000
ОтложитьЧитал
У самого синего моря
Итак, у моря жили – были,
Супруги, тридцать с лишним лет.
И очень, говорят, любили,
Когда давали сей обет.
Старуха – красотою лепа,
Бровьми союзна, весела,
И старику она подругой,
Сестрой и матерью была.
Детей Бог не дал – не страдали,
И так из года в новый год,
Они прекрасно поживали,
Не зная горя и забот.
Года летели. Жизнь свивалась,
На быстрое веретено.
Старуха, в доме все старалась.
Старик был с нею заодно.
Ловил в пучине моря рыбу,
Потом варил, солил, сушил…
Чинили вместе дыры в сети.
Старик, по жизни, не спешил.
Природа им была подмогой,
Для быта их, и головой.
Он понимал зверей и птицу,
И рыб морских язык немой.
Старуха муженьком гордилась:
Держал в карманах кулаки,
И даже в трудные минуты
Не отпускал ее руки.
Но тридцать лет -
Не малый срок.
За это время, изучили
Друг друга вдоль и поперек.
Молчали чаще. Что глаголить,
Когда все знаешь наперед?
И ладно если что по делу,
А, если просто так? Так вот…
Пошел однажды наш старик
На берег моря, в сотый раз.
Он удочки с собою взял,
Но впрок и сеть собрал в запас.
"А как клевать не будет ноне,
Старухе, что скажу тогда?
А так хоть крабов, да добуду.
А то в ведре, одна вода".
Закинул удочку с наживкой,
А сам давай готовить сеть.
Уж больно стыдно перед бабой:
Крутиться не дал Бог, уметь.
«В ёё руках огнем горит
И спорится любое дело,
А мне б другой раз подглядеть,
Да стыдно, что я неумелый».
Закинул невод наш старик,
Сам шепчет что-то, на удачу,
А вынул – ничего в нем нет.
Пустым идти – вот незадача.
Травы полно, морской капусты,
Ракушек разных, гребешков.
Что делать? Ни одной рыбешки -
Опять капустистый улов.
В ней много йода, помогает
Она здоровью и уму,
Но засмеет меня старуха,
Я со стыда тогда помру.
И так, вытряхивая сеть,
Надежд на чудо не теряя,
Вдруг видит: рыбка золотая!
Ее б сачком, суметь, поддеть.
Да только зря старик боялся
Ее случайно упустить,
Она уже в сетях плескалась,
И умоляла отпустить.
«Пусти меня старик на волю,
Любое чудо все исполню».
«Вот это да! Улов уловов!
Не думал я, что столько слов,
По – человечьи, знает рыба!
Не будет ли моей ошибкой,
Ее теперь же, отпустить?
Подумал и решил: "Не будет"
Старуху я свою люблю,
Живем мы с ней душою в душу»,
– Плыви. «Другую наловлю».
Плеснула золотым хвостом,
Нырнула за волною рыбка.
А на лице у старика,
Вдруг засветилася улыбка.
Вертается домой старик:
– Старуха, диво мне случилось!
Со мною рыбка подружилась,
Как в сказке, за единый миг.
– Ах, старый, Сказочник ты мой.
Садись за стол, да, вымой руки.
Улов сегодня небольшой,
Я собрала на стол, от скуки.
Всего чуть-чуть: чуть пирожков,
Немножко квашеной капусты,
Картошечки и стол готов.
Не объедуха, но по-русски.
Наливочки себе налей,
И мне – и будем здравы, люди.
Да, сказки – это хорошо.
Но сказками, ведь, сыт не будешь.
– Ты мать, не смейся надо мной.
Какое вот твое желанье?
Любое выполнит она -
Сказала так мне на прощанье.
– Желанье? Что ж. Ну хорошо.
У нас стиралка, вон сломалась,
Избу не плохо б побелить.
Рублей совсем чуть- чуть осталось.
А хорошо бы мне стать, дед,
Хозяйкой. Что там: Пусть – царицей!
Я б все тогда смогла успеть.
Тебе б пришлось бы подивиться.
Мой, управленца дар иссяк,
Так и не вынырнув наружу.
Но мне не жаль. Всё потому,
Что мне ты был примерным мужем.
Моей душой, моим дитём,
И хватит нам грустить о том.
Но, закручинился старик.
Свою любил он, страсть, старуху.
И ей решил он подарить,
На рождество такую штуку:
Царь-град, и купола церквей,
К ним лавки, банки, мастерские.
Поутру рыбку кликать стал.
– Ну, что ж. Желания мирские.
Иди домой. Да будет так,
Все будет так, как ты захочешь.
А что не хватит, я всегда
Тебе на помощь, между прочим.
Старик домой летел на крыльях.
Избы, заместо, Град стоит.
Его любимая старуха на троне,
В граде том сидит.
Забот у ней теперь навалом:
Принять послов,
Поднять страну.
Найти закрытые резервы,
Чтобы предотвратить войну.
Поставки, цены, ЖКХа -
И вся такая чепуха.
– Ну, милая моя старуха,
А ты мне говорила – нет.
Смотри, какая нам житуха!
Зачем тебе варить обед?
Довольно слуг. И постирают,
И сети все зашьют мои.
Что на меня ты, осерчала?
Прошу, меня ты не гони.
– Ах ты,старик, такой-сякой.
Ну, вот что, друг мой дорогой.
Тебе спасибо – мне сказать?
А что ты думал ожидать?
Вон, убирайся с глаз долой.
Я занята теперь войной.
«Остынет. Время пробежит».
И вновь за удочки мужик.
Старуха там страною правит,
А он на солнышке лежит.
Тоскливо одному все время.
Года сменяют, так, года.
Старуха правит, муж ленится -
Таким нашла его беда.
Старик на солнышке лежал,
Ее никак не ожидал.
– Я за тобой, – беда сказала.
Ведь, главный за тобой послал.
Что делать? К рыбке наш старик,
Вновь обратился, напрямик.
– Я знаю, – отвечала рыбка,
Что делать, только риск велик.
Тебя спасет лишь человек,
Которому ты очень дорог.
Настолько, чтоб не смог во век
Вас различить злодей и ворог.
И закручинился старик.
Что делать? Он пошел к старухе.
Решил прощенья попросить,
За все доставленные муки.
– Чего пришел? Не время мне.
– Проститься я пришел с тобою.
Не знаю, свидимся, аль нет -
Беда случилася со мною.
Но, может дашь какой совет?
Минуты сыпятся песком
И убегают через пальцы.
– Прости. Я не хотел проблем,
Мечтал, что сядешь ты за пяльца.
– Могу ли чем тебе помочь?
В моих руках вся власть и сила.
Златые горы, и душа
Моя, к тебе, не поостыла.
– Никто не может мне помочь.
Свою нести придется ношу.
– А рыбка что?
– Она пророчет:
«Меня заменит человек,
Свою, какой, заложит душу
Моей заместо. Странный век!
Все продается…я не трушу.
– Что ж, очень жаль.
Прощай, старик.
Скучать, я за тобою, буду.
Но это уж моя печаль.
Ну и конечно, не забуду.
Тебя прощаю я за все.
Ну, подарил ты мне житье!
Пошел старик в свой старый дом.
Зашел в него с большим трудом.
Заснул. В виденьях видел сети.
Он – рыбка, бьётся подо льдом.
Прозрачный лед и видно небо,
Но воздух не дано глотнуть.
Рот открывает эта рыбка,
Вдруг кто-то пробивает путь.
Проснулся. На море пошел.
С утра на море – ох, не тихо!
Он кликал рыбку. Приплыла:
-Что старче? Одолело Лихо?
– Не знаю ровно ничего.
– А то тебе совсем не нужно.
Но, я скажу тебе по дружбе,
Не стало шансов у него.
Пришел на берег человек.
Позвал меня. Хотел он чуда.
Не городов и островов,
Не злата. Сроду, не забуду!
Просил взять душу у него,
И подменить её, твоею.
Признаться, долго я живу,
Но только, так я не умею:
Чтоб душу человека взять,
И заменить ее душою.
И не могла придумать я,
Что делать с просьбою такою?
– Зачем тебе?
– Хочу, чтоб жил.
– Ведь он старик. Скажи в чем дело.
– В беде он. Я хочу помочь.
Поэтому пришла к Вам, в ночь.
Поможешь?
– Помогу, конечно,
Но жизнь твоя мне не нужна.
Мы размотаем жизнь как ленту,
До той поры, где боль пришла.
Смотри: вот день, где ты царица,
А он в обиде на тебя.
В избу вернуться ты захочешь?
– Известно. И, конечно " да".
– Да, будет так! – сказала рыбка,
Плеснула по воде хвостом.
И все…
Несёт старуха
Капусту, хлеб, картох на стол.
– Ну что рыбак? Какой улов?
– Чуть не поймал сегодня рыбу.
Да, дырка в сети. Завтра вновь
Пойду, попробую закинуть.
***
Своих любите стариков!
Утренняя Сказка
Есть сказки на ночь – есть с утра.
Вы видно хоть какую ждёте.
Ну что ж, видать пришла пора,
Вам кое – что порассказать.
От страха, точно, не умрете.
***
Живали в царстве три сестры.
Ну так: не в царстве, а при царстве.
Добры, Красивы, и мудры,
И не мечтали о богатстве.
Лес наделял дарами всех.
Они его секреты знали.
За слово доброе – секрет,
Вот так за просто бы отдали.
Ох, девки были хороши:
Глаза- озера, косы- реки.
При царстве жили, но не знали
О сути – "в царстве" человека.
Грибы да ягоды – на стол.
К тому столу бежали белки.
И волк, случалось, что зашел,
Медведь сажал их на коленки.
Их птицы научали петь,
Их трели сестры изучали.
Но все без слов, поскольку слов
Они не слышали – не знали.
Так шли года. Веретено
Кружилось, нить мотая.
Взрослели сестры и однажды,
К ним в дом пришла Судьба седая.
Пришла. Присела ко столу.
– Устала, – говорит, – бродить.
Что толку, ноги обивать,
Когда Судьбы не изменить.
Я лучше здеся посижу.
Здесь в холодке у вас приятно.
В волшебном зеркале все -все,
Мне будет, без дорог, понятно.
Девчонки ей – нектар, воды,
Орехов, ягод – ко столу.
Они не знали кто она,
Но рады были лишь тому,
Что гостья к ним на двор пришла
(какой там двор: что пень – колода),
И села, а из уст ее,
Красивая журчит природа.
Старуха – дальше, о своем.
Они присели рядом тоже.
Дивятся Чудом (чуден дом,
Когда в краях далеких пожил).
Она им дальше говорит:
О жизни, о своих заботах,
О том, что смертен человек,
Что доброта давно не в моде,
О зависти среди родных,
О суете и многословьи…
Они, причудные, молчат,
И лишь слова ее все ловят.
– Вы сестры? – справилась Судьба.
Те, лишь слегка переглянулись.
– Немые что ли? – и она,
Себе так горько усмехнулась.
– Не глухи, вижу, – хорошо.
И так вздохнула: тяжко-тяжко.
Тут к ней сестрица подошла,
И лишь слегка приобняла,
Но сразу, мигом поняла,
Что взмокла у Судьбы рубашка.
Другая – песни стала петь,
Те, что всё птицы научали,
А третья гребень принесла,
Старухе косы расплела,
Что космами, из плат, торчали.
Судьба дивится: вот дела -
Ум женин, и не смыслят речи!
А первая – уже сняла, с нее тряпьё,
И, вона, в печь.
Водой они ее омыли,
Рубашку новую и шаль
На голову Судьбе покрыли,
И заварили мятный чай.
И все так – молча – все без слов
(Лишь птичьи трели все звенели).
И гребнем частым косы ей
Плели и пели, пели…
И поднялась тогда Судьба!
Красивая, и не старуха!
Свой посох с лавки подняла-
Он весь в цветах! На нем горюха -
Пичуга малая сидит:
«Чирик – чирик», – и носик, кверху.
– За доброту вас наградит
Господь. Прошли проверку.
– Тебе быть Времени Рекой,
а Камень тебе будет мужем.
Ты будешь течь, а он стоять.
Но каждый другу будет нужен.
– Ты будешь утренней Росой,
Что Берегини льют на Русь.
Туман твой муж. И кланяться тебе зачнут,
Как я сейчас тебе клонюсь.
– Ты, третья – станешь зваться – Речь.
Тебе, так как Реке не течь.
Захочешь если знай, что Слово
Твой нареченный и опора.
На все четыре стороны
Цветами всех перекрестила.
– Пойду. Спасибо. Помогли.
Что нужно мне? Добро мне мило!
Мой посох крепок. И дороги
Идти придется, иль пути,
Я к каждому за стол присяду:
Хоть бы за печкой, а найти.
Найти, чтоб щедро одарить,
За малость, доброту, совет.
Вы мне теперь опора тоже.
Я в путь. А вы идите в Свет.
Ушла. Как не было.
– Вот чудо!
– Ты говоришь, как и она!
– Девчонки милые, смотрите!
Весна уходит со двора!
Ей полетели вслед жуки,
В лесу созрела земляника,
А теплый нежный ветерок,
В тени перебирает блики.
И шепчут меж собой цветы.
Густые ноты дарят розы.
И так – жених, за женихом -
Три свадьбы справили в березах.
Я там была. Пила и пиво, и мед ....
И по усам текло).
(сидел со мной гусар красивый.
Его от меда развезло).
Три свадьбы сразу отгулять
И для гуляки – ох не просто!
Текла Река, журчала Речь,
А утром все покрыли Росы.
Сказка после Обеда
***
1
Шёл Иван с войны домой.
Видит: волк сидит худой.
Волк Ивану говорит:
– Не боися, паря,
Хворь ко мне приклеилась,
Как – не понимаю.
Раньше, запросто бычару,
Мог, в один присест, сожрать,
А теперь, лишь как котёнок
Молочко могу лакать.
Но коровы здесь не ходят,
Чтобы молочка спросить.
Вот сижу у родничка,
Где могу водичку пить.
Как тебя зовут?
– Иван. Можно просто – Ваня.
– Вань, попробуй мне помочь!
– Как же?
– Я не знаю.
Кабы знал, уже давно
Проглотил пилюлю.
А теперь, сижу без сил.
Кушать не могу я.
Ваня, друг, спаси, прошу.
А не то ведь укушу.
Ох! Забылся я, Иван.
Это всё от нервов.
Расскажу, как на духу.
У меня ты первый,
Тот, кого я попросил.
Столько душ я загубил:
Хвата, пастуха, солдата,
Лесника и мясника!
Если перечесть на лапах,
То не хватит коготка.
А обычного зверья —
Так, совсем без счёта!
Ваня, помоги, прошу.
Как же есть охота!
Есть в деревне на холме
Молода – девица.
К ней животные идут,
Прилетают птицы.
Всякая букашка – мошка,
Захворавши, к ней ползёт.
Ваня, сам я не дойду.
Приведи девицу. Вот.
– Мне не трудно,
Коли есть девушка такая.
До деревни я дойду.
Если там её найду,
То, хотя не обещаю,
Постараюсь, приведу.
Я зверьё всё уважаю.
Зря ты лесника-то съел.
Он любую хворь лечил.
Все. Какую б ни хотел:
Все колиты, энтериты,
Миозиты и бронхиты…
Банки ставил, травы знал,
Без него теперь – аврал!
Обещай мне, что не будешь,
Ты людей обычных есть.
– Обещаю. Поспеши лишь,
Ко мне девицу привесть.
– Ладно. Вот тебе водица,
Лежи – дожидайся.
Ваня, с песней зашагал.
Волк один остался.
Охал, ахал и кряхтел,
И урчало в брюхе.
Кушать очень волк хотел,
Несмотря на муки.
2
Ваня, до деревни той,
Быстренько дотопал.
И девицу вмиг нашел.
Дело-то без хлопот.
Посмотрел куда вся птица,
Да зверьё летит – идёт,
И отправился туда.
Дверь сама открыла. Ждёт.
Ваня ахнул, обомлел:
«Красота какая!
Сколько исходил дорог,
А такой, не знаю».
– Что желаешь, молодЕц?
– Званья, славы, денег.
– Это не туда зашли,
Вас могу уверить.
Я могу вас приютить,
Стол накрыть и накормить.
Ну, а прежде, коль хотите,
Могу баньку истопить.
– Что ж, пожалуй, что и «Да»:
Баня, скатерти, еда.
Сел за стол откушать Ваня,
И, по лбу себя: – Сюда,
Я пришёл не просто так.
А по просьбе волка.
Заболел он, исхудал,
Есть не может, толком.
Может лишь водичку пить.
Надо б Волка полечить.
– Это не секрет для нас,
Говорили звери.
Я попробую помочь.
С тем и вышла в двери.
И пока Иван метал
Вкусненькие яства.
Та, в дорогу собралась,
Прихватив лекарства.
3
Дело к вечеру. Темнело.
Двое, мирно в гору шли.
У Ивана за плечами,
Рюкзачок висит. Внутри:
Травки, пчелки и пиявки,
Мед, растирки, смазки, соль.
Отдохнуть в пути присели.
Дух перевели и вновь,
Шли, да шли. Сперва молчали,
Но, разговорились:
И шутили, и смеялись —
Жизнями делились.
Девушка росла одна.
У Ивана – дом, семья:
Братья, сестры, папа, мама,
Крестники и кумовья.
Волк нашелся очень быстро.
Дышит, еле-еле.
– Ну, давай, снимай рюкзак,
И полечим зверя.
Он не худ, и не плох.
Он таким родился. Волк.
Лапки смазала ему,
Перебинтовала.
На животик, что остался,
Пчёлок насажала.
Над глазами – по пиявке,
И за ушки, тоже.
Дышит еле-еле волк.
– Верить нужно. Будет толк.
А и правда: полежал
С полчаса волчище,
Заблестели его глазки:
Стали чище, чище…
Вот уже огонь в глазах
Полыхает прежний.
И затеплилась в душе
Волчяя надежда.
Застучала кровь в висках,
И заплакал Серый:
– Я же братцы виноват.
Что же я наделал.
И зачем я так решил,
Столь народа порешил:
Хвата, пастуха, солдата,
Мясника и лесника?
Что наделал я, ребята?
– Это на тебе тоска.
Не кори себя волчище,
Потому что живы все.
Проживают все в деревне,
Кроме лесника, вообще-то.
– А лесник?
– Подался в город.
Дом его пустует.
Ставни позаколотили –
Ветер не продует.
Коль найдётся молодец,
Да, с образованием…
– Есть такой! Так, это – я, —
Улыбнулся Ваня.
– Ты – прекрасный Серый Волк!
Самый настоящий!
Прихворнул совсем немного.
Есть – болеют чаще.
Отчего то ты решил
(Может и приснилось),
Что людей ты порешил.
Вот и покатилось…
В горло, ведь, кусок не лез.
Ты – здоров. Спокойно ешь.
Лес без волка жить не может.
Волки – санитары.
Отчего-то ты решил,
То, что стал ты старый,
Злой и серый людоед.
Всё – неправда.
– Значит, враки?
– Говорю тебе я: "Нет".
Ты прекрасный зверь полезный,
Серый весь, почти седой.
У тебя больное место —
Сердце: «Болен Добротой».
Заведи себе подружку.
Волчьи пары крепкие.
И обедать веселее.
Коготки – чай, цепкие.
Где-то – ты, а где – подружка.
Так вот вместе много лучше.
* * *
Волк премного был доволен.
Перед сном поесть изволил.
* * *
Рюкзачок назад собрали,
К дому, путь – дорогой.
После леса шли полями.
Трав в полях тех много.
Вышла из-за туч, луна —
Круглая, да, ровная.
И казалась им тогда,
Тропка их, ковровою.
Осветила разнотравье
Тех некошеных лугов.
А в лесу сопел спокойно
Сытый и довольный волк.
4
Ваня местным лесником,
Как сказал, заделался.
Нет, да нет, а и заглянет,
Как по делу, к девице.
Все в лесу теперь довольны.
Волк завёл подружку.
И живут они вдвоём,
Ну, совсем, нескучно.
Есть такие, кто и видел
Пару – троечку волчат!
Только зная норов Волка,
Тайну берегут, молчат.
* * *
Все болезни от тоски
И от одиночества.
Если не с кем поделиться —
Жизнь меняет качество:
Безовкусная еда
В горло не полезет.
В тишине не зазвучит
Дорогая песня.
Чтоб себя не потерять,
Нужно лишь коснуться,
Дорогого человека.
Это очень нужно!
К сердцу сердцем прикоснуться,
Стук его услышать,
Чтоб почувствовать тепло,
Чтобы знать, что дышит.
Волк в лесу – счастливый в паре,
Лебедь в паре – в облаках,
Парами живут дельфины.
Исключенье – в петухах.
Сколько можно бы недугов,
В этом Мире избежать,
Если бы любимым людям,
Было некому мешать.
Я желаю всем Добра
Этой доброй сказкой.
А теперь, поспать ложитесь.
Сон подобен ласке.
Тот, кто днём немножко спит,
Или просто полежит,
Будет очень, очень долго,
Добрым Словом, знаменит!
Ночная Сказка
Уже и ночь, хоть долг день.
ЗвездАми высыпало небо.
Огни погасли в окнах. Спят.
День пролетел: что был, что – не был.
За суетой не видно Свет.
Всё маета, но есть успехи:
Победой Пирровой горда
Жизнь городского человека.
На завтра – снова на Бега.
Куда, зачем? Так повелось.
На Небеса не смотрим мы,
Хоть там ответ на все вопросы.
И я такая же, как все -
Ничем не хуже, и не лучше.
Раз, надо – надо! А кому?
И вот такой однажды случай:
Ночь. Жарко. Я едва дышу.
Нет воздуха, одни металлы.
Тяжелый воздух! Им Москва
Укутана как одеялом.
А мы чем хуже? Пусть у нас,
Он чуть светлее и прозрачней,
Но мы стараемся догнать.
Вот и заводик новый начат.
На сером небе нету звезд,
И туч не видно. Ничего.
Сомкнула на секунду веки,
Как вижу в небе Самого.
Лик – словно черная дыра!
Красивый профиль. Смотрит вниз:
Как там вершат его дела,
Кто подвизался – без каприз?
И вижу я – он Пустота -
Дыра на сером темном небе.
В нём грусть такая и тоска,
Каким бы там он черным не был!
Так жалко стало мне его.
Пусть Бог простит. Тогда сказала:
"Наверно трудно одному,
Хоть войско есть. Ведь это мало.
Ни счастья не дано познать,
Ни радости, поскольку – Свет.
Всю жизнь Вам суждено страдать.
Труднее доли в Мире нет.
Под силу Вам разрушить мир,
И жизнь любую вмиг разрушить,
А будет радость Вам с того?
Не будет. Вас она иссушит".
Прекрасный профиль черноты
В ответ молчал. "Кто вас согреет?
Жить в вечном холоде, без Света
И без Любви? Так Вам милее?
Вам – суждено? Как это жаль".
И сердце тронула печаль.
"Печалью я печаль умножу,
Вам будет радость от того?
Конечно нет. Ведь Радость Светом
И жизнью полнится Его.
Я не пытаюсь суть постичь.
Мне, женщине, по-женски – жаль.
Всегда один и никого.
Лишь черная пустая даль.
Вы не хотите Мир сгубить.
Зачем? Я точно знаю – нет!
Вы так же той Любви хотите,
Как все. Понять ее секрет.
Понять, почувствовать тепло.
Как человек, что сердцем болен.
И громче всё кричит оно,
Уже и не кричит, а воет,
Чтоб докричаться, доорать,
Дозваться той души далекой,
Что где-то может прозябать,
Такой же точно – одинокой.
И славы вряд ли нужно Вам,
Вам поклоняются и славят.
Но в Славе – Доброты зерно:
Любви не даст, но жить заставит".
Так, в духоте, я не спала.
Ночь коротка – Я коротала.
Забрезжил утренний рассвет,
И очертанья одеяла
Узнала на балконе я.
Оно тем профилем казалось.
В цветах зеленых полевых.
Под ним я часто согревалась.
Пусть не столичное оно -
В нем воздух, травы, утро, свет.
Я сердцем Пустоту простила,
За тот лазоревый рассвет.
Не сожалею о словах,
Что профилю предначертала:
– На темном небе звезды ярче, -
Ей на прощание, сказала.