000
ОтложитьЧитал
– …Что ж, – протяжно сказал Маккинори. – Вижу, здесь вас ничего не заинтер-р-ресовало. Давайте пр-рройдем дальше. Там будет еще интереснее…
Они вошли в продолговатую комнату, вдоль стен которой стояли клетки с пушистыми животными, по размеру не превосходившими кошек. Их необычный вид тут же привлек внимание Рон Хана.
– …Это, мой принц, вивер-р-ры, – видя заинтересованность мальчика, сказал торговец. – Конкретно вот эта – крупнопятнистая вивер-р-ра – вид хищных млекопитающих семейства вивер-р-ровых. Обитает в вечнозеленых лесах планеты Эльтанин. Длина тела может достигать целого метра, длина хвоста всего половину, вес порядка десяти килограмм… Настоящий боевой кот!
Он открыл клетку и достал небольшого юркого зверька, которого с трудом удерживал в руках. Горло его было украшено контрастным черно-белым рисунком. Окраска тела была серого цвета с вкраплением темно-коричневых и черных пятен на боках. Хвост с черным гребнем. У основания хвоста неполные белые полосы. Оболочки кожи на ногтях и мохнатые подошвы ног.
– Довольно с нас экскурсии по представителям животного мира, Маккинори, – строго сказала императрица. – Ты знаешь, что нам нужно. Так почему не покажешь сразу?
– Несомненно, моя госпожа. Я подумал, принцу будет интересно ознакомиться со всем моим ассортиментом. Но раз вы настаиваете… В самом деле, у меня сейчас есть три очень редких представителя. Они были привезены на заказ и их хозяева уже ждут не дождутся, когда заберут своих фамильяров. Но, думаю, ради принца они будут готовы подождать еще немного.
Он подошел к двери, на которой висела табличка «Выполненные заказы». В комнате находились всего три небольшие клетки. В первой, отвернувшись к стене, спал маленький черный тигренок с белыми полосами. Во второй, передвигаясь зигзагами, ползало насекомое, напоминавшее огромную сороконожку, при этом во время коротких остановок его тело начинало переливаться разными цветами, словно новогодняя гирлянда. Между прутьями третьей клетки торчала острая пушистая мордочка какого-то зверька. Его шкура натягивалась таким образом, что казалось, он улыбается при виде вошедших гостей, показывая свои острые зубки.
Зверек был белого цвета с черными пятнами, расположенными горизонтальными рядами. Хвост длинный, пушистый, с черными поперечными полосками. Он встал на задние лапки и, держась передними за прутья, потянулся к принцу своей длинной мордочкой, шевеля острым носом.
– Как вам этот кр-р-расавец? – спросил Эггер Маккинори, ловким движением доставая животное из клетки. Остроухий белый зверек с огромным пушистым хвостом, размерами с домашнюю кошку, не сопротивлялся. Напротив, он с удивлением разглядывал Рон Хана своими выпуклыми глазами. – Это генетта, очень юр-р-ркий и быстр-р-рый зверек. Гибкость и скорость куницы с характером и повадками кошки. Невероятно подвижный, хитрый и очень любопытный. То, что надо для ведения скрытых дел. Очень редкий представитель. Альбинос. Таких в прир-р-роде практически нет. Рождаются один на миллион. Поэтому и цена соответствующая. Природа сама помечает лучших своих пр-р-редставителей. Альбиносы более выносливые, умные и у них имеется врожденная способность к магии. Считается, что они намного преданнее обычных представителей своего вида. Этот был привезен с Эльтанина. Ох, как же тяжело было его поймать!..
Торговец покачал головой и опустил генетту на пол, та сразу запрыгнула на плечи принца и начала чесать ему ухо своим острым носом.
– Отстань, щекотно, – засмеялся мальчик и попытался смахнуть зверька с плеча. Но не тут-то было! Генетта ловко уворачивалась от его рук и продолжала игриво тыкать носом ему в ухо.
– Кто тебе сказал, что нам нужно вести скрытые дела, торговец? – с улыбкой спросила императрица. – Но он мне нравится! А тебе, Рон?
– Мне тоже, мам. Он такой игривый и веселый, – смеясь от щекотки, ответил мальчик.
– Предлагаю посмотреть еще мою коллекцию, – продолжил торговец, указывая на остальные клетки, расположенные в другой части магазина. – Тут есть опасные создания, которые смогут защитить Ваше Высочество от недоброжелателей. Хитрые твари всех мастей и расцветок, способные получить необходимую информацию или доставить послание даже в глубины императорской темницы на Ауш Кулле. Быстрые звери, чье перемещение не заметит даже острый глаз хабуна…
– А этот? – принц указал на небольшого сумчатого зверька с длинными торчащими ушами, сидевшего в клетке на самой верхней полке.
– Это генетически усовершенствованный Валлаби, мой господин. Крайне необходим для торговцев и путешественников. Несмотря на небольшие размеры, его сумка способна вмещать значительный груз, – Эггер Маккинори задумался на секунду. – Вам будет неинтересен. У Вашего величества всегда найдутся носильщики. А он немного скучноват для вас.
– Твоя правда, – поддержала императрица. – Но я думаю, что мы уже определились с выбором. Правда, Рон?
– Я возьму генетту, она забавная, – без раздумья воскликнул принц.
– Это мальчик. Он способен становиться невидимым. Но с ним надо заниматься и обучать его, так что у Вашего Высочества может уйти много времени, прежде чем образуется тесная связь. Генетты очень свободолюбивые зверьки. А этот потомок вожаков, да и наши ученые над ним поработали… полная чипированная подготовка, вживлены все новейшие способности. Очень редкий представитель. Вероятнее всего, единственный.
– Прекрати набивать цену, торговец, – резко оборвала императрица и грозным взглядом посмотрела на Маккинори. – Ты думаешь, мы пришли сюда торговаться?
– Пр-р-рошу пр-р-рощения, моя госпожа. Тысяча извинений, – он рассыпался в поклонах. – Пр-р-рофессиональная пр-р-ривычка.
– Счет и зверя пришлешь во дворец сегодня же. И не забудь про подробную инструкцию, – властным голосом потребовала она. – Я не желаю посылать за тобой каждый раз, когда возникнут вопросы по его кормежке и воспитанию.
«Не хватало еще твоей шерсти во дворце», – улыбаясь подумал Рон Хан, когда очередной клочок от Эггера чуть не упал ему на голову.
– В комплект входит браслет. С его помощью можно общаться со зверем на расстоянии, даже находясь на другой планете. Пока близость со зверем не установилась. Последняя разработка ученых Тартарина, – торговец опять поклонился…
– Спасибо, мам! – сказал радостный принц, когда они выходили из магазина.
– Этот зверек то, что надо, мой мальчик. Если будешь уделять ему достаточно время, то вскоре он станет твоей неотъемлемой частью. Я рада, что смогла доставить тебе удовольствие. Как ты его назовешь?
– Пусть будет Шустрый, – не задумываясь, сказал Рон Хан.
– Хорошее имя, вполне подойдет для такого непоседы. И, кстати, сестра тебе вернула это, – она протянула принцу две деревянные статуэтки в форме императора и императрицы. – Больше не оставляй вещи без присмотра, если они тебе дороги.
– Но я же был во дворце. Кто мог бы их взять, кроме Афии? – возразил принц, засовывая фигурки в карман.
– У тебя есть своя комната, постарайся впредь не выносить оттуда свои вещи во избежание ссор с сестрой и конфликтов с прислугой. Ты должен научиться предугадывать возможные негативные последствия своих действий и по возможности избегать их. И прекращай пугать сестру изгнанием. На ней сегодня лица не была. Бедная девочка убежала от меня вся в слезах перед твоим приходом.
На выходе из рынка их ждал водитель Зиан Бокин, который заботливо держал для них открытую дверь летательного аппарата. После того как императрица с принцем сели, он плавно развернул лендспидер в воздухе и направил его во дворец, оставляя позади суету торговой площади.
– А Шустрого скоро привезут? – спросил Рон Хан, ерзая из стороны в сторону на кресле.
– Думаю, сегодня вечером ты уже сможешь поиграть со своим новым питомцем, – успокоила его мать. – Будь осторожен с ним. Как бы нам не пришлось ремонтировать дворец раньше времени от ваших игр.
– Мы ничего не сломаем, мам, – жалобным голосом заверил ее мальчик.
– Хотелось бы в это верить, – она недоверчиво взглянула на сына.
Золотистые решетки ворот медленно отворились, и императорский лендспидер влетел на территорию дворца. Рон Хан мигом выскочил из дверей и пулей понесся по мраморной лестнице.
– Я буду ждать его в своей комнате, оттуда видны ворота. Так что я первым увижу, когда Шустрого привезут, – радостно прокричал он.
– И не опаздывай на ужин, – строго предупредила императрица.
До самого вечера принц не отходил от окна, не отрывая глаз от ворот. Ему не хотелось ни есть, ни пить, не играть со своими игрушками. Все мысли в его голове были лишь о предстоящем появлении нового фамильяра. От ожидания он не мог усидеть на месте и ерзал по подоконнику из стороны в сторону. Мальчик задумал не выполнять домашнее задание учителя Нордука, а посвятить все свободное время изучению литературы по воспитанию генетт. Рон Хан представлял, какими верными друзьями они станут со своим питомцем. Как он будет с ним играть и сколько удивительных приключений пройдут вместе.
Размышления Рон Хана прервал звонок коммуникатора, и грозный голос его матери, требующий немедленно спуститься на ужин.
– Ты, верно, забыл мои предупреждения? Я же просила тебя не опаздывать. Все уже давно собрались, – отчитывала она. – Если тебя не будет через пять минут, можешь забыть о том, что сегодня увидишь генетту!
– Бегу, мам. Я просто совсем забыл про ужин, – оправдывался принц, перепрыгивая через несколько ступенек.
В центральном зале, где обычно собирались члены императорской семьи, весь интерьер составлял из огромного вытянутого на всю комнату белого стола, а так же небольших мягких белых стульев. На карнизах висел полупрозрачный тюль, практически не мешавший проникать дневному свету. А по вечерам, из огромных окон можно было наблюдать, как солнечный диск прятался за горизонтом городских построек. Каждый раз, оказываясь в этом месте, Рон Хан, неизвестно от чего, чувствовал себя тесно, хоть комната и была очень просторной. Возможно от обилия белого цвета, а возможно от всевозможных яств, которые так прекрасно готовил дворцовый повар Джеро Запекано.
Со свистом открыв двери, мальчик вбежал в комнату. Торопливо запрыгнул на стул и сразу приступил уплетать, стоявший перед ним суп. Остальная семья уже сидела на своих местах.
– Суп давно уже остыл, – возмущенно сказала императрица.
– Я все съем, не беспокойся!
– Ну, конечно же, наш толстячек все съест! Мама об этом совсем не переживает. Было бы очень подозрительно, если бы он оставил после себя хоть пару крошек. Он справляется с едой получше любого робота-уборщика. И посмотрите, это же настоящее чудо! С каких это пор, принц Рон Хан, научился самостоятельно пользоваться ложкой? Да еще и с такой скоростью, – подшутила над братом Афия, медленно ковыряясь пальцем в своей тарелке.
– Тебе бы тоже не мешало научиться использовать столовые приборы, – ответила императрица, бросив на дочь суровый взгляд.
– А зачем? На Ауш Кулле можно есть и руками, если конечно, дадут что-нибудь. В любом случае тюремная еда будет намного лучше стряпни этого чудаковатого повара. Он меня пугает. А вы видели его длинные пальцы? Мне кажется, что он вовсе не эрл, а просто очень хорошо замаскированный низший.
– Ерунда, – улыбнулся император. – Я прекрасно знаю Джеро, он отличный эрл. Да и к тому же, это я назначил его на должность дворцового повара. Трудно найти более искусного мастера. Ты бы хоть раз заглянула на кухню во время его работы.
Афия молча встала, облизнула свой палец и демонстративно зашагала к выходу из зала.
– Ты уже поужинала? – удивленно спросила императрица, взглянув на дочь.
– Не хочу портить аппетит перед поездкой на Ауш Кулл, – гордо ответила девочка. – Мне еще надо научиться махать кайлом, что бы добывать эрлиум. Я слышала, что там не кормят тех, кто не желает работать.
– Да что это с ней такое? – спросил император, когда принцесса покинула комнату.
– Она все еще злится на Рон Хана, – ответила императрица.
– Нечего брать чужие вещи, – промямлил мальчик, прожевывая очередной кусок кремового торта. Он уже успел разделаться с супом и жареной птицей с грибами, поэтому, не мешкая перешел к сладкому.
– Мы все уже обсудили с тобой, сын, – спокойно напомнил ему император. – Знаю, нам не придется возвращаться к этому разговору в будущем.
– Она скоро успокоится. Просто очередная детская ссора, – подтвердила императрица, аккуратно отодвигая тарелку. – Я, пожалуй, тоже пойду. Сегодняшние приключения на рынке были слишком утомительными. Передайте благодарность повару Джеро Запекано. Ужин, как всегда, великолепен!
1.6 Эн Ган Ло
– Каждый день одно и то же, одно и то же. Так и жизнь пройдет, – с усталым вздохом пробормотал дворцовый стражник своему напарнику, пришедшему сменить его на посту. От тяжелой алебарды, которую он не выпускал из рук уже несколько часов, онемели пальцы. А от длительного стояния на одном месте невыносимо ныли усталые ноги. Парадная красная форма тянула тело к земле, а пышные усы под острым носом казались невыносимо тяжелым грузом. – И почему ты не можешь сменять меня вовремя?
Сменщик посмотрел на коммуникатор, состроил невинную гримасу и слегка покачал головой:
– Ты же знаешь капитана, как он увлекается, раздавая указания, что совсем не следит за временем.
– Опять оправдания. Хоть бы раз честно сказал, что проспал. Только посмотри на свою шапку! Ее отглаживать придется несколько дней! Эх… Ладно, – махнул рукой усатый стражник.
Его сменщик, растерявшись, суетливо снял мохнатую шапку из шкуры белого медведя. Покрутив ее в руках, попытался расправить помятый головной убор. Складки на щеках и лбу говорили о том, что его напарник был абсолютно прав.
Пройдя мимо не обращавших на него никого внимания охранников, Эн Ган Ло остановился возле огромного обзорного окна, из которого открывался чудесный вид на столицу. Несмотря на преклонный возраст, он сохранял привычку передвигаться тихо и незаметно, хоть немного и хромал на левую ногу. О полученной травме он не особо распространялся, ведь она явилась причиной, из-за которой ему пришлось оставить военную службу практически сразу после окончания академии.
Он получил ранение в первом же бою при штурме столицы пустынной планеты Альтаис и был комиссован, но зато смог прекрасно реализовать себя в политике, дослужившись до ранга советника Малого Круга.
Отодвинув тяжелую бархатную штору, он посмотрел на город. Над ним, словно воздушные шары, висели овальные продолговатые космические корабли. Мимо высокоэтажных небоскребов разноцветным потоком бежали вереницы лендспидеров. Шум городской суеты пробивался даже сюда, сквозь толстое стекло дворцовых окон.
– Вам назначено, советник? – стараясь не шуметь, спросил один из стражников, удивленный, как это ему не удалось сразу заметить появление старика.
Эн Ган Ло в ответ махнул рукой. Он был частым и ожидаемым гостем внутренних покоев императорского дворца, поэтому его появления не вызывало подозрений.
Охранник хотел спросить еще что-то, но тяжелые деревянные двери открылись, и в комнату вошла императрица. На ней было шикарное красное платье в пол с пышной юбкой. Верхняя часть плотно прилегала к телу. От белых плеч отражались солнечные лучи, проникавшие с улицы. Не обращая внимания на вытянувшихся по струнке дворцовых стражников, она подошла к советнику.
– Рада вас приветствовать, Эн, – ласковым спокойным голосом сказала императрица. Старик опустил голову в приветственном жесте. Императрица по-дружески взяла его под руку и отвела в сторону. – Давайте пройдем на балкон, с которого видно императорский сад и дворцовую площадь. Это мое самое любимое место во дворце.
– Как прикажете, моя госпожа.
– Не поверите, мой друг, мне опять снился тот странный сон, – устало сказала она.
– Опять? – удивился старик. – Я не могу припомнить, когда он беспокоил вас в последний раз. По-моему прошло лет десять. Что помогло вам избавиться от ночных кошмаров в прошлый раз? Постойте, не говорите… Ах, да. Рождение принца Рон Хана.
В прошлые годы он был близким приятелем ее отца, а теперь и ее верным другом, посвящённым во все секреты императорской семьи. Это он каждый год дарил принцу Рон Хану необыкновенные подарки, как, например, того механического робота-дракона, который чуть не спалил дворец дотла.
– Да. Но теперь видения стали еще ярче. Как будто со временем они становятся явью, – после небольшой паузы с грустью в голосе сказала императрица. – Мне кажется, что однажды я не смогу проснуться и останусь во сне навечно.
– Сложные времена наступают в империи Тартарин. И вы это знаете. Может, ваш сон – предвестник грядущих бед? Кто знает, как Прана хочет высказать свою волю?
– Ох. Не начинай, Эн, – она дернула его за плечо. – Я понимаю, что ты хочешь от меня, но я не намерена обсуждать решение императора. Он принял его самостоятельно. Тебе же известно, какой он упертый. Дан Хан Кон никогда не меняет принятых, а уж тем более озвученных во всеуслышание решений.
– Безусловно, моя императрица, – он посмотрел вдаль, где со стартовой площадки взлетал космический корабль, напоминавший большую черную ворону. – Я приму и свято выполню любое приказание императора – вам это известно. Но мне не дает покоя его решение. Мой опыт подсказывает, что оно может нести угрозу для всех жителей империи. На душе неспокойно. Я, как и вы, вот уже несколько ночей не могу сомкнуть глаз.
– Давай сменим тему разговора, Эн, – возразила она. – Женщине даже моего статуса нельзя вмешиваться в дела государства. Решение мужа свято и непоколебимо.
– Здесь вы не правы, моя госпожа. Только женщине вашего статуса и позволено вмешиваться в политику. Сколько великих женщин прошлого оказали империи добрую службу, отговорив своих мужей от безумия, – настаивал старик. – Как бы не было поздно. Слухи о желании императора дать свободу низшим расам быстро расходятся. На нижних уровнях об этом уже не шепчутся, а говорят во всеуслышание. Зафиксированы случаи завышения цен на продукты питания. Никто не знает, к чему приведет новая политика императора. Жители в панике. Низшие, разумеется, с радостью восприняли эту новость, чего нельзя сказать об эрлах, которые перестают видеть в Дан Хан Коне своего лидера. Я все чаще стал замечать презрительные взгляды членов Малого Круга в мою сторону. Они знают, что я буду с императором в любом случае, даже если он окажется не прав.
– Император не может ошибаться, его ведет Прана. Или ты боишься за свою жизнь, Эн?
– Конечно, нет! Моя жизнь уже давно ничего не стоит. Я достаточно пожил, чтобы без колебаний расстаться с ней. Здесь дело в другом. Мы с вами достаточно взрослые, чтобы так серьезно воспринимать древние легенды о безошибочных путях Праны. Очень многие императоры впадали в безумие. Они тоже свято верили, что ведет их Прана, даже когда проливали реки крови.
– Ты говоришь о Пране, Эн. В стенах дворца твои слова могут воспринять, как измену, если их услышит кто-нибудь кроме меня. Хотя в них есть истина. Но все равно я не буду обсуждать с мужем его решения! – упрямо отрезала императрица.
– Ну что ж, будем надеяться, он знает, что делает. И его действительно ведёт Прана, – советник приуныл и опустил голову. – А ваш сон… Он не заставляет вас задуматься о будущих событиях? Не пробуждает ли в вашем сердце чувство страха за ваше будущее?
– Даже если и так. У императора и так забот хватает, – сказала императрица и присела на длинный белый кожаный диван, который стоял на балконе как раз на тот случай, если беседа начнет затягиваться.
– Я боюсь за него, – не унимался Эн Ган Ло, присаживаясь рядом с императрицей. – Его дед – император Фан Вол Гор – перед смертью взял с меня клятву оберегать корону от возможных врагов, а властелина даже от его собственных мыслей, если они могут навредить ему или империи. Но до нынешних событий сомневаться в правильности решений императора мне не приходилось.
– Не относитесь так серьезно к клятвам, данным так давно, советник. Время идет, мир меняется. То, что было важно еще несколько лет назад, сегодня кажется сущей ерундой.
– Ваш отец, безусловно, поддержал бы такое решение императора, но даже он понимал, что вернуть свободу низшим невозможно. Эрлы просто не согласятся менять привычный уклад своей роскошной жизни. Император обратит весь Тартарин против себя. А Тартарин – это и есть Империя.
– Мой отец отличался слишком уж добрым отношением к низшим. Что, в конечном счете, и погубило его. Я не хочу говорить об этом, – она отвернулась, затем с грустью в голосе прошептала. – Это все в прошлом. Все давно забыто.
– Хорошо. Не буду вас больше донимать своей настойчивостью. Не сердитесь на старика. С возрастом бывает очень тяжело избавиться от настырных мыслей, – успокаивал ее Эн Ган Ло. – Расскажите лучше о вашем сне. Когда вы увидели его в первый раз?
– С самого детства. Я вижу его слишком часто, – она слегка повысила голос.
– Но ведь после рождения принца видения прекратились?
– Да. Но теперь все повторяется. С новой силой. И так ярко.
– Что вам снится? Расскажите подробнее. Быть может, мне удастся пролить свет на темную сторону ваших ночных кошмаров.
Она немного помолчала, думая, стоит ли посвящать советника в столь личные вопросы.
– Я связанная лежу на холодном большом камне. Вокруг меня стоит кромешная тьма. Я пытаюсь оглядеться по сторонам и понять в каком месте нахожусь. Руки мои скованны. Я замечаю чье-то присутствие. Слышу прерывистое и частое дыхание. Вокруг сборище чужаков. Их глаза дикие и безумно злые. Я чувствую их голод. Они хотят причинить мне боль. Мое тело горит. У меня сильный жар.
– Это ужасно, но продолжайте.
– Все как на самом деле. Так реально, – на ее глазах выступили слезы. – Я вижу камень, на котором лежу. И понимаю, что это жертвенный алтарь, а чужаки мои палачи.
– Что происходит потом? – он с интересом смотрел на нее, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Потом я слышу хриплый противный старческий голос. Я хочу открыть глаза, но у меня нет сил. Я пытаюсь вырваться, но цепи не пускают меня. Все безнадежно. Я пытаюсь кричать, звать хоть кого-нибудь на помощь. Дикари подходят все ближе. Я слышу их громкое сопение. Вижу, как слюни стекают с их подбородков. Чувствую их омерзительный гниющий запах. Но во всем этом шуме голос все равно продолжает звучать. Словно он исходит из моей головы. Он одновременно очень близкий и знакомый, но я не могу вспомнить чей.
– Что говорит вам этот голос?
– Она поет какую-то песню.
– Она?
– Да, это голос женщины. То есть мне кажется, что это женщина. Но голос настолько хриплый, что я не могу понять, кому он принадлежит.
– Что это за песня?
– Песня… Одна из тех, что матери Тартарина поют своим детям перед сном… Мне ее пел отец, когда я была совсем крохой.
– Вы можете вспомнить слова?
– Что-то там… эти ножки, эти ножки… – она задумалась на мгновение. – Нет. Я не помню.
– Вспоминайте. Я вам помогу. Давайте… – поддержал советник.
– Эти ножки, эти ножки…
И они запели хором эту детскую песенку, которую Эн Ган Ло тоже хорошо знал:
Эти ножки, эти ножки,
Прыг то тут, и прыг то там.
Босоногие дорожки
все нас манят по утрам.
Мы проснемся, видя солнце.
Ночью нас не заманить.
Свету отворим оконце,
Будем в танце все кружить.
Не видать больше печали,
Мы дождались наш рассвет.
Босоногими ночами
Шли к нему мы столько лет.
– Это веселая песня, но во сне она поет ее таким грустным протяжным голосом, что мне становиться очень страшно. Я откуда-то знаю, что ей хочется избавить меня от боли и отвлечь внимание дикарей на себя.
– Моя мать тоже пела мне эту песню. Что происходит потом, моя госпожа?
– Ох, Эн. Это невыносимо. Мне порой не хочется ложиться спать, как представлю, что могу снова увидеть этот сон.
– Вы должны рассказать, иначе не полегчает, моя госпожа. Доверьтесь мне. Сколько лет мы с вами дружим, неужели у вас есть кто-то, кому бы вы смогли доверять больше, чем мне? Я самый преданный ваш друг. Если не мне, то кому вы можете все рассказать?
– Хорошо, ты прав, – она собралась с силами и глубоко вздохнула. – Затем костлявая рука закрывает мне нос. Я не могу дышать. Я задыхаюсь. Голос говорит: «Пей». Я пытаюсь не открыть рот. Но сил держаться больше нет. Хочется дышать. «Пей мою кровь» – говорит голос. Это яд. Я знаю, что это яд. Я открываю рот и зову отца. Он единственный кого я могу вспомнить в том момент.
– Продолжайте.
– Они заливают мне в рот отвратительную жидкость. Она словно живая и хочет проникнуть в мое тело, не обращая никакого внимания на мое сопротивление. Я понимаю, что это яд. А что еще это может быть? Я чувствую его вкус. Такой горький и противный. Потом они смеются надо мной. Их смех все громче и громче. Вокруг меня только их лохмотья, желтые гнилые зубы и безумные глаза, – императрица замолчала и опустила голову. – Затем… затем я всегда просыпаюсь.
– Вам надо поговорить с мужем, Ваше Величество. Вы должны ему все рассказать. Император мудр, он все поймет. Сейчас ему как ни когда нужна ваша помощь и поддержка. Откройтесь ему. Поделитесь вашими опасениями. И, быть может, он прислушается к вам. Сны возвращаются каждый раз, когда хотят предупредить о чем-то важном. О том, что мы не сделали в прошлом.
– Предупредить? Мне кажется, он хочет свести меня с ума. Но в любом случае, это лишь наши с вами догадки. У нас нет ни каких доказательств заговора или еще чего-нибудь страшного, что может нанести ему вред. Только ваша бессонница и мои ночные кошмары. Малый Круг он подбирал лично из преданных ему эрлов. Они не посмеют пойти против него. Так что мы не в силах повлиять на решение императора. Не в этот раз. Сомнений, мой друг, увы, слишком мало, чтобы переубедить его.
– Советники из Малого Круга не так уж и преданны, как нам всем хотелось бы. У большинства из них имеются личные корыстные интересы, полностью зависящие от рабства. Их семьи не имеют ни малейшего желания рисковать своим достатком ради прихоти Дан Хан Кона. После запрета Праны, сила императоров начала слабнуть. Многие шепчутся о том, что Прана это лишь вымысел, чтобы держать всех в повиновении. Сказки для детей, которыми пользуется власть. Сейчас ни кому нельзя верить. Если раньше императоры могли уничтожить планету, поглотив ее огнем и показать всем свою безмерную силу. То сейчас многие думают, что это всего лишь фокусы и реальной магии не существует. Вы должны рассказать о своих мыслях императору. Иногда простые догадки помогают добраться до истины, – он поклонился и поднялся с дивана. – Вы неспроста начали снова видеть этот ужасный сон. Тени прошлого поднимаются. Нам всем надо быть начеку.
– Спасибо, что выслушал, Эн. Мне стало намного легче.
– Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество.
Он поклонился и слегка прихрамывая, направился к выходу. Императрица сосредоточено смотрела вдаль, погруженная в собственные мысли.
– Я все же поговорю с императором, как только найду подходящую возможность, Эн. Но ничего не обещаю, мой друг, – сказала она уходящему советнику.
– Благодарю. Этого уже будет достаточно, – не оборачиваясь, ответил он.