000
ОтложитьЧитал
Она засадила всю свободную землю у речки астрами, розами, в небольшом отдалении деревцами миниатюрного покроя. Рядом состоялся газон с блестящей травянистой поверхностью. Вокруг горело мирное летнее пламя. Я приходил в
«Лидину гавань» в гордом одиночестве. В такой атмосфере я чувствовал себя принцем в современном обличии, где только я и природа. Поднимал взгляд наверх: звезд, немыслимая лавина, вся плеяда в хаотичном движении. Каждая звездочка находит свое место и начинает блистать, но это явление мимолетно, она скоро испариться, накрывшись рассветной волной, останется только вспышка. За время любования я не заметил, что пора возвращаться к себе домой, где потускневшая вода в бочке и потухающая свеча приносили грусть. Но мне было хорошо на месте природного уголка, куда можно было без всяческих сомнений прийти и быть причастным к благоуханию этого милого кусочка земли и одновременно с этим испытывать уважению к великой бабушке Лидии, потому что все, что бескорыстно – все велико. Отрывками я останавливался взглядом на маленькой розе, которая отчаянно сопротивлялась под наглостью летнего ветра. Розочку карябает, но она борется, как всякий из нас, за выгодное место около ручейка. Я чувствовал себя исследователем и агрономом, потому что поливал обожженные дневным солнцем розы ручейной водой и отчетливо видел, что после питья они мне улыбаются. Мне их было жалко днем, хоть они и были под тенью высоких извилистых деревьев. Вдалеке астра, но из – за своей склонности ко сну я не стал к ней подходить. Теперь я занялся организацией ночлега. Развел костер. Его искры хрипом передавали картину умершей ночи. Тепло постепенно добралось и до меня. Моя кровать состояла из дряхлой простыни и собственно влажной земли. Пейзаж был един. Все, я окончательно уснул. Только нос оставался в этому душистому раю. Гавань помогала каждому запутавшемуся юнцу. Последние сознательные вздохи…
Вспышка, наступило приятное утро. Наступила неминуемая пора прощания с «Лидиной гаванью». Со мной случилась частичная потеря чувств, уж слишком душа прикипела к этому чудному месту. Оставалось только окутывать взглядом уходящую тропинку и возвращаться в дряхлые пенаты. Прощай, местечко, подарившее мне летнюю импульсивность и ценные воспоминания о природе полюбившегося края. Все, пора уходить. Сентиментальность оказалась слишком мне близка. Остаются только незабвенные образы. Долго еще мой взор оглядывал каждую десятину «Лидиной гавани». Привязалась моя ветреная душа к этому месту. Сердце сжимается все сильнее, но ноги несут по ухабистым тропинкам и приближают меня к дому, где я проведу последние дни лета и отправлюсь в листопадный сентябрь, где мандариновый закат задержит мои раздирающие воспоминания, но память вечна. Будто первая любовь пылает до конца жизни, так и природа детских мест постоянно движется у тебя в сознании. Последняя картинка: отцовская машина, из потертых окон которой видны дачные дома и потухающее августовское небо. Отдаление происходило быстро и бездна времени вселилась в меня.