000
ОтложитьЧитал
Глава 3
Я едва ощущаю, как меня поднимают. Это вот так душа покидает тело? Мне все еще холодно, но я чувствую тепло чужой кожи. Открываю глаза и вижу перед собой рельефную мужскую грудь. Взглядом скольжу выше. Я с ума схожу или что? Вижу волевой подбородок и плотно сжатые губы. Он мельком посмотрел на меня стальными глазами.
– Это моя мама, – рядом звучит голос Златы.
Я вновь закрываю глаза. Меня или глючит, или я умираю. Только в галлюцинациях посреди поля снега мог появиться голый мужик.
Так, голый мужик, а тут ребенок. Руку опускаю ему за спину, в районе талии нащупываю штаны. Отлично, он не голый. Интересно, а как далеко мы пройдем с полуодетым мужиком, если я в теплой одежде умудрилась замерзнуть за считанные минуты?
– Бросьте меня, только заберите ребенка, – хриплю, вновь закрывая глаза. – Можете взять мою одежду, только спасите Злату.
– Я спасу вас обеих, – слышу тихий бескомпромиссный голос.
Если б могла, я бы прошептала «спасибо», но вновь теряю сознание. Это все сон. Просто сон.
Сознание то уплывает, то возвращается. Перед глазами темнота. Я чувствую грубые руки, раздевающие меня. Слышу крики дочери, зовущей меня. Я как спящая красавица, которая не может проснуться без поцелуя принца. Только мой принц ушел пять лет назад, а ко мне подъезжали только рыцари печального копья.
***
– Три аккуратней. Видишь, какая у нее кожа нежная, – слышится женский низкий голос.
По телу елозит нечто шершавое. Покрывает руки, туловище и ноги медленными, размеренными движениями, но проснуться не могу.
– Посмотри, какие у нее ногти красивые. Я такие же хочу. Хотя тут надо немного подпилить, – слышится второй высокий голос.
Раздается едва слышный скрежет. Мои пальцы перебирают, аккуратно растирая между ними.
– Господин любит таких, – продолжает вторая.
– Ха, эта светлая, но он хочет в жены принцессу Хели, а она темноволосая.
Я крашеная… если это имеет значение.
– А эта рожавшая. Сможет дать ему еще потомство.
Нет-нет, второй раз я на это не подпишусь. Мне одной Златы хватает. Правда, я немного обалдела, когда она как-то попросила братика.
– Так я тоже рожавшая, – говорит женщина.
– Ты не в его вкусе, – ехидно отвечает первая.
– Я не в его возрасте, – карикатурно выдыхает вторая. – Что, натерла ее?
– Да, бедняжка вся промерзла. Еще б немного пролежала, и все, спасти даже мы не смогли бы.
О боги, а как же Злата? Скажите, что у моей дочери все в порядке! Мысленно молю женщин.
– Господин мог бы оставить ее на холоде. Зачем ему еще одна любовница, когда он уже определился с избранницей?
– Слушай, наше дело простое – привести ее в приглядный вид и проверить на магию. Она чистая, аж удивительно. Ведь ее могли подослать шпионы.
– Ага, тем более они знают, какие ему нравятся. Принцесса Хели тоже могла подослать. В общем, странно это все.
– Лебра, это дело господина. Что там на уме у него – разве наше дело?
– Мне просто интересно. Ты посмотри, чего он смог добиться за такое короткое время.
– Его старший брат попросил явиться, когда на Велунье напали. Так бы и жил повелитель в своих снегах.
– Ага, только смотри, как он сплотил последователей, заделался главным и пошел покорять весь мир.
– Я нисколько не жалею, что приняла его сторону, – говорит первая.
– И правильно сделала. Я тоже не жалею, а то стояли бы сейчас где-нибудь как две отмороженные курицы.
Меня накрывают какой-то тканью. Приятное тепло покалывает, согревая, тело.
– Вот превратит тебя в статую, и будешь знать.
– Поговаривают, старший его семью убил, вот и разозлился повелитель…
– Ужас какой. Я слышала, что жена повелителя изменяла со старшим, вот и сорвался господин.
– Да-да, я тоже что-то такое слышала. Только еще слышала, что это у старшего была семья, а младший ее убил. Но что там среди драконов произошло – одному повелителю известно.
– Ужасы там творятся, вот что я тебе могу сказать…
Их голоса затихают, а я вновь погружаюсь в темноту.
Глава 4
Мне жарко и щекотно. В ноздри забивается какой-то пух, и я морщусь.
Злата. Я должна встать ради нее. Не помню когда, но я слышала ее голос, зовущий меня.
Открываю глаза. Лежу, накрытая мехом. Трудно сдвинуть его. Кажется, кто-то очень заботливый завернул меня в несколько слоев.
Тяну одну руку, пытаясь выбраться из тяжелой западни. Почти получилось. Еще немного, еще чуть-чуть…
Есть. Одна рука на свободе.
Я с недоверием смотрю на нее. Да, девочки мне немного подровняли маникюр. Спасибо им. Еще и кожа так странно светится, будто ее блестками натерли. Освободить остальные части тела не составляет труда.
Оглядываюсь. Хм, лежу на огромной кровати. Рядом что-то воет, будто метель на улице. Ощущение, что я в громадной палатке. Здесь вместо стен натянута какая-то темно-коричневая кожа. Напротив в ней вырезана дверь. На полу – ковер из меха.
Злата. Я должна найти дочь.
На мне легкое белое платье с бретельками. Спасибо, хоть не голая.
Пытаюсь подняться, но ноги подкашиваются.
О боже, сколько дней я пролежала без сознания?
Так, ладно. Разминаю немного ноги, массирую их, разгоняя кровь.
Злата, надо найти дочь. Вновь пытаюсь подняться. Как же тяжело.
Вновь падаю на меха.
Слышатся шаги – глухие, утопающие в мягком покрытии.
Полог откидывается, а в комнату входит огромный светловолосый мужчина в кожаной куртке на пуговицах – одежда кажется мне странной. Точно на инопланетную базу попала. Вот не врали про секретные базы в Антарктике. Только почему я тут?
Ого, какая мощная грудь! И какие широкие плечи! Взгляд скользнул ниже – туда, где трапеция тела переходила в узкие бедра.
Мужчина прокашливается, а я поднимаю взгляд к его лицу, сталкиваясь со стальными глазами, холодно смотрящими на меня. Прям до дрожи. У него высокие, очерченные скулы, немного впалые щеки.
– Где Злата? – нервно дергаюсь к нему, но тут же спохватываюсь: – Прошу прощения, думаю, я должна вас поблагодарить за спасение.
В его глазах вспыхивает неподдельное удивление, которое тут же превращается в холод.
Он проходит в комнату, а я замираю, заворожено глядя на него. Красивый мужик, что уж тут.
– Со Златой все в порядке. Как вы очутились посреди поля? – спрашивает он бархатным голосом с легкой хрипотцой.
– Я не знаю, – отвечаю и тут же отвожу глаза.
Тяжелый у него взгляд. Давит на меня. Нервно сжимаю мех.
– Ксюша! – зовет он.
Вздрагиваю от того, как прозвучало мое имя из его уст. Так необычно. Хочу спросить, откуда он знает его, но понимаю, что Злата сказала. Она у меня еще та болтушка.
– Ты вообще понимаешь, где оказалась?
– Понятия не имею. Где Злата? – в глазах появляются слезы.
– В безопасности. Вы очутились посреди снежной пустыни. Ваше счастье, что дракон не съел вас.
– Дракон? – нервно усмехаюсь. – В смысле – дракон?
– Тот синий зверь, что напал на вас в пустыне, – поясняет мужчина, подходя ближе к ложу.
– Там еще один был.
– Это был я, – отвечает он.
Кажется, у меня в голове появляются вертолетики. Комната кружится, пока я пытаюсь переварить его слова. Как-то не сходятся вот этот мужчина и дракон. Точнее, как оно все сходится?
– Вы? – я нервно икаю, но его взгляд из-под слегка опущенных век никак не меняется.
– Это мир льда и холода, – он склоняется ко мне, не сводя стальных глаз.
Так близко, что я ощущаю себя в коконе.
– То есть это не база, исследующая что-то паранормальное? И вы не будете ставить на мне и дочке эксперименты?
Мужчина осматривает меня сканирующим взглядом.
– Нет, это совсем не то, что ты перечислила. Это Фригус – мир холода и льда, – отвечает он.
– Оу… – выдавливаю из себя.
Что за дурдом «Ромашка»? Какой другой мир? А что, в нашем драконы есть? – тут же риторически спрашиваю саму себя. Учитывая, сколько люди занимают на планете места, подобные звери могут прятаться только на северном или южном полюсах.
Перевожу взгляд на стену. Нет, мужик явно на эскимоса не похож. Боже, что здесь происходит?
Прижимаю руку к голове, пульсирующей едва заметной болью.
– Я не понимаю, – шепчу и тут же ощущаю горячее прикосновение.
Мужчина берет меня за руку. На его запястье вспыхивает лазурная метка в форме трех огромных точек.
– Что это такое? – спрашиваю, не сводя с нее взгляда.
– Помолчи, – он вновь смотрит на меня холодными глазами.
Я делаю, как он просит, хотя у меня уже готовы сотни вопросов.
Где моя дочь – самый главный.
Мужчина разглядывает мою руку, будто хочет прочесть в ней что-то, то хмурит кустистые брови, то вновь смотрит мне в глаза. Хочется заправить прядь ему за ухо. Интересно, его волосы мягкие?
Очень странное желание – прикоснуться к незнакомому мужчине. Это все потому, что у меня мужика давно не было. Как-то после ухода отца моего ребенка было не до них.
– Злата – моя дочь, – вновь говорю, когда мужчина отпускает руку.
Он так близко, что я чувствую приятный морозный запах, витающий вокруг него.
– Ты скоро ее увидишь, – его лицо слегка кривится.
– Я могу хотя бы узнать, как вас зовут? – уточняю, ощущая жуткий страх за дочь.
Он резко разворачивается и идет к пологу, будто не слышит меня, выходит, оставляя одну.
Что с моей Златой? Вдруг с ней что-то случилось, пока я спала?
Глава 5
Страх, что с моей девочкой что-то случилось, стал еще сильней. «Скоро увидишь» и его резкий уход никак не сочетаются.
Я пытаюсь встать, но ноги все еще не держат. Падаю на живот, приподнимаюсь на руках и ползу к двери. Моя девочка где-то там. Я должна найти ее.
Отодвигаю кожаную преграду и попадаю в коридор шириной с метр или чуть больше, тоже с кожаными стенами, который разветвляется и ведет направо и налево. Куда двигаться?
И раз – тянусь на руках, и два – опускаюсь на локти и ползу при помощи них, и три – передышка…
Я отползаю на приличное расстояние. Надо было дождаться, пока смогу встать на ноги, но выбора мне не оставили. Нормальный человек уже давно привел бы ко мне дочь. И вообще, раз начала – ползи.
Этот проход кажется бесконечным. Слышу за тонкой стеной завывание ветра. Касаюсь рукой кожи, ощущая, как в нее барабанит… град? Удивительно, что внутри так тепло. Будь это нормальное место, то здесь было бы так же холодно, как и на улице.
Вот и еще в копилку какой-то неведомой дичи.
Слышу неподалеку мужские голоса. Подползаю ближе, но понимаю, что идея так себе. Просто там, скорее всего, этот мужчина, который только что приходил ко мне.
– Я сказал, что она остается, – слышу его бархатный голос, вызывающий дрожь в теле.
– Господин, вы вправе решать, – раздается второй басовитый голос. – Мы готовы к штурму, поэтому для нас и стало неожиданностью, что вы сорвались в пустошь и принесли сюда женщину с ребенком. Я понимаю ваши пристрастия к светловолосым, но все же нельзя сбрасывать со счетов, что ее могла подослать принцесса Хели, чтобы убить вас.
– Я отправлю ее обратно после этой ночи.
Кровь стынет в жилах, когда я вспоминаю холод и мороз, прошивший мое тело. Главное, что принесли сюда ребенка. Остальное не имеет значения. Ну, почти.
– Принцесса Хели станет моей так или иначе, – продолжает мужчина, а что-то во мне отдается тупой болью.
Какое мне вообще дело, что он там хочет с какой-то принцессой?
– Это ваше решение. И все же я считаю, что это подосланная женщина, которая может вам навредить.
– Приведи ребенка. С ним она сговорчивей будет, – говорит повелитель.
Я ему все согласна рассказать, вплоть до того, как в школе лепила жвачку под парту.
– Да, повелитель.
Ох, а теперь ползти обратно?
Я разворачиваюсь и ползу в ту комнату, где очнулась. Сейчас приведут Злату. Зря я выползла.
Руки дрожат. Так передвигаться даже тяжелей, чем брести в огромных сугробах.
– Удобно? – слышу над собой мужской голос.
Сердце бьется со скоростью бегущего кролика. Поднимаю голову, встречаясь со стальным взглядом.
– Ищу дочь.
– На полу ты ее не найдешь, – меня тянут за талию, а затем забрасывают на плечо.
Я висну головой вниз и дрожу от страха – а вдруг он сейчас опять передумает?
Боже, какое же у него горячее тело. Я чувствую под ладонями исходящий от него жар.
– Пожалуйста, – шепчу.
– Я тебя тем местом не слышу, – отзывается он.
Отодвигается полог, и мы опять в комнате. Да, очень быстро добрались, намного быстрее, чем я ползла.
Меня кидают на ложе из меха. Не успеваю сесть, как сверху ложится мужчина. Сжимает мои запястья одной рукой, а второй ведет по телу. Я пытаюсь вырваться из этого внезапного горячего плена. Мое тело будто воспламеняется, кровь растекается по венам еще быстрей. Он лишь касается меня, а я горю как факел.
– Тебя прислала Хели? – спрашивает, ведя пальцами по моему лицу.
– Кто? – уточняю хриплым голосом, стойко выдерживая его стальной взгляд. – Послушайте, я понятия не имею, кто такая Хели.
– Как ты здесь оказалась?
Его рука ложится мне на горло, а сталь в глазах застывает.
Пытаюсь вырваться, но не получается.
– В вашем шатре? – уточняю, понимая, что это не совсем то, что он хочет услышать.
– В заснеженном поле.
Его рука смещается с шеи на лицо, фиксируя его. Он не делает больно, ни капли. Мое тело странно откликается на его прикосновения.
– Вы не поверите, – отвечаю.
– Говори, – в его стальных глазах вспыхивают лазурные огоньки. – Иначе не увидишь дочь.
Я рвано выдыхаю, в глазах застывают слезы, но ему все равно. Его ноздри хищно вздуваются, а темный круглый зрачок удлиняется в вертикальный, а на руке вновь вспыхивают три лазурные точки.
– Я… я не знаю. Я в ванне… в ванне купалась, а потом воздух дрогнул. Я подбежала к дочери, а потом мы очутились здесь одетые. Потом этот дракон, – отвечаю, сама не веря себе.
Хватка слабнет.
– Что делала дочь? – спрашивает он.
– Играла в… – я замолкаю.
Понятия не имею, куда мы с дочерью попали. Кошмар какой-то.
– Во что играла дочь? – вновь уточняет он.
– На гаджете, – выдыхаю.
Он отстраняется от меня, давая свободу, и усаживается напротив.
– Что такое гаджет? – спрашивает, прищуриваясь.
В этом мире не знают про телефоны и все такое? А я уж хотела попросить позвонить. Хотя кому?
– Это устройства такие, на которых можно смотреть театральные постановки. У вас же есть театры?
Мужчина кивает. Фух, значит, хоть как-то смогла объяснить.
– Еще там картинки иногда можно смешные посмотреть, но это реже.
Мужчина снова кивает, не сводя с меня взгляда.
– А к вам сюда часто попадают?
Это же чужое место! Оно ни на какое другое, мне знакомое, не походит. Это больше похоже на какие-то звездные войны.
Меня в свое время в кино на них таскал отец моего ребенка. Фу, даже имя его вспоминать не хочу.
В тех фильмах, я помню, люди жили в каких-то хибарах. Неужели я попала со Златой в нечто похожее? Ужас, никогда не хотела в такое место попасть.
Я еще тогда говорила бывшему, как хорошо, что мы не живем в таких домах, а он всегда смеялся. Говорил, что, наоборот, хотел бы хоть раз полетать на космических кораблях, даже если придется жить в хибаре. Ему бы здесь понравилось. Особенно если бы он бы замерз в первые же полчаса нахождения здесь. Вот такая я злая.
– Понятия не имею. Если б я не почувствовал того дракона, то не нашел бы вас, – жестко отвечает повелитель, сжимая руки в кулаки. – Ксюша.
– Спасибо, – отвечаю.
– Вполне, возможно, вас кто-то сюда перенес. У тебя и у твоей дочери стоит какой-то блок в сознании. Я не знаю, кто его поставил, – продолжает он. – Вы потеряли часть памяти. И меня безумно интересует, что происходило между твоим купанием в ванне и попаданием сюда.
Я не успеваю ответить.
– Господин. Привел, – слышится тот басистый голос за пологом.
– Впускай.
Полог открывается, и дочь несется на меня маленьким белобрысым ураганчиком.
– Мама! – на шее смыкаются детские руки.
По щекам текут слезы, пока я обнимаю хрупкое тело.
– Как ты? – спрашиваю, ощупывая ее лицо.
На дочке тоже белое платье, только полностью закрывающее ее тело.
– Скучала по тебе, пока ты спала, – она утыкается в мой живот. – Я домой хочу.
Я смотрю на мужчину, не сводящего с нас глаз. Он сидит в расслабленной позе, его веки слегка опущены, но взгляд настороженный.
– Мы можем домой попасть? – спрашиваю его.
– Возможно, – кратко отвечает. – Вас кто-то ждет там?
– Нет. Отец моей дочери бросил нас, когда она была маленькая.
Дочка странно смотрит на меня, а затем поворачивается к мужчине:
– У меня не было папы, – говорит ему.
Она вполне нормально понимает, почему нет папы. Хотя устраивала истерики в детском саду, когда я приходила за ней. Как же так, у подружки есть папа, а у нее нет. Пришлось объяснять, что в жизни так бывает, и родители не могут жить вместе.
– Отец твоей дочери – какое странное утверждение.
– Ох, это еще самое мягкое! Он бросил нас, когда Злате было два месяца, – говорю, не отводя взгляда от стальных глаз. – Так все-таки… мы сможем как-то попасть домой?
– Возможно, но у меня есть условие, – отвечает мужчина, его взгляд останавливается на Злате. – Не при ребенке. Злата, попрошу тебя выйти из комнаты.
Дочка жмется ко мне.
– Мама только плоснулась, – отвечает она, а я прижимаю ее к себе.
– Мама хочет, чтобы вы вернулись домой. Я хочу с ней поговорить наедине.
Холодок пробежал по спине. Мне совсем не нравится то, как он смотрит на меня и на мою дочь. Что он задумал?
Глава 6
– Нет-нет, пожалуйста! – Злата еще крепче сжимает меня в объятиях.
Она и так была без меня неизвестно сколько времени, еще пять минут наедине с этим мужчиной я перетерплю, только если мы попадем домой.
По кровати ползет морозная вязь – тонкая и кружевная, охватывая все больше пространства и подбираясь к мужчине.
Он тут же подскакивает на кровати, потому что эта штука ползет по его сапогу. Щелкает пальцами, и иней тут же тает.
Мужчина хмурится, не сводя с меня взгляда.
– Злата, выйди из комнаты, – тихо говорит он.
– Нет, моя дочь не будет слушать незнакомых мужчин, – возмущаюсь я и беру дочку за лицо. – Злата, подожди еще немного. Скоро все закончится, и мы будем дома…
Злата сильнее прижимается ко мне, глядя на мужчину. Она не дрожит, но я ощущаю, что ей не по себе. Бедный ребенок. То на холод попала, то увидела, как два зверя дрались, и один умер.
– Злата, все будет хорошо. Мы вернемся домой, и ты досмотришь свой мультик.
– Хорошо, мам, – ворчит она, и я тут же разжимаю руки. – Я домой хочу. Мне тут скучно. Тут даже поиграть не с кем.
Она поднимается и смотрит на мужчину:
– Не делай ничего плохого маме.
Мужчина усмехается уголком губ. Мне это еще больше не нравится.
– Конечно, мы просто поговорим с твоей мамой как два взрослых человека, – отвечает, и его лицо разглаживается, теряя суровость.
Но это лишь иллюзия. Злата насторожено кивает и выходит. Пусть это не будет ошибкой. Я вся трясусь от того, что отпускаю сейчас малышку. Ладно, ведь пока я валялась в отключке, с ней ничего страшного не случилось? Я успокаиваю себя сейчас, понимая: будь что будет. Не в нашем положении вставать в позу, если этот мужчина сможет нас отправить домой.
– Это ведь дурной сон, да? – спрашиваю, когда ребенок покидает комнату.
– Боюсь, что нет, – он медленно надвигается на меня.
Веки слегка опущены, а движения расслаблены.
Я обхватила себя за плечи. Что он хочет сделать?
– Она сильно испугалась? – спрашиваю его.
– Здесь ребенку не причинят зла, дети нужны – это будущие воины и матери.
Куртка скользит по его плечам и падает на пол.
Внутри сладко замирает, когда он тянется к завязкам на рубашке. Ослабляет их, не сводя с меня взгляда. Еще и разговор тех двух женщин вспоминается – «ему нравятся светловолосые». Подумаешь, что там отросли темные волосы на пару сантиметров. Дел-то, если краску для волос в этом мире найду, то и не заметит никто.
– Вы не знаете, как нам попасть домой, – говорю, когда он уже совсем близко.
Мужчина садится на кровать, а я подтягиваю ноги к груди. Шевелю пальцами, наконец вернувшими себе способность двигаться. Что ж, хоть это радует.
– Ребенку не место в том мире, – отвечает он.
Меня сейчас будто очень здорово треснули по голове. Я нервно моргаю, не сводя с него взгляда.
– Простите… что? – недоуменно улыбаюсь ему.
– Девочка должна остаться тут, – он садится так близко ко мне, что в любой момент я могу накинуться на него и исцарапать за эти слова.
– Вы смеетесь? Это моя дочь. И до ее совершеннолетия только я решаю, где ей находиться! – возмущаюсь.
Какой-то бесконечный цирк.
– Скажи, ты хоть раз замечала в ней что-нибудь необычное? – мужчина никак не реагирует на мою браваду, придвигаясь еще ближе.
Нас разделяют всего несколько сантиметров, а я вижу только его стальные глаза.
В этот момент на меня накатывает волна дежавю. Будто уже такое было. Ага, когда Фил меня впервые поцеловал. Мы сидели вот так на его диване. У этого повелителя даже руки согнуты в той же манере и позе.
Я мотаю головой, отгоняя эту иллюзию, и сосредотачиваюсь на вопросе и словах, сказанных мужчиной.
– В каком смысле? – спрашиваю. – Моя дочь – самая обычная девочка. Да, она схватывает на лету, хорошо учится, готовится к школе. Извините, но она со мной со дня зачатия, я ее знаю лучше всех.
Умалчиваю, что иногда ленится произносить правильно буквы, но логопеды говорят, что такое бывает и с возрастом пройдет. Особенно, когда она пойдет в школу и там будет прислушиваться к другим детям.
– То есть в снежной пустыне тебя ничто не насторожило? – забивает он очередной гвоздь в мое самообладание, которое вот-вот раскрошится.
Я закрываю ладонями лицо, ощущая, как из глаз катятся слезы. Я всегда это замечала и в то же самое время не акцентировала внимание – Злата не боится холода. Я ежилась, а дочка могла откинуть одеяло или расстегнуть куртку. Пока я пробовала закутать ее при минус двадцати, дочь пыталась снять одежду. Так было всю жизнь с самого ее рождения.
Перед глазами всплыл момент ухода Фила. Он уходил зимой. В футболке, поверх которой накинул куртку.
– Отец моего ребенка, – всхлипываю. – Это все его гены. Он тоже холода не боялся. Но моржи не редкость в нашем мире.
Я снова смотрю на него, чувствуя непонимание.
– Говорю как есть. Твой. Бывший. Муж, – цедит он четко каждое слово. – Из. Этого. Мира.
– Вы его знаете? – с надеждой спрашиваю.
Интерес больше спортивный. Я в жизни бы не подумала, что Фил из другого мира. Тогда понятно, почему он ушел. Нет, совсем непонятно. Мог бы сказать, забрать нас с собой. Боже, как я тогда пережила это все? Развод, приходы полиции. Потому что мой муж нигде не объявлялся, последний раз его видели на работе. Да, в ту ночь он ушел, где-то переночевал, а на следующий день уволился.
– Ты можешь вернуться домой, но Злата останется здесь. В ней уже проснулись силы.
Это сон. Или кошмар наяву. Или… я не знаю что.
– Я не могу ее бросить.
– А я не смогу следить за тобой. Твое тело не готово ко льду и холоду. Ты просто не выживешь. Тем более даже Злата может навредить тебе, как бы страшно это ни звучало. Думаешь, почему ты так быстро замерзла в снежной пустыне? А почему не могла проснуться? Злата чуть не убила тебя. Неумышленно, конечно, она тебя спасти хотела, но вместо этого забирала силы. Вполне возможно, что в том мире ее магия была приглушена. Но у нее произошел эмоциональный скачок, и вы оказались тут.
– Этого не может быть, – шепчу, вспоминая, что перед попаданием сюда сказала Злате, что она у меня в печенках сидит.
Моя дочь так сильно обиделась на меня, что перенесла в другой мир?
– Ваш какой интерес к моей дочери? – закипаю.
Я сжимаю кулаки. Мужчина лениво переводит на них взгляд и вновь смотрит на меня из-под полуопущенных век.
– Драконов в этом мире почти не осталось. Злата – дракон, одной со мной крови. Мы родственники.
Боже, да что ж столько потрясений на один квадратный метр за сегодня?! Я-то помню, что Фил никогда не знакомил меня с семьей. Говорил, что у него есть братья и сестры, но живут они очень далеко, и он их не навещает. Теперь понятно почему.
– Филипп – ваш брат? – спрашиваю.
Так вот почему мне кажется, что я уже где-то видела эти черты лица и манеру двигаться.
На секунду мужчина замолкает, а взгляд перемещается на стену, куда ударился град, но затем стальные глаза возвращаются ко мне.
– Да, но его уже нет…
Я качаю головой, думая, а что бы изменилось, скажи Фил мне, что он из другого мира? Я бы не поверила. Я бы его возненавидела тогда. Мне потребовалось время, чтобы отпустить его. И если бы не Злата, которая стала моим смыслом жизни, то я бы не оправилась от разрыва с ним. Мне было очень больно, но с каждым днем, годом боль в сердце становилась тупее, и я могла нормально дышать без него. Я его отпустила.
– Почему он ушел от нас?
В сердце что-то натужно заныло. Если бы он тогда сказал, почему уходит. Но он решил просто поссориться, чтобы я ненавидела его. Что если он знал, что не вернется?
– Потому что здесь началась война, – усмехается мужчина, будто это какая-то прогулка, и тут же в его глазах появляется грусть. – Он хотел вас защитить и сделал все, что смог. Все, Ксюша, хватит. Еще раз говорю: ты можешь вернуться в тот мир, но Злата останется тут.
Я понимаю, что он не шутит. Какие тут шутки, когда мужик может превращаться в огромную ящерицу?
– Вы серьезно или издеваетесь? Какая мать бросит своего ребенка? – спрашиваю, приподняв бровь.
– Та, которая может умереть из-за своего ребенка. Злата для тебя опасна. И я не шучу.
– Классно получается. Муд… женек заделал ребенка, свалил в другой мир, оставив меня с дочкой, у которой проявились силы? – скептически спрашиваю.
– Это она вас сюда перенесла. Да, Злата сильнее, чем предполагалось, даже несмотря на то, что полукровка.
– Вы понимаете, что маленький ребенок, который всю жизнь жил с матерью, не поймет, почему она его оставила?
– У Златы здесь есть бабушка, у нее будут лучшие учителя.
– Никто из них не заменит мать, – качаю я головой.
В сердце давно уже такая черная дыра, что я просто срываюсь и кидаюсь на мужчину. Хочется расцарапать ему глаза, вырвать сердце, оставить его истекать кровью, но я просто жмусь к нему. К бесу гордость, я хочу остаться со своей девочкой. Мне больше ничего не нужно.
– Прошу, оставьте меня с ней, – по моим щекам текут слезы.
– Я не могу гарантировать твою безопасность, – он сжимает меня в объятьях.
– Она моя дочь, как бы я ни ненавидела ее отца, но молю вас. У меня никого, кроме нее, нет… – шепчу, трусь о его крепкое тело. – Я… я все что угодно буду делать. Только не разлучайте нас.
У меня ощущение, что я какую-то статую обнимаю.
Он спокоен и невозмутим, будто и не говорил матери, что забирает у нее ребенка. Чувствую жар его рук на моей талии. Его сердце мерно бьется в груди, тогда как мое готово прострелить грудную клетку насквозь. Он слегка сминает ткань моего платья.
Так делал Фил. Если закрыть глаза и представить, что я прижимаюсь не к твердой груди, а к мягкому животу, то один в один. Да ладно. Что, братья не могут обнимать женщин одинаково?
Боже, мой бывший муж – дракон. Вот так живешь с человеком и не знаешь, кто же рядом.
– Я так не могу, Ксюша, – отвечает он, отстраняясь от меня. – Пойми, вопрос не в том, останешься ты с дочерью или нет, выбор стоит между твоей жизнью и смертью. Филипп хотел, чтобы ты жила. Я не он и не могу гарантировать безопасность.
Его стальные глаза безотрывно смотрят в мои, будто он хочет там найти какие-то ответы на свои вопросы.
– Ничего страшного. Хотите, служанкой останусь? Да хоть поваром. Я готовить умею, только не разлучайте с дочкой.
Этот мужчина смотрит так, как смотрел Фил. Даже эмоции, с которыми он уходил, сейчас так похожи.
Да что ж у него сердце ни разу не екает, пока я распинаюсь?!
– И все же ты здесь не просто так, – он пропускает прядку моих волос сквозь пальцы.