Амбиции

 
Ничто не ново под луною:
Что есть, то было, будет ввек.
И прежде кровь лилась рекою,
И прежде плакал человек,
И прежде был он жертвой рока,
Надежды, слабости, порока…
 

Н.М. Карамзин, 1797 г.

© Мальчушкин С.А., 2020

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2020

© «Центрполиграф», 2020

Пролог

Дата: 25 декабря 2175 года, 14:15 по времени

среднего рейдера «Вольный»

Рейдер «Вольный» не обладал центральной рубкой управления в традиционном для земных государств виде. Корабль был детищем новой конструкторской школы, возникшей после обретения пустотными городами Космической лиги независимости от стран-учредителей. При проектировании инженеры приняли во внимание сложившиеся у косменов традиции адаптации к жизни в условиях невесомости. Обитаемый модуль корабля представлял собой подобие граната с плотно пригнанными друг к другу индивидуальными каютами. В центре каждой каюты располагался ложемент, созданный по размерам и пожеланиям члена экипажа.

Люди проводили на своих рабочих местах долгие месяцы вахты, не покидая коконы жизнеобеспечения. Благодаря достижениям адаптивной медицины инженеры смогли в несколько раз уменьшить общий объем жилого модуля корабля по сравнению с исполинскими судами, построенными по законам традиционных конструкторских школ.

В каждой каюте было темно. Членам экипажа не требовался внешний свет. В середине двадцать второго века среди обитателей огромных пустотных городов, построенных в космическом пространстве Солнечной системы, большую популярность приобрели операции по усовершенствованию тела кибернетическими имплантами. Замена сетчатки глаз у младенцев в первые дни их жизни проводилась за счет администрации любого города. Впоследствии малыш, получивший искусственный орган зрения, мог полностью отказаться от использования традиционных компьютерных интерфейсов в виде экранов или трехмерных проекций. Имплант позволял создать свое собственное виртуальное восприятие окружающего мира, зачастую полностью заменяя собой реальность. В традиционных странах Земли подобная технология была под строжайшим запретом, тогда как в вольных городах Космической лиги без нее невозможна полноценная жизнь гражданина.

Капитан внимательно смотрел на искру левее и выше вектора движения его корабля. Искра то появлялась, то исчезала из поля зрения пассивных систем рейдера. Неизвестный корабль скрывался за камнями, составляющими местное скопление пояса астероидов. Зона патруля, очерченная командованием сил самообороны Космической лиги, на удивление изобиловала крупными булыжниками и большими разреженными облаками пыли. Рейдер шел по инерции, с остановленными до минимальной мощности реакторами и в режиме полного радиомолчания.

– ИскИн!^[1] Расчет предполагаемой траектории неизвестного корабля, – раздался глубокий бас капитана.

– Недостаточно данных для анализа, – отозвался бесстрастный мужской голос. – Расстояние до объекта составляет около семисот тысяч километров. Обзор затруднен астрообъектами. Отсутствуют данные по безопасным транспортным коридорам. Экстраполяция текущего вектора возможна только с погрешностью в тридцать четыре процента.

– Дай всю группу траекторий.

Капитан, благодаря имплантам сетчатки глаз, всматривался в глубину пространства с иллюзией отсутствия вокруг себя обшивки и аппаратуры собственного корабля. От далекой искры в пустоту космоса устремилось множество векторов, для неподготовленного зрителя сливавшихся в исполинскую воронку. Жерло воронки вбирало в себя все самые крупные камни местного скопления.

– Когда мы сможем с уверенностью идентифицировать корабль? – задал очередной вопрос капитан.

– В текущих условиях, без подключения активных систем ориентации и сканирования, идентификация возможна с расстояния не более ста сорока шести тысяч километров. – Голос ИскИна оставался нейтральным, подчеркнуто неживым. – Спектральный анализ выхлопа двигателей указывает на высокую вероятность производства корабля на верфях Континентального союза или Китая.

– Это они, – раздался голос первого помощника по внутренней связи. – Коллеги не смогли сдержать свою жадность.

– Без стопроцентной уверенности в правильности идентификации мы не можем возвращаться, – отозвался капитан. – Но это точно не рейсовый корабль. Здесь нет никаких производств. Случайно в этот каменный мешок никто залетать не станет.

– Нужно сообщить командованию, – не сдавался помощник.

– Нужно проверить. – В голосе капитана послышались стальные ноты. – ИскИн! Мы можем подойти ближе без потери маскировки?

– Отрицательно. Применение станции радиоэлектронной борьбы не скроет теплового излучения и реактивной струи двигателя.

– Тогда нам не остается ничего другого, кроме как прибегнуть к активным системам. ИскИн! Провести сканирование лучом в узком диапазоне. Возможно, не заметят.

В тот же момент рядом с далекой искрой появилось сообщение с наименованием и портом приписки неизвестного судна.

– Корабль – лаборатория корпорации «Ферокос». Третий ранг по классификации Континентального союза, – зачитал ИскИн сообщение. – Порт приписки Церера-сити. Наблюдаю изменение характера движения. Цель прекратила ускорение и движется с постоянной скоростью.

– Не повезло, – тихо отреагировал капитан, – началось.

Глава 1

Дата: 19 ноября 2177 года, 20:11 по времени пассажирского корабля «Итака»

Спустя четыре часа после ухода со стационарной орбиты вокруг Цереры, пассажирское судно «Итака» набирало скорость с постоянным ускорением. По давно установленному распорядку навигационный ИскИн еще до расстыковки корабля и станции подготовил расчет курса и представил его на утверждение капитану. Взаимное положение Цереры и Земли на протяжении всего полета позволяло при незначительном усложнении маршрута экономить приблизительно пять процентов топлива и кислорода, а главное – сократить время полета на треть. Для этого требовалось набрать скорость выше обычной, однако необходимый импульс ускорения соответствовал правилам эксплуатации двигательной установки. Капитан утвердил план полета в неизменном виде, полностью доверяя навигатору.

«Итака» была стандартным грузопассажирским судном Континентального союза и представляла собой сферу радиусом более трех километров, сотканную из множества цилиндрических коридоров и модулей. В центре конструкции располагались реактор, обеспечивающий корабль энергией, и огромные топливные баки с множеством трубопроводов перекачки сжиженного водородного топлива и целым семейством насосов. От этого ядра в шести направлениях, по всем измерениям трехмерного пространства, расходились пакеты двигательных установок, способных разогнать корабль до скоростей свыше второй космической. Пространство между двигателями заполняли множество помещений и паутина переходов. Для быстрого перемещения пассажиров корабль окружали два замкнутых коридора с системой лифтовых кабин. Во время продолжительных рейсов на всем протяжении пути во все стороны от сферы корабля расправлялись суставчатые ноги фоточувствительных панелей электрогенераторов, делая его похожим на морского ежа.

Во время ускорений и торможений силы инерции создавали иллюзию притяжения, но маневры корабля занимали только треть времени полета. Большую часть пути во всех внутренних коридорах и помещениях разливалась невесомость. Для удобства перемещения по внутреннему пространству вдоль стен были натянуты специальные, мягкие на ощупь, толстые канаты, прерывающиеся только дверями и переборками. Мягкие вытяжные петли позволяли путешественнику закрепить себя на одном месте, при этом высвободив руки для полезной работы.

Интерьер внутреннего пространства пассажирского судна был выполнен в привычном для такого класса кораблей аскетическом стиле. Светло-коричневый цвет стен с мягким освещением создавал приятную для глаз палитру красок в теплых тонах. Мебели, в привычном для жителя планеты понимании, в жилых отсеках не было. Пассажиры и экипаж команды пользовались специальными выдвижными панелями и подвижными ложементами для создания необходимых себе аналогов столов и кресел. Для ориентации внутри корабля принималась система внутренней планетарной навигации, в которой за условный северный полюс принимался пилотажный модуль, южным полюсом утвердили расположенный на противоположной стороне сферы капитанский модуль, а нулевой меридиан проходил через главную кают-компанию. Для удобства общения в каждом помещении маркировали условный потолок бордовой полосой или стрелками.

По коридору пассажирской жилой зоны корабля шел мужчина тридцати лет. Повседневный ярко-оранжевый костюм космена^[2] облегал крепкую фигуру. Несмотря на спортивное телосложение, каждый его шаг сопровождался легким шарканьем. Корабль набирал скорость с постоянным ускорением, благодаря чему во всех внутренних помещениях создавалась иллюзия притяжения, достаточного для удобного использования магнитных ботинок. Пол плавно переходил в стены, представляя собой большой полукруг, достаточно плоский для уверенной ходьбы.

Мужчина полностью погрузился в свои мысли. На его открытом живом лице не переставая светилась легкая улыбка, отвечающая внутреннему хорошему настроению. Белокурые волосы, аккуратно уложенные к затылку, завершали светлый образ уверенно идущего по своей жизни человека. Глеб возвращался из очередной деловой поездки по экономической зоне Цереры. Несмотря на то что по характеру Глеб был скорее интроверт, настроение толкало его провести время в шумной кают-компании. Прошедшая поездка принесла ему контракт на поставку трех новых рудодобывающих кораблей, постройкой которых займется одна из дочерних фирм верфи «Северная звезда». Подписанный договор подводил финансовый итог многолетнему сотрудничеству между верфью и небольшой горнорудной компанией.

Проходя бесконечными лабиринтами переходов жилой зоны, Глеб мечтал о полном горячем чайнике мятного чая с вкуснейшим смородиновым пирогом – фирменном блюде шеф-повара корабельного камбуза. Невесомость накладывала на жизнь человека много ограничений и хлопот, но, в то же время, приносила и удивительные открытия. Например, приготовление выпечки. Казалось бы, что нового может возникнуть в этой давным-давно освоенной человечеством сфере кулинарного искусства? Однако попробуйте представить, как будет запекаться пирог, свободно летающий во внутреннем пространстве печи. Первое, что заметит внимательный кулинар, – это отсутствие необходимости делать привычные нам слои. Ведь достаточно слепить маленькое ядро из теста, покрыть его слоем начинки, а сверху разместить еще несколько островков теста, чтобы получившееся изделие потом было удобно держать. Начинка исполняется как в привычной для нас форме джемов, так и в виде сложных цветов или грозди фантастической ягоды, лишь бы эти ягоды не отклеились друг от друга.

В мечтах о пироге Глеб, сам не заметив этого, оказался возле герметичных створок лифтового кольцевого канала, опоясывающего пассажирский корабль. Автоматическая система удостоверения личности запросила уровень социального рейтинга^[3] пассажира. На экране лифтовой системы загорелся зеленый сигнал, подтверждающий право на передвижение по кораблю. Через три минуты створки раскрылись, впуская в транспортную капсулу. Глеб вошел в кабину и надежно закрепил себя за вытяжную петлю карабином на эластичном шнурке. Фиксация у стен требовалась техникой безопасности, так как благодаря страховке в случае маневров корабля пассажир хоть и ударится о ближайшую переборку, но при этом не получит сильных травм или не собьет другого пассажира.

Кроме Глеба, в кабине лифта находился только один попутчик. Это был мужчина на вид средних лет, с приятными чертами лица и смуглым оттенком кожи. Он смотрел глубокими, карими глазами в открытые окна транспортной капсулы на миллионы звезд, сверкающие в бескрайней глубине космоса. Глебу никогда не нравилась эта черная пустота пространства. Родившись в космосе, он так и не смог его полюбить.

Двери закрылись, и кабина лифта продолжила свое движение. Кольцевой коридор представлял собой скорее тоннель, сотканный из переплетения ажурных металлических конструкций, кабелей и направляющих для лифтовых кабин. Сквозь прорехи силового каркаса тоннеля открывалась картина первозданной пустоты космоса. Сейчас кабина перемещалась по теневой стороне корабля, и солнце не слепило глаза.

– Добрый день! – поздоровался с Глебом попутчик.

– И вам доброго дня. Хотя по корабельному времени сейчас уже вечер, – ответил Глеб.

– Никак не могу привыкнуть вовремя переключать часы. У меня все еще время Цереры. Вы направляетесь в кают-компанию?

– Да, надеюсь, там еще остались фирменные пироги нашего шеф-повара.

– О да, я тоже на это надеюсь, – ответил собеседник. На его лице появилась легкая улыбка человека, понимающего толк во вкусных пирогах. – Знаете, я могу сравнить их только с вкуснейшими чизкейками, которые пекут в одной из кофеен на верхнем уровне Церера-сити. Но там пирог все же обычный, слоеный. А здесь мастер-повар в условиях невесомости делает потрясающие вещи. И цена, нужно признать, приятная…

Договорить он не успел. Внезапно в кабине лифта мигнул свет, и она плавно остановилась. В тот же миг пассажиры ощутили невесомость.

– Интересно… – тихо произнес попутчик. – Впервые застреваю в лифте. Много лет прожил в пространстве, а вот такое впервые. Как вы думаете, это чья-то шутка или что-то серьезнее?

Глеб не ответил. Он молча отстегнул себя от страховочной петли, отключил магнитные ботинки и подлетел к аварийной панели у двери. На проекционном экране мигал красный сигнал. Изображение появилось непосредственно в воздухе, в десятке сантиметров от двери. При приближении человека экран увеличился в размерах, показывая дополнительную информацию.

– Аварийная остановка в связи с разгерметизацией двух следующих по движению станций и отключением основного источника питания. Кабина переведена в автономный режим. Остаток ресурса автономного жизнеобеспечения составляет сорок три часа, – вслух прочитал Глеб.

– Это что-то серьезное. – Собеседник последовал примеру Глеба и приблизился к экрану. – Такой набор проблем означает, что перед нами крупная авария. Есть возможность отправить капсулу на предыдущую станцию?

Глеб вызвал соответствующее аварийное меню и запросил обратное движение. В ответ на экране появилось новое сообщение.

– В движении в обратном направлении отказано. Повреждение направляющего монорельса, повреждение основной линии электропитания, – вновь прочитал Глеб вслух. – Давайте посмотрим схему расположения капсулы.

В центре кабины лифта в воздухе появилась большая схема корабля, на которой красной точкой отмечалось положение капсулы. Глеб движением рук увеличил участок схемы с красной точкой.

– Судя по схеме, до ближайшей станции примерно километр в обоих направлениях. Рядом с нами только необитаемые безвоздушные отсеки и грузовые трюмы. Похоже, что прогуляться по свежему воздуху не получится, – произнес попутчик. – Кстати, мы уже несколько минут как терпим бедствие, а до сих пор незнакомы. Давайте представимся. Меня зовут Александр. Александр Королев. А ваше имя?

– Глеб Морозов.

– Что будем делать, Глеб?

Глеб задумался. Для облегчения мыслительного процесса дотянулся до ближайшей вытяжной петли и пристегнулся – так он чувствовал себя безопаснее. Еще будучи маленьким мальчиком, Глеб заметил за собой особенность – чем безопаснее себя чувствовал, тем лучше работало его сознание. Вот и сейчас для обдумывания положения ему требовалось «почувствовать землю под ногами».

Цепочка логических рассуждений, возникших в его сознании, привела к простому выводу: ситуация представлялась крайне неприятной. Несомненно, остановка лифта связана с серьезной аварией. Что за авария могла разгерметизировать сразу несколько помещений в одной части корабля и одновременно с этим повредить рельсы лифта в другой части корабля? Для опытного космена вывод напрашивался очевидный – это могло быть столкновение с метеорным облаком или космическим мусором на большой скорости. Тогда почему эти космические объекты не были учтены при прокладке навигатором курса? И почему не сработал электромагнитный щит, выставляемый прямо по курсу корабля как раз для предотвращения именно таких случайных столкновений?

– Послушайте, вы так и собираетесь просидеть у стеночки до скончания веков? – раздраженно прервал его размышления Александр.

– А у вас есть идеи?

– Конечно. Во-первых, я не нахожу в сложившейся ситуации ничего экстраординарного. По статистике каждые сутки на пассажирских кораблях происходит до сотни мелких аварий…

– Это не мелкая авария, – прервал его Глеб. – Несомненно, произошло столкновение с пространственным мусором, и последствия могут быть самыми печальными. Я не понимаю вашего оптимизма.

– Мой оптимизм основан, в первую очередь, на понимании простого факта – судно с длиной окружности более двадцати восьми километров и массой покоя свыше ста миллионов тонн не сбить космическим мусором. Это как стрелять дробью по слону в индийском заповеднике. Слона только разъярите, так еще и от полиции придется убегать. Но чтобы вас окончательно успокоить, давайте попробуем с кем-нибудь связаться. Связь у нас работает?

– В самом деле, светлая мысль. Нужно запросить помощи, чтобы нас как можно быстрее отсюда выпустили.

Александр первым оказался у аварийного экрана. Но выбор нужной пиктограммы ничего не дал: связь отсутствовала полностью. Они были отрезаны от всего корабля.

– Ну что же. Полагаю, про нас знают. ИскИн корабля уже наверняка доложил капитану о положении транспортной капсулы с двумя пассажирами, и в эту минуту к нам движется механик или даже спасательная команда.

В этот момент за раскрытыми смотровыми окнами сверкнула вспышка, а кабину лифта спустя мгновение ощутимо тряхнуло. Оба путешественника прильнули к стеклу.

– А вот это уже где-то в районе восточного двигателя, он для нас ближайший, – заметил Глеб. – Ну что, вы все еще настроены оптимистично? Или, наконец, посмотрите правде в лицо? Кажется, наш слон сейчас получил весьма серьезное ранение от той самой дробины. Как бы оно не стало смертельным.

– Это значит только то, что нам придется подождать спасательной команды немного больше, чем я рассчитывал вначале, – невозмутимо парировал Александр.

Глеб с нескрываемым интересом посмотрел на своего собеседника. Без сомнений, у Александра запаса оптимизма хватит на пятерых терпевших бедствие.

За окном вновь произошел взрыв в районе восточных двигателей. От поверхности корабля в зенит ударила струя огня. Огромное облако сверкающих обломков устремилось в открытое пространство, будто фейерверк на празднике Нового года. По кабине лифта шла мелкая дрожь от ударных волн. Наблюдателям был отчетливо виден покореженный край двигательной установки. Длинная ветвящаяся трещина пересекала край сопла одного из маршевых двигателей. Установка активно парила из множества проломов и новых отверстий.

– Эта картина напоминает мне фильм о космической войне, – с легкой насмешкой произнес Александр. – Предлагаю наладить связь в принудительном, так сказать, порядке. Есть идеи?

– Честно говоря, никаких. Я не специалист по корабельной инженерии. А вы?

– Я тоже, но у меня появился план. Если мы никого не слышим, это не значит, что не слышат нас. Предлагаю соорудить аналог радиосвязи. У вас ведь есть универсальный торговый терминал?^[4]

– Так же как и у вас, – с недоумением сказал Глеб. – И что же вы собираетесь с ним делать?

– Напоминаю вам, что терминал не только устройство для ИскИна, но и радиопередатчик со стандартными протоколами связи. Но его мощности не хватит для доступа к корабельной сети на большом расстоянии. Предлагаю подключить его к энергосистеме капсулы, так сказать, напрямую. Импульс энергии, конечно, может его сжечь, но есть шанс, что за то короткое время, что ему отведено для жизни, радиосигнал услышит ИскИн корабля.

– Это какой-то дилетантизм. Простая подача дополнительного питания его только сожжет. Допустим, для реализации этого замечательного плана мы используем ваш терминал. А зачем вам мой?

– Ну, это элементарно. Если мы используем последовательно два терминала, это вдвое увеличит наши шансы быть услышанными. А по бессмысленности такого шага я прошу вас воздержаться от оценок. Мы не знаем точной схемы этого устройства. Один знакомый рассказывал мне о таком нештатном способе использования терминала в его бытность службы на индийской границе. Что скажете?

Глеб глубоко вздохнул. Было жаль нового устройства, тем более оно обошлось ему в крупную сумму. Но в этом плане все же было зерно истины, а с ним и надежды. Отстегнув от предплечья портативный компьютер, он передал его Александру. Тот, не сдержав улыбки, убрал терминал в карман.

Оба пассажира принялись исследовать кабину на предмет скрытых технических лючков. Первому посчастливилось Александру. В районе условного потолка он обнаружил сервисный люк с отштампованной на нем молнией в круге. За ним герои обнаружили три плоских аккумулятора с отходящими в сторону жгутами проводов. При отключении одного из них от аварийного экрана у гермодвери раздался тревожный сигнал, и механический голос оповестил: «Неисправность блока питания Б. Остаточный ресурс системы жизнеобеспечения составляет двадцать восемь часов».

– Этого следовало ожидать. Отведенный нам срок сократился, – хмуро заметил Глеб.

– Без паники. Мы возьмем только попользоваться, а потом вернем обратно. Общий срок должен сократиться не намного.

– Вернуть не получится. Нам нужны провода и клеммы для подключения аккумулятора к терминалам. Кроме его родных проводов, я других здесь не вижу.

– Об этом я как-то не подумал, – озадаченно ответил Александр. – Кстати, как будем подключать? Я вам уже одну идею подал, теперь ваша очередь.

– Ну, это как раз просто. Во-первых, не будем доверять стандартному разъему, мы не сможем к нему подключиться, ввиду сложности последнего. Да и что-то подсказывает мне, что за ним наверняка должен стоять какой-нибудь предохранитель. Во-вторых, подключить аккумулятор к устройству нужно только в момент передачи сигнала. А это проще делать с разъемами самого аккумулятора. Так что предлагаю следующее. Срезаем провода и зачищаем их концы. Вынимаем из терминала родную батарею. Прикрепляем зачищенные провода к клеммам внутри терминала. Возвращаем батарею на место. Конечно, это полнейшее невежество, но у меня других идей нет.

– Вот вам и карты в руки, – сказал Александр, открепил концы осиротевших проводов от какого-то неизвестного им блока и протянул их Глебу.

Первая трудность обнаружилась сразу. Как зачистить провод, если у вас нет никаких инструментов или ножа? Решение проблемы нашли через пять минут тщетных поисков чего-либо острого и усердного растягивания провода. Поддалась пластиковая клемма, сломавшаяся в руках Глеба. В результате на конце провода остался плоский металлический наконечник. Вторая трудность заключалась в креплении получившегося контакта с выходами питания торгового терминала. Пришли только к одному решению: конец провода зажали штатной батареей питания между клеммами самой батареи и устройства. Получилось очень хлипко, но другого способа, увы, найти не смогли.

– Отправим как можно более короткое сообщение, – сказал Глеб. – Адресуем его капитану, ИскИн сам разберется в проблеме. Так, сообщение готово. Запускаю?

Александр молча кивнул, взял два провода и приготовился накинуть их на аккумулятор.

– Давай!

Глеб нажал на кнопку отправления. Спустя полсекунды Александр набросил клеммы на аккумулятор. В мобильном блоке раздался треск, и его экран отключился.

– Отлично! – обрадовался Александр.

– Не вижу особых причин для радости. Неизвестно, помогло ли. У нас в руках сложное устройство, а не древний радиоприемник.

– Ну, не надо быть таким пессимистом. Это лучше, чем ничего не делать.

С этим спорить было трудно, и Глеб принялся разбирать второй торговый терминал. Повторно проделав процедуру отправки сообщения, новые знакомые переместились к открытым обзорным окнам.

– Теперь остается только ждать, – произнес Александр спокойным голосом. – Как думаете, сколько времени потребуется спасательной команде на нашу эвакуацию?

– Многое зависит от серьезности аварии на корабле в целом. Скорее всего, за нами придут только после устранения потенциально опасных последствий взрыва. У нас ведь достаточно воздуха на ожидание более суток. Главное, чтобы о нас знали и помнили. Остается только набраться терпения. Предлагаю перейти на «ты».

– Согласен, – кивнул Александр.

Спустя три часа попутчики так и не получили помощи со стороны команды корабля.

– На мой взгляд, прошло уже достаточно времени для отправки к нам даже самого простого техника, – наконец сказал Александр. – Предлагаю перейти к активным действиям и заняться спасением своей жизни полностью самостоятельно.

– Мне тоже надоело сидеть на одном месте. Однако прошло не так много времени, как нам кажется. Ведь время в скуке тянется гораздо дольше.

В этот момент экран у гермодвери издал тревожный сигнал, а механический голос произнес: «Обнаружена утечка воздуха. Остаточный ресурс системы жизнеобеспечения составляет пять часов. Прогноз негативный».

– Вот теперь у нас есть достойный повод предпринять активные шаги по нашему спасению, – утвердительно произнес Александр. – Предлагаю обсудить план бегства из этой случайной тюрьмы.

– Бежать некуда. Посмотри на схему корабля. Мы в районе ненаселенной карго-зоны. Здесь нет помещений с атмосферой.

Александр вновь вызвал план корабля, увеличил сектор их местонахождения. Красная точка оставалась на том же месте схемы, что и несколько часов назад. На расстоянии порядка километра во всех направлениях помещения были условно раскрашены светло-серым цветом, что как раз и означало полное отсутствие в них систем жизнеобеспечения. Внимательно изучив окружающие их объекты, Александр произнес:

– Следующая по маршруту остановка должна была произойти в районе инженерной палубы восточной двигательной установки, далее пост управления этими же двигателями, после которого длинный перегон до жилого массива.

– Напоминаю, что именно в восточных двигателях несколько часов назад произошел взрыв.

– Да, фейерверк был отменный. Однако, если приемная платформа не пострадала, то на ней мы сможем найти спасательные комплекты, надежные скафандры и, возможно, связь. В противоположном направлении находится платформа жилого сектора, но расстояние до нее составляет более трех километров. А до инженерной палубы осталось чуть более километра. У нас нет скафандров для преодоления большого расстояния. Маски хватит только на пять минут. Нужно придумать способ переместить капсулу лифта ближе к одной из платформ.

В обиход жителей пустотных городов давно вошли костюмы с интегрированными системами индивидуального спасения: пленочный шлем в вороте, герметизирующиеся перчатки, обувь соединена с брюками специальными карманами или полные комбинезоны, герметичные швы и запас кислорода с микрофильтрами. Такой костюм позволял владельцу выжить при разгерметизации помещения или в простых нештатных ситуациях, при этом не сковывал движение в отличие от громоздких скафандров. В мире моды это направление получило название «маски».

– У нас недостаточно энергии для запуска собственных электромоторов капсулы, – начал размышлять вслух Глеб. – Для перемещения без кабины слишком мало запаса кислорода. Унести из кабины нам его не в чем, да и к маске его ничем не подключишь. Нужно двигать кабину лифта к платформе. Первое, что приходит в голову, – это старый добрый реактивный двигатель. Мы можем использовать запас воздуха для создания струи.

– Баллоны с воздухом расположены на внешней обшивке, так что к ним придется прогуляться. И смею заметить, что у нас нет шлюза как такового, – возразил Александр. – Стоит нам только открыть гермостворку, и вновь наполнить кабину воздухом мы уже не сможем.

– Но мы можем использовать внутренний воздух кабины как первый импульс движения, – заметил Глеб. – А дальше уже разгоняться баллонами. Очень рискованно, но шанс.

– Это может получиться. В какую сторону у нас сейчас ориентирована дверь?

Глеб подлетел к обзорному окну, располагавшемуся напротив гермостворки.

– Если я вижу восточные двигатели, значит, дверь приблизительно смотрит в противоположном от следующей платформы направлении. Допустим, у нас получилось открыть дверь и мы получили начальный импульс. Что делать дальше? Как использовать баллоны?

– Пожалуй, это самая рискованная часть, – присоединился к его размышлениям Александр. – Я не имею представления, как эти баллоны расположены на капсуле. И главное, как их оторвать от системы жизнеобеспечения и направить соплами в нужную сторону. У нас нет для этого никакого инструмента. Придется ориентироваться уже на месте. Думаю, рядом с баллонами должна быть паутина из воздуховодов. Если получится оторвать один из них, смотрящий в нужном нам направлении, он послужит импровизированным соплом со струей воздуха.

– Выбор у нас небольшой, решаемся. После второго импульса нужно переместиться на лобовую сторону капсулы, чтобы иметь возможность прыгнуть. Хоть какой-то шанс на выживание.

– А вот тормозить нам уже нечем. Так что удар будет сильным. – Александр с видимым раздражением посмотрел в сторону восточных двигателей. – Я займусь ручным управлением капсулой. Нужно отключить систему блокирующих тормозов.

Он подлетел к аварийному экрану и перевел управление лифтом в ручной режим. Это заняло несколько минут. За это время Глеб внимательно осмотрел кабину в поисках незакрепленных предметов, справедливо полагая, что открытие гермостворки приведет к взрывной декомпрессии и самая маленькая гайка превратится в пулю. Весь найденный мусор от их работы с аккумуляторами он аккуратно переместил к щели гермостворки. Так появлялся шанс выкинуть все найденное до того, как эта масса превратится в шрапнель.

– Готово, – отозвался Александр.

– Предлагаю подождать еще минут десять. На тот случай, если спасатели все же прилетят.

Спустя еще пятнадцать минут компаньоны убедились, что никто не торопится их спасать.

– Пора начинать, – сказал Александр.

Они крепко зафиксировали себя за эластичные настенные петли по сторонам от гермостворки. По сигналу Александра оба активировали спасательные средства своих костюмов. Перед лицом появилось множество нитей, опутавших всю голову. Менее чем за две секунды вокруг головы образовался блестящий плотный кокон с прозрачным сектором перед лицом. На спине хлопнули патроны, открывающие аварийный запас воздуха. Тут же Александр активировал открывание гермодвери.