отставных разведчиков я там помню только Жасса, но мало ли кого мы могли не учесть. У ваших соседей тоже могли затесаться бывшие «коты». Или даже не бывшие… Заодно и усложним жизнь «крысе». Вряд ли в родовом замке семьи «котов» ей будет так же легко действовать, как здесь.

Я даже не знала, что Жасс, наш маг, постоянно живущий в замке и отвечающий за его магическую защиту, раньше работал в МУР. И как мы с братом в детстве не докопались до этой информации, учитывая что играть в разведчиков при мягком поощрении отца нам очень нравилось?

А уже в роли координатора МУР мне и в голову не приходило проверять своих домашних. Один тот факт, что большинство из них я помню с младенчества и они живут там до сих пор, говорит о том, что отец им доверяет. Мне всегда было этого достаточно, все-таки по уровню и опыту он даст мне фору еще и сейчас.

Однако перед поездкой домой хотя бы бегло информацию о своем домашнем окружении я просмотрю.

– На разговор с отцом дашь разрешение? – спросила я.

Тайрин удивленно приподнял брови. Не ожидал от меня то ли такого следования правилам, то ли такой откровенности.

– Конечно. Только артефакт «Полога» возьми на складе.

– Само собой, – фыркнула я.

– Дальше, – кивнул Тайрин.

– Академия, – продолжила я. – Как минимум ректор, проректор и куратор подготовительного курса.

Мы с Призраком оба окончили Академию МУР. А я успела засветиться и на подготовительном курсе, потому что была слишком мелкой для поступления, когда пришла туда.

Отношения между курсантами внутри Академии ничем не ограничивались, кроме жесткого запрета разглашать настоящие имена, как свои, так и своих знакомых до Академии. При поступлении каждому выдавалось либо уникальное для МУР имя, по возможности близкое к настоящему, либо позывной, и пользоваться с того момента можно было только им. Как правило, эти имена-позывные оставались с агентами и после выпуска.

Конечно, родственные связи было не оборвать, детей одних родителей там училось достаточно, однако это нельзя было дать понять никому. Все прекрасно понимали, какой это мощный потенциальный рычаг давления на будущего агента. Братья и сестры, как правило, маскировались под влюбленные парочки или просто старались войти в одну компанию, чтобы не вызывать подозрений. Однако руководство Академии, разумеется, имело полный доступ к личным делам.