© ООО ТД «Белый город», издание, дизайн, макет, 2022
© Молюков М.И., подготовка текста, вступительная статья, комментарии, 2022
* * *
Предисловие
«Слово о полку Игореве» – замечательнейший памятник древней русской поэзии. Открыт в 1795 году известным библиофилом графом Алексеем Ивановичем Мусиным-Пушкиным (1744–1817). Он приобрел рукопись у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря. «Слово» было издано им в 1800 году под заглавием: «Ироическая песнь о походе на половцев удельного князя Новогорода-Северскаго, Игоря Святославича, писанная старинным русским языком в исходе XII столетия, с переложением на употребляемое ныне наречие». Это издание было с точностью воспроизведено в 1904 году А.С. Сувориным. К величайшему сожалению, в Отечественную войну 1812 года, во время пожара Москвы, подлинная рукопись «Слова» сгорела вместе со многими другими бесценными памятниками русской литературы из библиотеки графа Мусина-Пушкина. Сохранился только список с оригинала «Слова», сделанный для императрицы Екатерины Второй. Теперь уже невозможно определить время создания сгоревшей рукописи, но, судя по некоторым ошибкам, можно предположить, что рукопись была написана неразборчивой скорописью в XVI веке. Текст «Слова» содержит много неясных мест, что зависит как от неточности копии, так и от погрешностей оригинала. С самого своего появления в свете «Слово» возбуждает чрезвычайный интерес в ученых и любителях поэзии. Оно переводится прозой и стихами, комментируется во множестве исследований, регулярно переиздается. Но многие места в нем и теперь темны или допускают разные толкования. По содержанию «Слово» – поэтический рассказ о неудачном походе северских князей с Игорем во главе на половцев в 1185 году. Изложение «Слова» – сжатое и образное.
Собственно, это – обширная поэтическая картина и украшающие ее лирические места, относящиеся к походу, подробности которого узнаются и уясняются из Ипатьевской (1185 г.) и Лаврентьевской (1186 г.) летописей. Летописи свидетельствуют, что автор «Слова» передает исторические обстоятельства очень точно.
Вот эти обстоятельства вкратце: Игорь, князь Новгорода-Северского, брат его Всеволод из Трубежа, Святослав Олегович из Рыльска, сын Игоря, Владимир из Путивля, сговорились собрать войска и отправиться в поход против половцев. На пути войско Игоря было напугано затмением солнца, но предводитель похода не обратил внимания на дурное предзнаменование. Сойдясь вместе, участники похода значительно углубились в половецкие земли, где, приблизительно в мае 1185 года в течение трех суток произошли три битвы. В первой были разбиты передовые отряды половцев, русское войско овладело богатой добычей в их стане, но было уже так утомлено, что не преследовало врагов. На второй день половцы «аки борове» (как лес) окружили русских; русские были потеснены, князь Игорь был ранен в руку. На третий день русское войско, сильно утомленное и не имевшее доступа к воде, потерпело сокрушительное поражение, а князья были захвачены в плен. Немногие спасшиеся воины принесли домой печальную весть о поражении. Великий князь Святослав Всеволодович, ожидая нападения половцев, имевших обыкновение после каждого неудачного похода русских вторгаться в русскую землю, стал просить князей о помощи, но, впрочем, скоро распустил пришедшие дружины. Тогда половцы двумя отрядами напали на северскую область, разграбили ее и разорили города Римов (Ромны) и Путивль. Развязкой похода служит бегство Игоря из плена при помощи крещеного половчанина Лавра (в «Слове» – Овлур). Затем бежал на Русь и сын Игоря при помощи дочери хана Кончака.
В этой исторической рамке «Слово» дает ряд чудесных художественных картин, из которых особенно обращают на себя внимание затмение солнца и речь Игоря, обращенная к войску, в которой он убеждает своих воинов, не боясь знамения, идти в конец поля Половецкого; картины соединения войска, похода по степи и трех битв с половцами. Великий князь Святослав видит «мутен сон», говорит с боярами об этом сне и о несчастном походе Игоря и приготовляется к защите; рассказ о бегстве Игоря из плена. Другие части «Слова» являются лирическими отступлениями. Таковы воспоминания о вещем певце Бояне, «Соловье старого времени» в начале и в конце повествования; воспоминания о княжеских усобицах при Олеге Гориславиче, когда Русь «сеялась и росла усобицами», и о современных крамолах князей, благодаря которым поганые приходили на русскую землю; обращения к наиболее сильным русским князьям, призывающие к отмщению «за раны Игоревы»; плач Ярославны, жены князя Игоря.
Вопрос о времени составления «Слова» решается удачно: в нем есть обращения к князьям Ярославу Осмосмыслу Галицкому и Владимиру Глебовичу Переяславскому, умершим в 1187 году, – значит, оно составлено по горячим следам событий, не позже 1187 года. Несомненно, автор был лицом, близким к княжескому двору и дружине, и соединял редкое поэтическое дарование с книжной образованностью. Последняя видна из некоторых выражений, соответствия которым исследователи «Слова» находят в летописях, в памятниках старой переводной литературы.
Составлено «Слово» в прозаической форме – стихотворный размер и приемы современный читатель замечает только местами – и сохранялось путем письменной передачи, на что указывает замечательно точное сохранение собственных имен князей, которых в «Слове» названо до тридцати. Поэтический стиль «Слова» имеет сходство с русскими народными песнями и вообще с истинно народной поэзией – былинами, сказами. Например, мы легко узнаем традиционные эпитеты: стрелы каленыя, сизый орел, бръзъ комон и т. д.; тавтологические повторы как художественный прием: трубы трубят, свет светлый и т. п. Поэтичные сравнения, и обыкновенные, и отрицательные, параллелизмы, народная символика, олицетворения – все сближает «Слово» по стилю с другими произведениями народного творчества.
Поэтические образы «Слова» ярко отражают воспоминания о языческих верованиях. Боян называется внуком Велеса, ветры – внуками Стрибога, русские князья – внуками Дажбога, полоцкий князь, Всеслав, представляется оборотнем. Некоторые выражения этого рода можно объяснить не как отголосок старых верований, а как поэтический оборот, стилистический прием. Однако кажется очевидным, что автор «Слова» не мог быть духовным лицом. Живость описываемого в «Слове» действия значительно увеличивается оттого, что вся природа представлена как бы сочувствующей участникам похода. Во время передвижения русского войска по степи она предвещает неудачу: солнце тьмою путь заступает, птицы и звери криком и воем обещают беду. После поражения дружины Игоря «никнет трава от жалости, а дерево с печалью к земле преклонилось». «Слово» проникнуто чувством горячей любви к Родине. Автор скорбит о раздорах князей и бедствиях русской земли, призывает всех к согласию и единству, указывает на силу князей в прежние, славные времена.
Следует сказать несколько слов о художественных переводах и переложениях «Слова о полку». В том, что этот памятник древнерусской литературы нуждается в переводе на современный русский язык, сомнений быть не может. Текст памятника изобилует отжившими словами и старыми грамматическими формами. Он может быть доступен в настоящее время лишь для ученых, а для неподготовленного читателя текст полон неясностей и, следовательно, требует перевода, который был бы одновременно поэтическим и разъяснительным.
За более чем двести лет, протекшие со дня первой публикации гениальной поэмы, в отечественной и мировой печати появились десятки полных стихотворных переводов ее. Из них только некоторые вошли в сокровищницу русской поэзии, другие давно позабыты читателями и представляют интерес только для специалистов.
Сложность переводческой работы усугубляется еще и тем, что наряду со словами и оборотами, уже вышедшими из обихода современной русской речи, в тексте поэмы мы найдем немало слов, звучащих для нас привычно, но насыщенных иной семантикой. То есть смысл их целиком или частично не совпадает с тем, что мы привыкли под ними подразумевать. Такие слова, как: братие, словесы, трудный, свивая и многие другие – это все слова нашего языка, но смысловое и интонационное значение их коренным образом поменялось за 800 лет. Переводчику, чтобы донести до нас неизменным авторский замысел «Слова», приходится крайне бережно и осторожно восстанавливать первоначальный смысл этих слов.
Не менее велика трудность, возникающая из необходимости быть не только переводчиком, но и исследователем памятника. Ученый, работая над текстом «Слова» и встретившись с оборотом речи, трудно поддающимся толкованию, в крайнем случае может ограничиться указанием на то, что это выражение расшифровке пока не поддается; что оно было испорчено переписчиком еще в XVI веке; что это «безнадежно темное» место. Поэт-переводчик таким ответом не может удовлетвориться. В поэтическом произведении каждое слово весомо. От того или иного прочтения слова может – до известной степени – меняться смысл всей вещи.
Необходимо также учитывать и то, что до сих пор не определен с достаточной ясностью жанр «Слова о полку», не разработана его поэтика. Даже такой, казалось бы, простой вопрос – является ли «Слово» стихотворным произведением или это образец высокохудожественной прозы – еще окончательно не разрешен.