000
ОтложитьЧитал
Матрёшка
На поляне – опушке,
У избушки – сторожки
Развалился солдатик на солнышке.
И хорошо ему – служивому – тепло,
Даже жарко.
Мечтает солдат, как вернется со службы
С подарками.
А дома его ждет мама!
Подумал солдатик:
"Как там, дома?".
Не ухожено без него -
Не сеяно, не сажено.
Скорей бы домой, уже.
Но пока ещё служба.
Мечтает:
"Вот весною вернусь,
Так уж я развернусь.
Дом – хозяйство подниму.
Но сначала женюсь.
Мне б жену – такую, чтоб покраше.
То – Глафира есть в селе нашем.
Из себя вся гладкая, да розовая.
Одна такая на весь наш край березовый".
И размечтался солдат, разулыбался,
Как представил себе,
Как бы он с Глашей обнимался.
Так разморило его в мечтах,
Что он заснул.
И спал до тех пор,
Пока его медведь в нос не лизнул.
Ему-то во сне мнятся губы Глаши,
А на яву, его Мишка косолапый лижет.
Солдатик, Глашу, во сне огладить хочет,
А Мишка тут ка-а-ак зарычит!
Приоткрыл солдат один глаз,
И чуть не умер от страха,
Когда увидел перед глазами Мишкин нос.
Но солдат, потому и Солдат,
Что смекалкой богат.
Изловчился,
Да и дал медведю пинка под зад.
Это конечно для Мишки как комарик куснул,
Но от солдата он голову на миг отвернул.
Тут солдат кааак драпанул!
Не бежал.
Со страху в сторожку пулей влетел.
Запер дверь на засов. Еле успел.
А мишка уже вокруг его дома ходит.
Тут солдат из окошка увидел:
На поляну девушка вышла.
(Солдат)
"Не местная. Не наша.
Красотой да нарядами
Не хуже гладкой Глаши".
И зовет она медведя:
– Где ты, мишка?
Опять без спроса ушел?
Ах, ты, шалунишка!
Дальше – вот что:
Медведь к ней подходит,
И она его в лес уводит.
Гонит его прутиком, как гуся,
А медведь ее слушается!
Подумал тогда Солдат:
"Кто такая? Почему не знаю?
Я здесь главный
На границе нашего края.
Решил пройтись с дозором.
Амуницию надел,
Запер дом на засовы.
И пошел вдоль деревьев-пограничных столбов,
Оберегать свой край от лютых врагов.
***
Бредет и думает:
"Откуда это чудо?
Наша бы была -
Я бы знал – кто такая и откуда?
Видно с соседнего царства -
Либо разведчики, либо шпионы.
Одета ведь по-нашему,
Но, с другой стороны.
Придется самому в разведку идти,
Чтобы край родимый от врагов спасти".
С тем и углубился на чужую сторонку,
Но прежде, прицепил себе на голову "зелёнку".
Так среди кустов невидимым идет.
И на поляну на той стороне выходит.
***
А на поляне Терем -
По всему видно – недавний -
Сруб новый.
"Врага нужно знать в лицо", -
Подумал солдат,
И пополз ближе к дому.
Со стороны видно лишь,
Как куст ползет.
А это наш герой
Наблюдение ведет.
Когда освоил точку для наблюдения,
Откуда видно чужие владения,
То разинул рот от размаха:
– Вот это я дал маху!
На территории прилегающей к терему,
Творились, ой и престранные вещи:
Семь девиц,
Все – разных лиц,
Разного полу,
Росту, цвета кос,
Организовали у него под носом
Целый бизнес:
Мелкая самая – ягоды да грибы моет,
Побольше какая – их сушит,
Третья – еще побольше – тару готовит,
Четвертая – варит всё у завалинки,
Пятая – ещё выше – стерилизует банки,
Шестая – разливает варенья,
Седьмая – старшая – крышки на них катает,
А медведь во всем им помогает:
То воду везет,
То в погреб несет,
То грибы да ягоды подносит!
***
"Это, что же за старательницы такие?"-
Подумал солдатик.
Подберусь ка поближе
И рассмотрю все обстоятельно.
Это ж надо – какое производство
Прямо под носом!
Видимо своё всё собрали -
Теперь из нашего леса носят.
Тут, у себя, они пусть как хотят,
Но с нашей территории,
Не будет им ни грибов, ни ягод.
***
Так сидел наблюдал солдат
За процессом,
А позади него, без присмотра
Остался собственный лес!
А там тли поналетело, да саранчи!
Тля и саранча – они товарищи.
***
Но солдат залип. Как в гипнозе.
Лежит и считает,
Сколько медведь банок в погреб относит.
Удивился такому размаху.
(Солдат)
"Конечно же это все из наших ягод.
Вот я дал маху!
Срочно нужно ноту протеста подавать.
Чтобы оброк с них брать,
Либо консервами взять".
И задумался солдат о масштабном:
Как он сгеройствует справно.
Назначат его полковником!
Да что там… – генералом!
И ограничит он тогда сбор грибов, да ягод -
Особым правом.
И вот он мечтает,
Как звезды генеральские
На его погонах блестят.
А между тем,
Тля с саранчой его лес едят.
А с ним и грибы, и ягоды, и сторожку…
Воротился солдат. А там пусто -
Ни заставы, ни избушки.
Звезды с плеч его враз упали.
И тучи на небе побежали.
Куда ему деться?
От дождя, и то негде укрыться.
Пришлось ему на фабрику "преступную" воротится!
***
Значится так:
Ворочается он к девицам в дом.
А девиц семи нет.
Лишь одна за столом.
Ни фабрики, ни медведя.
"Ну, и… – все это где?".
***
Накормила его девица,
В бане напарила, спать уложила:
– Спи служивый.
Утро вечера мудренее!
Вот согрейся – промок ведь,
Укройся теплее.
***
Солдат наш спит, и видит во сне:
Девица подошла к потайной стене.
Что-то на ней нажала,
И размножаться стала.
Была одна девушка, а стало семь -
Как в тот раз.
И медведь снова откуда-то вылез.
– По порядку рассчитайсь:
Говорит девица:
Все подровнялись в шеренгу -
Не ленятся.
Медведь тоже встал в строй,
И человечьим голосом говорит:
– Восьмой!
***
(Девица)
– Итак, очередное задание:
Отстроить для солдата
Сторожку-здание.
Насадить и вырастить новый лес.
Ну и прибрать за собой следы -
Там и здесь!
***
Очнулся солдат в своей сторожке
От стука в окошко:
А за окном голос:
– Эй кто дома есть?
Прибыла на службу
Рядовой-Матрешка.
Открыт солдат дверь, а за ней – девица,
Та, что с медведем лесным водится.
Только мишка у нее в руках -
Как плюшевая игрушка.
(Матрёшка)
– Может и не по уставу,
Но я же девушка!))
***
Передал ей солдат охраняемую территорию.
А на ней:
Соловей поет,
Солнце заревом над страной встает.
Страна дальше живет,
Потому, теперь Матрешка
Службу справную несет.
На всех постах – службах
Родине служит.
Да и с солдатом женатым
Дружбу водит))).
Вот и сказочке конец,
Кто читал – молодец!
Кто зерно из сказки вынул,
Тот Боярин – не Купец!
Подарок
Сто жизней – в день один слились,
Как стали каплей океаны.
В нём всё: полёт души и раны,
Рождений многих кровь и слизь.
Мелькают, словно не во сне -
Пейзажи, образы, картинки:
Вот ты – закованный в броне,
А вот – на званной вечеринке,
А вот – цветёшь весной в саду,
А вот паришь – прекрасный Сокол.
Вот – с кораблём идёшь ко дну,
И вдруг, взлетая, слышишь шёпот:
– Сынок, пришла пора вставать.
И утра аромат… и, батя…
И мамин выходной наряд -
Любимое, в цветочках платье.
А ты, проснувшись трёшь глаза,
И их для света открываешь…
Вдруг: ночь! Вокруг – тайга. Гроза.
И вой в огнях., то – волчья стая.
А ты один в глухой тайге.
Но вдруг из-подсознанья шёпот:
«Ты вспомни дерево в саду.
Стань деревом – имеешь опыт».
Миг. И, тайга теперь твой дом,
Вокруг тебя одни родные.
И стая убегает в ночь.
Ведь волку не тягаться с ними.
Ты всё сильнее трешь глаза,
Не ведая: «Что вдруг такое?».
Открыл – взмываешь к небесам,
А рядом друг: «Теперь нас двое!».
Ты шире крылья распахни,
И отпусти себя совсем.
Парить как Сокол – это круто!
Так высоко – дано не всем.
Ты видишь сверху: бой идёт,
Жестокий. Бьются на мечах.
Герой в доспехах побеждает,
Но, притаился враг в кустах.
Кричишь. Не слышит – далеко!
Но чувствуешь с Героем связь.
«Я сплю, наверно?». Трёшь глаза…
Вдруг: Ты в броне. И, перевязь…
И, герб фамильный на щите…,
Но снова Мамы слышен голос:
«Вставай, сынок, а то проспишь.
Вставай». Кареты Скорой Помощь:
Разряд! «Его теряем мы». Еще разряд.
«Пульс – нитевидный». Ты видишь это
И кричишь: «Я здесь!». Не слышат,
Как обидно.
И снова нежный мамин голос. И папы:
– С днем рожденья, сын!
Совсем ты взрослый – нам на помощь.
Глаза открыл – лежишь один.
«Сон странный. Я летал во сне,
Был деревом и крестоносцем».
Луч Солнца стукнулся в окно,
Потом пролез уже без спроса.
Ты одеяло натянул.
Он подобрался ближе к носу.
«Привет!». Приходит Новый день -
Приносит новые вопросы.
«То опыт был прожитых лет?
Я человек: один из многих.
Давно родителей здесь нет.
По сути – мальчик одинокий».
Ты встанешь, выйдешь на порог,
Еще туман в траве. Качели…
Игрушки сына во дворе,
В тени – гамак, меж старых елей.
***
Сто жизней – в день один слились,
Как стали каплей Океаны.
День каждый важен каждой жизни.
Пусть этот – будет добрым самым!
Про Ёжика
По узенькой дорожке
Бежит колючий ёж.
Утыкан он иголками
«Меня, ежа, не трожь!».
Он динозавру родственник,
Он в панцире –броне.
Смотри, ежа не трогай,
Уколишься об не.
Смотри еще укусит,
И может заразить!
Они опасны, могут
Болезни разносить.
Не вздумай брать руками,
А если брал – помой.
Потрогать хочешь? Палкой.
Смотри смешной какой!
Смотри как ощетинился,
Скукожился в клубок.
Никто его не трогает:
Ни лисонька, ни волк.
Но говорят, вкуснющее
Мясцо у тех ежей.
Как черепашки мясо.
Нежнейшего – нежней.
А если его в ямке
На спину повернуть,
То умереть так может.
Поскольку не вздохнуть.
Коротенькие лапки,
Смотри-надулся шар.
Вот смеху-то! Не может
Перевернуться сам.
А чёрные глазёнки
Какие у него!
Как бусинки смородинок –
Не видно ничего.
Пошли домой. Пусть учится
На ножки сам вставать.
(А, оставалось Ёжику
Минуты три – дышать.)
***
На узенькой тропинке
Лежал колючий шар.
Над ним кружили мухи,
Не верили глазам.
Они прекрасно знали
Премудрого ежа -
Он каждый день тропинкой
Домой к себе бежал.
К ежихе торопился.
И на спине он нес
То вишенку какую,
То листик, то овес…
Они для деток вили
Уютное гнездо.
И чувствует ежиха -
Всё вечером не то:
Уже стемнело. Шорохи
Слышны в густой траве
Но ёжик её топал.
«Спешит ли друг ко мне?».
Поправила листочки,
Присела у гнезда.
Вдруг ниоткуда – Муха -
Пищит: – Беда! Беда!
На узенькой тропинке,
Почти у шалаша,
Перевернули на спину
Колючего Ежа.
Помчалась с ней ежиха,
Сама, как есть – клубком,
Все ямки, все овраги
Перелетала комом.
А ёж уже не дышит…
Та, как его толкнёт!
И выбила из ямки.
Он встал на ножки. Вот!))
– Какие же, однако,
Есть люди дураки, -
Всего то и сказал он.
Ступай, Ёжик, живи.
И обходи сторонкой
Тропинки те сильней,
Где бродит вид Приматов –
По Дарвину – Людей.
Про Кружку и Ложку
Жила-была на свете Кружка.
Для Ложки добрая подружка.
Подружки вместе не скучали.
И щедро всех поили чаем.
Заварку, сахар, кипяток -
Лишь размешает Ложка в Кружке,
Как ароматный чай готов.
Тем радуются две подружки.
Бывал в том чае и лимон
Со спелой цедры, ароматом.
Варенье, кофе, сладкий мед –
Всему подружки были рады.
Им было весело вдвоём.
Почти всё время – неразлучны.
В буфете старом, на столе –
Нигде им не бывало скучно.
Их песни слышал весь Буфет,
Когда они вдвоём звенели.
Плескался в кружке кипяток,
И Чашка с Ложкой вместе пели.
Но вот однажды мир вокруг,
Качнувшись, вдруг перевернулся.
Встал с ног на голову. И так -
Вниз головой с утра проснулся.
– Я – Ложка, лучше знаю, как
Чай размешать и что добавить.
Мне б в серебре ходить. Не – так.
И можно б в золото оправить.
Мне надоело всякий раз
В горячем кипятке купаться.
Я Ложка – всех важней из вас.
Ко мне прошу не прикасаться.
Я зеркалом блестеть могу,
Могу чаиночки разгладить.
А я до вечера с утра,
Себя, должна в заварке гадить.
– Ты что, подружка? Кто тебя
Таким урокам надоумил?
Известно всем и с детских лет –
Без Ложки вкусным чай не будет.
Да. Ты и лимончик растолчёшь,
И все чаинки по спирали,
Мгновенно, как по волшебству,
Кружиться за собой заставишь.
И Сахару на дне лежать,
Без помощи твоей придётся.
Но, Ложка милая, скажи,
Как ты без Кружки обойдёшься?
В ладошках чай не заварить.
Из банки, не удобно пить…
Конечно, Кружка – Я. Не – Чашка.
Нам, не мешало то, дружить.
Когда и кто тебя заверил.
Что ты не к месту здесь пришлась?
Но, если так… то эти двери,
Буфет нам распахнёт сейчас.
Раз – плохо, то совсем не стоит,
Оставшись, долю проклинать.
Огромен мир, но если хочешь,
Его ты можешь разузнать.
Скользнуть лишь нужно со стола,
Среди тарелок затеряться…
Тебе поможем мы. Пора…
– Привет! Счастливо оставаться!
И, Ложка, со стола упав,
За долей лучшей ускакала.
Где только Ложка не была…
Везде и все ей было мало.
Мешала так же чай и кофе.
В ней сахар карамельный жгли.
Да, мелковата оказалась…
В снегу её потом нашли.
Ей разводили пестициды,
Поливку, медный купорос,
Потом нашли, отмыть решили.
С тем кто-то в дом её занёс.
Буфет стоял на прежнем месте.
В нём Кружка старая, в пыли.
Когда пропала наша Ложка,
То Чашку с Ложкой завели.
О Кружке часто вспоминали –
Очень удобною была.
Но вот без подходящей Ложки,
Она к столу никак не шла.
Помыли Ложку чисто-чисто.
Натерли пастою, золой.
Она так с радости сияла,
Как- будто стала золотой!
И Кружку вымыли с отваром.
И вновь на кухонном столе,
Счастливая сияла пара:
Прекрасны, хоть не в серебре!
В них чай, конечно, был вкуснее –
Клади заправки- не клади…
Они так с радости звенели,
Что всех будили, кто внутри.
Всё стало на свои места,
В старинном, бабушки буфете.
Жизнь очень просто поменять,
Друзей найти – трудней, на свете.
«Уж, полночь близится, а Германа всё нет…».
Чтоб не скучать, я расскажу вам притчу.
Себе и позабавить Белый Свет.
Притча о Пути
Итак, однажды, жили-были…
Так раньше в сказках говорили.
У нас же – притча. И, пожалуй -
Неправильно. Начнём сначала.
***
День угасал.
На синем небе,
Ночь месяц ожидал двурогий,
Как появились с, ниоткуда,
Два путника по-вдоль дороги.
Один был старец убелённый,
Другой – довольно молодой.
Они брели вторые сутки
Под новорожденной Луной.
Бывало, отдыхать садились,
Для ночи – не искали кров,
Дорога их была не близкой,
Зато, свободной от оков.
В пути попутчики молчали,
Да так, что будто порознь шли,
И если вдруг кого встречали -
Клонился старец до земли.
Котомку нес почти пустую,
А молодец – большой рюкзак.
Шёл молодой, в душе ликуя,
Какой попутчик был простак.
Когда садились на привале,
Старик её подушкой клал,
А молодой, своею волей,
Рюкзак из рук не выпускал.
Их обгоняли, люди, лица,
Повозки, кони, в том пути.
По небу – облака и птицы,
Но странники неспешно шли.
**
Так до реки дошли могучей,
Что шире пахотных полей.
Вдруг небо затянуло тучей.
Запутался и месяц в ней.
Тьма наползла, поднялся ветер.
И перевёрнутый баркас,
Двум разным Странникам, на свете,
Приютом стал и жизни спас.
От хищников в ночи и бури,
Промозглой, до самих костей,
Что в яром бешенстве и хмури,
Рвала – что попадалось ей.
Но, вот какая незадача:
Лаз под баркасом узкий был.
Наш старец, не снимая ношу,
В него с котомкой, проскочил.
А молодцу, как ни старался,
Пришлось рюкзак огромный снять.
Тот ни за что не собирался
В лаз под баркасом пролезать.
Остался, как и был, снаружи,
Под рассекающим дождём.
Наутро – оказался в луже.
Всё что внутри – промокло в нём.
Старик, заплечную котомку,
На берег острый положил.
И мирно спал, когда потомок,
Всю ночь рюкзак свой сторожил.
Дождь прекратился. Перестала
Выть буря и по дну стучать.
И лишь волна баркас качала –
Лизала, где могла достать.
***
Проходит всё. Прошло и это.
Наутро новая Заря,
Смешала с розовым рассветом,
Клочки небесного рванья.
И снова путники в дороге,
И цель уже почти близка:
Заречный город. Только ноги,
Устали, от, в пути, песка.
Ах, как расстроился юнец,
Когда увидел, как промокли,
То, что испорчено вконец,
За что сдирал до крови локти.
Перебирая свой рюкзак,
Освобождая от пропажи,
Осознавал, что он – простак –
Лишился всей своей поклажи.
Он сердце разрывал себе,
Поскольку был привязан сердцем,
К тому, что было в рюкзаке,
И, вдруг, заговорил со старцем:
– Скажи, попутчик дорогой,
Как дотянул ты до седин,
А сам с котомкою пустой,
Почти всегда – совсем один?
Зачем нам по два дня молчать,
И кланяться прохожим людям,
Что по пути привык встречать –
Пройдут – знакомыми не будем?
Еще скажи, зачем тебе
Котомка, что почти пустая?
Куда идёшь ты по земле,
От утра края и до края?
– Скажу, конечно. Очень рад,
Что ты заговорил об этом.
Все души близкие – молчат,
Но полнятся небесным светом.
Нет, незнакомых, на земле.
Мы все родные – Сёстры, Братья.
И если бы я только мог,
То раздавал бы всем объятья.
В заплечной сумке у меня
Нет ничего. Почти пустая.
Соль жизни, хлеб в ней, и вода,
И Слово – Книга дорогая.
Всё то, что жалко потерять,
Всё для пути оставить нужно.
В дорогу стоит Веру брать,
И Цель – куда прийти нам должно.
Вот, чтобы до неё дойти,
Ты свой рюкзак освободи.
А хочешь дом тащить с собой,
То лучше дома и сиди.
Ещё главнее есть «Зачем?».
Зачем ты выбрал эту Цель?
Ты – путешественник? Конечно.
Тогда сильнее Небу верь.
Верь, что само твой путь устроит –
По морю, посреди песка…
У Неба есть всё то, что нужно,
Намного лучше рюкзака.
Оставь его и не жалей.
Всё то, что нужно – есть в душе,
Смотри вперед и веселей.
Нас встретит Город Миражей.
То город призрачной Мечты,
Жизнь можно возле стен кружить.
Лишь там, под светом от Звезды,
Плоть обретают Миражи.
Я в город тот всю жизнь иду.
Их много видел на пути.
Для каждого тот город есть –
Не каждый сможет свой найти.
Смотри, сгущается туман.
Придется полдень жаркий ждать.
И если ты продолжишь Путь,
Рюкзак с собой не стоит брать.
Я поделюсь с тобою всем,
Тем, что умею и могу,
И даже если буду – нем,
От мыслей бренных отвлеку.
Я очень много говорил.
На этом – всё. Тебе решать.
Как встанет Солнце над горой,
Я снова в путь. Не время – ждать.
***
Истратив, измотав все силы,
Зло, по дороге распылив,
Остыла буря. Удалилась,
Для штиля плац освободив.
Промозглость духотой менялась.
День зарождался молодой.
Туман с Росой перемешались,
Упитывая твердь водой.
Река – шептала. Не бурлила.
Катила Мутные волны.
И старец мудрый по прибою,
Читал Скрижаль своей страны.
Его белёсые седины,
Лаская, ветер шевелил.
Он терпеливо ждал ответа -
Он у реки стоял один.
***
Туман клубился над водою.
Потом расползся и пропал.
И, оказалось – мягким пухом,
Вод отраженье укрывал:
Стен бело розового камня,
Златые купола церквей,
И вдруг запели в чистом небе
Колокола Земли Царей.
Мудрец внимал им и молился,
Звук колокольный мысли вел.
Неслышно, тихою походкой,
К нему попутчик подошел.
Он тронул старика за руку:
– Обратную дорогу знаю.
Что будет дальше – интересно.
Ну, что – Путь Добрый продолжаем?
– Я рад, что ты идёшь со мною.
Нам перебраться б через реку.
Я знаю множество историй,
Из разных жизней человеков.
И поделюсь. Теперь же – в Путь.
Придумать нам с тобою нужно,
Как нам баркас перевернуть….
***
Им помогла все та же буря,
Что ночью хлябью изливалась:
Река, не видя берегов,
Над сушей быстро поднималась.
Качнула пару раз баркас,
Попутчики ей помогли.
И вот уже они вдвоём
По полноводью тихо плыли.
И, Града приближался, вал -
Им Град Ворота Открывал!
Златою Шапкой и Главою
Двух Разных Странников венчал!
Рождение Звезды
На улице темно и сыро.
Земля давно уже остыла.
Трава гниет, где не убрали.
А облака свет звезд украли,
Холодных, северных,
Но – Звезд.
Иду одна аллеей парка,
Несу гостинцы и подарки,
Вдруг, из-под дерева у арки:
– Эй, барышня! – ко мне вопрос.
На свет кривого фонаря,
Из тени темной, парень вышел.
Остановилась. Подошёл.
Что дальше будет?
– Что, не слышишь? Куда спешишь?
В корзинке что?
– Я бабушке несу гостинцы.
Сыр козий, яблочки, вино,
На зиму теплые ботинки.
– И где же бабушка живет?
Зачем по темноте ты бродишь?
Машину, что ли ты не водишь -
Тяжелое, зачем несешь?
Вздохнула я. Ну, что тут скажешь?
Рукой поправила, берет,
Мне матушка его связала -
Прекрасный ярко–красный цвет.
– Машиною, конечно, легче,
Но разве прелесть в этом? Нет.
Прошу, немного потерпите,
Узнаете Вы мой секрет.
Конечно, сумки тяжелы,
Тропа плутает меж деревьев.
Но как живые их стволы,
И руки – их переплетенья.
Я яства к празднику несу.
Не пирожки – гораздо лучше.
Не просто яблоко одно,
А молодильных яблок кучу.
И не вино в бутылке той,
А исполнение желаний:
Всего один глоток отпей,
И поменяется сознанье.
Все поменяется вокруг,
Богатым и успешным станешь.
Но без бокала, сколь ни пей,
Ничуть, вокруг, не поменяшь.
Бабуля очень постарела,
И если не успею я -
Мне сумок больше не носить.
Ну, некому… Такое дело.
Поэтому, я тороплюсь.
И бабушка уже заждалась.
Мне матушка велела строго,
В пути к бабуле не болтать.
Пошла дорожкой этой я,
Хотя другая есть – короче.
Но не спеша, успею к ночи.
Мне б до двенадцати поспеть.
«Девчушка, как промокший лист.
Нет ни часов, ни телефона.
Взять яблоки мне нет резона,
А вот винца б хлебнуть, суметь».
– А где же бабушка живет?
– Дорожка прямо в дом упрется.
– А где другая. Может, стоит
Тебе, короткою, поспеть?
– Короткая дорожка рядом,
И, кстати, вот за той сосной.
По ней легко дойти до дома,
(Извилины нет ни одной).
Прямая, ровная как скатерть.
По ней за пять минут дойти.
Но я решила прогуляться,
По длинной нравится идти.
– Счастливый путь. Хотел помочь я.
Да только нам не по пути.
Я заболтался здесь с тобою.
Мне предавно пора идти.
– Спасибо. Да и Вам – счастливый.
Корзинки снова подняла,
Луна зашторилась за тучи,
И фонари накрыла мгла.
Развилкой разошлись тропинки.
Прямая, и кривой дугой.
«Я тот бокал себе добуду.
Глотну винца, и на покой.
Наскучили уже гоп-стопы,
И возраст стал уже не тот.
Ну, не серьезно, как мальчишка,
Жать телефоны.
Эко – вот,
Словил себе я птицу счастья!
Бабуся может не успеть
Хлебнуть винца.
Да и довольно, старухе мир
Собой коптеть.
А этой, что в смешном берете,
Дать по макушке. Всех делов…
Эх, вот удача привалила!
Не зря стоял среди дубов».
Так, размышляя о прибытке,
Разбойный серый человек,
Пришел к высокому забору.
О нем не знал.
Но ныне век
Высоких технологий.
На дверце светит монитор.
Нажал на кнопку, что горела.
Вдруг видит: в мониторе дом,
Лицо премиленькой старушки.
Вся в буклях, розовый капор.
– Хто там? – она прошелестела.
– Вам вашей девочки поклон:
Корзинка, яблочки, вино.
Она немножко, приболела.
Меня просила донести.
Войти возможно?
– Ясно дело! Принес, входи.
Нажми на дверь.
На пупочку под монитором.
Да не споткнись. Неровный пол.
«Я на ногах стою умело!»
Открылась дверь, без скрипа, тихо.
Потух светящий монитор.
Темно, хоть глаз коли,
Но лихо, молодчик перешел забор.
Ни зги не видно.
– Эй, бабуля! Корзинка здесь и пирожки.
– Сейчас, иду.
Признаться, где-то оставила свои очки.
Ты заходи-ка в дом, дружок,
И можешь скушать пирожок.
"Едва струится свет на кухне,
И выключатель не найти.
Ну, где же чаша, что годится
Вина хлебнуть.
О! Пирожки. Горячие.
И пахнут знатно.
На кухне чисто все, опрятно.
Промерз, немного, я с дороги.
И бабка что – то не идет.
А пирожки приятно пахнут.
Один возьму. Урчит живот.
У-у, очень вкусный пирожок!
Но как- то стало сразу жарко,
И, потолок как небосвод!
Что за прекрасная цыганка,
С бокалом, ко столу, идет?
Старуха рядом с ней седая.
Они смеются надо мной.
Слов не могу сказать…"
Тут в окна,
Огромной брызнуло луной.
Пропали тучи. Звезды кашей
Осыпали весь небосвод.
По млечному пути в окошко,
Влетает череда красот.
Одна другой милей и краше.
Одежды нет. Лишь жемчуга
Прекрасно украшают косы.
А в поле под луной стога…
Седая древняя старуха
Подходит ближе, кисть берет,
Потом ее по верху режет,
И кровь в бокал резной течет.
В беретке, что алее крови,
Девчонка ближе подошла.
– Все, как и в старь, – она сказала,
Вновь на тропиночке нашла.
Они нисколько не умнеют.
Разжиться, как и встарь, хотят.
Ты снова выиграла, Мама,
Они глупей слепых котят.
Всем подавай богатств и славы,
Не сделав, ровно ничего.
Помог бы, если,
Был бы главным, на празднике.
Теперь его придется съесть.
Начинкой он нам пригодится.
Таких как он, не перечесть,
И ничего, и не случится.
Не в силах двигаться, орать,
Не в силах вымолить прощенья,
Мог человек лишь наблюдать,
За праздником. Ждать превращенья.
Сняла чепец седая баба,
На кафель сбросила халат.
Старухи обветшавшей тело -
Таким был весь ее наряд.
Ее красавицы накрыли
Прекрасным шелковым платком.
Свет из Ковша в окно струился,
И выливался молоком
На ткань, что тело накрывала.
Старуха подниматься стала,
А дочь, что принесла вино,
Наполнила им всем бокалы.
В один, где кровь была мужчины,
Налили тоже то вино.
И на молочный палантин
По капле, вылили его.
Кровь с молоком смешались разом.
Стал розовым прекрасный шелк.
В окно влетел холодный ветер,
Сдул покрывало и умолк.
***
Стояла рыжая принцесса
Красивей тех, что были здесь.
Прекрасней, выше!
Кобылица роскошная -
Вселенной взвесь.
Ей по плечам сияли звезды,
Сплетались в яркую спираль.
Вселенная родилась снова -
Им матерь всем. И все как встарь.
Что дальше было, видел смутно:
Красавицы взвивались в пыль
И звездами в окно летели.
Светлел за окнами пустырь.
Вставала розовой Заря.
По не спешила. Потихоньку.
Наш парень, знал, что он живой,
Но понимал, что ненадолго.
***
Заря пробила щель меж штор,
И по лицу его скользнула.
Глаза открыл, и «Уф!» – вздохнул, -
«Приснилось все! Ну, дело было!
Таких не видел в жизни снов.
И, б, не видать их больше сроду».
Но хочется закрыть глаза,
И вновь почувствовать Природу:
Луну в окне, сплетенье звезд…
Вновь пережить еще мгновенье -
Святой Звезды перерожденье.
Сон это был? Наверно. Но…
По вечерам открыв окно,
Впустив туман и свежий ветер,
Он смотрит в небо,
И заметен на кисти аккуратный шрам.
Откуда?
Он не знает сам!
***
Однажды в парке на тропинке,
Он встретил девушку. Она
Несла она свои корзинки
И шапка красною была.
– Помочь Вам, девушка?
– Спасибо.
Я б Вам признательна была.