Психологический анализ The Legend of Zelda. Сюжеты франшизы как отражение игрока

Эта книга посвящается всем поклонникам The Legend of Zelda.

А если вы считаете, что видеоигры не несут никакой психологической пользы, просто продолжайте читать.

Предисловие

Сила. Храбрость. Мудрость. Именно об этих трех принципах рассказывают древние легенды Хайрула, и благодаря им волшебное королевство до сих пор не пало под натиском сил зла. Но и в привычной нам жизни, в которой не нашлось места магии, они важны не меньше. Используя силу, мы преодолеваем препятствия, встающие перед нами. Храбрость ведет нас к новым приключениям и свершениям, мудрость же толкает на поиски истины.

Возможно, именно благодаря этой параллели игры серии The Legend of Zelda уже более тридцати лет обретают все новых поклонников. Следование трем идеалам не только объединяет фрагменты священного артефакта Трифорса – оно помогает нам наладить связь с реальным миром и познакомиться с другими людьми, которые выбрали эти ценности в качестве жизненных ориентиров. И, разумеется, дает поклонникам игр о Линке возможность найти друг друга.

Скромный герой оказывается в самом сердце жестокого, полного злых чар и хаоса мира, вопреки всему одерживает победу за победой, а в конце концов отыскивает внутри себя истинную силу, способную преодолеть любые преграды. Такая простая идея, но как много она придает уверенности. С ее помощью мы сами находим в себе силы бросить вызов проблемам. И все же «Зельда» – это не просто история о Пути Героя. За три десятилетия она из незамысловатой восьмибитной игры превратилась в потрясающий фэнтезийный эпик с богатой мифологией. Фанаты франшизы ждут не дождутся, когда им выпадет очередная возможность отправиться в Хайрул и разгадать его новые тайны и сокрытые в них смыслы.

Что до нас – наша жажда выйти за рамки игры стала так сильна, что мы загорелись идеей делиться ею с другими. Мы не просто искали единомышленников, столь же сильно увлеченных серией, – мы хотели создать места, где настоящие фанаты могли бы собираться и делиться восторгами, идеями, историями и теориями об обожаемых играх. В 2001 году мы независимо друг от друга запустили онлайн-площадки, посвященные The Legend of Zelda. Наши сайты помогли нам познакомиться с администраторами схожих ресурсов, ну а сами мы подружились. В конце концов часть получившейся компании решила объединить усилия и запустить такой мощный ресурс, какой никто из нас не осилил бы в одиночку. Так появился сайт Zelda Universe, который здравствует и поныне.

Но для нас двоих главное то, что «Зельда» свела нас друг с другом. Любовь к этим играм стала катализатором нашего общения:  начав его как коллеги-вебмастера, мы продолжили как друзья, а затем безудержная преданность серии разожгла в нас страсть к приключениям, так что дружба переросла в нечто большее. Немудрено, что образ Трифорса занял важное место в нашей церемонии бракосочетания, а принципы силы, храбрости и мудрости мы использовали в своих свадебных клятвах.

Эти игры глубоко повлияли и на нашу биографию, и на жизнь каждого геймера, имевшего счастье познакомиться с ними. Эффект, который франшиза произвела на миллионы людей, действительно необыкновенен.

Вот почему нам так важна эта книга. Для нас, как фанатов, The Legend of Zelda – игры, что вдохновляют нас и обращаются к нашей человечности. Между собой и в фан-сообществе мы вели бессчетные дискуссии об этой серии, и чего там только не было – от едкой критики до самых безумных теорий. Мы пытались разобраться в сюжетах игр, их значении и взаимосвязи. И вы даже не представляете, как мы рады знать, что о том же самом размышляют психологи и клиницисты. Поразительно: настоящие специалисты с хирургической точностью препарируют наши любимые игры, исследуя, в чем же заключается притягательная сила «Зельды».

Возможно, вы сами уже прошли Путь Героя, и The Legend of Zelda вдохновила вас на смелый шаг к личным свершениям. А может быть, одна из игр помогла вам справиться со сложным периодом в жизни. Не задумывались ли вы, что битва с Темным Линком так запомнилась потому, что вам самим пришлось сразиться со своей Тенью и осознать необходимость преодоления сомнений и неуверенности? Не доводилось ли вам размышлять, в чем заключается символизм Majora’s Mask или почему музыка из любимых игр не выходит у вас из головы?

Книга затрагивает эти и многие другие темы. Подобно Линку, который исследует скрытые от обывателей уголки мира, мы отправимся в путешествие в человеческий разум. И что бы «Зельда» ни значила конкретно для вас, вы ясно увидите: да, в этой серии действительно есть нечто особенное.

Дэвид и Шона Джонсон,

создатели и администраторы Zelda Universe

zeldauniverse.net

Введение

Это для всех тайна^[1].

Моблин, The Legend of Zelda (1986)

Продажи видеоигр исчисляются миллиардами долларов в год. Логично предположить, что практически каждый житель планеты играл хотя бы в одну – на компьютере, консоли или смартфоне. Почему они так популярны? Ответ лежит в области психологии – науки, которая изучает сознательные и бессознательные мотивы и причины наших поступков. Психология исключительно важна для понимания мощнейшего влияния видеоигр как формы собственно игры. Она может объяснить, почему виртуальные миры так притягательны. Рассмотрение психологических аспектов, лежащих в основе наших любимых сюжетов, помогает лучше понять персонажей, осознать, почему мы выбираем определенные игры, конкретные аватары или умения и что подвигает нас громить отвратительных монстров снова и снова. А еще эта непростая наука дает нам возможность постичь столь же непростой разум игроков.

С момента релиза оригинальной The Legend of Zelda («Легенда о Зельде») в 1986 году уже миллионы геймеров вооружились мечом и щитом Линка в надежде одолеть злодея Ганона и стать спасителем Хайрула. Продано свыше 75 миллионов копий игр серии – минимум 19 релизов, 12 игровых платформ. Продолжительная и повсеместная популярность, а также темы героизма, испытаний и триумфа делают «Зельду» идеальной моделью для лучшего понимания психологических теорий и глубин нашей собственной психики.

Каждая из частей серии The Legend of Zelda повествует о тех же самых (или очень похожих) персонажах в декорациях одного виртуального мира; разнятся лишь зачины и временные отрезки. И все же повторения не убивают интерес – напротив, эти игры хочется проходить и перепроходить. В чем причина такой любви к франшизе? Какие психологические механизмы работают, когда мы играем в эти игры? Почему мы ассоциируем себя и свою жизнь с теми или иными персонажами и сюжетами? Подобными вопросами задавался каждый, кого «Зельда» увлекла и заставила задуматься: откуда такой бурный отклик в его душе.

Ответы даст книга, которую вы держите в руках. В ней собраны работы экспертов, приглашенных не только за познания в области психологии, но и за любовь к играм франшизы. Это краткий курс по концепциям, которые встречаются в серии с самого ее зарождения и по сей день. Они помогают более детально разобраться в механизмах, лежащих в основе комплексной психологической притягательности этих игр.

От вступления на Путь Героя, с которого начинается каждый сюжет в серии, до понимания архетипа Сироты и его бессознательной связи с игроком – эта книга исследует психологические причины, по которым мы тянемся к Линку. Замечали ли вы, что в своей собственной истории Линк не произносит ни слова? Мы расскажем, почему это так важно. Прохождение Majora’s Mask («Маска Маджоры») помогло вам справиться с горем или депрессией? Пойдет речь и о таком опыте.

А что насчет наводящего ужас Темного Линка – какую часть нашего «я» он представляет? Отмечали ли вы, как образ самой принцессы Зельды эволюционирует от игры к игре? Какие роли исполняют архетипы Героя, Богини и Злодея и как мы сталкиваемся с ними в реальной жизни? Почему музыка из «Зельды» так мощна и незабываема, что мы мурлычем эти мелодии, даже когда в руках нет геймпада? Вы узнаете и об этом. А параллельно книга будет поднимать новые вопросы о Линке и его товарищах.

Возьмите ее, поскольку опасно отправляться в путешествие в одиночку, и пусть знание и понимание, почему мы, геймеры, так любим эти игры, станет вашим оружием. Поднимите повыше Хайлийский щит и Высший меч и продолжайте путь, если хотите не только вспомнить игры серии The Legend of Zelda, но и узнать больше о себе и виртуальном мире, в котором мы провели так много времени.

Хочется надеяться, что ваше удовольствие от чтения книги будет не меньшим, чем наше – от любимых игр, рассказа о них и погружения в воспоминания.

Воплощение виртуального героя: связь с самим собой
Джонатан Эриксон

Меч не имеет силы, пока отваги нет в руке, его держащей.

Тень Героя, Twilight Princess («Сумеречная принцесса», 2006)

Каждый поклонник серии The Legend of Zelda с большой долей вероятности познал опыт настоящего превращения в героя этих игр – Линка. Пусть лишь на несколько драгоценных мгновений, но непростая реальная жизнь оказывалась забыта. Вы начинали полностью отождествлять себя со скромным юношей, который мужал и учился новому в путешествии по вымышленному государству Хайрулу, чтобы побороть силы зла, угрожающие всему живому. В ранних играх спасение мира было напрямую связано с освобождением беспомощной Зельды, похищенной принцессы фантастического королевства. Однако за три десятка лет развития мифологии серии она из жертвы постепенно превратилась в партнера Линка, оказавшись потомком и воплощением богини Хайлии. Уже не раз Зельда с помощью героя изгоняла демона Ганона и заключала злодея в другом измерении, возвращая покой и благополучие в родные края. Менялись эпохи, и цикл повторялся снова и снова: в час нужды появлялся Линк, готовый служить принцессе и дать отпор тьме. Каждый раз, когда геймер берет в руки новую игру серии, можно считать это приглашением. Приглашением в очередной раз сделаться спасителем мира, став самым неожиданным из героев – юношей по имени Линк.

Психологии есть что сказать об опыте превращения игрока в Линка. Можно, например, начать с механизма проекции, когда человек распространяет свои внутренние психологические аспекты на что-то в окружающем мире – или, в нашем случае, в виртуальном Хайруле. Поведенческие исследования аватаров и идентичности дают нам еще один кусочек головоломки, особенно если рассматривать их в тандеме с теорией сознания – этот раздел когнитивной психологии стремится понять, как один разум осознает и представляет себе другие.

Разумеется, множество игр использует эти три концепции, чтобы побудить геймера отождествить себя с протагонистом. Но именно The Legend of Zelda (1986) стала первой. И серии до сих пор нет в этом равных.

БЕЗГЛАСНЫЙ ГЕРОЙ

Во все годы существования франшизы неизменной остается одна важная деталь: Линк – немой протагонист^[2]. Первые лет десять, задолго до того, как озвучка в видеоиграх стала обычным делом, «голос» главного героя никого особо не интересовал. Однако технологии развивались, персонажи заговорили, и на постоянное безмолвие Линка стало сложно не обращать внимания. Это особенно заметно в последней на данный момент игре серии, Breath of the Wild («Дыхание мира», 2017)^[3]. Полностью озвученная Зельда ведет продолжительные «беседы» с Линком, который отвечает ей невозмутимым молчанием (тут надо отдать должное создателям игры: они сумели сделать эти сцены эмоционально резонансными). Немота Линка – сознательный выбор дизайнеров. Создатель франшизы Сигэру Миямото говорил, что он хотел, чтобы игроки действительно ощутили себя Линком, стали им. А привлечение актера озвучивания (и даже строчки текста на экране) свели бы процесс отождествления на нет. По сути, лишившись голоса, Линк становится чистым (отчасти) листом для психологических проекций игрока.

В психологии понятие проекции описывает явление, когда человек – обычно бессознательно – переносит аспекты своей личности или внутреннего мира на другое лицо или объект. Эта концепция зародилась в начале XX века в глубинной психологии^[4] – направлении, специализирующемся на взаимосвязи сознания и бессознательного. Психоаналитик Зигмунд Фрейд, которого считают родоначальником глубинной психологии, изначально рассматривал проекцию как негативный процесс, когда индивид отрицает свои мысли и чувства и приписывает их другим. Например, эгоист, не сознающий этого, может обвинять в эгоизме окружающих. А человек, который сам не выносит ощущения слабости и беспомощности, выдает агрессивную реакцию в ответ на малейшие проявления этих качеств со стороны близких.

Карл Юнг – протеже, а впоследствии соперник Фрейда, основатель аналитической психологии, известный в первую очередь своими теориями архетипов и коллективного бессознательного, разработал более развернутую концепцию проекции. Юнг предположил, что проекции встречаются в человеческой жизни повсеместно: «Все содержимое нашего бессознательного постоянно проецируется на наше окружение». (Он также отмечал: «Пока мы не достигнем исключительной способности к самоанализу, мы не сумеем распознать собственные проекции».) Иными словами, наши бессознательные представления о себе или даже о мире беспрерывно проецируются наружу, чтобы встретиться с нами в своей внешней форме. Для Юнга проекция была чем-то вроде моста между внутренним и внешним мирами, который позволяет нам наполнить скучную жизнь глубинным смыслом. Кстати, этот мост подразумевается в имени Линк (от англ. link – «связь», «связующее звено»): можно сказать, что он соединяет внутренний мир игрока и воображаемое королевство Хайрул.

Согласно юнгианской концепции, проекции могут быть полезными или разрушительными. Все человеческие взаимоотношения так или иначе начинаются со значительной долей проекции – ведь процесс переноса происходит постоянно. Юнгианский аналитик Мария-Луиза фон Франц развила эту идею, предположив, что серьезные отношения в принципе не могут стартовать без такой отправной точки: «Без проекции не может возникнуть контакта <…> говоря философски, без проекции вы не сможете наладить взаимодействие». Секрет преодоления этого начального этапа в отношениях – по крайней мере, в юнгианской теории, – заключается в том, что мы должны научиться отказываться от своих проекций и принять все, что мы проецировали вовне, как часть себя, а не кого-то другого. Именно это поможет нам по-настоящему узнать друзей и партнеров, а также обрести более глубокое понимание собственной личности.

Как бы странно это ни звучало, но нечто подобное происходит, когда геймер переживает опыт превращения в Линка. Игрок проецирует своего внутреннего героя, ищущего приключений, на интерактивную историю игры. Немой протагонист удерживает проекцию, и игрок, путешествуя и исследуя виртуальный мир Хайрула, сражаясь с врагами и становясь все сильнее, ощущает, как проявляется его собственная героическая натура. Этот опыт – одна из главных радостей, которые дарит игра. Чувство единения через проекцию – немалая часть того значения, которое серия The Legend of Zelda несет для огромного числа геймеров.

Каким бы волнительным ни было полное погружение в вымышленного персонажа, юнгианская психология предполагает, что акт проекции содержит нечто более важное – возможность для психологического роста. Когда история подходит к концу и игрок, повергнув зло, откладывает геймпад, он может забрать частичку этого славного приключения с собой в реальный мир. Благодаря проекции геймер вбирает в себя нечто от своего персонажа, запоминая, каково это – быть воплощением героизма, независимости и победы. На старте игрок проецирует частичку себя на героя, а на финише доблестный Линк становится частью его личности.

Это означает, что виртуальное путешествие в Хайрул может предоставить человеку такие перспективы для роста, которых нет в реальном мире. Большинство из нас на каком-то этапе жизни сомневается в своей способности преодолеть трудности. Идет ли речь о ребенке, над которым издеваются на детской площадке, или о владельце бизнеса, столкнувшемся с жесткой конкуренцией, – порой препятствия представляются нам непосильными. Время, проведенное в «шкуре» виртуального героя, может открыть перед нами новые окна возможностей, не позволяя нам эмоционально застрять в нарративе трудностей. Играя роль храбреца, человек получает представление о том, как может измениться его жизнь, если он будет смелее и решительнее. Уверенность в себе, упорство и чувство триумфа становятся прожитым опытом, а не остаются чем-то далеким и недостижимым.

ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ И ВИРТУАЛЬНЫЕ ТЕЛА

Упомянутая выше теория сознания – технический термин когнитивной психологии, который описывает способность одного человеческого разума признавать существование других: глядя на человека, мы можем приписать ему мысли, чувства, переживания и мотивы, отличные от наших собственных. И хотя большинству из нас это умение может показаться абсолютно очевидным, теория сознания рассматривает его как уникальную когнитивную способность, учитывая обстоятельства, при которых ее функционирование нарушается – например, в некоторых случаях шизофрении, аутизма или повреждений мозга. Маленькие дети изначально испытывают трудности с распознаванием и осознанием других разумов, и обретение этого умения – один из важных этапов развития.

Теория сознания применима не только к другим людям – ее также можно использовать для приписывания «разума» нечеловеческим сущностям: животным, компьютерам или вымышленным персонажам. Литературовед Лиза Зуншайн утверждает, что одна из главных целей литературы – развитие и стимуляция этой способности. Легко провести параллель между книгами и видеоиграми: читатель знакомится с придуманными персонажами и наблюдает за развитием их отношений, и его способность понимать умы, отличные от собственного, возрастает. Зуншайн пишет: «Действительно, на каком-то уровне наша развитая когнитивная архитектура не в полной мере различает настоящих и вымышленных людей». Разумеется, другие участки мозга неплохо справляются с этой задачей, но, если человек позволяет себе полностью погрузиться в выдуманный мир, он начинает воспринимать его персонажей как реальных.

Соответственно, когда в Breath of the Wild игрок наблюдает за сомнениями Зельды насчет того, что именно она – наследница силы, способной сдержать тьму, его система сознания работает и пытается понять, кто эта девушка и чего она хочет. Интенсивность этой работы возрастает, когда Линк отвечает на беспокойство Зельды сосредоточенным, но невозмутимым молчанием. Наш мозг предполагает, что о чем-то герой все же думает, и дает игроку возможность представить, о чем именно. Зельда говорит нам о своих переживаниях прямо, но в случае с Линком игрока приглашают заполнить молчание предполагаемыми мыслями персонажа. Как правило, эта проекция происходит незаметно. Вполне естественным будет представить, что Линк думает то же, что и игрок, который слушает несчастную принцессу.

Но одно дело – представлять мысли немого персонажа, и совсем другое – чувствовать, что ты стал этим персонажем. Здесь в дело вступает вопрос об отождествлении себя с виртуальными телами. В отличие от книг или фильмов, видеоигры позволяют людям физически и психологически контролировать персонажей истории. В простейшем понимании это означает решать, что герои будут делать дальше.

По мере того как видеоигры прогрессировали и усложнялись, контроль тел персонажей становился все более детальным и комплексным. В оригинальной The Legend of Zelda Линк, по современным меркам, обладал довольно ограниченными способностями: пойти в одном из четырех направлений, махнуть мечом, выстрелить из лука, заложить бомбу и т. п. Спустя 30 с лишним лет умения Линка можно перечислять долго: он умеет бегать, ползать, карабкаться по скалам, плавать и парить на глайдере по трехмерному миру, а его арсенал включает огромное количество оружия с различными характеристиками, стилями боя и скоростью нанесения ударов. Освоение возможностей виртуального тела Линка и разного вооружения подобно обучению игре на рояле или езде на велосипеде. Существующие нейронные связи, которые отвечают за действия в реальном мире, постепенно начинают работать с действиями в мире виртуальном. Работа мозга становится все сложнее; игра ощущается все многограннее, а опыт превращения в Линка делается для игрока все реальнее. Если играть достаточно долго и с полным погружением, у геймера могут начать формироваться новые нейронные связи для более полного перевоплощения в персонажа.

Примерно в то же время, когда вышла оригинальная The Legend of Zelda, пионер виртуальной реальности Джарон Ланье проводил серию экспериментов, обучая людей управлять нечеловеческими телами в иммерсивной виртуальной среде. Он обнаружил, что человека можно натренировать весьма эффективно распоряжаться телами совершенно чуждого для него строения – такими как восьминогий омар. С тех пор появилось много данных, доказывающих, что после регулярной практики люди могут начать идентифицировать себя с виртуальными аватарами. Следует отметить, что в этих исследованиях термин «идентификация» используется не так, как в литературоведении или киноведении. Там речь идет скорее об отождествлении себя с персонажем фильма или книги, если его слова, действия или жизненные ситуации напоминают о нас самих. Когда же ученые говорят об идентификации с виртуальным телом, они имеют в виду более буквальное прочтение: восприятие его как своего собственного, некоего продолжения себя. Чем дольше человек обучается управлять телом омара, тем в большей степени он расценивает его как часть собственного «я».

Несмотря на то что действие игр серии The Legend of Zelda, в отличие от экспериментов Ланье, пока еще происходит не в иммерсивной виртуальной реальности, во взаимоотношениях игрока и Линка работают те же основные принципы идентификации с виртуальным телом. Виртуальная реальность существует в спектре погружения и вовлеченности игрока, и мир Breath of the Wild, без сомнения, входит в число самых иммерсивных на сегодня – даже без VR-гарнитуры и перчаток с тактильной отдачей.

Иммерсия – это полное погружение в описываемый и показываемый мир. Достичь этого эффекта можно разными путями. Бесспорно, погружению способствует блокировка сенсорной стимуляции из внешнего мира. Еще один мощный механизм: надев VR-гарнитуру, попробуйте повращать головой и поэкспериментировать с полем вашего виртуального зрения. Путешествие по обширному цифровому пространству с реалистичной физикой, полному разнообразных биомов, тоже ведет к иммерсии – даже если действие не выходит за рамки плоского экрана. Более того, чем лучше мы освоим умения аватара в этом виртуальном мире, тем больше вероятность полного погружения.

Такая глубокая иммерсия в игровую среду – пример потока. Психолог Михай Чиксентмихайи ввел этот термин как психологическую концепцию в 1990 году^[5] в своей книге «Поток: Психология оптимального переживания»^[6]. Он описывает поток как состояние, в котором человек погружается в задачу безо всяких усилий. Профессиональные атлеты принимают в своем виде спорта моментальные интуитивные решения, не пользуясь абстрактным мышлением и без доли сознательной оценки. Или представьте себе музыканта, полностью вовлеченного в творческий процесс. В подобное состояние может войти и геймер, когда научится с легкостью управлять Линком: бегать, прыгать, лазать, целиться и стрелять из лука, атаковать и защищаться. По сути, это множество постепенно оттачиваемых действий и становится базой для погружения в поток. Психолог Алистер Суттер и исследователь видеоигр Майкл Хитченс недавно вывели, что опыт переживания потока у геймеров напрямую связан с чувством идентификации с персонажами. Чем глубже человек «проникается» игрой через контроль действий героя и принятие решений, чем более мастерски управляет виртуальным телом, тем выше вероятность поймать это ощущение.

На пересечении теории сознания и идентификации с виртуальным телом мы вновь встречаем уже знакомую концепцию из глубинной психологии – проекцию. Воображаемое сознание вымышленного Линка соотносится с личностью игрока через возможность контролировать комплексные действия протагониста. Чем глубже геймер погружается в игру, тем выше вероятность войти в потоковое состояние, в котором время, проведенное в обучении эффективно управлять Линком, превращается в имплицитное усвоение. Но игрок не просто идентифицирует себя с определенными чертами Линка, как делал бы это, встретив его в книге или фильме. В видеоигре связь намного глубже – игрок может стать персонажем как физически, так и психологически. Стоит лишь отдаться иммерсии и перенестись в проворное и ловкое виртуальное тело.

СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ

Конечно, не каждый геймер способен на такую глубокую идентификацию с Линком, даже если ему нравится играть в «Зельду». Но в этом нет ничего удивительного: людям не могут нравиться все персонажи подряд. У некоторых игроков психологическая предрасположенность стать Линком выше, чем у прочих. Юнг утверждал, что часто «объект предоставляет зацепку для проекции и даже выманивает ее наружу». Иными словами, люди проецируют свою внутреннюю жизнь на внешний объект, если тот в достаточной степени отражает ее содержимое. Для миллионов игроков Линк эту роль выполнил. И все же он «цепляет» далеко не всех. Молчание героя создает богатые возможности для проекции, но чистота этого листа не идеальна; во множестве воплощений Линка есть элементы, из-за которых конкретному человеку будет легче или сложнее идентифицировать себя с ним.

Некоторых игроков может оттолкнуть его эльфийская внешность: острые уши, зеленая (чаще всего) туника. Другим не по вкусу, что его часто изображают щуплым, похожим на ребенка, а не традиционной мускулистой иконой маскулинности. В начале истории Линк, как правило, довольно слаб, и хотя один из главных источников удовольствия от игры – это опыт приобретения новых навыков и сил, стартовая беспомощность персонажа может отпугнуть часть геймеров. На еще более базовом уровне тот факт, что Линк бескомпромиссно – белый мужчина, будет находить у игроков разный отклик. Логично, что из-за пола и цвета кожи далеко не все смогут запросто соотнести себя с героем. Хотя эффект от «белизны» Линка весьма любопытно выглядит с учетом того, что с самого зарождения франшизы ее разработчиками остаются японцы, и база поклонников «Зельды» в Японии огромна.

Однако в последнее время дискуссия о личности Линка касается не столько расового, сколько гендерного вопроса. Эйдзи Аонума, глава разработки Breath of the Wild, специально снабдил Линка более андрогинной внешностью, чтобы у максимального числа людей появилась возможность идентифицировать себя с героем истории. В игре даже есть эпизод, где Линку приходится переодеться девушкой, чтобы получить доступ в город, закрытый для мужчин. Андрогинный дизайн персонажа помог сделать эту трансформацию намного более убедительной.

Но если копнуть поглубже, пол Линка на самом деле не играет никакой роли. Часть удовольствия от погружения в фэнтезийные миры заключается в том, что там людям позволено стать кем угодно и взглянуть на те аспекты себя, с которыми они не столкнулись бы при других обстоятельствах. Так, девушка-геймер может спроецировать свою внутреннюю маскулинную сторону на Линка и поэкспериментировать с реализацией этой возможности в виртуальном мире. Игроки же мужского пола как минимум в упомянутом эпизоде с переодеванием получают возможность «примерить» свою феминность, пока Линк пытается пробраться в город женщин. А для многих геймеров вопрос гендерной принадлежности протагониста полностью затмят более очевидные возможности для идентификации: миссия Линка, его находчивость и отвага.

Таким образом, хотя молчание Линка предоставляет чистый (отчасти) лист для наших проекций, эта пустота сбалансирована персонажем, который не полностью нам идентичен. Для некоторых игроков различия между ними и Линком станут камнем преткновения, и они так и не поймут, почему эту франшизу обожает огромное количество людей. Но для других существует благодатная золотая середина – место, где проецируемые аспекты собственной личности вступают в контакт с Линком, образуя единый сплав. Настоящее алхимическое чудо. Для этих игроков Линк становится тем самым сосудом для проекций, который позволяет им пройти путь роста и героического триумфа. Пока они погружены в мир королевства Хайрул, Линк остается экраном, на котором они могут увидеть себя.

Так геймер получает возможность испытать радость от грандиозного приключения, которое нельзя реализовать никаким иным способом. И когда тьма, угрожавшая Хайрулу, в очередной раз рассеивается и приходит время выключить консоль, игрок может отозвать и «впитать» свою проекцию. Хилый мальчишка, преодолевший себя, возмужавший и освоивший умения, о которых можно только мечтать, стал настоящим героем и вышел за пределы цифрового мира, поселившись в наших сердцах. Мы возвращаемся в реальность, но мы уже не те, что в начале игры. Мы сделались сильнее.

* * *

Джонатан Эриксон – писатель и лайф-коуч из Портленда, штат Орегон. Автор научно-фантастического цикла Relics of Andromeda^[7] («Реликвии Андромеды») и документальной книги Imagination in the Western Psyche: From Ancient Greece to Modern Neuroscience («Воображение в западном сознании: от Древней Греции до современной нейронауки»), опубликованных научных работ по психологии и религии, взаимоотношениям человека и животных и нейронауке креативности. Защитил докторскую диссертацию по глубинной психологии и соматике в Pacifica Graduate Institute и получил степень бакалавра по английской литературе и междисциплинарным исследованиям в Калифорнийском университете в Беркли.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

Банакру Д., Гротен Р. и Слейтер М. Illusory Ownership of a Virtual Child Body Causes Overestimation of Object Sizes and Implicit Attitude Changes («Иллюзорное чувство обладания детским телом в виртуальной реальности вызывает завышенную оценку размеров объектов и имплицитное изменение поведения»). PNAS. 110, no. 31 (2013): 12846–12851.

Чиксентмихайи М. Поток: Психология оптимального переживания (Flow: The Psychology of Optimal Experience). М.: Альпина-паблишер, 2015.

Коули Б., Чарльз Д., Блэк М. и др. Toward an Understanding of Flow in Video Games («На пути к пониманию потоковых состояний в видеоиграх»). ACM Computers in Entertainment, 6, no. 2 (2008): Article 20.

Дойдж Н. Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру (The Brain that Changes Itself). М.: Бомбора, 2023.