Город пепла

Глава 10

– Мы заблудились.

– Ничего не заблудились, –  возразил он, а затем тихонько добавил себе под нос, думая, что я не услышу:

– Дрянь, да как же так!..

И снова ругань.

Я нахмурилась и ткнула Камиана локтем в бок, чем заслужила в свою сторону полный недовольства взгляд.

– Что за мерзкая привычка сквернословить?

– Кто бы говорил! Помнится, душа моя, ты и сама недавно сквернословила, поэтому твоя претензия более чем неуместна.

Я громко фыркнула в ответ на его нападки.

Мы вновь остались одни: несколькими часами ранее вновь полил сильный дождь, который оказался столь силён, что плотину, по которой наш отряд перебирался с одного берега реки на другой, внезапно прорвало. Раздался страшный треск, и по ней стали разбегаться трещины, которые с каждой секундой становились всё глубже и глубже. Как итог, с военным отрядом нас разделила быстрая река. К счастью, никто не погиб, но был ли обходной путь, чтобы встретиться всем вновь, также никто не знал.

Мы бродили вдоль леса несколько часов и потерялись – это было ясно как день. Конечно, Камиан не признавал сей факт, бурча себе под нос всякий раз, как я заводила об этом разговор. Чарльз отправился на разведку местности и не вернулся; мы остались одни в тёмной лесистой местности, совсем не зная, куда идти. Теперь же шли хоть куда-то, потому что оставаться на месте было ненамного безопаснее.

Почти зажившая рана снова стала неприятно саднить. Порою боль усиливалась, но, к счастью, проходила так же быстро, как и начиналась.

– Мы заблудились, Камиан.

– Мы не заблудились, душа моя. Просто сбились с пути.

– Это и называется «заблудиться», если ты не знал, – с раздражением заметила я, на что поймала очередной раздражённый взгляд тёмных карих глаз в свою сторону.

– Знать бы, куда Чарльз запропастился, было бы полезнее.

– Возможно, бродит где-то здесь так же, как и мы.

– Возможно… У нас нет времени искать его. Предлагаю двигаться дальше, нужно возвращаться домой. Не могу здесь находиться – тошно мне от этого места, хочется поскорее вернуться.

– Не начинай, – хмуро пробормотала я, дёрнув поводья. Моя кобыла остановилась, громко фыркнув. – Через несколько дней будем дома.

А затем, поразмыслив, я добавила:

– У меня тоже душа не на месте.

– Уверен, твой благоверный в полном порядке. Переживать не о чем.

– Я переживаю не только за него. Мой мир не крутится вокруг Армунда. Есть и другие, не менее важные мне люди.

– Твоя фрейлина, например?

При этом упоминании мне тотчас представилась моя дражайшая Инниция, которая, вероятно, всё ещё была до смерти напугана происходящим. Я знала девушку лучше кого-либо другого: когда та боялась, её круглое личико бледнело, а ладони потели, заходясь мелкой дрожью. На большие, совсем как у оленёнка, глаза наворачивались слёзы, которые она безуспешно пыталась сморгнуть.

– Инниция, да… Она очень близка мне. А тебе разве Дориан не близок?

– Близок, почему нет? – отозвался он, поведя плечом. – Столько лет провели бок о бок, как-никак.

– Надеюсь, с ней всё в порядке… и с дядей Марком тоже.

– Надеюсь. Но, Элла…

– М?

– Тебе нужно быть готовой к тому, что ты можешь потерять любого из них.

– Знаю. Знаю…

Чужие слова резанули по сердцу словно серпом: от одной лишь мысли об этом душа начинала кровоточить. К горлу подступил предательский ком, защипало глаза. Чтобы не дать волю накатившим эмоциям, я сжала поводья в руках, впиваясь ногтями в свои ладони.

– Как подумаю об этом, сразу становится гадко на душе. Я боюсь потерять их. Армунда, Инницию, Марка… И тебя, Кам.

Я сжалась под натиском карих глаз моего друга. Ох, этот взгляд… Долгий, невыносимо тяжёлый. Камиан смотрел на меня так, как будто пытался распознать в моих словах ложь.

– Меня?

– Тебя. Ты стал очень дорог мне.

– Это… забавно.

– Что именно?

– Твои слова. Забавно слышать их после того, как ты столько лет игнорировала моё существование.

– Я его не игнорировала. Я всегда о тебе помнила.

– С охотой верю, душа моя.

– Я говорю правду. Просто…

– Просто что?

– Мы выросли, стали взрослее… Я увлеклась Армундом. Увлеклась так сильно, что потом не знала, как начать снова с тобой общаться, как подступиться к тебе. Только сейчас я осознаю, что мне было проще забыть о нашей дружбе, чем попытаться спасти её. Твой гнев был справедлив. Надеюсь… надеюсь, что ты сможешь простить меня…

Я посмотрела на него, и наши взгляды встретились. Внезапное откровение отразилось в его глазах болью, какой ещё белый свет не видывал. Она нависла над ним тенью, окутала своей темнотой и погрузила юношу в сплошной мрак. Эта боль разрывала его изнутри, но… я была рада, что призналась в этом. Хотя бы себе.

Меньше всего я хотела, чтобы между нами были возведены стены. Стены из обид прошлого.

– Вот оно как, – пробормотал он поникшим голосом.

– Мне очень жаль, Кам.

– Элла, я… Я…

Камиан внезапно запнулся на полуслове, но так и не решился продолжить начатое. Юноша сделал глубокий судорожный вдох и отвернулся, устремляя взгляд куда-то вдаль. До ушей донёсся тихий звук сжимаемых в пальцах поводьев.

– Скажи.

– Ничего. Это неважно.

– Договори, прошу тебя.

– Это неважно!.. – внезапно прикрикнул он, будто метнув в меня невидимую глазу гневную оплеуху, от которой всё сдавило внутри. – Обидно не то, что ты решила забыть о нашей дружбе. Обидно то, что ты решила вспомнить о ней, когда того обстоятельства потребовали. Я не получил от тебя весточки даже тогда, когда мой отец скончался! Хотя нуждался в тебе, как в единственном друге, который у меня был!

Я не нашла, что на это ответить – голова была пуста; собственное сознание молчало в немом осуждении самой себя. А хуже всего было то, что Камиан оказался прав. Не произойди разрыва торговли между нашими дворами, я бы никогда и не ступила на порог его дворца. Более того, уверена: стала бы избегать его и на свадьбе, боясь недоразумений или недопониманий.

– Мне очень жаль… – мой голос дрогнул, сходя на шёпот.

К горлу вновь подступил тяжёлый ком.

– А ведь именно за это я и недолюбливаю его!.. Павлина этого разукрашенного, чтоб его!.. Он забрал тебя.

После секундной паузы Камиан добавил:

– Низкий поклон Вам, Ваше Величество. Спасибо, что хоть лгать не стала.

С этими словами юный правитель двора Теней, дёрнув поводья, промчался мимо меня, даже не взглянув, на несколько десятков шагов вперёд. Черты лица юноши ожесточились.

Обиделся.

Что ж. Камиан имеет полное право злиться на меня – я заслужила этот гнев.

Знала, что когда-то придётся признаться в этом – и себе, и ему.

Почти всю дальнейшую дорогу я прожигала взглядом его спину, всё надеясь, что он успокоится. Камиан обычно всегда болтал без умолку в пути, но теперь игра в молчание затянулась на несколько часов. Пыталась заговорить с ним – завести разговор на любую, даже на самую пустяковую тему, – но юный правитель двора Теней пресекал на корню все мои попытки завязать беседу.

В конечном итоге я перестала пытаться.

Впереди простирался лес. Его величественные кроны покачивались на ветру, а меж деревьев шумно гулял холодный ветер, пробирающий до костей. Я поёжилась. Мы медленно приближались к границе леса; размеренный топот копыт и посвистывание ветра были единственными звуками, сопровождающими нас в пути.

Лесная чаща встретила резким запахом влажной земли. Я вдохнула воздух полной грудью, почему-то подсознательно ощущая непонятное беспокойство. Мне не хотелось думать, что по пути мы снова можем нарваться на банду лесных головорезов, а потому молилась, чтобы тропа как можно скорее вывела нас из густых дебрей. Тропинка то сужалась, то расширялась вновь, расходясь в стороны. Лес с каждым шагом, напротив, становился всё гуще.

Внезапно на нашем пути образовалась развилка с вбитым в землю деревянным указателем. Табличка указывала в оба направления, а по выцветшим буквам с грехом пополам можно было прочитать название портового города.

Я ощутила предвкушающее покалывание в пальцах – неужели мы скоро выберемся отсюда?

Не раз уже с замиранием представляла себе, как оказываюсь дома, в родных стенах, которые способны укрыть от любой неприятности и опасности; как встречаю родных и близких мне людей. В груди разливалось тёплое чувство от мысли, что наше воссоединение состоится совсем скоро.

Ничего не говоря, Камиан двинулся по левой тропе – которая, если верить табличке, была короче правой. Только вот уходила она в куда более густую и тёмную часть леса – настолько, что становилось очень не по себе.

– Ты куда? – несмело спросила я, и он остановился.

– Поедем этим путём, – буркнул парень в ответ, впервые за долгое время заговаривая со мной. Но в низком голосе всё ещё не ощущалось прежней теплоты.

«До сих пор дуется», поняла я.

– Туда?..

– Да, туда.

– Может, стоит пойти по другой тропе? Она выглядит безопаснее.

– Нет, Аирэлла. Мы поедем путём, который я выбрал – он короче. Не собираюсь задерживаться в этой дыре на лишние несколько часов.

И, не став дожидаться моего ответа, Камиан продолжил путь, сразу уходя в мрачную глубь леса. Мне следовало бы остановить его, убедить пойти другой тропой, но отчего-то слова встали поперёк горла.

Просто представила, как он смотрит на меня своими тёмными карими глазами, молчаливо упрекая за то, что я разрушила нашу с ним крепкую дружбу.

На душе стало гадко, словно по моей вине весь мир рухнул в абсолютное ничто.

Я молча последовала за юношей, ступив на узкую протоптанную тропинку.

Дорога была извилистой и тернистой. Лесные дебри казались бесконечными – таков короткий путь, оказывается? Каждый шорох и хруст заставлял внутренности скручиваться внутри, а тело – беспричинно вздрагивать. Я вся превратилась в слух, молясь о том, чтобы не различить среди посвистывания ветра и шелеста листвы топот ног, преследующих нас. Камиан же, казалось, был так глубоко погружён в свои раздумья, что не замечал ничего вокруг себя.

И вот, когда я уже начала переживать, не ходим ли мы кругами, лошади вышли на небольшую округлую поляну. За ней виднелся… обрыв. Сбоку – высокие каменные глыбы с протоптанными тропинками вдоль самого края, которые вели на противоположную сторону. Идти по ним дальше – чистой воды безумие. Верная смерть.

С губ Камиана сорвался озадаченный вздох, и он нахмурился: кажется, юноша уже успел пожалеть о том, что настоял именно на этом пути.

Парень дёрнул поводья, и его лошадь скрылась меж деревьев; топот копыт стал значительно тише, отдалившись от меня в неизвестном направлении.

Юноша вернулся обратно спустя пару минут. Его лицо было перекошено от гнева, глаза метали молнии, и мне стало по-настоящему страшно угодить под горячую руку Камиана.

– Там не пройти, – рявкнул он, – а идти обратно – значит, потерять лишнее время! Чтоб его, проклятье!..

Я ожидала, что друг всё же повернёт назад, предложит пройти по второму пути – пускай это займёт и больше времени, – но, к моему удивлению, Камиан кивнул в сторону узкой тропинки над обрывом и отчеканил:

– Пройдём здесь.

– Ты что, шутишь? – я тут же встрепенулась, чувствуя, как внутренности подскакивают к самому горлу от тревоги.

– А я что, по-твоему, на шута похож?

– Камиан, не валяй дурака! Это опасно. Идём обратно!

– Здесь пройти всего ничего, за пару минут управимся.

Я тяжело вздохнула.

Вот ведь осёл упрямый!

В груди нешуточно начало закипать недовольство.

– Ты серьёзно готов рискнуть нашими жизнями из-за своего упрямства?!

– Никакого упрямства – здесь пройти-то два шага, и мы на другой стороне. Вон, видишь?

– Вижу. Но я лучше обойду, чем предоставлю судьбе лёгкую возможность сжить нас со свету. Не будь так упрям, прошу тебя, Камиан, пойдём в обход. Целее ведь будем!

Но Камиан упорно мотал головой, пресекая любые мои попытки уговорить его.

И правда – осёл упрямый. Упрямый, гордый… Невыносимый.

И как только я позволила себе почувствовать что-то к этому индюку надутому?! И это ещё он что-то про Армунда говорил!

– Своего решения я не изменю. Выбирай – или мы вдвоём, или ты без меня.

Камиан вздёрнул нос, как бы говоря: «Последнее слово останется за мной».

Я смерила его напыщенное лицо гневным взглядом, борясь с навязчивым желанием поколотить парня чем-нибудь за упёртость.

Вот вцепился в своё, и не отпускает!

С губ едва ли не сорвалось короткое досадливое рычание – разумеется, в обход я не пойду, и он прекрасно это знает. Знает, что скольких бы разбойников ни победила, одной сунуться в густую чащу не осмелюсь. Другого выхода, кроме как последовать за ним по этой узкой тропинке над обрывом, у меня и не оставалось.

– Пойдёшь первым, – пробурчала я недовольно, косясь на него исподлобья.

– Разумеется, – фыркнул парень в ответ, вздёргивая кончик носа.

Камиан спешился. Он ласково потрепал свою кобылку по мохнатой гриве и протянул ей невесть откуда взявшееся небольшое яблоко. Та довольно захрустела угощением.

Даже к лошади проявил больше тёплых чувств, чем ко мне.

– Долго ты ещё собираешься злиться?

– Я не злюсь.

– О, как же! То-то я смотрю, ты меня избегаешь всю дорогу. Не злишься, конечно.

– Я тебя не избегаю – привычки поступать так с другими у меня, к счастью, нет, – ядовито ответил Камиан. Это была его далеко не самая изобретательная попытка намекнуть, в чей огород был брошен этот камень, но она сработала.

От возмущения у меня аж дыхание спёрло.

Тем временем правитель двора Теней взял свою кобылку за поводья и подвёл к обрыву. Лошадь заржала, вставая на дыбы, и тогда Камиан принялся её успокаивать, поглаживая по мощной шее.

– Тише, девочка, тише. Здесь совсем не страшно, – голос его изменился, становясь нежнее, стоило парню обратиться к ней.

– Да здесь душу отдать можно, пока на ту сторону перейдёшь! – не удержалась я от злобного замечания.

Камиан взглянул на меня и демонстративно закатил глаза, как бы показывая своё неприкрытое раздражение.

Гнев, кипевший во мне с момента нашей перепалки, наконец, выплеснулся наружу – я поспешно спешилась и подлетела к другу, хватая его за запястье. Он тут же окинул меня хмурым суровым взглядом. В карих глазах читался немой вопрос.

– Перестань паясничать. Я была неправа, признаю – что ещё мне сделать, чтобы ты простил меня?

– Мне от тебя ничего не нужно.

– Послушай. Можешь закатывать глаза сколько угодно, но я сказала правду. Ты дорог мне. Может, я и бросила тебя, когда мы были детьми, но то время прошло. Мы больше не дети. Перестань жить прошлым – я здесь, с тобой! Как не бросила тебя, когда ты полуживой в лесу лежал, так не брошу и сейчас. Уясни это наконец!

Мы долго смотрели друг другу в глаза, пока я ждала ответа.

Мои руки дрожали, а во рту собралась неприятная горечь. Я нервно сглотнула.

Неужели моё признание только всё усугубило? Неужели теперь между нами пропасть, глубже прежней?..

Но Камиан так и не ответил – лишь отвернулся, ведя свою лошадь по узкой дорожке вдоль скал.

На мгновение я почувствовала лёгкое головокружение и закрыла глаза, пытаясь прийти в себя.

Вот же ж, проклятье…

Ну, ничего, у меня ещё будет время всё исправить.

Я взяла поводья своего скакуна и подошла к краю обрыва, медленно опуская взгляд в пропасть. Она была огромна: не менее ста морских саженей в глубину. На дне виднелись острые скалы, торчащие из-под земли, словно наточенные копья. Один неверный шаг – и ты мёртв. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась.

Я ощутила дрожь по всему телу и своё затаившееся дыхание.

Страх свалиться в пропасть охватил меня в мгновение ока.

– Ой, мамочки, – еле слышно пробормотала я себе под нос. Желудок от страха скрутило в тугой узел.

Не знала, что у меня такая паническая боязнь высоты.

Только бы не оступиться, только бы не оступиться…

– Ты идёшь, или нет? – услышав голос Камиана, я вздрогнула. Стук сердца эхом прозвенел в ушах.

– Д-да, иду, – мой голос дрогнул, и я, пересиливая страх, ступила на узкую тропинку.

– Торопись. Мы и так сильно задержались.

Я не обратила внимание на его безразличный тон – все мысли были о пропасти под ногами. Приходилось двигаться медленно – стараясь не делать лишних движений, стараясь не дышать. Моя лошадь медленно плелась за мной следом.

Переход и правда был небольшим, но мне казалось, что я нахожусь над этой пропастью уже не один час, и прошла не один десяток шагов. Ноги предательски дрожали с каждым новым продвижением вперед.

Камиан уже сошёл с тропы, поджидая меня на такой же круглой пустой поляне.

– Не страшно же, – буркнул он раздражённо, и сделал шаг вперёд, протягивая свою ладонь. – Дай мне руку, я помогу.

Я так же вытянула ладонь в его сторону, намереваясь ей схватиться.

Внезапно нога оступилась, и земля подо мной просела.

С губ сорвался громкий крик.

Тропа обвалилась в мгновение ока, и не успела я что-либо предпринять, как уже катилась вниз по каменистому склону.

Попыталась зацепиться за что-то руками, но не удалось. Острые камни только разрезали кожу.

Нет-нет-нет, всё не может закончиться именно так!

Внезапно мне удалось зацепиться за выступающие из-под земли коренья, и я схватилась за них что было силы. В кожу впились тысячи мелких иголок, съезжающая почва посыпалась на лицо.

Откуда-то сверху раздалась громкая ругань вперемешку с криками моего спутника, но я не слышала его – бешеный стук сердца в ушах перебивал все остальные звуки.

– Камиа-а-ан! – кричала я, повиснув на выступающих кореньях будто тряпичная кукла. – Помоги, умоляю!..

Подняв глаза, я увидела, как юноша осторожно спускается по просевшей почве; на его лице застыла маска неподдельного ужаса. И без того бледная кожа побледнела ещё сильнее.

Я попыталась подтянуться, чтобы взобраться на каменистую поверхность, но сил не было. Все усилия уходили на то, чтоб хотя бы удержаться.

И вот Камиан уже рядом, в локте от меня – поспешно протягивает мне руку.

– Хватайся, Элла! – голос его дрожал, хоть и было видно, как он старался держать себя в руках. – Не бойся, я рядом!

Я приложила все силы, чтобы приподнять своё тело и схватиться ладонью за его руку. Хватка парня была необыкновенно крепкой.

– Все будет хорошо, душа моя, не бойся, – пробормотал он, – я не брошу тебя.

И я ему, конечно, верила.

Он не бросит в беде. Не оставит.

Камиан уже начал вытягивать меня из обрыва, подтягивая к себе, но внезапно моя ладонь выскользнула из его рук.

И тело сорвалось в пропасть.

Глава 11

Время вокруг меня застывает, прекращая свой ход. Кажется, будто я падаю уже целую вечность.

Лечу к острым, как лезвие меча, скалам. Телу безразлично, что будет со мной: оно просто стремительно несётся вниз.

Надежда на спасение тает с каждой секундой падения, и вскоре из-за застилающих глаза слёз я перестаю что-либо видеть перед собой.

Отчего-то сейчас легко представляется, как моё тело будут искать, а потом снимут с острия какой-нибудь скалы нечто, на меня уже не похожее. От этой мысли становится дурно.

Скоро всё закончится…

Перед глазами пролетают самые яркие моменты моей короткой жизни. Детство с родителями, юношество, знакомство с мерианским принцем, коронация, и помолвка с Армундом, теперь уже тоже правителем его собственного королевства Мериан. Он стал для меня самым ярким лучиком солнечного света. Я искренне верила, что Армунд – моя судьба. Но затем, по воле случая, в размеренную жизнь вновь ворвался темноволосый взбалмошный мальчик из далёкого детства, перевернувший весь мир с ног на голову. Именно он подарил мне крылья и подтолкнул мои чувства к полёту, какого прежде сердцу не доводилось испытывать.

Ещё мгновение, и я потеряю всё. А в особенности его – мальчика, который уже никогда не узнает о моих чувствах до конца своих дней.

. . .

Я зажмурилась, ожидая приземления, что вот-вот должно было произойти. Оставалось молиться, чтобы смерть наступила как можно быстрее.

Уже готовилась ощутить боль, пронзающую тело, как внезапно оно застыло в воздухе. Я открыла глаза, но увидела перед собой лишь мглу, объявшую небеса над головой.

Что происходит? Я не умерла?

Какая-то неведомая сила удержала меня?

Несмело обернулась и увидела в паре локтей от себя острые скалы. Тело покрылось холодным липким потом от ужаса, и я вскрикнула.

– Камиан! – позвала громко, чувствуя подступающую к горлу панику. – Камиан!..

Но Камиан не откликался на зов, и это только сильнее подпитывало мою тревогу.

– По-мо-ги-те… – шепнула я дрожащим от страха голосом, из глаз брызнули слёзы. – Пожалуйста…

И, не успела даже закончить просьбу, как моё тело медленно двинулось вверх, разрезая холодный воздух.

Я перестала дышать. Внутри всё заледенело от ужаса.

Что происходит?

Прошло несколько минут – или многим больше? – а моё тело всё поднималось вверх. Обрыв, с которого я упала, медленно приобретал свои очертания. На кореньях уже можно было разглядеть Камиана, странно вытягивающего вперёд руки. Он шевелил ими так, будто тянул верёвку – при этом его ладони дрожали крупной дрожью, а бледное лицо перекосило гримасой боли; из носа тонкими ручейками бежала кровь.

И тут я углядела еле заметную дымку, струящуюся из его рук.

Моё лицо побелело, как полотно.

Юноша… колдовал?

Я схватилась за коренья, когда приблизилась вплотную к обрыву, и тогда крепкие руки юноши схватили меня, вытягивая из пропасти. Глубокий судорожный выдох – и ноги коснулись земли.

Кое-как оказавшись на поляне, где нас поджидали обеспокоенные случившимся лошади, мы упали на траву, зарываясь в неё лицом.

Тогда я, наконец, дала выход замершему внутри страху.

Из глаз градом покатились слёзы, и сил не было утереть их. Меня колотило до жути – я была так близка к смерти, что ноги от осознания сводило судорогой.

Рядом завозился мой друг, и в следующую секунду Камиан подтянул меня к себе поближе и прижал к своему телу – его тоже колотило. Правитель двора Теней прижался щекой к моей макушке, крепко держа меня за талию, а затем с чужих губ сорвались тихие успокаивающие слова:

– Тише, тише, дорогая, – шептал юноша безостановочно, – всё хорошо. Всё позади. Прости меня, умоляю, это моя вина!.. Я так виноват перед тобой! Mallachd…

Мокрыми от пота руками Камиан убирал волосы с моего лица и утирал слёзы, продолжая шептать, что всё осталось позади.

Тогда я приподнялась, насколько позволяли силы, и впилась в его губы отчаянным поцелуем. Мои ногти оцарапали чужую шею, пальцы запутались в волосах. Я вкладывала в это прикосновение все свои чувства, все свои эмоции и страхи, которые накрыли меня с головой подобно урагану. Плевать, что юноша подумает – я должна была это сделать. Камиан спас меня. Не знаю, как, но он это сделал.

Его губы приоткрылись, и юноша ответил на поцелуй – пылко, чувственно, прижимая меня к себе так крепко, словно я в любой момент могла вновь упасть в пропасть и разбиться. Сердце ухнуло в пятки — он отозвался. Наши губы сливались в поцелуе вновь и вновь; на языке чувствовался солоноватый привкус моих слёз.

– Не бросай меня, прошу, – громко всхлипнула я, в поисках защиты прижимаясь к его телу. Слёзы хлынули из глаз с новой силой.

– Ни за что на свете, – ответил Камиан.

– Я так испугалась… – прошептала, хватаясь за одежду спутника.

Камиан кивнул и крепко поцеловал меня в макушку.

– Всё позади, девочка моя. Всё хорошо. Нужно обработать твои раны. Идти сможешь?

– Смогу… к-кажется.

– Пойдём. Разведём костёр, тебе нужно отдохнуть.

*       *       *

– Не хочешь поговорить о случившемся?..

Камиан поднял на меня глаза, отрывая от костра свой взор, и поджал неловко губы.

– Я очень виноват перед тобой. Одних извинений будет мало, но всё же… прости меня, если сможешь, Элла. Я был так зол на тебя, что даже не подумал, какой опасностью это может обернуться, и… чуть нас не погубил.

– Не об этом… Я о том, что ты сделал. Как ты это сделал… – шёпотом проговорив, от бессилия затихла. Но Камиан тоже молчал, пытаясь подобрать слова. – Это была магия, да?..

Он кивнул.

С губ сорвался восхищённый вздох – милый моему сердцу друг оказался магом, подумать только!

Этот факт придавал ему ещё бóльшего шарма.

– Давно ты владеешь этим даром?

– Какой же это дар? Это проклятие – самое что ни на есть настоящее.

– Так давно ты им владеешь?..

– С самого рождения, можно сказать.

– Почему же никогда не говорил?

– Я говорил, – внезапно парень холодно перебил меня, но из-за моего, слегка жалобного, взгляда голос его поспешно смягчился и стал прежним. – Когда избавил тебя от боли в ноге, говорил.

– Я думала… думала, ты шутишь!

Воспоминание о том, как он унял боль в моей ноге парой движений рук, находясь в доме знахарки Лилии, вновь предстало перед глазами. Мне стало легче в мгновение ока, но я действительно приняла слова Камиана за шутку.

Выходит, никакой шутки-то и не было.

– Нет. Я бы не стал. Да и… зачем?

Я подхватила сползшее с плеч покрывало и подсела к другу вплотную.

Ветерок подхватил танцующие над костром искры и понёс их в нашем направлении.

– И всё же, почему не рассказал об этом раньше? Разве можно держать такой дар в тайне?

– Я не владею магией так хорошо, как ты думаешь. Не вижу смысла говорить о том, чего практически нет. Я использую её только в редких случаях, и то эта… ерунда даётся не всегда.

– Как это?

– Она работает через раз. Магия забирает у меня много сил – я ведь неопытен, и у меня нет наставника, который смог бы направить её в нужное русло. Пользуюсь колдовством – отдаю взамен свои жизненные силы. Такой вот дурацкий обмен. После использования магии я всегда чувствую себя хуже червя раздавленного.

– А покажешь что-нибудь? Попробуй, вдруг получится.

Юноша поразмыслил, но всё же согласился: вытянув вперёд руку, он что-то сосредоточенно забормотал себе под нос. Слов разобрать я не сумела, и с опаской покосилась на его ладонь, задрожавшую от напряжения, как будто вот-вот должен был случиться мощный магический всплеск. Несколько минут прошли, а ничего так и не произошло.

Камиан с тихим, разочарованным вздохом опустил руку.

– Видишь? Я это не контролирую.

– Меня ведь ты как-то спас… Значит, магия тебе подчинилась.

– Мне повезло, – мрачно пробормотал он в ответ, склонив подбородок. – Опоздай я на пару секунд, тебя бы здесь не было…

От этих слов мне вновь стало не по себе; я поёжилась. Воображение непроизвольно подкинуло вид собственного тела, разбившегося об острые скалы, и я ощутила холодок, расползающийся по коже.

Всё, достаточно! Довольно об этом думать!

Молодой правитель двора Теней перевёл на меня хмурый взгляд и накрыл плечи своей накидкой, а после чего ласково ущипнул за кончик носа.

Я глянула на него в недоумении.

– Ты жива, хвала небесам, – зашептал он, – это самое главное.

– Да… Ты прав.

Камиан притянул меня к себе и крепко-крепко обнял, касаясь губами макушки. От парня веяло заботой, нежностью… домом.

Я впервые за столько дней почувствовала себя дома, все ещё находясь так далеко от него.

Это чувство теплым ручейком разлилось по венам, согревая меня в этот морозный вечер. Хотелось уютно молчать, но всё-таки оставалось ещё кое-что, что очень хотелось от юноши услышать.

– Откуда у тебя вообще магия?..

– Корни Чёрного жнеца дают о себе знать. Но, кажется, я – единственный среди многих поколений, у кого течёт магия в крови. По крайней мере, отец ни о ком больше не рассказывал…

– А помимо этого есть у тебя ещё какие-то волшебные способности?

– Нет, – ответил он спустя короткое мгновение. Секундная пауза показалась мне странной, но я решила не обращать на это внимание.

– Камиан?

– Да, душа моя?

– Раз ты владеешь магией, значит, и узы можешь заключить по-настоящему?..

Моё любопытство обернулось против меня – сразу после заданного вопроса Камиан расхохотался, грудь его затряслась от смеха.

– Что тебе от этих уз, душа моя? Чего ты так уцепилась за них?

Я покраснела до кончиков ушей – сама не знаю, зачем об этом спросила.

Надо вот было полюбопытствовать!.. Лучше бы молчала и держала рот на замке. По крайней мере, не выглядела бы сейчас дурой.

– Да, Элла, – наконец произнёс он, и, хоть я не видела, но почувствовала, что парень улыбается. – Только кто заключит их с таким, как я?..

– Что значит «с таким, как я»? Каким «таким»?

– А разве ты не считаешь мою магию уродством?

– Нет, – я захлопала ресницами в недоумении, неотрывно глядя на него. – А должна?

Камиан ничего не ответил – только многозначительно хмыкнул.

Спустя несколько напряжённых минут молчания он вытянул вперёд руку, сдвигая брови к переносице, и мы оба вздрогнули, когда в его ладони вспыхнул небольшой огонёк пламени. Настоящий, каким-то чудом не обжигающий самого Камиана. Я видела, как юноша улыбнулся, довольный собой, и улыбнулась сама.

– Камиан?..

– Что, душа моя? – тут же встрепенулся он, окинув меня нежным взглядом.

– Пообещай мне кое-что.

Парень несколько недоумённо захлопал ресницами, но тут же отозвался:

– Что же мне нужно пообещать?

– Давай больше никогда не лгать друг другу.

– Разве я лгал тебе?

– А по поводу своей магии? – парировала, слегка приподняв брови.

– Я недоговаривал.

– Пообещай… Пожалуйста.

Он ответил не сразу, но всё же кивнул, протягивая мне мизинец, как мы делали это в далёком детстве.

– Обещаю никогда больше не врать тебе.

Я же в ответ пожала его мизинец своим, закрепляя нашу клятву таким простым, но очень важным жестом.

– И я обещаю никогда не врать тебе.