Герои картин. Жизнь и судьба моделей с известных полотен

А. Родченко. Плакат «Ленгиз: книги по всем отраслям знаний»

А. Родченко. Плакат «Ленгиз: книги по всем отраслям знаний», 1925 год

Яркий пример авангардной рекламы, включающей все излюбленные приемы того времени: фотомонтаж, яркие открытые цвета, строгую геометричность. Александр Родченко одним из первых начал использовать фотографии в рекламе. Сначала он находил подходящие снимки в журналах, книгах и прочих источниках, а потом начал делать их сам. Основой плаката «Ленгиз» стала его фотография Лили Брик.

Лиля Брик, 1915 год

Лиля Юрьевна Брик родилась в 1891 году в еврейской семье юриста Урия Александровича Кагана и домохозяйки Елены Юльевны Берман. Отец работал юрисконсультом в австрийском посольстве и вел дела по защите прав евреев в Москве. Мать вышла замуж, не успев закончить Московскую консерваторию. В их семье было две дочери, старшая Лиля и младшая Эльза. Они получили хорошее домашнее образование: с детства говорили на русском, французском и немецком языках, играли на рояле, принимали участие в музыкальных и литературных вечерах.

В 1908 году Лиля решила поступить на математический факультет Высших женских курсов, но ее интерес к науке сменился увлеченностью искусством. Тогда она бросает курсы и поступает в Московский архитектурный институт, где изучает основы живописи и ваяния. Потом занимается скульптурой в одной из студий Мюнхена.

С самого детства Лиля отличалась невероятным обаянием, с легкостью знакомилась с людьми и заводила непринужденную дружбу. В подростковом возрасте открылся еще один талант – покорять мужчин, причем любого социального статуса и любого возраста. В восемнадцать лет Лиля забеременела от своего домашнего учителя игры на фортепиано. Родители были просто в ужасе и постарались всеми силами скрыть ее «легкомысленный» поступок – отправили на аборт. Тогда из-за неудачной операции Лиля навсегда осталась бесплодной.

«Первое впечатление от Лили – да ведь она некрасива: большая голова, сутулится… Но она улыбнулась, все ее лицо вспыхнуло и озарилось, и я увидела перед собой красавицу – огромные ореховые глаза, чудесной формы рот, миндальные зубы… В ней была прелесть, притягивающая с первого взгляда»^[1].

Со своим мужем, Осипом Бриком, Лиля познакомилась еще в школьные годы. Его ухаживания были очень мягкими, а встречи редкими, поэтому только спустя семь лет он решился сделать ей предложение. Они расписались весной 1912 года и поселились в четырехкомнатной квартире в Большом Чернышевском переулке, которую снимали им родители. Там Осип и Лиля открыли литературно-художественный салон, который в 1915 году посетил уже ставший знаменитым поэт Маяковский, приглашенный младшей сестрой Лили Эльзой. В автобиографии «Я сам» этот день он определил как «радостнейшую дату».

«Володя не просто влюбился в меня – он напал на меня, это было нападение. Два с половиной года не было у меня ни одной свободной минуты – буквально. Меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна»^[2].

Лиля и Осип Брики

Владимир Маяковский, 1924 год

Из мемуаров Лили Брик, опубликованных после ее смерти, стало известно, что тогда супруги заключили своеобразный договор, по которому оба могли жить своей личной жизнью, не ущемляя права друг друга и сохраняя узы брака. По утверждению Лили, ее интимные отношения с Осипом Бриком прекратились после знакомства с Маяковским, однако он на всю жизнь остался для нее близким человеком. Маяковский хоть поначалу и не был готов делить Лилю с ее законным мужем, но все же покорился ее воле. К слову, именно на средства Осипа Брика была напечатана поэма «Облако в штанах». Забегая вперед – любовный треугольник просуществует почти 15 лет.

Лиля Брик и Владимир Маяковский на море

Первый кризис в отношениях наступил зимой 1922 года. Лиля предложила Маяковскому расстаться хотя бы на несколько месяцев, возможно, надеясь разогреть былую страсть. Брик пережила паузу весьма спокойно, тогда как для Маяковского это время оказалось невыносимым.

Брики и Владимир Маяковский

Рисунок из письма Маяковского к Лиле Брик с указанной датой «19 февраля 1923 года» и обратным адресом «Москва, Редингская тюрьма», частная коллекция

Зимой 1930 года Брики, будучи уже пять лет в разводе, но поддерживая теплые отношения, отправились в путешествие по Европе. Во время поездки Лиля и Маяковский, как обычно, вели переписку. Последнее большое письмо, отправленное Владимиром, датировано 19 марта. Почти месяц после этого он не писал. Вернувшись домой с гостинцами, Лиля поспешила к своему старому другу, но не нашла его дома. Оказалось, что он покончил с собой. Это событие потрясло всех, особенно Лилю. Впоследствии она утверждала, что последние пять лет жизни поэта они уже не были любовниками, но их связывала крепкая дружба. Лиля чувствовала пустоту внутри и сжигающее чувство вины за то, что не была в тот миг рядом. Чтобы хоть что-то сделать – написала Сталину с просьбой разрешить создать в Москве музей имени Маяковского.

Вторым официальным мужем Лили стал советский военачальник Виталий Примаков. Но спустя шесть лет, в 1936 году, он был арестован на даче под Ленинградом. Прошли обыски, после которых Виталия перевезли в Москву и поместили в Лефортовскую тюрьму. Там он признал себя виновным в участии в антисоветском троцкистском военно-фашистском заговоре и 11 июня 1937 года был объявлен врагом народа и расстрелян.

«Мы прожили с ним шесть лет, он сразу вошел в нашу писательскую среду… Примаков был красив – ясные серые глаза, белозубая улыбка. Сильный, спортивный, великолепный кавалерист, отличный конькобежец. Он был высокообразован, хорошо владел английским, блестящий оратор, добр и отзывчив».^[3]

Кинокартина «Заколдованная фильмой», 1918 год. В главных ролях Владимир Маяковский и Лиля Брик

Виталий Примаков, 1927 год

Через год после казни второго мужа Лиля снова вышла замуж, на этот раз за литературоведа Василия Катаняна, который занимался изучением жизни и деятельности Маяковского. Они прожили в браке почти 40 лет. В то время Лиля стала одной из самых скандальных фигур страны Советов. Ее осуждали и ей же восхищались. Она была одной из двух женщин, которые в то время водили свой собственный автомобиль. Вторая – супруга посла Франции в СССР. Многие считали Лилю иконой стиля. Ее гардероб состоял из парижских нарядов, тогда как большинство в СССР носили «костюмы большевички».

В 1945 году неожиданно умирает Осип Брик. Для Лили это событие станет намного более страшным, чем даже война.

Лиля Брик

«Для меня это не то, что умер человек любимый, близкий, когда бывает тяжело, непереносимо, а просто – вместе с Осей умерла и я… У меня нет ни одного воспоминания – без Оси. До него ничего не было. Оказалось, что с ним у меня связано решительно все, каждая мелочь. Впрочем, не оказалось, а я и всегда это знала и говорила ему об этом каждый день: “Стоит жить оттого, что ты есть на свете”. – А теперь как же мне быть?»^[4]

Последние годы жизни Лиля Юрьевна жила в доме в Переделкине, который почти всегда был открыт для гостей. В восемьдесят шесть лет она получила тяжелую травму – упала и сломала шейку бедра. Несмотря на хороший уход и постоянное присутствие близких, Лиля чувствовала собственную беспомощность, для нее это было невыносимо. 4 августа 1978 года она дождалась, когда ее супруг уедет в Москву, а домработница займется повседневными делами, и выпила смертельную дозу снотворного. На столе оставила записку, в которой извинялась перед мужем и друзьями и просила никого не винить в ее смерти. Ее прах развеяли в районе Звенигорода, в подмосковной деревне Бушарино. На том месте установили могильную плиту с инициалами «Л.Ю.Б.». Эта же символика присутствовала и на кольце, подаренном Лиле Маяковским, которое она никогда не снимала.

Лиля Брик и Василий Катанян, 1975 год

Со школьных лет Лиля вела личный дневник. Сейчас эти записи находятся в архивах. Малая часть из них была опубликована, но основная, по решению наследников, будет «рассекречена» только после 2028 года. Известно лишь, что содержание записей крайне откровенно.

Звукозапись чтения. Лиля Брик читает стихи Владимира Маяковского. Аудиозапись В. А. Катаняна, 1950-е годы

И. И. Левитан «Над вечным покоем»

Вечный покой Исаак Левитан нашел на берегу озера Удомля в Тверской области. Единственное, что добавил художник для завершения гармоничного образа, – это небольшая деревянная церковка. Ее он срисовал с храма Петра и Павла, который возвышался над берегом Волги в городке Плес до того, как сгорел в 1903 году. Этот же храм клетского типа с кровлей в виде клина изображен на картине «Деревянная церковь в Плесе при последних лучах солнца».

До конца XX века место Петропавловской церкви оставалось пустым, но после открытия дома-музея Левитана интерес к его творчеству возрос и было решено, что свято место не должно пустовать. Тогда в 1982 году из соседнего села Билюково Ивановской области на место сгоревшей церкви перевезли деревянную Воскресенскую церковь, построенную в 1699 году. По форме очень похожую на левитановскую.

И. И. Левитан «Над вечным покоем», 1894 год, Государственная Третьяковская галерея

И. И. Левитан «Деревянная церковь в Плесе при последних лучах солнца», 1888 год, частная коллекция

«Над вечным покоем» – это не просто пейзаж, а глубокое размышление автора о вечном, о жизни и смерти. Становится заметно, как коротка наша жизнь по сравнению с всепоглощающей вечностью и стихией. Становится понятно, что главное, а что второстепенное. Становится печально от осознания скоротечности жизни, но радостно от теплого света в оконце церквушки, который дает надежду на вечную жизнь души.

И. И. Левитан «Перед грозой». Эскизы-варианты картины «Над вечным покоем», 1893 год, Государственная Третьяковская галерея

В. В. Пукирев «Неравный брак»

Это – единственная картина художника Василия Пукирева, ставшая знаменитой. И, на самом деле, это довольно распространенное явление, что художник становится своего рода моно-автором, увековечив свое имя лишь одним произведением. Впервые картина была показана в 1863 году на академической выставке и произвела фурор. За нее Академия художеств наградила никому еще не известного Пукирева званием профессора.

Многие задаются вопросом, почему именно эта картина прославила своего автора, чем отличалась от остальных? В качестве идеи художник выбрал весьма актуальную проблему своего времени: брак по расчету. Многие родители мечтали улучшить материальное положение семьи путем союза чад с обеспеченными супругами. Конечно, часто их совершенно не волновало мнение самих новобрачных.

В. В. Пукирев «Неравный брак», 1862 год, Государственная Третьяковская галерея

Мы видим, как престарелого и, очевидно, очень богатого жениха священник венчает с совсем юной, красивой и заведомо несчастной невестой. Безвольную и бледную как труп, ее словно продали в рабство, и кажется, что она вот-вот упадет в обморок.

Бытует две версии относительно личности невесты и жениха. По первой версии – идею для создания шедевра художнику подал его друг, купец Сергей Варенцов, который пострадал от того, что его возлюбленную, Софью Рыбникову, дочь владельца суконной фабрики, выдали замуж за обеспеченного торгово-промышленника Андрея Александровича Карзинкина. Он был не настолько ее старше, насколько старик на картине старше своей избранницы, – ему было всего тридцать семь лет, а невесте – двадцать четыре. Впрочем, сам Сергей Варенцов был категорически против этой интерпретации, поскольку во время показа картины был помолвлен с другой девушкой и слава отверженного жениха ему была абсолютно не нужна.

Промышленник Андрей Карзинкин. Фотография конца XIX века

Фотография портрета С. М. Варенцова работы Пукирева. 1860-е годы. Судьба картины неизвестна

«Про Сергея Михайловича (Варенцова) рассказывали, что он был влюблен в барышню – дочку купца Рыбникова – и хотел на ней жениться, но родители предпочли выдать ее замуж за Андрея Александровича Карзинкина, хотя не такого красивого, зато очень богатого и хорошего человека. Эта неудача Сергея Михайловича весьма угнетала, и он делился горем со своим приятелем художником Пукиревым, который воспользовался этим рассказом для сюжета своей картины под наименованием “Неравный брак”, изобразив жениха стариком генералом, а в образе шафера, стоящего со сложенными на груди руками, – Сергея Михайловича. Картина имела большой успех на выставке, была приобретена П. М. Третьяковым и до сего времени находится в Третьяковской галерее. Из-за этой картины между Сергеем Михайловичем и Пукиревым произошла крупная ссора, когда он увидал свое изображение на ней. Пукирев принужден был приделать маленькую бородку шаферу, оставив все черты лица без изменения, так как Сергей Михайлович не носил бороды»^[5].

По второй версии – это личная драма Пукирева. И вроде как в 2002 году искусствоведы Третьяковской галереи нашли изображение пожилой женщины, выполненное в карандаше в 1907 году художником Суховым, на лицевой стороне которого сохранилась надпись: «Прасковья Матвеевна Варенцова, с которой 44 года назад художник В. В. Пукирев написал свою известную картину „Неравный брак“. Госпожа Варенцова живет в Москве, в Мазуринской богадельне»^[6]. Лицо Прасковьи было очень похоже на печальную невесту с картины Пукирева, и эксперты предположили, что это один и тот же человек.

Василий Пукирев в образе шафера. Фрагмент картины «Неравный брак», Государственная Третьяковская галерея

Якобы юный Пукирев был влюблен в эту самую Прасковью Варенцову, но ее родители не благословили брак, отдав предпочтение знатному князю из рода Цициановых. Как в дальнейшем сложилась судьба княжны Прасковьи Цициановой и как она попала в богадельню для бедняков – остается загадкой по сей день.

Приверженцы этой версии также утверждают, что художник даже вставил в картину автопортрет в образе недовольного шафера, скрестившего руки на груди, к которой приколота роза – символ страданий. И, к слову, за всю свою жизнь Пукирев так и не женился, так что, возможно, эта версия правдива.

«Товарищ и друг В. В. Пукирева с юных дней, он (С. И. Грибков) знал историю картины “Неравный брак” и всю трагедию жизни автора: этот старый важный чиновник – живое лицо. Невеста рядом с ним – портрет невесты В. В. Пукирева, а стоящий со скрещенными руками – это сам В. В. Пукирев, как живой», – писал в книге «Москва и москвичи» В. А. Гиляровский.

В. Д. Сухов. Карандашный рисунок Прасковьи Варенцовой, 1907 год, Государственная Третьяковская галерея