000
ОтложитьЧитал
– Ай-я-я-я-яй!
– Э-э, ребят…
– Поздравляю, Джина. У тебя помолвка! А справлять ты ее поедешь в одно очень далекое место…
– Я тебе припомню, Влада, – прошипел Риден. – …Ай!
Глава 16. Идеальное место
Одно бесконечное небо и одна бесконечная долина. Я смутно помню, как провела первые недели на земле, прежде чем добралась до Ридена, – воспоминания дай боги ограничиваются парочкой размытых лиц – но вот мое тело в отличие от меня обладало лучшей памятью. Ноги не так ныли, как у тех же моих попутчиков. Это читалось по их лицам. Хмурые и уставшие, злые на весь мир и на преподавателей университета в частности, они брели, еле переставляя ноги. Но их грело осознание того, что теплая постель и минимально приветливое отношение сгладят первое впечатление. Мне же на это вряд ли приходилось надеяться…
…Когда я добрался до храма, солнце уже село, хотя на часах не было еще и пяти. Эх, опять придется привыкать к новому отсчету. Но, пожалуй, это единственная вещь, по которой я буду скучать, будучи далеко от дома. Родители, друзья – и солнце, которое у нас на юге любит держаться на небосклоне подольше.
И все-таки я рад, что вернулся. Сколько я уже пробыл в Уме, убеждался, что это замечательное магическое учебное заведение. Уже пять триместров я здесь, а еще не облазил всех закоулков даже одной территории Храма! Что уж говорить о лесе, верхушки деревьев которого я наблюдаю, ложась спать.
…Окружающий пейзаж поражал. Горы, поросшие молодняком у подножий, переходили в строгие и частые леса к вершинам, недалеко от нас виднелось высохшее устье реки. Солнце ярчило земную поверхность во время всего пути по этой нескончаемой тропе. Нигде еще мне не дышалось так легко, как здесь, может быть оттого, что дыхание уже не сбивалось. Птицы носились над головой стаями, охотясь на мелкую добычу или просто танцуя в воздухе. Облака наплыли только ближе к вечеру, когда я пересеклась с первыми людьми, направляющимися в ту же сторону. Хотя я не бралась утверждать, что все они были этого вида.
Новички. Самое первое испытание, которое поджидает их на подходе к Уму, – это сам долгий подход. Несколько часов кряду. Неизвестно, где находится университет, поэтому перемещаться туда не имеет толку – куда попадешь? Вся идея в том, чтобы не оставить на карте ни одной пометки о местоположении. А для неленивых существует многоуровневая сеть порталов, разбросанных по всей этой незнакомой территории, которая всякий раз выкидывает тебя, где ей заблагорассудится. Я видела на лицах выражения такой ненависти к человеку, который это все придумал, но не так глубоко внутри была безмерно ему благодарна – так, по крайней мере, меня не найдут…
Хотя одну проблему они все же могли решить. Ведь сколько студентов уже возмущалось! Пробираться по зарослям и камням целых пять часов, прежде чем зайти в основное помещение – нет уж, могли придумать что-нибудь получше.
– Они что, ближе так и не поставили вход? – проныла Женни, определенная в этом, четвертом для нее, триместре в мою группу, только на травное отделение.
Ей никто не ответил, даже у меня не хватило догадливости поддержать ее слова, потому что все знали – это сделано ради нашей же безопасности. Порталы внутри храма само собой, иначе мы бы нигде не успевали, но вот, чтобы добраться сюда, – уж вы извольте.
Не помню точно, из-за чего прямого входа нет. Кажется, однажды сюда пробрался очень сильный маг и, разнеся полунивера, сцепился с нашим учеником, и они вместе разнесли оставшуюся часть… Впрочем, за весь универ говорить не буду – это вполне могло быть слухами.
…Я разминулась со стражей в Балуге пару недель назад. Мое счастье, хотя Владимира уверяла, что у них нет моего изображения. Это как раз я могла понять. На звездах лопаются любые фотографические изобретения, даже кристальный кремень, высекающий лица в самом минерале, не выдерживает температур. И эта особенность моего мира сыграла нам на руку… но не более. Ведь я не меняла лица.
Меня искали по описанию. И хоть по нему я очень напоминала кузину ведьмы, это оказалось слишком малой защитой, когда повсюду стали рыскать звездные стражи. Они начали розыск именно сейчас…
Луна, оказалось, следила. Нас этому не учили в школе, – интересно, а сколько звезд вообще знают об этом? – но Влада, только услышав о моем «недуге», моментально определила причину. Следящая луна…
Кто бы мог подумать: любимица всех звезд и планета, давшая название моему полу, оказалась орудием слежки. Каждую ночь, ближе к вечеру, она начинала резать мне глаза – она начинала искать. Свет, исходящий от луны, усиленный моим восприятием, исходил и от меня, единственной на всем белом свете звезды, пульсирующей на земной поверхности как маяк.
Одно радовало – это была несовершенная система. Звезда всего лишь испускает увеличенный поток света, но ночной город так же ярок. Единственный шанс меня заметить – это если я в поле перед сном вдруг решу прогуляться под звездным небом. И то есть вероятность, что это одинокий путник всего лишь зажег факел.
Вот только беспокойство луна доставляла и при свете дня. Я никогда бы не поняла, в чем дело… А Влада – она очень умная. Имея при себе такие скудные сведения, она изготовила настойку из лунного света, чтобы свет отбить – клин клином в этом случае. И это не все.
Когда я медленно принимала настойку внутрь, знахарка ходила вокруг меня и заклинала на каком-то неведомом мне наречии – свистящие звуки, как будто со мной говорили тайные души. Тогда было не по себе, хотя озноба или обыкновенного страха я не чувствовала. Свет луны, просачивавшийся сквозь окно подобно жару из работающего горна, плавно потухал, и я наконец вспомнила, как на самом деле темно ночью. Как объяснила ведьма, «я сделала тебя не врагом луны, а ее другом». Я снова могла взглянуть в очи холодного светила.
Одинокая луна вновь стала для меня лишь самым ярким проводником в мире ночи. Однако недремлющая стража все равно пустилась по моим следам, и в октябре заглянула в Балугу.
Юпитер, что еще я не знаю о своем собственном мире?..
Ребята среагировали моментально. Когда я вернулась во Владин дом, Риден уже был там, но через несколько минут махал мне рукой, направляясь в другой конец города. Он отсутствовал несколько дней. На это время Влада поселилась в кладовке, поэтому вся забота о содержании дома в чистоте и Зои в сытости легла на мои плечи. Слишком маленькая цена, которую я могла им заплатить. Они оба готовились. Все ради меня.
Вернувшийся Риден вручил приглашение – запечатанное в конверте цвета листьев чая, это было направление в одно из самых безопасных мест на земле. Также он достал мне новое имя. Собственно, оно и было написано в письме, внутри конверта. Тисненый герб незнакомой мне земли.
Друг уверял, что лучшего места, чтобы спрятаться, мне не найти – кто будет искать иголку в стоге сена, если она лежит прямо у него под рукой? Сотни магов на самой известной и в то же время неведомо где расположенной земле. И все бы ничего, если это место не было бы Умом.
Универсальный Магический Университет.
И темный маг там.
…Наконец, лианы расползлись, камни завибрировали и подернулись волнами – и я вступил в теплый, уютный вестибюль. Не знаю, чем это вызвано, но иногда сами камни излучают тепло. Хотя есть деньки, когда по-северному пробирает холод, и даже камины не пылают, сколько их ни разжигай.
Я распутал шарф, в который кутался все пять часов пути, и быстро направился прямо по коридору, надеясь сперва скинуть вещи в комнате, а потом поужинать в столовой. Все равно я мало что увозил из храма три недели назад. Зато привез кое-что крайне нужное.
– Э-хей! Буру-унчик! – в плечо больно врезался Лейв.
– Я же просил не называть меня так, – тихо взмолился я, стараясь не показывать виду, что его пальцы сжимают мое плечо, как в тисках.
С Лейвом мы были давними недоброжелателями. С самых первых пор, как я оказался в Уме, он невзлюбил меня по необъяснимым причинам. Но однажды я его побил на арене, и теперь вот мучаюсь – он меня достает на законных основаниях, как друг. Мало же от победы было проку.
– Да ладно тебе, неженка, – оскалился он. – Столько времени не виделись!
«И не виделись бы подольше, будь мое желание».
– И правда. Что нового? – вслух сказал я.
Мимо, издавая жамкающие звуки, прошлепал маленький старый карлик в полосатом зеленом халате, а за ним сломя голову пронесся парень с экспериментального.
– Слышал про кантийцев? Ветроск всем уши наточил, в пятницу будем биться на арене. Уже делают ставки. Ты со мной?
– Ох уж эти альвы, – промолвил я. Воинственность синих меня не переставала удивлять.
– Я не могу проиграть, мне сейчас нужны деньги. Так что если ты поставишь…
– Я подумаю, Лейв, правда, – я смог освободиться из его хватки, как вдруг он опять резко хлопнул меня по плечу, отчего мотнуло в сторону.
– Ну, бывай, лугунд!
До сих пор не верю, что я мог побить этого ирлана в прошлом триместре!
…Я старалась не думать о маге. В конце концов, каков процент вероятности, что он узнает меня? Я видела его всего лишь несколько минут в звездной школе, а имела глазной контакт – всего лишь несколько секунд. Он не мог меня запомнить… К тому же, в университете столько магически одаренных существ, что я определенно должна была затеряться в этом лесу. Определенно…
– Ты не должна выделяться. Никак, – напутствовала меня Владимира перед отправлением в соседний город, где я могла переместиться по порталу к университету. – Ни голосом, ни поведением, ни одеждой – ничем. И главное – ты не должна использовать звездную магию. Если хоть на секунду зажжешь ее в своей груди, все полетит в ближайший тартар.
Я смотрела на ее абсолютно спокойное выражение лица и методичные движения – она одновременно собирала мне рюкзак, – но в моей груди трепетала тревога, и она только усиливалась от того, что Риден рядом тоже волновался. Однако он сказал, что все будет хорошо:
– Ты сможешь сделать так, – лишь заглянул в глаза напоследок, – чтобы ни одна живая душа не догадалась, что ты звезда?
И ободряюще улыбнулся. Как же мне хотелось ответить ему тем же… Но я понимала, что это будет трудно сделать. И не только потому, что темный маг всегда будет под боком – не знаю, почему я так и не призналась ребятам, что именно меня в университете страшит, как будто убедила себя, что другое решение найти будет невозможно.
Главная причина была в том, что мои инстинкты духа – они никуда не делись. Я не использовала магию неба, данную мне с рождения, уже больше года на земле – но в Уме, кишащем всевозможными формами колдовства, будет очень сложно притворяться ничего не умеющей.
Надо просто думать, что я ничего не умею, и надеяться, что никто не догадается проверить мою голову… Но ведь это так – ни одно из виденных мною проявлений земной магии не было похоже на мою, не имело ничего общего. А значит, без свой силы – я обычная. Точнее, я самое беззащитное существо, которое только можно будет найти в университете. Вряд ли будет кто-нибудь беспомощнее меня.
Если это будет стоить мне жизни, смогу ли я себя защитить? Что без магии, что с магией – один конец. Я судорожно вдохнула: вот так и перестают быть звездами? Вот что такое на самом деле – потерять право называться жителем неба? Не смерть, не изгнание, а невозможность быть собой.
– Я уже давно не звезда.
Сказала я это – и только тогда поняла, от какой правды столько времени отворачивалась. Больше никакой магии, никаких духов.
Если я хочу выжить, протянуть еще два года до своего полного исчезновения, то мне придется собрать всю волю в кулак и ничем себя не выдать.
Сложно ли это: если я – уже не я?..
***
Первыми появились лица. Огромные каменные изваяния, будто высеченные неведомым великаном в этих горах, сами они напоминали нечто величественное и пугающее. Огромные губы, огромные носы и большие глаза с толстыми веками. Лица либо следили за тобой мертвым взглядом, либо будто спали. Изо рта одного из них лил водопад – орошая верхушки деревьев, он ниспадал в пропасть.
Вскоре я увидела и сам университет – частые пики вытянутых гор, вершины которых, обрамленные отвесными скалами, были остры, точно шпили, к которым приложили руку уже не природа или мифическое существо, а вполне себе человек.
– Башни, – шепнул где-то недалеко зачарованный голос путника. Это и правда напоминало десятки башен одно большого комплекса, которому – благодаря огромным лицам, по величине соперничающим с отдельными «зданиями» гор, и округлым крышам, теряющимся в облачном тумане, – больше пристало носить таинственное звание бесконечного затерянного храма. Если бы кто-нибудь еще знал, кому в этом храме поклоняются.
– Аллилуйя! Неужели мы добрались? Неужели все закончилось? – запричитал худой молодой человек в зеленом капюшоне. Я частично послушалась интуиции, принимая его за эльфа.
– Эта очинь удачна, – проговорил с жутким акцентом гном, плетущийся позади.
Я призадумалась. В принципе, его слова мне были понятны, и многие ему закивали. Но вот его акцент… И тут мне пришло в голову, что, вероятно, карпский – не самый лучший выход из того разнообразия, что мне предстоит встретить в университете.
Определенно, гному пришлось попотеть, чтобы выглядеть здесь своим – учитывая, что мало кто подпадал под понятие человека в нашей компании, а карпский, как единый и универсальный язык островного государства Сукар в Южном океане, был во многом отличен по строению и звукам от ряда языков остальной земли.
Я подумала, что, возможно, у меня тоже будет иметься акцент, потому что орьский, на котором я говорила в силу принадлежности к этому народу Ковена, все же имел достаточно отличий от изначального языка Сукара, на котором мне пришлось учиться говорить по книжкам и на базарах зелоорских городов.
– Да-да, это просто замечательно! – всплеснула руками девушка в дорогом дорожном плаще. – Слушайте, а давайте познакомимся! Меня Лия зовут! Я из Озерска!
– Людской город Кантламана? Я из Шпинеля, – сказал парень слева.
– Я – Ирлангён, – сказал другой, особо выделив последнюю гласную. Я подняла на секунду брови: парень настолько не говорил на карпском, что случайно назвал себя государством.
– Какой Ирланген? – тут же спросили светлого новичка. – Такой страны много.
– Гродден, – ответствовал парень, язык которого будто состоял только из одних рокочущих звуков.
Я услышала еще много других названий, которых не видела даже на картах – то ли моя невнимательность, то ли я в какой-то момент устала изучать населенные пункты, потеряв в них необходимость (и сейчас получала подтверждение, что зря спешила с выводами). Очередь дошла до меня. Казалось, глаза незнакомцев испепелят любопытством.
– Крома, – негромко сказала я свое новое имя и, подумав, неопределенно добавила: – Зелоорское королевство.
На мое счастье, больше на мне внимание не приковывалось – мы добрались до места. Долина наконец-то уткнулась в гору.
Здание, к которому мы подошли, ближе всего находилось к уровню моря (если тут можно было использовать эту меру), то есть было ниже всех остальных и находилось на «земле». Вели к нему каменные подступы – ступеньки большой площади, иногда отколотые в самых неожиданных местах.
Справа от нас достаточно быстро текла неширокая речка, пролагающая путь через частые спуски и пороги с камнями. Спотыкаясь с непривычки, мы поднялись по ступенькам, разбрасывая лестничные крошки, и остановились перед опутанной лианами стеной.
Двери не было. Но кто-то вышел вперед, постучал по камню, прислушиваясь: и вот стена завибрировала, поверхность подернулась волнами, в то время как лианы поползли в разные стороны. Мы прошли сквозь. Ощущения как при обычном прохождении портала: немного мутит под ложечкой и щекотно в кончиках пальцев. Если в Уме вообще нет дверей… то мне придется терпеть.
Тепло вестибюля резко контрастировало с уличной прохладой, а после утомительных нескольких часов казалось сущим раем. Кто-то, не раздумывая о приличиях, грохнулся на колени и забылся в удобной позе на полу.
До заката солнца было еще пару часов, поэтому пока что в помещение сквозь высокие стрельчатые окна проникал ровный дневной свет. Цвет камня был холодным, но светлее, чем снаружи. В точных параметрах высоты потолка я боялась ошибиться. Вперед уходил длинный коридор, слева – закругляющиеся лестницы вверх. Если я разглядела правильно, то под ними и рядом с ними были выступы из стены, похожие на двери.
Здесь везде колдовство – отчетливо поняла я, медленно обводя глазами вестибюль. Не верилось, что это творили обычные люди – и дело было не только в том, что университет располагался внутри горы.
Если бы такое место существовало на небе, в нем бы точно не учились, а… проводились бы экскурсии, жили бы видные духи. Может, у Короля есть что-то подобное во дворце. Наша школа была простой, строгой, но изящной. А не вычурной, будто застывшей в веках, несмотря на современные материалы и вполне себе современно одетых первокурсников.
К нам спешил худой человек в сером одеянии, отдаленно напоминающем эльфийский покрой. Но сейчас, по словам Влады, много кто копирует эльфов, и не одни люди.
– Все добрались? Так, идем-идем! Вы хотите, чтобы вас задавили?
Мы последовали за этим человеком, оглядываясь: но по коридору носилось слишком мало счастливых студентов, чтобы создать даже подобие толпы.
Стены излучали тепло, но меня в скором времени все равно начала пробирать дрожь от их каменного цвета. Мы шли по коридорам, по бокам которых крепились на неровных выступах канделябры. Некоторые помещения не имели окон, поэтому там горели свечи. Пара переходов – и уже два прозрачных портала в местах, где должна была быть пустая арка. Один новичок успел потеряться – провалиться в стену, которая тоже являлась переходом. Потолки часто терялись в вышине, и я внутренне съеживалась еще больше. Это место не угнетало, но давило.
– Мы пришли! Заходите, заходите.
Похоже на мой школьный класс – только стены каменные. Оставляя мало места для разворота, двенадцать парт занимали почти все небольшое пространство. Тумбочки в ряд около грифельной доски и стол учителя. Мы расселись, кто-то уже сел парами. Я осмотрелась: нас было всего десять.
– Новенькие, – звучным голосом отдалась в ушах фраза вошедшей с другого конца помещения полной женщины в жутком блондинистом парике и с невообразимо ярким макияжем. Она глянула на нас из-под массивных очков огромными темными глазами, под которыми бухли мешки.
Когда она пролезала на свое место за столом, я всерьез ожидала услышать треск лопающегося дерева, но стулья, очевидно, заказывали у лучших людских мастеров.
– Что у нас тут… зелоорцы, Ирлангён, кантийцы… ничего необычного, ну, оно и лучше, – женщина захлопнула папку и уставилась на нас. – Меня зовут дэа Лингинден. Я заведующая травяным отделением и по совместительству заместитель директора по работе со студентами. Я не отниму у вас много времени. Главное, что вы должны запомнить – я не несу за вас личную ответственность. – Она смерила нас с головы до пяток. – Любое происшествие, любая проказа, выкинутая вами в стенах университета, лежит полностью на ваших плечах, но является приятным и существенным поводом, чтобы вас отсюда вышвырнуть. Нам не нужны бездельники – точнее, они у нас не задерживаются.
Гном в середине класса насупился и съехал вниз, так что его нос скрылся под партой.
– У нас строго с дисциплиной. У нас сильные студенты. И у нас еще сильнее преподаватели. Не думайте, что если в ареале ста метров от вас не чувствуется мага сильнее, то вы здесь бог – наоборот, вы самый жуткий тупица. Здесь все скрывают свою силу, иначе храм разорвет на кусочки, а если вы этого не умеете, то вам здесь делать нечего. Мы учим контролировать силу и развивать ее, но мы также вправе ее ограничить и лишить. Здесь не играют в шутки – здесь учат жизни, а жизнь, ребятки, гораздо более жестка, чем вы можете себе представить.
Я слушала вполуха, пытаясь сосредоточиться на чем-то менее грозном и отдышаться, потому что паника, по воле этой женщины, опутывала меня холодом. Пока что удалось поймать из ее слов одно безобидное несоответствие – почему главу университета называют директором, как в школе?
– Что касается технической стороны. В Уме шесть корпусов. Количество отделений: от одного на корпус – как на ментальном отделении – до десятка – как на магическом. Вы можете работать на любом. Не возбраняется учить дисциплины сразу на нескольких отделениях в разных корпусах, даже поощряется. Вы можете переходить с одного отделения на другое, если это позволяют ваши способности и наклонности, но в конце каждого триместра вы сдаете экзамен на том отделении, к которому прикреплены в данный момент. Мы не жалуем двоечников – у нас нет такого понятия…
Новички все больше сливались с общим интерьером, а некоторые глядели на преподавательницу с такой смесью ненависти и презрения, что не оставалось сомнений, кто вылетит отсюда первым. Я старалась сделать так, чтобы мои пальцы не стучали о поверхность стола, при этом я не смела прикрыть их другой рукой, иначе движение заметят.
Ежетриместровый экзамен. Что же мне делать? Без какой-либо магии я буду выкинута отсюда, и к Юпитеру возможный позор – все старания Ридена и Влады пойдут под хвост звездному черту. Знали ли об этом ребята, когда устраивали меня сюда? И смогу ли я продержаться дольше, чем один триместр? Вопрос даже не в этом – сколько я смогу продержаться здесь в принципе?
Женщина с фамилией на древнеэльфийском диалекте закончила наставления вздергиванием папки. Не на всех это произвело впечатление. Она остановила взгляд на самых смелых и заглянула в журнал.
– Хлоронд Вурпи, – глаза вампира угрожающе расширились и вернулись в суженое положение. – Сын Вурпи Граненого, владельца шести шерстяных компаний, специализирующихся на производстве обработанной овечьей шерсти. Что привело вас в Универсальный Магический Университет, когда к вашим услугам были лучшие перипенейские академии, в том числе Высшая Школа Вампиров?
Надменный подросток, которому на вид дашь не больше пятнадцати лет, что-то говорил. Остальные смотрели попеременно на него и на даму с прической, перебирая губами варианты своих ответов. У меня же пересохло нёбо. Надеюсь, что очередь из девяти человек утомит преподавательницу прежде, чем придется раскрыть рот мне.
– Вам, Арпику, я посоветовала бы обратиться на металлическое отделение или любое оружейное, – Лингинден, закончившая с гномом, сверилась со списком. – Крома Гранд. – Мой мороз. И ее молчание. – Катрен Ибику и Вальсен Менеден. – Женщина подняла глаза. – Вас я прошу пройти со мной в мой кабинет. Остальные свободны!
Загрохотали стулья, глаза студентов застывали на нас троих, оставшихся сидеть, впивались клещами в самые макушки. Я чувствовала, как это уже началось – дистанция. Когда дверь закрылась за последним, дэа Лингинден грузно поднялась со стула, прошаркала в конец класса, откуда появилась в начале беседы, и позвала нас взмахом руки.
И здесь порталы были нескончаемы. Я уже не запоминала коридоры. На нас не обращали внимания, разве что расступались перед преподавательницей и почтительно здоровались, но я видела, как потом возобновлялась беготня, а некоторые даже не скрывали насмешек над тучностью заместителя.
Ее кабинет оказался на удивление маленьким, там с трудом поместилось бы пять человек. По всем стенам и на полу, занимая максимально возможное пространство, стояли этажерки и крепились полки, а на них бумаги, папки и еще чуточку книг. Дэа Лингинден развернулась к нам лицом (чего здесь больше, самой женщины или всей имеющейся мебели?) и впилась в нас глазами.
Ее темные очи не жалили. Но из-за этого я не знала, чего мне ожидать.
– Вы единственные из нового набора, которые поступили сюда не совсем честно. Нет, я вас не осуждаю. Мне все равно, кто как попал сюда, потому что вы все вылетите отсюда раньше, чем эта мысль успеет поселиться у вас в голове. Но раз уж на меня возложена ответственность за выполнение некоторых формальностей.
Она взяла со стола толстую папку и потрясла ею перед носом одного из парней.
– Это документы, Катрен Ибику, которые мне передали при зачислении вас в наш университет. Что ж, все достаточно цивилизованно… – Она не договорила, это чувствовалось в ее долгом взгляде на побледневшего молодого человека. – Я бы посоветовала вам выбрать что-нибудь спокойное. Например, отделение фауны. Там у вас меньше вероятностей наткнуться на яд.
– Вальсен Менеден, – обратилась она к другому. – Ваша страна – чрезвычайно важный партнер для нас. Она поставляет нам лучшие фруктовые соки и свежие мандарины. Однако это не такая весомая причина, чтобы вы здесь задерживались надолго. А чтобы вас не убило раньше, чем вы снова окажетесь в родных краях, – повторяю, я не несу за вас ответственность, и никто не несет, кроме вас самих, – так вот, последуйте примеру вашего друга по несчастью и идите на фауну. Только не ошибитесь дверью и не попадите на экспериментальное. Ну, а теперь последняя наша счастливица – Крома Гранд.
Ее глаза остановились на уровне моего носа. Она некоторое время разглядывала свое отражение в моих очках. Другие студенты делали вид, что их невероятно расстроил пол под ногами.
– Я не знаю, как вам это удалось, дольче Гранд. Это невероятно… весомое заявление. То, которое мы получили от ваших покровителей. Но останутся ли они таковыми, коли вы расстроите наши ожидания? Хотя… признаться, мы ничего от вас не ожидаем. Ни от кого из вас, – она снова обращалась ко всем вместе. – Вы сами обнадежили себя, вам не будет помощи и поддержки. Здесь не любят таких, как вы. И здесь не любят слабых, – подумав, решила «сгладить» она углы. – Будьте готовы к «школе». Многие преподаватели поощряют ее наличие. В том числе и я. Потому что мороки не бывает мало. Добро пожаловать.
Я смотрела на корявую улыбку этой женщины – у нее не хватало двух крайних верхних зубов. Парни попятились к выходу, стремясь быстрее убраться из этого кошмара. Дэа Лингинден провожала нас темными, нежалящими глазами.
Нежалящими…
Такое несоответствие – ее жестких слов и выражения, с которым она их произносила, и того, как смотрела на меня. Нет, на всех нас, десятерых первокурсников. Была бы я человеком, может, поняла бы, что кроется за этой разницей… Ох, и желания в голову теперь лезут сумасшедшие…
Когда я проходила по коридору, стараясь не натыкаться на многосторонний поток прибывающих студентов, то поймала на себе немигающий взгляд уже знакомого мне гнома – Арпику. Он успел гадко улыбнуться, прежде чем я отвернулась. В животе начинало урчать, но я знала, что мне лучше не появляться в столовой до завтрашнего утра. В рюкзаке за плечами еще есть банка соленостей, я перекушу ими, пока буду раскладывать невеликие пожитки. Маленький рюкзачок – это все, что я имела с собой от Влады, запретившей Ридену кинуть в него даже прихваченный из соседнего города сувенир.
За окном закружились красные и желтые листья, подхваченные воздушным водоворотом.
Я не знаю, что делать.
***
В комнате слегка несло пылью, никто еще не успел расположиться до меня. Оно и понятно. Мало кто приезжает раньше тридцать первого числа, а те, кто здесь не первый год, и вовсе забивают на первые ноябрьские. Надеюсь, и мои соседи забьют на недельку-вторую. Так точно лучше. Пыль я заклинанием вечером вычищу, – придется только выспросить его у знакомых, если у них тоже ничего из головы за каникулы не вылетело, – а пока надо разложиться, аккуратно, чтобы никто вдруг не увидел. А то сплетни летучи, как майский пух.
За три недели практически ничего не изменилось. Разве что в коридорных канделябрах синие свечи поменяли на оранжевые, под стать осени. Наконец-то, а то от этой подземельной мрачности под глазами вырастали синяки. Милый старый Ум!.. Если бы не арена, цены бы тебе не было. А так даже не знаешь, в какой части света находишься и на свете ли.
Столовая наполовину пустовала, зато шума было, как будто весь универ собрался. Не успел я пройти пары шагов, как в меня с подносом врезался дварф.
– Осторожнее, урук! – ругнулся он.
Ничего, новичка еще научат уму-разуму.
– Эй, Рабас, сюда!
Труша неистово махала рукой из середины зала. Хорошо – если бы она этого не сделала, я бы ее точно не услышал. Протолкавшись с овощным набором еды сквозь орущий и толкающийся поток, я сел на свободное место.
Все мои собрались здесь, был даже Сенковска.
– Вы слышали? «Фениксы» набирают себе людей в команду.
– Нда? И кого они на этот раз хотят? Сладкого мальчика?
Заржали. Хоть музыканты группы и не походили на субтильных молодых людей ни одной частью тела, – кроме разве что Джесса – за ними закрепилась репутация девчачьих подкаблучников. Песни у них были преимущественно для женских ушей. И девчонки балдели. Вот и ближняя, Труша, возмутилась:
– Ничего вы не понимаете! Ребята такие прекрасные песни поют! – девушка качнулась и чуть не упала. – А вам бы все смеяться. Взяли бы пример с них!
– Что, нам тоже надо переодеться в обтягивающее? – хохотнул Люк, хотя все прекрасно знали, что «Фениксы» так ни разу не делали. Нормальные они парни. Если бы только аудитория разнополая у них была.
Труша, чему не удивляюсь, тоже хихикнула и вдруг вскочила и свалила подобру.
– Она опять не смогла найти себе компанию? – бормотнул Сенковска.
Люк на это опять повеселел, но сумел подавиться глотком так, чтобы уши не услышали.
– Ладно, что у нас на повестке?
– Дерьмовый суп.
– Не надо было брать.
– Да откуда знаешь, какие какашки сегодня будут в нем плавать?
– Да забудьте вы о еде!
– Еда – святое! Не трожь!
– Рабас, – обратились из этой какофонии ко мне, – будешь ставить на Лейва? Ты же с ним бился, он вроде силен.
– Да покажите мне хоть одного, кто это умеет!
– Говорят, в этом триместре яды преподает одна южненькая.
– А котелки у нее большие?
– Скажешь громче, тебе котелком от нее прилетит.
– А вот если бы «Фениксы» действительно оделись в латекс.
– Слухай, ну не эти же они…
– Извращенец.
– Кто-нибудь передаст мне капусту?
Я улыбнулся: как хорошо сюда вернуться, даже если этот дом второй по счету!
Помню, как впервые вступая в эти камни три триместра назад, я жутко волновался. Мне казалось, что я сдал сюда экзамены по ошибке, что перепутали мои результаты с кем-то другим. Конечно, тогда это было просто шоком эдаким – если у тебя голова на плечах и магия в теле хлещет, то попасть сюда с полпинка. Другое дело, чтобы удержаться, новеньким предстоит попотеть. Школа выживания и все такое…
Вот и сейчас, видя пару новых лиц в коридоре возле столовой, пугливо трогающих глазами все что ни попадя, я вспомнил, как в первый же день умудрился разбить вазу и наступить на ногу преподавателю. С тех пор меня всегда мрачным взглядом провожает призрак, в этой вазе живший, а с Френсисом… не, с ним у меня хорошие отношения, хороший мужик.