Трилогия Крысы (Слушай песню ветра. Пинбол-1973. Охота на овец. Дэнс, дэнс, дэнс)

Перерыв между первыми тремя частями цикла и последней книгой получился довольно большой. Но это скорее хорошо, чем плохо. За это время восприятие освежилось, и на многое удалось взглянуть совершенно по-другому. Теперь я четко осознаю, что «Трилогия Крысы» – это не единое многотомное произведение с какими-то вариациями, а отдельные книги, которые по сути своей являются абсолютно разными. И объединяет их лишь крошечный общий элемент. Когда я сижу за книгой Мураками, в моем сознании постоянно возникает некая фотография (а иногда даже и короткое видео). На этом изображении виден городской тротуар и стоящий на нем японец средних лет. Рядом снует толпа, смеркается, и силуэты кажутся размытыми. Не видно ни лиц, ни элементов одежды, и даже непонятно, идут ли прохожие мимо главного героя, или же проникают сквозь него. А сам персонаж прорисовывается четко, в деталях и цветах. Есть в произведениях Мураками одна тягостная особенность. Они пронизаны какой-то навязчивой тишиной, которая буквально ложится грузом на уши. Абсолютное беззвучие, звенящее и угнетающее. Возможно, и сам автор ощущает эту тишину. Она подавляет его, вызывает ощущение пустоты, которую нужно заполнить – музыкой, словами, звуками шагов. Чем угодно, хоть скрипом мыслей в голове. Мне кажется, что я испытываю легкую зависть к героям Мураками. На первый взгляд, обычные люди, а на самом деле другие, не такие, как все. Что же их отличает от других? Все пытаются найти хоть немного свободного времени, а он не знает, куда его девать. Пока мир катится в пропасть потреблятства, ему с легкостью удается обойти все бытовые проблемы. Люди ждут хоть какого-то маленького чуда, а вокруг него полтергейсты, духи, предсказатели. И он совершенно спокойно воспринимает всю эту нечисть, курит, как ни в чем не бывало, и продолжает пить свои коктейли. Причем в его поведении нет никакой манерности. Своим видом он не стремится показать – посмотрите, я не такой как вы, я особенный. Все у него получается просто и естественно. От этих романов возникает странное ощущение – как будто пишет немного инопланетянин. И есть в нем какая-то неуловимая, крошечная деталь, которая отличает его от других. Что-то в нем не так, но что именно, без ста граммов (или специалиста) не разберешься. Персонаж Мураками живет, именно живет, он «танцует», а не «существует». Не ради других и не ради себя самого, не преследуя никакой цели, он танцует, танцует, танцует. Так подсказывает ему та его часть, которая овца. Да и сам он ощущает, что придет время, и он дотанцует до чего-то особенного. Было бы любопытно узнать, как называл персонажа сам автор, когда работал над книгой. Неужели просто – «тот мужик». Нет, не думаю. И не напрасно он организовал встречу со своим необычным двойником (Хираку Макимурой). Каждое произведение Мураками побуждает меня приостановить свой стремительный бег куда-то вперед, отложить все дела в сторону и серьезно подумать о многом. Можно ли найти в его книгах ответы на самые важные в жизни вопросы? Пусть каждый попробует разобраться сам. P.S.И опять в тексте книги появилось слово «колодец».

После прочтения «Евангелиона» Мисимы уже ни одна японская книга меня не впечатляла. И вот, наконец-то, руки дошли до Мураками. Теперь я думаю, что надо было ознакомиться с его творчеством еще давно, когда он только появился в книжных магазинах. Ведь лет пятнадцать назад Харуки был элитарен, а теперь стал частью мейнстрима. С другой стороны, за это время я почти вошла в возраст его персонажей, и, возможно, именно сейчас смогла оценить книги по-настоящему. Меня поразила удивительно детальная атмосферизация и странное, но такое близкое и понятное мне восприятие мира. Возможно, так подумал каждый читатель, будучи не в силах оторваться от начальных двухсот страниц, которые, на мой взгляд, просто великолепны. В сознании проносятся кадры из «Трудностей перевода», и Джармуш, и чуть-чуть Линча. Все это можно найти в романе «Дэнс, дэнс, дэнс». Здесь я впервые увидела формулу современной Японии. И не важно, что в книге 80-е годы. Нам до их 80-х годов еще ползти и ползти из своего средневековья. Страна, где все есть, и от этого возникает желание удавиться. И любую прихоть можно списать на представительские расходы. Страна изобилия, которое можно «перевести на дерьмо» и назвать это «оптимизацией потребления». Все это хочется покинуть и остаться на берегу, не имея в кармане ни йены. Остаться на берегу, сидеть и смотреть на свинцовые волны. Вот почему японцы так увлекаются Достоевским? Они воспринимают его описания как экзотику, мерзкое туберкулезное дно Петербурга дарит им острые ощущения. Убогие мысли, грязь, безысходность и набожность – японцам по кайфу такая атмосфера в книгах. А мы кайфуем от чтива про чистую и рассудительную Японию, компактную и упорядоченную, где к каждой мелочи принято подходить мистически-равнодушно. Вот такие контрасты, понимаете?В литературном смысле Мураками очень щедр. Начинаешь читать и думаешь – эродрама. А потом появляется мистический триллер. И вдруг, совершенно неожиданно, – Кафка. И, наконец, – Лолита. И потом начинает казаться: вот-вот он успокоится и опять вернется к мистик-триллеру. Или: ага, сейчас снова пойдет Кафка. Потом начинаешь ждать «Лолиту». А на самом деле, это просто такая игра. Читая Харуки, нужно понимать – если в начале книги на стене было ружье, то обязательно будет и выстрел. Автор намеренно прогоняет читателя сквозь череду любимых книг. Но делает это быстро, не давая на чем-то остановиться. Здесь у нас своя история! О, Достоевский. И при этом, как настоящий японец, писатель доводит свои устремления просто до патологического состояния. Слова из названия романа эхом пронизывают все произведение. Мысли, фразы и образы без конца возникают в сознании читателя. Они повторяются и повторяются, долго и упорно, пока не возникнет ощущение оскомины. Одни и те же разговоры, одиночество, переезды, гостиницы, банки пива, пластинки, люди. И сколько раз встречается одно лишь слово «скрупулёзный»! До конца романа осталось каких-то 20 страниц. А я не удержалась и села писать эти строки – очень хотелось поделиться впечатлениями. Уже почти два, а у меня, кажется, бессонница. Сижу и пью квас. Сейчас дочитаю книгу с «овечьей» обложкой, а потом лягу, закрою уставшие глаза и буду думать, думать.

Проходит 10 лет, и человек может полностью измениться. Как интересно и ярко прослеживаются эти изменения в цикле Мураками «Трилогия Крысы». Первые два произведения, «Слушай песню ветра» и «Пинбол 1973» представляют собой ненавязчивые зарисовки без конкретной тематики и определенного содержания. Это беззаботная юность, когда потеряно еще так мало, и все надежды устремлены в будущее. Тональность «Охоты на овец» уже серьезней, здесь начинает проступать особенный неповторимый стиль писателя. Появляется мудрость, глубина и какая-то странная изюминка. А потом «Дэнс, дэнс, дэнс». Писатель стал старше на целых 6 лет, а его персонаж – на 4 года. Для героя наступил средний возраст – та самая пора жизни, когда люди начинают задаваться вопросами о смысле жизни. К чему все это? В каком направлении теперь идти? Что я хочу изменить в своей жизни, и возможно ли это вообще? Финал оказался не только серьезным, но и очень грустным. Мистики стало меньше, но осталась тонкая метафоричность, которая делает произведение необычным и притягательным. Появилось больше раздумий, разочарования и боли от потерь. Какой из романов лучше? Объективный ответ дать трудно, у каждого читателя свои предпочтения. Лично мне по душе умудренный опытом, повзрослевший писатель. В нем есть что-то, необходимое каждому, находящее отклик в сердце и проникающее глубоко в душу. Именно поэтому, мне кажется, Мураками и стал так популярен. Вопросы, которые он задает себе, близки всем людям. При этом автор выражает свои мысли в очень необычной манере, которая сама по себе привлекательна. Хотя типичных героев Мураками оценить довольно сложно. Лично мне они кажутся странными и непонятными. Не просто непонятными, а совершенно противоположными мне самой. Ну разве можно забросить все на свете и начать копаться в себе, отчуждаясь и выпадая из повседневной жизни на долгие месяцы? Я – деятельный инициативный человек, и мне такое поведение чуждо. Конечно, и я люблю поразмышлять о жизни, но при этом не отстраняюсь от нее, а продолжаю заниматься повседневными делами, которые тоже имеют для меня значение. И все же герой Мураками мне симпатичен, несмотря на всю его странность. Мне нравится, что у него есть принципы, и он строго следует им. Ведь в наше время это такая редкость. Бывали даже такие моменты, когда я понимала – в подобной ситуации я повела бы себя намного хуже, чем он. Одной из самых интересных идей автора мне показались аллегории с «личными комнатами» в ином пространстве. Их можно найти в любом месте (Япония, Гавайи), с которым героя что-то связывает. Здесь можно снимать один слой за другим, и находить все новые и новые смыслы. Поэтому чтение кажется завораживающим. Но есть один момент, который в творчестве Мураками я не одобряю. Речь идет о его «европейскости». Недаром о нем говорят, как о самом «европейском» из японских писателей. Одни только упоминания западных звезд чего стоят. А вот все, что имеет отношение к Японии, мне очень интересно. Как живут японцы, о чем думают, что у них происходит, и чем они питаются? Все эти детали не менее интересны, чем сама суть книги. Но японский колорит, к сожалению, перебивается европейским образом жизни, который уже давно проник и в загадочную Японию. Что ж, с этим ничего не поделаешь.И напоследок скажу: я очень благодарна автору за то, что он помог мне по-иному взглянуть на реальность и переосмыслить жизнь, увидеть ее под другим углом.