В последнее время я часто зацикливаюсь. Цикличность настигает в буднях, господствует в голове и формирует мысли. Она скребётся в сознании, потому – я предаюсь одним и тем же размышлениям, и она же просачивается в подсознание, рождая новые привычки. Куда бы ни прыгнул мой взгляд – всюду эта цикличность, всюду рутина.
Я завожу моторчик нервных окончаний и открываю глаза – запускается механизм человеческого тела. Рассеивается тьма, расплывающаяся пятнами и разноцветной рябью, и сменяется очертаниями залитой фонарным светом комнаты. Веки тяжелеют, конечности наливаются свинцом, ржавые суставы ноют. Чувствую себя роботом, внезапно отключившимся от зарядного устройства в третьем часу ночи. На моём плече лежат её волосы, и я слышу аромат ванильного шампуня. Она беспрекословно приняла команду «спать», укутавшись в хрустящее пышное одеяло. А мне приятно на неё смотреть. Я разглядываю растёкшееся по её щекам оранжевое свечение с улицы, наблюдаю за дремлющими густыми ресницами и изредка подрагивающим запястьем. Мне скучно на неё смотреть. Её жизнь так же циклична и рутинна, как и моя. Она засыпает, просыпается, потребляет, думает, дремлет, обижается, возбуждается и устаёт по расписанию. Разве что сердце патологически бойкое. Но в ней, как и во мне, циркулирует кровь, распространяется кислород, делятся клетки, преобразуется энергия – сплошные циклы. И циклы, к счастью или сожалению, непрерывные до самой смерти. Разве что сейчас один из её циклов прерван – она беременна.
