000
ОтложитьЧитал
Глава пятнадцатая
– Как ты до этого додумалась?! Как?! Поспорить со спортсменом на партию в волейболе! Тебе жить надоело или не терпится получить тупое желание?! – не унималась Ксюша, когда, урок спустя мы шли в направлении спортивного зала.
– Вот именно, что в волейбол! Баскетболист теряет свои преимущества, когда на поле появляется сетка! Они впадают в необъяснимый ступор! – защищалась я.
Хотя я сказала это, чтобы успокоить больше себя, чем Смирнову. Сейчас идея устроить матч с Лаврентьевым уже не казалась мне такой шикарной, как сорок минут назад, но отступать я была не намерена. Если проигрывать, то с гордостью и высокоподнятой головой.
– Ты хоть играть умеешь? – устало спросила подруга, плетясь следом.
– Во всех лагерях командиром команды была, – ответила я, закатывая рукава свободной рубашки.
Повезло, что джинсы и кроссовки удобные утром надела.
Когда мы зашли в зал, там собралось уже около двадцати зрителей, пришедших за красивой битвой. Около самой сетки стоял виновник данного сборища, в лице Егора, который упорно, без остановки, отбивал через сетку мячи, подаваемые одноклассниками. Так, удар у него действительно хороший.
Чёрт, от увиденной картины всю былую уверенность как ветром сдуло.
Заметив меня, Денис громко крикнул:
– Дамы и господа! Сейчас состоится Матч Века, на котором Вероника Камбарова сразится с Егором Лаврентьевым на желание! Поприветствуем участников!
После этого «вступления» все присутствующие разразились аплодисментами и визгами. Перевожу взгляд на Ксюшу, занявшую место около самой кромки поля. Подруга испуганно кивнула, как бы желая удачи, и сжала в пальцах край собственной блузки. Натянуто улыбаюсь и оглядываюсь.
– Алмазов, ты в будущем хочешь стать ведущим или оратором? – крикнул Лаврентьев с другого конца помещения.
Закончив с «тренировкой», Егор повернулся к нам лицом. На лбу выступил пот, щёки раскраснелись, но тем не менее парень даже не запыхался. И вот ему я предложила сыграть на желание?! Где были мои мозги?!
– Не твоего ума дело! – беззлобно осадил его Денис. – А сейчас, участники, займите свои места! Сразу говорю, так как у нас всего один человек на половине поля, то двойное касание не запрещено!
Киваю, обдумывая тактику. Нужно понять слабые места этого брюнета, иначе у меня банально нет шансов. Сажусь на корточки и затягиваю шнурки кед, внимательно следя за каждым передвижением соперника.
Кто-то из толпы кинул мяч на другую половину поля. Егор, несмотря на то, что стоял довольно близко к дальней стене, не успел среагировать, и снаряд улетел в «аут». Вот оно!
Собираю волосы в высокий «хвост» и ехидно улыбаюсь. Мало того, что я теперь знаю одну его слабую сторону, у меня есть преимущество: Лаврентьев ни разу не видел, как играю я.
Брюнет гадко ухмыльнулся и одним движением взъерошил чёлку рукой. Несколько тёмных прядей упало на глаза, красиво подчёркивая скулы. Боже, я уже слышу эти девчачьи вздохи на скамейках.
Похоже, баскетболист решил добить «фанаток» (одна из которых даже принесла помпон для черлидинга), потому что в следующую секунду он достал из заднего кармана широкую белую повязку и надел её на лоб.
– Модель, хватит глазки строить! Подавай! – крикнула я, не выдержав эту «показуху».
Перекидываю под сеткой волейбольный мяч. Парень ловко поймал снаряд и послал его обратно, сказав только:
– Дамы вперёд! – ой, зря. Ты пожалеешь о своих словах. – Играем до пяти очков или до трёх «в сухую». Хочу ещё успеть в буфет сходить после своей победы.
– Не надейся. Единственное, на что можешь рассчитывать это утешающий компот. Так и быть, я оплачу, – ухмыльнувшись в тон сопернику, отвечаю я,
Несколько раз ударяю мяч об пол. Плохо накачан.
Подбрасываю и сразу отбиваю верхней подачей, случайно отправив его в почти параллельный полу полёт. Хоть бы не «аут»!
Егор сразу реагирует: сначала «низом» посылает его вертикально вверх, а затем в мою сторону. Делаю выступ вперёд. Удар, и мяч перелетает границу чужой половины поля, успев перед этим задеть пальцы соперника.
– 1:0 в пользу великолепной Вероники! – закричал «судья», жестами раззадоривая публику. – Ника, если выиграешь, сходишь со мной в кино?
– Алмазов, не заставляй меня проигрывать! – ответила я, вызвав взрыв смеха и улюлюканий.
Несколько ребят даже сочувствующе похлопали футболиста по плечу.
Встаю за специальную линию и после свистка кидаю в противоположную от Лаврентьева сторону. Парень всё равно успевает добежать и отбить в «аут», но я была быстрее.
Меня так просто не возьмёшь! Пасую, больно упав на коленки. Мяч перелетает сетку и приземляется в нескольких сантиметрах от границы, оповещающей о границе поля.
– 2:0!! Егор, пора начинать играть, иначе, боюсь, желание Вероники тебе не понравится! – издевался Денис, пока я наслаждалась выражением лица Лаврентьева.
Брюнета сейчас разорвёт от злости. Он даже снял ветровку, оставшись в одной облитой футболке.
– Подача! – мяч перелетает середину поля, словно, магнитом притягиваясь к ладоням Егора. Секунда, и он касается «аута» за моей спиной. Мгновение спустя зал взрывается громкими аплодисментами. – Чистейшая победа Вероники! Камбарова, поздравляю! – надрывался Денис, пока я пыталась понять, что сейчас произошло. Егор без моего участия проиграл очко. – Миледи, поведайте нам, какое желание Вы загадаете? – спросил только что подлетевший Алмазов, держа пенал вместо микрофона. – Поделитесь со зрителями!
Всё ещё в шоке смотрю на проигравшего брюнета, который вместе с остальными ждёт мой ответ. Тут что-то нечисто. Оглядываю зал, в поисках поддержки, и натыкаюсь взглядом на Ксюшу. Девушка удивлённо расширила глаза, но затем широко улыбнулась.
– Мне, – надо что-то быстро придумать, но это сложно, когда Лаврентьев смотрит таким убивающим взглядом. – Мне надо подумать. Я скажу, но попозже.
Похоже, такой ответ никого не устроил, потому что с громким: «Эх!» все начали выходить из зала.
– Я просто в шоке! – вскрикнула Смирнова, когда мы остались в помещении одни.
Беру свой рюкзак и, обходя раскиданные мячи, подхожу к подруге.
– Я тоже, – честно прошептала я. – Мне показалось, или он поддался?
– Не знаю, но в любом случае, он теперь твой должник. Не прогадай с желанием! – давала наставления она, таща меня в сторону двери. – А теперь пойдём поедим! Ваши матчи очень изматывают!
– Ты ведь даже не играла! – с улыбкой напомнила я, глядя на это детское выражение лица.
– И что? Я не игрок, я болельщик! – крикнула убегающая девушка, перед этим гордо вскинув сжатый кулаком.
Глава шестнадцатая
Холодно. Очень холодно. Сколько бы попыток получше завернуться в объёмную куртку я не принимала, теплее не становилось. Ветер с реки только ухудшал ситуацию с каждой минутой. Только я могла потерять свой любимый шарф перед самым холодным сезоном года.
Огни забегаловок и магазинчиков всё также горели из-под веток деревьев, некоторые веранды были уже очищены от летних столиков. Пока я шла, погасло уже три высоких уличных фонаря, со всех сторон обклеенных рекламными листовками.
Мне кажется, или именно так начинаются ужасные триллеры об убийствах и маньяках? Только сейчас я поняла, как мне хочется домой, под одеяло, с ноутбуком и Веней в обнимку.
Прохожу рядом с Лизиным кафе, и на душе сразу светлеет. Сквозь панорамные окна видно, как блондинка разливает чай по одинаковым прозрачным чашкам, которые (с её слов) она искала по всем магазинам и рынкам, дабы они идеально гармонировали со скатертью и барной стойкой.
Вспоминаю, как она с серьёзным лицом жаловалась на долгие поиски подходящих блюдец, а затем словно счастливый ребёнок показывала мне найденный сервиз, и на лице сразу появляется глупая улыбка.
До Дворца Творчества я дошла уже с замёрзшими горлом и пальцами. Быстро переодеваюсь в топ и юбку и захожу в зал. Арина Михайловна (я всё же узнала у мамы, как зовут преподавательницу) помогала разминаться паре, состоящей из низкого блондина с очень узкой (почти женской) талией и рыжеволосой девушки, волосы которой оставляли желать лучшего. Я честно не знаю, как можно так сильно затянуть пряди в «шишку», а главное: зачем так сильно сбрызгивать лаком?
– Катя, тяни носок! Влад, выпрями спину! – кричал тренер. – Ещё! Ча-ча-раз-два-три! Ча-ча-раз-два-три! Вы ритм слышите?! Чётче! – не жалею голосовых связок, раздавала приказы женщина. – Вы хотите поехать на соревнования или нет?
Замираю на месте. Это не о тех ли соревнованиях речь, ради которых я ищу партнёра?
– Извините, – аккуратно начала я, выглянув из-за двери. – Тренировка, когда начнётся? – тихо спросила я.
Женщина развернулась ко мне всем корпусом, не забыв отправить около сотни убивающих взглядов куда-то в область моих ключиц. Только за это уже можно любить особенности высокого роста.
– Тренировки не будет. Ты свободна, – отчеканила она и вернулась к занятию.
Несколько раз моргаю, пытаясь переварить услышанное. Я просто так сюда по холоду шла? Серьёзно? А предупредить никак нельзя? По телефону позвонить? На дворе двадцать первый век, в конце концов!
– Почему? – резко произнесла я, прекратив безуспешные попытки оставаться вежливой.
Человек сам не хочет вести себя со мной дружелюбно, так зачем мне стараться?
– Сейчас мы готовим конкурсантов на соревнования, – сквозь зубы процедила преподавательница, всё-таки развернувшись ко мне лицом. – Ещё есть вопросы?
– Да, когда успели выбрать участников? Я тоже хотела участвовать, – поинтересовалась я.
После этих слов «пышка» неуклюжей походкой подошла ко мне, не скрывая во взгляде ненависти и презрения. Выпрямляю спину, как бы «ненавязчиво» демонстрируя двадцатисантиметровую разницу в росте.
– Камбарова, расслабься. Не для тебя эта сфера, – затем также медленно как пришла, она вернулась к своим ученикам, оставив меня одну, в центре танцевального зала.
Глава семнадцатая
– Она прям так и сказала? – неверяще переспросила Лиза, приблизительно, в десятый раз. – Она совсем обалдела? Ты её ученица, как можно так относиться к своим подопечным? – почти крикнула блондинка.
Опасливо кошусь на высокий бокал в её руках. Бедная посуда издала жалобный хруст из-за того, что девушка чересчур сильно сжала его через тряпочку.
Если я не ошибаюсь, то она натёрла этот фужер за время, пока я рассказывала о тренировке, раз двадцать. Господи, там всё в порядке со стеклом?
– Да, так и сказала. Я уже начинаю искать другие секции. В конце концов, рядом с домом есть студия хип-хопа. Там только цены выше, но зато не надо будет таскаться в такую даль на автобусе, – протирая стойку, сказала я.
Посетителей вечером в кофейне нет, поэтому я могу спокойно излить душу блондинке, которая только рада. Ещё я заметила, что бандана каждый день новая. Интересно, сколько у неё их?
– Нет, нет, нет и ещё раз нет! – воскликнула Лиза и отбросила от себя ткань, словно змею. – Если ты поменяешь секцию, то, значит, перестанешь сюда приходить, а, следовательно, мне станет не с кем пить кофе по вечерам! А я уже привыкла пить кофе по вечерам! – по слогам прокричала девушка, отскребая ногтем прилипшую салфетку. Мне становится страшно оставлять её одну, рядом с бьющейся посудой. – Но не это главное. Если ты перестанешь танцевать, то значит эта толстая карга выиграет! И на соревнования поедет эта… ну как её…
– Катя, – подсказала я, вспомнив жуткие волосы рыжей.
И кто только додумался так их затягивать? Это же как минимум больно.
– Вот-вот! Ты хочешь, чтобы она выиграла, а я осталась без кофе?! Да?! – командирским тоном уточнила собеседница.
А с виду и не скажешь, что этой девушке скоро исполнится двадцать пять…
– Я ничего не хочу, – жестом показываю блондинке секунду помолчать и сдержать порыв нескольких «ласковых» в мою сторону. – Зачем усложнять себе же жизнь? Я могу спокойно заниматься в других студиях. Да, там будут другие направления хореографии, но мне всё равно когда-нибудь надо было начать развиваться дальше.
Конечно, это была не совсем правда. Мне не хотелось оставлять бальные танцы, особенно сейчас, когда у меня начали появляться хоть какие-то успехи. Но что ещё я могу сделать?
– Ты же любишь это, так почему надо бросать? – ныла Лиза. – Только не говори, что всё из-за этой бабки! Если так, то я сама к ней завтра приду и объясню, где раки зимуют с её Катей, – противно писклявым голосом сказала подруга, вызвав у меня приступ смеха, – а где ты танцуешь! – закончила девушка, гордо махнув головой.
Несколько выбившихся из «пучка» прядей упали на разгневанное лицо, заставив умилиться этой картине. Лиза от природы такая маленькая и хрупкая, что видеть её злость было очень смешным зрелищем. Господи, да у неё брюки были из отдела для детей, что ещё можно сказать о её миниатюрности?
– У меня всё равно нет партнёра, – напомнила я. – Что я буду делать на соревнованиях одна? – стоило мне произнести это вслух, как я сразу пожалела.
Такой огонёк в глазах я видела последний раз, когда мама решила, что из меня выйдет хорошая балерина. Правда, он погас так же быстро, как и разгорелся, стоило ей услышать первый же отзыв учителей, по поводу моего роста.
– У тебя нет партнёра? Так это же легко решаемо! Какой у тебя рост и высота каблука? – быстро протараторила девушка.
Мне кажется, или у неё в голове сейчас появляются анкеты всех кандидатов, с биографией?
– Рост – сто восемьдесят пять, каблук – восемь. Нужен парень от семнадцати до девятнадцати лет, ростом, минимум, метр девяносто пять. Сложная задача, правда?
Когда я это сказала, блондинка уже начала проверять всех «друзей» в соцсетях, иногда шепча что-то по типу: «Не тот», «Не подходит», «Мелкий», «Этому двадцать» и тому подобное. Вдруг, она резко остановилась, убрала смартфон в задний карман и подняла на меня взгляд, полный сумасшествия.
Да спасут меня небеса!
– Ты какой кофе хочешь? – с пугающей улыбкой спросила девушка, добавляя в автомат коричневые зёрна из большего мешка. – У меня появились новые сливки! Ими можно так вкусно латте разбавить! Пальчики оближешь!
– Лиза… – аккуратно начала я, подняв перед собой раскрытую ладонь в защищающем жесте.
– Я, кстати, научилась по-новому взбивать молоко, – проигнорировала меня она.
– Лиза, не говори только, что у тебя уже есть план, – с испугом уточнила я, наблюдая, как меняются эмоции на лице подруги.
Медленно пячусь к выходу из заведения, готовая в любой момент сорваться с места и побежать, оставив здесь сумку и куртку.
– Короче, ты будешь капучино, – подытожила подруга и рассмеялась.
Глава восемнадцатая
Четверг
– Ребята, сейчас я хочу, чтобы вы рассказали о Вашей самой любимой книге, – оптимистично сказал Гена, перебирая документы на деревянном планшете.
Тяжёлый вздох прокатился по рядам учеников, отсидевших по шесть, семь или даже восемь уроков. Скажу честно, меньше всего перед ЕГЭ и поступлением хочется находиться в душном зале, между врагом детства и симпатичным парнем, и придумывать речь на тему «Моя любимая книга», когда через год придётся писать сочинение по типу «Отцы и дети».
Да, мыслить позитивно здесь не получалось.
Устало вздыхаю и прикрываю глаза ладонью, мысленно считая до шестнадцати. К сожалению, психологический трюк не сработал, потому что моё раздражение никуда не делось, а, наоборот, стало лишь сильнее.
– Господи, и ради этого я пропустил баскетбол, – прошептал Егор, скатившись по стулу вниз.
Парень закрыл лицо тетрадкой и, кажется, постарался уснуть. Ещё немного и его длинные ноги сдвинут несколько передних рядов.
– А я встречу с подругой, – в тон ему ответила я и тоже полулегла на пластиковое кресло, спрятавшись от взгляда Гены.
В этот раз он надел ярко-жёлтую гавайскую рубашку и светлые свободные джинсы. Кажется, он пытается выглядеть «молодёжно», но я вынуждена сообщить, что все его старания с треском провалились.
На соседнем стуле, по правую руку от меня, сидел Богдан, который увлечённо переписывался с кем-то вот уже тридцать три минуты (нет, я не считала минуты, конечно!.. Я считала секунды). Блондин сидел неподвижно, с идеально ровной спиной, лишь изредка поднимая руку, чтобы убрать чёлку с глаз, которая в ту же секунду возвращалась на своё законное место, пряча от меня кристально-голубую бездну радужки со светлыми вкраплениями. Что-то я перестаралась в выражениях, но это действительно так.
За своими размышлениями я не заметила, что начала в открытую пялиться на Коллерова. Одёргиваю себя и начинаю чересчур увлечённо оглядывать присутствующих, дабы избавиться от прекрасного видения, в котором мы с хоккеистом идём по набережной, держась за руки.
Он плавно берёт меня за запястья, гладит костяшки, пока я очерчиваю выступающие на его ладонях вены. Его пальцы зарываются в волосы на моём затылке, приятно сжимают корни. Расстояние между нами стремительно сокращается, его губы в миллиметрах от моих…
Резко встряхиваю головой, мысленно давая себе пощёчину.
И в какой момент я стала такой романтичной?
Только сейчас, переведя, наконец, взгляд с «Будущего-отца-моих-детей» на зал, я заметила, что незнакомая мне девочка уже несколько минут рассказывает о детской сказке, которую ей раньше читала мама в грозу.
Сколько сентиментальности, хоть книгу пиши.
Рядом сидящий Гена, судя по взгляду, считал так же, поэтому в следующую секунду, он встал и сказал:
– Спасибо, Стеша, садись. А сейчас, чтобы не тратить так много времени на каждого, повернитесь к своему соседу и поведайте ему свою историю, – с трудом сдерживая радость, поворачиваюсь на стуле к Богдану, но замечаю, что он повернулся в другую сторону и сейчас знакомится с какой-то брюнеткой. Выискиваю взглядом Ксюшу и уже хочу подойти к ней, как преподаватель добавляет. – Пересаживаться нельзя! Если Вы не знаете своего напарника, то это будет прекрасная возможность познакомиться! Всё, начинайте!
Оглядываю помещение, но уже все собрались в пары, кроме Лаврентьева, лениво развалившегося на стуле рядом. Нехотя, перевожу на него внимание, мысленно придумывая все ответные подколы в его сторону. Заметив мои движения, Егор, не соизволив даже сесть нормально, просто откинул назад голову, ожидая моих дальнейших действий.
– Только давай не будем страдать этой ерундой? Если очень хочешь, то подойди к Гене после занятия и поговори с ним, а я не хочу, – отчеканил брюнет и накинул на голову капюшон.
Затем он достал один беспроводной наушник и, вставив его в ухо, начал выбирать музыку на смартфоне.
– Я и не хотела, – обиженно пробурчала я и, последовав его примеру, тоже достала телефон.
Минут десять нам удаётся спокойно посидеть, не трогая друг друга, до тех пор, пока мобильник Егора не издаёт громкий писк, уведомляющий его о полной разрядке аккумулятора, а затем и вовсе отключается. Ещё несколько минут парень упорно роется в своём рюкзаке, не желая меня видеть, а затем достаёт оттуда большой пакет шоколадного печенья.
– Будешь? – спросил брюнет, протянув в мою сторону разорванный край упаковки.
– Отравить меня хочешь? – недоверчиво спросила я, но всё же взяла несколько штук.
– Больно надо, – огрызнулся Лаврентьев. – Есть взаимовыгодное предложение: мы можем свалить, – прошептал Егор, чуть-чуть наклонившись ко мне.
– Я с радостью, но как? – не глядя на собеседника, спросила я.
Мне не хочется попасться учителям, но и сидеть здесь ещё час тоже не вариант.
– Ты актриса хорошая? – получив в ответ отрицательный кивок, парень продолжил. – Смотри, сделай вид, что подвернула ногу, а я тебя отнесу в медпункт, – опасливо озираясь на скучающего Гену, объяснил Егор.
– В твоём плане есть недочёт: если узнают, что мы ушли домой без уважительной причины, завтра доложат классным руководителям, – без тени сомнения отрезала я и откусила от угощения.
– Давай, я тебя реально в медпункт отведу? – добавил Лаврентьев.
– Может, мне ещё и ногу реально подвернуть? Что я медсестре покажу? Здоровую щиколотку? – сквозь зубы процедила я.
Оглядываюсь, дабы проверить, что Гена на нас не смотрит. К счастью, преподаватель что-то записывал в своём ежедневнике, не обращая на нас никакого внимания.
– Она как узнает? Максимум, даст активированный уголь и домой отпустит. Соглашайся! Я не могу тут больше сидеть, – нетерпеливо проныл брюнет, спрятав пачку в рюкзак.
– Когда-нибудь я тебя убью, – прошипела я и встала со своего места. Беру тетрадь и поспешно добавляю, в ответ на немой вопрос Егора. – Я пойду «уточню» расписание занятий, – прошипела я, показав пальцами кавычки.
Только собираюсь сделать несколько шагов, как нога путается в лямке лежащего рядом рюкзака. Земля начинает закручиваться против своей оси, горизонт теряется, смешиваясь в сплошное полотно. Секунда и удар приходится на локоть и неудачно поставленную щиколотку. Мгновение спустя левая лодыжка отзывается тупой ноющей болью, заставляя перекатиться на бок и тихо шикнуть.
– Ты цела? – спросил только что подбежавший Гена и помог сесть.
– Нога, – жалобно проскулила я, хватаясь за больные связки.
– Я отнесу её в медпункт, – чересчур радостно предложил Егор, до сих пор сидя в кресле.
Посмотрите! Вот и рыцарь, блин, пришёл спасти прекрасную даму.
– Лаврентьев?! Серьёзно?! – вскрикнула Ксюша, вскочив со своего места. – Только через мой труп! – заявила бывшая брюнетка, склонившись надо мной.
– Пусти, всё нормально, – тихо попросила я девушку, взглядом давая знать, что всё под контролем.
Щиколотка отозвалась неприятной пульсацией, заставив зашипеть хуже кошки. Отмахиваюсь от навязчивой помощи Смирновой, стараясь не травмировать саму себя ещё больше.
Вокруг собралась огромная толпа. Каждый выкрикивал что-то своё, предлагая свою идею решения. Боже, как же стыдно.
– Егор, помоги ей добраться, – прервал всех Гена и вернулся на своё место, в центре зала.
– Конечно, – ответил брюнет и, резким движением, поднял меня на руки.
На моё «аккуратнее!» парень только ухмыльнулся и под всеобщие взгляды, вынес меня из зала.
К концу коридора Лаврентьев чуть ли не подпрыгивал от радости. Только резкое: «Слезай» отрезвило меня от приятных мыслей, заставив встать на ноги, а затем направиться в сторону медкабинета. Резкий перенос веса на связки заставил меня шикнуть и остановится, схватившись за ближайший подоконник.
– Что случилось? – спросил парень, развернувшись ко мне лицом. – Ты серьёзно ногу поранила? – удивленно переспросил баскетболист. Молча киваю, и он закатывает глаза к потолку. – Я знал! Вот знал, что ты не можешь быть такой хорошей актрисой! Ну, не можешь! – ругался Лаврентьев. Спустя несколько секунд он успокоился, глубоко вздохнул, подошёл ко мне и сел рядом на корточки. – Здесь болит? – спросил брюнет, сильно нажав под какой-то мне косточкой, вызвав новую вспышку боли. Похоже, гримаса мучений на моём лице ответила сама за себя, потому что в следующую секунду Егор, проклиная всё вокруг на странном языке, опять поднял меня на руки, словно я ничего не весила. – Ушёл пораньше с занятий, блин!